Эпигоны древней империи

– Досточтимая матушка Вета, – обратился к ней смотритель скриптория, – Мы тут переписываем Ваше житие и теряемся в том, какой ангельский чин у сэра Брасса и он человек или высшая сущность в телесном образе?

Рука невольно потянулась к рукаву, где спрятаны метательные ножи, но вместо этого, «воспитатель» заставил улыбнуться, закатить глаза и пробормотать какую-то ахинею на сагаторском наречии, называемую молитвой.

– Сэр де Брасс еще не ангел, но и уже не человек, а воплощение воли высших сил. Он просил передать, чтобы его зря не славословили, а просто помнили о нем. Аминь!

– Спасибо почтеннейшая, – поклонился монах и поспешил в скрипторий, чтобы записать откровение свыше, естественно не забыв поцеловать руку.

Изобразить взбешенную стерву просто и легко, но надо держать «резиновую» улыбку, бормотать священные слова и закатывать глаза, рискуя заработать косоглазие. Ближе к покоям настоятеля монахов стало меньше, а потом они вовсе исчезли, чтобы ненароком не оторвать начальство от благочестивых размышлений. Благочестивых? Конечно, иначе и быть не может.

– Отец Итар! – постучал в массивную дверь, оббитую металлом, послушник, – Посланница Небес, Вета, пожаловала. Что прикажете?

– Входите, матушка, – послышался из-за двери бодрый голос настоятеля, – Ауттор, стой в коридоре и никого не пускай, я очень занят.

Энвелла вошла в келью, обставленную со вкусом, но без излишеств. Огромный камин, в котором пылали массивные поленья давал тепло, бронзовые светильники заставляли плясать на стенах тени, а фрески словно оживали, рассказывая о подвигах барона де Нага и его просветлении от общения с Ветой. Полки с массивными фолиантами хранили не только мудрость отцов церкви, но и летописи по истории Сагатора, а также повесть о Брассе Целителе. В углу играли отблесками огня рыцарские доспехи с богатой насечкой, украшенные баронским гербом, память о прошлой жизни настоятеля монастыря.

Рассматривая обстановку кельи, Энвелла не заметила двух гостей, явно нецерковного сословия, которые сидели у огня и грелись. При появлении дамы, тот кто был старше, набожно осенил себя священным знаком, упал на колени и поцеловал подол платья, даже боясь прикоснуться к руке. По щекам потекли слезы радости, а в глазах ощущалась легкая зависть старика к той, которая даже через столько лет осталась по-прежнему молодой и красивой. Энвелла поняла, что это один из тех, кто помнил настоящую Вету живой, свидетель ее вознесения на космический корабль, куда же еще можно было вознестись по силовому лучу. Ах да, для всех ее забрал Бог для создания высшей сущности для указания еретикам истинного пути в этой жизни.

– Интересно, моя мамаша была такой же покорной, святой во всех отношениях? – подумала Энвелла, получив тут же ответ от наставника, сидевшего в дальних закоулках мозга.

– Энту Азитовал водила в бой армию государства, оставаясь при этом мудрой и любящей женщиной, хотя враги ее называли Белокурой Демоницей. Только она могла обуздать буйный нрав твоего отца, и он ее любил до последней минуты своей жизни. Учись быть собой, дикарка. Или ты станешь Великой Энту, или умрешь, но ты никогда не будешь позором Мнайдры.

Получила? А что ты хотела услышать? Это тебе не добрый дядя Леро, который только качал головой, принося передачи в тюрьму. Видно маменька, с того света, решила всерьез заняться воспитанием любимой доченьки, если даже папашу при жизни урезонила. Удастся ли ей укротить мужа? Еще вопрос, кто кого укрощать будет. Время покажет, а вот что задумал отец Итар можно узнать прямо сейчас.

– Что-то случилось? – спросила Энвелла, присаживаясь в резное деревянное кресло, напротив хозяина кельи, – Могу я чем-то помочь?

– Да, без посланницы Всевышнего нам не обойтись, – вздохнул отец Итар, налил в чашки травяной чай и, жестом, предложил угощаться, – Познакомьтесь матушка, сэр Рисбренд, гонец из столицы и его спутник, местный следопыт и зверолов Леэд, лучше всех знающий горные тропы в нашей округе. Вы уже догадались кто перед вами? Святая Вета, сошедшая с небес на грешную землю Сагатора.

Рыцарь учтиво поклонился, но в отличие от своего спутника, ограничился придворным жестом приветствия благородной дамы. Он не особо верил тому, что перед ним настоящая святая, особенно если учесть, что шесть самозванок сварили на площади в освященном масле, последнюю из них пару месяцев назад. Так что почему бы и не появиться седьмой, восьмой или десятой? Сэр Рисбренд вопросительно посмотрел на своего спутника, но тот ответил утвердительным кивком. Вот оно как получается? Неужели действительно вернулась настоящая Вета, спутница самого Брасса Целителя? С другой стороны, трудно не поверить тем, кто много лет назад провожал деревенскую девчонку на небо, а она вернулась оттуда, откуда не возвращался никто.

– Я получил важное послание и не знаю, как поступить. Вета, вернулся «черный мор», но он какой-то странный, убивает не всех, а только избранных. Ты помнишь, что это такое?

– Конечно, – кивнула Энвелла, вспоминая видения, добытые из информационного поля планеты, страшные своей безысходностью, а ведь это было лишь отражение прошлых событий.

– Еретики, «Свидетели Андира», утверждают, что это кара узурпаторам престола, который по праву принадлежит их герцогу. Мы были на острове и могу сказать, что там не выжил никто, тем более герцогская династия. Она пресеклась, хотя правители Андира имели какие-то права на Сагаторский трон, – размышлял вслух отец Итар, – Деревенский священник передал мне, что самозваный герцог собрал армию и движется к столице, парализованной страхом. Вот так. Я был оруженосцем великого лекаря, потом его наследником, бароном Нага, но я могу только лечить души и то не все, а не тела. Вета, может быть с небес отпустят сэра Брасса? Хоть на чуть-чуть?

– Увы нет, – мрачно усмехнулась «святая», – Меня-то саму отпустили ненадолго и не наделили силой исцеления, хотя сэр Брасс просил об этом Господа. Для всех я умерла, а мертвым не дано вмешиваться в дела живых.

Энвелле показалось, что она неплохо выкрутилась из ситуации, но в любом случае от нее ждали действий, кары или благословения, не имеет значения. А что она может предложить этим людям, научить водить звездолет, изощренно убивать? Вот ее мать могла и армиями командовать, и мужу мозги править и, наверное, многое еще умела.

– И ты можешь, только не хочешь, – заметил голос в мозгу, но от дальнейших комментариев воздержался, как обычно.

– Как же нам быть?

– Сэр рыцарь, – учтиво, как обучали в имперской спецшколе на уроках хороших манер, обратилась Энвелла, – Расскажите, откуда появилась эта ужасная болезнь? Вот так вылезла непонятно откуда? Почему именно благородное сословие заразилось?

Рисбренд задумался, кивнул и несколько минут собирался мыслями, видно не зная с чего начать. Отец Итар мрачно посмотрел на гонца, видно вспоминая, как сэр Брасс собирал сведения для себя. Но как Вета задала вопрос-то, четко, без эмоций. Было еще нечто, чего Итар не мог понять. Да, это безусловно его бывшая спутница, но от взгляда старого рыцаря не скрылись грациозные движения, порой жесткий взгляд и какая-то решительность, не свойственная Вете в прошлом. Если бы перед ним была не женщина, а воин, то он бы не хотел встретиться с ним на узкой тропе. Можно сказать, что Небеса изменили девушку очень сильно, но кто в состоянии понять высшие силы, осознать их цели, по большому счету никто.

– Это началось года три назад, – начал свой рассказ Рисбренд, – Я тогда служил в личной гвардии принца, наследника престола. Появился слух, что в южных лесах было знамение свыше, ибо явились там воины, сверкающие огнем летающих колесниц. Первосвященник опровергал эти бредни, но свидетелей было все больше и больше. Потом, в столицу приехал граф Тантор с дочерью и сказал, что видел ангелов и от них получил откровение и некоторую силу, от чего стал здоровее, избавился от одышки и застарелой импотенции. Как бы там ни было, но придворный лекарь сказал, что ничего подобного не видел. Мой повелитель отправил меня взглянуть на диво и в лесу я видел огни, страшный рев, но боялся подойти ближе. Казалось, что я сойду с ума.

– Огни были красными и над лесом был сноп яркого света, который превратился в купол? – спросила Энвелла, – Причем, ты ощущал неприятный металлический запах, вызывавший животный страх? И от графа Тантора с его дочерью исходил такой же запах?

– Матушка Вета, о великая провидица Всевышнего! – опешил рыцарь, – Так и было. Граф Тантор при дворе говорил, что великие ангелы его научили, как избавиться от болезней и обрести силу.

Энвелла едва заметно усмехнулась, но не комментировала услышанное. Здесь не дано понять никому, что такое имперский рейдер спецназначения и отпугивающее излучение страха, которое появляется у инициированного заргом гуманоида. Опять прошлое настойчиво привлекало к себе внимание, но что может сделать бывший майор спецслужбы, разжалованный императрицей?

– Вета, ты знаешь, о чем он говорит? – встрепенулся отец Итар и нервно налил себе бокал церковного вина.

– Возможно, святой отец! Продолжайте, благородный рыцарь, – холодно прервала речь настоятеля дама и так взглянула на него, что тот снова себя ощутил мальчишкой, над которым издевается девчонка-прислужница.

Итар весь сжался, плюхнулся в кресло и рассмеялся скрипучим старческим смехом. Энвелла ощутила чье-то присутствие. В келье явно был тот, кому здесь находиться не положено. Едва заметно шевельнулась портьера, прикрывавшая соглядатая. Ауттор явно плохо нес свою службу, если вообще нес. Короткий взмах рукой и лезвие серебристой молнией нашло свою цель. Резкий вскрик и на пол грузно свалилось тело, во лбу которого торчал нож, вошедший по самую рукоять. Вот тебе и женская ручка. Следопыт удивленно присвистнул. Такого он за всю свою жизнь не видел. Энвелла легко подпрыгнула, метнулась к портьере, но там больше никого не было.

Рыцарь развернул тело и поднес светильник, чтобы лучше его рассмотреть. Трупом оказался обычный монах из скриптория, на руке которого была татуировка «Свидетелей Андира». Следопыт открыл дверь и затащил в келью бездыханное тело секретаря. Положим, не совсем бездыханное, парень еще дышал, несмотря на разбитую голову, на которой тонзура покрылась коркой запекшейся крови, но спасать его надо. Энвелла стала на колени перед раненным и едва не расплакалась, поскольку не знала, чем помочь. Армейской аптечки под рукой явно не было, а в древней медицине она ничего не понимала. Она очень хотела, чтобы этот мальчишка выжил, коснулась рукой раны и о чудо. Кровь перестала сочиться и дыхание парня стало ровным. Как это получилось? Неужели она точно стала святой? Ответом был только ехидный смех «воспитателя» и снова без комментариев.

– О Великие Силы, – только прошептал Итар и поцеловал женщину в щеку, – Явилось чудо! Не положено святой так поступать и скрывать дарованное Небесами! Дали тебе силы исцелять, видно молитва сэра Брасса была услышана Всевышним.

– Что будем делать с трупом? – спросил Леэд, – Он уже ничего не скажет.

– Откройте ставни и выбросите его в пропасть, – недовольно топнул ногой настоятель, – Его татуировка сказала все.

Следопыт согласно кивнул, открыл массивные обледеневшие створки и с помощью рыцаря выбросил тело в пропасть, предусмотрительно вытащив из лба трупа метательный нож. Аккуратно вытер лезвие и передал оружие Энвелле, чтобы не вызвать ее недовольство, а то исцеляет знатно, но не менее знатно и прибить может. Со святыми лучше не шутить, особенно с такими. Энвелла растерянно присела в кресло и прикрыла лицо руками. Что же теперь делать? Не сумела скрыть свою дикую натуру и натворила дел.

– Ну, почему у меня только дикость от папы, а нет его мозгов? – думала девушка, – Во, влипла.

– Не смей реветь, дура! – вмешался внутренний голос, – То, что ты и в подметки не годишься Диего Борхесу, это правда, хотя, просто еще не научилась пользоваться его наследством. А вот то, что ты сделала с секретарем, не умела даже твоя мать. С другой стороны, твоя прабабка владела подобным искусством и тебя назвали в честь ее. Я же говорил, что ты должна стать собой и пусть это произойдет на Янтарисе. Так, а теперь перестань хныкать и изображай из себя дражайшую свекровь в молодости, зараженную святостью.

– Да, продолжим, – пришла в себя Энвелла, – Ауттора положите на кровать и пусть спит. К утру он будет здоров. Что было после Вашего возвращения в столицу, сэр Рисбренд?

Гонец согласно кивнул, не отказался от бокала вина и продолжил свой рассказ, косясь на руку собеседницы. Смерть, подаренная святой посланницей, была бы почетной участью, но уж больно не хотелось умирать, а кто знает, что ей взбредет в голову.

– Я вернулся в столицу и все рассказал принцу. Он позвал для совета канцлера и первосвященника, но они так и не решили, как выходить из этой ситуации. Сначала изменились любовницы графа, потом воздыхатели его дочери и пошло, как снежный ком в здешних горах. Невеста принца с кем-то переспала и тоже изменилась. Трудно вообще описать, что творилось в столице. А тут появились «Свидетели Андира» и их герцог заявил свои права на трон. Надо сказать, что эти сектанты каким-то чутьем распознавали тех, кто изменился и казнили отступников, почему-то перебивая им позвоночник дубинками. После этого те мучились несколько дней, пока не умирали.

– Демоны сидят в спинном мозге и то, что делали сектанты, единственный способ избежать регенерации, – прокомментировала Энвелла, но заметив растерянный взгляд рыцаря добавила, – Если не перебить позвоночник, то демоны возродят тело.

– Извините за неграмотность, но я простой вояка и мне не понятно то, что знают посланники Бога. Так вот. Вскоре, почти все сеньоры Сагатора стали подобны графу Тантору. Это стало отличительной чертой знати, а черни такое благо было не положено, и чтобы благодать не снизошла на холопов, за этим строго следили по приказу короля. Принц попал в опалу и был выслан из столицы в свой замок. Я уехал вместе с ним.

– А что было дальше? Появилась болезнь?

– Матушка Вета! Я подробностей не знаю, поскольку был в изгнании с моим принцем. Примерно с полгода назад, все «избранные» начали заболевать и либо умирали, либо теряли разум. Говорят, что это как-то связано со «Свидетелями Андира», которые отравляли воду и пищу. Простолюдины этого не заметили, поскольку яд на них не действовал, впрочем, часть сеньоров из дальних провинций тоже не заразилась. Когда король и королева слегли, первосвященник срочно вызвал принца в столицу и объявил его временным правителем государства. Именно первосвященник меня послал сюда, чтобы попросить помощи у отца Итара, а заодно и проверить истинность святой, появившейся в монастыре.

– И как? Проверили?

– До Вас было шесть самозванок, которых сварили живьем в масле. Трудно в такое поверить, но я готов признать настоящую Святую Вету, посланницу Единого Бога. После излечения Ауттора только полный идиот не поверил бы истине. Благословите мой меч. Это родовой клинок, откованный по заказу моего благородного предка. Не откажите в любезности.

Рыцарь вытащил из ножен меч и положил его на стол перед Энвеллой. Что за дурацкий обычай, что-то там делать с обычной оточенной железякой? И этот туда же? Следопыт достал из мешка два длинных изогнутых кинжала и аккуратно их пристроил рядом с рыцарским мечом. С другой стороны, если люди верят в эту чушь, то именно Вера придаст им силы. Что же придумать-то? Опять внутренний голос молчал, зараза, вместо совета. А еще и наставник, аватара, язви его за одно место.

– Отец Итар, как рыцарь, найдите нужные слова, а я наделю оружие силой, возложив на него руки.

– Бывший рыцарь, Вета. Все осталось в прошлом.

– Будешь спорить со мной? – холодно, и довольно жестко возразила Энвелла, – Считай, что именем Господа ты снова призван на службу, ибо там, где бессильны слова только сталь поможет вразумить еретиков.

– Не перегибай! – пробормотал голос в голове, – Достаточно.

Настоятель поежился, но возражать не стал, развернул свиток и стал читать молитву сэру Брассу Целителю, покровителю праведных воинов Сагатора. Большего бреда Энвелла не слышала, но промолчала, лишь касалась ладонями клинков оружия, которые приятно холодили руки. Вот уж повезло ей, так повезло. Свекровь – святая, свекр – почти ангел, мамочка просто – Белокурая Демоница, а папуля и вовсе непонятная сущность. Это что же получается, что муж у нее святой ангел? Дожилась. Рыцарь и следопыт поцеловали оружие и аккуратно его спрятали, вероятно, чтобы святость не испарилась. Кто их поймет, этих дикарей.

И так, кто-то явно экспериментирует с оружием против заргов, причем отрабатывает его избирательность. Энвелла глубоко задумалась, пытаясь составить анализ ситуации, как учили в спецшколе на Канопусе. Картина получалась невеселая, а скорее мрачная и очень запутанная. Тут явно работали профессиональные микробиологи и медики, со знанием дела работали, на очень мощном оборудовании.

– Матушка Вета? – нарушил молчание отец Итар, – Вы советуетесь с высшими силами? Что дальше?

– Не знаю, – вздохнула Энвелла, – Надо восстановить порядок и плыть на Андир. Разгадка там.

– Я согласен плыть даже в Ад, – кивнул рыцарь и его поддержал следопыт, – Но мой принц ждет помощи в столице. И святая…

– А нужна святая? – улыбнулась дама, – Может быть подойдет карающий демон?

На мгновение Энвелла вернула свой истинный облик, с трудом, и следопыт едва не свалился на пол от страха.

– Не надо! – завопил Леэд, – Это северный демон смерти! Ледяная Смерть!

– Хорошо, хотя страх очень неплохо ставит мозги на место. Правда, отец Итар?

– Вета! Ты ничуть не изменилась, – покачал головой настоятель, – Даже на небесах не поумнела, хотя и обрела силу. Нам надо собираться в дорогу. Мне еще надо оставить в монастыре преемника, чтобы хозяйство не развалилось в мое отсутствие. Я благодарю сэра рыцаря и следопыта за информацию и надеюсь на их помощь в дальнейшем.

– Я могу идти? Мне надо многое обдумать, святой отец.

– Конечно, – кивнул Итар, – Вас проводить?

– Я помню дорогу, – улыбнулась Энвелла.

В переходах монастыря ничего не изменилось. Все также монахи занимались повседневными делами, вежливо кланялись пророчице, но лишних вопросов уже не задавали. Энвелла обдумывала услышанное и сделала для себя ряд выводов, которые не очень радовали. Понятно, что империя решила создать на этой планете некое подобие полигона для воспитания свежего «пушечного мяса», инициировав аборигенов зародышами заргов. Кто-то им противодействовал, причем куда эффективнее, чем можно было ожидать, создав утонченное биологическое оружие. При этой мысли девушка поежилась и тронула ошейник, защитивший тело и душу от инициации. Не понятна была еще и роль «Свидетелей Андира», которые могли изображать некую «третью» силу, либо быть на службе создателей избирательного черного мора, что мешало составить свое отношение к ним. Впрочем, она уже прибила одного метательным ножом, но надеялась, что об этом не узнают сторонники герцога. Интриги и расследования, только этого не хватало для полного счастья. С другой стороны, чего гадать-то, время покажет и все расставит по своим законным местам.

* * *

Снежная буря окончилась также неожиданно, как и началась, хотя было очень холодно, необычно холодно для этого времени года, словно природа решила сотворить ледяной оазис именно в этом месте. Деревня в долине ожила, слышалась обычная возня сельчан, готовящихся к весне, отмечанию дня середины зимы, поминовению усопших родственников. В храме намечался престольный праздник, посвященный Дню Канонизации Святой Веты, покровительницы подруг воинов и священник старательно готовился к торжествам. Это правильно, но колокол на площади созывал отнюдь не на богоугодный молебен, а на очередную казнь, по указу коменданта деревни.

Начальник гарнизона из «Свидетелей Андира» был весьма недоволен тем, что его люди порой пропадали бесследно и никто не знал об их судьбе. Именно поэтому он решил навести порядок и для острастки казнить корчмаря, в заведении которого не так давно убили пятерых сборщиков пожертвований. Даже под пытками задержанный твердил о том, что не виноват, а людей герцога постигла законная кара наследного принца Сагатора. Может так оно и было, но принц далеко, а реальная власть близко и руки у нее достаточно длинные. Солдаты не церемонились и вытаскивали обывателей на площадь, а то ведь без аудитории не казнь получается, просто обычное убийство. Волокли не только стариков и детей, а даже пьяных бродяг, завсегдатаев корчмы. Им даже, по доброте душевной, выкатили бочонок вина, чтобы можно было спиваться без отрыва от зрелища, да и корчмарю будет приятнее болтаться на виселице под взглядами старых знакомых. В самом деле, не дикари же какие собрались, а вершители правосудия.

В центре площади соорудили высокий «танцевальный» помост для медленного удушения, вокруг которого собрались музыканты, чтобы исполнить гимн герцогства Андир для возбуждения порывов почитания истинной власти. Вот только священник отказался прийти на площадь и очень резко высказался в адрес коменданта, пригрозив ему анафемой. Не хочет и не надо, можно не звать, а проклятиями никого не испугаешь, не на тех напал. Начало затягивалось, и солдаты выкатили еще бочонок с пойлом, разожгли костры, чтобы люди могли согреться, а то ведь может выйти массовое злодейство, не подобающее доброте андирцев и их правителю, будущему королю Сагатора.

– Ведут! – крикнули из толпы.

И правда, со стороны подворья деревенского старосты показалась нестройная толпа изрядно подвыпивших солдат, толкавшая впереди себя человека со связанными руками. Он был изможден, босоног и очень мало походил на хозяина увеселительного заведения, почитаемого сельчанами почти также, как и храм, построенный бароном Итаром де Нага. Храм заботился о душах, а вот радость и горе заливали именно в корчме, чтобы усладить тело. Взглядом все сочувствовали этому человеку, а вот поднимать бунт не решались, да и некому было это делать. Почти все боеспособные мужчины либо ушли в армию герцога, либо скрывались в горах, надеясь переждать там смутное время.

Комендант гарнизона, оставленного для весеннего захвата монастыря важно вышагивал в сопровождении местного старосты и нескольких прихлебателей, надеявшихся получить дворянский титул за свои услуги перед новой властью. Это был весьма упитанный мужчина, крепкий, хотя и слегка оплывший жирком. Полуторный меч у него на поясе казался ножиком, а не увесистым боевым оружием, доспехи сверкали, а отороченный мехом рыцарский плащ должен был вызывать уважительный трепет у окружающих. С другой стороны, плащ тоже надо уметь носить с достоинством и не брызгать на него вином по пьяной лавочке. И потом, если уж собрал людей, то не следует появляться перед ними с опухшей рожей и, хотя бы чуть-чуть припудрить сизый нос.

– Все собрались? Чего так народа мало?

– Сколько есть все тут, – угодливо сообщил староста, – А вот священник…

– Пошел он в жопу! После казни сожжем храм и все, – огрызнулся начальник, икнул и высморкался в меховую накидку собеседника, – Эй, чего ждем? Волоките этого урода на помост, пока он не отморозил совсем ноги и может ими шевелить. Гы!

Корчмаря затащили на лобное место, и палач деловито стал готовить петлю, покрикивая на подчиненных. Старший над музыкантами заставил свой паноптикум готовить инструменты, протирать мундштуки, подстраивать струны и перестать играть в кости на барабане. Нельзя нарушать торжественность момента, поскольку за эту самую торжественность хорошо заплачено звонкой монетой.

– На читай! – буркнул комендант и сунул старосте пергаментный свиток с печатью герцога Андирского, – Только не пищи, как грызун, а то как дам в лоб, сразу бас прорежется.

– А что читать то, ваша милость? Тут же ничего не написано.

– Да? Точно. Перепутал и, по-моему, не ту писульку взял в отхожее место. Ладно! Короче! Этот негодяй виновен во всех преступлениях, которые совершил и которые хотел совершить! Молчать! За убийство двадцати, нет сорока, воинов герцога, укрывательство мятежников, ограбление сборщиков подати, и… Кажется хватит с него грехов и потому того, кто стоит на помосте следует повесить за шею и под музыку. А, точно, это он наколдовал такой собачий холод!

Палач кивнул, показал знаком музыкантам, что пора начинать и под какофонию, в которой с трудом угадывался древний гимн Андира стал натягивать колесом веревку. Корчмарь слегка завис над помостом, но не успел сделать и пару пируэтов ногами в воздухе, как свалился вниз с обрывком веревки на шее. Палач даже не успел сообразить, что произошло и грузно упал в снег со стрелой в груди, вошедшей по самое оперенье, точно в сердце.

– Святая Заступница! – закричали женщины, освящая себя символом веры, – Спаси и сохрани!

– Чего? – попытался возмутиться комендант, посмотрел направо и слова застряли в горле.

На дороге со стороны храма стояла весьма странная компания. В ней выделялась молодая золотоволосая женщина в ослепительно белом дорожном платье из дорогой ткани, белом же меховом плаще на плечах, которая мило улыбалась, поигрывая парочкой метательных ножей в руках. Рядом с ней стоял деревенский следопыт с тугим боевым луком и колчаном полным стрел, спину прикрывал незнакомый рыцарь, а вот впереди всех находился отец Итар, собственной персоной, в боевых доспехах, штандартом баронов Нага на длинном копье, личном копье самого Брасса Целителя.

– Святая Вета, смилуйся! – закричал староста и тут же получил от одного из помощников палача удар дубинкой в спину, заставивший упасть под ноги коменданту.

Начальник гарнизона брезгливо пнул приспешника кованным сапогом и вытащил из ножен меч со следами ржавчины на лезвии. Убить мало за такое отношение к благородному оружию, хотя какой хозяин – такое и оружие, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.

– Святая, говорите? А ну взять их всех и тоже на виселицу! Хотя нет, девку ко мне в постель. Повесить всегда успеется. Чего стоите, олухи?

«Олухи» в ответ переминались с ноги на ногу и не спешили выполнять приказание. Одно дело вздернуть корчмаря, а совсем другое поднять руку на монаха и его спутницу, которая может не совсем святая на самом деле, но ножи мечет знатно. Те, кто ловил на себе взгляд женщины, виновато опускали головы.

– Долго мне ждать, засранцы? – топнул ногой верзила, взмахнул мечом над головой, поскользнулся и под дружный смех упал на задницу, – Ведьма, старая карга!

Лучше бы он этого не говорил. Против эпитета «ведьма» Энвелла ничего не имела против, но вот «карга», да еще и старая звучало очень обидно. Будем воспитывать, прививать почтение и уважение к окружающим. Яркая вспышка, без спецэффектов такие вещи не делаются, и золотоволосая дама превратилась в белокурую красавицу с горящими голубыми глазами из которых вылетали искры. Подействовало. Солдаты побросали оружие в снег, опустились на колени и зажмурили глаза, в ожидании смерти. Существовало поверье, что в разгар зимы те, кто увидят ледяного демона, должны умереть. Кто сказал, что демон должен быть уродлив? Настоящий облик Энвеллы оказался весьма убедителен, подействовал куда доходчивее, а местные суеверия довели процесс до совершенства.

Всю картину едва не испортил комендант, который был в бешенстве. Он выполз из сугроба, схватил меч и взвыл от боли, выпустив оружие из руки. Стрела пробила ладонь, намертво прикрепив ее к груди. Леэд был не самым последним лучником Сагатора и постоянно практиковался в этом умении.

– Хотите жить, мерзавцы? – почти ласково поинтересовалась Энвелла и, увидев согласные кивки, снова приняла облик Веты, указывая на коменданта, – Связать эту тварь и принести присягу отцу Итару! И пусть кто-то отведет корчмаря домой, чтобы он согрелся.

Подобной милости солдаты не ждали и принялись с жаром выполнять приказ, связав бывшего начальника по рукам и ногам, не обращая внимания на проклятия. Женщины помогли подняться корчмарю, обвязали его ноги теплой тканью и повели в сторону дома. Настоятель, славящийся своей набожностью, бормотал молитвы, размышляя о том, что Небеса явно погорячились, прислав Вету домой. Потом, каждый из бывших, уже бывших, солдат герцога плевал на своего начальника и приносил присягу верности Сагатору, причем рыцарь Рисбренд вносил их в списки амнистированных принцем, чтобы не отвертелись, если захотят дезертировать. Шоу удалось на славу и Энвелла даже не сразу вспомнила, что надо соответствовать имиджу святой девы.

Со стороны храма послышались песнопения. Священник вышел из своего убежища в сопровождении клира, чтобы если не изгнать демона, то приветствовать Святую Вету. Сообщения с деревенской площади были самые противоречивые и следовало самому убедиться в том, что власть «Свидетелей Андира» окончилась. В возвращение истинной Веты священник не особо верил, но если кому-то что-то причудилось, то подобные видения пошли на благо, судя по восторженным крикам. Как бы там ни было, а некоторый прилив набожности в преддверии праздника явно не повредит.

Ее священник увидел сразу и не поверил глазам. Внешне женщина была точной копией Веты, а золотистое свечение над головой говорило о претензии на святость, что вполне естественно. Поражал взгляд этой дамы, слишком властный, холодный, оценивающий и далеко не женский по меркам Сагатора. А кто сказал, что, побывав на небесах, человек остается прежним? Отец Итар ее признал, а это говорит о многом.

– Помолимся братья, ибо узрели мы посланницу Господа, – поднял руки священник и торжественное песнопение заставило прихожан опуститься на колени и внимать каждому слову пастыря.

Энвелла, если честно, немного растерялась, когда служка поднес ей чашу с красным вином. Что с ней делать? Выпить? Не поймут! А святой положено знать все обычаи, иначе, какая она посланница Небес, форменная самозванка. Священник читал молитвы на древнем наречии, которое было понятно через слово. Кажется, вино в этой религии символизирует чью-то кровь, которая сохраняет от искушения души верующих. И что же с этим делать? «Святая» сделала над сосудом несколько пассов, неразборчиво пробормотала, по-мнайдрийски, текст инструкции для пилотов космических кораблей, заступающих на вахту, и передала чашу священнику. Тот с поклоном принял ее, сделал глоток и пустил по кругу, начиная с отца Итара. Церемония окончилась довольно быстро, поскольку мороз не располагал к излишнему словоблудию.

– Мудрая Вета! – поклонился опять священник, – Пожалуйте в Ваш дом, храм, в котором люди внимают Господу, через имя спутницы Брасса Целителя. Братья и сестры! Сегодня будет торжественная всенощная служба в честь второго пришествия Святой Веты в Сагатор. И она скажет слово, и вы будете внимать ему, ибо Небеса помнят о грешниках.