Влюбись в меня, Воробышек!

Глава 5

Рита

Я перекрыла кран, опустила ведро с водой на пол и услышала, как закрылась входная дверь. Синеглазый грубиян еще немного постоял в прихожей и вернулся в кухню к своему ужину. Он злился, и я понимала на что, а сейчас, похоже, еще и огорчился – потому что неожиданно меня увидел тот, кто видеть не должен был. Во всяком случаем, мне так показалось.

Но я ведь ничего такого не делала – лишь исполняла условия. Даже знакомиться с молодым мужчиной не стала, чтобы не мешать этим двоим. Тот незнакомец, который вошел в квартиру, запросто мог принять меня за уборщицу – вот и пусть принимает. А если учесть, что у этого Данила язык подвешен и он точно не из скромников – не думаю, что я для него проблема.

Не обязательно быть старыми знакомыми, чтобы с уверенностью сказать – этот парень в любых жизненных обстоятельствах будет чувствовать себя, как рыба в воде. Тихони, вроде меня, пеленгуют подобных типов издали и стараются обходить стороной.

Зачем? Да чтобы не обжечься и не поранить о них сердце, иначе можно долго приходить в себя. Потому что я, конечно, верю в благородных рыцарей и джентльменов, вот только красавцы среди них давно перевелись. Остались одни разбойники и сердцееды – вот как этот синеглазый грубиян. А принцы, если и существовали когда-то в природе, то теперь живут лишь в сказках и фантазиях.

Хотя сегодня по смелости, надо признать, я превзошла себя на две головы. Но это все стресс виноват и моя растерянность. В любой другой ситуации я бы с этим Данилой никогда не заговорила. Я бы вообще к нему не подошла и уж точно не стала бы ни о чем просить – гораздо спокойнее витать в облаках и книжных историях, чем наяву иметь дело таким парнем.

Я чуть рот не открыла, когда вошла в комнату и увидела его без джемпера, в одних джинсах. Хорошо, что он не заметил, как я растерянно застыла, а потом вместо двери поймала лбом стену. В такой ситуации уж лучше выглядеть суетливо, чем смешно, и лучше отвлекаться на посторонние предметы, чем смущаться того факта, что я нахожусь в одной комнате с полуодетым красивым грубияном. Который оказался удивительно похож на героя романтической истории – сильного, верного и справедливого… это, конечно, если с ним не говорить, а смотреть со стороны.

А вот если заговорить, то герой легко превратится в невежливого разбойника и чары рассеются. Так что даже хорошо, что у него характер вредный – так проще не обмануться.

Зато он не хитрый, – тут же встало на защиту нового знакомого подсознание, и пришлось с ним согласиться. Предложение озвучил честно, и одежду дать догадался. Даже носки не пожалел! Уютные, между прочим, носки – голубые в звездочках. Ноги без них бы окончательно замерзли.

Скорее всего, они принадлежат его девушке из машины, которая обиделась и сбежала. А он не стал догонять. Потому что гордый и потому что не ожидал.

М-да, нехорошо, конечно, получилось с моим появлением и потасовкой с букетом, но я ведь не специально им вечер испортила. Сейчас вот быстренько пол домою, закончу с уборкой и уйду. Точнее, уеду из жизни этого Данила и исчезну навсегда. Потому что, кажется, он расстроен всерьез.

А что, если эта брюнетка теперь его бросит? А вдруг он ее любит?!

Я вымыла полы в ванной комнате, прибрала в прихожей и спрятала инструменты на место в хозяйственный шкаф. Нерешительно потоптавшись в коридоре, все же решилась войти в кухню. Парень сидел на стуле, боком к столу, прислонившись голыми плечами к стене и, услышав мои шаги, повернул голову. Отставив на стол стакан с недопитым соком, встретил меня колючим взглядом.

Конечно, я понимала, что вызываю у него неприятные эмоции и он мне не рад. За время моей уборки обида на парня за его грубость поостыла, и стало ясно, что я должна хотя бы попытаться в сложившейся ситуации что-то исправить. Должна сказать:

– Послушай…

– Что, уже управилась, З-золушка? – ну вот, снова смотрит неласково. – А ты шустрая.

– Да, но я не про это. Давай я позвоню твоей девушке и извинюсь? Объясню, как оказалась в машине и скажу, что ты ни при чем? Что это я виновата в вашей ссоре. Действительно некрасиво вышло у парка. И про озабоченных хомяков, это я зря сказала.

– Кому? – мне показалось или парень удивился? Сдвинул озадаченно брови, словно гадая, о ком это я.

– Ну-у, твоей девушке из машины, которую я нечаянно укусила и стукнула букетом. Но только потому, что испугалась! – добавила чистосердечно. – Не со зла!

Парень осмысленно куснул губы, отвел взгляд и допил сок. Вернул стакан на стол.

– Она не моя девушка, – ответил спокойно и вновь посмотрел на меня.

Ничего не понимаю.

– Но, как же? Вы ведь с ней того… собирались как бы… ну-у…

Я что, и правда хочу произнести вслух «заниматься оральным сексом»?.. В лицо незнакомому парню?

На щеки невовремя полез румянец и пришлось выкручиваться:

– А ревновала она почему?

Но парень в отличие от меня не смутился. Напротив, ответил со знакомыми нотками раздражения в голосе:

– А вот это, не твоего ума дело, ясно? Я не встречаюсь с девушками в том смысле, который сейчас у тебя в голове.

– Совсем?

– Совсем!

– Но, зачем же тогда… цветы? – осторожно изумилась.

– Случайно купил. Вечер обещал быть насыщенным, вот и расщедрился. Девушка из машины – моя подруга, и не воображай себе лишнего. Мы с ней взрослые люди.

Тут, конечно, не поспоришь. Из подросткового возраста парень давно вырос, да и девушка тоже. Вот только в моей голове все равно кое-что не сходилось. И, видимо, стресс тому виной, потому что я не смолчала, а вдруг спросила:

– Подруга? То есть, то, что почти произошло в машине, вы собирались сделать… по дружбе?!

– Слушай! – парень встал и шагнул ко мне, сверкнув синим взглядом. Навис рельефными плечами, оказавшись так близко, что пришлось на него поднять ресницы. – Не делай вид, что ты вчера родилась. Не после того, как я запросто ощупал твою голую задницу, а при желании мог достать и до всего остального. После такого в твое удивление трудно поверить! Хочешь сказать, у тебя это случается исключительно по большой любви? Тогда что ты делаешь здесь? Почему с тобой я, а не твой парень?

Э-эм. Хм-м. На это оказалось нечего ответить. Удивление вмиг исчезло и расхотелось задавать вопросы. Не выдержав этой неожиданной близости, я отступила и отвернулась. Сказала тихо:

– Ладно, извини. Ты прав, это не мое дело. Я просто хотела сказать спасибо и помочь тебе, но вижу, что поспешила. Я посижу немного в комнате, пока ты ужинаешь? Через полчаса можно ехать – я недалеко отсюда живу, ты быстро вернешься.

Но меня взяли за руку и повернули лицом к столу. Парень сел на стул и ногой выдвинул из-под стола еще один. Взяв в руки телефон, бросил холодно – кажется, я уже начинаю привыкать к его тону:

– Если хочешь кофе – можешь выпить. И сумку разбери, которую я занес – там наверняка есть десерт, – угощайся. С ужином ты справилась, так что заслужила.

Кофе я хотела, и очень сильно, поэтому отказываться не стала – как раз и время пройдет. А вот к десерту не притронулась – все-таки у меня есть дом. Скоро вернусь и забуду свое ужасное приключение.

Пока сидела за столом с горячим напитком в руках, старалась на парня не смотреть – он что-то листал в телефоне и, похоже, обо мне забыл. Так даже лучше. Отвлекшись на кофе, я стала думать о том, что скажу вечером Даше, если обнаружится, что я не отвечаю на звонки. В это самое время моя семья уже должна приехать в аэропорт и готовиться к посадке в самолет, а значит родителям сейчас не до меня. Но когда они прилетят в Германию – я обязательно должна выйти на связь.

Главное, чтобы Степка оказался дома, когда вернусь, и не пришлось искать брата у его друзей. Потому что если кто-нибудь из наших знакомых увидит меня расхаживающей по улице в мужской футболке и шортах… боюсь, связь с папой восстановится раньше, чем я найду свои вещи и телефон. И будет всё равно, где находится в этот момент Андрей Воронов⁶– на земле или в воздухе.

– Ну, и что ты решила?

Я задумалась о своем, и неожиданный вопрос парня заставил меня вздрогнуть:

– Что? Ты о чем?

– Ты уже пять минут меня рассматриваешь, скоро дыру протрешь. Так я тебе нравлюсь или нет?

Я действительно сидела и смотрела на синеглазого, но к своему ужасу только сейчас это заметила. Уйти в себя для меня всегда было проще простого, особенно с хорошей книгой, но не в квартире же чужого парня!

– Нет, ни капли! – дважды моргнула ресницами, ощутив, как на щеки плеснул жар стыда, и тут же облизала пересохшие губы.

Парень тоже моргнул. Сощурив глаза, озадаченно приподнял бровь:

– Не понял. Золушка, ты сейчас что, со мной флиртуешь?

Вот еще не хватало!

– Н-нет, – мотнула головой, но взгляд не отвела – не смогла. Мой сегодняшний спаситель умел акцентировать на себе внимание – это факт.

– Тогда ищешь недостатки? Ну и как, нашла?

Недостатков у синеглазого грубияна не было – во всяком случае, видимых, и он это знал лучше меня. Но не признавать же очевидное, когда от тебя этого ждут.

– Да. У тебя стрижка смешная – к-короткая! – нашлась с ответом, сказав первую пришедшую в голову глупость. – Тебе не идет. И вообще ты не в моем вкусе.

Я отвернулась, заправила прядь волос за ухо и поймала ложкой в чашке остатки пенки. Хотела их слизать, но передумала. Так и застыла, не зная, что делать дальше.

– Да ладно? Серьезно?! – вовсе не огорчился парень невысокой оценке его внешности. Хмыкнул вопросительно: – А тебе значит нравятся длинные?

Мне не нравились. Я вообще в людях ценю разнообразие и право каждого выбирать, каким ему быть и как жить. Но не отнекиваться же? Вместо ответа пожала плечами: типа, как хочешь, так и считай.

– А парни, наверное, блондины? Раз уж я брюнет.

– Ну, наверное.

– И если дальше следовать по отрицательной, то наверняка не спортивные и невысокие. Какие-нибудь тощие дрыщи-коротышки с нудистскими наклонностями?

Он вдруг рассмеялся. Приятно так – и голос и смех у синеглазого тоже оказались на десять баллов. Но мне все равно не понравилось. Не очень-то радостно, когда над тобой смеются. Еще и зубы скалят – белые и ровные. Разбойничьи!

– Что-о? – Я вновь посмотрела на парня, но уже возмущенно. – Вовсе нет!

– Да! – не поверил он мне. – Недаром же ты, Золушка, на меня пялилась. Видимо, изо всех сил старалась разочароваться!

Нет, ну сколько самоуверенности в синих глазах! Хоть купайся!

Зато поняла, что делать с пенкой. Встала и вылила ее в пустой стакан грубияна – жаль, что не на голову.

– Зато мне точно нравятся умные! А ты – дурак!

Из квартиры выходили молча. В машине тоже не разговаривали. На этот раз он сам надел свою куртку, а мне дал теплую кофту с капюшоном – сунул в руки, и я не стала отказываться. А чтобы не подумал, что мне нужны его вещи – пообещала вернуть всё почтой. Только пусть адрес даст – потому что видеть его снова мне совсем не хочется.

Моя семья жила в элитной высотке, в соседнем районе города, и ехать к дому оказалось не так уж далеко. И все бы ничего, если бы последний километр наше движение не сопровождал звук приближающейся полицейской сирены, время от времени раздававшийся в толпе машин.

Странно, может, на дороге случилось что-то? В таком большом городе, как наш, происшествия совсем не редкость, но любопытствовать не стала, чтобы не смотреть на водителя.

Я показала, куда сворачивать, и синеглазый свернул от светофора вправо. Резво повернув руль, нырнул под арку в общий двор красивых многоэтажек и, сбросив скорость, направился по аллейке к парковке возле детской площадки.

Ну, наконец-то дома!

Но не успела я обрадоваться и сказать грубияну на прощание «спасибо», как уже сползала с сидения под переднюю консоль кроссовера, лихорадочно отстегивая на себе ремень безопасности. И не просто так сползала, а потому что совершенно неожиданно увидела у подъезда родителей! Которые, вообще-то, должны сейчас находиться в небе на пути в Гамбург! Но вместо этого стояли у нашего подъезда и совершенно точно кого-то ждали!

Вопрос на засыпку: кого?

Меня обдало холодным потом вместе с жаром, едва я поняла, какой сейчас перед ними предстану. Их умница и отличница дочь, которой папа так гордится! И которая ни разу в жизни их с мамой Дашей не подвела.

Господи, что же делать? Я бы никогда не решилась на акцию женского протеста, если бы не была уверена, что они никогда об этом не узнают. И не потому, что они меня осудили бы – скорее всего наоборот. А потому что… в общем… это долго объяснять почему!

Я схватилась за щеки и слезла вниз. «Ауди» синеглазого неуклонно приближался к подъезду, и папа с Дашей повернули головы…

– Ой, нет! Тормози… Тормози, слышишь? Да остановись ты!

Схватив синеглазого за руку, я с громким шепотом полезла назад между сидениями. Неловко съехав с кожаной спинки, ткнулась носом в многострадальный букет желтых хризантем, потеряв туфли, но мне уже было все равно.

– Уезжаем прямо сейчас! Пожалуйста!

Сказать, что парень удивился – значит, ничего не сказать. Он просто оторопел и с силой нажал на тормоз – вот почему я свалилась. Но быстро пришел в себя – кто бы сомневался! – и выругался:

– Что? Снова?! – возмутился. – Ну уж нет! Эй, Ева, или как там тебя? А ну, выходи! – обернулся и попытался меня поймать за лодыжку. – Второй раз я уже не куплюсь на твое «пожалуйста». И туфли свои забери… расшвырялась тут! Я тебе не принц, за тобой обувь подбирать!

Но уехать у нас все равно бы не вышло. Потому что в этот самый момент, сверкая мигалками, во двор въехала патрульная машина и преградила нам путь. Двое полицейских выскочили из нее и встали по обе стороны от кроссовера. И не успели мы отреагировать, как почти сразу же раздалось:

– Полиция! Немедленно выйти из машины! Руки за голову или перед собой!

– Че-го-о? Это еще что за хрень?

Глава 6

Синеглазый удивился, но дверь толкнул. Вышел из машины и повернулся к полицейским. Руки поднимать не стал – кто бы сомневался. Резко одернул куртку на крепких плечах, а я замерла, не понимая, что происходит.

– Чем обязан? – рыкнул совсем иначе, чем говорил со мной. На другом тоне мужского недовольства – конкретном и деловом. – Я ничего не нарушал.

– Документы! – потребовал один из стражей порядка – пониже и покруглее, а значит и поопытнее. – Оперуполномоченные Бубен и Дудка! Предъявите документы на машину и удостоверение личности! И живее шевелитесь, мы тут не в гляделки играем.

– Да пожалуйста.

– А теперь откройте заднюю дверь салона и покажите багажник.

Что?! Ой, мама, лучше не надо! Я заметалась в поисках туфель, прикрываясь букетом хризантем и прячась за спинку водительского кресла. Пожалуйста, скажите, что вы ошиблись, и уезжайте!

Требование прозвучало безапелляционно, мужчины держались строго, и я уже почти услышала звук открывающейся двери, но синеглазый вдруг отказался выполнить команду.

– И не подумаю! – неожиданно заявил и нагло сунул руки в карманы джинсов. – Не раньше, чем услышу внятный ответ, что случилось и зачем вам понадобился досмотр моего личного транспорта. Так чем обязан вниманию родной полиции?

Чем он был обязан, стражи порядка ему тут же объяснили, явно забыв о нормах должностной этики – во всяком случае умело балансируя на ее грани. Парень их явно нервировал и напрашивался на неприятности, о чем его честно предупредили, но, кажется, не напугали.

– Вам знакома девушка по имени Маргарита Воронова?

Что?! О-ой!

– Нет. Первый раз слышу.

– Мы нашли ее вещи, документы и телефон, а также к нам поступил сигнал, что данную девушку видели в вашем обществе в районе городского парка. А точнее, вот в этой машине – в обнаженном виде! После чего вы насильно увезли ее в неизвестном направлении. Наш долг отреагировать и убедиться, что с девушкой все в порядке.

– Итак, повторяем еще раз – вы знакомы с гражданкой Вороновой?

– Молись, сынок, чтобы так и было, – поддакнул полицейский, который поопытнее, и водрузил руку на табельное оружие. – Иначе плохи твои дела, у нас четверо свидетелей.

Пауза и хмуро сведенные к переносице брови парня показали, что он догадался, о ком речь, вот только вряд ли обрадовался. Достав из кармана руку, «мой похититель» провел ею по коротко стриженному затылку и недобро ухмыльнулся:

– Насильно, значит? Да вы шутите, офицер?!

– Ничуть!

– Нет, я поверить не могу… – парень криво улыбался. – Зашибись!

Я понимала синеглазого – он точно был готов меня убить. Такого поворота событий в его жизни ничего не предвещало… до появления в «Ауди» разукрашенной незнакомки, а вместе с ней и проблем с законом.

– Нет, подождите… Он не увозил! Не виноват! Я сама…

Я открыла дверь и высунулась из машины. Поправив взметнувшиеся от ветра волосы, вышла из нее, не чувствуя под собой ни земли, ни ног.

У стражей порядка тут же изменились лица, они переглянусь, и угроза в голосе сменилась беспристрастным должностным интересом:

– Маргарита Воронова, надо полагать? – уточнил высокий и худой полицейский. Наверняка, Дудка.

– Да, это я.

– Озвучьте свою дату рождения и домашний адрес.

Я послушно повторила то, что им было известно уже и без меня, и прижала к груди букет хризантем. В руке офицера мелькнул мой паспорт, за ним последовал внимательный взгляд, и стало ясно, что проверку на идентичность я прошла.

– Так что вы сама, Маргарита? Договаривайте.

– Сама с ним уехала. П-по собственному желанию.

Офицер, который покруглее, недоверчиво хмыкнул:

– Раздеты вы тоже были, хм, по собственному желанию?

– Э-э… д-да. Именно так, – едва заметно кивнула, но тут же спохватилась: – Но не во всех местах! Только ч-частично.

– Почему? Что вы делали без одежды с этим молодым человеком в общественном парке?

Что я делала, никак придумать не могла. Вопросы были за гранью такта и, скорее всего, я бы и дальше бледнела под чужими взглядами, если бы синеглазый вновь не возмутился.

(Ну, почему он по типу разбойник, а не принц? Принцы всегда вежливы и благородны, следят за манерами, красиво изъясняются и защищают честь беззащитной дамы. А этот… разве герой может вести себя так дерзко и вызывающе?)

– Не так быстро, офицер! Что за допросы? Во-первых, не в парке, а в моей машине. А во-вторых… что делали… Любовью занимались! Что тут непонятно? До дома не дотерпели, я только сегодня в город вернулся, а тут парк… Вот и вышло всё немного из-под контроля. Дверь нечаянно открылась, но мы тут же все поправили. Все живы, никто не пострадал, может, уже разойдемся по-хорошему?

– Так значит, вы состоите с этим парнем в отношениях?

Вопрос адресовали мне, и отрицать было бесполезно. Да и что я после такого признания могла ответить? Только беспомощно обхватить плечи руками.

– Да, со… состоим. Типа того.

– А точнее? Ответ важен для фиксации правонарушения и меры административного взыскания – то есть штрафа. Ответьте, Маргарита, Даниил Воробышек – ваш жених?

Лучше бы офицер не произносил вслух последнее предположение, потому что в это самое мгновение сзади раздался ледяной рык, и я обомлела:

– Что-о?! Жени-их?.. Та-ак, а ну иди сюда, смертный! Я тебе сейчас клюв об асфальт начищу! А то, чем ты «не дотерпел» – завяжу морским узлом и оторву к чертям!.. Дети, а ну закрыли уши и марш отсюда к маме!

Да, это был мой папа – уже рядом и очень сердитый в расстегнутом черном пальто и деловом костюме, а с ним мама Даша, Сонечка и Ёжик. Все стояли с открытыми ртами и смотрели на происходящее.

– Риточка? Слава богу, нашлась! – Даша бросилась ко мне, а я – наперерез папе. Который, еще секунда, и свернул бы синеглазому шею.

– Папа, пожалуйста, не трогай его! Я все объясню!

– Я тебя убью, сопляк!

– Папочка, все не так, как ты думаешь! Он… пошутил!

Я изо всех сил старалась задержать своего родителя, а этому… Воробышку – ну и фамилия! – кажется, было все равно.

– Это твой папа? – парень только ухмыльнулся, спокойно забирая у офицера свои документы, и спрятал их в карман. – Ничего себе, Золушка, вот это ты влипла! А насчет пошутил… – он вдруг тоже стал серьезным, глядя на Андрея Воронова поверх моей головы, – Мне казалось, ты принимала меня всерьез.

И вот это его «принимала» так прозвучало… что хоть стреляйся или под асфальт лезь от стыда.

Ненормальный! Даже жаль, что офицер помладше помешал Даше огреть его сумкой по голове и в последнюю секунду спас от потери памяти⁷.

Я бы сейчас и сама с удовольствием это сделала!

Это же мои родители, он что – самоубийца?!

– Нет, это ты влип, жених! И намертво!

Папа все-таки достал парня, схватил его рукой за лацкан куртки, и я испугалась не на шутку.

– Папа, не надо! – как последняя треска в бочку, влезла между ними с букетом, понимая, что еще немного и грубиян пострадает из-за меня по-настоящему. Как бы то ни было, а ответственность за происходящее лежала целиком на мне. – Он не виноват, слышишь?! У нас все серьезно! Серьезно, пап!

Не знаю, услышал бы меня папа, если бы не мама Даша. Она громко окликнула мужа, и тот остановился:

– Андрей, не смей! Ты слышишь, что Рита говорит! Риточка? – мама шагнула ближе, положив руку мне на плечо, и с изумлением заглянула в глаза. – Неужели это «он»? Тот парень, да?

Я никогда себе не прощу эту ложь и это мгновение, сделавшее вечер только хуже, потому что я снова совершенно осознанно соврала – уже во второй раз самым любимым на свете людям. Но сегодня к своему ужасу поняла, что мне поверили.

– Да. Да, мама. Он.

Не знаю, кто кого отпустил первым – папа грубияна, или синеглазый сам вырвался. Я только услышала от него невежливое:

– Отвали, мужик! Я тебе не сопляк! И лучше не провоцируй, я из пугалок давно вырос. А хожу туда, куда сам хочу, понятно? И с кем хочу!

Этот Воробышек, не в пример фамилии, оказался крепким орешком, но он не знал, с кем имеет дело – мало кто был способен возражать Андрею Воронову. Мой отец умел добиваться своего и говорить прямо, что думает. И семья для него не пустой звук – у меня было время в этом убедиться.

А теперь придется убедиться и синеглазому. А все из-за моей оплошности и трусости!

Ох, и как теперь из всего этого выкрутиться – ума не приложу!

Папа аккуратно отодвинул меня в сторону и приблизился к парню.

– Сам хочешь, говоришь? – проговорил сквозь зубы, словно лед покрошил. – Ну, посмотрим, что ты за фрукт, парень. Выбирай! Или ты идешь с ними, – он кивнул в сторону полицейских, напряженно следящих за происходящим, – и объясняешь, как вещи Риты оказались на улице. Или со своей девушкой к нам домой и представляешься, кто ты есть. Но если ты и дальше намерен прятаться по паркам и играть с моей дочерью… – папа поднял руку и сжал ее в кулак у кадыка парня. – То лучше убирайся прямо сейчас, пока я не добрался до тебя и не напугал по-настоящему!

Парень молчал, прошло полминуты. Мое сердце за этот момент ушло в пятки! Не знаю, что мой родитель увидел в его взгляде, но он вдруг в следующее мгновение опустил руку и ка-ак рыкнет – очень сердито и страшно:

– И почему, твою мать, моя дочь стоит босиком, если из вас двоих, здесь именно ты – мужик! – что я подпрыгнула на месте и только теперь заметила данный факт.

Глаза синеглазого потемнели, а губы сжались. Медленно, гораздо медленнее, чем следовало бы, он перевел взгляд на меня и спустил его ниже, играя на четких скулах натянутыми желваками. Скользнул по моим голым ногам к земле и задержал его на пальцах.

На одной моей ноге была надета туфля-лодочка, а вот вторая лодочка лежала перевернутая танкеткой вверх возле машины, где я ее и обронила. Я действительно стояла на земле одной босой ногой, и даже этого не заметила.

Ужас какой!

Я тут же поджала ногу под себя и распахнула глаза, потому что синеглазый вдруг двинулся в мою сторону. Нет, сначала повернул к машине – где подобрал с земли туфлю, а потом уже ко мне. Подойдя вплотную, впился взглядом коршуна в лицо и не спеша присел передо мной, уперев одно колено в землю…

– Ну, Р-рита…

Я только успела заметить, как на этом сильном колене натянулась джинсовая ткань брюк, а парень уже поймал мою лодыжку и сомкнул на ней длинные горячие пальцы, наверняка мечтая, чтобы вместо лодыжки они оказались на моей шее. Приподняв ногу к себе, умело и без ужимок надел на нее туфлю и так же не спеша встал.

Положив руку на мой затылок, наклонился к виску и прошептал в ухо так ласково и многообещающе, что у меня волосы под его ладонью зашевелились:

– Ну, Ромашка, держись! Я теперь тебе все лепестки по одному пересчитаю. Любит – не любит, до самого стебелька – клянусь! Раз уж у нас с тобой все серьезно!