Утро в маленьком городе Кирпичевске начиналось как всегда рано. Первыми пробуждались коммунальщики и работники транспорта. А вслед за ними выползали и остальные. Начать повествование, пожалуй, стоит с самого названия города и его истории.

Изначально на этом месте было село Троицкое, которое постепенно переросло в городок Троицкий. После революции религиозное название было удачно заменено по советским стандартам, и городок стал именоваться Троцкий. После ссылки Троцкого город был вновь переименован. На этот раз в честь нового кирпичного завода, который открыли там в период всеобщей индустриализации. С тех пор Кирпичевск сохранил свое название, и даже спустя десять лет после распада СССР ему не вернули изначальное имя.

Производившиеся на местном заводе кирпичи маркировали весьма забавной меткой: «Кирпичевский кирпичный завод». Масло масляное. Но вскоре кирпичи перестали быть главным достоянием городка. В нем построили НИИ. С названием опять же не задалось, вот и появился в Кирпичевске НИИ К.О.Ш.М.А.Р. или Институт Конструирования и Отладки Широкопрофильных Машин Автономной Работы. По названию можно было судить о широком масштабе выполняемых на нем работ. НИИ выполнял государственные заказы на разные агрегаты, немногие из которых работали автономно, многие при помощи пинка и гаечного ключа. После распада СССР заказов стало куда меньше, и сотрудники массово теряли работу. К началу нулевых дело постепенно стало налаживаться, но все равно работники института жили соответственно его названию – кошмарно.

Вот и наш герой жил прямо скажем небогато. Конечно, у него была квартира, но однокомнатная в хрущевке, еще была машина, ну как машина, «Копейка» «Жигули».

Звали нашего героя Игорь Платонов. Ему было тридцать лет, у него не было братьев или сестер, родители давно уехали, оставив его в однушке, доставшейся от бабки.

Игорь был человеком прошлого: он одевался старомодно, носил усы и страшные очки. Платонов был среднего роста, худощавый, чуть сутулый, у него были темно-русые кудрявые волосы, обычно они были длинными и торчали из-под шапки или берета. Карие глаза Игоря отражали его внутреннюю грусть и страх перед всем. На чуть вздернутом носу сидели большие квадратные очки в коричневой оправе, одна дужка которых была скреплена изолентой. Как я уже говорил, Платонов одевался старомодно. Он носил клетчатые рубашки, брюки, иногда галстук, на улице чаще всего ходил в берете, зимой в вязаной шапке с помпоном. В прохладное время носил пальто. Это пальто было в жизни Игоря с детства. Поначалу оно принадлежало его отцу, и в дни, когда отключали отопление, маленького Игоря укрывали именно им. Позже подросший Платонов по просьбе родителей выходил в этом пальто, чтобы проверить почтовый ящик или выбросить мусор, а потом дорос до этого пальто и стал носить его постоянно. Пальто Игоря было чем-то вроде Шинели Акакия Акакиевича – таким же старым, но в то же время значительным в жизни героя.

Платонов был инженером и работал в НИИ в качестве рядового конструктора. В его обязанности входило проектирование и сборка электроники и сложных механизмов, словом, Игорь не был рабочим, преимущественно он работал головой.

На скромную зарплату инженер мог накопить разве что на ремонт обоев, но свободные копейки Игорь тратил на кассеты с фильмами и музыкой. Родители одарили его проигрывателем для кассет, и Платонов по вечерам ставил кассету и наслаждался музыкой перед сном.

В любовном плане у инженера было все тяжко. К тридцати годам он не нашел себе любовь всей жизни, во всяком случае, не добился внимания к себе. Но сейчас его рутину раскрасила новая сотрудница НИИ Наташа Дорофеева. Она была действительно очаровательна, к тому же очень умна, поэтому неудивительно, что сердце Платонова заняла именно она.

Наташа была высокой, стройной, у нее было милейшее лицо, зеленые добрые глаза, аккуратный носик и губки, каштановые волнистые волосы и слегка приподнятые брови. Улыбка Наташи сводила с ума всех, но особенно Игоря. Но завоевать ее внимание было практически невозможно: за Дорофеевой ухаживал заместитель директора НИИ – Василий Хвостов. Этот еще весьма юный в душе мужчина тридцати четырех лет был очень смелым и напористым. У Хвостова было приятное и даже немного слащавое лицо, постоянная нагловатая улыбка и рыжие волосы. Василий завладел девушкой, которая была моложе его на семь лет. Для этого он применял самые разные методы, главным из которых был красивый и дорогой подарок.

«Как так можно, Наташенька, ну как ты…это… можно на деньги вестись? На них же мир не стоит, на деньгах. Он же тебя ни капли не любит», – думал Игорь.

Платонов часто любил проговаривать вслух некоторые вещи, особенно, когда находился один. Говорить он, правда, не умел: часто путал слова и понятия, а когда нервничал, вообще нес околесицу. Но подумав, выдавал великие вещи, а его руки творили настоящие чудеса, поэтому сотрудники НИИ всегда полагались на застенчивого, но трудолюбивого инженера.

Глава 2 Про рутину

Утро одного из обычных весенних дней началось для Платонова как обычно в семь утра. Он встал и выглянул в окно: светило солнышко, зеленеющие деревья покачивали кронами на ветру. Во дворе дома уже ходил безумный сосед с третьего этажа – Ипполит Башмачкин. Он славился своими неординарными взглядами на мир и талантом художника-абстракциониста. По утрам Ипполит делал зарядку на свежем воздухе, а затем уходил в лес за вдохновением. Затем он приходил во двор и начинал писать картину. Продажей этих творений Башмачкин и зарабатывал себе на жизнь.

Платонов увидел во дворе голого до пояса заросшего длинными волосами мужика, делавшего странные телодвижения, и тут же признал в нем своего соседа снизу.

Игорь оделся, позавтракал и поспешил на работу. В теплое время он добирался до нее пешком, потому что заводить машину было дольше, чем идти.

Накинув пальто поверх рубашки с серым галстуком, герой взял сумку-планшет и вышел из дома. На этот день инженер возлагал большие надежды: он хотел сделать подарок Наташе. Поэтому по дороге на работу Игорь зашел в цветочный ларек и купил там три тюльпана, на большее он не мог потратиться в тот день.

После недавно прошедшего дождя кое-где еще оставались лужи. Засмотревшись на великолепные цветы и видневшееся впереди здание НИИ, герой не заметил лужу. В последний момент он дернулся и споткнулся. Букет выпал из рук и упал в лужу.

Инженер тут же подхватил цветы, но один тюльпан безнадежно размок и развалился. Герой поднялся и подумал:

«Как я ей два-то буду дарить. Я же не мертвому… хоронить…ну она же живая. Что делать?»

Пришлось оставить только один тюльпан и идти с ним к любимой девушке.

Платонов оставил вещи в своем кабинете, надел белый халат и берет и отправился к Наташе.

Дорофеева работала в бухгалтерии и часто разносила разные бумаги по кабинетам, в том числе, приходила и к Игорю. Но он решил не ждать ее, и сам вошел в ее каморку.

– Здравствуй, Наташа, – сказал герой, увидев свою особу, сидевшую за рабочим столом.

На подоконнике стоял пышный букет роз, очевидно, подаренный Хвостовым.

– Привет, Игорь, что случилось? – спросила добрым голосом девушка, подняв глаза на нелепого инженера.

– Я… ничего, нет, не случилось. Я просто так пришел, тебя увидеть, а это тебе, – герой достал из-за спины одинокий тюльпан и улыбнулся.

– Мне? Спасибо, – уже не удивляясь, сказала Наташа, просто проявляя уважение к сотруднику.

Девушка взяла тюльпан и стала смотреть, куда его деть.

– Прости, что я… только один тюльпан, в общем… так получилось, – пытался оправдаться Платонов.

Он увидел, как Дорофеева засунула тюльпан в вазу с букетом от Василия, и ему стало неприятно, потому что его жалкий подарочек затерялся в куче красивых роз от соперника.

– Тогда у меня… да… я точно, наверное, пойду, в общем, – сказал Игорь и ушел.

Он был расстроен, что его подарок оказался совсем не оригинальным и не заинтересовал даму его сердца.

Инженер пошел в кабинет работать.

В обеденный перерыв, когда все сотрудники собирались в столовой, Платонов решил понаблюдать за тем, что будет делать Наташа, и как она будет смотреть на него после его подарка.

Как и предполагалось, девушка была увлечена едой, а затем Хвостовым. Он, как и всегда, крутился возле нее и всячески умасливал даму. Разочарованный взгляд Игоря был обращен только в одну точку. В один момент парочка заметила его, и Василий бросил в ответ недовольный взгляд.

Смущенный Игорь отвернулся, ему стало совсем грустно, но тут появился его приятель и коллега – Сашка Васильков. Он был чуть моложе Платонова, еще довольно неопытным, но энергичным и трудолюбивым. У него была простая, но довольно приятная внешность: светло-русые волосы, голубые глаза, а еще мягкий и энергичный голос.

– Что, опять по Наташке сохнешь? – спросил Васильков.

– Я без нее не могу. Она вот здесь вот, – герой показал на сердце, – вот тут вот она у меня сидит. И я как только думаю, нет…когда не думаю о ней, мне… нет, в общем, не могу я без нее, понимаешь?

– Эх ты, романтик, все у тебя любовь да цветочки. А нам надо план выполнять, – заявил Сашка.

– Так я его и выполняю. А романтика – это дело такое, святое для меня. А ты вот как будто совсем кроме своих деталей и не занимаешься другим? У тебя же то друзья приехали, то уехали, и ты то с ними, то без них. Я почему тебе помогаю, когда тебя нет? – возразил Игорь.

– Бывает такое, но любовь – это не для меня. Не хочу я этих отношений. Все очень сложно. А как на тебя посмотрю, так и совсем тошно становиться. В смысле, не от тебя, а от того, как ты мучаешься. Любовь она никому не нужна. От нее одни проблемы, – заявил Васильков.

– Ну, может быть и так, – вздохнул Платонов и отхлебнул компота.

В течение оставшегося дня Наташа так и не зашла в комнату Игоря, и ушел с работы без надежды и радости на душе.

Утешала только погода. Инженер то и дело останавливался и глядел на деревья, вдыхал свежий весенний воздух. Он и вправду был свежим, кирпичный завод уже не работал, а других тяжелых промышленных предприятий в городе не было.

У родного подъезда дома №9 по улице Третьей Моторной как и всегда сидела пенсионерка Агафья Петровна Зуева. В течение дня к ней присоединялись и другие бабушки, но она сидела на лавочке дольше всех. Она определенно заслуживала звание хозяйки этой скамейки.

– Здравствуйте, Агафь Петровна! – поприветствовал ее инженер.

– Здравствуй, Игорек, – ответила бабулька, проводив взглядом заходящего в подъезд героя.

Игорь пошел по лестнице на свой этаж, и вдруг ему навстречу помчался рыжий кот. Наверху послышался грохот и ругань.

За котом побежала бабулька – Людмила Никифоровна – кошатница со сдвигом.

– Рыжик, куда ты, Рыжик! – звала кота соседка.

Она держала в квартире несметное количество кошек, которые постоянно выбегали из квартиры и разбегались по всему подъезду.

– Здравствуйте, Людмил Никифоровна, – успел сказать Платонов, прежде чем она убежала вниз.

На следующей лестничной клетке ругался Ипполит Башмачкин. Бабулька со своим котом опрокинула свежую картину, и теперь она смазалась.

– Вот, тварина божья, рыжее отродье, такую мысль загубила! – убивался художник.

Инженер посмотрел на картину и увидел на ней какую-то бесформенную и бессмысленную мазню. Только один из мазков теперь был на полхолста, но это никак не меняло смысл.

– Посмотри, чижик, что эта животина сделала, – сказал Ипполит, – было море, а стало, не пойми что.

– Где же это море? – удивился герой, – это же вон, что-то красное у вас.

– Так это море на закате, что же ты не видишь, два стеклянных глаза надел, а не видишь, – возмущенно произнес художник.

– Так, а может у этого моря теперь хвост появился? – предложил Платонов, – вот он какой, туда-сюда ходит и людям глаза выжигает?

Инженер иногда подшучивал над Башмачкиным и подбрасывал угля в топку его безумных мыслей.

– О, точно, молодец, стеклянные глаза! Убийственный луч моря! – воскликнул художник, взял картину и пошел к себе.

«Безумец настоящий, – подумал Игорь, – где он там море увидел? Какая-то вообще мазня без формы, без вкуса».

Наконец герой был дома. Он сварил себе сосисок и сел ужинать.

На кухне у него стоял телевизор. Игорь включил его и понял, что опоздал на новостную программу. Началась передача «Шокирующие тайны вселенной».

Ее мало кто любил смотреть, разве что Башмачкин, который постоянно цитировал слова ведущего этой программы – Вениамина Туманова.

Этот мужчина средних лет в очках и костюме рассказывал о самых таинственных вещах в природе и обществе, часто все это сопровождалось рассказами об инопланетянах и всемирном заговоре.

«Недавно в деревне Сухоречинской жители стали свидетелями шокирующего происшествия… я выехал туда, чтобы во всем разобраться», – начал вещание Туманов.

Он специально говорил тоном, нагнетавшим обстановку, чтобы зрители были прикованы к экрану.

Игорь смотрел в телевизор и пытался понять, о чем же пойдет речь.

«У жителей Сухоречинской в одну ночь пропал весь домашний скот. Что же это? Происки инопланетян? Лесные монстры, о которых ходят местные легенды? Или же это банальное воровство? Далее в программе «Шокирующие загадки вселенной»!»

Далее началась реклама, и Платонов выключил телевизор.

«Ерунду какую-то показывают, – подумал он, – какое мне дело… что я думаю про этот скот вообще? Ну, пропал и пропал, мы-то тут при чем? Лучше бы что-нибудь хорошее показали, чтобы мы это… нам приятно стало».

Доужинав, герой пошел в спальню. Он поставил кассету в проигрыватель и лег на кровать. Он закрыл глаза и стал слушать музыку. Это было его отдушиной после трудного рабочего дня и череды неудач в личной жизни. После этого инженер ложился спать.

Вот таким был обычный день рядового инженера НИИ К.О.Ш.М.А.Р.

Глава 3 Про дружбу

На следующий день дела в НИИ не изменились. Игорь все так же упорно добивался внимания со стороны Наташи, работа кипела, а надежда остывала.

Все было однообразно и можно даже сказать, скучно. Лишь Дорофеева раскрашивала быт инженера в яркие цвета.

Встречая ее, герой говорил ей что-то простое и приятное, вроде: «Ты как всегда прекрасна». На большее его язык был не способен. И вот почему.

На днях он решил, что должен продвинуться чуть дальше и сказать Наташе о своих чувствах к ней. Платонов встретил девушку в коридоре и сказал:

– Наташа, я хочу тебе сказать, я вот когда тебя вижу, у меня вот тут вот, – Игорь показал на сердце, – вот тут прямо так горячо становится и прям вот так стучит. Это от тебя, Наташа, потому что ты теплая… то есть ты греешь меня…

Девушка повернулась и пошла прочь, а инженер успел лишь сказать:

– Я очень хочу с тобой погреться! Чаем, например…

Дверь захлопнулась.

«Ну какой же я дурак! – Платонов хлопнул себя по лбу, – что за ересь я несу, ну что это, вот начинаю мысль говорить, а потом все… слова начинают в одну кашу заплетаться, может поэтому я Наташе не нравлюсь?»

С тех пор Игорь решил, что больше не будет говорить красивых речей. Он будет писать их на бумажке или даже писать стихи. Он писал несколько стишков в юности, опять же дамам, но они были ужасны (стишки, а не дамы), и от них не было никакого толку.

На днях к инженеру заглянул его старый друг со школьной скамьи – Толик Каштанов.

Он был троечником в школе и так и не смог получить корочки престижнее водительских прав на грузовик. Работал он все время в разных местах, в основном водителем или сторожем. Он часто пил, поэтому его выгоняли с работы.

Толик часто был чумазым, неопрятным, ходил, в чем попадется. Его карие глаза часто смотрели куда-то в пустоту, как и полагается пьяному человеку. Черные волосы торчали из-под кепки в разные стороны.

В дни, когда появлялся Толик, Игорю было хорошо. Он выпивал вместе с другом, но немного, потому что кому-то надо было дотаскивать другого до дома. Однако весело было обоим.

Вот и в этот раз после небольшого «банкета» герои вышли во двор и пошли по знакомым местам.

– Помнишь как мы в футбол играли и в окно к тете Свете попали? – спросил Каштанов.

– Конечно, помню, как такое забыть, а потом мы убегали. Сначала от тети Светы, а потом от родителей, – добавил Игорь.

– А помнишь, как я на турнике вон на том крутился, крутился и сорвался и прямо в Вовку ногами улетел? – продолжил Толик.

– Да, а сейчас-то ты уже наверное это… слабо, – заявил Платонов.

– Мне? – удивился Каштанов, – да я сейчас тебе покажу, как мне не слабо, – герой пошел к старому ржавому турнику, на котором он висел еще в юности, и повис.

Толик пытался подтянуться и смог, но крутиться он уже был не в состоянии.

– Толик, да ладно, слезай, а то разобьешься, – сказал Игорь.

– Ничего я не разобьюсь, – заявил друг и начал раскачиваться как маятник.

Поняв, что не сможет сделать оборот, Каштанов все-таки спрыгнул и спросил:

– А помнишь, как я тебе очки портфелем сбил. Это было вообще в каком классе? Ты еще заплакал, я помню.

– Толик, ну что ты вспомнил, я не люблю эту историю, мне как это…ты меня смущаешь. Это было в третьем классе вроде бы.

– Да, весело у нас было, столько всего есть, что вспомнить, – сказал Толик.

– Да, а как ты с Иркой из параллельного, не общаешься больше? – спросил Игорь.

– Нет, она сказала, что я ей не нужен, что я алкоголик, что я лодырь. Мымра болотная, тоже мне королева, – презрительно заявил герой.

Друзья шли по направлению к НИИ. Как-то раз Платонов попытался устроить туда Каштанова, но тот на третий день работы случайно врезался в котельную трубу у выезда, и все залило водой. Толика вышвырнули подальше.

– Вот именно, мымра, что она тебе… владеет она тобой, хозяйка она тебе, чтобы тебе говорить, что ты можешь, что она хочет? – поддержал друга инженер.

– И вообще я понял: все бабы дуры! – заявил Толик.

– Нет, вот это ты так…неправильно говорить, не надо, не все, есть некоторые, но не все. И вообще, что за слово «бабы»? Девушки, дамы, женщины, – заступился Игорь.

– Игорь, ты что, опять влюбился в свою Наташку? – спросил недовольно герой.

– Почему опять? Я из нее и не развлюблялся, я как был в нее влюблен, так и сейчас есть, – сказал Платонов, – она сказочная, такая милая, такая хорошая.

– Вот именно, что сказочная. Из какой только сказки она? Про царевну-Несмеяну или про бабу-ягу? – пытался пошутить Толик.

– Из самой прекрасной сказки, – заявил Игорь, – о, а мы к моему институту подошли.

Герои увидели охранника НИИ, который, узнав врага в лице Каштанова, тут же засвистел в свисток и пошел навстречу героям.

– Уходите прочь! – скомандовал сторож, – Игорь, уводи своего бездаря, пока опять чего не случилось.

– Так а мы просто мимо гуляем, мы к вам не пойдем, – сказал Платонов, – мы уже уходим, все.

Герои ушли, и инженер сказал:

– Эх, не любят нас, не любят здесь.

– Да тебя ж вроде любят в НИИ твоем? – возразил друг.

– Да что там, уважают скорее, как работника, а любить… никому я не нужен. Вот уйду я куда-нибудь, пропадусь в лесу в каком-нибудь, и даже искать меня никто не будет, это вот точно, – сказал Платонов.

– Так ты проверь, кто тебя искать будет. Возьми и останься дома, возьми и не приди на работу. Жди, пока тебе не позвонят, – предложил Толик.