Читать книгу: «Баггер», страница 6

Глава 16

По дороге домой Олегу встретилась «Скорая». Недобрый знак. Занавешенные шторы, сирена. Хотя отчего же людям не проехаться с мигалками? Эти водители скорой помощи, как правило, люди простые и классные. Знал я одного такого. Больше двенадцати лет за баранкой. И теперь возит будущих мам в пятый роддом. Давненько не видел Вадика, все хочется с ним пиво попить, да как-то не судьба. Не получается.

– Ты прикинь, Аленка повесилась, – Макс вышел из тени, как будто ждал.

– Как это?

– Не насмерть, врачи откачали, говорят – в рубашке родилась. Мать заходит к ней, а она под люстрой, и записка «Чего нет, того не потерять». Хрень какая-то. Олега снова пробил озноб. Те, кто работают там, должны чем-то жертвовать. Чем пожертвовал Славик? Собой? Аленой? Кем еще? Их организация – галимый шантаж, хотя не только шантаж.

– Как грузануло, из-за Аленки-то. На, хлебни.

– Грузануло. Меня и от парня ее тоже грузит.

– Славика что ли?

– Сукой стал наш Славик.

– Зажрался, гад. Теперь даже не здоровается, – Макс понимающе кивнул. – А я, представляешь, Библию читать стал. Там приколов – мама дорогая!

– Веселенькая вещь, обхохочешься, – Олег выдавил улыбку.

– Да ты только представь. Везде говорят – Моисей, Моисей. Даже Армстронг басил об этом не раз. А разобраться – так там триллер получается. Жаль не сняли еще такой. С ресурсами Голливуда, бюджетом лямов на пятьдесят, и все по книге.

– Так снимали же вроде.

– Снимали, да не то. Ты врубись в тему. Площадь, по которой простодушные евреи скитались, с наш край будет, ну может – чуть больше. Отбери у тебя все достижения цивилизации, ты эти земли за пару лет вдоль и поперек обойдешь. Суть в том, что жили себе люди, и вроде плохо, как такой народ слуг, но в целом – жить можно. Позвал их Моисей искать землю обетованную, а люди купились. Вот только бродили они столько времени, пока не умрет последний, кто знал рабство.

Понимаешь, все они изначально были смертниками, без будущего и надежды. Надеяться на что-то могли разве что их дети. Вот такой прикол, это если не говорить о том беспределе, который добрый Мозэс учинил на родине фараона.

– Да, прикольно. А ты знал, что Славик душами торгует?

– Че то слышал, но не в курсе. Погоди, это что, он теперь в этой фирме работает? Знаю, реклама еще идет.

– Ладно, дружище, я побежал. Как, кстати, твоя ласточка?

– Слава богу, бегает.

Подъезд дыхнул спертым воздухом и запахом сигарет. Курили недавно, и возможно, еще курит. Что-то внутри подсказывало присутствие чужаков, в то время как инстинкт самосохранения торопил с ключом. Спрятаться? Ну, уж нет. Подготовиться. Риты не было. Плохо. Может быть, эта девочка тебе просто пригрезилась? Мечта идиота. Было бы так, чтобы помечтал – и все есть, что надо… что ж, пусть мечтают другие. Не вредно. А мы будем фантазировать.

На четвертом этаже. Двое. Почему? Просто пригрезилось. Кого-то ждут. Иначе бы пили, и было бы более шумно. Если бы ждали меня, я бы уже знал. Логично. Тогда буду нежданным. Этот вариант мне больше нравится. Пора принимать облик разгильдяя. Один из любимых. Старые кроссовки, потертые джинсы, свитер. Здравствуй, родная улица, иду бухать.

Глава 17

Улица. Вечерняя улица. Теплые занавески домов и созвучия детских голосов. Уют городского дворика, и мне в него с мусорным ведром. Для соглядатаев ничего интересного. В домашних тапочках, в накинутом банном халате, с такой ношей обычно возвращаются домой. Но это если обычно. Ничего, куплю новое. Шаг, еще ступенька, в нашем гамбите мы жертвуем мягким ведром и обводим вокруг пальца двух коней, а возможно, даже офицеров, стоящих на пролете четвертого. Заждались, гады.

В приличной компьютерной игре спокойно поднимаешься наверх, тратишь девяносто процентов жизни, устраняя негодяев. Забираешь оружие и получаешь новое задание. Есть еще такая кнопка – вызова врагов. Кто играл, знает. Жаль, сохраняться нельзя, а посему пойдем по пути мирному и отходному.

На одной из скамеек пиво, гитары и бесплатные песни для всех случайных зрителей. Пара знакомых лиц, а больше и не надо. Баклашка по кругу.

– Здарова, Олежек.

– Привет.

Костя был ростом с динозавра, но в душе добрый и порядочный человек. Слушал регги, воздавал Джа и покуривал зеленый чай. К чему слоняться по кустам, ожидая невесть откуда прибудущую мечту прекрасных снов? Не с теми же двумя обламываться.

– Вадик, нифига себе ты вымахал, шпала. – Олег передал два двадцать пять высокому худому парню, -как там твой братан поживает?

– Милитаристы загребли.

С Саньком мы вместе росли, а Вадик был всегда мелким. Да, взросление чужих младших – вещь незаметная, и порой удивляющая. Саня в армии не пропадет, вот только институт зря бросил.

– Раздолбаище мой брательник, а как мы провожали его – целая история…

Параллельно компьютер работал. Чем хороши такие компании – знаешь одного-двух, и ты уже принят. Ты можешь болтать, можешь пьянствовать, а нет – так просто молчать. Органично и ненапряжно. Я сказал Ленке, что у меня прорвало трубу сортира и как назло негде спрятаться от бессовестных глаз вместе с единственной и неповторимой девушкой мечты.

Ленка поняла. Втайне она мечтала устроить если не свою личную жизнь, то по крайней мере чью-то. А вот и Рита. Каблучки, джинсы, дорожная сумка-саквояжик. Готова ли ты со мной на край света? Да, вот только сумочку соберу.

– Ну все, мне пора. Кто со мной до ларька?

– Пошли. – Вадик и непонятного вида девица составили мне компанию. Рита шла навстречу, волосы развевались, спешила. Пальцы набирали чей-то номер. «Девушка, с вами можно познакомиться и провести этот вечер?» .

Олег в обличье дворового хулигана отбился от компании и подхватил ее под руку.

– Мы не пойдем ко мне, но есть идея получше. – Рита вздрогнула, но поддалась, исчезая в кустах. Теперь сквозь тернии и огороды. Олег в какой-то момент засомневался. А вдруг все это блажь? Просто двое друзей общаются на лестнице. Экзальтированная девочка с богатой фантазией, да и в добавок парень-параноик, тащащий свою с недавних пор возлюбленную через палисадники и гаражи.

На одной из железных коробок мерзкими буквами цвета детской неожиданности красовалось: «крашу за скромную плату». Когда-то Олег тоже так прикалывался. Он, Игорек и Бука мстили одному козлу из второго подъезда. Нет, страдал не его гараж, скорее номер телефона. Разгневанные владельцы обещали оторвать руки и предлагали покрасить строение заново в счет претензии. Не меняется время.

– Я тебя ждал и решил, что ты захочешь прогуляться перед сном. – Рита пыталась уловить дальнейшие объяснения. Их пока не будет.

–Ты знала, что институт сгорел?

– Это невозможно.

– Я сам видел. Дотла.

– Глупенький, институт – это не какое-то здание, это гораздо серьезнее.

Вот тут уже стоило задуматься. Боковое зрение заметило круглые желтые фары. Опять паранойя. Серая старая машина скорой помощи бодро пересекала жилую зону, прыгая резкими через лежачих. Прикольно. Как дикому зверю шприц, а потом дядя-ветеринар ампутирует лапку. Нет уж, спасибо. Может быть они и скорые, но обойдемся без их помощи.

Рита тоже поняла неладное, и ей не пришлось говорить заветное «бежим». По грядкам, наперерез. Детские качели, снова гаражи. Точно, по нашу душу. Машина пришла за Ритой и теперь активизировалась. Как в кино – подумалось. Вот только роль забыл не вовремя. Придется импровизировать.

– Как думаешь, что им от нас нужно? – Олег спросил на бегу, но ему было интересно.

– Думаю. Сожрать хотят. И если мы не смоемся сейчас, то у них это получится. – Рита устала и потихоньку начала замедлять шаг. Вот когда кроссовки лучше каблуков. Зато пеший лучше конного, покуда сквозь дебри. Но в машине люди, возможно, в хорошей форме и отдохнувшие.

Побить их кирпичами и выломать кусок забора – крайний шанс. Близок к нулю. Если это те, от кого следует убегать, то лучше убегать. Спрятаться в подъезд? А потом? На крышу? И путь только вниз? Не катит. Преимущество есть, родной район. Может повезти.

За поворотом послышался рев мотора, свирепый а потом визжащий. Яья-то выхлопная труба вероятно мечтала донести до всех голос трактора или торпеды. Потом показался и сам зверь. Тонированная нива стартовала с бодростью сайгака. Олег сообразил молниеносно. Диагонально, через дорогу. Фары ударили в лицо, тормоза заскрипели. Отсутствие переднего пассажирского сиденья позволило двум молодым людям не мешкая упаковаться на заднее. Там раздували сухой кальян и не удивились вновь присоединившимся участникам вечеринки.

– Ты меня не пугай так, а то ведь могу не испугаться. – это был Тень на своей «затененной» ниве.

– Ты можешь обогнать вон ту «скорую помощь»? – машина как раз приближалась, причем навстречу.

– Говоришь, обогнать или порвать?

– Ну это уж как тебе больше нравится.

– Нет, вопрос принципиальный, – докопался Тень.

– порвать.

– Ладно, уж извиняйте, но ремни не предусмотрены, – машина медленно подплыла к морде скорой помощи. Открылась дверь. Вышли мужчина и женщина внушительных размеров. Торпеда взревела первобытным животным, и нива дала задний ход. Разворот, и вот уже они мчались по лабиринту спального района.

– Как тебе музыка? – в салоне из шести усилителей какой-то чернокожий парень читал о бедных кварталах, где он вырос.

– Ты знаешь, в твоей бродячей дискотеке мне по душе любая музыка.

В тонированном салоне было темно. Два парня на заднем сиденье не задавали вопросов и были заняты своим делом. Лица знакомые, когда-то виделись. Мир маленький. Ребята закрепили встречу рукопожатием, в то время как Тень петлял между домами. Если хочешь удрать от кого – доверься профессионалу. И этот парень, похоже, родился в одном из автомобилей. Он любил их с детства, равно как и они его. Любили и слушались.

– Чем ты им так не понравился? – Тень проявил любопытство, делая очередной пассаж.

– Это Дневной Дозор, а вообще – рожей не вышел. – по трассе, потом снова частный сектор. Оторвались. Теперь заметать следы. К Ленке во двор мы заехали спокойно и элегантно. Распрощавшись с Тенью и его спутниками, мы двинулись в гости к моей старой, но очень даже симпатичной подруге. Занюханный подъезд, дверь без кода, молодняк на скамейке. Мы так и не успели поговорить с Ритой.

– Как тебе приключеньице?

– Мне понравилось, – девушка улыбнулась, и как-то нежно сжала его руку, – знал бы ты, как все сложно, и во что ты вляпался.

– Тогда скажи во что, и мы придумаем, как из этого выбраться.

– Есть вещи, которые лучше не знать, есть знание, которое мешает, – она стала серьезной, – Иногда интуиция и чутье помогают больше, чем разум. Ну и немного удачи.

«Да, информативно», – подумал Олег.

– Как ты заметила, у меня разные друзья. А сегодня, видимо, вечер встреч. Идем, буду тебя с Ленкой знакомить.

– С тобой хоть на край света.

Глава 18

Я всегда знал, что Ленка Соколова классная. Она приняла нас, как долгожданных гостей. Малиновый пирог и чай из ее коллекции. Ленка была немного помешана на специях и миллионе баночек и шкатулочек чая и кофе. В то же время, было что-то не так. Озарение ударило в голову кочергой. По-женски, Ленка ревновала меня к новой спутнице. Прикольно. Но не очень.

Всем известно – ревность не приводит ни к чему хорошему. Тысячи идиотов пытаются ею разжечь любовь. Тщетно. Любовь возникает сама по себе, она простая. Ревность может родить азарт соревнований и жажда признания. Рождается же она из маленькой обидки, одиночества и нехватки чего-то.

Надо покурить. Балкон, вечер. Отказавшись от компании обеих дам, Олег сбросил ситуацию. Пару затяжек, и мысли по полочкам. Везет тем, у кого эти полочки есть. Чердак Шерлока Холмса томился всяким хламом, и на поверхности не хранилось ничего умного. Свежий воздух возвращал силы, звезды пугали, а ветер холодил лицо. Иногда этот ветер – как бритва, а временами ласков и приятен.

У людей тоже есть разные стороны. Возможно, нужно видеть в людях хорошее, чтобы этого хорошего становилось больше. Сколько брошенных матерей вбивают дочерям свою судьбу. Сколько знакомых твердит – все они бабы… ладно, оставим их проблемы и вернемся к своим. Дверь в комнату обдала теплом и светом.

Девчонки о чем-то оживленно беседовали. Теперь моя очередь обижаться и ревновать. Отделались от меня, и им стало хорошо. Шутка. Хотя в шутке есть доля. Три – это всегда два и один.

– Так что, по-твоему, весь мир придуман? – Ленка нахмурила брови.

– Ну, если с какой-то стороны посмотреть, то да. Только не кем-то одним, а всеми. И кстати, эта идея не противоречит религии. Там тоже всех придумали, – Рита победно улыбнулась.

– Окей, мне очень хочется, чтобы ты придумала мне сто баксов, – Ленка не сдавалась.

– Ты хочешь денег?

– Нет, чуда.

– Понимаешь, в чем проблема – в тебе, – Рита немного подумала, – В нем, а еще в этой комнате. У вещей есть память. Ты не веришь в чудо, потому его и не будет. А еще у нас есть свидетель, который, судя по всему, скептик, – почему-то последнее слово прозвучало мягко, как комплимент.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Ну, смотри. Представь, что вот этот фантик – это и есть сто долларов. Ты веришь, что это так, идешь в магазин и даешь эти деньги продавщице. В твоем мире все нормально. Главное, чтобы ты не лукавила. А то будешь думать, что на самом деле это дурацкая бумажка, а я идиотам ее щас впарю. И эти же самые идиоты будут смотреть на наивную дуреху, которая пытается запудрить им мозги.

– Хорошо. Допустим, она верит и видит. А что делать с остальными? – Олег вступил в разговор, и Ленка тут же почувствовала поддержку.

– Да, ведь на самом деле это бумажка, независимо от того, что мне кажется.

– Вся штука в том, что мы не знаем, как на самом деле, – Рита говорила с такой интонацией, что стало видно – она пытается упростить и подобрать слова, чтобы произнести прописные истины. Она не хотела показать это, просто чувствовалось.

– В мире есть множество реальностей и взглядов на вещи. Моя, твоя, его… грузчика Василия и бабушки в трамвае. В мире существуют своего рода регуляторы. Мораль, законы, идеология. Массовая культура, да вообще культура. Эти вещи позволяют упорядочивать реальности в одну. Твой фантик, конечно, не сто баксов. Вот только твои сто баксов – это фантик. Условность, дешевка. Заверни в него конфету. Люди условились и верят, что деньги имеют цену.

– В детстве мы играли в фантики, и они тоже имели цену, – Олег почему-то стал верить, хотя привычка спорить не покидала его.

– Так в том-то и дело, что в детстве. Дети проще и воспринимают мир непосредственно. Они способны придумывать и фантазировать, а взрослые только и твердят «волшебства нет».

– А может, кому-то нужно, чтобы чудес не было? – Ленка спросила безучастно.

– Нужно.

– Кому же? – Олег заинтересовался. Рита говорила это так, что было заметно – это не просто беседа на интересную тему. Прорвалась область сознания, действительно для нее важная.

– Много кому. Если все начнут колдовать и ворожить, придется менять мир.

– А если не получится колдовать? – спросила Ленка.

– Ну а если не получится, тогда костер или сумасшедший дом. Кому какое дело, что ты единорогов видишь и с домовым разговариваешь? Ясно кому – главврачу, – Рита рассмеялась, – Да ладно вам, я же просто про волшебство вам рассказываю. А вы все свое – чудес не бывает, чудес не бывает. Вот и живите со своей наукой.

– Я не говорил, что чудес не бывает, – Олег стал серьезным, – Просто хочу, чтобы ты объяснила.

– А я не хочу объяснять. Если надо, сам поймешь.

– А те ребята, что за нами ехали? Были ли они?

Рита поморщилась.

– Что мы видели? Скорую помощь, колесившую среди многоэтажек? Ехали следом, а может, в попутном направлении. Больше ничего. Как и твои друзья, которые нас подобрали. Кто они для меня? Фантазия.

– Выходит, и я фантазия? – Ленка обиделась.

– Может быть, так же, как и я для тебя. Если мы сейчас уйдем, а назавтра Олег спросит «Какая Рита, не знаю никакой, я один к тебе заходил, а ты мне какую-то чушь несла про волшебство, о чем ты подумаешь?»

– Я обижусь, – ответила Ленка.

– Верно, потому что тебе дорог твой мир, в котором мы тоже есть. Заметь, люди скорбят по другим не потому ли, что они – часть их мира? Цинично, но это так, милочка. – к Рите вернулись стальные нотки нашей первой встречи. Тогда она была другой.

– Не только. Есть любовь, сострадание. Или для тебя их нет?

– Есть, конечно, вот только для многих это всего лишь представление. Стиль жизни, слово. Общественная норма.

Рита была умной. И может быть, даже слишком для своей внешности и возраста. Мозги и мини – вещь несовместимая. Ну и дурак. Совместимая-совместимая. Просто для меня это так.

– А если я скажу, что мне сейчас триста лет, вы поверите? – Рита спросила весело.

– Да, – ответила Ленка. Я тоже кивнул. Я мог поверить во что угодно, а Ленке было прикольно увидеть свою соперницу трехсотлетней бабкой. Пусть даже в фантазии, но все равно забавно.

– Ладно, значит, не все потеряно. Я что-то сама завелась немного и пытаюсь вас в чем-то убедить.

– Ну почему же, мне интересно, – барышни пришли к паритету. Немного по-светски, чуть-чуть по-дружески, и как противники, признающие обоюдную силу.

– Мама уехала на дачу, так что я посплю у нее. Моя комната в вашем распоряжении.

– Ты прелесть. – мы пожелали спокойной ночи нашей спасительнице и остались одни. Наконец-то. Рита заверила меня в том, что я ее рыцарь, а стало быть, эта ночь должна быть залогом моей верной службы. Окей, нам, рыцарям, все равно с кем сражаться, лишь бы дама была попрекраснее. Долгий поцелуй лишил Олега памяти. Следующий на тысячу лет отодвинул завтра. А завтра будет трудным.

Глава 19

Утро прорезало шторы. Поспать три часа и доброе раннее. Холодная вода, прилив бодрости. Привет, небритая рожа. Когда вопросов больше, чем ответов, и нужно куда-то от кого-то скрываться, не зная, зачем и почему, есть смысл остановиться и подумать. Есть такое время переходное. Оно ест пешек, съедает все что плохо лежит и ломает неокрепших. Потом оно проходит и остается штиль.

Старые люди рассказывали про голод тридцатых годов. Говорят, что после яблони и прочие деревья ломались от изобилия. Вот только есть и радоваться было некому. Романтично умереть молодым. Фееричнее, чем старым простуженным дедом. Вот только откуда мы знаем, что за поворотом завтрашнего дня не ждет величайшее счастье, какое тебе уготовано самой жизнью? Вот только дойти до него надо и не оступиться.

Одна знакомая так рассуждала о самоубийстве. Представь, что на завтрашний день все должно было быть хорошо. Чистая любовь, проблемы, разрешающиеся сами собой. А все ремя до этого было лишь испытанием. В аду человеку, конечно же, покажут все то, чего он лишился по своей воле.

– Ты здесь заснуть собрался? – Рита тоже хотела умыться, и на ее лице отпечаталось возмущение, – любишь поговорить с умными людьми?

– В смысле?

– Ты полчаса стоишь в ванной и время от времени беседуешь сам с собой.

– Я держу военный совет, – пытался отшутиться Олег.

– Ну-ну.

Ленка ускользнула на работу, оставив на столе ключ и записку. «Мамы не будет до вечера, но она вряд ли одобрит квартирантов . До шести квартира твоя.»

– А вообще ты куда-то торопишься? – вопрос застал Риту врасплох.

– Ну, вообще-то у меня проблемы.

– Так пусть эти проблемы подождут до вечера. Неужели есть такая надобность – вляпываться с раннего утра? – Олег не осознавал, почему употребил это слово, но позднее вспомнил липкое предчувствие – вляпаться придется.

– Ты предлагаешь ждать?

– Скорее переждать. И потом, я очень хочу сражаться под твоими знаменами, но почему-то никогда не мечтал, чтобы меня прибили, как идиота, неизвестно за что. Скажи, что за проблемы, кто плохие, и что они могут сделать. – минимум вопросов выглядел очень даже минимальным.

– На самом деле я не так уж много знаю, хотя больше, чем ты. Во-первых, я работаю в институте, который время от времени, так сказать, омолаживает кадры. Что-то связанное с подавлением личности и последующим ее восстановлением. Наш отдел реформируют, вот только ломать себе психику я не хочу.

– А если просто уйти с этой прекрасной работы?

– Это непросто. Есть обязательства и вещи, которые при этом надо отдать.

– Например?

– Память. – Рита не могла или не хотела говорить о том, чем занимается институт. Обходила факты и объясняла расплывчато. Нормальный человек ей вряд ли поверил бы. Олег был в какой-то степени ненормальный. Да еще и влюбленный, как пятиклассник.

– А если, пока идет такая пьянка, потеряться на какое-то время? Пару месяцев или полгода.

– А после… – Рита вздохнула, – Ждать, что тебе пришлют черную метку?

– Тогда что ты предлагаешь?

– Мой папа не просто папа, а с большой буквы, – в ее голосе чувствовалась гордость, – Он умеет решать разные вопросы. Я дам тебе адрес и медальон., – она сняла с шеи поломанное солнце, – Только скажи сразу, что ты от меня, чтоб тебя случайно не обидели.

– А могут?

– Они много кого обижают, тем и живут. А также обижают тех, кто обижает. Мой папа никогда не лез в мои дела и давал мне принимать решения самостоятельно. В то же время, достаточно намекнуть ему о проблеме, и ее не станет.

– Так почему же ты до сих пор этого не сделала?

– Не все так просто. Моего отца, а родом он с китайской границы, звали Уссурийским Тигром в молодости. За смелость, коварство, за многое… а потом их занесли в Красную Книгу. Моя проблема – лабиринт и паутина, а не уссурийская тайга. Я не совсем уверена.

– Тогда может, все-таки, в лес с геологами? А вернемся через год, бородатые и дикие. А то может сразу старообрядцами станем. – Олег пытался расписать прелести натурального хозяйства, но Рита оборвала его.

– Телефон стопудово на прослушке. Так что звонить без вариантов. Вот адрес, – она протянула клочок бумаги. Так, по крайней мере, будет информация. Возможно, удастся заключить сделку, – ее голос несколько замялся. Наверно, она и сама не осбо верила в реальность своих надежд. Она чего-то боялась, и может быть, уже все рассчитала. Гораздо больше, чем проговаривала.

Ну что ж, что мне-то терять, кроме своих оков? Теперь есть что. Остается последняя задняя мысль. Стоит ли верить прекрасной возлюбленной? Возможно, тебя разводят, как мальчишку, и может быть, даже подставляют. И что тогда? Олег на какой-то миг задумался, но что-то внутри, зыбкое такое предчувствие подсказало – верь. Другой вопрос – если верить, то насколько доверять? Надейся, а сам не плошай.

– А поцелуй на прощание?

– Даже не думай прощаться. Смотри, если с тобой что-то случится, я сама тебя убью.

– Хорошо, милая.

Прощальный поцелуй Олег все-таки получил. Хоть не зря жизнь прожил – пошутил он сам себе.