Он был непостижим, Он был прекрасен

– Жить в достатке, – немного подумав ответил священник. – Впрочем, как и все.

– Нет, – Амархан пошел дальше, ускорив шаг. – Если ты мечтаешь о богатстве, это не значит, что все мечтают.

– Алчность – это грех, – возразил Мираид.

– Давай без проповедей, – огрызнулся торговец. – Ничего ты не знаешь, друг мой.

– Ну и какая у тебя мечта?

– Писать.

– Что писать? – усмехнулся Мираид. – Нет, даже не так. Кто будет читать-то?

– Кому надо, тот и будет, – отрезал Амархан. – Даже во время эпидемии людям нужна пища для ума. Я уже не говорю о душе.

– Что сейчас может быть интересно?

– Прошлое.

– Потому что жизнь тогда кипела, и не было запретов? – Мираид нахмурился.

– Тогда люди были собой, – ответил торговец. – Жили как хотели и горя не знали.

– Пока не появился этот чертов вирус, – священник понял, чтó сказал, и перекрестился.

В разговоре путники не заметили, как оказались у самого подножья каменного идола. Мираид застыл в удивлении, а потом медленно перевел взгляд на торговца.

– Как он здесь появился?

– Видишь небольшой кратер вокруг? – Амархан указал на неровность иссушенной почвы. – Похоже, упал.

– Это все дурной сон, – будто пытаясь убедить себя, сказал священник. – Пойду я, пожалуй. Сегодня Пасха, как можно…

– Погоди, – торговец схватил друга за плечи и подвел к животу космического Хотэя.

– Не буду я его трогать, – продолжал спорить Мираид.

– Ради нашей дружбы, – спокойно попросил Амархан.

Друг посмотрел на него со скорбью всех святых вместе взятых, чтобы показать, насколько не одобряет происходящее, но – прикоснулся к еще не остывшей поверхности. Глаза Мираида преобразились: зрачки стали шире, заняв всю площадь радужки, а сосудики налились кровью, выделившись алыми молниями. Священник простоял в оцепенении около минуты, потом забрал бутылку из рук Амархана, сделал глоток и сел, смотря куда-то в себя.

– Что? Что Он тебе сказал? – азартно спросил торговец.

– Это и правда Бог, – ответил священник.

– Сначала деньги! – оцепившие статую крепкие мужчины беспрестанно били по рукам паломников.

– Я больной и нищий… – раздалось в толпе.