Пробуждение историка-профессионала (из дневниковых записей автора)

Под интертекстуальным анализом подразумевается анализ элементов дискурсов, обозначенных в качестве «соорганизаторов» основного дискурса источника в процессе коммуникационного построения. Под элементами интертекстуальности имеется в виду весь ссылочный аппарат дискурса (цитаты, список литературы, рецензии, отзывы, авторефераты и др.), который обозначается двумя формами: ДИБ – диалогический интертекстуальный блок и ДИЕ – диалогическое интертекстуальное единство.

Отметим ставшую уже классической формулировку понятия «интертекстуальность», предложенную Р. Бартом: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат».

Предложенная формулировка понятия «интертекстуальность» в данном случае является примером самой интертекстуальности, формой которой является ДИБ. Процедура компьютерной реализации данной задачи связана с проведением типизации элементов ДИБ и ДИЕ к основному содержанию текста, позволяет выявить смысловое соответствие используемой дискурсной структуры текста к ее справочному сопровождению.

Таким образом, отметим, что процедура компьютерной реализации дискурс-анализа не замыкается в одном приеме. Весь процесс анализа можно охарактеризовать как задействование целой методологии обработки текста по решению ряда исследовательских задач: выявление доминанты, определение дискурсной структуры текста, анализ языковых средств актуализации дискурса, выполнение приемов дискурсной психологии и когнитивного подхода при изучении объектов коммуникационного события.

№5. Через личность, ее сознание (контент6анализ), подсознание (психоанализ) и языковую практику (дискурс6анализ), к постижению реальности^[21]

После Второй мировой войны, стоившей громадных потерь, в историческую науку была введена личность, не столько как иллюстрация для оживления текста и прославления героев, а в качестве двигателя истории. Нарративный (текстовый) источник стал анализироваться с позиции личности, т. е. вершителя исторического события, автора текста, хранителя документов, многочисленных исследователей этих деяний. С такой трансформацией не могут не считаться историки, для которых нарративный документ является основным источником, а также исследователи других сфер социально-гуманитарного знания, анализирующие социальные явления и процессы, происходившие в истории и происходящие вплоть до настоящего времени. Исходя из решающей роли того или иного критерия группировки, появившиеся в мировой исторической науке «новые истории» следует дифференцировать по следующим группам:

•

историческая

информатика,

история

повседневности

(источники); • психоистория, устная история (методы);

•

женская и гендерная истории (социальные проблемы между полами);

•

демографическая и экологическая истории (сферы исследования);

•

интеллектуальная и когнитивная истории (мышление).

Пришедшая на смену дифференциации наук их интеграция вооружила исследователей ранее неизвестными возможностями.

Во всех случаях на первом месте стоит человек, личность, творящая историю, описывающая ее. К сожалению, такое отношение к личности не стало нормой в отечественной историографии. Желание сделать больше, умножить армию высококвалифицированных профессионалов Беларуси упирается в недостаточную компетентность тех, кто стремится быть ученым. Достаточно сослаться на такое явление, как погоня за количественными показателями в ущерб качеству (список литературы и источников в диссертациях у историков, претендующих на степень кандидата наук, уже превышает 500 наименований, а доктора наук доходит до тысячи).

Отечественная историография подверглась, особенно в последние годы, «засорению» в методологическом отношении со стороны и ортодоксов истории, и молодых кадров, входящих в большую науку. Она нуждается в защите путем очищения и сохранения чистоты. Исследователям старшего поколения, внесшим немалый вклад в развитие науки, трудно принять новые научные идеи и подходы. Нелегко совместить привычные знания с необычным взглядом на проблемы социально-гуманитарного, в том числе исторического, познания. Молодые кадры, перед которыми открылись широкие просторы для научного творчества, не понимают преемственности в развитии науки, торопятся с выводами в своих исследованиях, не уделяя должного внимания их доказательности, проведению верификации. Негласно бытует тезис «Правда у каждого своя». С ним можно согласиться только при осознании своей темы.

Тем не менее в научный исторический анализ включаются не только результаты деятельности социума и его представителей, но и сами личности. Это, с одной стороны, усложняет работу историка, а с другой – приближает к исторической истине. Такой подход позволяет глубоко осмыслить события и явления, обстоятельства, породившие личности.

С целью стимулирования историков и гуманитариев в целом к использованию и облегчению процесса освоения их инновационных методов анализа основного, текстового источника, что весьма важно в современных условиях, мы поторопились с созданием соответствующих моделей. Первым шагом в этом направлении явилось обращение к полидисциплинарности такой платформы для достижения поставленной цели. Затем на ее основе была разработана логическая модель системного анализа исторического текста (триады), открывшая возможность создания соответствующей информационной среды, новой в республике и, возможно, за ее пределами, а также обучающей среды (см. рис. 2—4).

Разработка логической модели такой системы сопряжена с постижением необычной для историка терминологии, т. е. с развитием его мышления. Без этого, мы убеждены, невозможно идти вперед, повышать свой профессиональный уровень, приближаться к исторической истине, удовлетворяя современные потребности историографии и собственные амбиции стать высококвалифицированными специалистами в области исторического знания и познания.

Ставя задачу сформировать у современных молодых историков умения работать с триадой, заполнять ее данными собственного исследования и извлекать из нее достоверные результаты, мы сочли необходимым объяснить каждый рисунок.

На рис. 2 представлена логическая модель-схема системного применения триады при изучении нарративного источника – текста. Она может стать основой для разработки программной среды. В предложенной модели реализована идея о том, что структура и внутреннее единство объекта исследования позволяют при компьютерной обработке текста определить тесную взаимосвязь, смысловую тождественность данных, полученных с помощью приемов триады для анализа содержания объекта изучения. Эта же тождественность определяет возможность сочетать результаты при использовании одного метода с результатами, полученными вследствие применения другого метода.

Изучение текста осуществляется в соответствии с моделью от центральной сферы «Контент-анализ» к сфере «Дискурс-анализ». Это наиболее простой и эффективный способ организации мыслительной деятельности исследователей.

Поскольку исследовательская работа историка сопряжена с анализом первоисточников, в основном бумажных документов, возникает задача их переноса в электронную форму. Эта задача легко решается посредством имеющегося инструментария. Электронные документы должны быть структурированы. С этой целью предлагается использовать технологию многомерных баз данных. Структура многомерного хранилища

Рис. 2

. Модель сочетаемости нетрадиционных методов анализа текста нарративного источника

Рис. 2

. Модель сочетаемости нетрадиционных методов анализа текста нарративного источника

Рис. 3

. Информационная модель многомерного хранилища данных

Рис. 3

. Информационная модель многомерного хранилища данных

Рис. 4

. Функциональная модель процесса обучения нарративному исследованию

Рис. 4

. Функциональная модель процесса обучения нарративному исследованию

определяется направлениями и задачами анализа исторических данных. В большинстве случаев решается задача общего анализа нарративного источника: определение автора, временной эпохи и основных понятий документа.

На рис. 3 представлена модель хранилища данных. Историк-исследователь может манипулировать элементами структуры с целью анализа того или иного аспекта событий, зафиксированных в исторических документах. Манипулирование осуществляется посредством многомерных запросов к хранилищу данных. Все это реализуется на уровне интерфейса инструментария аналитической системы, а исследователь формулирует свои запросы в терминах аналитической задачи и получает готовый результат в требуемом виде.

В целях обучения новым методам исследования на структурах измерения хранилища данных строится многомерный OLAP-куб (Online Analytical Processing – технологии аналитической обработки данных). Затем, манипулируя данными куба, мы можем обнаруживать скрытые данные, находящиеся в различных проекциях их пространства. Насчитывается четыре основных действия по исследованию исторических данных в многомерном хранилище (см. рис. 4). Отображение многомерного куба происходит посредством OLAР-запросов основных типов:

Срез куба. При фиксированной точке на одной из осей измерения отображаются точки пространства других измерений. Результат этой операции подобен сечению куба.

Вращение. В результате этой операции меняются оси измерений. Производится эффект поворота куба «под другим углом» или рассмотрение в иной перспективе.

Трансформация куба. В этом случае происходит укрупнение масштаба данных, скрытие «мелких деталей».

Развертка куба. В противоположность предыдущей операции —детализация данных.

На основе технологий интеллектуальной обработки данных возможно построение инструментальных систем для моделирования и прогнозирования исторической реальности. Такие системы имеют и другое применение – обучение историка-аналитика новым методам исследования.

Модели (см. рис. 2—4), разработанные с участием И. Г. Орешко, раскрывают взаимодействие декларативного и процедурного знания на базовом уровне когнитивных процессов проявления личности в истории. Используя модель куба, Н. И. Миницкий представил объемную

Рис. 5. Многомерная логико-графическая модель нарративного исследования и обучения

интегрированную логико-графическую модель, которая объединяет три выше рассмотренные модели (рис. 5).

Модель Миницкого представляет диалектику когнитивного процесса в нескольких измерениях:

1)

исследование текста – грань DCHF (см. рис. 1, векторы К1—К6);

2)

исторические факты – грань ADFE по горизонтали (см. рис. 3);

3)

процесс обучения – грань АВСD (см. рис. 4);

4)

нетрадиционные методы исследования – грань ADFE по вертикали (см. рис. 2, вектор K1).

Таким образом, логико-графическое представление нарративного исследования позволяет выстроить многомерную систему контролируемых характеристик и тем самым создает условия для когнитивной мобильности в управлении исследовательской и учебной познавательной деятельности субъекта.

№ 6 Десять заповедей гуманитария (на примере специалиста в области исторического знания)^[22]

Возрастание роли личности в жизни общества и государства как закономерного исторического процесса обусловливает необходимость соответствующего подхода к изучению (исследованию и обучению) истории, которую мы доводим до наших дней. Отсюда и вытекает потребность в повышении профессионализма служащих на ниве социально-гуманитарной деятельности и, несомненно, исторической науки. При этом следует учитывать их коренную связь с достоинством личности, её высокими моральными качествами. Не случайно Институт философии НАН Беларуси, привлекая широкий круг специалистов различных областей знания, подготовил и издал уникальный сборник статей, освещающий становление и развитие явлений и понятий достоинства, права и свободы человека от античности до наших дней. В сборник вошли статьи группы сотрудников исторического факультета БГУ по вопросам о достоинствах как историческом феномене и понятии, о взгляде на них с позиции синергетической философии, о милосердии как показателе достоинства (см.: Goshen College | A Christian Liberal Arts College in Indiana [Electronic resource]. – Mode of acces: https://www.goshen.edu. – Date of access: 25.10.2016).

Это обстоятельство создаёт неизбежную полноту профессионализма, порождает его высокую эффективность. Особенно это касается личностей, впервые вступающих в избранную сферу жизнедеятельности.

Исходя из современных теоретико-методологических установок познания прошлого и настоящего, опираясь на наличный общеисторический и личный опыт, в интересах всего сообщества историков и гуманитариев в целом целесообразным является определение заповедей, или заветов. В статье раскрываются десять заповедей историка-профессионала, причём в правомерности называемых заповедей можно убедиться, обратившись к десяти публикациям-ссылкам белорусских авторов, наиболее показательных по современной методологии, или её образцовому применению в исторических исследованиях, нашедших отражение в печати за последние десять лет и одобренных на расширенном заседании Совета исторического факультета БГУ.

Следует заметить, что такая форма пожеланий не нова. Мы с магистрантами 2015 / 2016 года выпуска изучали заграничные заповеди. Их предлагают специалисты, однако, обращая внимание более всего на внешнюю сторону дела (ориентируют заинтересованных читателей на формальный показ своей уникальности). Правда, есть и такие предложения, которые соответствуют нашим применительно к данной проблеме. Вот некоторые из них, почерпнутые на сайтах Интернета.

1. Кафедра истории университета штата Висконсин (США) рекомендует: цитировать лишь для того, чтобы придать интерес своему рассказу, не называть людей только по фамилиям, не упоминать вторичные источники либо авторов в основной части своего текста, поражать читателя первым предложением, всячески избегать отрицаний. Вместе с тем, писать о своей теме, а не относящихся к ней документах.

2. В заповедях веб-команды (плетущей паутину исторических детективов) Открытого университета Великобритании находим такие советы, как: разрабатывать свою систему записей, проявлять осторожность – в Интернете много тонкостей и ловушек (есть неверные сайты о Холокосте). Тем не менее, можно многое потерять, не пытаясь выяснять подоплёку своей темы, необходимо оценивать достоверность своего исследования, рассуждать как детектив: «Чем больше труда, тем слаще еда».

3. Терон Ф. Шабах (почётный профессор колледжа в г. Гошен, штат Индиана) предлагает: избегать застенчивого рассмотрения целей твоих, стратегии твоей, источников твоих и методологии исследования твоей; возжелать идей ближнего твоего, но не укради их; научиться писать скромную, жёсткую, логичную, точную прозу. Профессор даёт советы и в отношении абзацев (от ½ до ¾ стр.), цитат (не более 4-х строк); писать в прошедшем времени, не допуская использования страдательного наклонения (вместо выражения «Был отдан приказ…» писать, например, «Линкольн отдал приказ…») и др.

Итак, наши заповеди:

1. Исходить из того, что в научном исследовании главное состоит в том, что утверждается, а не в том, о чём говорится в нём. Эта идея получила отражение в вышедшем в 2010 г. Историко-археологическом сборнике Института истории НАН Беларуси. Здесь содержатся материалы о состоянии и направлениях развития белорусской исторической науки в конце XX – начале XXI в., о месте и роли в этом процессе Института истории. (см.: Гiстарычна-археалагiчны зборнiк. – Вып. 25: Да юбiлею з дня заснавання Iнстытута гiсторыi НАН Беларусi / Рэд. калегія: А.А. Каваленя (гал. рэд.) [і інш.]. – Мінск: Беларуская навука, 2010. – 287 с.)

Напомним, что авторефераты диссертаций должны содержать краткое (на одной странице) изложение сути (резюме [фр. resume]) работы на трёх языках, в том числе английском. Отсутствием такого достоинства страдают почти все претендующие на ту или иную учёную степень. Несмотря на то, что выполнение этой заповеди является условием реализации других заветов.

Особо заметим, что авторам диссертаций, которые представляются на защиту по «событийной» истории (по специальности 07.00.03), не следует увлекаться рассуждениями по тем или иным теоретическим вопросам. Это может привести к немалым издержкам, как в случае с докторской диссертацией «Трансформация веймарской модели федерализма в Германии (ноябрь 1918 – февраль 1934 г.)». Увлёкшись хаосом, царящим в работах западных специалистов, и стремясь дать собственное определение «федерализма», автор допустил ряд ошибок в использовании научного аппарата, хотя его работа создаёт благоприятное впечатление и должна идти в таком случае по специальности 07.00.09. Более того, не следует ли вернуться к прошлой практике, когда разрешалась защита по двум специальностям. Происходящая интеграция наук обязывает к этому.

Другим по распространённости недостатком, ставящим под сомнение присвоение степени, является игнорирование следующей заповеди.

2. Осмысливать основной понятийный аппарат, под которым в современных условиях имеются в виду такие элементы, как понятия и категории, термины и дефиниции, принципы и методы и др. Составляющая аппарат структура включает источник различного свойства; факт, который в данном случае нельзя отождествлять с событием; эмпирический и теоретический уровни; организация и модели представления; используемый аппарат, дополненный понятиями, сформулированными самим соискателем; популярное описание.

При работе над аппаратом целесообразно чаще заглядывать в последние издания энциклопедий и словарей.

Добавим, изредка в изданиях имеются пометки «н» (научный смысл). С целью отработки часто встречающихся понятий нами составлены тесты для обучаемых на 36 слов и словосочетаний. Тестирование основано на мягкой методике: студентам предлагается осуществить ранжирование подходящих ответов на вопросы теста с указанием, почему расположили их в таком, а не в ином порядке.

Скажем больше. Внимание к методологическому аппарату нацеливает исследователей на серьёзное рассмотрение важных собственно исторических понятий, например, понятия «белорусской государственности». Широкая дискуссия по определению этого понятия, прошедшая в 2011–2013 гг., привела к раскрытию исторических предпосылок и закономерностей в развитии процесса национального самоопределения белорусского народа. Ценен уже тот факт, что предпринята серьёзная попытка в истории мировой социально-гуманитарной мысли дать трактовку понятия (дефиниции) «государственность» и на этой основе определить и охарактеризовать исторические и национальные формы белорусской государственности (см.: Смехович, Н.В. Белорусская государственность: истоки и формы / Н.В. Смехович // Беларуская думка. – 2013. – № 11. – С. 74–81).

3. Полно представлять принцип объективности как основополагающий, достигаемый посредством использования самых по возможности различных видов источников (публикации, сообщения СМИ, мемуарные источники, архивные данные, визуальные материалы и др.). Следует убеждаться в том, что анализируемые события и явления как таковые находят подтверждение в ряде источников, что они логически вписываются в поле исследования. Более того, необходимо учитывать и оборотную сторону объективности, неразрывно связанную с лицевой стороной.

4. Обеспечение оборотной стороны объективности, а именно достоверности, возможно при более глубоком проникновении в суть исторических событий и явлений. В наше время исключительно важно в этом случае видеть человека, личность (они – творцы и очевидцы истории, собиратели её свидетельств и их хранители, интерпретаторы и учёные исследователи).

В этом смысле работа историка происходит с нарративным источником как основным. Анализируются состояние дела в этой области, современные подходы и методы изучения нарратива, роль личности как творца и как исследователя истории. Особое внимание уделяется информационному обеспечению нетрадиционных методов познания^[23].

Личность характеризуют сознание, подсознание (психика) и речь. Поэтому продвинутый аналитик не может игнорировать эту триаду. Ответом на такую потребность стало осуществление на историческом факультете БГУ своего рода симбиоза исторической синергетики и истории повседневности, реализованного посредством логистического (от логистики как математической логики) распределения численного состава белорусского социума и раскрытия ведущей роли личности в историческом процессе, представленном главным образом в сознании обычного человека.

Историческая синергетика вышла из теории хаоса. Известно, что природе присущ динамический хаос, когда незначительные колебания системы в известных условиях приводят к взрыву: система отторгает отжившие элементы и притягивает новообразования. Наложенный на социум хаос привёл к исторической синергетике, к единому многоаспектному восприятию, представляющему общество открытой, нелинейной, и самовоспроизводящей системой со своим научным аппаратом (хáос, флуктуации, точки бифуркации и аттрактора и др.), обеспечивающим познания прошлого и настоящего.

Известно, что в большинстве наших рефератов и порою диссертаций нет имён творцов истории. Получается, что мы «прославляем» наших предшественников по перу и самих себя. Не справедливо и ошибочно (социум представляется как масса и исключается возможность углубиться в эпоху действующих лиц, независимо от их положения в обществе, познать эпоху через личность).

5. Понимать, что целью научного исследования (научным предположением или гипотезой) является сформулированный конкретный результат, а не процесс движения к нему (соискатели пишут – выяснить либо показать, либо доказать и т. п. плюс фактически повторяют названия работ). Постижению цели может помочь правильно организованный самостоятельный сбор информационного материала в качестве основы для создания полноценной источниковой базы исследования.

Подобное представление невозможно без способности к образному мышлению. Подкреплением этого мнения могут быть, например, действия и высказывания известного актёра В. Б. Ливанова, кавалера британского ордена, полученного им за создание образа Ш. Холмса. Он заметил, что современная молодёжь плохо мыслит образами, потому что мало читает, вся – в компьютере.

Не без интересно продолжить высказывание Василия Ливанова. Ныне поднимается вопрос о продвижении книги в среду молодёжи. В Интернете она получает по сути готовое решение, не утруждая своего мышления. Лишается возможности читать книгу (не только исторический роман), когда мысленно следуешь за действующим лицом, невольно радуешься и негодуешь, если автор заводит его не туда (не в ту «степь»), куда хотелось бы нам, т. е. мыслим.

6. Правильно организовывать сбор информации, от которого зависит успех работы. Это, прежде всего, изучить картотеку полезных изданий, газет и других СМИ, мемуарных источников в библиотеках и на сайтах Интернета, затем – архивные фонды. Хотя такая работа и требует много времени, именно она гарантирует достижение необходимого уровня объективности.

Вызывает одобрение оценка этого вида работы, данная известным российским историком-методологом Л. Н. Мазур. Её учебное пособие «Методы исторического исследования» как лауреата в номинации «Лучшее учебное издание по гуманитарным наукам» Российской Федерации за 2010 год было отмечено знаком «Университетская книга. 2010» (на оборотной стороне задней обложки). Мы с В. А. Латышевой откликнулись своей рецензией на это пособие, опубликованной в сборнике «Славянские и российские исследования», издаваемого под редакцией А.П. Салькова и О.А. Яновского.

7. Такой углублённый подход в условиях закономерного возрастания роли личности говорит о недостаточности использования только традиционных методов и их сочетаний, о необходимости обращения к методам других наук и, прежде всего, математики / информатики и социально-гуманитарных наук.

На практике, как говорится «сплошь и рядом», простые арифметические подсчёты возводятся в ранг математических методов, специальные исторические методы оттесняются общелогическими, называются биографические и другие надуманные методы. В более «серьёзных» работах метод восхождения от конкретного к абстрактному не доводится до его фактического продолжения – и от абстрактного к конкретному, т.е. теории (концепции). И, как ни печально, эта «отсебятина» представляется самостоятельным научным подходом и продолжает расти по мере прихода в руководство диссертациями молодых кандидатов наук.

Поучительной в этой связи представляется статья О.А. Яновского^[24]. В ней подчеркивается, что открытая на историческом факультете БГУ кафедра истории России одной из своих задач поставила проблему терминологического обеспечения учебных курсов. Автор отвергает «национальную и великодержавную воинственность» и призывает многочисленных сторонников разночтений в отношении «не своей истории» строго руководствоваться научным подходом на основе современных теоретико-методологических установок. Он разграничивает понятия «русский» и «российский», конкретизирует ряды понятий применительно к истории XV–XVI вв. Представляется важным авторское замечание о необходимости побуждать студентов к анализу и рассуждениям. А это возможно и эффективно лишь обращаясь к языковой практике того или иного исторического времени.

8. Усматривать новизну исследования не в том, что принятая к изучению тема впервые рассматривается в Беларуси (в противном случае стоял бы вопрос о допуске автора к защите на присуждение учёной степени). Она должна состоять в тех конкретных выводах и обобщениях, которые нашли своё выражение в сформулированных автором понятиях или ключевых словах (см. п. 2).

Различие учёных степеней в данном случае будет зависеть от масштабов поля приложения выводов и обобщений и от уровня проникновения в глубину исторической действительности.

Лучшей из докторских диссертаций, защищённых в последнее время в совете БГУ, можно считать работу А. Г. Кохановского «Сацыяльная трансфармацыя беларускага грамадства (1861–1914 гг.)». Хотя автор и отталкивался от уже изученных понятий (традиционный и индустриальный типы развития социума, сословно-корпоративная организация населения, становление классов и социальных групп буржуазного общества, незавершённость трансформации и др.), он насыщает их белорусским материалом, выделяет особенности перехода Беларуси к индустриальному типу, делает задел на будущее. В диссертации просматриваются такие явлениях, как переход из одной социальной группы в другую; стремительная динамика социальных изменений в конце XIX – начале XX в. Можно усмотреть также, если подготовлен к этому, либеральные ценности и индивидуальный автономный статус личности. Однако заключение и резюме в незначительной степени отличаются по характеру от обычных диссертаций. Хотя в ключевые слова напрашиваются такие словосочетания, как «социальный метаболизм», «стремительная социодинамика», «принцип свободы», «автономизация личности» и др. (модерн в искусстве и литературе). Вот за что, по большому счёту, следовало бы присуждать искомую научную степень! С учётом задела автор, несомненно, заслуживает похвалы.

Среди докторских монографий, излучивших яркий свет в самое последнее время, бесспорно, по нашему мнению, является исследование С. Н. Ходина о модернизации белорусской деревни в межвоенные (1921–1939) годы. В ней автор поднимается до уровня философского осмысления событийной истории, соответствующего постмодернизму с его принципиальным отрицанием привычных норм отражения окружающей жизни. Можно констатировать, что С. Н. Ходин своей книгой открывает новый период в эволюции историографии отечественной истории^[25].

Нельзя не отметить и отрицательные моменты в нашей деятельности. В числе кандидатских диссертаций встречаются такие, авторы которых видят свой долг в том, чтобы поддержать текущую политику, проводимую руководством республики. Но они не учитывают того, что научное исследование должно находиться на линии решения стратегических, а не тактических задач. Для нас важно исходить из тенденции развития. Вдумайтесь только в название защищённой кандидатской диссертации «Трансатлантические отношения в сфере международной безопасности во внешнеполитической стратегии США (2001–2013 гг.)». К сожалению, такое повторилось и позже, уже в этом году.

Можно было бы не писать об этом, но с подобным явлением столкнулись и мы, авторы статей 10-го, выпуска сборника «Крынiцазнаўства i спецыяльныя гiстарычныя дысцыплiны», недавно вышедшего из печати. Касательно статьи «Путь к профессионализму: из прошлого в настоящее», видно, что редактор где-то вдали от методологии истории, понимания социального назначения исторической науки. Или он сознательно лишает себя человеческого достоинства, выхолащивая из текста наиболее важные, научно заострённые, идеи, в частности связанные с проблемами славянских народов. Вспоминается кинофильм «Карнавальная ночь», где новоиспечённый директор Дома культуры (его играет замечательный актёр Игорь Ильинский) по-медвежьи попытался растоптать то ценное, что было накоплено коллективом (выступление балетной трупы, исполнение песенки «Пять минут» в исполнении юной Людмилы Гурченко и др.), встретить Новый год чтением лекции о возможности жизни на Марсе и пр. Приунывший вначале коллектив «расправил плечи» (загнал директора в подполье, показал лектора любителем «пяти звёздочек») и реализовал свою программу. Но так в фильме, а в нашей жизни всё ещё встречаются «топтыгины».

9. Придавать практическим рекомендациям к использованию положений и выводов диссертационного исследования конкретный и адресный характер; не замыкать их областью изучения (исследования и обучения / преподавания) исторических дисциплин, а разумно распространять на общественную и государственную сферы функционирования. Помнить принцип ценности в истории, её политическую действенность в настоящем и будущем.

Подчеркнём, на основе прошлого, и вернёмся к тому, с чего мы начинали наши заповеди.

10. Руководствоваться тем, что известные достоинства личности в первую очередь относятся к исследователям, претендующим на учёную степень. И дело не только в уровне нравственности. От неё зависят права человека. Они определяются ею. Требование этой реальности должно быть неукоснительным со стороны коллег, советов по защите, ВАК. Нужен глубокий анализ по существу исследования. Цель, какой бы благородной она ни была, не может оправдывать использованные при этом ненаучные средства, во-первых, и неблаговидные, во-вторых.