Безымянный. Антимаг-1

– Ага. Зачем лазили, сами толком ещё не знали. Но лезли по стенам, как мартышки за бананом, – сказал Флав.

– Да-а-а. А как нас потом сторожа гнали-и-и, – мечтательно протянул Роул, – у меня до сих пор шрам на заднице не сошёл. Я тогда здорово поранился об шип на заборе.

– Да вы так и бегаете за юбками, как мартышки за бананами. Достал, съел, поскользнулся на шкурке, набил шишку, следующая юбка. Может, уже возьмётесь за голову? Свадьба, жена, семья, – сказал я.

Два моих друга переглянулись и заржали как сбрендившие жеребцы.

– Свадьба… – задыхался Роул.

– Жена… – вторил ему Флав.

– Чего гогочете, дураки? – сказал я, – Лара стоит больше, чем все ваши девки вместе взятые.

– Спору… нет… – Флав еле отдышался, – И ты платишь полную цену.

– Да идите вы, – я сделал вид, что обиделся.

– Ну, брат, – Роул похлопал меня по плечу. – Обещаю, что если встречу кого-то, хоть близко похожую на твою жену – стану таким же подкаблучником, как и ты.

Они опять принялись ржать. Мы сидели ещё часа два. Четвёртая бутылка бренди сменила третью. От воспоминаний о нашей юности мы плавно перешли к более поздним. Флав с Роулом начали меряться своими победами на любовном фронте, вспоминая одну пассию за другой. Флавио явно побеждал. У меня же, кроме Лары, особенно никого и не было, так что хвастаться нечем. Или наоборот, есть чем. Смотря, с какой стороны поглядеть.

Пару раз мы выходили на улицу, подышать свежим воздухом. Когда мы зашли после второго раза, всё ещё смеясь над анекдотом Флавио, Роул сел за стол и посерьёзнел. Заметив это изменение, я хлопнул его по плечу и спросил:

– О чём вспомнил?

– Я уезжаю, – сказал Роул, – и надолго.

Я и Флавио удивлённо уставились на него.

– Когда? И куда? – спросил Флав.

– И как надолго? – спросил я.

– На восток, в провинцию Караган. Дней через пять-шесть. Когда вернусь – не знаю. Думаю, с завтрашнего дня объявят казарменное положение. Так что мы уже, быть может, и не увидимся в этом году, – ответил Роул.

– Император всё-таки решил завоевать королевство аниматоров, – сказал я.

Роул удивлённо посмотрел на меня и спросил:

– Откуда ты знаешь? Нам самим сказали только вчера вечером.

– Он как выпьет, начинает получать информацию прямиком от Единого, – сказал Флав.

– Просто, в своё время, интересовался подробностями Похода к восточному побережью. Империя не воевала уже очень долго. Наш Император без войны заскучал, любит он это дело. Толковой армии у аниматоров нет. И так далее. Тут не надо быть гением, чтобы сложить два и два. И, потом, ты же сам сказал, что будет новая война, забыл? – спросил я у Роула.

– А, ну да. Отправляемся сейчас, к началу весны как раз прибудем. Восемь легионов со всей страны соберутся там, – сказал он.

Флавио присвистнул:

– Да, бедные аниматоры. Император собрался всерьёз надрать им зады.

– Строители закончат дорогу через Мёртвые Топи, и начнётся потеха. Думаю, за полгода справимся. Так что ждите меня к концу осени, – Роул разлил остатки из бутылки и поднял свою рюмку, – Выпьем за нас, братья. Не знаю, как буду без вас.

Мы выпили. Роул с Флавом принялись обсуждать детали будущей войны. Я смотрел на них и думал о том, что судьба впервые разлучает нас так надолго. Этих двоих балбесов я воспринимал как неотъемлемую часть себя, нечто само собой разумеющееся. Ну да ладно, Роул не маленький ребёнок, сумеет позаботиться о себе. Как и мы с Флавом.

Глава 17.

– Пожалуй, у меня всё. У кого какие вопросы? – магистр Гилто оторвал взгляд от бумаг на своём столе и посмотрел на нас.

Дюжина ликторов ответила тишиной. Моя теория подтвердилась полностью. Серое Братство – детище Императора от начала и до конца. Мы не арестовали и десятой части серых. Верхушка осталась не тронутой вообще. И, тем не менее, операция прекращалась. В столичный суд переданы дела только на трёх Языков, мелочь вроде Пчёл и Мечей не в счёт. Нам запретили судить их, несмотря на наше право как судей-исполнителей.

Желваки на лице Флавио играли уже несколько минут. Он не выдержал и сказал:

– Какие тут могут быть вопросы, магистр. Всё и так ясно. Полтора месяца работы – просто чтобы нас развлечь. Мерзавцы, виновные в смерти Рамиро и Скади, будут довольны.

Я пнул Флава носком сапога в щиколотку, но он не обратил на меня внимания. Какая муха его укусила? Мы сто раз это перетирали, финал операции против Братства очевиден, сегодняшнее собрание лишь констатация этого факта.

Магистр холодно посмотрел на моего друга и сказал:

– Раз вопросов ни у кого нет, собрание объявляю закрытым. Флавио и Никон, зайдёте ко мне в кабинет. Остальные свободны.

Все встали со своих стульев и направились к выходу из залы. Мы с Флавио тоже вышли в коридор. Я схватил его за локоть, оттащил подальше от дверей и прошипел:

– Тебе что, вожжа под хвост попала? Зачем ты его драконишь? Тебе мало выговора за тот случай с ипотекой?

– Плевать мне на выговор. Смерть Рикардо закончилась фарсом, – Флавио трясло от ярости, – Мы все как куклы. Он дёргает за ниточки, а мы танцуем.

Флавио принялся подпрыгивать на месте и дергать плечами и руками, изображая марионетку. Я двинул его кулаком в плечо. В этот момент из залы вышел магистр, зыркнул на нас из-подо лба и коротко бросил: – Ко мне в кабинет. Быстро, – и пошёл размашистым шагом прочь по коридору. Мы с Флавом пошли следом.

В кабинете магистр сел за свой стол, мы сели на стулья напротив. Гилто достал из тумбочки кожаную папку, бросил её перед собой и положил на неё руки. Несколько секунд он рассматривал свои ладони, сжатые в кулаки, потом перевёл взгляд на нас и сказал:

– Думаете, мне не хочется передушить всю эту серую погань?

Гилто сжал папку руками и кожа протестующее заскрипела. Мы промолчали.

– Думаете, я не вышел из себя, когда услышал от Транкермекро то, что сказал вам сегодня на собрании? И знаете что? – магистр перестал сверлить нас глазами и снова уставился на свои кулаки, – меня поставили на место. Не заставляйте меня и вас ставить на место. Я понятно выразился?

– Да, магистр, – сказал я.

Флавио немного помедлил, я уже собрался снова пнуть его в щиколотку, но он, наконец, произнёс:

– Да, магистр.

Гилто тяжело вздохнул. В последние дни мне приоткрылась новая грань этого нефари, хотя я знал его уже больше семи лет. Я привык видеть в нём непоколебимого начальника, закованного в служебный долг, как в стальную броню. Теперь же, когда эта броня дала трещины, и сквозь них стали видны эмоции и страдания, я чувствовал себя неуютно. Всё равно, что застать кого-то без одежды.

– Всех серых нам не достать, нужно затолкать свои желания подальше, и сосредоточиться на том, что нам по силам. Наши парни погибли не из-за высокой и непонятной нам политики, – сказал магистр.

Интересно, он действительно не понимает, почему нам сказали “фу”?

– Они погибли потому, что на складе оказались проклятые метатели, – лицо Гилто скривила гримаса. Видеть, как сгорает заживо собственный сын, такого не пожелаешь никому. – Большинство серых, виновных в этом, погибли в пакгаузе, остальных мы взяли, и их будут судить. К сожалению не мы, а городской суд. Но ещё остались твари, которые продали Братству армейское снаряжение. Их нужно найти, причём быстро. Через семь дней большинство военных уходит на восток, вполне возможно, что преступники уйдут тоже. Это расследование я поручаю вам двоим, но контролировать его ход буду лично.

– У нас уже есть кое-какие соображения, – сказал я.

– Да? И какие же? – удивлённо спросил магистр.

– Первые образцы имели несовершенную конструкцию, из-за чего снаряды часто взрывались прямо в руках стрелков. Их списали и должны были уничтожить. Нам ведь попали в руки несколько метателей и шаров с жидким огнём со склада? Нужно их показать экспертам, вполне возможно, что это и есть те списанные и якобы утилизированные образцы, – сказал Флавио.

– И откуда вы… А, ну да, третий из вашей компании, Роул. Он ведь военный. Это хорошо. Нельзя терять ни секунды. Связывайтесь с армией, они уже наверняка начали собственное расследование. Тащите их экспертов по вооружению сюда к нам. Мой секретарь подготовит нужные документы. Если армейские следователи начнут ерепениться, сразу докладывайте мне. Они должны передать нам всё, что уже нарыли, – магистр оживился, от былой мрачности не осталось и следа.

– Мы будем главные в этом деле? – спросил я.

– Да. Мне удалось добиться хотя бы этого. Кстати, – магистр опять помрачнел, – как там Тао?

– Жить будет, но проваляется в больнице месяца два-три. Одно плохо, целой кожи на нём почти не осталось. Сколько он её будет регенерировать – один Единый знает. Я полистал архивы: за последние триста лет похожих случаев среди наших было четыре. На полную регенерацию уходило от трёх до восьми лет, – ответил я.

– Ну, ничего, был бы жив. У вас теперь нет заместителей. Вот, – магистр пододвинул к нам папки, лежавшие на столе ещё до его прихода, одну к Флавио, две ко мне. – Тебе, Флавио, на постоянное место работы, а тебе, Нико, двое стажёров, пока Тао не выйдет из больницы.

Я застонал про себя – стажёры, и открыл первую папку. Латанги Оба Жи, уроженец провинции Котт, возраст 20 лет, выпускник Академии, оценки, рекомендации. Вроде неплохо, но толку с него. Я вздохнул и открыл вторую папку. Каранжи Оба Жи, уроженец провинции Котт, возраст 20 лет… стоп. Я еще раз открыл первую папку, потом опять вторую. Не просто братья. Близнецы. Вот это да. Я слышал про них – первый случай за всю историю. Я посмотрел на магистра. Он улыбнулся и сказал:

– Да, милость Единого коснулась и нефари.

Флавио оторвался от своей папки и посмотрел на меня.

– Близнецы, – произнёс я.

– А, эти, – Флав перевёл взгляд на магистра, – тут написано, что мой новый зам раньше служил во Второй Палате.

Вторая Палата. Чистильщики. Псы, следящие за псами. Садовники, выпалывающие сорняки из сада Императора. Эта палата следила за чистотой рук всех высоких чиновников, но особое внимание всегда уделяла нам, антимагам. Они вызывали во мне брезгливость и беспокойство.

– Да, чистильщик. Хорошие рекомендации, хороший исполнитель. Проработал там всего два года. Ушёл, потому, что ему не нравилось его назначение, – сказал магистр.

– Хороший нефари не пошёл бы туда вообще, – сказал Флавио, – Я слышал, что их специально направляют на другие должности, своего рода последний экзамен, а потом берут назад, если экзамен сдан успешно.

Гилто покачал головой:

– Если и направляют, то не так явно. Это не тот случай. Я разговаривал с магистром Ярутой. На самом деле парня выставили, потому что он оказался слишком мягок для чистильщика.

– Скорее недостаточно бездушен для травли своих, – сказал я.

– Все мы служим Императору по-своему, – отрезал магистр, – я надеюсь, что у вас, а особенно у тебя, Флавио, хватит ума не относиться к нему предвзято. Я понимаю, что совсем недавно у тебя был неприятный опыт общения со Второй Палатой. Из-за того идиотского кредита. Поверь, всё не закончилось бы так просто, если бы я не вступился за тебя перед Ярутой. Мы с ним старые друзья, и он оказал мне услугу. Теперь я прошу тебя об ответной услуге. Парень действительно не прижился у чистильщиков, и теперь будет белой вороной, куда бы ни пошёл.

Флавио пожевал губами, потом кивнул:

– Хорошо, магистр.

– Хорошо, что хорошо. Ваши новые подчинённые уже ждут вас в ваших офисах. Хватит об этом. Продолжим разговор о расследовании.

Мы вышли из кабинета магистра минут через сорок, нагруженные заданиями и с накрученными хвостами.

– Я и не знал, что магистр вступался за тебя перед чистильщиками, – сказал я.

– Я тоже, – ответил Флав, – Как думаешь, они поверили в придуманную тобой историю?

– А есть варианты? Если б не поверили – тебе не помог бы и Гилто.

– Ну не знаю, брат. Вдруг они просто оставили меня потрепыхаться на крючке? В последнее время я чувствую себя деревенским дурачком. Все эти хитросплетения, у каждого ведра два, а то и три дна, у каждой фразы несколько смыслов. Голова кругом идёт.

– Расслабься, – я похлопал Флава по плечу, – Они не умнее нас. Пойдёшь ко мне, посмотреть на моих новых чудо-мальчиков?

– Нет, как-нибудь по ходу дела, время поджимает. Встретимся в Военном Магистрате в одиннадцать.

Мы разошлись. Я пошёл в свой офис. Надо будет заказать ещё один стол. Два стажёра, Чёрный их подери, нашёл шеф время делать из меня няньку. Я толкнул двери и был встречен двумя широкими белозубыми улыбками на чёрных лицах.

– Разрешите…

– …доложить…

– …Латанги…

– …Каранжи…

– … Оба Жи, прибыл…

– Эй, эй, – я поднял руку ладонью вперёд, – можно не хором?

Близнецы переглянулись и опять одновременно открыли рты.

– Стоп, – остановил их я, – Ты, – я ткнул пальцем в левого.

– Латанги Оба Жи, прибыл…

Пока они докладывались, я рассматривал их. Высокие, выше меня где-то на полголовы, атлетического телосложения, чернокожие парни, с бритыми наголо головами, крупными чертами лица и тяжёлыми подбородками. Одеты в одинаковые новёхонькие чёрные мундиры, с одинаковыми клинками за поясами и двуручными мечами за спиной. Если я закрою на секунду глаза, и они поменяются местами – разницы я не замечу.

– Как же вас различать-то? – спросил я.

– Я умнее и красивее, – сказал Латанги.

– А я скромнее, – сказал Каранжи.

Я вздохнул. Я поднял глаза к небесам. Я бросил Торичи папки с документами, прошёл мимо близнецов и сел за свой стол. Канцелярист сидел на своём месте и скалился. Бо и Лотара не было. Опять где-то сплетни собирают. Близнецы повернулись на сто восемьдесят градусов и продолжали смотреть на меня.

– Садитесь, чего стоите, – сказал я.

Они недоумённо посмотрели на единственный стул за столом Тао, затем Каранжи сел на стул, а Латанги на край стола.

– Подготовь запрос на выдачу ещё одного стола и стула со склада, потом отнесёшь запрос и их документы в бухгалтерию, – произнёс я. Торичи кивнул головой, – Где эти два бездельника?

– Сказали, что идут в чистый сектор, связываться с нашими осведомителями. Но на самом деле, вы же знаете, просто пошли почесать языками с другими магами, – бросил Торичи, не поднимая головы. Он уже заполнял формуляры.

– Ладно, они мне пока не нужны. Как придут, скажешь им, чтобы прикрывали эту лавочку с осведомителями. Они нам больше без надобности. И пусть подготовят отчёт об использовании казённых денег. Передашь им, чтоб не спешили и писали вдумчиво. Я проверю каждую цифру и квитанцию.

– Ясно, шеф, – Торичи вскочил из-за своего стола, подбежал ко мне и протянул два заполненных бланка.

Я подмахнул их, не глядя, и сказал:

– Я сейчас со стажёрами ухожу в Военный Магистрат. Вернусь через пару часов. В этой папке, – я постучал по нужной пальцем, – опись имущества из камер специального хранения и разрешение на доступ к ним. Проверь всё ли путём, заполняли в спешке. Когда я вернусь, чтоб эти кумушки были на месте. У нас новое дело.

– Сделаю, шеф, – Торичи подхватил листки и пошёл к выходу, прихватив по пути несколько папок со своего стола.

Близнецы сидели всё это время молча, лишь белки их глаз поблескивали на чёрных лицах.

– Ну, что, новобранцы, – я поднялся со стула, когда дверь захлопнулась за канцеляристом, – времени на долгую раскачку нет. Будете вникать по ходу дела.

***

Это была самая большая зала городского суда. Несмотря на это, народу набилось под завязку. Три десятка членов Серого Братства за решёткой в одном из углов залы, вигилы, охранявшие их, трое судей на подиуме, секретари, обвинители, защитники. Ряды деревянных стульев для публики заполнены полностью, несколько дюжин людей стояли в проходах.

Рядом со мной сидели несколько судей-исполнителей и наш магистр вместе со своим секретарём. Флавио не было, он отправился за город на военный испытательный полигон, продолжать наше расследование. Я же вынужден был сидеть здесь, так как несколько обвиняемых были из группировки братьев Кабрио.

В помещении царил холод. Тёплые потоки воздуха из больших труб под потолком не справлялись с лютым морозом, проникавшим сквозь обледеневшие окна и промёрзшие стены. Я ещё минут десять назад подстегнул своё кровообращение, и сейчас пальцы ног и рук отвечали мне благодарным покалыванием.

Один из Языков Братства уже побывал на скамье обвиняемого. Его обвиняли в содержании незарегистрированных публичных домов, похищении людей, организации нескольких убийств конкурентов и неуплате налогов. При желании можно было добавить ещё с полдюжины статей, но и этих хватало на несколько верёвок вокруг шеи.

Я откровенно скучал. Исход суда был известен заранее не только мне. Представление, конечно, разыгрывали по всем правилам, но азарта не было заметно ни у обвинителей, ни у защитников. Даже сам обвиняемый оправдывался как-то вяло, словно речь шла вовсе и не о его жизни. Осталось ещё двое Языков и четверо Мечей, которым выдвигались обвинения, достаточные для вынесения смертного приговора. Но и там результат предопределён.

Остальную шушеру, скорее всего, будут судить всем скопом, разбив на группы по тяжести преступлений. Если виновные признают свою вину – судья назначит наказание. Если нет, разбирательства продолжатся в другие дни. Но, думаю, дураков не найдётся. За каждым из них столько грехов, что им лучше пойти общим прицепом, не привлекая внимания к своей персоне.

– Вызывается Морн Цепилас кА Претилас, для разбирательства обвинений, выдвинутых против него, – громко произнёс секретарь, сидевший возле судейского подиума.

Из клетки выпустили жирного виллийца, соотечественника нашего магистра Гилто. Общего в их облике почти не было, разве что кучерявые тёмные волосы. Первый заместитель главного городского обвинителя начал зачитывать перечень преступлений этого толстяка:

– …обвиняется в подкупе должностных лиц… …шантаже… …фальсификации… …организации незаконных азартных игр… … неуплате налогов…

Я зевнул. Все «мои» бандиты пойдут после главных обвиняемых. Слава Единому, если это произойдёт часа через два. Хорошо ещё, что меня не вынудили присутствовать на предварительных слушаниях, которые тянулись предыдущие два дня. Я сказал сидящему рядом Латанги:

– Крепись, парень. Не вся работа судьи-исполнителя такая скучная. Бывает ещё хуже.

– Мне не скучно, шеф, – неизменная улыбка блеснула на его лице.

Чернокожий нефари вовсю крутил головой, впитывая, как губка, всё происходящее. Ну да, ему в новинку этот цирк. Его брата я отправил вместе с Флавом. Я перевёл взгляд на подиум, обвинитель заканчивал читать свой длинный список. Один из людей, сидевший на четыре ряда ниже меня, повернулся и бросил взгляд себе за спину.

Я узнал его. Флавио Катилино, тёзка моего друга и один из самых влиятельных Языков Серого Братсва. Возможно, самый влиятельный. Вот кто должен сейчас сидеть на скамье обвиняемых. Я не испытывал к нему особой ненависти или даже злости. Скорее любопытство, начавшее нарастать во мне снежным комом, как только я его узнал. Ведь у моей теории по поводу связи Императора с Братством есть лишь косвенные доказательства. Кому, как не этому преступнику с холённым аристократическим лицом, знать правду? И кому, как не мне с моими способностями, выяснить это?

Я достиг заметного прогресса после двух месяцев тренировок. Входить в состояние осознанного транса для меня стало также просто, как и в обычный транс. Я больше не был похож на сломанную марионетку, мог двигаться и даже ходить, пусть заторможено, но всё же. У меня был опыт слияния с десятками сознаний. Я умел направлять чужые мысли по нужному мне руслу, подбрасывая свои инсталляции. Владельцы нитей воспринимали такие мысли как свои собственные, внезапно всплывшие в голове.

Прикасаясь к нитям, я получал доступ не только к высшему сознанию, но и к вегетативным рефлексам. Я мог ускорить или замедлить сердцебиение, изменить кровяное давление или содержание глюкозы, снизить тонус желудочно-кишечного тракта или расширить бронхи, изменять уровень ацетилхолина или адреналина. Словом, Лекарь был прав: из меня вышел бы невероятный целитель. Только к чему мне это?

Колоссальные возможности открывались предо мною. Пока я лишь учился, позволяя себе использовать нити, помимо тренировок, лишь в самых необходимых случаях. Но ширина открывающихся с каждым днём горизонтов поражала меня. Если у Императора есть схожие способности – становится понятна основа его безоблачного правления на протяжении пяти веков.

А ещё становилось понятным, почему Император держал в ежовых рукавицах нас, антимагов. Мы были самым сильным его оружием, основой его могущества, но в то же время и самым сильным его страхом. Он не мог залезать к нам в головы, как к простым людям. Оставались ещё высшие маги, но их он держал в узде с помощью нас.

Тренируясь на своих подопытных кроликах, я научился влиять на их общий эмоциональный фон, вызывать беспричинный страх или эйфорию, уныние или сексуальное возбуждение, погружать в сон, заставлять их чувствовать фантомные боли и многое другое. Правда, бесконечное нытьё Умника и неодобрение Ани сильно сдерживали меня. Полное вторжение в чужую голову, без всяких ограничений, я проделал лишь один раз, с тем ростовщиком, Фан се Заром.

Я спорил с Умником, уговаривал Ани, настаивая на всё новых экспериментах. Какая-то противоестественная зависимость охватила меня. Умом я понимал, что мои Образы правы. Подопытные кролики влияли и на меня. Палка о двух концах. Я переживал их неврозы и головные боли, их страхи и расстройства кишечника. Это не могло не отражаться на моей психике и здоровье. Спешить в таком опасном и малоизученном деле было, мягко говоря, неразумно. Всё равно, что подстёгивать лошадей, везущих тебя в темноте по бездорожью. Но желание вторгнуться в чужое Я было очень сильно.

И вот опять. Все другие причины были вторичны. Я понимал, что лишь успокаиваю и оправдываю себя, как делают это алкоголики, покупая новую бутылку. Любые доводы о необходимости очередного слияния – лишь ширма. На самом деле мне просто хочется этого. А, Чёрный с ними!

– Я немного помедитирую, – сказал я Латанги, чтобы он не отвлекал меня.

Он кивнул головой. Я прикрыл глаза, выгнал все сколько-нибудь значимые мысли из головы, замедлил дыхание и сердцебиение. Через пару секунд пришло знакомое чувство тошноты, знаменуя мой успех. Я уже давно научился совмещать обыкновенное зрение и пространственные ощущения осознанного транса, поэтому смело открыл глаза.

Серебристые искажения заструились по хребтам людей. Более тонкие и слабые нити поддавались мне намного проще. Чем толще и сильнее нить, тем тяжелее даётся слияние. Маги, начиная c пятого ранга, пока были для меня слишком крупной добычей. Мне вспомнилось искажение высшего мага Тремония, подсмотренного мною пару декад назад. Лара вытащила меня на очередную выставку картин, и там я встретил этого человека.

Высокий черноволосый мужчина с лёгкой сединой на висках, на вид лет сорок-сорок пять. На самом деле Тремоний был старше Крайканской Империи раза в два. Я тогда не удержался и вошёл в свой полу-транс. Открывшееся зрелище потрясло меня. Огромное, яркое как солнце искажение, с нечётко видимыми контурами, затмило тело мага. Он прошёл мимо меня, словно звезда, полыхающая холодным огнём. Моё присутствие лишь слегка притушило её неземное сияние.

Я прервал свои воспоминания и окинул взглядом залу. Целый сад нитей вокруг меня. Те, которые были ближе – совсем бледные, чем дальше от нас, антимагов с аурами подавления, тем ярче они разгорались. Я заметил этот эффект уже давно. Это было единственное свидетельство присутствия нефари в моём трёхмерном осязании. В остальном они оставались невидимками для моей способности.

Туловище Флавио Катилино было скрыто спинкой скамьи, но его нить просвечивала сквозь дерево. Бледная, толщиной с мой большой палец. Будут проблемы со слиянием. У людей с такими развитыми нитями я мог всего лишь читать поверхностные мысли и никакого влияния. Ну да ладно, всё равно стоит попытаться. Я прикоснулся.

«Проклятый холод, нужно шевелить пальцами ног, пока совсем не отмёрзли», – мелькнула чужая мысль в моём сознании. – «Надеюсь, такая прорва народу нагреет этот каменный мешок. Хоть какая-то польза от этого быдла. Почему они экономят на отоплении? Дерут налогов и взяток столько, что хватит всю столицу отопить».

Сидеть и слушать размышления этого замёрзшего сноба о всякой чепухе. Очень захватывающе. Я попытался усилить слияние, ощутить себя этим человеком, притушив собственные мысли. Безрезультатно. Бьюсь об стекло, как муха, и слышу только чётко оформленные словесные мысли. Тем не менее, я продолжил.

«Морн доигрался, жирная скотина. Что ты смотришь на меня, тварь. Ждёшь, когда я тебе помогу?» – Уже ближе. Мысли серого стали принимать нужный мне оборот. Я напрягся, стараясь не утерять контакт. – «Все вы идиоты если… тошно смотреть… зачем я вообще пришёл… …как же холодно».

Мой лоб покрылся испариной от усилий. Нить выталкивала меня наружу, как вода на приличной глубине, лишь обрывки мыслей долетали до меня. Я разорвал контакт. Так не пойдёт, нужно попробовать по-другому. Очистить сознание от всего мусора. Есть. Оставить лишь мысли о слиянии, сосредоточиться на них. Есть. Точка в абсолютной пустоте. Фокус. Есть.

Я вновь прикоснулся к нити Катилино, на этот раз пытаясь не читать его мысли, а двигаться дальше, до более глубокого соединения наших сознаний. Глубже, ещё, забыть о себе, я – Флавио Катилино, мои ноги мёрзнут, сижу на неудобной скамье, среди этих уродов… Постепенно чужие эмоции и ощущения проникали в меня, части чужой головоломки переплетались с моей, образуя причудливый орнамент из двух сознаний. Полное слияние. Я добился желаемого.

Сильная дезориентация, мешанина из своего-чужого, салат из его и моих мотивов и стремлений. Я растерялся на какое-то время, пытаясь рассортировать всё это, путая его желания со своими. Раньше со мной бывало нечто подобное, но в этот раз кавардак был невероятный. Я закрыл глаза, чтобы визуальная картинка не двоилась.

«Что это со мной!? Кто это!?» – я испытал страх и растерянность Катилино. Проклятье! Он заметил меня! Такого ещё не было, связь всегда была односторонней. Что происходит? «Что происходит?» – эхом отозвался Катилино. Теперь испугался и я.

Он шарил в моей голове, точно так же, как я в его. Я понимал смысл происходящего, он же делал это интуитивно, но легче от этого не было. Он видел мои мысли и чувства, я видел, как он делает это, и наоборот. Я был им, он мной, и так до бесконечности. Как уходящий сам в себя коридор отражений, возникающий в двух зеркалах, поставленных друг против друга.

Мы оба запаниковали. Или это он запаниковал, а мне лишь передались его страхи? Неважно. В этот момент мы были похожи на химеру, противоестественного и нежизнеспособного монстра, склеенного из разных частей. Мы начали проваливаться в пучину безумия. Я бы мог вырваться сам, но мой сиамский близнец мешал мне своими паническими мыслями, тянул меня на дно, как утопающий своего спасителя.

Внезапно, появившаяся третья сила разорвала этот круг. Я почувствовал присутствие Умника. Не знаю, как он это проделал, но я вновь стал самим собой. Я по-прежнему ощущал Катилино, но теперь чётко разделял своё и чужое, вернувшись к обычному ходу слияния.

– Нельзя его отпускать. Он слишком много знает, – сказал Умник.

– Согласен. Придётся его убить прямо сейчас. Отвлекай его, пока я буду делать это, – ответил я.

Катилино только начал приходить в себя, когда мы навалились на него. Умник бомбил его сознание жуткими страхами, почёрпнутыми из воспоминаний самого главаря бандитов. Я же принялся корёжить его вегетативную систему.

Атакованный с двух сторон мой противник потерял всякое представление о происходящем. Его мысли бессвязно метались, подстёгнутые кошмарами, внутренние органы взбунтовались под влиянием гормонов. Те умения, которые я использовал раньше во благо своему организму, теперь превратились в смертельное оружие.

Умник старался вовсю – разум Катилино испытывал психические травмы, одну за другой. Я тоже не отставал. Мозговые клетки противника отмирали, лишённые кислорода. Дикое кровяное давление, нарастающая температура тела и сверхчувствительные нервные окончания доставляли ему нестерпимые мучения, организм разрушал сам себя.

Оставалось совсем немного до полного коллапса, когда Катилино издал пронизывающий, нечеловеческий визг и связь оборвалась. Видимо, это был не осознанный поступок, а какой-то психический рефлекс. Умник выдернул меня из транса, не дожидаясь команды. Я открыл глаза. Взгляды всех в зале устремились на вскочившего человека. Отголосок его крика всё ещё звенел в моих ушах.

Катилино выбежал в проход между скамьями, подвывая и размахивая руками, словно отбивался от невидимого противника. Ошарашенные люди не пытались помешать, наоборот, они отшатывались от него, вжимаясь в спинки скамей. Я сидел ближе всех к проходу на своём ряду и среагировал на происходящее первым, метнувшись к проходу. Желание навсегда заткнуть рот этому ублюдку подстёгнуло меня, несмотря на хаос в голове.

Катилино заметил меня, его глаза, и так расширенные до предела, практически вылезли из орбит. Он узнал меня, того, кто совсем недавно терзал его. Лицо безумца исказила ужасная гримаса, вытеснив остатки человеческого из облика. Он издал ещё один жуткий вопль и бросился вниз по ступеням, прочь от меня.

На его пути оказались два вигила. Один из стражников расставил руки, пытаясь поймать нарушителя, второй застыл в ошеломлении. Катилино отмахнулся от рук первого, толкнул его грудью с разбега, и стражник покатился по ступеням, гремя кольчугой и шлемом. Второго полоснул ногтями по глазам, и когда вигил поднял руки, прикрывая лицо, безумец выхватил меч из ножен стражника.

Всё это произошло за считанные мгновения, я не успел даже добежать до них. Катилино развернулся и бросился ко мне, размахнувшись мечом. Я выхватил один из своих кинжалов, отбил размашистый удар в сторону и возвратным движением нанёс удар прямо в сердце. Острое, как жало, лезвие вошло в тело практически без сопротивления.

Катилино размахнулся ещё раз мечом, но клинок выпал из ослабевшей руки. Его ноги подогнулись, и он рухнул на каменные ступени. Лицо умирающего приняло осмысленное выражение, он посмотрел на меня удивлённо, что-то прохрипел и затих.

Тишина в зале взорвалась гвалтом. Кто-то куда-то бежал, кого-то вязали вигилы, обвиняемого заталкивали назад в клетку, отгоняя остальных серых от двери копьями, возле выхода из зала встали сразу четверо стражников, не выпуская никого. Люди на скамьях вскочили на ноги, как и те, кто сидел на подиуме. Я присел возле трупа и зачем-то пощупал пульс на шее. Пульса, естественно, не было.

– Что это с ним, Чёрный его раздери, творилось? – послышался сзади недовольный голос.