Солнце над горой

Как только он это понял, чувство страшной безысходности охватило его. «Неужели это и есть моя судьба? И кто же может мне помочь?» – горестно спросил он себя. И словно в ответ на этот вопрос в его сознании ярко вспыхнула мысль: «Только Бог».

– Да, только Бог! – вслух произнес боец Е.

Он решительно встал, как человек, который понял, что нужно делать. Он теперь будет молить Бога о спасении до последней искры в своем сознании. Непрерывно, покуда есть хотя бы малейшие силы.

– Правильно. Мы тебя поддержим, – услышал боец Е. голос ангела за спиной.

И он встал на молитву, в которой покаялся во всех своих грехах и попросил у Бога прощения и избавления от западни, в которую попал. Его молитва стала постоянной, она творилась и во время атак, и в перерывах между ними. Ангелы молились за него столь же долго и сосредоточенно.

Шло время, и силы оставили бойца Е. Во время одной из атак он упал, но уже лежа приподнялся и последним усилием осенил себя крестным знамением и непослушными губами еле слышно произнес «аминь». И перед тем как потерять сознание, еще успел подумать: «Я стоял до последнего».

В этот момент яркий свет снизошел на него, и круг, в котором он лежал, исчез. Бесы с воплями и воем попрыгали в дыру и исчезли в тоннеле. К нему подошел ангел и сказал:

– Ты свободен. Бог услышал твою молитву и отменил ограничения режима реального времени, которые действовали в отношении тебя. Встань и иди.

V. Разбор полетов и возвращение

Евгений очнулся и медленно поднялся, с трудом веря в свое спасение. «Неужели все позади, и я больше не боец Е.?» – подумал он. Ему было стыдно за свое нарушение данного ангелам слова не заходить в область, подконтрольную врагу. Опустив голову, он обратился к ангелу:

– Простите меня, что ослушался. Но у меня не было выхода, я был отрезан врагом от контакта с отчимом и Д. Если бы я бездействовал, бесы провели бы ужасный сценарий будущего.

– Ты должен был действовать иначе, – ответил ему ангел.

– Как?!

– Не полагаться только на свои силы. Из твоей области был доступ к другим людям – к жене Д., некоторым знакомым отчима. Благодаря их смирению враг не мог управлять их поведением. Ты мог обратиться к ним за помощью, и они сумели бы провести наше влияние и на Д., и на отчима. Мы бы их поддержали, и враг был бы бессилен что-либо сделать. Но ты не обратил внимания на эту возможность.

Евгений тяжело вздохнул и признал:

– Мне нечего на это сказать.

– Испытание твое, слава Богу, закончилось, – ободряюще сказал ему ангел. – Враг отступил, и твоему будущему больше ничего не угрожает. Продолжай свой путь по горе.

Ангелы исчезли. Евгений увидел перед собой указательные стрелки и понял, что пора идти. Он бодро направился по стрелкам и вскоре вышел к камню. «Куда теперь? – подумал он. – В прошлом был, в будущем отчасти тоже. Что это за третья тропинка, ведущая прямо?»

– Путь к тому, что должно быть, – услышал он голос, который сразу вспомнил. «Это тот невидимый провожатый, который давал мне пояснения в начале путешествия по горе», – отметил Евгений. Он улыбнулся голосу как старому знакомому и продолжил путь по тропинке, ведущей прямо.

Вскоре он вышел к железной двери в скале. При его приближении дверь открылась, он вошел в пещеру и увидел винтовую лестницу. Путь по ней освещался факелами, горящими на стене. Он поднялся по лестнице. Подъем был не из легких, и он порядком устал, пока не добрался до площадки наверху. Там перед ним распахнулась другая дверь, открывая выход наружу.

Евгений вышел и оказался в великолепном саду. Такого сада он в жизни не видел. Перед ним начиналась аллея, образованная изумрудно-зелеными деревьями, на которых пышно цвели незнакомые и очень красивые белые и красные цветы. Дорожка аллеи была ровной, по ее краям тоже шли широкими полосами цветы: синие, голубые и золотистые, все очень необычных и завораживающих красотой оттенков.

Было светло и тихо, и как-то по-особенному покойно. Далеко в конце аллеи виднелся большой дом, больше похожий на дворец. Евгений направился к нему. «Это, должно быть, рай», – думал он, шагая по дорожке и восхищенно рассматривая деревья и цветы. Он вышел на открытое место перед домом и остановился.

– Ну, здравствуй, Евгений, – раздался голос невидимого провожатого, и в тот же момент перед Евгением появился старец в епитрахили. Поверх нее старец носил крест с рубинами.

– Так это вы меня сопровождали… – с удивлением произнес Евгений, рассматривая старца.

– Да. Я – отец Дмитрий, который и пригласил тебя сюда. Нам нужно поговорить. Пройдем в дом.

Уже привыкший ничему не удивляться, Евгений последовал за старцем. В доме они вошли в просторный зал, одна стена которого была закрыта большим экраном. Перед экраном находился длинный стол с несколькими удобными креслами. В углу стоял отдельный столик, на котором размещался пульт управления. В целом зал был похож на центр управления полетами в миниатюре: экран светился различными траекториями, по стенам вспыхивали какие-то надписи и сигналы, в углу девушка озабоченно совершала какие-то манипуляции на пульте.

Когда девушка повернулась в их сторону, Евгений вскрикнул от неожиданности:

– Анастасия!

– Рада тебя видеть, Евгений, – улыбнулась девушка в ответ.

«Вот так встреча», – обрадованно подумал он.

– Каковы впечатления от Д.? – буднично спросил о. Дмитрий Евгения и указал на кресла, в которых они тут же расположились.

– Самоуверен и ограничен. Поэтому бывает опасен, – прямо, но сдержанно отвечал тот, явно не желая подробно говорить на эту тему.

– Понятно, – спокойно сказал старец и предложил перейти к делу.

Дело было важным. Опыт, который приобрел Евгений в ходе длительного нахождения в режиме реального времени горы, позволял ему с полуслова понимать то, о чем пошла речь. О. Дмитрий заговорил о судьбе тех людей на земле, которых Евгений знал или которые жили недалеко от него. Информация о них на удивление полно выводилась на экран. Линия жизни каждого светилась пунктиром, причем часть линии, относящаяся к прошлому, была одного цвета, а часть, идущая в будущее – другого.

Анастасия подводила световую стрелку на экране к кусочку пунктира, и тот раскрывался в окно, в котором отображались происходившие ранее или предстоящие события. Старец при этом рассказывал:

– Посмотри на две линии, что идут рядом. Это линии жизни Ивана и Елены Резаковских. Они поженились два года назад. Иван имеет дело, которое пока неплохо развивается. Но с Еленой у него проблемы. Иван хочет, чтобы она стала его сильной помощницей при проведении сделок: знакомилась и вызывала к себе расположение влиятельных людей, затем использовала эти знакомства в деловых интересах Ивана. Елена этого не желает, она хочет быть простой учительницей. Однако Иван самоуверен, считает свой взгляд на жизнь единственно правильным и не принимает возражений Елены. Он требует от нее участия в разных встречах и мероприятиях, и она вынуждена под его давлением уступать. Ей живется тяжело, она страдает. Но Иван этого не видит.

– Нетрудно догадаться почему, – вставил реплику Евгений.

– Да. Бесы немедленно приступают к самоуверенным людям, делают их пристрастными и закрывают видение реального положения дел. Именно это здесь и происходит. Нас тревожит, что сценарий на будущее у этой пары плохой. Елена после скрытых и тяжелых переживаний испытает нервный срыв, а затем сляжет в больницу с сердцем и проживет недолго. А Иван идет к тяжелой потере всего: жены, дела.

О. Дмитрий сделал знак Анастасии, и та нажала на пульте какую-то красную кнопку. Вид экрана резко изменился: появилась объемность изображения, линии жизни шли по одной плоскости, а под ней прошла еще одна темная плоскость, на которой было отчетливо видно расположение сил врага. Бесы осторожно льстили Ивану, когда он проявлял самоуверенность, и вели его к тайному признанию его превосходства над другими. Чуть далее на оси времени уже было видно это признание. Сразу после него крупный отряд врага блокировал Ивана и вынуждал его взять кредит под крупный заказ, который окажется фиктивным. За мошенничеством стоит криминал, и вся эта история будет стоить Ивану потери его бизнеса.

– Вот еще две линии. Алексей и Диана Коротковы. Внешне вроде бы все благополучно, но внутренний конфликт обостряется. Живут вместе более пяти лет, сильно ориентированы на творчество. Диана увлекается поэзией, публикуется в местных изданиях и даже сумела добиться издания сборника своих стихов в столице. Алексей – художник, без особого успеха пишет картины. Диана с недавнего времени посчитала, что ее творческая деятельность отмечена печатью таланта и более успешна, чем творчество Алексея. Поэтому она настаивает на том, чтобы Алексей оказывал ей поддержку всеми возможными способами. Даже ценой отказа от собственного творчества. И ей, к сожалению, удается навязать свой взгляд. Она не знает, как дорого за него придется заплатить в будущем. Не так ли? – перевел взгляд старец на Анастасию, и девушка тоже вступила в разговор:

– Диана непоколебимо убеждена в справедливости своего требования, – подтвердила слова о. Дмитрия Анастасия. – Алексей не согласен, но боится открыто возражать: у жены нестабильная психика, она не контролирует эмоции. Враг оказывает сильное давление, и истерики Дианы приобретают регулярный и тяжелый характер. Поэтому Алексей старается сглаживать ситуацию. Конфликт, конечно, не исчезает, но уходит вглубь. Перспектива же намечается неприятная, – Анастасия вызвала функцию сценарного анализа будущего и показала отдаленный исход отношений Алексея и Дианы.

Евгений пристально изучал информацию на экране. Из нее следовало, что Диана проживет жизнь, считая себя лидером в семье, на котором и держится порядок и преуспевание семьи. В посмертии же она увидит, сколь сильно нарушала она интересы Алексея и как ничтожна в его глазах ценность ее собственной жизни. Для нее это будет тяжелым ударом и переворотом всего мировоззрения.

– Да, ситуация сложная, – осторожно сказал Евгений, ожидая дальнейшей информации.

Старец не ответил, а лишь задумчиво некоторое время смотрел на экран. Затем он вновь обратился к Евгению:

– Посмотри еще на три линии. Вот первая – Ксении Светловой. Она сирота, живет у тетки. Очень хорошая, добрая девушка. Но бесправна в кругу тех людей, которые ее окружают. Тетка, не без «помощи» Д., отправит ее в монастырь. Хотя по устроению души Ксении лучше жить в миру. Или вот еще одна судьба, Степана Молчанова. Практичный, трудолюбивый человек. Его ценят за хозяйственную сметку и готовность всем помогать. Но в душе он очень хочет уйти в монастырь. Многие его отговаривают, приводят самые разные житейские аргументы, в том числе и то, что он людям нужнее в миру. Степан колеблется и все откладывает свой уход. Так время и идет, и надежда его становится все призрачнее. В конце жизни он поймет, что уходить в монастырь ему все же было надо. И горько раскается в своей нерешительности. А это линия жизни Андрея Беспалова, твоего одноклассника.

– Крепкий был парень. На всех спортивных соревнованиях был впереди, – с уважением вспомнил Евгений.

– Он неплохо освоил единоборства и получил признание среди профессионалов. Много занимается техникой владения мечом и хочет создать свою систему приемов. Особых возражений против этого у нас нет. Вопрос в другом: много позже он поймет, какой меч нужен был ему. И для него было бы лучше, если бы он пораньше понял это.

Наступила пауза. Евгений, конечно, догадывался, что весь это разговор неспроста. Ему было очень жаль, что так противоречиво и во многом нелогично складываются судьбы людей, о которых поведал ему старец. И он невольно спросил о. Дмитрия:

– Неужели случайности так сильно влияют на жизнь людей?

– Да. Они потому и влияют, что люди не задумываются должным образом о законах их жизни.

– Что же можно этому противопоставить, и можно ли? – грустно спросил Евгений.

При этих словах старец и Анастасия переглянулись. Старец дал знак, и Анастасия выключила экран. Отец Дмитрий внимательно посмотрел на Евгения и заговорил мягче и тише:

– Ты, конечно, хочешь знать, почему я пригласил тебя к себе. Это произошло потому, что была услышана твоя молитва о даровании пути к горе и познании твоей жизни и судьбы. В режиме реального времени горы тебе было дано познать, что твоя судьбы складывается в борьбе, и что она связана с судьбами других людей. Ты понял, как сложно изменить судьбу, не зная того, что ее определяет. При этом ты увидел и усвоил главное: только Бог имеет силу ответить на все сложности человеческой жизни и дать ей благоприятное течение.

Старец помолчал, давая Евгению время осмыслить сказанное им. Затем продолжил:

– А твоя молитва была услышана еще и потому, что есть в тебе нечто ценное перед Богом. Это глубокое, органичное твое убеждение в необходимости смиряться перед волей Божией и не допускать вмешательства несовершенной человеческой воли в то, что Бог дал другим людям. В своих размышлениях ты назовешь это доминантой твоей личной воли. Не сразу и непросто ты пришел к этому. Но пришел. В ближайшее время на земле, куда ты скоро вернешься, данное свойство твоего мировоззрения проявится. Оно проявится, когда ты захочешь создать свободное сообщество друзей, основанное на вере в Христа. Главным принципом сообщества ты назовешь упование во всем на милость Божию и невмешательство в личный выбор друзей. Невмешательство в личный выбор будет рассматриваться как смирение перед Богом, который и определит жизнь человека Ему угодным способом.

– И что, такое сообщество действительно будет создано? – спросил Евгений.

– Это зависит от тебя, ибо тебя никто к этому не принуждает. Я говорил только о том, что есть в твоей личности, – уточнил о. Дмитрий. – Но здесь тебе были показаны судьбы людей, которым твоя идея свободного сообщества друзей не просто понравится. Она ключ к их судьбе и даст им надежду выйти из тяжелых испытаний. Поэтому эти люди и есть твои друзья, с которыми ты можешь вместе пойти по жизни.

– Где и как?

– Место, где это возможно, находится в земном мире на другой стороне горы. Там есть полузаброшенный поселок Зареченский. В поселке легко найти жилье и можно ездить на работу в город. Если ты переедешь туда жить, то твои друзья последуют твоему примеру. До этого момента ты сможешь поговорить с ними о сообществе, а встречу с ними даст тебе Бог.

– Я перееду в Зареченский, – просто сказал Евгений.

– Мы вас будем поддерживать, – так же просто ответил старец, предвосхитив вопрос, который Евгений хотел ему задать.

Отец Дмитрий встал и попрощался. Он должен был заняться другими неотложными делами. После его ухода Анастасия рассказала Евгению, как ему предстоит вернуться в земной мир. Евгений выслушал с большим интересом. Оказывается, гора налагает определенные ограничения на тех, кто побывал в ее пространстве. При выходе из пространства у человека изменяется состояние сознания. Он воспринимает все произошедшее на горе как сон. И многое из того, что он пережил, закрывается горой. Остается лишь некоторое ощущение, или неясное переживание того, что случилось. Человек не в состоянии ни подтвердить, хотя бы самому себе, подлинность произошедшего, ни опровергнуть его. И ему лишь остается мысленно возвращаться к своему таинственному опыту и принимать решения, сообразуясь с ним.

– Но помни, – значительно произнесла Анастасия, – что ничего не будет утрачено. В нужное время в тебе отчетливо будет звучать пережитое тобою, и ты будешь воспринимать свой опыт как голос интуиции. Он и поможет тебе не пропустить то, что было открыто тебе здесь.

– В какой точке я выйду отсюда? – полюбопытствовал Евгений.

– Ты понравился нашим друзьям из театра горы. Они хотят проводить тебя в земной мир из их театра. Это их право и любовь к тебе дать тебе немного больше, чем принято здесь. Если хочешь, иди через них.

Евгений вспомнил театр, и ему стало как-то тепло на душе, и он захотел еще раз побывать там. Поэтому, помедлив, сказал девушке:

– Конечно, хочу. Веди меня к ним.

Анастасия заметила маленькую паузу Евгения. Она понимающе посмотрела на него и добавила:

– Спроси то, что хочешь.

Он выдохнул и как-то обреченно спросил:

– Увижу ли я тебя еще, Анастасия?

Девушка загадочно улыбнулась и ответила:

– Ты и твои друзья увидите меня через несколько лет после создания сообщества. Я приду к вам, чтобы ответить на ваши сокровенные вопросы. Получишь ответ на свой вопрос и ты.

Она встала, давая понять, что пора отправляться в путь. Они вышли в сад и проследовали по знакомой аллее до скалы. Там сошли по винтовой лестнице вниз и вскоре вышли на ровную поверхность, размеченную знаками индикации. Евгений задумчиво посмотрел на камень, с которого началось его путешествие по горе. «Как будто прожил целую жизнь», – подумал он. Впереди горела надпись: «Дополнительная возможность. Использовать?»

– Использовать, – без колебаний сказал Евгений и обернулся к девушке.

Она одарила его ласковым взглядом небесно-голубых глаз и сказала:

– В добрый путь, Евгений! И до встречи.

После этого Анастасия исчезла. Он опустился в люк и вышел на небольшую площадку. На площадке стояла одинокая скамейка под раскидистым деревом. Перед ней находилась скромная сцена на открытом воздухе. Навстречу ему вышел знакомый маленький человечек и, улыбаясь, пропел:

 
Помни о тех, кто любит тебя,
Тот, кто любит тебя,
Тот и помнит тебя.
 

Евгений радостно улыбнулся ему в ответ и неожиданно для себя ответил:

 
Если помнит тебя
Ну, хотя бы один,
Значит, вера жива
И любовь не бессильна.
 

Вспыхнул свет, Евгений сел на скамейку и стал смотреть. В разных частях сцены находилось несколько пар людей – мужчин и женщин. Они стояли спиной друг к другу, смотрели впереди себя и звали куда-то идти своего спутника. Но поскольку они стояли спиной друг к другу, то получалось, что каждый из них звал своего спутника идти в противоположном направлении, чем хотел сам (или сама). И стоило кому-то из них сделать шаг вперед, как они оказывались в одиночестве, тут же испытывали страх и возвращались на место. Еще несколько людей бродили по сцене в одиночестве то в одну сторону, то в другую. Постепенно амплитуда их блужданий сокращалась, и они замирали на месте, все еще думая, что куда-то идут. Между ними шныряли какие-то темные тени и следили, чтобы люди не повернулись другу к другу лицом. Людям все больше казалось, что они абсолютно одиноки и что на самом деле не имеет никакого значения, куда идти. Темные тени, заметив это настроение людей, плотоядно потирали руки и о чем-то перешептывались.

Но тут на сцене появилась светлая и красивая девушка, на одежде которой было написано ее имя «Правда». Она громко воскликнула, обращаясь к людям:

– Да обернитесь же друг к другу!

Люди обернулись и посмотрели в глаза друг другу. И вдруг, словно что-то вспомнив, они взялись за руки, и пошли в одном направлении – к Правде. Они окружили ее и больше не смотрели по сторонам. Темные прыгали вокруг них и кричали, пытаясь привлечь к себе внимание. Но тщетно. Люди никак не реагировали на их ужимки, а только смотрели и смотрели на Правду, которая им тихо и укоризненно что-то говорила. Люди стыдливо опускали голову, но все же было видно, что они довольны и никуда больше от Правды не хотят идти. Они походили на голодных людей, которые наконец-то нашли настоящую пищу и больше не хотят просить хлеба у тех, кто подает камень, и спрашивать рыбу у тех, кто подает змею.

Перед Евгением возник маленький человечек с открытой книгой в руках, и, заглянув в нее, прочитал отчетливо вслух:

– Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.

– Аминь, – ошеломленно ответил Евгений.

– В добрый путь, дорогой! – откликнулся человечек, и в тот же самый момент вокруг все озарилось светом.

Евгений невольно закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что сидит на скамейке в скверике, под раскидистым деревом. Он был под впечатлением только что увиденного сна. «Надо же, во сне читают Евангелие», – удивился он. Евгений попытался вспомнить, о чем был сон, но не смог. Осталось только сильное и доброе впечатление от сна. «Наверное, сон был вещий», – подумал он и пожалел, что почти ничего не запомнил.

VI. Друзья

Он встал со скамейки и посмотрел на часы. «Ого, – вырвалось у него, – прикорнул, называется». Выходило, что он проспал довольно долго. Евгений вышел из скверика и посмотрел в сторону горы. Солнце уже заходило, и нижний край его диска почти касался ее вершины.

«Так и не пришлось подняться на гору», – вспомнил он о цели своего приезда, но почему-то нисколько не пожалел об этом. Медленной походкой направился к вокзалу, купил в киоске местную газету и скучающе стал изучать короткие заметки и объявления. Потом еще пару раз зашел в буфет и подолгу пил кофе. Время тянулось медленно, но рассеянно-благодушное настроение Евгения делало его течение незаметным.

Наконец, диктор объявила о начале посадки на его поезд. Он вышел на перрон и отыскал свой вагон. Пассажиров было немного, и среди них он сразу выделил мужчину примерно его возраста, худощавого, с небольшой бородкой и выразительным взглядом карих глаз. Что-то ему подсказало, что с этим человеком предстоит важный разговор. Когда Евгений вошел в купе, то обнаружил, что его попутчиком будет именно заинтересовавший его человек.

Они обменялись приветствиями и несколькими стандартными фразами о погоде и отставании поездов от графика. Многие дорожные разговоры этим и ограничиваются. Но сейчас ничего не значащие слова положили начало непринужденной беседе, в которой оба ее участника почувствовали расположение друг к другу. Евгений спросил о роде занятий своего нового знакомого.

– Я художник, – ответил Алексей Коротков (так звали попутчика Евгения). – Хотя, может быть, это и громко сказано.

Он поведал, что приезжал на несколько недель в поселок Зареченский, живописное место по другую сторону горы. Поселок полузаброшенный, но несколько пустующих домов находятся в приличном состоянии. В них можно весьма дешево снять комнату. Или даже весь дом. От горы поселок отделен речкой, и Алексей все свое время проводил в купании и прогулках. А также написал пару пейзажей. Живет же он с женой Дианой в том же городе, что и Евгений, и сейчас возвращается туда.

– Наверное, жизнь в искусстве непроста, но интересна, – полувопросительно заметил Евгений.

– В моем случае она трудна до невозможного, – коротко ответил его собеседник.

– Муки творчества, невозможность быстро достигнуть того, что хочется, отсутствие признания?

– И то, и другое, и третье. И еще четвертое, о чем сейчас скажу. Я пишу картины давно. Но как ни стараюсь, не могу выразить свои замыслы совершенно. То, что выглядит перед моим внутренним взором прекрасным, на холсте оказывается вполне заурядным. И зрителей не трогают мои холсты. Они считают живопись моим увлечением, но не призванием. Потому равнодушно-снисходительны.

– Зритель не всегда прав. Взять хотя бы некоторых мастеров, не признанных при жизни.

– Знаю, что напрашивается в качестве примера Винсент Ван Гог, – криво улыбнулся Алексей. – Но я не хочу сравнивать себя с этим великим живописцем. Я действительно несовершенен, и в моих неудачах виновата не слепота зрителя, а некрупность, так сказать, моего таланта. Потому и не могу надеяться на значительность своего творчества, хотя бы и в будущем.

– Что удерживает тебя тогда на этом пути? – участливо спросил Евгений.

– Трудный вопрос. Наверное, пример пресловутой лягушки, попавшей в кринку с молоком. Она барахталась, казалось бы, бессмысленно, но ее барахтанья привели к образованию куска масла, оперевшись на который лягушка смогла выпрыгнуть из кринки. Так и я надеюсь, что мои многие и неудачные попытки когда-нибудь позволят создать что-то пусть не великое, но все же достойное в глазах окружающих.

– Звучит скромно и, насколько могу судить, приемлемо для многих.

– Это так, – вздохнул Алексей. – Если бы не одно «но». То самое «четвертое». Моя жена Диана тоже творческий человек, но несравненно более успешна, чем я. Он пишет стихи, которые охотно публикуют местные издания. Недавно вышел сборник ее стихов в столице и заслужил несколько благоприятных отзывов от маститых критиков. И это подвигло ее на прямой разговор со мной, который поставил меня перед дилеммой.

– Какой же? – спросил Евгений, слушавший с возрастающим интересом.

– Диана сказала просто: она талантлива и уже успешна, значит, Бог ее благословил и поощрил на дальнейший путь. Я же даром Божьим не отмечен, и потому пишу картины по своей прихоти. Одновременно заниматься творчеством мы не можем, кто-то должен зарабатывать на хлеб. Кто именно? Она сказала без обиняков: творящий свою волю должен смириться перед творящим волю Божию. Кто творит волю Божию – тот лидер, остальные должны быть ведомыми и помогать лидеру. Даже если при этом придется пожертвовать какими-то личными интересами.

Евгений молчал, и Алексей продолжил:

– Ее слова меня сильно задели. Я сгоряча попробовал ей возразить, но она сорвалась в истерику, и разговор пришлось замять. Ночь провел без сна: пытался разобраться. Особенно мучил меня вопрос: не впал ли я зависть и гордыню, что так тяжело воспринял слова Дианы? Ведь она, по сути, права. Но что было делать мне? Враз потерять все надежды, все творческие устремления и стать простым слугой на пиру ее таланта? Всю ночь я чувствовал боль своей расколотой надвое души и не видел выхода. Под утро я возненавидел живопись и решил ее бросить, смирившись со своей неудачной судьбой. Напоследок поехал в Зареченский, чтобы написать пару пейзажей и оставить их там в знак прощания со своей мечтой. Вот и все, сейчас я возвращаюсь из этой поездки.

– И что теперь, прощай живопись?

– Не знаю. Пока так.

Евгений задумался. Он мысленно возвратился ко сну, который видел ранее, и интуитивно почувствовал, что сквозь неясное воспоминание о сне просвечивает некий смысл, имеющий отношение к их разговору. И словно под влиянием этого неясного смысла он заговорил с неожиданной убежденностью:

– Спору нет, талант человеку дан от Бога. И почитая талант, мы славим Давшего талант. Но это еще не все. Можем ли мы утверждать и принимать, что талант имеет право разрушать жизнь тех, кто недостаточно талантлив? Думаю, что нет. Ибо в противном случае нам придется признать, что Бог дает одаренность одним людям, допуская, что некоторые другие, менее одаренные, будут от этого несчастны. Поэтому противопоставление таланта меньшей одаренности не всегда правильно, а выводы, которые сделала из такого противопоставления Диана, вообще ошибочны.

– В чем же ошибка? – теперь уже Алексей с напряженным вниманием слушал Евгения.

– В том, что в человеческие отношения вводится принуждение, которое делает жизнь принуждаемого человека вторичной, случайной. Это-то и неправильно. Нам всем надо помнить, что дела человека никогда не превзойдут по ценности то, что делает Бог. Господь же сотворил человека со свободой выбора и наделил его теми или иными способностями. Развитие этих способностей через свободный выбор есть глубочайшая потребность всех людей. В этой потребности все люди равны, как, например, в потребности пить или есть. И если Бог создал людей такими, то, отнимая у людей право быть такими, мы вмешиваемся в волю Божию, действующую в людях. И тем самым перестаем любить людей, так как любовь направляет людей к Богу, а мы отвращаем людей от Его воли.

– Сильно сказано, – признал Алексей. – Только как добиться, чтобы люди это понимали и исполняли?

– Нужно держаться друзей, которые разделяют такой взгляд на жизнь и все понимают с полуслова. Свободное сообщество друзей, объединенных верой в Бога, стремлением исполнять Его заповеди и глубоким уважением к выбору каждого, и есть путь к избавлению от случайной судьбы.

После этих слов Евгения Алексей задумался и затем предложил в следующий раз вместе поехать в Зареченский. И, может быть, пригласить туда кого-нибудь еще. Идея Евгению понравилась, и они обсуждали детали поездки едва ли не до прибытия поезда в их город. На вокзале они расстались друзьями.

По возвращении Евгений снова зажил прежней жизнью. Шли месяцы, и казалось, что в ней ничего не меняется. Но потом умерла мать, и после ее смерти произошла история, которая вывела Евгения из пассивности. Начало этой истории положили Д. и отчим, захотевшие ни с того ни с сего женить Евгения на одной из местных девушек. Дело едва не приняло серьезный оборот. Но Евгений, столкнувшийся с мрачным нажимом и неконтролируемым поведением отчима, все же не потерял самообладания. Он интуитивно чувствовал, что надо просто продержаться определенное время. Так оно и вышло. Спустя некоторое время отчим подошел к нему и сказал:

– Вижу, что ты не очень горишь желанием жениться на Татьяне. Ну, да дело твое – жить тебе. Завтра я уезжаю к сестре в деревню, надо ей помочь по хозяйству. Так что бывай здоров.

На следующий день отчим уехал к сестре, и через две недели от него пришло письмо. В письме говорилось, что в деревне хорошо, и что отчим решил там остаться. «Слава Богу, – подумал Евгений, – так-то всем будет лучше». Но неудавшаяся затея с его женитьбой все не выходила из его головы.

Чем больше Евгений об этом думал, тем больше он убеждался в том, что проблема насилия в человеческих отношениях, к сожалению, серьезна. И что этому насилию порой можно противостоять только допуская не меньшее насилие по отношению к другим. А это принять уже сложно. Каков же выход? Евгений стал склоняться к мысли, что выйти из возможных ситуаций принуждения можно на основе идеи свободного сообщества друзей. Той самой идеи, которую он изложил Алексею Короткову. И он стал обдумывать, как реализовать эту идею.

В один из весенних дней к нему подошла Ксения Светлова. Он был немного знаком с ней, потому что она была прихожанкой местного храма. В ходе разговора Ксения выразила ему сочувствие в связи с попыткой женить его на Татьяне Пронькиной. Евгений неохотно признал, что случай этот изрядно потрепал ему нервы.

– Это так плохо, когда люди считают себя лучше других, – заметила Ксения. – Я сердцем чувствовала, что здесь что-то не так. Да и сон видела ужасный. Будто бы стоит наш священник Д. с завязанными глазами и твердит: «Я должен помочь Евгению исправиться, только я знаю, как опасен его путь, и Бог дал мне право вмешиваться там, где люди слепы». А вокруг него-то все бесы прыгают и смеются: дескать, давай исправляй Женьку, жени его. А Д. им верит и отчиму приказывает устроить женитьбу. Потом вижу, стоят жених и невеста, а на голове-то у них не венцы, а цепи железные, и свечки в их руках не горят, а кровью капают. Я перепугалась и проснулась. А потом пошла к матушке, т. е. супруге Д., да и рассказала ей свой сон. Матушка ни слова мне не сказала, а пошла к Д. и сказала: не смей решать за Евгения ничего! Д. рассердился, что ему перечат, но матушка не сдалась и отговорила его.