Ночью, когда приходили в себя и отмывали клетку от кислоты вернулся наш разведчик Боро. То, что он остался жив и смог спрятаться в этой сумасшедшей круговерти, здорово меня обрадовало. Никто не верил, что кто-то из наших арбалетчиков выживет. Кили так и не вернулся. На следующий день мы вышли из леса и направились к месту, где по договорённости встречались с кевенги. Все туземцы были страшно напуганы и ни за что не хотели снова идти в Мёртвый лес. Угрозы и уговоры не помогали, и тогда мне на помощь пришёл Нганго.

– То, что иголи трусливы, как песчаные крысы, – Нганго сплюнул под ноги Гуго, – я знал. А вот с мужчинами миутини мой отец ходил в поход против бхунту. Он говорил, миутини достойные мужчины! Никто из них не боится выйти против льва или стаи гиен с одним копьём. Или мой отец меня обманывал? – он с презрением посмотрел на Боро и Иму. – Или к нам прислали двух самых трусливых охотников? Все боятся Мёртвого леса, даже кевенги. И я боялся, раньше боялся. Когда я ещё не получил в руки первый нож, мой дед рассказывал, что земля кевенги тянулась три дня пути на север от реки, до самого Мёртвого леса. Мгуси, маленькие мгуси поселились там и воровали наших ватусси. Кевенги думали справятся. Три по пять лучших охотников отправились в поход. И мой дед был вместе с ними. Через два дня его нашли истекающего кровью. Больше никто не вернулся. Кевенги ушли из тех мест, объявили запретными, назвали Мёртвым лесом. Дед никогда не рассказывал, что произошло в походе. Никому, кроме меня.

– Мгуси воплощение злого духа! – сказал Боро.

– Мгуси нельзя убить! Всё знают, что если ты украдешь их домик они придут за тобой и твоими родными в деревню! – пытался оправдаться Гуго.

– Глупости! – с возмущением оборвал Нганго.

– Откуда взялась тетива? Откуда прочная ткань и верёвки? Ярунг не испугался магуси! Он и Ганджуго, воин духа топора, собрали клетку из дерева и железа и отправились в Мёртвый лес. Никто не верил, что они вернутся живыми. Только я и Джуфо остались их ждать. У Ярунга не было железной клетки, у Ярунга не было железной трубы, плюющейся дымом и огнём, не было живого огня, прожигающего камень, но он не испугался. Нганго пойдет с человеком с деревянной ногой в Мёртвый лес. Нганго не трус! Нганго найдет храбрых воинов у кевенги! Ярунг построил клетку. Мгуси её не могут сломать. Ярунг дал оружие и одежду, что защищает от их яда! Что нам ещё надо? Риск есть. Но разве он больше, чем при охоте на льва или крокодила? Кто из вас, трусов, может назвать Ярунга другом? Нганго может! Идите домой, но как только я вернусь, сразу отправлю по железным нитям известие о том, как вы поступили. Что будет, когда ваши отцы и женщины узнают о трусах, что скажут колдуны?

Мне оставалось лишь молча кивать. Нгано лучше меня разбирался в психологии туземцев и нашёл убедительные слова для паникёров. Через три дня пришли кевенги, забрали коконы и привезли припасы, снаряды, хорошее крупнокалиберное ружьё и направляющие для ракет.

Мы не сидели сложа руки, тренировались: стреляли из пушки и арбалетов, снимали и одевали костюмы химзащиты и противогазы, доводили до автоматизма слаженность действий. Единственным действенным средством против пауков-мгуси были шашки с термитом и бронебойно-зажигательные снаряды. К сожалению, их было не так уж и много. В то же время фосфорные шашки, обычные снаряды, крупнокалиберные пули и огнемёт могли их отпугивать и держать на расстоянии. Надо лишь отработать методику обороны. В конце концов это всего лишь неразумные животные.

Через пять дней мы снова отправились в поход. В первую ночь зашли в лес, во вторую – собирали коконы и в третью – вернулись в точку встречи. Выходы из клетки свели к минимуму, а при сборке коконов ставили сигнализации. Работу вне клетки вели не более трех часов. Пауки на нас нападали, но это было уже не так страшно. Хорошо себя показали ракеты с термитными головками. Я неплохо приспособился стрелять из пушки обычными снарядами и не раз попадал в сочленение ног, как оказалось, они были самой слабой точкой монстров. Клетку закрыли прессованными коконами, и кислота, которой они плевались, нам больше не мешала. Три дня работы, два дня отдыха. С каждым циклом мы всё дальше уходили на запад. Я выделил два вида пауков, они серьёзно отличались не только размерами, но и анатомически.

Ещё в лагере Иван, с которым мы находились в хороших отношениях, несколько месяцев проектировал фотоаппарат. Не так давно мы даже делали общие снимки на стеклянные фотопластинки. Сам аппарат и толстую книжку-руководство на латыни я привез сэру Ярославу, который сразу запустил это чудо в производство. Фотоаппарат с небольшим апгрейдом имеется у нас с собой. Теперь у аппарата есть электроспуск затвора, а стеклянные фотопластинки заменила широкая целлулоидная плёнка, причём не только черно белая, но и цветная. Для фотографирования в цвете надо одевать на объектив цветные фильтры и фотографировать один объект три раза. Мы фотографировали лес, пауков и других обитателей этих странных мест. Целую ночь мы потратили на вскрытие и детальное фотографирование двух малых пауков, убитых накануне. Образцы тканей пауков и части растений собирали в капсулы со спиртом и также отправляли вместе с собранными коконами.

Малые пауки имели меньше глаз и красный цвет ног, а вес их не превышал одной тонны. Вес же больших особей доходил до десяти тонн. Возможно, это одни и те же особи, но на разных стадиях развития. Большую особь всегда сопровождали по пять, шесть малых. Мёртвый лес оказался разбит на сферы влияния стай пауков. Мы могли дать серьёзный отпор одной стае, даже убить несколько особей, но едва попадали на соседнюю территорию, нападение происходило с новой силой.

Через три недели мы подошли в точку, где лес уходил на север формируя «горлышко» песочных часов между восточным и западным массивами Мёртвого леса. В этом месте до противоположного края было не более двадцати пяти километров, и я решил пройти лес насквозь и выйти на другую сторону, чтобы таким образом вернуться на базу кратчайшим путём.

***

Мы взяли вдвое больший запас боеприпасов. После первой победы команда уже не боялась пауков и действовала согласованно, даже низкочастотные звуки мы переносили гораздо лучше. Боро, который совершенно не переносил эти звуковые атаки, заменили на Нманди, а место погибшего Кили занял Оби из племени кевенги.

Как только мы вошли в лес в районе «горловины», сразу же подверглись нападению огромной стаи, где было целых три больших паука и два десятка малых. Тяжело, но отбились. Такое массовое нападение насторожило меня, но я решил во что бы то ни стало продолжить движение. На второй день мы прошли ровно пять километров и ночью собрали огромное количество коконов. Ещё никто так не углублялся в Мёртвый лес. Деревья стали больше, возросло и количество корней, которые торчали из земли жирно-блестящими, белесыми щупальцами толщиной в руку человека. Кроны сплетались, образуя над нами сплошной навес. Появились причудливые растения с бочкообразными стволами, похожими на ананас. В верхней части располагался оплывший нарост, как будто сдутый наполовину баллон, в центральной части которого чернело воронкообразное углубление. На стволе «ананаса» тускло мерцали симметрично расположенные бордовые точки. Эти неприятные растения излучали угрозу. Может я стал мнительным, но мне кажется, что они следят за нами. Наверно чудится. Привычная земля исчезла, уступив место коричневатой глинистой корке.

Мы шли ночью, собрали образцы почв и странных растений. Идея с пересечением леса вызывала всё большие сомнения, но мы уже прошли большую часть, возвращаться не хотелось и впереди оставалось не так много пути. На третий день мы нашли пустые панцири от целой стаи мгусу. Прочные панцири, которые не всегда брал бронебойный снаряд, были проломлены в нескольких местах чудовищной силы ударами. Более-менее уцелевшие мы собирали и привязывали к клетке для дополнительной защиты быков и экипажа. Тревожность и нехорошее предчувствие не оставляли меня.

В обед третьего дня наш отряд атаковали странные полу-животные, полу-растения, похожие на раздувшиеся ананасы на коротких ножках. Они были не столь быстры в передвижениях как пауки, но зато стреляли короткими, толстыми дротиками с частотой корабельной зенитки. Наша клетка с пластинами брони пауков моментально ощетинились иглами и стала похожей на дикобраза. Только благодаря толстому слою коконов мы все ещё были живы. Когда мы откинули люк и попытались стрелять, Унго тут же нашпиговали десятками «жал». Одно из них прошло насквозь и потом пробило мне икроножную мышцу.

– Закрыть люк! – истошно завопил я, но Нганго уже и без меня сообразил, что надо делать.

Число «ананасов» всё увеличивалось, они заполнили всё пространство вокруг клетки, и некоторые начали запрыгивать на неё. Нманди получил в грудь почти десяток шипов и повалился на землю. Иму время от времени просовывал огнемёт между пластинами и струей огня «сметал» этих созданий. Это конец!

– Fucking fool! Зачем я полез в этот лес?!

У нас не осталось никаких шансов! Огнемётчик повалился на землю, дротик нашёл щель между пластинами и вошёл в район гортани, пройдя через тело, как с нож сквозь масло, вышел в районе паха и полностью зарылся в землю. Убойная сила у дротиков-шипов, как у крупнокалиберной зенитки. «Ананасы» своим короткими ножками пытаются раздвигать пластины, и чёрт побери, у них это получается! Горит огнём пробитая икроножная мышца, орут быки, которым видимо тоже прилетело несколько «гостинцев».

Это конец…

Раздался протяжный вой, леденящий душу. Снова вой, откуда-то сзади и немного левее. Протяжный вой слышался всё чаще и чаще, с ним противные чавкающие звуки. «Ананасы» спрыгнули с клетки и в панике начали разбегаться в разные стороны. Обстрел стих, и я решился посмотреть, что происходит.

Кошмарная тварь, словно всплывшая из глубин ада, прыжками догоняла медлительных «ананасов», перекусывала пополам, сбивала жесткими ударами костистого хвоста. Дротики, которыми её осыпали со всех сторон совершенно не производили никакого эффекта. По внешнему виду, точнее по форме, она немного походила на земную гориллу. Массивные руки с тремя пальцами, короткие и мощные задние лапы с когтями, только вместо шерсти – броня матово-чёрного цвета, которая состояла из массивных шишек, костных щитков и ряда массивных, острых шипов, шедшего по спине и заканчивающегося на хвосте, где несколько сросшихся с позвоночником шишек образовывали дубину размером с голову телёнка. Эта тварь на раз-два крушила «ананасов», хватала и отправляла в свой кошмарный, круглый рот с несколькими рядами мелких зубов.

Вот теперь нам точно конец! Высота чудовища достигала семи метров, а вес в разы превосходил самого большо мгусу. Не вызывает сомнения, кто нещадно сокрушил стаю пауков! Разделавшись с «ананасами», горилла немедленно повернулась к нам. Я был готов к последнему в своей жизни бою. Умирать забившись в угол клетки? Никогда!

– Открыть люк! Подавать только бронебойно-зажигательные. Нгано, мне кажется, пробить шкуру у нас не выйдет.

Он коротко кивнул.

– Кевенги не струсят! – Нгано посмотрел на оставшихся с нами Оби и Гуго. – Кевенги умирают как мужчины!

Пока монстр нёсся на нас, я жал на педаль, активируя автоматический режим стрельбы. Все десять бронебойных снарядов находят свою цель, только такому монстру они, словно слону дробина. Отлетело лишь несколько шипов и пластин со шкуры. Монстр разозлился и вновь раздался пронзительный вой, давящий на сознание. К счастью, мы, наученные опытом боёв с пауками, были к этому готовы и наушники защитили нас. Монстр попытался ухватить клетку когтями, начал тянуть вверх. Все восемь винтовых свай с противным скрежетом, медленно выходили из земли. Бог мой, сколько же в нём силы!

Вторая очередь в упор и несколько термитных шашек заставали его отступить, лишь немного не закончив работу. Быки беспомощно повисли на ремнях. Монстр попытался схватить клетку с другой стороны, но не смог. Обижено зарычал, шипы особенно густо были натыканы с той стороны и не давали ему как следует ухватить клетку. Тогда он изменил тактику и начал бить по клетке своим чудовищным хвостом. Бум-бум-бум! Удары корежили клетку, разбивали замки и гнули не до конца извлеченные из земли сваи. Бум-бум-бум! Несколько звеньев лопнуло, и горилла, дотянувшись до труб, начал методично отгибать их в сторону. Беспрерывно жужжит барабан. Выстрел, гул моторчика, щелчок диска, снова выстрел. Мерзкая лапища просунулась, хватает Оби, с причмокиванием отправляет его в пасть, а вместе с несчастным аборигеном я досылаю туда несколько снарядов.

– Жри! Жри! Что? Не нравится угощение от Джона?!

Горилла с визгом отскакивает от клетки, и тут моё сознание помутилось, руки и ноги стали ватными, я свалился с кресла. Гуго лежал рядом, его рвало, а конечности судорожно подергивались. Всё померкло, потом яркий свет. Лежа на земле, вижу странное существо близ клетки. Угольно-чёрная фигура, похожая на сильно сгорбленного человека, но на руках вместо пальцев присоски, а голова как бы наполовину срезана и вместо глаз чернеют провалы. Из-за спины вперёд тянутся какие-то усики. Да это антенны, чёрт побери, и они направлены на нас! Инфразвук!

Нганго тоже на земле, но в его руках арбалет с термитной гранатой. Болт летит прямо в туловище чёрного. Существо совершенно не ожидало ничего подобного, но успело сбить болт ударом руки, только горящий фосфор попал на шкуру. Давление на мозг сразу пропало. Через мгновение я схватил рукоять огнемёта и направил огнесмесь прямо на противника, безуспешно пытающегося сбить с себя пламя. Чёрный неистово заверещал и свет снова погас.

Ярослав база.

Количество бумажных носителей информации в виде самых разных карточек росло как снежный ком и уже достигло десятки тысяч. С анализом и сортировкой таких массивов данных возникли серьёзные проблемы. Сел в лужу, столько параметров в системах учёта задал, что их ручная обработка грозила коллапсом. Цифровое мышление, будь оно неладно. Вариантов решения не густо: в лоб увеличивать число бюрократов, примитивизировать систему учёта или вводить машинные перфокарты вместе с электромеханическими счётными машинами-табуляторами, сумматорами, дубликаторами, сортировщиками и раскладочно-подборочными машинами. Понятно, что о производстве стольких сложных машин можно и не мечтать. Все карточки имели цифровой код и великолепно подходили для оцифровки и перевода в формат рейтер-карт, то есть ручных (читаемых людьми) перфокарт.

Типовая рейтер-карта формата Р-5 (147 х 207 мм), изготавливалась из плотной бумаги и имела на лицевой и на оборотной стороне два поля для записей, что позволяло записывать большое количество информации. При необходимости информация размещалась на нескольких рейтер-картах, которые в процессе кодирования скреплялись в верхней части рейтерами, а в нижней части – канцелярскими скрепками.

На лицевой стороне карты размещали текстовую информацию, которая кодировалась рейтерами (зажимами из целлулоида) соответствующих цветов, а вся дополнительная информация: схемы, рисунки, химические формулы размещались на оборотной стороне карты. На все рейтер карты нанесены особые ключи – кодовые отметки. После заполнения рейтер-карты производится её кодирование рейтерами двенадцати цветов (красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый, серый, розовый, коричневый, чёрный и белый). Рейтеры легко и без больших затрат времени устанавливаются в специальных парах отверстий, расположенных в верхней части карты. Имеющиеся на каждой карте двадцать пар отверстий позволяют кодировать до двадцати поисковых признаков первого порядка, каждый из которых в свою очередь может иметь до двенадцати дополнительных признаков второго порядка, что соответствует двенадцати цветам рейтеров. В процессе работы определился наиболее удобный и практичный, комбинированный, тип кодирования карты единичными рейтерами и парами рейтеров. При этом между рейтерами или их парами, обозначающими отдельные поисковые признаки, оставляются свободные пары отверстий, что в дальнейшем значительно облегчает работу с рейтер-картотекой и поиск необходимой информации. В общей сложности на одной карте могло быть закодировано пятьсот шестнадцать признаков второго порядка!

Заполненные и закодированные рейтер-карты хранили в картонных ящиках с поперечными внутренними перегородками, облегчающие поиск и выборку. Причем такие карты имелись во всех трёх наших центрах и некоторых цехах. На «красной» рейтер-карте размещался кодовый ключ, который использовался как для заполнения и кодирования рейтер-карт, так и при поиске необходимой информации на начальных этапах работы.

Поиск осуществляется вручную, визуально по рейтерам, слегка выступающим над общим массивом картотеки. Для облегчения работы с рейтер-картотекой и ускорения поиска однотипной информации кодировали наиболее частые и важные признаки рейтерами ярких цветов (красный, оранжевый, зелёный, фиолетовый и др.), а редко встречающиеся признаки объединяли в группы и кодировали рейтером одного цвета.

Главное преимущество рейтер карт – возможность многоаспектного поиска и в десять раз большая производительность таких трудоемких операций, как сортировка, группировка и подбор информации.

Рейтер карты не обязательно размещать в общем массиве картотеки на строго определенных местах, а основным их достоинством является приспособленность для многократных изменений любого признака. При изменении какого-либо признака, закодированного в рейтер-картотеке, производят необходимые исправления в текстовой части карты, а имеющиеся на карте рейтеры заменяют другими соответствующих цветов. Вносить же исправления в кодирующую часть карт-решеток, карт с краевой перфорацией и щелевых перфокарт невозможно. При изменении даже одного признака такую перфокарту приходится заменять новой.

Рейтер-карты вдохнули в начинающую загибаться систему учёта и планирования новые силы, а обучение поиску нужной информации на картах занимало ровно один день. Внедрение карт позволило закончить квест с учётом человеко-часов. Теперь они не только разбиты по категории и цвету, но и получили коэффициент. Одно дело учитывать работу дикаря, который таскает навоз в корзине, а другое механика, на обучение которого ушла уйма сил и времени. Почему человек-часы должны быть одинаковые? Для обучения первого требуется полчаса работы контролёра, а второго три месяц труда многих людей. Коэффициент «проявил» истинную себестоимость сложных изделий и подтвердил азбучную истину, что правит бал информация и базы данных. Чем больше вложишь в образование, обучение и контроль, тем выше отдача в виде добавленной стоимости труда.

Помимо доски почёта, появилась детализированная (по цехам и общая) доска позора. Расчёты социального статуса, зарплаты, финансов и коэффициентов многократно упростились. К амулетам добавил наградную книгу и наградные вымпелы.

Для работников УЦ и ОЦ в порядке эксперимента ввели бланки учёта времени с показателями и кодификаторами для подсчёта и анализа временных затрат на основные виды деятельности, включающие в себя обязательную качественную оценку этих затрат по ряду произвольных критериев. На основе проведённого анализа выстраивают хронокарты Гастева. Планируем расширить контроль времени на «творческие» цеха. Всегда надо подавать подчинённым личный пример, иначе инновации будут плохо работать. В начале недели секретари составляют очень жёсткий график работы и встреч, согласованный с общим графиком для лагеря. Издержки производства: приходится вести поминутный, личный, хронометраж. Третий секретарь бегает за мной с «электронными часами» весом под двадцать кило. Время от времени он включает оповещения и предупреждения событий указанных в плане дня, контролирует продолжительность встреч и пишет в блокнотик каждый мой шаг.

Было организовано производство канцелярских мелочей, облегчающих работу «бюрократам»: маркеры, точилки, конверты, ламинаторы, степлеры и антистеплеры, скрепки, дыроколы, папки и лотки, зажимы, кнопки с цилиндрическим упором, файлы из целлюлоида, клеевые и корректирующие карандаши. Появились самокопирующиеся бланки для рейтер-карт и бланков учёта.

Мягкая революция не ограничилась рейтер картами, ластиками и эргономичными креслами с регулируемыми спинками. Электроника и электротехника меняла быт гораздо сильней. «Проапргейдили» телеграфные аппараты, увеличив в четыре раза пропускную способность линии. То есть теперь можно отправлять по проводу два потока сообщений в обоих направлениях!

Так как телеграфная линия обладает индуктивностью и ёмкостью, то при протекании по ней тока она накапливает энергию магнитного и электрического поля, аналогично тому, как это делает конденсатор. При размыкании ключа и прекращении подачи тока, эта энергия создает паразитный ток, вызывающий срабатывание реле на обоих концах. В новом аппарате приёмное реле заключили в сбалансированный мост Уитстона. Батарея начала генерировать ток на реле, а включение батареи с другого конца телеграфной линии заставляло его срабатывать. Ключ в новом аппарате как бы переключает соединение от одной батареи к другой. Если батареи равны по силе и включены в противоположной полярности, то левый ключ меняет направление тока. При отжатом ключе ток течет в одном направлении, при нажатом – в противоположном. Ключ пускает ток в обход сопротивления, шунтируя его и понижая сопротивление цепи, а значит при нажатии сила тока увеличивается. Изменение силы тока регистрируется регулируемым реле в левой части. В регулируемом реле якорь соединен с пружиной. Оператор, подкручивая винт, затягивает пружину, а она препятствует движению якоря. Таким образом левое реле реагирует лишь на сильный ток, который течёт в цепи при нажатом правом ключе. Да новая схема потребовала постоянного поддержания тока в цепи, зато теперь все сложные детали, батареи и регулируемое реле собраны на одной станции, а оборудование второй очень примитивно и в пять раз дешевле старого (если считать в человеко-часах).

Несмотря на то что управляющих плат, построенных на селеновых диодах, нувисторах и конденсаторах, у нас набралось больше трех десятков (в основном контролеры химических ректоров и индукционных печей, шаговых, кольцевых и синхронно реактивных электродвигателей), настоящий прорыв произошёл, когда появилась элементная база на фосфиде индия. В УЦ и ОЦ появились электронные печатные машинки. Их механические коллеги имеют сложную конструкцию и содержат от девятисот до тысячи двухсот деталей! С точной механикой, я не сильно дружу и тратить месяцы на отработку конструкции, отвлекать десятки людей на изготовление нетипичных, уникальных деталей я не мог. Нужно было что-то простое, как топор. Прогресс с кристаллографией и электронными компонентами привёл к тому, что сделать принтер оказалось на порядок быстрей, чем возиться со сложной механикой печатной машинки. Очень и очень много появилось электроники – радиоприёмник, радиотелеграф, калькуляторы, контроллеры и блоки питания, сенсоры.

Всё есть, а проблема с ключом по-прежнему в подвешенном состоянии. Ведь я получил чистый церий методом калий-термии ещё в августе месяце. Безводный трифторид церия смешал с гранулированным металлическим кальцием и подогрел в тигле, а после, для удаления избытка кальция, церий отливал в вакуумаппарате. Думал, завтра у меня халявный компьютер будет. Ага разбежался. Всё смешал, даже представление под это дело организовал, но фиг, облом! Ну думаю, раз в инструкции шла речь про высокую чистоту, напряг силы, выделил ресурсы и вместе с Иваном Сергеевичем довел до ума многокаскадный экстракционный процесс очистки нитратных растворов церия от примесей РЗМ с использованием трибутилфосфата. Ещё месяц убил на электролиз. Блин, я ведь даже огромный пресс ради танталового тигля сделал. Получил церий девяносто девять целых семь десятых процентов чистоты, но снова прилетела птица обламинго! У меня этого чистого церия уже двести килограмм и в металл идёт, и в тёрочные запалы.

Ребятам пока ничего не говорю, не хочу расстраивать. Бог любит троицу, на этот раз я подготовлюсь основательней, добавлю пару дополнительных экстракционных каскадов, «запилим» специализированный контролер для электродов, проведу более тщательную, двойную перегонку и переплавку церия в вакууме, с геттерами для летучих соединений также идёт плотная работа. Хорошо допустим девяносто девять целых и девять десятых процентов я-то получу, не проблема. Ну а если и тогда не сработает? Нет уж, обязательно буду чистить металл методом зонной плавки. Более того, я вместе с церием буду чистить и другие «наловленные» в значимых количествах лантаноиды – самарий, эрбий и тербий, посмотрим что из них выстрелит. Заодно почищу и другие компоненты – молибден, селен и серу.

Wunderwaffe I

Пневматические арбалеты для монитора настолько меня впечатлили, что я немедленно решил перевооружить ими своих стрелков. Также пришла идея создать несколько неприятных сюрпризов для врагов. Разведка получила на вооружение духовой дротикомёт с длинной алюминиевой трубкой и возможностью использования ветеринарного шприца. Его из обычного сделали, накачиваешь воздух под давлением между поршнем и крышкой, а на иголку одеваешь чехол, который протыкается при выстреле, и давление воздуха вытесняет содержимое в ткани. Начинка полезная: адская смесь из вытяжки грибов и фиолетового мха, превращающая пациента на несколько часов в вялый овощ. Трубка удачно дополнила другое их оружие: одноручный арбалет, пневматический сеткомёт, лук-рогатку и рукавный стрелкомёт сю-цзянь, кстати, отличное оружие, если сделать хорошую пружину. У нас такая была. Трубки бесплатно выдавали нашим торговцам, а многие из них, распробовав девайс, ещё и второй экземпляр, за свой счёт, покупали. Специальное оружие, камуфляжная форма и краска, спец-паек – разведка не в чём себе не отказывала, но и спрашивали с неё строго.

Помимо пушек войска получили самые разные Wunderwaffe. Доделали «аналоговнетовые» ракеты. Их дальние родственники появились одновременно с огнестрелом, ещё в далеком X веке. Правда, первую практичную систему реактивного залпового огня изобрели лишь XVI веке, в Корее и называлась она Хвачха. В Европе же история применения ракетной артиллерии в боях началась лишь в 1792 году, когда во время осады Шрирангапатнама, индусы использовали ракеты против англичан. А ещё точнее, когда Уильям Конгрив создал на базе индийских свои ракеты. С их помощью в 1806 году была практически сожжена Булонь, а на следующий год пал Копенгаген. После такого успеха развитие реактивного оружия пошло семимильными шагами.

Главное достоинство реактивной артиллерии – дальность. Даже примитивные пороховые ракеты Конгрива летели почти на три километра, а ракеты Засядько и Константинова – уже на шесть. Легкость, а значит маневренность и скорость развёртывания, возможность использования относительно малыми силами. Ракеты дешёвые, на килограмм массы ядра расходуется полкило пороха, а при использовании карамельного топлива, ценной селитры потребуется намного меньше.

Конгрив и Засядько были вынуждены пользоваться в качестве ракетного топлива чёрным порохом, но мы будем делать так называемую «ракетную карамель». Удельный импульс карамели намного выше, чем у черного пороха, а главное, с ней намного проще добиться равномерного горения, а это один из факторов, влияющих на точность полёта. Ракетная сахарная карамель – смесь сахара с калийной селитрой в пропорции примерно два к одному. Тратить сахар? Да вы что, моя жаба против! Его прекрасно заменит та же камедь. Смесь аккуратно расплавляем при постоянном перемешивании, затем снимаем с огня и всё ещё перемешиваем, пока не начнет застывать. Перемешивание нужно чтобы избавиться от пузырьков воздуха, из-за них горение будет неравномерным, а для ракеты это критично. Затем карамель снова разогреваем до достижения пластичности, заливаем в трубку и прессуем. Карамель от давления не детонирует, так что прессование безопасно.

В процессе плавления добавляем катализатор горения – органические соли меди, в отличии от оксида железа они намного эффективней. Топливо будет гореть не поверхностно, а как бы в объёме и добавит ракете сто десять процентов тяги. Остаётся по центру получившейся топливной шашки проделать отверстие для запала и запрессовать шашку в корпус ракеты – бронзовую трубу с коническим соплом. Труба сверху затыкается несгораемым пыжом, после чего к ней крепится боеголовка с обтекателем, вот и вся наука! Отверстие обеспечит усиленную стартовую тягу и более ровное «зажигание», запал вставляется в это отверстие, и топливо начинает гореть равномерно со всех сторон.

Самое вкусное в ракетах – боеголовки. Фейерверки, осветительные, фосфорные. Учитывая, что ракета издает ужасный вой, до обморока пугающий туземцев… Сказка!

Начинка для вышеперечисленных боеголовок у нас имелась, но и со шрапнелью шла плотная работа, не забывал. Для снарядов шрапнель первое дело, да и к ракете, если хорошо продумать, её можно прикрутить. Почему шрапнель? Так у картечи малая дальность огня, вызванная тем, что шарики и осколки быстро теряют скорость. Если же мы приделаем к снаряду запальную трубку, то регулируя её длину можно взрывать боеприпас на любом расстоянии до противника. Шрапнельный снаряд, наоборот несёт начинку до самой цели, минимизируя потери на сопротивление воздуха, и рассеивает её вблизи места назначения, обеспечивая тем самым поражение живой силы. Вместо тяжелой и трудоёмкой в производстве шаровой шрапнели будем использовать стрелки, их и уложить можно больше, и изготовить методом штамповки легче. В снарядах пушек другое, дело. Там вес не так критичен и шрапнель покрупней, размером с мушкетную пулю.

В корпус из картона помещены пятьсот стальных стрелок. Они залиты фиксирующим составом, необходимым чтобы уменьшить удары о корпус при выстреле. Смесь для заливки изготовили на основе латекса с добавками камеди и крошек абача. Минус в том, что расхождение стрелок в радиальном направлении можно обеспечить только вращением ракеты. Это одна из причин, почему стрелки появились в артиллерии только в 1973 году. Хотя что-то похожее пытались сделать и раньше. Боевую часть ракеты сделали в виде шайбы из двух пластин, между которыми были залиты стрелки и уложены специальные шнуровые заряды для «раскрытия» головной части. Сразу за взрывателем устанавливался донный вышибной заряд для выбрасывания блока стрелок. Для начинки разрывного и набивки шнурковых зарядов применили пентрит в смеси с церезином.