И зеркало обманет…

Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что Стёпа мой муж, чувствую себя как-то неловко рядом с ним. Я не могу полностью расслабиться, и, почти всегда нахожусь в напряжении. Это сейчас я, более-менее спокойно, могу лежать рядом с ним, а ведь скоро он захочет заняться со мной любовью. Это вопрос нескольких дней. А что прикажете делать мне? Почему-то, когда я думаю на эту тему, мне становится жутко жарко. Я не могу сказать, что мы не занимались никогда этим прежде, Стёпа – мой первый мужчина, но это было так давно, а потом мы расстались…

Стоп! Мы же поженились! И, даже, вот ребёнка родили. Вот и шов от операции подтверждает это. Я в который раз с изумлением осторожно провела рукой по свежему ещё, недавнему рубцу от шва на животе. Но всё это будто было не со мной. А как быть с людьми, которые раньше окружали меня, а теперь я их не могу вспомнить? Даже мои самые близкие люди постоянно меня чем-то удивляют, чего прежде не было. Со всеми нужно знакомиться заново. Я постоянно напряжена, словно я кого-то обманываю и не имею никакого права занимать чьё-то место, не моё! Но, тогда, чьё оно? Все ничуть не сомневаются, что я – это я, настоящая. И мама, и папа, и Вадик! Они мне родные по крови! И они во мне не сомневаются! И только я сама не могу поверить в правдоподобность происходящего. Надеюсь, пройдёт какое-то время и всё придёт в равновесие.

Надо поглядеть на ребёнка. Вообще, это не очень удачная мысль, что наш новорожденный ребенок, с первого дня возвращения домой, спит в отдельной комнате. А вдруг, я не услышу, как она проснется и станет плакать? А вдруг срыгнёт молоко и захлебнется? Я похолодела от страха. Нет! Надо что-то делать! Я решительно растолкала Стёпку, он тут же потянулся с радостью ко мне.

– Стёпа! Надо перенести кроватку Лизы к нам в спальню!

– Зачем? Есть же радио-няня, видишь – спит она.

– Надо! Пошли немедленно перенесём, – Стёпка недоуменно уставился на меня, – она еще слишком мала, чтобы спать одна.

Я соскочила с кровати и решительно пошла к двери. Стёпа нехотя вылез из-под одеяла, и двинулся за мной.

Лиза безмятежно спала. В свете ночника было видно, как она чмокает губками.

– Ну, вот видишь, она спокойно спит, лучше не беспокоить ребёнка, – сказал мне шёпотом Стёпа. – Пошли к себе. Я тебя согрею.

– Нет! – проявила я ослиное упрямство, – мы её перенесём сейчас же, иначе я не смогу спать. Я боюсь за неё.

– И как ты это себе представляешь? – вздохнул Степа. – Тебе нельзя тяжести таскать, ты после операции, а один я не унесу, кровать тяжёлая, из натурального дерева, надо, чтобы кто-нибудь помогал мне. Давай завтра!

Но я не собиралась отказываться от своей затеи. Немного подумав, нашла выход. Я решила положить ребёнка на эту ночь на нашу кровать, между нами. Стёпка решил не спорить со мной. Видимо, ему это давно не в диковинку. Спор со мной ни к чему хорошему не приведёт, особенно сейчас, когда дело касается ребёнка.

Стараясь не разбудить спящую девочку, я осторожно перенесла её к себе. Лиза всё-таки проснулась, пришлось Стёпе срочно спускаться на кухню за бутылочкой с молочной смесью. Наконец мы снова улеглись. Стёпка только начал прихрапывать – устал бедняжка за суматошный день, как я растолкала его снова.

– Стёп, нам тесно втроем, вдруг ты повернешься неловко и раздавишь ее.

– Ну, что ты говоришь! – возмутился шёпотом Степа. – Что я, слон?

– Слон, – согласилась я, – вон какой ты большой. Места много занимаешь. – Стёпка обиженно засопел.

– Ты не обижайся, а поспи сегодня где-нибудь, хотя бы на диване, правда, он маленький для тебя, но потерпи одну ночь. Ну, пожалуйста, любимый. А завтра мы перенесём сюда кроватку.

Стёпа, кряхтя, поднялся и, без слов перешёл на диванчик. Вскоре он заснул. Мне стало ужасно его жалко. Диванчик был короткий, двухместный. Стёпины длинные ноги, смешно свешивались с подлокотника. Я встала и укрыла его одеялом. Под ноги подставила ему мягкий стул. Мне нестерпимо захотелось поцеловать его, но я сдержала себя.

До утра оставалось немного. Мне казалось, что я только успела закрыть глаза, как почувствовала, что Стёпа целует меня.

– Спи, детка. Я поеду на работу, дела не могут ждать. Я постараюсь вернуться пораньше. Если что – звони.

Стёпа тихо прикрыл за собой дверь. Я смутно услышала, как он разговаривает с кем-то, должно быть с домработницей, и тут же, провалилась опять в сон.

Глава 26

Когда я открыла глаза, то поняла, что проспала очень долго. Я вдруг вспомнила, что рядом со мной должна спать Лиза. Её не было. Я выскочила из кровати, и, накинув халат, побежала вниз. Там кто-то разговаривал. Вбежав в гостиную, я увидела мирную картину: Елена Ивановна сидела на диване и кормила из бутылочки Лизу. С ней и разговаривала, то есть, приговаривала, как Лиза вырастет и станет красавицей на радость маме, папе и ей. Увидев меня, она поздоровалась и показала почти пустую бутылочку.

– А мы уже позавтракали и переоделись. Я всё сделала, Вы не беспокойтесь. Лизонька проснулась, а Вы так крепко спали, что я не стала будить. Вам нужно отдыхать. Вот и Степан Михайлович не выспавшийся уехал на работу. Еле упросила его поесть.

Мне стало ужасно стыдно. Я вспомнила, как я всю ночь дёргала бедного Стёпу, не давала ему спать. Сама-то я прекрасно выспалась! Спасибо Елене Ивановне. Ну не эгоистка ли? Больше так не буду делать. По крайней мере – постараюсь.

Я поблагодарила Елену Ивановну за заботу и взяла уснувшую после сытного завтрака дочку, чтобы отнести её в детскую.

– Анна Александровна! Вы спускайтесь завтракать, дети в этом возрасте обычно всё время спят, только есть просыпаются. Вы не беспокойтесь, я, если позволите, буду за ней приглядывать, пока няню не найдёте.

– Няню? Зачем? – удивилась я.

– Ну, как зачем? А кто ж будет за Лизонькой смотреть?

– Как кто? Я. Я сама буду за дочкой смотреть.

Елена Ивановна объяснила мне, что в этом посёлке, у всех, у кого есть маленькие дети, есть и няни. Мать же не может всё свое время отдавать ребёнку. Надо и о себе позаботиться. Тем более, у многих дам до рождения ребенка, был свой какой-то бизнес, требующий постоянного внимания.

Елена Ивановна ушла на кухню, а я отнесла Лизу в детскую и уложила в кроватку, посидела возле неё на диване. При этом я крепко задумалась, чем могла заниматься сама до родов. Мне вспоминались только годы, проведённые на работе в школе и в библиотеке. Как ни старалась, я не смогла ничего больше вспомнить. Посокрушавшись на себя за это, я пошла вниз умываться и завтракать.

Чистя зубы перед большим зеркалом в ванной, принимая душ, а потом, одеваясь, я всё продолжала раздумывать над словами Елены Ивановны. Интересно же, чем я всё-таки занималась до этого дня? Из всего того, чем я занималась в своей жизни, я ведь и на самом деле помню только свою учительскую работу, и работу в библиотеке. Никакого бизнеса за собой я не припоминаю. Странная у меня амнезия. Выборочная. Вот ведь родственников и друзей прекрасно помню, а чем занималась и как жила – не помню. Плохо. Надо будет у Стёпы спросить. Только осторожно, чтобы не напугать его.

Я с удовольствием уминала на кухне свой завтрак, когда возле дома остановилась машина. Хлопнула дверца машины, и, вскоре прозвенел звонок. Елена Ивановна пошла открывать дверь. Судя по знакомому голосу, это приехала Вера. Я вышла её встречать. Подруга вручила мне огромный букет.

– Ну вот, подружка, ты и дома, поздравляю! Я не стала на выписку приезжать, так как вас там и так было много. – Мы расцеловались. – А Лиза спит? Потом обязательно покажешь мне её. Я тут ей привезла небольшой подарок.

Вера показала на объемистый баул, стоявший на полу. Ничего себе небольшой! По-моему, там поместился настоящий танк. Такой огромный пакет. Как она его тащила?

– Вер, ну зачем ты…, – запротестовала было, я.

– Это не тебе, а Лизе, так что не говори мне ничего. Ты не забыла, что она – моя будущая невестка? И я его не в руках несла, а в машине привезла. А тебе вот!

Она достала из сумочки какую-то яркую открытку. Я с улыбкой раскрыла её, ожидая прочитать трогательное поздравление, и обнаружила, что это никакая не открытка, а туристическая путёвка в Испанию на два человека.

– Вер, ну зачем ты? Это же так дорого!

– Ничего не дорого. Это мы вам дарим такую поездку от нас с Андреем. И не возникай! Тем более, эти путевки я в своей фирме оформила, со всеми возможными льготными скидками. Всё уже согласовано. Стёпа твой в курсе. А ты знаешь, – подруга мечтательно прикрыла глаза, – именно на этом курорте отдыхали мы с Андрюшкой, после того как познакомились. Именно там он и сделал мне предложение выйти за него замуж. Вот так! Короче, Стёпа в курсе, повторяюсь.

– И мне не сказал!

– Я просила не говорить раньше времени.

– А как же Лизонька? Мы только из больницы вернулись. Я не могу оставить её, – запротестовала я, представив, что мне придётся покинуть свою малышку на целых две недели.

– Ну, во-первых, ехать вам только ещё почти через два месяц и всего на десять дней, а не на неделю, во-вторых, ты не кормишь Лизу грудью. Хорошая няня прекрасно справится с ребёнком за те дни, пока вы будете в отъезде. Это, в-третьих. Накормить ребёнка, теперь не проблема.

– Но ведь Лиза будет ещё совсем маленькая!

– Давай, доживём до того времени, а потом посмотрим. Если что – возьмёте её с собой. Но это – нежелательно.

Это меня слегка успокоило, и я повела Веру на кухню, где Елена Ивановна уже поставила прибор для неё. Подруга с удовольствием уселась за стол, так как не успела утром перекусить. Мы продолжили завтрак.

Через некоторое время, Вера спросила меня, что я думаю о поездке.

– Но у нас нет няни, – растерянно сказала я.

Мне уже страстно захотелось увидеть Испанию. Я же не была раньше нигде. Очень захотелось согласиться, но мысль о ребёнке, который будет брошен мною в чужие руки на целых две недели, омрачала мои ожидания.

– Ой, ну нашла проблему! Как будто трудно няню найти. Нужно только заняться этой проблемой. Я тебе помогу, не переживай, тебе останется только выбрать.

Тут Елена Ивановна, чем-то занятая на кухне, подошла к нам и присела рядышком. Она была чем-то взволнована.

– Что случилось, Елена Ивановна? – спросила я.

– Девочки! Анна Александровна! Неужели вы захотите взять человека со стороны? Вы меня извините, я услышала ваш разговор насчет няни. Давайте я посмотрю за ребёнком, вы не беспокойтесь, я всё умею и девочку люблю как свою. И вы меня давно знаете. Не сомневайтесь, я буду хорошо за ней смотреть. А готовить, пока вас не будет, мне всё равно не нужно будет. Только для меня и Лизоньки.

Нам с Верой эта идея понравилась ещё больше. Елене Ивановне вполне можно доверить нашего ребёнка. И человек свой, проверенный. Хоть мне и не хочется расставаться с Лизой, но ведь всего на десять дней.

– Хорошо, Елена Ивановна! Я поговорю на эту тему с мужем. Я думаю, он не будет против. Только у меня к Вам просьба, зовите меня просто, без отчества, а то мне как-то не по себе. Тем более, Вы старше меня. Хорошо?

Елена Ивановна заулыбалась и согласно кивнула. Она очень обрадовалась. Вот ведь как, для её собственного внука дочь наняла в няни чужого человека, сказав, что этим делом должен заниматься специалист, а мы наоборот рады, что за нашей девочкой будет ухаживать Елена Ивановна. И это самый надёжный вариант. Тем более, что и мама моя рядом.

– Вер! А можно поехать не на десять дней, а только на одну неделю? На долго я вряд ли смогу уехать.

– Там видно будет, сами решите, когда вам оттуда уезжать, – успокоила меня подруга.

Позвонил Стёпа. Я восторженно выложила ему последние новости. Стёпа был рад, что я не отказываюсь от поездки.

– Но, почему ты мне не рассказал, что Вера с Андреем собираются сделать нам такой подарок? – возмутилась я в трубку, вспомнив, что Стёпа был в курсе задуманного.

Степа засмеялся, сказал, что побоялся моего решительного отказа от поездки, а Вера обещала ему голову оторвать, если он первый донесёт до меня эту новость. И тут же, узнав, что Вера ещё у нас, посоветовал выведать у неё, вторую часть новости. Что меня весьма заинтересовало. Стёпа ещё спросил, как себя чувствует Лиза, выслушал подробно и отключился, пообещав приехать пораньше.

Я отложила трубку, забрала из рук Веры недопитую чашку с кофе и сказала:

– А ну, выкладывай, подруга, что ещё ты от меня скрываешь? Какой еще сюрприз?

– Ишь, какая ты хитрая! Так тебе всё сразу и расскажи! Ты мне еще дочку не показала. Дай кофе допить. И вон тот кусочек пирога съем. Уж очень он аппетитно выглядит.

Наконец, мы поднялись в детскую. Вера притащила туда свой баул с подарком. Полюбовавшись на спящую девочку, мы принялись рассматривать подарок. Из баула на свет были извлечены коробки и коробочки с игрушками. Там оказалась длинноногая красавица Барби в изумительном платье. А к ней прилагалась кое-какая мебель, посуда, шикарный гардероб и, даже лошадь с каретой для прогулок.

– Вера! Ты с ума сошла? Младенцы в такие игрушки ещё не играют. И это же всё очень дорого стоит! – изумилась я.

– Молчи, это я не тебе купила, а Лизе. Могу себе позволить порадовать ребёнка. Подрастёт немного – будет играть.

Да… в нашем детстве таких игрушек не было. Лично я из своего детства запомнила большого голого, пластмассового пупса, на которого можно было надевать, самые маленькие одёжки, которые я и носила в самом младенчестве. Ещё помню кучу таких же маленьких пупсов, и, самую мою любимую куклу Зину, которую мне подарила, на моё день рождения в пять лет, любимая мною тётя Зина. В её честь, я и назвала куклу.

Зина-кукла имела тряпичное тело, и фарфоровые руки, ноги и голову. На фарфоровом лице красовались яркие голубые глаза. Эта кукла и сейчас в полном порядке, ничего у неё не оторвано, всё цело, даже платье. Правда, Вадик в детстве, воспользовавшись моментом, пока меня рядом не было, пытался ее прооперировать, но не успел. Вовремя заметив его кощунственные действия, я спасла свою куклу от неопытного «хирурга». Только пришлось наложить небольшой шов на её тряпичном животе. Успел-таки младший братик воткнуть «скальпель», сделанный из гвоздя, в живот несчастной куклы и сделать приличный разрез..

Мне было очень жалко свою куклу. Я долго ещё сердилась на младшего братишку. Но что делать? Вообще-то Вадик вредностью не отличался, просто ему стало интересно, что у куклы находится внутри. Да и мама с папой его поругали, а потом посмеялись, что у нас, возможно, растёт будущий хирург. Хирургом, к сожалению, Вадик не стал. Он инженер. Ну а кукла Зина напоминает нам об этом случае. Ну, ладно. Вот Лиза подрастет немного, отдам ей свою кукольную дочку Зину. Сейчас она находится в доме мамы.

Мы с Верой, позабыв о времени, с удовольствием поиграли на полу в детской с чудесными игрушками, пока не вспомнили, что мы уже взрослые тётеньки, и у нас кроме игр есть ещё и другие занятия. Спохватившись, мы быстренько всё собрали и сложили в ящик для игрушек. Тут я вспомнила, что Вера ещё не рассказала мне о втором сюрпризе.

– Верка, ты мне скажешь или нет, что ты там ещё надумала? Чем ещё хочешь удивить?

– Не знаю, не знаю, понравится тебе это или нет, но мы с Андреем едем вместе с вами. – Подруга засмеялась. – Ну, чего молчишь? Может не стоит? Может, лучше, если вы вдвоём поедете?

– Ура! Это здорово! – крикнула я и бросилась обнимать Веру, тут же испугавшись своего крика.

Я совсем забыла, что рядом в кроватке спит Лиза. Просто ещё не привыкла к тому, что теперь надо считаться с присутствием в доме маленького ребёнка. Мы бросились к ней. Дочь до конца не проснулась, но завозилась, зачмокала губками.

– Ой, она, наверное, уже есть хочет! – с умилением смотря на кроху, сказала Вера. – Мне так хочется её разбудить!

– Ещё чего! Пока не надо, ещё молоко не готово. А знаешь Вер, мне очень жаль, что я не кормлю её грудью – сказала я с грустью. – Пойдем, спустимся вниз, я приготовлю ей заранее смесь.

Вдоволь налюбовавшись чуть позже на проснувшуюся малышку, подержав её на руках и посюсюкав, Вера уехала, потому что ей нужно было вернуться на работу. Она пообещала, что как-нибудь, в следующий раз, приедет с Андреем и мальчишками. Они давно пристают к ней, требуют, чтобы мы показали им нашу маленькую девочку.

– Но ты не переживай, я свою орду привезу не раньше, чем недельки через три, нечего беспокоить только что родившегося человечка – пусть растёт. – Вера чмокнула меня в щёку, села в машину и уехала.

Весь день прошёл в хлопотах с ребёнком и знакомстве с домом. Правду сказать, с ребёнком мне и не пришлось особо возиться, только молоко приготовила несколько раз и покормила её. Пелёнки теперь стирать не надо, есть же памперсы, которые так не уважает моя мама. Кстати, что-то она не едет и не звонит. Мама говорила, что нас с Вадькой вырастила без всяких памперсов. Но не отказываться же из-за этого от того, чего достигла наша цивилизация за тридцать пять лет. А памперсы – очень удобная вещь, главное выбрать хорошие.

Я сама позвонила маме, и она пообещала приехать к нам после обеда, папа сможет привезти её на машине, так удобнее – они заехали с утра на рынок и купили нам свежие продукты.

До приезда родителей оставалось ещё достаточно времени, и я снова решила осмотреть дом. Вот с домом на этот момент, дело обстоит гораздо серьёзнее. Я знакомлюсь с ним и его содержимым заново, и мне он очень нравится. У меня в душе стойкое убеждение, что я всё вижу впервые, хотя Стёпа и утверждает, что всё в доме, это результат нашей с ним фантазии. Весь дизайн мы разрабатывали сами. В основном – я. Не помню. В найденных фотоальбомах, я обнаружила много интересных снимков, на которых увидела многих людей, которых знала прежде. А некоторых, которые на снимках, стоят или сидят рядом со мной, я совсем не помню. Вот кто это, например, рядом со мной полулежит в шезлонге, где-то на берегу моря? Странно не то, что я не помню этого мужчину, передающего мне на снимке стакан с какой-то жидкостью, и воткнутой в него трубочкой, а то, что я вообще в таком возрасте не ездила на море. На нём в последний раз я отдыхала с мамой и тётей Зиной, когда училась ещё в институте. После как-то не приходилось ездить. Что это за выборочная амнезия у меня? Что-то помню, а что-то нет. Мало того, я даже себя не везде на снимках узнаю. Я вообще не подозревала, что могу так элегантно выглядеть.

Надо будет у Стёпы поспрашивать, кто снимался с нами на фотографиях. Он поймёт. Ему же объяснили в больнице, что у меня частичная потеря памяти. Насколько долго это продлится, нам не смогли сказать. Хорошо бы было, чтобы это не очень затянулось по времени.

Вечером позвонила мама, извинилась, что не приехала. Оказалось, что предчувствие вчера её не обмануло. Как только они вернулись домой после рынка и зашли в квартиру, позвонила в дверь соседка, принесла телеграмму из Находки, в которой соседка маминой сестры тёти Раи, сообщала о её болезни. Будто позвонить сразу не могли. У мамы от переживаний поднялось давление, она позвонила тёте по телефону, поговорила с ней, узнала, что та проходит обследование, возможно, её положат в больницу. Ей очень хочется увидеть маму, вдруг, что-то серьёзное и они больше не смогут увидеться? Сёстры договорились, что после проведённого обследования, тётя Рая позвонит маме, и тогда они решат, стоит ли маме лететь в Находку. Всё-таки, этот город находится далековато, можно сказать, на краю земли, а у мамы, у самой здоровье неважное в последнее время.

Рассказав мне всё это по телефону, мама пообещала приехать к нам завтра, ибо сегодня у неё никаких сил не осталось.

Глава 27

В пятницу папа свозил Аню последний раз к врачу, и врач, осмотрев её, закрыл больничный лист. Пришла, таки, пора, возвращаться к себе домой, выходить на работу, и просто привыкать к обычной каждодневной суете, в которой каждый из нас пребывает каждый день.

Решено было отвезти дочь домой в субботу. Ане хотелось проделать дома уборку, уничтожить нежилой запах в квартире, о котором она вспоминала с большим неудовольствием. Аню вообще не грело скорое возвращение в московскую квартиру. Вера предложила приехать за ней и перевезти обратно её вещи, но она отказалась, сказав, что это сделает папа. Мама тоже решила ехать с дочерью, чтобы помочь с уборкой. Она очень беспокоилась о её здоровье после перенесённой аварии. По правде сказать, Аня чувствовала себя уже довольно хорошо, спина почти перестала болеть, гематома сошла почти без следа, об аварии напоминал только небольшой шрам на лбу, к которому она давно привыкла, и под волосами он был почти не заметен.

В субботу с утра они собрались, и всей семьёй поехали в Москву. День был унылый и серый. Было ветрено, но, несмотря на это, у подъезда опять сидело с пяток пожилых женщин, среди них даже затесался дед в зимней шапке с опущенными ушами. Они опять стройно ответили на наше приветствие, но задерживать на этот раз поостереглись, видимо, из-за папы. Его серьёзное лицо не располагало к активным расспросам, чему Аня очень порадовалась. Папа нёс за ними сумки, в которые мама с утра накладывала дочке различную консервацию. Анину одежду и прочие вещи они занесли сами. Не так много их у Ани в Реутове скопилось за то время, пока она жила у родителей.

Папа проверил на исправность в квартире всё, что достойно на его взгляд заботы мужчины, так как своего мужчины в доме у Ани пока нет. Такой заботе подлежат кухонные краны и краны в ванной, сливной бачок, розетки, плита, шпингалеты на окнах, запоры на дверях и так далее. Всё, что надо было, исправил, заменил, подкрутил. Аня с мамой за это время навели в квартире чистоту, запустили стиральную машину, постирали шторы и тут же развесили всё на вымытые и засиявшие чистыми стёклами окна, а мама даже приготовила настоящий обед, состоящий из нескольких блюд.

Усталые, но довольные проделанным, они пообедали уже вечером. За окнами уже начало стремительно темнеть. Аня предложила им остаться, но они отказались. Попрощавшись с Аней и взяв с неё слово, звонить и приезжать почаще, уехали домой. Она осталась одна. Аня была рада, что неприятное чувство неясности и одиночества, возникшее у неё при возвращении в эту квартиру после больницы, почти прошло. Наверное, мамины и папины любящие руки, развели в квартире неприятное чувство отсутствия уюта. В душе поселилась слабая надежда на нормальное будущее и спокойствие.

Позвонила Вера, сказала, что к ним внезапно приехала свекровь, поэтому она сможет приехать к ней только завтра вечером.

Ане стало грустно. Она рассчитывала, что сегодняшний вечер проведёт с подругой, но не получилось. Андрея у Веры дома нет, он уехал в командировку, так приехала свекровь. Прекрасно знает, что сына нет дома, поэтому и приехала.

Вера рассказывала Ане, что её свекрови ужасно не понравилось в своё время, что её сын женился на даме, которая уже побывала замужем два раза. Андрей же женился тогда в первый раз. Мама его страшно ревновала к Вере, считала, что невестка слишком взбалмошная и чересчур активная. Поэтому, считала своим долгом приглядывать за невесткой в отсутствии сына. Хотя вслух ничего подобного никогда не говорила. Наоборот, она всегда приторно улыбалась Вере и вежливо говорила всякие гадости, к примеру:

– Верочка, ты у нас умница! Правильно делаешь, что носишь короткие юбочки. Ножки у тебя очень красивые. И молодая ты ещё, только на четвёртый десяток перевалила. Мы вот, дурочки, в своё время старались так не оголяться. Стеснялись. А ведь ножки, тоже у нас ничего себе были.

Или:

– Андрюшенька, сыночек, такой жены как у тебя, ни у кого нет! И умница, и красавица. А косметики у неё сколько! И вся такая хорошая, дорогая. Мы то в своё время почти и не красились, и так хороши были. Да и считалось, что вредно, столько краски на лице носить, зато у Верочки под нею даже морщин не видно!

Что скажете? Комплименты? А может, наоборот? Вера же после таких слов долго нервничает, хотя и старается не обращать на них внимания. Она просто не хочет лишний раз конфликтовать со свекровью и огорчать любимого мужа. Думается, что при её независимом характере, ей очень трудно держать себя в руках. Аня в который раз пожалела Веру, она-то чего ноет? Грустно ей? Зато никто не достает притворными речами. Никто на нервы не действует. А Вере теперь два дня терпеть свою свекровушку. Обычно та отбывает в воскресенье вечером, выполнив свою обязательную программу, подпитав от Веры свой организм энергией, и вымотав невестке все нервы. При сыне это у неё не проходит. При нём, она само обаяние. Аня всегда считала таких как она, настоящими, энергетическими вампирами. Такие люди, по её мнению, не могут жить без того, чтобы не испортить кому-нибудь настроение. От этого у них у самих улучшается самочувствие. Аня с ней в этом согласна. Может, и лучше, что Аня не замужем, ещё не известно, какая свекровь досталась бы ей.

Она с удовольствием посмотрела по телевизору фильм про незабвенного сыщика Эркюля Пуаро, ещё раз выпила чаю с оставшимся маминым яблочным пирогом, приготовила одежду на завтра и улеглась спать.

На удивление, Аня сама не заметила, как уснула. Обычно, в последнее время она долго ворочалась и не могла уснуть. В голову вечно лезут разные мысли и воспоминания, которым она никак не может найти объяснения. Особенно её мучили воспоминания о том, что она ждала ребёнка. Аня не могла никак смириться с тем, что беременность ей просто приснилась. Откуда же ей быть, если она даже не замужем? Нет, можно, конечно, и без мужа родить, нет в этом ничего сложного, но такое, совсем не её вариант. Много дней и ночей Аня провела в мучительных воспоминаниях, но ни к чему так и не пришла. А тут – не успела положить голову на подушку, как уже наступило утро. Неужели этому способствовало то, что она вернулась домой? Но ведь и родительский дом ей не чужой! А не было там ни одной ночи, которую бы Аня провела спокойно, без мучительных воспоминаний, которым не находила объяснение.

Аня проснулась в прекрасном настроении. За окном светило осеннее неласковое солнце. Да и откуда ждать тепла, если на дворе уже октябрь? Она вспомнила, что сегодня ещё только воскресенье и можно никуда не торопиться. Сладко потянувшись, Аня вылезла из-под одеяла, и пошла принимать душ. С удовольствием постояла под водяными струями, меняя температуру воды. Затем, напевая песню, приготовила себе омлет с сыром, который обожает с детства, поджарила тосты, и уселась на угловом диванчике с большой керамической кружкой кофе в руках. Чем не жизнь? Кто сказал, что ей плохо одной? Вот сейчас пойдёт, побродит по Лефортовскому парку, подышит свежим воздухом. Чем плоха такая жизнь? Вот, если бы еще с ней был рядом Стёпа!

В шкафу нашлась соответствующая погоде курточка. Запирая квартиру на ключ, Аня подумала, что должно быть, пожилые соседки уже сидят на лавочках возле подъезда. Эта мысль испортила слегка настроение, но она приняла решение, не дать им втравить себя в никчемный разговор. А разговорить любого человека, старушки умеют не хуже, чем следователи. Их хлебом не корми, дай только чужие проблемы обсудить со всех сторон. Высказать своё, единственно правильное, на их взгляд, мнение, и надавать ненужных советов.

На её счастье, на лавочках никого не было. Наверное, обедать пошли или, сериал какой-нибудь, смотрят. В песочнице копалась детвора под присмотром мам. Пацаны постарше, с воплями гоняли мяч, который мог с успехом залететь в окна нижних этажей. Мальчишки об этом и не думали.

Обойдя припаркованные вплотную к тротуарам машины, Аня вышла со двора, и побрела в сторону парка.

– Аня! – услышала она крик, донёсшийся с противоположной стороны улицы.

Мимо прогрохотал по рельсам трамвай.

Оглядываясь по сторонам, дорогу поспешно стала переходить молодая женщина. Перед собой она толкала детскую коляску. Аня признала в ней соседку Наташу. Они с мужем как раз живут этажом ниже, под нею. Аня как-то их здорово залила из крана в ванной, позабыв, что поставила набираться воду, но после этого, соседи не только не поругались, а, наоборот, подружились и, частенько забегали проведать друг дружку. Муж Наташи, Лёша, работает в полиции. Он большой балагур и заядлый автомобилист. Обожает копаться в своем старом «Форде». Только времени у него свободного мало, да и выходных практически не бывает.

– Аня! Как я тебя давно не видела! Здравствуй! – радостно поздоровалась соседка. – Я сколько раз поднималась к тебе, а тебя всё нет. Ты где была? К матери уезжала? Ты сейчас идешь гулять? И я с тобой. Ты же в парк?

Аня кивнула. Они пошли рядом. Наташа вопросительно поглядывала на идущую молча Аню.

– В больнице лежала, машина меня сбила, – неохотно объяснила она. Ей не хотелось в который раз ворошить происшедшую с ней нехорошую историю. Тем более, сама Аня о том, что произошло, помнит только из рассказов других людей.

– Ой! А я слышала, что тебя сожитель твой избил, поэтому ты и в больницу попала, – покраснев, заявила ей Наташа. – Но я не поверила! Ты не думай!

– Кто это тебе сказал такую ерунду? – возмутилась Аня. – Какой ещё сожитель? Что ты мелешь? – Она даже остановилась от негодования.

– Так тётя Катя с тётей Шурой! Они говорят, что ты ушла жить гражданским браком к какому-то мужчине, а он приревновал тебя к твоему бывшему и сильно избил, – виновато глядя на Аню, пояснила Наташа. – Они говорят, от того ты, якобы, и в больницу попала. Я им не верила, говорила, что это неправда, а они утверждали, что всё прекрасно знают!

Аниному возмущению не было предела. она буквально закипела от поднявшегося внутри неё гнева, ей захотелось сейчас же вернуться и выяснить отношения со старыми сплетницами. А ещё Аня вспомнила, как Верка поддакнула им, сказав, что подруга «посадила, таки, гада за решётку». Получилось, что она подтвердила наличие у Ани сожителя. Да ещё какого! Ну, она у неё своё получит! Получила бы прямо сейчас, но Аня не взяла мобильный телефон с собой. Забыла на полке в прихожей. Честно говоря, ей и говорить ни с кем особо не хотелось, все задавали одни и те же дурацкие вопросы, вызывая у Ани неизменное раздражение и только. Поэтому, она не любила таскать телефон с собой, за что её постоянно ругала Вера. С родителями же Аня договорилась созваниваться по вечерам.

Наташа молча шла рядом, сильно сожалея в душе, что вывалила на Аню неприятные слухи и сплетни. Ведь знала же, что они никак не могут быть правдой, а повелась, предположила, что-то такое! Говорил ей Лёша, чтобы она не слушала всякие глупости.

Аня угрюмо молчала, не желая развивать больше эту тему. Впереди них мягко катилась на хороших рессорах импортная коляска. Ребёнок мирно спал в ней, наслаждаясь уютным покачиванием. Постойте, а когда это Наташа успела родить? У них же не было детей! По крайней мере, Аня этого совсем не помнила.