В это утро Сергей встал с недобрым предчувствием, что по всей видимости, это его последний день работы в компании. Еще месяц тому назад он ощутил некую неприязнь босса к нему. Это начиналось постепенно. В первые месяцы работы босс был вроде как нормальный. Казалось бы он не придирался, а наставлял и учил.

Босс был владелец небольшой компании. Его звали Виктор. Сергей, был его земляком. В свое время Виктор окончил ленинградский оптический институт и стал неплохим специалистом по лазерной технике. Уехав из СССР в США как инвалид пятой категории, и поработав в нескольких аналогичных компаниях, Виктор понял как надо делать бизнес. Он организовал небольшую компанию по производству медицинских лазеров для удаления волос. Бизнес шел неплохо. Поэтому Сергей, когда переезжал в Нью-Йорк из Филадельфии, то полагал, что ему крупно повезло.

Сергей до переезда в Нью-Йорк четыре года прожил в Филадельфии. Там он проработал в русскоговорящей компании по производству термоэлектрических холодильников для лазерных медицинских систем.

Прошло несколько лет постоянного проживания в Америке, а для Сергея все тут было чудно. При этом он даже не представлял, что может узнавать нечто новое практически каждый день. Поэтому первое соблазнение для переезда в Америку было страстное желание узнать нечто новое.

В эту далекую Америку люди прибывали со всех концов света. У всех были разные причины для переезда. Одни бежали от диктаторских и тоталитарных режимов, другие по религиозным соображениям, как жертвы преследований. Некоторые были инакомыслящими. Другие устали от местного образа жизни и мышления, в котором родились. Третьи перемещались с помощью бракосочетаний и воссоединения семей. Многим просто было интересно узнать: «Что такое Америка». Поэтому часто гости тут застревали, забросив свою гостевую визу. Всякими правдами и неправдами они стремились в надежде с годами получить официальное право на работу и постоянное жительство. Многим, которые этого очень сильно хотели – удавалось.

Причина – воссоединение

Сергей переехал в США по причине воссоединения семей. Как такового воссоединения не произошло. Три дочери расползлись по широким просторам Америки, окунувшись в различные увлекательные приключения. Одна училась в Ельском университете, другая в Пенсильванском, а третья переехала в Чикаго и училась в местном университете. Только у старшей к тому времени родился прелестный внук, ради которого и пришлось бросить родину— мать и перехать через океан.

Очень часто многие люди в России не могут понять. Отчего это старые бабки и деды, стуча своими костылями и, скрипя своими артритными суставами, кряхтя взбираются на борт трансатлантического лайнера? Они бросают насиженные гнезда и возможно работу, которой посвятили всю свою сознательную жизнь. Они летят с огромной почти сверхзвуковой скоростью туда в мир капитала, которым на советской родине много лет коммунисты стращали с самых пеленок. Оказалось все просто. Здесь в США была большая проблема поиска бебиситеров и нянек за престарелыми и детьми. Вторая проблема – забота о родителях. Обеспечение их американской финансовой помощью для неработающих и бесплатной медицинской страховкой.

Приглашенные на собеседования и испытательные сроки в качестве будущих нянек – женщины для имели некоторый опыт и вроде были приличные. Многие были из братских республик бывшего СССР, все русскоговорящие. Но на поверку как потом оказалось: одни плохо варили обеды, у других ребенок часто болел, а третьи жестоко обращались с детьми. Поэтому самым оптимальным и приемлемым вариантом был один – вызывать бабушку для кормления и воспитания.

Бабушка Варвара была еще женщина в соку. Да и ее муж дед Сергей выглядел вполне прилично. Но за дедом нужен был глаз да глаз. Поскольку он остался один на родине, а жена уехала за океан.

Недаром же седина в висок, а бес в ребро. Дед был доцентом и имел, в общем – то привлекательный вид. Да и язык у него был неплохо подвешен для того, чтобы не только вешать лапшу на уши студентам и студенткам, но и иным женщинам.

Всю свою жизнь жена, мать и бабушка Варвара была женщиной чисто домашней. Она не любила ходить на работу. Ей нравилось ухаживать за домом, содержать его в чистоте и порядке, готовить вкусные завтраки, обеды и ужины. Она также любила днем ходить по магазинам. Днем в советское время можно было что-то достать как съестное, так и по продукции легкой промышленности.

Приехав за океан, она пробудилась от советского сна и сразу окунулась в местную жизнь. Помимо ухаживания за внуком она еще и успевала подрабатывать в соседнем доме. Она убирала квартиры у средних американцев. Постепенно у нее стал накапливаться не только капитал, но и зароились мысли по поводу будущего своей семьи.

Сергей, сидя за океаном, в родном городе вел двойственную жизнь. С одной стороны жена вроде была, но за тысячи километров от него. Так что в случае чего он всегда мог сказать: «Я женат». С другой стороны за несколько десятков лет он слегка подустал от постоянного надзора и семейной тирании. Поэтому он полагал, что кратковременные разлуки усиливают разные семейные чувства. Для этого надо отдохнуть, а самое главное получить моральное удовлетворение от творческого развития в новом научном направлении

Варвара часто звонила из США и почти всегда ночью или поздним вечером. В это время у Сергея глаза уже слипались. Он дремал на стуле перед телевизором или уже спал глубоким сном в кровати. Жена долго названивала, пока он не просыпался и сонным голосом ей отвечал невпопад.

Было даже несколько курьезных случаев, когда у него собирались его однокашники и однокашницы. Кто-нибудь из женщин случайно непроизвольно брал трубку и отвечал.

Варвара сразу начинала кричать, волноваться и подозревать. Она даже нашла ему работу садовником в огромном богатом доме.

Она об этом так часто говорила, что Сергей уверовал в то, что он когда-нибудь каждое утро будет пропалывать грядки с цветами там за океаном. Ему снилось, что именно грядки. Возможно, что эти американцы и такие богатые, что выращивают цветы и торгуют ими как местные кавказцы. А там климат еще лучше, чем на Кавказе и поэтому то и цветов больше растет. Когда говорил о своих соображениях на эту тему, то там за океаном над ним смеялись, поскольку думали, что он шутит. Но он не шутил. Он так действительно думал об Америке.

Видно было да и чувствовалось, что напряжение семейной проблемы усиливается даже на таком расстоянии.

Варвара бывшая измученная советская жена ходила днем по улицам Вашингтона и Балтиморы. Она видела, что тут, как днем так и вечером, в магазинах всего полно. Ей захотелось устроить свою жизнь. Для этого надо было извлечь из России своего туповатого мужа.

Сергей не особенно стремился в США. Для него на родине проблескнула надежда. После нескольких лет напряженной работы ему повезло и он должен был подтвердить свою значимость в нарождающемся национальном бизнесе. Он совмещал работу доцента на кафедре с работой в собственном наукоемком бизнесе. Сергей получил удовлетворение от того, что вроде его не так плохо учили и ему удалось. Правда миллионов он не получал, но ходил исправно в налоговую инспекцию. Сергей платил положенные по закону налоги, оформлял договора с предприятиями, контролировал работу своих работников. Это ему нравилось. Ему хотелось раздвинуть границы собственного бизнеса.

Американская мечта во сне и наяву

Америка ему представлялась как новая сфера для его бизнеса. Когда жена по телефону заговаривала о переезде, то он мыслил своим личным. Ему мерещилось, что когда переедет, то тут же создаст совместное предприятие. Ему казалось, что он выжил в доморощенной рыночной экономике, как русский бизнесмен. Раз тут у него шло все неплохо, то и там за океаном должна выпасть удача. Хотя и тут на родине трудностей было немало. На его пути неожиданно встали бойкие молодые парни. Они стали продавать однотипные приборы только американских компаний. Спасало то, что эти парни, набранные американскими менеджерами, отлично соображали в электронике. Они плохо разбирались в технологии обработки материалов, для которых использовались эти приборы. Они рассуждали так.

– Вы посмотрите на американские автомобили и иную продукцию. Это высшее качество в мире. Следовательно и наши изделия отвечают стандартам американского качества.

На эти вопросы Сергей парировал тем, что говорил:

– Не все так просто в этом мире. Вы видите, что во всех приборах, которые выпускаются в разных странах имеется разность в показаниях. Значит проблема не решена. Да и посмотрите сколько людей умирает от рака. А сколько компаний в мире рекламирует свою продукцию для излечения рака. А проблема так и не решена. В науке существует множество направлений, которые можно совершенствовать в течении долгих лет. Проблема так и не будет решена поскольку существует много сложных моментов для решения как в техническом так и научном планах.

Сергей, проработав несколько десятков лет в этом направлении, прочувствовал всю проблему. Многие коллеги на кафедре были недовольны таким индивидуальным развитием капитализма в альма матери. Некоторые граждане часто выражали недовольство на заседаниях и в частных беседах.

– Вы Сергей Игнатьевич – американский шпион – так говорили за глаза и в упор некоторые коллеги. – Вы появились, чтобы разрушить советский образ жизни и подорвать некогда былое могущество нашей великой социалистической родины.

– Так в чем вы видели это могущество? – отвечал он своим политическим оппонентам – Только в ракетно-ядерной мощи и автомате Калашникова. Я с вами в этом согласен. А в остальном другом мы в проигрыше.

Сергей чувствовал в этих наскоках даже среду подпитки своей творческой энергии. Он делал конкретное дело, в котором много лет работал. В новых экономических условиях его дело удалось продвинуть. Ранее при Советской власти он и его коллеги вели научно-прикладные работы. Практика была связана с бизнесом и дала реальную свободу для творческих работ и для принятия решений.

Многие приватизировали заводы, фабрики и иное имущество. Сергей набрался смелости и приватизировал научное направление вместе с остатками научной группы. При Советской власти эта группа работала примерно около сорока лет на кафедре. Научный руководитель разочаровался, как в науке, так и во всей системе образования и нынешней общественно-политической ситуации. Он махнул на все рукой и смотрел сквозь пальцы на эту работу, которую развернул его проворный ученик. Но влезать в дело не хотел. Руководство кафедры и институт не особенно стремились помогать или мешать доценту-бизнесмену. Одни полагали, если вытянет, то слава непременно попадет и к ним. Если утонет, то в этом случае можно сказать: «Чтобы не лез со своим свиным рылом. Так ему и надо. Да и для других хороший урок. Это даже хороший показательный пример будет для возврата на путь социализма».

– Сергей! Ты едешь в США. А ты знаешь какой там народ. Там все рвут друг у друга работу. Это же хищный мир капитала. Коммунисты хоть я, их и не любил никогда, все таки правы – сказал доцент Коганов – Ты не ходишь на заседания кафедры. А на последнем говорили о том, что там в Кремле пригласили из США специалистов-рыночников по высшей школе. Так те написали в рекомендациях, что нужно сократить чуть ли не треть учебных заведений. Кому это нужно, чтобы Россия стал малограмотной. Только Гитлер об этом мечтал. И ты едешь в эту страну. Я был о тебе другого мнения. Не надейся, на твой прощальный банкет я не приду. Мало того что ты обокрал всех нас, приватизировав научное направление и стал делать свой бизнес, так ты еще и стал изменником родины. Ты еще об этом пожалеешь там за океаном в этом хищном мире.

– Да ты не слушай его – сказал подошедший доцент Филимонов. – Я узнал, что в США делают операции по смене пола.

– Для чего это? – удивился Сергей.

– Оказывается ты избавляешься от такой вредной болезни как простатит. Кроме того у тебя удлиняется срок твоей жизни. Общеизвестно, что женщины живут дольше мужчин. Так если ты надумаешь делать такую операцию и превращаться в женщину, то я первый на очереди, чтобы позаниматься с тобой любовью.

– Это довольно интересное предложение. Надо подумать.

Эти вопросы своих коллег, которых он считал очень квалифицированными специалистами, его вводили в шоковое состояние. С некоторыми Сергей мог бы сцепиться, обосновать и что-то сказать. Но нужно ли это? Он сам еще не знал что его там ждет. Да и что всех тут ждет на родине. Механизм доморощенной рыночной перестройки еще только разворачивался. Что наверху, что внизу никто толком не знал как происходит и как движется рыночная экономика в совокупности с демократическими преобразованиями. Но то что под воздействием заокеанских сил разваливается мощная чрезмерно военизированная советская империя им внушалось на всех уровнях.

Сергей по жизни был туповат. Поэтому он чувствовал свою умственную ущербность и хотел сам себе доказать, что он не такой. В жизни многих людей наступает время, когда возникает шанс что-то сделать. Тут он и увидел для себя такие возможности. Он бросился на рыночное решение проблемы, как советский солдат, обвязавшись связкой гранат, на танк. В ходе работ он понял, что никто ему не поможет, но многие рады были подставить подножку. Он должен как и его предки сражаться до последнего патрона и солдата во вражеском окружении.

Варваре было до этого всего наплевать. Разборки в России и творческая жизнь мужа ее уже не интересовали. Она к тому времени сдала экзамен на право вождения автомобиля и получила драйвер лайсенс – права в штате Мериленд. На Лексусе своего брата она целыми днями рассекала по американским хайвеям, прожигая бензин Она мечтала о том, как они с Сергеем мчатся в то самое светлое будущее, как и остальные миллионы американцев, но каждый в своей персональной машине.

Участь Сергея была предрешена еще задолго до того, как он мыслил сам. За него как и за всех многих бывших советских людей все уже решено тут за океаном.

Если заокеанский Белый дом решал за Кремль множество проблем, стоящих на пути демократии и рынка, то в одной отдельно взятой семье заокеанские дочери и жена решили судьбу Сергея – отдельно взятого гражданина бывшего Советского союза – России.

Целыми днями в свободное от занятий время Сергей носился по городу, переговаривая с клиентами. Ему помогало то, что он мог договорившись с секретаршами кафедры, составить свое расписание лекций так, чтобы уделить больше внимания бизнесу. Зарплата доцента не спасала от множества возникших экономических проблем. Он даже благодарил судьбу, что жена там за океаном. Ему было бы тяжело переносить и выслушивать стоны и волнения по поводу финансового состояния семьи.

По телевидению постоянно шли разные обсуждения и показывали демократические передачи полные гласности, от которых волосы вставали дыбом. Каждый день кого-то в стране убивали то из политиков, то из бизнесменов. Сергею иногда становилось страшновато. Он же числился бизнесменом. Благо, что его доход был настолько мизерный, что на него наверное и не обращали особого внимания бритоголовые крепкие парни в тренировочных костюмах. Они разъезжали на импортных автомобилях по городу в поисках возможных жертв.

Сергею было страшно порывать с родиной, уезжая неизвестно куда. Хотя ранее он знал, что это место было источником многих бед. Американские просмотренные фильмы колебали его и терзали душу. В это время по вечерам он любил смотреть различные кинофильмы. Как всегда крутили телевизионные или художественные американские боевики и триллеры. Его товарищи смотрели на него как на сумасшедшего, отважившегося в таком возрасте бросить тихую миролюбивую родину и отправиться туда, где на улицах непрерывно льется кровь, разгул расизма и бандитизма.

Вот стою держу весло. Через миг отчалю

Раздалась переливистая трель дверного звонка.

Сергей открыл дверь. На пороге стоял молодой человек и держал в руке пакет.

– Вы Сергей Никодимов? – спросил он

– Да это я.

– Я из службы доставки американской почты. Вам пакет. Вот здесь распишитесь – сказал он и протянул картонку, на которой бы листок бумаги.

Сергей расписался и взял пакет.

Почтальон попрощался и быстро сбежал с лестницы.

Сергей с пакетом прошел на кухню. На столе остывал ужин. Надо было доедать. С одной стороны было интересно узнать, что в пакете, а с другой стороны ужин то остывал.

Он стал разворачивать пакет и одновременно хватал куски мяса с тарелки.

Это были иммиграционные документы. Госдепартамент США требовал разных справок от российского гражданина, как лично от него так и от разных государственных служб. Справки из милиции, военкомата, огромная анкета с различными коварными вопросами типа был ли членом коммунистической в скобках или иной террористической организации. Находился ли под арестом, сидел ли в тюрьме, служил ли в оккупационных войсках, преследовал ли инакомыслящих, потреблял ли наркотики. В каких компаниях работал. И тому подобные вопросы.

Последним актом всей этой подготовки нужно было ехать в посольство США в Москве на медицинское освидетельствование и собеседование с иммиграционными чиновниками.

Всю следующую и вторую недели Сергей бегал и оформлял все справки. Благо, что таких как он было уже предостаточно в то время. Так что особо лишних вопросов никто не задавал и не клеймил как врага народа.

Иное дело ему не хотелось увольняться с работы так как не хотелось прерывать трудовой стаж для будущей пенсии. Самое оптимальное было взять творческий годовой отпуск.

Он пошел напрямик к ректору.

Простояв около получаса у кабинета, он по разрешению секретарши, вошел в огромный просторный кабинет.

С ректором он был знаком. Ректор был когда-то председателем ученого совета, в котором Сергей защищал диссертацию. Его учитель был в хороших отношениях с ректором.

– Здравствуйте Николай Вадимович – сказал Сергей, подходя к столу. Не могли бы вы дать мне годовой творческий отпуск. Вот дети предложили переехать к ним за океан. Но я не особо то стремлюсь туда. Вы знаете, что наше научное направление актуальное. Мне хотелось бы на этом направлении поработать.

– До меня Сергей Игнатьевич дошли слухи о том, что вы собираетесь уезжать. Но годовой отпуск я вам дать не могу. Так как для этого нужны основания. Пишите докторскую диссертацию. Вы должны на заседании кафедры представить план своей диссертационной работы. Кафедра его утвердит и вы можете тогда по согласованию с министерством получить творческий отпуск даже более, чем на год. Но в этом случае вам надо будет выложить докторскую диссертацию. Потянете. Ваш учитель работал с такой квалифицированной группой и то с трудом защитился. А вы то практически один. Если не потянете, то сорвете министерский план защит.

– Так что мне подскажете можно сделать?

– Даже более того вам скажу, что лучше всего уволиться. Потом, если через год приедете, то я вас опять возьму. Даю слово. Проведем решением ученого совета и вы станете опять доцентом своей кафедры.

– А не возникнет каких-либо непредвиденных эксцессов?

– Не волнуйтесь. Скажу без протокола – ректор даже понизил голос – в моей практике из всех наших коллег, которые уехали туда за океан никто не возвратился. Просто сгинули, как в воду заокеанскую канули, акулы сожрали. Никаких известий. Так что единственный выход увольнение. Ждем через год. А если не приедете, так и значит судьба такая.

– Тогда не могли бы вы подписать мне характеристику в виде рекомендации.

– Да нет особых проблем. Давайте подпишу.

Сергей протянул несколько листков бумаги с напечатанным текстом на фирменных бланках института.

Ректор прочитал.

– Суховатая нынешняя характеристика – сказал он усмехнувшись – ранее то в конце писали о преданности коммунистической идее. Да что сейчас говорить об этом.

Ректор подписал бумаги.

– Что ж счастливого пути – сказал он и протянул руку для прощания. Сергей пожал и вышел из кабинета.

В канцелярии он зарегистрировал письма и пошел писать заявление об увольнении.

Заведующий кафедрой сидел в своем кабинете в задумчивости. Проблемы высшего образования, связанные с перестройкой затронули и кафедру. Резко сократившееся количество выпускаемых специальностей и инженеров привело к тому, что кафедры начали соперничать между собой. Одни стали отбирать нагрузки с других кафедр, обосновывая такую рациональность. Другие кафедры стали составлять собственные планы выпуска специалистов. Старенькому профессору хотелось покоя и стабильности, как в старое доброе время. Рухнувшая система хоздоговорных работ и связи с промышленными предприятиями привела к тому, что пропала часть приработка и пополнения фонда кафедры для финансирования научно-исследовательского и учебного процесса.

Сергей ранее оповестил зава о том, что хочет съездить в Америку.

– Валентин Кирилович— сказал, заходя Сергей – можно ли к вам. Был на приеме у ректора. Он предложил уволиться. А через год, когда приеду обратно восстановит на прежней должности.

– Прекрасно. Узнаете что-нибудь новенькое нам расскажете. Да еще должны и отвальную устроить.

– В этом нет особых проблем. Я должен по закону отработать две недели.

В понедельник Сергей выехал в Москву.

Поездки в Москву никогда не нравились ему. Москва для питерцев была городом-соперником практически по множеству направлений. Ленинградцы-питерцы-петербуржцы не терпели заносчивых выскочек, которые стремились в Москву. Жители северной столицы за глаза сердце великой родины называли «большой деревней». В ней приспосабливалось и адаптировалось огромное количество граждан страны Советов. Можно было даже сказать в упрощенном виде, что это был небольшой советский плавильный котел. Москвичи считали ленинградцев высокомерными, почти гнилыми интеллигентами, которые мнили себя жителями великой культурной столицей с ее прозападным образом жизни. Как ни странно эта конкуренция, начатая еще в петровские времена, продолжалась даже в советское время. Наиболее яркие примеры так это всемирно известный большевистский переворот и нашумевшее Ленинградское дело. В ходе судебных процессов этого дела была осуждена и расстреляна вся партийная и административная верхушка городского управления Ленинграда. А всего то, в народе ходила молва, что патриоты России хотели иметь собственную российскую коммунистическую партию. Пришлось умыться собственной кровью за такой партийный индивидуализм.

Мелкий научный сотрудник Сергей был вынужден ездить в Москву на координационные совещания по включению своей тематики в разные планы научных работ. В течение нескольких десятилетий Сергей со своими товарищами двигал отечественную науку в неизвестном теперь направлении. Под Москвой находилось множество научно-исследовательских институтов, на которых испытывалась передовая техника и новые технологии.

Когда он подъезжал к Москве, то было такое ощущение, что он опять едет в командировку. На вокзале он традиционно выпил из термоса горячий чай и съел большой бутерброд с ветчиной и сыром.

Потом поехал на медицинское освидетельствование. Такие медкомиссии были похожи на медкомиссии для призывников. Весь день прошел в проверке собственного здоровья. Когда-то раньше, много лет тому назад, он проходил такую же медкомиссию. Она признала его годным для военно-морской службы на надводных кораблях. Теперь его признали годным для постоянного проживания и работы в США.

Переночевать пришлось в гостинице. В Москве у него было много друзей и знакомых. В старые добрые времена, когда он приезжал и не мог найти места в гостиницах, то наведывался на ночевку к ним. В нынешнем положении ему не хотелось ставить их в неловкое положение. Неизвестно, чем еще обернется его поездка в США. Да и как воспримут его переезд по ту сторону океана некоторые его друзья.