Начало. Техник-интендант

Моё появление на дороге стало полной неожиданностью для бандитов. Судя по разным элементам формы и гражданской одежды, работали поляки. Я сразу же с двух рук выстрелил; пулемётчик и часовой, которые охраняли своих, были готовы. Первый уткнулся лицом в приклад своего оружия, а второй повалился на траву. После этого я резко развернулся, вставая на одно колено, и открыл огонь по тем двум, что были у машины. Одного сразу наповал, а второй перекатом попытался уйти, я три патрона потратил, пока его достал. От основной группы сюда уже бежало пятеро, а двое остались с девушкой: один держал её за руки, а второй снимал штаны, пристраиваясь у неё между ног. Странно, тут бой идёт, а они её трахнуть хотят. Неужели такое впечатление произвела?

На ходу перезарядить оружие, особенно такое, трудно, так что я убрал наганы и достал два вальтера. Они мне с убитых лётчиков достались, парабеллум и три вальтера. Я их уже изучил, разобрал и смазал, хорошее оружие; жаль, патронов маловато. Пропустив тех пятерых стороною и сделав крюк, я вовремя оказался рядом с не состоявшимися насильниками. Выстрелил в того, который уже пристроился возле девушки, а после и по второму. Первого пуля не убила, добил подранка и стащил его с девушки.

– О как! Знакомые всё лица, – весело хмыкнул я, изучая уже знакомую мне красавицу с железнодорожного вокзала Белостока.

Да, не удивительно, что поляки так на неё возбудились, мужики есть мужики, какой бы нации они ни были. С трудом отведя взгляд от обнажённого тела, я сказал:

– Уходим, сейчас остальные вернутся.

Мы не успели. Пока я поднимал пребывавшую в шоке девушку, Взор показал, что оставшиеся поляки уже бегут обратно, среагировав на выстрелы в тылу. Зло ругнувшись, я бросил девушку там, где она лежала, закрывая руками прелести, а сам, сорвав с плеча убитого бандита ремень карабина Мосина, встал за ближайшее дерево и, вскинув ствол, почти сразу выстрелил. Бандиты меня ещё не видели, но Взор их видел вполне, показывая удобную траекторию для выстрела. Первая же пуля попала в живот одному из пятёрки, и тот упал, оглашая лес криками и стонами. Быстро открыв затвор, выбивая стреляную гильзу, я дослал новый патрон и выстрелил по другому бандиту. Тот забирал сильно правее, обходя, и пуля попала ему в грудь. Тоже подранок, тяжёлый. Потом пробегусь, добью. Следующий выстрел попал в голову вожаку, именно он отдавал команды.

А вот оставшиеся двое, развернувшись, побежали обратно к дороге. Одного я успел свалить пулей в спину, за вторым пришлось побегать, через километр только смог достать. Подошёл, добил, собрал трофеи и пробежался по остальным. Оружие убитого водителя тоже забрал, трофей, снятый с поляков. Из «эмки» я достал чемодан, видимо, принадлежащий девушке, и направился с ним обратно. Неподалёку послышался рёв моторов нескольких грузовиков. Подбежал к девице, которая уже успела прийти в себя и заполошно подпрыгнула, когда я появился у неё за спиной и дунул ей в ухо. Она уже успела вооружиться германским карабином, снятым со второго трупа. Пришлось перехватить ствол рукой, чтобы не пристрелила.

– Спокойно, это я. Все бандиты уничтожены. Вот, видимо, твой чемодан, оденься, если есть во что.

Сам я отвернулся, а девушка, поблагодарив, скрылась в кустах. Колонна грузовиков, на которых везли раненых, как я видел (дальность Взора была уже триста шесть метров), остановилась у расстрелянной «эмки». Со стороны колонны вышли два командира и несколько красноармейцев из водителей с винтовками в руках. Я с помощью Взора с интересом за всем этим наблюдал. А когда вернулась девушка в уже знакомом мне платье с вокзала и в туфельках, я сказал:

– Там на дороге наши. Автоколонна с ранеными. Они тебя заберут.

– Спасибо ещё раз, – сказала та и подошла, клюнув губами мои губы. Неожиданно.

Нет, так дело не пойдёт. Ухватив девушку, которая была на полголовы выше меня, под попку и прижав её к себе, я впился поцелуем в её губы, быстро обнаружив, что целоваться она совершенно не умеет; вот и пришлось устроить экспресс-урок. Заметив, что у колонны забегали и, похоже, сейчас уедут, я с сожалением оторвался от податливых сладких губ и сказал:

– Бежим, а то колонна уйдёт.

Подхватив чемоданчик, я взял девушку за руку, и мы побежали к опушке. Там, не выходя, укрывшись за деревом, я крикнул:

– Эй, у колонны! Не стреляйте!

– Кто такие? – последовал вопрос.

– Со мной девушка из легковушки. А я так, мимо проходил.

– Выходи, стрелять не будем.

Мы вышли и направились к машинам. Водилы тревожно изучали лес, сжимая оружие, а я слушал объяснения девушки.

– Мы с этой колонной ехали, у них что-то сломалось. Думали, доедем до главной трассы и там присоединимся к какой-нибудь колонне. А водителя отца убили, – вздохнула та.

– Бывает.

Передав девушку медикам, которые, похоже, её знали, я услышал адресованный мне вопрос одного из них, который, судя по трём кубарям в петлицах, был старшим военфельдшером:

– Это ты всех бандитов уничтожил?

– Пришлось.

– Сколько их было?

– Одиннадцать. Все легли.

– Хм, и один всех? – удивился тот, после внимательного изучения возвращая мой паспорт.

– Да, я охотник, а они в лесу, как стадо слонов. Несложно было… Тихо! – Я замер и закрыл глаза, делая вид, что слушаю лес, а после добавил: – Там дальше кто-то к нам идёт. Я сбегаю, посмотрю.

Уже через две минуты я пинками выгнал на дорогу двух немецких лётчиков, которые шли с поднятыми руками, передал их оружие и документы старшему колонны, тому самому старшему военфельдшеру. Мы попрощались, поскольку уже темнело, и они торопились. Так незнакомка с ними и укатила. Ну ладно, хоть один поцелуй был, но мой.

Колонна, в которой было девять машин, без зенитного прикрытия, ревя моторами, укатила, а я побежал к тем двум несостоявшимся насильникам, поскольку только с них трофеи снять не успел, хотя карабин девушка мне отдала. Снял с них подсумки, по карманам прошёлся и задумался. Они без вещмешков были, а так не должно быть, значит, мешки где-то неподалёку укрыты. Проверил Взором – ничего. Стал накручивать круги, и через полчаса – есть сигнал. В овраге их вещи были схоронены. Быстро пробежался, снял мину, что там была поставлена, выкинул всё ненужное, а остальное убрал в Хранилище. Боеприпасов было много, одна мина нажимного действия и три ручных гранаты. Оружие разное, пулемёт вообще чехословацкий ZB-26, британцы пользуются его клоном под названием «Брен». Но хоть такие трофеи. Вскоре я уже бежал прочь от этих мест.

Обнаружив ещё один склад, похоже, ГСМ, я запомнил, где тот находится, устроился неподалёку на ночёвку и вскоре уснул.

Всю ночь мне мешал спать рёв движков на складе: отправляли очередную колонну с топливом. Запасы склада стремительно сокращались: их, видимо, вывозили или отправляли в части, где была необходимость в топливе. После завтрака я занялся чисткой оружия, своего и трофейного, два часа на это убил. Немало времени занимало незнакомое оружие, с которым по ходу дела разбирался, изучая, но всё почистил, зарядил и приготовил к бою. После этого, собравшись, побежал прочь, двигаясь параллельно границе в сторону Бреста. Решил сегодня добираться на своих двоих, всё же поездки верхом меня доконали, болели мышцы и натёртые места.

Хутора встречались мне до этого не один раз, вот и тут очередной пропустил мимо по правому боку. Но не успел удалиться и на два километра, как Взор засёк машины. Остановившись, я изучил стоянку техники. Похоже, там овраг, и в овраге стоят друг за другом три грузовика. Два ЗИС-5 с открытыми кузовами, гружённые бочками, не пустыми, похоже, что с топливом. И полуторка с крытым кузовом, а в ней – ящики с патронами. Полный кузов, машина аж присела.

Подбежав к схрону, который, я был уверен, принадлежит ближайшим хуторянам, я убедился, что машины с бою взяли (следы пуль видны), но они на ходу, в баках было топливо. В бочках – авиационный бензин, на них и маркировка авиационных частей была. А вот патроны в полуторке, судя по маркировкам, пулемётные. Всю технику с грузом я отправил в Хранилище, это теперь моё. После этого побежал обратно к хутору, проверяя окрестности на возможные схроны. И не ошибся, метров через пятьсот наткнулся на законсервированное убежище с запасом продуктов и оружия. В принципе, ничего интересного там не было, но не поленился, спустился и всё забрал, особенно порадовали три ящика с патронами к моему трофейному пулемёту. После этого поставил растяжку на замаскированный люк: поднимут – подорвутся.

Когда добежал до хутора, обнаружил, что его охраняют собаки. Пришлось ползком подбираться и исследовать всё Взором. Находки были: оружие и три схрона, в одном из которых двенадцать жителей хутора, из них четверо взрослых мужчин и старик, видимо хозяин, держали троих пленных. Вообще, я немало хуторов видел, местные жители нормальные, белорусы вообще мирные люди, бандитов среди них крайне мало, но вот «повезло» нарваться на таких. Что ж, будем прижигать, как нарыв с гноем.

Тянуть я не стал, достал винтовку Мосина, у неё бой неплохой, и, прицелившись, выстрелил. Почти сразу выбил гильзу, досылая следующий патрон, и снова выстрелил. Двое, что смолили подвешенную на балке свинью, упали рядом. Вот так, пользуясь неожиданностью, с двухсот метров уничтожил двух бандитов, мужчин в самом расцвете сил. Стоял я за деревом; упав на землю, отполз подальше, хотя по мне не стреляли, и, отбежав, стал обходить строения с другой стороны. Хутор окружён лесом, это было мне на руку. Жаль, двухсотметровая полоса с оградами вокруг не давала работать ближе, но и так неплохо.

Вот старик, скрываясь в глубине дома, пытается рассмотреть, что происходит снаружи, в руках у него бинокль. Выпущенная мной пуля попала ему прямо в грудь. Следующая – в мужчину, который подскочил к старику. Мужчину я убил наповал, а старик ещё жив. Его женщины утащили и спустили в подпол, там ещё детей прятали. Последний защитник хутора, с ручным пулемётом Дегтярёва в руках, когда пытался пристроить его в сенях, откуда отличный вид на двор был, словил от меня пулю в голову. Две женщины подняли винтовки, но я выстрелил, положив пули рядом с ними, намекая бросить оружие. Не вняли, два выстрела – ещё два трупа.

Взяв в плен выживших, которые сразу сдались, я загнал их в сарай. Старик ещё дышал, поэтому добил его. После этого начался сбор трофеев. Забирал я почти всё, что приглянулось: тушу свиньи и требуху, ливер, печень, сердце, которые в тазу лежали. В одном из схронов было множество ящиков с советской тушёнкой, по маркировке – выпуск этого года, тут грузовика два будет. Во втором – множество товаров, явно из магазина. Всё забрал. По дому прошёлся, постельное бельё чистое из сундуков и шкафов прибрал, пригодится. Дров поленницу. Потом только освободил пленных. Из оружия я забрал пулемёты, это были тот ДП из сеней и такой же чехословацко-британский «Брен», что мне ранее попался. Что радовало, патронов к обоим хватало: тут, на хуторе, к чехословацкой машинке ещё пять ящиков нашёл. Запасливые бандиты. Даже два ящика ручных гранат были, советских, РГД-33.

Пленные оказались интересными. Двое сотрудников НКВД, один из них – лейтенант госбезопасности, судя по капитанской шпале, второй – простой боец. Избиты так, что с трудом держались на ногах. Третий ещё интереснее, аж полковой комиссар. Похоже, бандиты отбирали самых ценных пленных, за которых, при передаче их немцам, могли получить разные блага. Комиссар тоже был помят. Я помог им подняться наверх, попутно рассказав о бое с бандитами и о том, что выжившие заперты в сарае. В сундуке я нашёл сотню красноармейских книжек и командирских удостоверений, в том числе и документы освобождённых мной, и отдал им все. Пленные вооружились винтовками, которые грудой лежали во дворе, и сразу обрели уверенность. Я оседлал коня, запряг его в телегу и отправил их по дороге в сторону трассы, там они встретят наших.

Сам же прибрал в Хранилище с десяток кур, пять коз, шесть свиней, трёх коров и бычка, а также одного из двух оставшихся коней, да ещё велосипед. Оружие я облил керосином и поджёг (мне оно без надобности), после чего покинул хутор, выпустив перед этим из сарая выживших хуторян.

Выбежав на узкую лесную дорогу, я достал свой мотоцикл и погнал дальше. Решил в Кобрин наведаться. О постах и встречных, надо сказать, редких, колоннах, узнавал заранее и уходил в сторону. Потом возвращался на трассу и так, всю ночь потратив на дорогу, добрался до немцев. Уже под утро я рассмотрел вдали дорогу на Кобрин, забитую брошенной советской техникой, там стояли на ночёвке немецкие войска. Ну, наконец-то, теперь поработаем. Там, я вижу, и танки есть, включая несколько исполинских силуэтов КВ-2. Кстати, час назад Взор перешёл отметку работы в четыре сотни и два метра.

Однако сдвинуться с места я не успел, округа осветилась, рядом со мной завис ангел и знакомым голосом Михаила сообщил:

– Нам нужно поговорить.

– Отобрать умения хотите?! – сразу вызверился я. – Хрена! Всегда так: только всё хорошо, и нате вам мордой об стол! Все авторы альтернативок этим грешат.

– Нет, я по другому поводу, – мягким голосом остановил мою вспышку ярости Михаил.

– Да? Тогда ладно. Кстати, то, что ты нас тут на холме подсветил, не опасно?

– Меня видишь лишь ты.

– Ты Михаил?

– Я его аватар. Мы не спускаемся с Чертогов.

– Копия, значит? Ладно, копия, говори, чего нужно, – пробурчал я, осматривая окрестности.

До рассвета с полчаса, до Кобрина, по моим прикидкам, недалеко, вроде его огни на горизонте, так что я там, где нужно. Дороги пусты, немцы на ночёвке стоят, хотя по ночной трассе Кобрин – Минск изредка пролетали мотоциклы, пару раз патрули, две-три машины, трижды посыльные на одиночках. Были видны огни костров тех частей, что встали на ночёвку рядом с дорогой. Тут были только немцы, наших я не видел. Опция «Кошачий Глаз» отлично помогала осматриваться с холма. Именно этим я и занимался и как раз приметил какое-то движение слева: по полю вдоль дороги в мою сторону, то есть в сторону советских территорий, шли несколько человек. Но рассмотреть подробно я не успел, Михаил появился, аватар его.

Ангел предстал в виде крупного мускулистого мужчины с золотистыми локонами, в белой тунике и при белоснежных крыльях. Висел, не двигая крыльями, метрах в трёх от земли, светясь вокруг метров на сто. Меча и нимба не было. Надо узнать, что ему нужно, так что я стал ожидать ответа.

– Никто твои новые умения отбирать не будет, только ты сам можешь отказаться от них. Причём это должен быть осознанный отказ, фактически крик души.

– Не дождётесь, – с холодком в голосе пообещал я.

– Догадаться было не сложно. Но причина моего тут появления всё же именно в них. Наш артефакт-аналитик, Глас Господа, дал сорокапроцентную вероятность того, что ты уничтожишь этот мир: он схлопнется. А это очень много: уже при двадцати процентах вероятности стоит волноваться, а тут – сорок. Такое уже происходило четырежды, тысячелетия назад, пока мы не разобрались и не приняли меры, впоследствии не раз купируя подобные случаи. В основном виноваты были маги: строят порталы и перемещаются на Землю в разных её вариациях – она многомерна, параллельные миры, если тебе так понятнее. Маги, появляясь в этих мирах, творили что хотели. Кто мирно жил, изучал и уходил, а кто к власти рвался. Последние и доводили миры до такого коллапса.

– А я чем повредить могу?! – удивился я.

– Ты в разных вариациях, которые скомбинировал Глас Господа, помогал Советскому Союзу в войне. Перекидывал Хранилищем целые части, отправляя в тыл к противнику, а также припасы для них, благодаря чему победа стала ближе и не такой кровавой. Но. Всегда найдётся противодействие: немцы, усиливая поиски, призывают разные сущности, могут даже вызвать Инферно. Ты и есть тот дестабилизирующий фактор. Если бы не твоё появление, защита изнанки мира не истончалась бы, и такое было бы невозможно.

– И как этого избежать?

– Ответ один: не связывайся с политикой. Живи как хочешь, но не привлекая к себе внимания.

– Да, в принципе, я так и хотел. Мысли о заброске танковых частей в тыл противника – это лишь так, отголоски мыслей и идей, серьёзно я об этом ещё не думал. Скажи, Михаил, теперь во всех мирах, где я появлюсь как Путник, я буду становиться таким дестабилизирующим фактором?

– Нет. В данном случае то, что ты стал им, наша вина, – признался Михаил.

– О как? А подробности?

– Это сложно объяснить. Тебя должны были отправить в этот мир по форме «Ноль шесть – У», а отправили по форме «Ноль шестнадцать – У». Это наши бюрократические заморочки.

– Я уже понял. И в чём разница?

– При первой форме ты лишь путешественник, не наш клиент. При второй ты тоже путешественник и не наш клиент, но отмечен как аватар Демиурга.

– Э-э-э… И что это?

– Версий в мирах Земли много. Кто-то считает, что Демиург – это творец, тот, кто изготавливает вещи, работник. Жители Древней Греции называли его свободным ремесленником, и, согласно мифам, это божество, которое создает Вселенную из беспорядочного вечного хаоса. В действительности же это создатель физического мира с начальными элементами зла и грехопадения. А с точки зрения идеалистов, Демиург предстаёт как духовное создание, безупречное начало, творящее Вселенную.

– Это что, я ношу частичку Бога?

– М-м-м, нет. У нас с адом одна бюрократия, и копия ушла к ним. Если ты начнёшь творить громкие дела, для них это будет как красная тряпка для быка. Они начнут раскачивать мир.

– А им это зачем? Они-то что теряют с потерей мира?

– Только приобретают. А тут законный повод вмешаться.

– То есть мне нужно не лезть, не звучать, громкие дела не совершать.

– Это можно, громкие можно. Не нужно только совершать дела, влияющие на историю. Ты можешь воевать сам, стать известным, но никакого вмешательства с помощью твоих умений.

– Я хочу набрать брошенного имущества и использовать его в той части, где буду служить. Желательно интендантом. План такой.

– Это сколько угодно. Не используй Хранилище для переброски войск. С этого всё и начинается, как показывает Глас Господа.

– Не совсем понятно, какое-то однобокое объяснение. Получается, сам я могу делать, что пожелаю, набрать полное Хранилище имущества и по-тихому использовать. Но одно дело, когда какая-то армейская часть в тылу советских территорий получает неизвестно откуда оружие и технику, и другое – когда часть, находящаяся, по данным немецкой разведки, в тылу советских войск, вдруг появляется уже в тылу у них и громит всё, что видит, а потом исчезает непонятным способом.

– Всё так.

– Хм, ясно. А не проще просто сменить эту форму?

– Бюрократия… – протянул Михаил.

– Охренеть. Им проще меня в рамки загнать, чем бумажку переписать. Лень и до вас добралась?

– Тут дело в другом. Пока всё будет оформлено, ты тут лет сто прожить успеешь, если мир раньше не схлопнется.

– Захотели, так сделали бы. Ладно, что вы мне дадите за согласие?

– О чём ты?

– Ещё одно умение подарите, и, считай, мы договорились.

– Я не Михаил, я аватар, и находимся мы не в Чертогах. Тут серые пространства, проявление Божественной благодати очень затруднено.

– То есть нет?

– Нет. К сожалению, отблагодарить мы тебя не сможем.

– Ладно, чувствую себя святым и дарю вам такое своё решение. Должен же я вас как-то отблагодарить. Тем более и так были планы не высовываться.

– Благодарю, Виталий. Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Как-то не особо и хочется, – пробормотал я, когда аватар исчез, и всё вокруг снова погрузилось во тьму. – Появился, испортил настроение и исчез. Гад святой, ничего святого у тебя нет. Мне такого счастья во второй раз не нужно… Хм, и почему у меня такое чувство, что меня надурили?

Включив опцию ночного зрения, которая была отключена (не работала рядом с аватаром, ослепляло), я осмотрелся. То, что нас не видели, было ясно: всё вокруг дышало спокойствием. Никакой тревоги. Те неизвестные, что шли в мою сторону, приблизились, и я смог их рассмотреть. Похоже, наши, окруженцы. Пехотинцы, несколько фуражек пограничников мелькало, раненых несли на самодельных носилках. Пока мы с аватаром общались, они подошли, а когда тот исчез, как раз проходили мимо меня у подножия холма. Всего триста семнадцать бойцов и командиров насчитал. Командиров вроде трое. Их легко опознать: вырядились, как петухи, отличная цель для снайперов. А так я с пограничниками их путал, они меня своими фуражками сбивали с толку.

Ожидая, пока они пройдут, я проанализировал разговор с аватаром: мне явно многое не сообщили, но ведь я и сам планировал не высовываться, так что последую данному мною слову. Мотоцикл я уже убрал, так что, свернув в сторону, забрался в большой стог сена и вскоре уснул. Уже светало, а следующей ночью много работы предстоит, нужно отдохнуть.

Когда стемнело, я достал в качестве средства передвижения велосипед с хутора, оседлал его и покатил с холма, притормаживая на кочках, чтобы не полететь кувырком, и двигаясь на большой скорости, разгоняясь на склоне. Выкатив на слабо укатанную полевую дорогу, больше похожую на тропинку, я по ней добрался до шоссе. Там убрал велосипед, потёр ладони друг о друга и приступил к делу. Давно пора.

Честно сказать, благодаря Взору я уже видел, что целых находок мало, но мне хватит и того, что есть. Стараясь двигаться так, чтобы меня не засекли немцы, я быстрым шагом, да почти бегом, на ходу изучал встречающуюся технику сканерами Взора, определяя, что стоит брать, а что нет. Таким образом, помощь Взора сильно сокращала мне время на исследование находок. Подбегая, я уже знал, что брать, так что, редко когда останавливаясь, на ходу убирал находки в Хранилище и бежал дальше.

Вот впереди подбитая машина, повреждения в основном нанесены авиацией, не врали хроники. Взор уже показал, что там полный кузов ящиков с винтовками СВТ, несколько верхних ящиков вскрыто, оружие пропало: видимо, немцы из пехоты забрали. Находка интересная.

Кроме ящиков с оружием я также забирал в Хранилище продовольствие, боеприпасы, обмундирование, после чего бежал дальше. Вот так, потихоньку, и подчищал дорогу от всего ценного. Всю ночь работал, пока утро не наступило.

Когда рассвело, я уже километров на сорок, снова двигаясь на велосипеде, удалился от Кобрина. За это время я смог собрать немало из брошенного военного имущества, ранее принадлежавшего Красной Армии, а теперь, соответственно, мне. В принципе, позднее я почти всё, что собрал, верну в войска. Только это произойдёт, когда я сам вступлю в ряды РККА. Хочу заметить, что в армию тут призывают с двадцати лет, я этого не знал и был сильно удивлён. Видимо, ситуация с потерей территорий была настолько плоха, что планку призыва начали снижать. Вон, Москву семнадцатилетние пацаны защищали. Так что, думаю, и до моего возраста дойдёт. Но это когда я уже в Москве буду, я планирую именно там призываться. Куплю домик, оформлюсь, и потом попаду под призыв, планы такие. Но нужно, чтобы перед отправкой в столицу у меня закрома полные были. Да и насчёт дома я загнул: я ведь чисто городской житель, так что только квартира. Коммуналку не хочу. Договорюсь как-нибудь.

Так вот, по списку. Из бронетехники, причём и целой, и такой, которую можно быстро восстановить, я взял следующее: два КВ-2 на ходу и три таких, которые можно будет вернуть в строй; четыре КВ-1 на ходу и шесть, подлежащих восстановлению; девять Т-34 на ходу и восемь таких, которые можно будет отремонтировать. Сильно повреждённые и сломанные танки я не брал, поэтому было у меня ещё четыре Т-28, восемь Т-26, семь БТ-7, один артиллерийский БТ-7А, четыре БТ-7М и двенадцать Т-38. Все они были на ходу, с полными боекомплектами, но без топлива. Почти на всех частично или полностью были сняты пулемёты – видимо, экипажами. Там была сборная солянка разной техники, но я брал однотипную. Заправлю потом. Из бронемашин (тоже брал только те, что на ходу) было девять БА-10, восемнадцать БА-10М и четыре БА-20. Были там ещё какие-то бронемашины, но их я не брал. А вот эти вполне неплохи, пусть будут.

Из линейки артиллерийских тягачей у меня было двенадцать лёгких тягачей «Комсомолец», все на ходу, без топлива, плюс восемь с поломками; три тяжёлых тягача «Ворошиловец» на ходу и ещё два сломанных; два средних гусеничных тягача «Сталинец-2», оба без топлива; семь гусеничных тягачей СТЗ-5-НАТИ на ходу плюс два повреждённых. Ещё можно отнести к грузовикам два автотягача с полуприцепами. Я такие машины тут и не видел, настоящие дальнобойщики. Оказалось, это ЗИС-10. Хорошо, что прицепы присутствуют. У одного скаты прострелены, но сам на ходу, это просто отлично. Также к тягачам я отношу и тракторы, а именно одиннадцать тракторов «Сталинец-65» на ходу плюс два сломанных и три трактора «Сталинец-60», все на ходу, с топливом – видимо, бросили, когда немцы стремительно нагнали.

Из автотехники моими находками стали тридцать шесть грузовиков ЗИС-5. Некоторые из них были брошены целыми, с полными баками, другие – с пустыми. У многих был груз в кузовах, но о нём потом. Ещё было сорок три полуторки, шесть специализированных бензовозов (эти целые, но сожжено было больше), восемь ГАЗ-ААА, девять «эмок», четыре ГАЗ-А, фаэтон. Был ещё один пикап, я нашёл его брошенным в кустарнике в стороне от дороги, рядом с автоколонной. Почти два десятка машин в ней было, две трети в Хранилище ушло. К автотранспорту отнесу и мототехнику, тем более, нашёл её мизер. Из целой, не расстрелянной и не подавленной, было шесть лёгких одиночек трёх разных моделей и типов, четыре тяжелых М-72 с колясками и два таких же МПЗ, как тот, что я купил и оформил на себя. Вот и всё. Вся техника в цвете хаки.

Что по артиллерии? Начну с зенитной. Не особо мне на неё везло, поэтому всего восемь уцелевших единиц. Начну с тяжёлых. Это две 85-миллиметровые зенитки, которые стояли на обочине в транспортном положении, прицепленные к двум артиллерийским тягачам «Сталинец-2». Они были комплектные, даже прицелы на месте. В одном тягаче мехвод винтовку свою забыл. Снарядов к этим орудиям за ночь я так и не нашёл. Потом были четыре 37-миллиметровые зенитки. Явно батарея, они были прицеплены к четырём ЗИС-5. Тоже всё брошено и комплектно, только стояли не у дороги, а на опушке рощи в полукилометре от трассы. Хорошо, зрение помогло, рассмотрел. Да и бинокль, найденный в разбитой машине, использовал. Увидел, скатался и прибрал. Вот там, у зениток, стояли три полуторки со снарядами к ним. Топлива не было ни капли; видимо, слили в другие машины и драпанули. Потом я нашёл отдельно стоявшую зенитку, тоже 37-миллиметровую, вроде найденных ранее. Она стояла прицепленная к ЗИС-5 на улице деревни, в которой находились немцы и которую я незаметно пересёк. Видимо, советских зенитчиков застали врасплох: тут тоже всё комплектно было. А вот из зенитных пулемётов мной на трассе были обнаружены всего четыре единицы, причём две повреждены – не починишь, ещё один сгорел вместе с машиной, так что достался мне целым только один – счетверённые пулемёты в кузове полуторки. Нашёл на той же улице, где и одиночную 37-миллиметровую, и прихватил.

Теперь по самой артиллерии. Четыре сверхтяжёлых гаубицы Б-4, на гусеничном ходу, 203 мм – не шутки. Их, видимо, тоже застали на дороге и захватили целыми вместе с тягачами «Ворошиловец». Тут же было пять ЗИС-5 со снарядами для гаубиц и два грузовика с бочками дизтоплива. Всё это охранялось отделением немецких солдат. Я их уничтожил: снял тихо ножом часового (непростое это дело оказалось), а потом и остальных. Вообще странно, что я в лесу с теми польскими бандитами так легко разобрался: очень профессионально действовал, не ожидал от себя такого. Но там Взор серьёзно помогал, а тут совсем другое – ножом. Но справился, хотя потом минут десять отходил. За ночь я ножом не раз пользовался, и с каждым разом мне было всё проще это делать. Да и некоторого опыта набрался.

Так вот, по артиллерии. Следующие установки – девять единиц 152-миллиметровых гаубиц. Это были новейшие орудия М-10. Некоторые стояли с тягачами, другие – без. Да и не в одном месте находились, а в разных. Потом было четыре орудия, я их так вместе и нашёл; думаю, одна батарея, МЛ-20, тоже 152-миллиметровые гаубицы. Я тут в брошенной «эмке», в которой явно ранее передвигался артиллерийский командир, нашёл методички с описанием разных артиллерийских систем, так что теперь разбирался в моделях.

Следующей моей находкой стали шесть 122-миллиметровых пушек А-19, с тягачами в походном транспортном положении. Их так на дороге и захватили. Тягачи пулями покоцаны были, следы боя вокруг, но трупов уже не было, убрали. А технику не успели, и она досталась мне, как и колонна в десять грузовиков со снарядами к ним. Были также 122-миллиметровые гаубицы М-30, аж четырнадцать штук, плюс ещё две повреждены в ходе боя, но можно починить. К ним всего два десятка ящиков со снарядами. Вся артиллерия, что мной была найдена, судя по направлению движения, двигалась в сторону фронта.

Следующий тип орудий, отправленных мной в Хранилище, это Ф-22, 76-миллиметровые дивизионные пушки в количестве двадцати двух единиц. Не ожидал, что столько их тут найду. И это в целом состоянии, раздавленных и расстрелянных было больше. Не все орудия были с прицелами и замками, так я снимал их с разбитых, если уцелели, и ставил на целые. Был ещё тип УСВ, тоже 76-миллиметровый, тут всего восемь уцелевших единиц и порядка десятка уничтоженных. Расчёты не всех орудий бросали свою технику: во многих местах при стремительном приближении противника они разворачивались и отбивались, там всё было перерыто снарядами. Да и авиация свою лепту вносила.

Следующая партия орудий – батальонные и полковые. Тут всего семнадцать «трёхдюймовок», причём только шесть имели возможность буксироваться за грузовиками, остальные – только гужевым транспортом. В разбитых машинах я нашёл немало снарядов к ним, порядка трёх боекомплектов.

Теперь по противотанковым орудиям. 57-миллиметровая противотанковая пушка ЗИС-2 в трёх экземплярах. Было четыре, но одну раздавили танком. Танк недалеко укатил, а «четвёрка» стояла метрах в ста от него и до сих пор дымилась. По следам гусениц было видно, что это её работа. Снарядов было мало, всего три ящика осколочных, судя по маркировкам. В кузовах полуторок, к которым они прицеплены были, по ящику лежало, видимо НЗ. Ну и, конечно, самая известная «сорокапятка», их я собрал аж двадцать семь единиц, больше всех остальных типов. И снарядов в брошенных машинах или даже складированными на обочине нашёл порядка двухсот ящиков. Некоторые пушки были к лёгким тягачам «Комсомолец» прицеплены, другие – к грузовикам, две – к убитым лошадям, а несколько просто брошены. Кстати, пока бегал, собрал и убрал в Хранилище около пятидесяти артиллерийских коней, которые бродили вокруг по полям. Немцы их пока не ловили – ночь же.