Читать книгу: «Притяжение», страница 5

Глава 10

Утро выдалось тяжелым. Отец задавал вопросы о прошлой ночи, пытаясь, видимо, уличить меня во лжи. С трудом я отбивалась от его суровых нападок, которые после перекинулись на Стешу.

Я долго не могла понять причин подобной резкости отца, однако вскользь сказанные слова за завтраком давали пищу для размышлений.

– И долго это будет продолжаться? ― Строго спрашивает отец, сурово наблюдая за не выспавшейся и несколько растерянной Стешей.

– Ни единого звонка больше. Обещаю. ― Попыталась собраться она, бесконечно потирая лицо.

Впервые Стеша выглядела такой. Несколько испуганной, будто бы не знающей, что сказать и сделать. Ее глаза старались глядеть куда угодно, но только не на нас. Будто бы от стыда у нее горело все нутро. У меня не было времени поговорить с нею с прошлой ночи, так как придя домой, я тут же легла спать.

Что-то тревожное нагнетало на кухне. Людмила не пела свои любимые романсы во время готовки, а после еще и заявила о том, что сегодня уезжает в свою деревню. Отец принял это спокойно, я попыталась уговорить ее остаться хотя бы на один день, но бабушка была непреклонна. Что-то творилось внутри семьи.

К обеду невыносимо было сидеть в собственной комнате, прислушиваясь к брошенным случайно словам. Я предлагаю Стеше пойти со мной в библиотеку. Ее реакция меня удивила.

Девушка дернулась на мое появление, выдохнула, будто бы боясь кого-то другого, а после тут же отказалась. Она даже не подумала о моем предложении. Мне пришлось отступить и с легкой обидой, которая рассеялась уже на пути к библиотеке, я покинула дом.

Прогуливаясь среди стеллажей, в которых были аккуратно расставлены все учебники, я берусь за любую литературу, которая способна отвлечь. Незаметно в моих руках набралось около десятка книг, которые я с легким хлопком кладу на самый отдаленный стол для чтения, отчего даже заслуживаю укор от библиотекарши. Здесь всегда следяят за тишиной и порядком. Если кто-то заговорит слишком громко, библиотекарь, как самый преданный солдат, тут же идет в бой, чтобы унять нарушающего. Порой это вызывает всеобщий смех.

Зал был практически пуст. Только некоторые старшеклассники, вроде меня, сидели за передними столами и усердно добывали знания, которые не в силах дать учителя в школе. По воскресеньям сюда редко кто заглядывает вообще. Как однажды сказала Стеша: ботаники вроде меня.

Не знаю почему, но в библиотеке я всегда чувствую себя на своем месте и в безопасности. Любые страхи испаряются мгновенно, стоит перейти за порог и коснуться корешка случайно книги. Приятный аромат тепла и старых страниц убаюкивает, наставляет на свою, особою, не всем понятную атмосферу. Новые истории готовы раскрыться перед тобой, открыть то, что ты познаешь только с опытом, возможно, лишь к старости. Книги ― истинная мудрость, сохраняющаяся веками.

Полностью погрузившись в историю, я не замечаю того, что происходит. Однако на следующей странице меня ждет настоящий сюрприз ― порванный наполовину лист. С гневом я проклинаю того, кто так обошелся с книгой.

Вновь приходится встать и отнести учебник библиотекарше, которая с негодованием выслушивает мой рассказ. Разумеется, библиотекарь забирает экземпляр, предлагая мне взять другой.

Я медленно ступаю среди стеллажей, глазами разыскивая фамилию автора. В этой секции пусто, но впереди я слышу чей-то разговор, больше напоминающий тайные перешептывания.

– Я его просто ненавижу, понимаешь? Не-на-ви-жуу! Не представляешь, сколько дерьма в этом человеке! Он буквально тонет в нем, и я вытаскивала его все эти годы. Я! Больше никто не мог. И что я получаю в итоге?

– Юль, успокойся. Может быть, он вскоре остынет и снова вернется к тебе? Такое же было не раз, да?

Среди щелей между полками я замечаю два силуэта. Совсем не хочется, чтобы меня застали за подслушиванием, и я, затаив дыхание, прячусь за углом. Короткие темные волосы мелькнули за поворотом, и я узнаю Суворину. Она негодовала, постоянно поправляла свою длинную челку и изливала душу подруге.

– Нет, я сделаю так, чтобы все узнали о нем! Пусть людям будут известны все его страхи!

– Разве он чего-то боится? Что-то я не верю в это, скорее ― он внушает всем страх.

Суворина ухмыльнулась на наивность подруги ― она торжествовала от того, что знала об этом человеке больше всех. И я могла поклясться, что говорила она сейчас именно о Германе.

– Ты бы слышала, как он порой орет ночами! Это какие-то визги и крики. Он орет как девчонка, в панике сметает все на своем пути, бьет стены, а после, когда успокаивается, около часа тупо пялится в потолок! Настоящий псих!

– И рядом с тобой ему становилось легче, да? ― Ее подруга томно вздохнула. ― Настоящая страсть…

– Нет. Ему вообще в такие моменты было похеру на меня. ― Суворина презрительно фыркнула, вытащила книгу, разглядела название и положила обратно. ― Однажды я попыталась успокоить его, обнять там и все такое, но это не помогло. Поэтому, когда он орал, я курила в постели или же рылась в телефоне. Зрелище не самое лучшее, знаешь ли…

Они замолчали, и я подумала, что разговор их закончен, однако подруга Сувориной стала настороженно шептать.

– Если ты расскажешь об этом миру, то он просто убьет тебя. Это же Герман. С ним опасно иметь дело.

– А я имела его. ― Юля противно хохотнула от собственной пошлой шутки, но подруга не поддержала ее настроя. ― Ладно. Мне уже плевать. Хуже уже быть не может, не так ли?

С этими словами Суворина отодвинула большую прядь волос от щеки, демонстрируя жуткий синяк подруге. Нельзя было понять то, что она чувствовала. Я увидела как гнев, так и некоторое достоинство от того, что синяк ей поставил именно Герман.

– Так он еще пудрит всем мозги, что не бьет женщин. Ага-ага. Знаем мы, как он их не бьет. Доказательство на моем лице.

Подруга промолчала, и они тут же ушли подальше от стеллажей.

Я прислоняюсь к стене, пытаясь переварить всю ситуацию.

Кто же такой Герман Еремеев?

Он орет по ночам. Бьет женщин. Внушает всем страх. Но в то же время он искренне беспокоился за Толика, когда тот был без сознания.

Странная и полная противоречий личность, ни о мыслях, ни о действиях которой нельзя догадаться.

Полностью доверять словам Сувориной было бы глупо, но ее едкие обиды выливались с быстротой, а слова были полны гнева и разочарования. Она ожидала счастливого конца в отношениях с Германом, а получала огромный синяк на половину лица.

Проще разгадать все загадки вселенной, чем понять Германа.

Вздохнув, я прижимаю экземпляр книги и направляюсь обратно на свое место, дочитывать произведение.

***

Дома было тихо. Оказалось, что Людмила не дождалась моего прихода, и уехала, не сказав, когда именно вернется. Папа хмуро смотрел программу новостей по телевизору, на мое появление отреагировав лишь коротким кивком.

– Была в библиотеке? ― Спросил он, когда я присела рядом с ним.

– Да.

– Как идет подготовка к экзаменам?

– Отлично.

И мы замолчали. Начиная с девятого класса основной темой наших разговоров всегда была учеба. Он упорно следил за всеми моими достижениями, жестко ругал за любые учительские замечания, вовсе не вливаясь в настоящую суть ситуации.

Между нами всегда были непонятные отношения. Словно он командир, а я его рядовой солдат, которого он обязан воспитать по собственным принципам. Никакой нежности, никаких одобрений, только приказы и дисциплина. Подобное поведение я оправдывала тем, что он слишком влился в свою работу, что смерть мамы подкосила его полностью, и папа стал скупым, душевным калекой. Было ли так на самом деле ― спрашивать храбрости не находилось.

– А подготовка Стеши?

– Ну, своим чередом…

– Ясно. ― Вновь кивает он, после чего замолкает и не говорит мне ни слова.

Я в таком же настроении удаляюсь в собственную комнату. Молчание вечно веселой Стеши было безумной редкостью. Такое случалось в самые редкие дни, которые можно на пальцах сосчитать. Прислушавшись к звукам из ее комнаты, я понимаю, что она говорит с кем-то по телефону.

– Нет-нет, я просто слишком переволновалась. Это скорее всего чья-то злая шутка. Завистников сейчас полным полно, а защитить меня некому. ― Она смолкла. Но после заговорила с большей силой. ― Ты все верно говоришь, мне нужно как можно быстрее найти себе сильного парня. Отчасти я грущу по Майклу от того, что с ним было прикольно и весело. Он заступался за меня перед друзьями, называл меня "моя малая".

Меня скорчило от этой исповеди, которая вовсе не предназначалась мне. Отношения Стеши не основывались на особой любви и привязанности, только на веселье и притягательности. Нельзя прямо сказать, что она пользовалась парнями, но и о ее собственной самоотдачи так же следовало промолчать.

Неловко постучав в ее дверь, я неторопливо вхожу, чтобы она успела закончить разговор.

Девушка привычно улыбнулась мне, поправив свои блондинистые локоны, которые были раскинуты на всю подушку.

– О, Мийка! Как твои дела?

Она так непринужденна, будто бы утром ничего и не произошло. Мне всегда было не по себе глядеть преображения сестры, и сейчас это чувство присутствовало вновь.

– Неплохо. А твои как?

Широкая улыбка все говорит сама за себя. Я присаживаюсь на край ее кровати, несколько взволнованно окидывая комнату взглядом, остановившимся на сестре. Стеша почувствовала неладное, но виду не подала.

– Завтрак был сегодня… глупым, неправда ли? ― Я не сумела подобрать верного слова, отчего просто ожидала реакции сестры.

– Завтрак как завтрак. ― Она пожала плечами и стала листать ленту в социальной сети.

– Ты ссорилась с отцом? ― С нажимом предположила я.

Стеша закатила глаза, раздраженно откидывая телефон. Я пожалела о том, что вообще завела этот разговор, но было слишком поздно. Обычно подобная ее реакция всегда приводила к разногласиям.

– Он со мной ссорился.

– Причина?

– Какой-то идиот выставил мой номер телефона на сайте знакомств, прикрепив слишком откровенную фотографию незнакомой девушки. Это повлекло сотню звонков за ночь. Не проходило и минуты, чтобы мне не названивали с просьбой познакомиться и провести ночь.

– Ты могла просто выключить звук. ― Заметила я, однако девушка становилась все более раздраженной.

– Не могла! ― Вскрикнула она, встав с постели. ― Все вы такие умные, а я будто глупая! Разумеется, я знала об этом, но мне должен был позвонить один человек. Я не могла пропустить общение с ним.

– И кто же это? ― Я скрестила руки на груди, предчувствуя новую, более большую беду.

– Какая разница? Я же в твою личную жизнь не лезу, так и ты в мою не лезь, пожалуйста. ― Вспыхнула она, раскрыв дверь и готовясь выставить меня отсюда.

– У меня нет личной жизни.

– Прекрасно! Вот и прекрасно! Значит, у тебя нет проблем, и ты счастливее всех на свете!

Хмуро обведя ее взглядом, я выхожу из комнаты, не желая ни мириться, ни узнавать большего. Если человек не принимает помощи, отвергая ее, то любые попытки, даже полные благих целей, ни к чему не приведут, а лишь усилят раздражение.

Дверь за мной тут же захлопнулась, и я слышу, как Стеша начинает тараторить по телефону с кем-то, но уже более тише, чтобы я ее не услышала.

Глава 11

В актовом зале собирали старшие классы, которым предстояло уже задуматься о предстоящем выпускном и последнем звонке. Радикальных решений еще не призывали принять, однако напомнили о том, что следовало бы придумать идеи и с полным энтузиазмом влиться в работу.

Я скучно оглядела собравшихся, которым было практически плевать. Большая часть всех скинет обязанности на небольшую группу активистов, желающих себя показать, и останется тем довольной.

– В том году ученики устроили выпускной в стиле "Великого Гэтсби". ― Шепнул мне Богдан, сидящий рядом. ― Но алкоголя было намного больше, чем самого джаза.

Прыснув от смеха, случайно натыкаюсь глазами на Стешу, которая разговаривала с Ларкой. Богдан в курсе случившейся ссоры, отчего легонько толкает меня в плечо, пытаясь поддержать. Я слабо ему улыбаюсь.

– Как думаешь, что будет в этом году?

– Понятия не имею, но учителя намекали на "Войну и Мир", так что, моя дорогая Мия, готовь белые перчатки и платье в стиле ампир, а я достану гусарский жакет и револьвер, ― он продолжает меня смешить, поднимать всячески настроение.

– Но зачем тебе револьвер?

– Как зачем? Разумеется, чтобы биться за твою честь на дуэлях возле Черной речки и пасть как герой.

Мы оба хохочем, чем привлекаем внимание оратора-учителя.

– Павлов, может поделитесь своими соображениями насчет выпускного вечера? ― Обращается она к нам, и все прямо глядят на нас.

Богдан не растерялся, ловко привстал со своего места и предложил идею, о которой рассказал мне. Зал принял его предложение с большим интересом, учительница обдумала несколько минут, а после настало время голосования.

Итогом вышло то, что Богдан преждевременно стал всеобщим героем. По лицам многих девушек было понятно, что они уже воображают себя Наташей Ростовой. Парни же молча приняли все.

– Будет прекрасно, если мы воспроизведем один из самых значимых моментов, а именно ― первый бал Наташи Ростовой! ― На предложение учительницы все девушки согласно кивнули. Стеша тут же вытянула шею, что говорило о ее полнейшей заинтересованности. ― Что вы думаете? Отлично! После Нового Года начнем подготовку к празднику.

Тема плавно перешла к последнему звонку. От каждого класса требовалось по номеру, мы выдвинули нашу одноклассницу на песню. Большинство было безумно радо от того, что так легко отделалось.

Когда же все проблемы были исчерпаны, старшеклассники засуетились в столовую.

– Ребята! Погодите! В эту субботу у нас школьный вечер, посвященный творчеству Блока! А после ― танцы. Ждем всех в шесть вечера на этом же месте!

Однако на призыв учителя все отреагировали довольно слабо, до тех пор, пока не прозвучали слова о танцах после вечера Блока. Многие тут же обязались прийти.

Мы с Богданом переглянулись.

– Идем вместе?

– Разумеется!

Однако ему пришлось тут же уйти, чтобы во время большой перемены успеть заглянуть в кабинет физики, где шла упорная подготовка к конкурсу исследовательской работы. Мне оставалось тоскливо сидеть в одиночестве, до тех пор, пока не появился Ваня, младший брат Ларки.

Приветливо улыбнувшись, высокий и худощавый парень присел напротив меня. Его и Ларку трудно представить родственниками. С Ваней я общаюсь куда чаще, чем с его сестрой. Он более приветлив, весел и в нем нет той бестактности, что так свойственна Ларисе.

Обменявшись привычными вопросами и ответами, вроде: "Как твои дела?" и "Просто отлично, а твои?", мы замолкаем на минуту. Я замечаю некоторое смущение Вани ― он всегда краснеет и опускает взгляд в таких случаях, и дожидаюсь чего-то важного.

– Как там Стеша?

Вопрос удивил. Я знаю, что моя сестра притягивает множество парней, но чтобы и Ваня входил в их круг ― поверить невозможно, так как, насколько я слышала, он тесно общается со своей одноклассницей. Видя мою реакцию, он тут же поспешно продолжил:

– Нет-нет! Это не то, что ты подумала…

– А что я должна была подумать?

– Ты не в курсе?

Я покачала головой, чувствуя себя безумно глупой. Ваня еще больше смутился, почесал свой затылок, словно сомневаясь над тем, говорить или нет. Его забеспокоило то, что мне не была доверена какая-то тайна, связанная со Стешей.

– Иван, немедленно расскажи. ― Потребовала я.

– Ты знала, что Стеше названивали постоянно? Она попросила меня вычислить сайт и удалить ту страницу, на которой был размещен ее номер телефона. Я справился с этим еще вчера, дело было не трудным…

– Она хоть поблагодарила тебя? ― С сомнением интересуюсь я, чувствуя, что ответ будет отрицательным.

Парень смутился еще больше, а после покачал головой. Мои руки сжались в кулаки от злобы на собственную сестру.

– Она показалась мне странной вчера, но сегодня утром все стало на свои места.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты опять не знаешь?

Я стукнула ладонью по столу, возмущенно оглядывая столовую в поисках Стеши, которой здесь явно не было. Попадись она мне на глаза ― я бы устроила ей настоящую трепку, которую она действительно заслужила.

– Сейчас все объясню по порядку. Как только я сделал то, о чем она меня попросила, тут же позвонил ей, чтобы сообщить. Я объяснил ей многое, в частности как удалить подобные страницы, пожаловавшись на них. Знаю, когда дело доходит до информационных технологий, меня практически невозможно заткнуть, вот я и разговорился…

– Это не оправдывает ее вину, ― все еще ищу Стешу взглядом, надеясь, что она скоро появится здесь.

– Однако она неожиданно прервала меня, сказав, что у нее вторая линия, и больше не перезванивала. Я не мог понять, почему она так резко прервала меня, но сегодня увидел ее фотографию в социальной сети.

Стеша любит публиковать свою личную жизнь и около десятка селфи. Ей кажется это увлекательным и модным, отчего остановить поток льющихся фотографий порой просто невозможно. И если на моей странице публикаций вовсе нет, то на ее они перешли порог тысячи.

Ваня протягивает свой телефон, и я вижу фотографию, в которую не сразу смогла поверить. Стеша, с привычной улыбкой, прижималась щекой к лицу самого Германа Еремеева, который выглядел несколько хмурым, но все же привлекательным. Их общая фотография показалась мне сначала фотошопом, однако это было не так. Настоящая фотография, настоящее селфи, настоящие люди.

Вздрагиваю, увеличиваю фотографию, вглядываюсь в каждую клеточку. Не могу поверить.

– Они красиво смотрятся, ― пытается приободрить меня Ваня, который не знает истинного лица Еремеева. Его слова только усугубляют ситуацию. ― Она еще подписала фотографию…

– "Мой новый любимый парень", ― читаю я, чувствуя, как руки стали дрожать.

Стеша не могла так поступить, не могла сама кинуться в руки самого опасного человека, зная как он относится к нам. Что же она делает?

Я вскакиваю со своего места, чуть бы не упав, и выбегаю из столовой. Несколько любознательных глаз проводили меня с интересом, предполагая причины такой поспешности.

В коридоре целый наплыв людей, я с трудом пробираюсь вперед, окликаю сестру, но ее нет. Ваня бежит за мной, пытается унять мою внутреннюю истерику, но все это бесполезно. Я уже заведена на защиту Стеши, и я не успокоюсь, пока не услышу и не удостоверюсь в фактах.

Гулкая толпа стояла на втором этаже, в центре которой стояла Стеша с Германом. Я кидаюсь в их сторону, замечая, как светится моя собственная сестра и как хмурится Еремеев, однако увидев меня он расползается в чертовой ухмылке, которую я мечтаю стереть навсегда всеми ластиками мира.

– Как ты это объяснишь? ― Срываюсь на крик, пристыдив на секунду Стешу. Прекрасно знаю, что ей неловко из-за меня, что я позорю ее на обществе и прочее, но остановиться не в силах. Меня колошматит.

– По-моему, здесь все и так понятно. ― Раздраженно говорит она, пытаясь сохранять равнодушие к моему появлению. При этом моя сестра постоянно поглядывала на Германа.

Я хватаю ее за руку и вывожу из круга под неодобрительные выкрики толпы. Герман с интересом следит за нами, поднимает руку, чтобы другие ученики тут же заткнулись, и прислушивается.

– Какого черта ты творишь? ― Срывается истеричный шепот. ― Неужели ты не знаешь, кто это? И, вообще, как такое произошло?! Вы же даже не общались ни разу!

– Для начала, заткнись. ― Грубо огрызается Стеша, чувствуя себя загнанной в угол. ― Да, мы встречаемся, а что такого?

– Ты еще смеешь спрашивать? Это же Еремеев!

– И? ― Она пронзительно щурится на меня, приподнимая одну бровь. Сегодня странный день, ибо все пытаются так или иначе выставить меня полнейшей дурочкой, которая ничего не понимает.

Мне просто не хватает воздуха от возмущения и ее спокойствия.

– Вот видишь, тебе даже сказать нечего! Только одна фамилия и все! Так быть может ты перечислишь мне все его злодеяния? ― Она начинает новый выпад, желая вырваться из моего капкана. Я не успеваю и слова вставить, как она продолжает: ― Только одну его фамилию и кричишь! Это глупо, Мия! Очнись! Что ты знаешь об этом человеке? Совершенно ничего!

– А ты? Ты знаешь хоть что-нибудь о нем? Вспомни ту ночь на кладбище!

Стеша закатывает глаза.

– Для отношений этого вовсе не нужно знать о человеке все. А ночь… Он все объяснил. Он просто хотел поговорить и узнать меня получше, а я на пьяную голову напридумывала непонятно что. Главное ― он такой опасный, что все его бояться, и меня точно трогать не станут.

– В том то и дело, что люди не просто так его бояться. ― Пытаюсь достучаться до нее, но Стеша уверенно хочет уйти. ― Не бывает дыма без огня!

– Хватит думать, что ты самая проницательная! ― Взвизгнула Стеша, вскинув руки. ― Ты ничего о нем не знаешь, а уже считаешь за самого страшного злодея! У тебя нет никаких доказательств! Так что ― перестань! Я ухожу!

Она оставляет меня одну, уверенно двигаясь к Герману.

Ваня подошел ко мне, с сочувствием посмотрел в глаза. Я понимаю, что все это время держала его телефон и тыкала им в лицо Стеши, отчего скорее отдаю его с раздражением. Прислонившись к стене, пытаюсь переварить эту словесную перепалку, чувствуя странное раздвоение мнение.

А что если Стеша права?

– Мне кажется, что ты просто переутомилась. Экзамены, контрольные, оценки… Все это плохо сказывается на нервной системе. ― Ваня отводит меня в сторону. ― Может тебе стоит отдохнуть? Это правда помогает.

Ее слова вертятся в голове, приносят жуткую боль и сковывают все тело. Мне хочется выть от отчаяния и своей собственной безнадеги. Вот черт! Нужно же было этому человеку появиться в нашей жизни! Если раньше ссор с сестрой было куда меньше, то сейчас они просто зашкаливают.

Дьявольский человек.

– Ненавижу. ― Прошептала я, буравя его взглядом.

Он оборачивается на мгновение.

– О чем это ты? ―  Трясет меня Ваня, но я не обращаю на него внимание.

Герман сталкивается со мной взглядом. Он насторожен, но, видя мою сердитость, тут же расплывается в улыбке. Его рука осторожно скользит по талии Стеши, опускаясь куда ниже позволительного, а взгляд следит за моими эмоциями, будто бы специально провоцируя. Однако я стойко стою на собственном месте, что ему определенно не нравится, и парень начинает шептать что-то сестре на ухо, касаясь периодически губами ее щеки и кожи.

Я отворачиваюсь в гневе и ухожу.

***

Сложно представить, как тяжело видеть назойливую парочку в школе, которая раздражает одним своим присутствием, одними своими разговорами, сплетни которых долетают до тебя. Но куда сложнее видеть то, что твоя сестра сама создает все это, будто бы она в фильме, конец которого однозначно будет счастливым.

Все время хожу терпеливо с Богданом, стараюсь приглядывать за ними, но почти что каждый вечер Герман тайно увозит мою сестру, а куда ― я не знаю, зачем ― тоже неизвестно. И все это время, пока моей сестры нет, я отсчитываю минуты до ее возвращения. Обычно это происходит далеко за полночь.

Занимаюсь тестами, подготовками, но сознание активно мучает своими догадками. А если они вновь пьют? Что будет, если он вновь затащит Стешу непонятно куда? До конца недели они возвращались на его машине почти в одно и то же время, да и сестра вроде бы не была пьяна.

Богдан пишет сообщения, я вяло ему отвечаю, глядя в окно. С минуты на минуту должна подъехать его машина, из которой выбежит счастливая Стеша. Они просто обнимутся, он проследит до того момента, как она исчезнет в подъезде, а после уедет. Обычно все было так, и я внимательно следила за происходящим сейчас.

Его машина молниеносно въехала в наш двор и также резко остановилась. Тишина. Только прохлада и одинокие редкие звезды на небе. Ветки ровно покачиваются от ветра, свет гаснет в соседских окнах, но только не в моем. Я упорно жду сестру.

А вот и вышла Стеша, за нею Герман, который прислонился на капот автомобиля и посмотрел прямо на мое окно. В темноте тяжело разглядеть его лицо, но я уверена, что он ухмыляется. Ведет какую-то, только ему понятную игру.

Она сама подбежала к нему, сама прижалась, но он так и не опустил голову, глядя на меня. Я дернулась, скрылась за шторой, мне стало дурно. В этот самый момент, на улице, Стеша потянулась к нему губами, он сначала нехотя поцеловал ее, желал отстраниться, но, зная, что я смотрю, углубил поцелуй, распуская руки.

Что же он делает? Почему я не могу разглядеть в нем той простоты, которую пытается навесить на всех Стеша? Я вижу в нем что-то темное, как огромное пятно, сожравшее его сердце, от которого совершенно ничего не осталось. Безразличие на лице, но злоба внутри.

Дверной замок щелкнул, послышались тихие шаги.

Я выскочила из комнаты. Стеша чуть бы не вскрикнула, но с трудом сдержалась.

– Ты следишь за мной? ― Она была зла, но счастье все равно пробивалось сквозь довольную улыбку.

– Перестань с ним встречаться! ― Шикаю я, угрожающе сжимая кулаки.

– Еще чего! Я с ним счастлива! Или… О Боже! Ну, конечно. Он был прав.

– О чем ты?

Ее победная улыбка несколько напомнила мне самого Германа, но я скорее отбросила эту мысль.

– Герман как всегда прав. ― Говорит она низким шепотом в темноте коридора. ― Ты завидуешь мне! Конечно же, ведь со мной самый желанный парень нашей школы!

– Ты говоришь глупости, ― и мои губы сомкнулись в тонкую полоску. ― Ты совсем уже обезумела, выбилась из рук… Ты хоть подготовку к экзаменам начала? Нет! Нужно думать о будущем, Стеша. Никак иначе. А этот… этот Еремеев не принесет нам добра. Разве ты…

– Да пусть тебя уже трахнет Богдан! Мужика тебе надо!

Она практически вскрикнула это, сказала таким тоном, от которого я тут же отшатнулась. Мы оба замерли. Она от страха, что проснется отец, я от неверия в то, что она действительно это сказала. Что-то пискнула, тут же исчезла в своей комнате, а я так и осталась стоять в коридоре в своих широких спальных штанишках с пончиками и массивной футболке.