Мой приятель довольно скоро научился неплохо играть на гитаре (помогли три года занятий в музыкальной школе по классу баяна). А у меня, хоть убей, ничего не получалось. И это при том, что мой папа был супергитаристом, говорят, он в молодости даже играл в какой-то группе, выступая с каверами битлов и роллингов… Во всяком случае, любую мелодию он мог наиграть всего лишь один раз прослушав оригинал. А мне как будто медведь на ухо наступил! Но я старался. Потом мы перешли на следующий уровень – где-то нашли старые электрогитары и, самостоятельно доведя их до ума, спаяв примочки и переделав усилители, мы уже могли извергать довольно громогласные звуки, правда больше напоминавшие зубовный скрежет, нежели музыку. Вообще, Север всегда располагал к тяжелым музыкальным формам, а в то время петь о любви и дружбе, стоя по пояс в гное полуразложившегося социального организма, выглядело бы верхом цинизма. Я никогда не забуду один из концертов, который проходил в зале клуба общества глухих. Хэдлайнером был самый популярный тогда у нас коллектив под ёмким названием «Гитлер», но мне больше нравились ребята из «Аскариды» особенно их песня, положенная на битловскую “Back in the USSR”. Не знаю, кто был автором, по-моему, гитарист Дизель, но вот этот текст, который вполне отражает наши мысли тех лет:

На стенке лысый пидорас в рамке золотой висит

Исподлобья смотрит паразит, козлиной бородой шуршит

Fucking USSR, you know how fucked up you’re boy

Fucking US, fucking US, fucking USSR

Свято верил мальчик в коммунизм, умен не по годам он был

Бумаги кучу исписал и к счастью путь нам показал

Fucking USSR, you know how fucked up you’re boy

Fucking US, fucking US, fucking USSR

В тюрьме в дерьме полжизни он провел и Маркса сочинения читал

Потом всех лихо наебал, и власть к своим рукам забрал

Fucking USSR, you know how fucked up you’re boy

Fucking US, fucking US, fucking USSR

На смену ему другой ебун пришел

С обосранною лысою башкой

Без бумажки пару слов он прочитал

Всех предыдущих круто обосрал

Басни о пиздатой жизни распевал

В говно воткнул нас головой

Fucking USSR…

Окончательно в неизбежном конце мира я убедился, когда я, мама и мой двоюродный брат поехали из Няндомы через Москву в Ленинград. По плану, мы просто должны были погулять по столице и отбыть вечерним рейсом, но, судьба распорядилась иначе – в путь мы отправились 18 августа 1991 года. На следующий день, прибыв рано утром на Красную площадь, мы обнаружили ее окруженной военной техникой и какими-то толстыми мужиками в военной форме. Я язвительно поинтересовался у одного в фуражке, под каким флагом выступают товарищи. В воздухе явно пахло чем-то несвежим, народ кучковался у объявлений неизвестно кого неизвестно о чем, машины не ездили, каждый танк был окружен кучей теток, дававшим солдатам еду и сигареты.

Погода стояла пригожая, греясь на солнышке, мы отстояли километровую очередь в Макдональдс, и где я впервые прикоснулся к настоящей американской культуре. Затем, погуляв еще по центру и дойдя до Нового Арбата, мы уселись в кафе и наблюдали, как какие-то бронемашины легко раскидывают по сторонам троллейбусы, которыми кто-то перегородил движение по проспекту. Мама отправилась к Белому Дому посмотреть, что там происходит, а мы с кузеном пошли в магазин «Мелодия» напротив. Там я приобрел новую пластинку «Коррозии Металла» и, удовлетворенный отправился на встречу с мамой. По дороге мы с братом даже успели посидеть на танке Таманской дивизии, перешедшие, судя по энтузиазму окружавшей их толпы, на сторону Ельцина. Из-за этого мы чуть не опоздали на встречу с моей мамой, которая только теперь, мельком взглянув на баррикады вокруг здания правительства, людей с оружием и наслушавшись сплетен о грядущем штурме, поняла серьезность происходящего и сразу же потащила нас на вокзал, в надежде поскорее добраться до безопасного места. Так или иначе, мы уехали до того, как появились слухи о первых убитых. В Питере путч прошел без происшествий, кто-то перевернул вагончики реставраторов, устроив что-то типа баррикад на Исаакиевской площади. Погостив немного у родственников, мы вернулись в Архангельск, обнаружив, что живем уже в другой стране. Такой же убогой как и Советский Союз, но уже свободной от коммунизма, закона и совести.

Тогда было сложно быть кем-то, еще сложнее было хотеть кем-то быть. Готовясь к предстоящему плаванию в большую жизнь, я не знал ничего, что хотя бы теоретически могло мне в этом помочь. Не было ни одного указателя или маяка, даже легенд о том, что кто-то добрался хоть куда-нибудь. Единственное что я знал, это то, что надо валить из Архангельска. И если мои одноклассники хотели поступить в институт чтобы закосить от армии, я просто хотел сбежать. Но, будучи юношей рассудительным, я постарался сделать это эффектно и эффективно. Решив поступать в экономический универ в Питере, я начал готовиться к экзаменам самостоятельно, не надеясь на школьных учителей. Учился я по-прежнему хорошо, и, хотя в моем аттестате было всего четыре пятерки, знал я гораздо больше. Выиграв в девятом классе областную олимпиаду по экономической географии, я обеспечил себе место на геофаке местного пединститута. Странное мероприятие под названием УПК привело меня в мир компьютеров – пройдя нехилый предварительный отбор я попал в класс прикладной информатики, получив возможность обучиться основам программирования и вдоволь наиграться на мегапродвинутых (на тот день) компьютерах типа «Ямаха». Архангельский ЛТИ проводил в мае предварительные экзамены по физике и математике, которые я сдал на высшие баллы и теоретически мог поступить на самый престижный механический факультет в группу робототехники. Мог, но не хотел.