Читать книгу: «Не оглядывайся назад!», страница 4

Часть 20. Человечьи дрязги

Друган был мрачен.

«Хорошие Дети добры к нам. А их обижает старуха! Надо с этим что-то делать!»

«Друган, не надо! Нельзя спорить с людьми, нельзя рычать на людей! Люди сильные, опасные и их много! Пусть люди сами решают свои споры. У этих детей есть родители, пусть они бабку и прогонят!» – пыталась вразумить его Кристя.

Бесполезно! Большой, сильный и храбрый пес был упрям и прост как палка. Хорошие Дети были для него чем-то вроде союзной стаи. И он считал, что им угрожает опасность, а, значит, он, Друган, должен вмешаться.

«Шарик, ну хоть ты ему скажи!» – взмолилась Кристя, вспомнив, как вдвоем с серым приятелем ей удалось увести Другана от опасного серого кота.

«А я не знаю, кто из вас прав. Правда, не знаю. Не решил пока», – честно ответил пес.

Кристя не знала, что делать. Если Шарик не поможет, то Друган поссорит всю стаю с людьми. Может, проще будет сначала перетянуть Шарика на свою сторону? А уж вместе-то они и Другана убедят. Вместе они смогут, порознь – никак. Вожак-то все-таки Друган!

Дети… проблемы в детях. Дети-то, может быть, и хорошие, но втянули стаю в очень нехорошую историю. Их, детей, Друган будет защищать. Но кто потом защитит стаю?

Надо бы как-то отвлечь его от этих детей, увести, сделать так, чтобы он поменьше оказывался рядом. Чтобы просто не мог влезть в людские дрязги, потому что дрязги далеко.

Но как? Чем его заинтересовать? Куда увести, если дети ходят везде и столкнуться с ними можно и у того дома, и у этого, и даже в парке?

Идея пришла в голову неожиданно.

«А давайте пойдем на поле за Большой Дорогой? Там интересно, наверное», – вкрадчиво предложила она, словно напрочь забыв о своем споре с Друганом.

«А как мы туда попадем? Там же машин много», – с сомнением уточнил Шарик.

«Мы пойдем с людьми. Люди умеют ходить через Большую Дорогу. Мы пойдем рядом с людьми, так, как будто это наши люди. Я так ходила. Даже в автобус так забралась. Это работает!»

«А там, наверное, стая своя…»

«Не знаю. Я там не была. Хочу посмотреть как раз. Вы как хотите, боитесь – не ходите, а я пошла прямо сейчас!»

И, не оглядываясь, потрусила прочь, в сторону Большой Дороги.

«Это я-то боюсь?! Да ничего я не боюсь!» – возмутился Друган, догоняя и обгоняя собачонку.

Опустив голову, чтобы спрятать самодовольную ухмылку, Кристя семенила уже вслед за ним. Простой, но сильный, Друган легко поддался на ее уловку. Надо будет только подумать, куда его потом еще сводить.

Они уже почти достигли дороги, когда раздались знакомые голоса:

«Друган, друган! Шарик! Кристя! На-на-на!»

Ну как же некстати, они еще и с угощением пришли!

Псы, виляя хвостами, отправились приветствовать детей и получать свои лакомства. Мрачная, полная нехороших предчувствий, Кристя поплелась следом.

Дети, это люди. Даже хорошие дети, это все равно люди. А людям доверять нельзя. Вову она много лет считала хорошим, а что он сделал в результате?

Но теперь уже не отговоришь стаю, не уведешь на поле за дорогой. Может быть, хоть от совсем-совсем глупостей получится отговорить. Дети, меж тем, угостив и потискав собак, развернулись и пошли, разговаривая друг с другом. И чем дольше они шли, тем больше не нравилось это Кристе: шли дети к той самой лавочке, где часто собираются бабушки.

«Друган, пойдем, пойдем на поле! Пойдем, пожалуйста! Я очень-очень хочу на поле!» – скулила и канючила она, ластясь к вожаку.

«Хочешь – иди, потом расскажешь, как там, а я занят, я с детьми гуляю!»

Скамейка со старушками уже показалась из-за обрамляющих газон кустов. Дети возбужденно переглядывались и нехорошо улыбались. Так улыбаются перед дракой те, кто считает себя сильным и уверен в победе.

Развернувшись, Кристя потрусила прочь.

Она не хочет, не хочет видеть, что сейчас будет. Потому, что будет огромная, ужасная глупость.

Рык и лай псов донесся, когда она добежала до поворота.

Началось. Дети втянули стаю в войну со старухами. И чем бы ни кончилась эта война, стае она на пользу не пойдет.

Ведь так хорошо все было! Ну почему Друган такой глупый?!

Часть 21. Чудовище

Погода вроде улучшилась, прекратился противный моросящий дождик. Можно было греться на солнышке и наслаждаться жизнью.

Только вот не получалось этой самой жизнью наслаждаться.

Ее преследовал страх. Страх и предчувствие надвигающейся беды.

Друган с Шариком пропадали целыми днями – разгуливали с детьми, защищали их ото всех, кто был к детям недружелюбен. Вот только почему-то чем больше эти двое защищали детей, тем больше вокруг становилось недовольных взрослых.

Вот что надо делать, если ты маленький, и с кем-то большим не ладишь? Правильно – держаться от него подальше. А эти дети, наоборот, упорно шли туда, где легче всего встретить недружелюбных взрослых. Как видели псов, так и вели их к скамейке с бабушками. И начинался крик и лай, и злоба висела в воздухе почти ощутимым тягучим маревом.

Она пыталась их отвлекать, искала новые интересные места, новые забавы. Но получалось не всегда. Да и плоховато получалось, честно говоря. Стоило появиться на горизонте детям, и оба пса теряли интерес к ее затеям.

Она не ходила с ними. Боялась. Боялась, что кто-нибудь из этих двоих преступит запрет и укусит человека. А она не сможет вмешаться. Пусть уж лучше все произойдет без нее. А она пока будет думать, чем же таким увлечь этих двоих, чтобы они забыли о человеческой войне и перестали лезть в чужие дрязги.

Ночью было проще. Люди почти не появлялись на улице. Никто не отвлекал псов, не втягивал в свои конфликты. Можно было позвать их с собой и показать что-то новое, интересное.

Ей постепенно казалось, что она сама воюет. Только не со старухами со скамейки, а с этими самыми детьми, которые оказались вовсе не такими хорошими, как думал Друган.

Но сегодня… сегодня ночью они пойдут на охоту. Во дворе появилась новая кошка. Глупая новая кошка. Не умеет прятаться, отходит далеко от деревьев и укрытий. Это хорошая добыча. Может быть, эта охота вернет псам память о прошлой жизни, когда стая была сама по себе, люди – сами по себе, и все были счастливы?

***

Кошка была совсем глупой – вылезла на середину двора. Там ее и настигла стая.

Глупой. Но ловкой. Петляя, шарахаясь, иногда даже кувыркаясь, она умудрялась уворачиваться, уходить ото всех попыток собак схватить ее зубами или придавить лапой.

Это было прекрасно! Втроем, чувствуя друг друга рядом. Понимая без слов, кто где должен стоять и что делать, они творили одно общее дело.

Ловкому Шарику удалось сбить кошку на бок лапой, прижать к земле.

«Не нааааадо!» – закричала добыча.

Глупая, как будто кто-то явится ее спасать.

Глупая, но ловкая.

«Спасите, МААААМААААААА!» – кричала кошка, а сама вывернулась так, словно в спине ее не было костей, сложилась удивительным образом и вывернулась из-под лапы Шарика.

Ну нет уж, не уйдешь!

«Пустиииии! Больноооооо!» – успела закричать кошка, и затихла, обмякла в крепкой хватке зубов Кристи.

«Поймала!» – торжествующе подумала собачонка… и еле успела шарахнуться, испуганно взвизгнув.

Еще немного, и лишилась бы глаза – когтистая лапа просвистела именно там, где он был бы, не успей Кристя увернуться.

«Убьююююююю!» – завывал полный злобы голос.

Он поднялся, выгнув спину, над поверженной кошкой – страшный и какой-то слишком большой.

Знакомые и ужасные глаза полностью заполоняло безумие, в открытой пасти белели острые клыки. Это был тот самый кот, от которого бежали в ужасе люди. И теперь Кристя поняла, почему они бежали.

Друган и Шарик бросились на кота вместе. Может, это шанс, втроем, всей стаей, они его добьют?

Все смешалось в мешанину когтистых серых лап, мельтешение яростных зеленых глаз, зубов, когтей…

Кота было больше, больше, чем их, троих! У него были десятки лап, и эти лапы били, не переставая, норовя зацепить глаз, нос или чувствительные собачьи губы.

Нет, нет, не одолеют.

Пригнувшись, попискивая от боли и страха, Кристя шарахнулась прочь, развернулась на бегу и припустила прочь так, словно ужасный кот уже гнался за ней.

Кто-то за ней и правда гнался. И догнал. И не стал хватать, а просто побежал рядом.

Шарик!

Шарик с большой кляксой крови вместо глаза…

«Нафигнаизнанкувыпотрошу!» – донеслось откуда-то сзади.

Друган, миленький, беги! Беги, пока жив! Мы уже не поможем тебе. Это не кот, это чудовище какое-то!

Часть 22. Важный разговор

Шарик скулил и похныкивал, но не отбивался и не рычал, пока Кристя вылизывала его морду от крови.

Глаз, к счастью, уцелел. Но кровь, частыми большими каплями стекающая из раны на брови, никак не останавливалась.

По губам пса стекала розовой пеной слюна, смешанная с кровью – страшный кот разодрал ему щеки изнутри.

«Откуда он взялся, взялся откуда этот кот? Почему он такой?» – обиженно причитал раненый пес.

Кристя не отвечала – такие вопросы задают не для того, чтобы услышать ответ. Но для себя решила, что надо все-таки побольше разузнать об этом коте. Только вот у кого спрашивать?

Вороны?

Или не станут разговаривать, или наврут ради удовольствия много удивительных и бесполезных вещей.

Хозяйские собаки?

Они знают меньше, чем она. Целыми днями сидят в домах, выходят лишь ненадолго.

Остаются только кошки. Но непросто это – расспросить кошку. Ее, кошку эту, надо сначала найти, да так найти, чтобы не удрала прежде, чем ответит.

А спросить надо.

И еще, этот кот зачем-то искал ту машину, на которой приехал. Там, в этой машине, было что-то, что он хотел вернуть. Или кто-то – недаром же он звал какую-то Лику, когда бродил по округе.

Может, кошки знают, что это за Лика такая?

Потому, что если эта самая Лика, это и есть та серая кошка, которую они поймали ночью…

Кристя поежилась, представив, в какую ярость придет кот.

А ведь пришел…

Вдруг он теперь решит страшно отомстить и сам начнет нападать на собак?

Надо все выяснить. И как можно скорее.

Тяжелая поступь, шумное дыхание – явился Друган, всклокоченный и окровавленный. Но глаза, вроде, на месте.

«Ты была права, Кристя. Это какой-то совсем неправильный кот. Надо от него держаться подальше», – устало пробормотал могучий пес и тяжело улегся рядом с Шариком.

«Я во всем права. Вы меня зря не слушаете. Давай вы мне просто верить будете?» – устало предложила собачонка.

«Хорошо. Будем верить. Говори».

«Дети… в общем, они нарочно вас ищут. А потом идут сами злить бабок. Нарочно. Не надо с ними ходить. Это плохая затея. Совсем плохая. Опасная для нас всех».

«Но их же защищать надо…» – как-то неуверенно возразил Друган.

«Не надо их защищать. Бабки за ними не гоняются по двору, сами не подходят. Это они ходят к бабкам. А могли бы в другом месте пройти. И когда вас рядом нет, там и ходят. А с вами – всегда мимо бабок. Это у них такая игра. И это очень плохая игра. Делают дети, а виноватыми будем мы!»

«И что… что тогда делать?»

«А мы будем гулять там, где нет ни детей, ни бабок, пока они между собой сами не разберутся. Вон завтра на поле пойдем. Или в парк. Или просто поспите вы двое, чтобы раны поскорей зажили».

«Мы лучше поспим», – вымученно протянул страдающий от боли Шарик. – «А ты что делать будешь?»

«А я попробую побольше узнать про этого кота. Если повезет, приду с новостями. А вы спите и никуда не ходите».

«Договорились!»

Они лежали, прижавшись друг к другу. Измученные, потрепанные, обескураженные. Но все же… все же Кристя чувствовала себя куда спокойнее, чем последнее время. Кажется, у нее появился шанс спасти свою стаю от гнева людей.

Часть 23. Два котенка на газоне

Небольшая черно-рыжая собачонка растерянно кружила по двору. На ходу думалось легче.

Вчера она пообещала своей стае выяснить все, что получится, про страшного серого кота. Тогда это казалось хорошей идеей. А вот теперь уже не казалось.

Хозяйские псы знали еще меньше, чем сама Кристя. Вороны, наверное, знали больше, и гораздо больше. Но узнать правду у ворон вряд ли получится. Любят они морочить.

А кошки… кошек еще найти надо. Они прячутся в подвалах, а когда выбираются наружу, осторожны и скрытны. И вылезают по большей части ночью по ночам, а Кристя обещала к вечеру уже вернуться с новостями.

Есть, конечно, еще кое кто. Но с ними поговорить еще труднее, чем с кошками. Хотя, знать они могут больше. Серый Народ все видит, все слышит, и очень любит сплетничать. Но сплетничают они только друг с другом.

И все же… все же…

Эти и днем вылезают, и ночью. Их можно найти около мусорных баков. И это – шанс.

Насторожив свои большие уши, принюхиваясь на ходу. Собачонка осторожно двинулась вдоль стены дома.

Надо найти Серый Народ. И при этом не попасться на глаза детям и бабкам. Не нужно ей их интриг и свар, пусть люди сами друг с другом разбираются.

Искать пришлось долго. Но нашла она вовсе не крыс. А котят. Двух котят, которые беззаботно играли на газоне.

Они не были похожи на тех, которых приносила в корзине женщина. Не метались, не искали маму. Просто играли друг с другом. Значит…

«Не тррррроооожьдетееееей!» – завыл почти рядом полный страха и отчаянной решимости голос.

Кошка!

Небольшая кошка в траве. Глаза напуганные и злые. Нападет. Точно нападет. Кристя бы тоже напала, если бы большой страшный зверь подошел к ее детям… а для кошек Кристя – большая.

Идея появилась неожиданно. Удачная идея.

«Не трону, если расскажешь то, что мне надо».

Кошка все еще стояла, выгнув спину горбом и странно вывернув голову, но при этом вид у нее стал не грозный, а озадаченный.

«Че?»

«Кот. Новый кот со страшными глазами. Что ты о нем знаешь?»

«Серый что ли?» – кошка, наконец, перестала горбиться и выпрямила шею. Продолжая настороженно следить за собакой, она повернула голову в пол-оборота – чтобы видеть сразу и Кристю, и котят.

«Ну да. Со страшными зелеными глазами».

«Это Серый. Новый Повелитель Помоек».

«А старого куда дел? Был же вроде Беляш?»

«Победил».

«А что еще о нем знаешь?»

«Он попал сюда из другого места. И приставал ко всем с расспросами. И никто не посмел отказаться и не ответить. Он искал кошку. Кошку звали Лика. Ее увезли на машине, а он думал, что она где-то здесь».

Кошку… ой…

В памяти всплыла вчерашняя охота, дымчато-серое тельце с пушистым хвостом…

«Серую кошку?»

«Нет. Черную с белым».

Уф, не та кошка. Хорошо.

«У него во взгляде Сила. Никто не может смотреть на него. Все его боятся. Больше ничего не знаю».

Кристя покосилась на котят и сглотнула слюну.

Что ж, она обещала…

«За котятами лучше смотри. Плохое место ты выбрала, видно их хорошо», – и потрусила прочь, не оглядываясь и стараясь не прислушиваться к зову голода.

Не нужна ей сейчас драка с кошкой, не нужна. Хватит с нее вчерашнего кота. Да и кошка честно ответила на все вопросы. Лучше, пока оба больших пса отсыпаются, в одиночку порыться в баках. И всю, всю добычу забрать себе.

Часть 24. Недобрая встреча

Друган пришел в себя быстро. Рана Шарика заживала плохо.

Кристя по несколько раз в день вылизывала его несчастную, распухшую и гноящуюся бровь, а она все не заживала и не заживала.

От постоянной боли пес стал раздражительным и злым, огрызался на Кристю без видимой причины. Потом приходил сам, ложился рядом, прижавшись боком, тяжело вздыхал и лежал, тихий и какой-то беспомощный, словно маленький щенок.

Он и не спал, и не бодрствовал. Лежал подолгу, какой-то вялый, с открытыми глазами и ни на что не обращал внимания. Иногда поднимался, добредал до ближайшей лужи и подолгу, жадно пил. Потом возвращался и снова впадал в свое оцепенение.

Кристя с Друганом старались не отходить далеко от укрытия, в котором отлеживался Шарик – заваленной мусором ниши под балконом. Мало ли, что произойдет, мало ли, кто доберется до раненого. Не все хозяйские псы хорошие, некоторые, наоборот, так и рвутся в драку. А сейчас Шарик вряд ли сможет себя защитить сам.

Вот спустят с поводка того же Ланса, и все, спасать приятеля придется.

Кристя мысленно хвалила себя раз за разом: молодец она, убежала не просто в безопасное место, а туда, где редко появляются дети. Шарик, одуревший от боли, ослепший от залившей глаз крови, убежал за ней, и теперь прячется в хорошем безопасном укрытии, далеко от людей и их непонятных, но опасных конфликтов.

Друган, привыкший питаться находками из мусорных баков и угощениями людей, стал голодным и тоже очень раздражительным. Кристе было проще. Она могла охотиться. Даже крупный кузнечик, и тот чуть-чуть ослаблял ее голод. А сколько этих кузнечиков, ящериц, лягушек и прочей мелочи удавалось наловить за день… И Друган не успевал отобрать добычу – слишком мелкая добыча, можно быстро-быстро съесть.

Шарик выбрался через несколько дней, голодный, несчастный, но уже не оцепеневший. Радостный Друган повел свою стаю инспектировать мусорные баки – утолять голод.

Кристя старалась держаться подальше от этих двоих, чтобы не отобрали добычу. Оба голодные, особенно Шарик, но и она тоже хочет есть! Облюбовав баки около соседнего подъезда, она через газон посматривала на приятелей, не забывая рвать пакеты и перерывать мусор в поисках добычи.

Ей удалось разжиться остовом запеченной курочки. Хрустя тонкими аппетитными косточками, собачонка наблюдала, как перерыкиваются, деля добычу, два ее приятеля.

Дети подошли неожиданно. Подошли, увидели псов и позвали их по именам. И не просто позвали, а потрясли в воздухе ярким пакетиком.

Кристя помнила такие пакеты. В них дети нередко приносили печенье. Маленькое, нельзя сказать, чтобы какое-то невероятно вкусное, но вполне приятное на вкус. А уж для собак, которые голодали несколько дней…

Вот что не так с этими двоими?! Недавно же слушали ее, соглашались с ней, обещали быть осторожными. А теперь снова идут с этими детьми! Почему, почему они такие легкомысленные?

Пригнувшись, спрятавшись за край мусорного бака, чтобы стать невидимой для детей, Кристя выжидала, когда звук шагов и голоса достаточно удалятся. Не хочет она к этим детям, не хочет! Потому, что точно знает, куда и зачем они скоро пойдут.

Курочка, еще недавно такая вкусная и аппетитная, больше не доставляла наслаждения – только утоляла голод.

Дураки! Какие же они дураки! Ведь договорились же, обо всем договорились. Эхх…

Насытившись, Кристя выбралась из бака и осторожно, вдоль стены дома, как крадущаяся кошка, двинулась в ту же сторону, куда ушли дети и увели псов.

Сердитые голоса она услышала издалека. Да, так и есть. Дети снова взяли псов чтобы втянуть их в склоку со старухами.

Голоса все набирали громкость – и детские, и собачьи, и взрослые.

А потом…

Потом раздался вскрик. Так кричит человек, которому кто-то неожиданно сделал больно.

Мимо пробежали испуганные дети. Следом – не менее испуганные псы.

Кристя бессильно уселась на траву.

Эх вы, защитники человеческих детей. Что же вы наделали… Что же теперь с нами будет?

Часть 25. Ожидание беды

Они вернулись, смущенные и растерянные.

Кристя мрачно лежала, глядя в стену.

«Я говорила, не надо с детьми ходить».

«Говорила…» – мрачно протянул Друган.

«Говорила, что это плохо кончится».

«Говорила».

«И кто из вас укусил старуху?»

«А откуда ты знаешь, что я ее укусил?» – удивился Шарик.

«Она кричала. Так только укушенные кричат. Я слышала».

Псы мрачно устроились рядом с ней. Все трое понимали: произошло нечто плохое. Нечто недопустимое и непоправимое.

«Может, нам лучше уйти, пока люди не наказали нас?» – задумчиво спросила Кристя.

«Не уйду я отсюда никуда. Это мое место. Но если ты уйдешь, я тебя пойму. И буду по тебе грустить», – ответил Друган.

«Я тоже не уйду. Тут мы живем и тут мы будем жить. Я уже достаточно наскитался!» – поддержал вожака Шарик.

Кристя представила, как одна, без стаи, уходит куда-то в неизвестность из привычных мест и ее охватила тоска.

«Без вас не уйду. Вы хорошие. Дурные только. Но хорошие».

Они не спорили – сами понимали, что сделали глупость.

«Только давайте больше совсем-совсем к детям не будем подходить. А то все хуже и хуже делается. Как к ним подойдете, так и делается хуже».

Она не верила, что псы выполнят ее просьбу. Уже не выполнили. Но вдруг хоть один проникнется?

Это был невеселый день. Они ушли подальше от места, где пересеклись с детьми и старухой, и искали там пропитание. Но все трое были мрачными и подавленными. Ощущение приближающейся беды, которое все это время мучило Кристю, наконец-то настигло и ее больших сильных товарищей.

Но вечер прошел, и наступила ночь. И ничего ужасного не произошло. И на следующий день – тоже.

«Может, „пронесло“ на этот раз, и просто больше не надо лезть в человечьи склоки?» – с надеждой предположил Шарик.

«Не знаю. Не знаю. Надо быть осторожными и на всякий случай быть готовыми бежать. Быстро и в разные стороны», – ответила Кристя.

«А почему в разные, мы же – стая?» – удивился Друган.

«А чтобы не всех поймали!»

День прошел в ожидании чего-то плохого. И снова не произошло ничего. Кристя уже и сама начала надеяться, что выходка Шарика будет забыта. Люди не ответили на собачью дерзость.

Но все же… все же…

Это самое «все же» было очень страшным и с трудом укладывалось в голове.

Иногда люди не отвечают сразу, как собаки. Они выжидают, когда перестанешь бояться. И настигают тебя именно тогда, когда ты поверишь, что все уже позади.

Она следила. Следила, прячась в кустах и зарослях цветов, за всеми людьми, которые ходили мимо. Особенно за теми, которые делали что-то непривычное.

Нередко к ней присоединялся Шарик. Ему казалось, что Кристя хорошо знает, что делает. А она не могла решиться и сказать ему, что это не так.

Первым человека, идущего в предрассветном полумраке, увидел Шарик.

«Смотри! Чужой какой-то. Не видел его никогда, а я тут год уже живу».

Сливаясь с утренним сумраком, они наблюдали, как чужой человек перешагивает ограду газона, и идет к крышке колодезного люка. Достает что-то из сумки, выкладывает на люк и уходит, не оглядываясь.

Крадучись, вытянув вперед головы, готовые убежать в любой момент, две собаки двинулись вперед. Шаг, еще шаг, и еще…

Дразнящий аромат заставил их обоих сглотнуть слюну.

«Кристя, он что же… он мясо положил?» – удивился Шарик.

Кристя тоже была удивлена. Такого не должно было быть. Такого быть не могло. А значит, происходит что-то неправильное. И, наверное, опасное.