«Двадцать тысяч лье под водой» можно уверенно назвать одним из лучших и одним из самых популярных романов Жюля Верна. «Таинственный остров» очень хорош, но он вторичен по отношению к «Робинзону Крузо» Дефо; «Дети капитана Гранта», на мой взгляд, чересчур растянуты и скучноваты; «Путешествие капитана Гаттераса» неуютно отдаёт арктической стужей, а «Пятнадцатилетний капитан» настолько мрачен, что кажется уже не приключенческим романом, а трагическим. А вот капитана Немо и его «Наутилус» знают и любят почти все. Это роман из золотой классики приключений, который ещё долго будет прочно удерживать своё место в этой нише.
Нельзя сказать, что образ капитана Немо в «Двадцати тысячах лье» особенно сложен и глубок (если не принимать во внимание продолжение его истории в «Таинственном острове»). Он похож на патетического героя-мстителя из старых театральных трагедий; его главные черты — это загадочность его прошлого, его стремление порвать все связи с миром, от которого он отрёкся. Даже желание отомстить своим обидчикам для него вторично — он атакует военные корабли только тогда, когда его к этому вынудили.
Свою войну против цивилизации угнетателей Немо ведёт ожесточённо — он топит корабли, не задумываясь при этом о гибнущих с ними людях, большинство из которых наверняка попало на военно-морскую службу подневольно. Можно, правда, предположить, что кто-нибудь из матросов потопленных «Наутилусом» кораблей мог спастись, так же, как Аронакс, Консель и Ленд, и примкнуть к его команде — это в качестве читательского допущения, разумеется.
Сбросив оковы противного ему человеческого общества, он тайно помогает тем, кто борется против угнетения в любом виде. И в то же время Немо, считающий себя борцом за свободу, и сам может быть тираном — он не колеблясь обрекает своих пленников на пожизненное заключение вместе с собой. Характерный момент, кстати — он не берёт с Аронакса и его спутников честного слова, тем самым оставляя им возможность бежать и остаться честными людьми. Это особенность XIX века с его понятиями о чести — если бы действие романа происходило в XX-м, это не вызвало бы ничего, кроме смеха.
Таинственность и загадочность его прошлого делают капитана Немо романтичной фигурой, притягательной для читателя, и одновременно… облегчают писателю работу над его образом. Зачем стараться над раскрытием персонажа, если в его прошлом есть тайна? Впрочем, в «Таинственном острове» загадка капитана Немо раскрыта, и никаких претензий к Верну в этом отношении быть не может.
Хорошо, что Верн не сделал Немо поляком, как изначально собирался. Читать про то, как подводный шляхтич с криком kurwa! топит русские корабли, лично мне было бы неприятно — думаю, что не только мне. Нередко издатель, заинтересованный в получении прибыли, лишь портит авторское произведение, навязывая писателю изменения в сюжете и персонажах, издавая хорошую книгу в вырвиглазной обложке с кричащим названием — но в данном конкретном случае месье Этцель оказался прав.
А ещё Немо с его вечной невозмутимостью обладает привычкой преподносить Аронаксу самые странные и необычные вещи, вроде охоты в подводных лесах или перехода из Красного моря в Средиземное по несуществующему в реальности подземному проливу, как нечто привычное, нечто, что не должно вызывать удивления. Похоже, что ему просто нравится наблюдать за изумлённой реакцией профессора.
Пьер Аронакс — это настоящий учёный, для которого священное научное любопытство и возможность узнать что-то новое превыше всего. Подводное путешествие для него — подлинный подарок судьбы, тем более, что он совершает его с привычным уровнем комфорта, разве что каюта чуть тесновата. Аронакс — это типичный интеллигент и в том смысле, что он совершенно не приспособлен к жизни и не может существовать без помощи заботливого Конселя (к которому, кстати, он относится довольно иронически, хотя и искренне к нему привязан). Профессор привык заниматься наукой в комфортных условиях, живя в хорошей квартире и вкусно обедая. Впрочем — нужно отдать ему должное, — он может обходиться и без этого, особенно если его подогревает научный энтузиазм. Как и многим другим учёным, Аронаксу свойственны либеральные воззрения: он сочувствует угнетённым народам (не пытаясь, впрочем, что-то сделать для них), а увидев зловещую ипостась Немо-мстителя, он, несмотря на своё восхищение его научной деятельностью, немедленно внутренне отказывается продолжать свой путь вместе с ним и решается бежать.
Нед Ленд при поверхностном знакомстве с ним симпатии не вызывает. Это грубый и ограниченный человек, который не интересуется практически ничем, кроме своих профессиональных занятий. Он привык к простому досугу и не испытывает желания занимать свой мозг чтением — поэтому на борту «Наутилуса» он откровенно мается от скуки, безделья и невозможности вырваться, в отличие от профессора и Конселя, для которых подводный плен оказался величайшим счастьем. Помимо интеллектуальной ограниченности, ему свойственна и бессмысленная жестокость — это заметно, например, в сцене с убийством дюгоня из вымирающего вида. Точно так же деревенские мужики в пьяном угаре идут убивать последнего лося в лесу. При этом Ленд достаточно благороден, чтобы отдать профессору последние капли чистого воздуха из резервуара на затёртой во льдах подлодке. В его фразе о том, что жизнь Аронакса ценнее, чем его собственная, проявилось характерное для людей из народа уважение к науке. Благородство его проявляется и тогда, когда он спасает капитана Немо от акулы — несмотря на то, что искренне ненавидит его. В сущности, Нед Ленд — это почти типичный простой работяга из народа, добившийся успеха, но огрубевший из-за своей профессии. Он предпочитает действие пустым размышлениям — тем более, что размышлять-то он не особо привык.
Консель — это, по сути, вспомогательный персонаж, рассказывать о котором особо нечего. В его образе есть одно противоречие: Аронакс неоднократно подчёркивает, что Консель прекрасно разбирается в классификации животных и растений, но при этом крайне слабо различает их на вид; однако, по ходу путешествия Консель неоднократно наблюдает за рыбами в обзорный иллюминатор «Наутилуса» и в большинстве случаев уверенно их опознаёт. Всё же, действительно развитых полноценных героев в книге три — это капитан Немо, Аронакс и Нед Ленд. Консель — это классический слуга и помощник главного героя, который немного напоминает даже… Гримо Атоса, только более разговорчивого. По уровню проработки он удовлетворителен для вспомогательного героя приключенческого романа. Единственный момент, где этот персонаж действительно серьёзно провисает — это его восклицание «Ах, если бы я мог перестать дышать, чтобы оставить больше воздуха для господина профессора!». Это уж извините. Это звучит настолько фальшиво, что такого нельзя простить даже Жюлю Верну.
Трое героев прекрасно сочетаются между собой — друзья дополняют друг друга, вместе составляя слаженное трио. Это рафинированный интеллектуал, знающий всё на свете, но мало что умеющий; это заботливый слуга, помогающий интеллектуалу существовать в реальном мире и предохраняющий его от опасности явиться на очередную научную конференцию в домашнем халате и тапочках; это грубоватый и прямолинейный деятель, который, на самом деле, как раз и движет всю компанию вперёд. Именно Нед Ленд, упав в море, первым доплыл до «Наутилуса» и вскарабкался на его палубу. Именно он выяснил, что «Наутилус» — никакой не нарвал, а необычайно совершенная подводная лодка. И, наконец, именно Нед Ленд был инициатором побега, положившего конец подводному заключению героев.
Оказавшись на «Наутилусе», Аронакс получил уникальную для своего времени возможность наблюдать за жизнью морских обитателей в обычных условиях — через обзорный иллюминатор в салоне подводной лодки и лично гуляя по дну в водолазном скафандре. Похоже, что Беляев, описывая в своём «Острове Погибших кораблей» погружение водолазов под воду и их наблюдение за морскими животными, вдохновлялся именно «Двадцатью тысячами лье». Есть сходство с произведением Верна и в «Подводных земледельцах», ещё одном романе Беляева.
Эпически-таинственным у Верна получился рассказ о затонувшей Атлантиде — панорама разрушенного и затопленного города во время чтения этой главы очень живо рисуется в воображении. Поистине, это один из самых эффектных эпизодов романа. Любопытно, кстати, что Мадейра, Азорские и Канарские острова и острова Зелёного Мыса в этой истории выступают как вершины самых высоких гор погибшего континента.
Чуть менее эффектным показался рассказ о погружении к золотым галеонам в бухте Виго. Эпизод, безусловно, очень атмосферный, но он слишком короток для того, чтобы полностью эту атмосферу прочувствовать. Между прочим, в реальности никакого золота в бухте Виго уже давно нет — все корабли, которые обследовали водолазы, оказались пустыми. Считается, что королевскую часть груза успели выгрузить на берег, а частный груз захватили моряки английской эскадры, от которой, собственно, галеоны и пытались укрыться в бухте Виго.
А вот история «Мстителя» не особенно впечатлила. Чувствуется, что Верн вписал её, движимый своим французским патриотизмом. Реальная история этого корабля вовсе не так романтически-героична, как её рассказывает капитан Немо, который, по сути, пересказывает известный сюжет французской республиканской пропаганды. В действительности же во время сражения Славного первого июня (оно же Сражение 13 прериаля или Третье сражение у острова Уэссан) «Народный мститель» просто затонул после ожесточённого боя с английским кораблём.
Есть в романе несколько не то что бы несуразностей, а этаких служебных, технических моментов, нужных Верну для продвижения сюжета вперёд и поддержания атмосферы. Неясно, почему произошло так много столкновений «Наутилуса» с надводными судами в начале книги, притом что скоростная и маневренная подлодка легко могла их избежать. Неумелое управление и ошибки в навигации? Понятно, что Верну нужно было привлечь внимание (как читателей, так и морских держав в романе) к объекту своего рассказа. Непонятно, почему экипаж подводной лодки так старательно прятался от непрошеных гостей в кубрике — за всё время путешествия Аронакс регулярно видел только помощника капитана и стюарда. Остальных матросов он видел только во время каких-то массовых сцен, вроде обколки льда или битвы со спрутами. Никаких причин стесняться Аронакса и его спутников или утаивать от них что-то у матросов не было — всё равно по воле капитана незваные гости должны были остаться на борту «Наутилуса» навсегда. Но Верну нужно было создать атмосферу таинственности — железный корабль, повинующийся железной воле своего капитана, с экипажем, говорящим на непонятном выдуманном языке, численность которого неизвестна и людей из которого практически невозможно увидеть. Ещё — если Немо принципиально не ступал на землю, то где и как он чистил корпус своего судна от водорослей и полипов? Впрочем, это он мог делать на своей тайной базе в кратере потухшего вулкана, или на какой-нибудь другой стоянке.
Верн в лице Аронакса дотошно-внимателен к точным данным — историческим сведениям, географическим координатам, характеристикам кораблей и названиям морских организмов. Прямо скажем, если убрать из текста все цифровые данные и фрагменты, в которых перечисляются и описываются животные и растения, книга уменьшится на треть. Появляется даже крамольная мысль, не обвинить ли Верна в том, в чём классиков обвинять не принято, в отличие от современных авторов — в набивании объёма текста. Но нет. Автор позиционирует свою книгу именно как рассказ учёного-натуралиста и естествоиспытателя о необычайном путешествии, которое ему довелось пережить. А на что натуралист будет обращать максимум внимания во время этого самого путешествия? Правильно, на животных, растения и кораллы. Вся эта восторженность, которая вызывает недоумение и даже лёгкое раздражение, для увлечённого своей наукой учёного вполне логична. Так что книга написана именно так, как её написал бы Пьер Аронакс, профессор Парижского музея естественной истории.
Другим недостатком можно назвать хронологическую путаницу (если рассматривать «Двадцать тысяч лье» и «Таинственный остров» как части единого целого, части одной трилогии), но этот недостаток не столь существенен. Если романы получились интересными и увлекательными (а это для жанра приключений главное) — почему бы не закрыть глаза на то, что даты в них не сходятся друг с другом? В конце концов, так писал и Рафаэль Сабатини, а из более новых писателей — Патрик О’Брайан. Если это можно им, то почему нельзя Жюлю Верну, признанному во всём мире классику приключенческой литературы? Что ещё привлекло внимание — это реверанс Верна Виктору Гюго, творчество которого Верн обожал в молодости, как автору «Тружеников моря».
В результате у Верна получилась смесь приключенческого романа и юношеской энциклопедии, которая содержит массу сведений по географии, истории и биологии. В какой-то мере это можно сказать про большинство из известных его романов. Перечитав не так давно «Остров Погибших кораблей» Беляева, о котором я тут уже говорил, я был здорово разочарован — детское чувство восторга и очарования этим романом не улетучилось полностью, но осталось от него немного. А вот про «Двадцать тысяч лье» я этого сказать не могу. Эту книгу можно с удовольствием читать и в тринадцать, и в двадцать пять лет, да и в сорок, наверное, тоже. Придётся, правда, вытерпеть неимоверно скучнейшие рассуждения Аронакса о живой природе с тщательным перечислением всех встреченных на пути замечательных рыб, моллюсков и ракообразных. Но возможность увидеть золотые галеоны на дне бухты Виго, бережно выращиваемую жемчужину в подводной пещере и окаменевшие леса погибшей Атлантиды того стоит, не правда ли?
Отзывы на книгу «Двадцать тысяч лье под водой», страница 4