Читать книгу: «Слишком в рифму», страница 2

 
 
 
И, взор свой поднимая к небесам,
Я на поэта только уповаю!
Поэт в России больше, чем он сам,
Два места занимает пусть в трамвае!
 

Башня Смерти¹

 
Как у лошади взмылен круп,
Как нагреты зубцы пилы —
Так стенает асфальт к утру
Под щекоткой сухой метлы.
 
 
Башня Смерти стоит, кренясь.
На проспекте весь мир так прост,
Как на хворост искра кремня,
Как торчащий из пола гвоздь.
 
 
Въелась за ночь в асфальт кирза.
Под фундаментом Башни треск.
А дорога уходит за,
Возвращается снова без.
 
 
На проспекте стоят кресты,
У проспекта болит живот.
Будет день; я умру, но ты
Не бросай меня одного.
 
 
Принеси на проспект мой труп,
Чтобы было молчать о чём,
Чтоб единственный мёртвый друг
Обнимал тебя за плечо,
 
 
Чтобы поднята прядь со лба
И монеты с закрытых век,
И, как будто моя судьба,
Башня Смерти тянулась вверх.
 

«В разгаре больших карантинов…»

 
В разгаре больших карантинов
В эпоху бубонной чумы
Я знал одного Константина,
Он был повелителем тьмы.
 
 
А может и рангом пониже —
Обычным слугой сатаны.
Тюремщик, палач, чернокнижник —
Так звали его пацаны.
 
 
И раз пригласив его в гости,
Я, крыс разогнав со стола,
Сказал: "Ведь в Геене ты, Костя,
Сгоришь за такие дела!"
 
 
В ответ он: "Чем дохнуть, со стоном
Почёсывая на спине
Подросшие за ночь бубоны,
Уж лучше служить сатане.