Искорёженная история

Разве не то же самое сегодня нужно нашей стране – Российской Федерации, Конституция которой едва ли не в деталях восприняла проекты Сперанского? Не важно, что вместо института самодержца государя-императора введен институт президентства. Вертикаль власти от этого мало изменилась. Как не важно и то, что институт президентства – не наследуемый родственниками главы государства, а избираемый на всенародных выборах. Это формальные подробности, которые поправлены в связи с современными общепринятыми нормами. России в начале XXI века, как и в начале XIX-го, явно не хватает региональных исполнителей распоряжений верховной власти.

Кто-то может сказать, что Сперанский опередил своё время. Мол, если бы к нему прислушались и попытались воплотить на практике его реформаторство, то Россия не испытала бы тех неприятностей, которые затем пережила в ХХ веке. Смеем уверить сомневающихся – ничего подобного! Такого рода рассуждения в оправдание «гения» Сперанского относятся к числу тех, про которые говорят: «Задним умом крепок». В истории, как, впрочем, и в жизни конкретного человека, заднеумочное мышление не принимается в расчёт. Прошлое тем и отличается от настоящего и будущего, что оно не имеет альтернативы. История – однопорядковое явление. Это, во-первых.

А во-вторых, не только Россия в начале XIX века оказалась неготовой к западноевропейскому формату демократического устройства. Но и сама родоначальница этого устройства Франция также угодила в глубокую яму конфликтов и потрясений, которые сотрясали страну весь XIX век. Революция следовала во Франции за революцией буквально с четвертьвековыми промежутками: 1830-1848-1871. Даже в ХХ веке не произошло успокоения. Первая мировая война, Вторая, волнения в 40-50-е годы, май-июнь 1968 года. Пять республик сменилось после Второй мировой войны.

О чём это говорит? О том, что формальная демократия западного образца – штука весьма и весьма острая. Она требует очень многого от страны, внедряющей у себя такие образцы (например, нужны высокий уровень развития экономики и наличие развитого гражданского общества). Особенно необходимо наличие патриотически настроенной элиты.

Вам мало Франции, так возьмите Германию. Почему провалилась Веймарская республика в 20-30-е годы ХХ века, самая демократическая из всех демократических европейских демократий того времени? Собственно, она и сегодня представляет собой едва ли не идеальный образец демократии парламентского типа. Провалилась. С Германией случилось то же, что и с Россией после событий 1917 года. Не было гражданской войны. Но зато был фашизм. И всё-таки, почему провал демократии? При Гогенцоллернах за 25 лет после объединения во второй половине XIX века Германия становится в ряд с самыми развитыми державами мира. А при Веймарской демократии скатывается в кювет фашизма, превращается в мирового агрессора, угрожавшего благополучию всей Европы.

Причина неудач демократического этапа развития Германии та же, что и во Франции – отсутствие развитого гражданского общества. Оно формируется десятилетиями, а не с момента принятия конституции страны. Это не значит, что ни в Германии, ни во Франции не было гражданского общества в формальном варианте. Всё было. И выборы, и партии, и свободы. Но в целом и общем это не срабатывало на всё население, на всю страну.

Гражданское общество было и в России при Александре I. Хотя формально в стране не было самого института гражданства. Было подданство, подданные Российской империи. У дворянской и купеческой частей этих подданных были паспорта. По крайней мере, они выдавались при выезде за границу. Был в России и институт выборов. Избирались дворянские собрания, купеческие союзы и т. д. Крестьянство было ещё крепостным, но далеко не всё, а всего лишь одна треть его состава. В Финляндии и Польше как провинциях Российской империи действовали конституции или что-то вроде них. Короче, жизнь в российском гражданском обществе была не более обременительной и не менее свободной, чем в гражданском обществе Франции, Германии, Англии и прочих «маяках» западной демократии. Но государственное устройство у нас было самодержавным, и никто не собирался отменять его самодержавные основы ради попугайничания перед Европой.

Вот это обстоятельство очень хорошо, гораздо лучше слабоумного Александра I, понимали идеологи русского дворянства в лице Карамзина, а потом и Пушкина с Гоголем, Толстым, Достоевским и прочими, действительно знавшими Россию и желавшими ей благополучия, а не зла и разрухи.

Мы назвали Сперанского первым агентом влияния Запада в высшей бюрократии России. Но нам могут возразить, а разве до него не было таких? Были и повыше него рангом. Скажем, император Пётр III. Он вообще настолько был предан Фридриху Прусскому, что ликвидировал результаты Семилетней войны России с Пруссией и заключил с ней в 1762 году ущербный для России союз (он, слава Богу, был расторгнут Екатериной II). Тут ни о каком его величии и речи быть не может. Заштатный немецкий князёк, фанфарончик. Вот его место в истории. А до Петра III имело место «немецкое правление» герцогини Курляндской, племянницы Петра I Анны Иоанновны, в лице партии Бирона-Миниха-Остермана. Да и сам Пётр I мобилизовал всю сволочь, бежавшую к нам из Европы перед страхом уголовного преследования в своих странах, на борьбу с Московской Русью.

Кстати, начиная с Петра I, династия Романовых стала крайне неразборчивой к европейским проходимцам. Мать Петра III, дочь Петра I Анна Петровна, выданная отцом замуж за герцога Гольштейн- Готторпского, стала фактической основательницей Гольштейн-Готторпской линии династии Романовых (1761-1917 гг.)! Вообще XVIII век стал веком подлинного кровосмесительства. Пётр III, внук Петра I, прежде чем стать императором, был никем иным как немецким принцем Карлом Петром Ульрихом, сыном герцога гольштейн-готторпского Карла Фридриха. На русский престол его возвела дочь Петра I беззаботная Елизавета Петровна. Сама она стала императрицей в результате дворцового переворота. Законных детей не имела, хотя состояла в гражданском браке с украинским вельможей Разумовским. Говорят, прижила от него двух дочерей, но на трон непригодных. Змеиный клубок, а не династия!

Прусскому влиянию был подвержен и отец Александра I император Павел I. Более того, Павел стал членом масонской ложи высшего посвящения, возглавил Мальтийский орден. Последним высшим представителем этого ордена в России стал Президент страны Б.Н. Ельцин, посвящённый в мальтийские рыцари в 1992 году. Из более мелких можно назвать здравствующего и поныне депутата Государственной Думы, знаменитого исполнителя песен И.Д. Кобзона.

Сведений о том, был ли Сперанский членом масонской ложи, не имеется. Хотя какие тут могут быть сведения? Известна чрезвычайная законспирированность масонов в России, особенно после разгона Екатериной II кружка так называемого просветителя Новикова. Возглавив Мальтийский орден, Павел I, люто ненавидевший мать (его неприязнь достигла таких пределов, что он после её смерти приказал эксгумировать останки своего отца Петра III на кладбище Александро-Невской лавры, и на похоронах Екатерины её тело везли в Петропавловский собор вместе с гробом того, кого она люто ненавидела, но благодаря которому пришла к власти), вдохнул жизнь в масонское движение России. Многие из высшей знати вступали в эти ложи. Пушкин стал одним из их членов, правда, крайне стеснялся этого членства (как- никак ученик Г.Р. Державина, ярого преследователя российского масонства). Сам Александр I одно время, когда сблизился с Наполеоном, крутился вокруг да около. Но вступать раздумал. Даже запретил (по настоянию Аракчеева) эти ложи как вредные, несущие антирусские идеи в головы молодёжи.

Но не очень-то эти запреты предохранили её от тлетворного влияния Запада. Многие будущие декабристы якшались с масонами. Стоит ли удивляться, что с тех пор масонская принадлежность в России, как правило, отождествляется с врагами страны, с теми, кто действует вопреки национальным интересам. Уже тогда вырабатывался стойкий иммунитет к масонству. Это подтвердил и полный провал на президентских выборах в 2007 году масонского кандидата Богданова. Он публично демонстрировал свою приверженность масонским идеям, тем самым как бы проверяя реакцию населения. Неблагоприятная реакция. Населению России масонство чуждо. И Запад вынужден учитывать это неприятие в своей антироссийской пропаганде.

Показательно, что уже по тем временам укоренилось важнейшее в поведении Запада правило – своих в России не сдавать. Это правило в полном объёме было задействовано и в отношении Сперанского. Как только поутихли антинаполеоновские страсти, а тысячи оставшихся от разгромленной армии французов стали использоваться практичными русскими помещиками для обучения иностранному языку своих детей (смотри повесть Пушкина «Дубровский»), выплыл из небытия и Сперанский. Император Александр I в 1819 году назначает его генерал-губернатором Сибири. Более того, по случаю этого назначения государь пишет едва ли не покаянное письмо, в котором отмечает допущенную несправедливость в отношении ссылки Сперанского. Дальше – больше. В 1821 году император делает Сперанского членом Государственного Совета. Получается, возится с ним так, как нынешние власти возятся с современными последователями Сперанского, назначают их губернаторами, членами правительств, главами госбанков и проч. и проч. Что ж тут добавить, разве что одно. Переиначивая известное по советским временам выражение на современный лад – крепка масонская власть!..

Сперанского не оставили без внимания и в администрации Николая I. Его сделали ответственным за составление Полного Свода законов Российской империи. За это ему спасибо. Что называется, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Николай I даже допустил его до консультаций цесаревича Александра, будущего Александра II, по вопросам права и законодательства. Не от этих ли бесед берёт своё начало безграничный либерализм будущего императора, стоивший ему, в конце концов, жизни? Может быть. Во всяком случае, агент влияния Сперанский завершил свою карьеру блестяще. 1 января 1839 года его возвели в графское достоинство. Как и его будущего прямого наследника по влиянию на государя С.Ю. Витте.

Современный исследователь В.Р. Мединский усматривает в удачной судьбе Сперанского силу династии Романовых. Мол, смотрите, вот как вели себя тогдашние руководители, не гнушались выдвигать на первые роли в государственной бюрократии людей из низов, к каковым, конечно же, принадлежал сын сельского священника. (В. Мединский. «Мифы о России». – С. 495). Может быть, это и так. Кто их, этих Романовых, разберёт сегодня?

КАК ПОБЕДИТЬ НЕПОБЕДИМЫХ?

В начале XIX века во главе государства оказался внук Екатерины II император Александр I (правил с 1801 по 1825 гг.). На годы его правления пришлось одно из самых тяжёлых испытаний для России и её народа – Отечественная война против французов во главе с Наполеоном Бонапартом. Запад не оставлял своих попыток сокрушить «русского колосса». Нашествие французских войск Наполеона (1812 г.) было ещё одной попыткой отбросить наше государство на Восток, ликвидировать его как важный геополитический фактор. Но разгром русской армией под предводительством Кутузова наполеоновских войск лишь возвысил Россию до уровня вершителя судеб Европы. События тех лет широко и глубоко исследованы в исторической литературе. Это была героическая страница в судьбах нашей страны.

Но была ли неизбежной схватка России с Францией? Вопрос этот всё ещё нуждается в исследовании. Дело в том, что в российских высших кругах противодействовали друг другу две группировки: проанглийская и профранцузская. Павел I (российский император в 1796-1801 гг.) первоначально проводил антифранцузскую, антинаполеоновскую политику, но под конец стал склоняться к союзу с Наполеоном.

Одно время и его сын, император Александр I, ориентировался на союз с наполеоновской Францией. Но его усиленно отговаривали сторонники Англии, пугая «заразой» французской революции. Свою руку приложили и австрийцы, и немцы, которые опасались вторжения наполеоновских войск. Можно считать, что Англия добилась того, чтобы столкнуть Россию с Францией. Ведь это типичная для Англии политика: сталкивать те или иные страны между собой и пожинать плоды.

Александр I не понял этого, и Россия оказалась ввергнута в кровавую и разрушительную войну с мощной наполеоновской армией. А нужно было пойти на союз с Францией и покончить с антироссийскими интригами Англии. К тому же над Александром тяготело проклятие отцеубийства, соучастия в убийстве своего отца Павла I. Он так и не смог прийти в себя, ибо дал на это согласие, и понимал, что незаконно находится на престоле.

Конечно, Россия выступила как победительница в войне, русские войска взяли Париж и Берлин. Александр I был упоён победой, а затем призрачным триумфом на Венском конгрессе держав в 1814-1815 году. Но Венские конвенции 1815 года ничего не дали России, она победила, но ничего не получила. Армия выполнила задачу, царь приехал в Париж, а дипломаты не сумели реализовать победу. Россия могла бы оставить под своим контролем Польшу и Австрию – всё, что было на пути до Парижа. И тогда образовалось бы, используя современные понятия, прорусское «НАТО», в центре Европы, и никакой бы Крымской войны не было.

После Отечественной войны 1812 года наметилась тенденция к спаду величия России. На Западе поняли, что главным противником к господству в Европе является Россия. Всех можно уничтожить или запугать, но не Россию с её практически непобедимой армией. Поэтому западные политики стали делать ставку не только на военные методы её ослабления, но и на использование внутренних процессов и противоречий, чтобы взорвать Российское государство изнутри. Эту роль они стремились возложить на «западников», декабристов, которые в декабре 1825 года вышли на Сенатскую площадь и потребовали у ставшего тогда императором Николая I проведения реформ.

Выступление декабристов (это прообраз нынешних демороссов) в замыслах Запада могло послужить для подрыва могущества страны. Некоторые деятели декабристов были связаны с враждебным России масонством, находились под влиянием его идей, противоречащих национальным интересам России. Так, в одном из их проектов конституционного переустройства России ими предлагалось раздробить её на 13 государств и 2 области, что очень напоминает стремления и дела современных разрушителей России. Но едва выступив, декабристы сразу же струсили и разбежались. По мнению многих, царь Николай I оказался довольно лоялен к политическим преступникам. Он казнил только пятерых главных деятелей декабристского движения, большинство сослал в Сибирь – в те места, где сегодня живут миллионы граждан России, а некоторых вообще простил.

По-хорошему, царю стоило бы воспользоваться этим интеллектуальным ресурсом страны, элитой русского общества по-другому. Следовало заставить их служить Отечеству, а не восставать против него. Царь мог направить их губернаторами во все российские губернии, сделать ректорами вузов, поручить им газеты выпускать. Пускай бы выступали легально, реформировали страну изнутри, но только при одном условии – из своей программы убрали бы пункт «убить царя».

Движение декабристов стало первым революционным выступлением в России в Новое время. Затем многие десятилетия такая деятельность велась тайно. Она дала Западу шанс на ослабление международных позиций России, что и было им реализовано в Крымской войне 1853-1856 годов. В результате унизительного военного поражения Россия утратила своё могущество, приобретённое в предшествующие полтораста лет.

Долгое время считалось, а многие полагают это и ныне, что декабристы были умнейшими, честнейшими, порядочнейшими людьми своего времени. Может быть, так оно и было. Хотя если проявить скрупулёзность и дотошность, то не совсем понятно, что значит были «умнейшими» с точки зрения образованности. Это с точки зрения количества прочитанных книг или полученных дипломов? А «честнейшие» что такое? Где здесь критерий? Могут ли быть «честнейшими» заговорщики, вынашивавшие планы свержения законной власти? Да и насчёт «порядочности» нужно уточнить: те, кто замышлял убийство царской семьи со всеми её членами, как-то не очень-то порядочно мыслили.

«Страшно далеки они от народа», – писал вождь мирового пролетариата. Он-то знал толк в народности политики. Хотя бы потому, что всерьёз полагал себя и своих однопартийцев стоящими «рядом» с народом, чтобы не сказать «слившимися» с «двужильными силами истории», то есть народными массами.

Дело не в программах республиканского устройства России после свержения самодержавия. Все они – калька с западных конституций и законоположений. Суть в жестокости декабристского проекта. Ведь – и это тоже мало кто знает – в планах декабристов значилось физическое уничтожение не только императора Николая I, но и всей его семьи. Так что не большевики – авторы идеи расправы над семейством уже другого Николая – Второго, а, как видим, представители высшего дворянского слоя, к которому принадлежали вожди декабристского движения. Стоит ли удивляться реакции на это восстание Николая I?

Вообще, дворянство в начале своего пути при Иване Грозном, а затем и при Петре I сыграло важную и нужную роль в устроении государства и общества. То есть пока дворянство было тем кланом, каким оно задумывалось и функционировало, а именно служилым сословием (причём служилым не для себя, а для Отечества), оно шло в ногу со временем, отвечало основной потребности управления страной и было реально действующей политической элитой. Подчёркиваем это – действующей.

XVIII век внёс в положение дворянства коренные изменения. В четвёртом-пятом поколениях дворяне под влиянием домашнего очага постепенно стали терять свой социальный и политический динамизм, выражавшийся в обязанности служения царю и Отечеству. Получив материальное содержание в виде земельной собственности и крепостных крестьян, дворяне предпочли замкнуться на самих себе. Родился тип помещика, как правило, бездельника и гуляки. Хозяйством управлял и руководил назначаемый помещиком сельский староста, в иных случаях наёмный управляющий, как правило из немцев, вроде Штольца из романа Гончарова «Обломов». Законодательное закрепление этого нового положения клана или кланового сословия дворянства произошло в «Жалованной грамоте дворянству» (1785 г.) Екатерины II.

Отныне с дворян снимался установленный Иваном Грозным и стянутый Петром I на шее дворянства железный обруч обязательности службы государю, неважно какой – военной или гражданской. Эта служба из строгой обязанности превратилась в вольницу. Кто хотел служить – служил. Кому было лень, как Илье Обломову, те ложились на диван. Именно за это послабление дворянская элита, а вслед за ней и дворянская историография нарекли бездарную во всех, кроме одного – любовного, отношениях императрицу Екатерину II Великой, поместив её портрет, изрядно фальсифицированный придворными живописцами, на самую высшую денежную купюру Империи – сторублёвую ассигнацию. В народе её тут же обозвали «катеринкой» (позже в 1917 г. новые рубли Временного правительства по аналогии окрестили «керенками»).

С «Жалованной грамоты» дворянство превратилось из сословия созидателей, воителей и защитников страны в сословие тунеядцев, пропивавших полученное от отцов и дедов наследство. Вместо великих свершений, среди которых одним из последних была победа в Отечественной войне 1812 года, дворянство занялось интригами и мелкой сварой за кости со стола государя. Более того, алчность дворян привела их даже к попытке диктовать свои условия царям. Декабрьское восстание 1825 года – пример такого диктата. Это было почище принуждения Анны Иоанновны к подписанию кондиций верховниками. Следует повторить: наряду с проектами ограничения самодержавия всякими конституциями декабристы планировали физическое устранение не только вступившего на трон Николая I, но его жены и даже детей. Так что Николай I боролся не просто за власть. Ставкой была его жизнь и жизни его близких.

Дворянство в лице декабристов очень напугало Николая I. По сути, это был уже не дворцовый переворот а-ля Елизавета Петровна или Екатерина II. Речь шла не столько о смене личности императора, что само по себе было делом не новым, памятуя об опыте XVIII века. Ставилась задача физической ликвидации династии и политического устройства – монархии. Масонская часть высшего дворянства была последовательной и строгой исполнительницей воли мирового англо-французского масонского заговора против Романовых, а для того времени – и против всей Российской империи. Мы знаем, что начало Смуте XVII века было положено как раз ликвидацией династии московских Даниловичей. Сын Ивана Грозного Фёдор не дал потомства. Трон перешёл в руки «безродного» Бориса Годунова. И началось.

Николай I подавил восстание декабристов. И помогли ему в этом не русские дворяне. Они-то как раз самоустранились. Помогли крепостные крестьяне – солдаты Преображенского и Семёновского полков. Те самые солдаты, чьи предки помогли Петру I справиться с боярской вольницей его сестрички царевны Софьи. Заметьте, что Николай I после декабря 1825 года не доверял русским царедворцам. Его опорой стали «иностранцы». Прежде всего Александр Бенкендорф и Леонтий Дубельт.

Справившись с декабристами, явившими нам прообраз «оранжевых революций» ХХ и XXI веков, Николай I не решился развить наступление на стремительно деградировавшее дворянство. Он так и не запустил отмену крепостного права. А проектов, и весьма дотошных, рассчитанных до мельчайших деталей и пошаговой исполнительности, ему было предоставлено до десятка. Смалодушничал, что и говорить. Психологический шок декабря 1825 года так и не прошёл у императора. Очень жаль. Задержка с отменой крепостничества обернулась трагедией Крымской войны 1853-1856 годов. Эта война фактически ликвидировала всё, что Россия получила после победы в Отечественной войне 1812 года.