Муж в подарок, неприятности прилагаются

– Замечательно. Тогда приступим к работе, ее у нас с вами предостаточно.

Повернувшись к доске, женщина принялась писать тему на доске, мы же слаженно открыли рабочие блокноты и последовали ее примеру.

Первая лекция была такой же, как и первая глава учебника: «Введение в артефакторику. Виды и характеристики артефактов». Огромная обширная тема, но магистр Олана рассказывала все доступно, интересно, приводя примеры и надиктовывала основные моменты. Единственное, что мешало насладиться лекцией, была парочка впереди сидящих ребят, которые изводили адептку. Девушка держалась достойно, игнорируя парней. Я не удивилась, когда в одном из них узнала адепта Морина. Видно, он нашел новую жертву, раз я оказалась ему не по зубам. Аккуратно выводя буквы, я заметила, как девушка, не выдержав приставаний, опустила руку вниз и прикоснулась к железной застежке на сапоге парня. С кончиков ее пальцев сорвалась небольшая молния, которая и поразила Морина. Видно, девушка была зла и не рассчитала силу, потому что его волосы значительно увеличились в объеме. Послышались смешки, и магистр прервала занятие.

– Что с вашими волосами, адепт?

– Простите, магистр, я не знаю, что произошло.

– Возможно, он потерял расческу, – подсказал кто–то с первых рядов, и почти все засмеялись. Кому было не до смеха, так это девушке и самому пострадавшему. Он буквально испепелял ее взглядом. Девушка подняла на него глаза, и я смогла увидеть ее лицо. Адептка Карсен! Но что с ее белоснежными волосами? – Я с жалостью смотрела на смоляные, коротко постриженные волосы, которые едва доставали до плеч. Ее белоснежная коса была великолепной! Зачем она ее обрезала?

– Выйдите и приведите себя в порядок. Если подобное повторится, приводить себя в порядок вы будете в кабинете декана. Вам ясно?

– Да. – Покрасневший парень вылетел из аудитории, а его друг отодвинулся от девушки, опасливо спрятав свои ноги под столом.

Остаток лекции прошел спокойно: магистр надиктовывала, а мы записывали.

Едва звонок зазвенел, преподавательница распрощалась с нами и ушла. Адепты все еще посмеивались над Морином, а я старалась собрать свои вещи как можно быстрее. Ручка скатилась со стола и упала на пол. Найти ее оказалось той еще задачей, она закатилась под ножку соседнего стола. Достав свою потерю, я обнаружила, что в аудитории остались только я и адептка Карсен со своими обидчиками. Они не выпускали девушку, перекрыв ей дорогу.

– Думаешь, можешь безнаказанно унижать меня? – шипел парень прямо ей в лицо.

– Веди себя достойно, и мне не придется осаждать тебя!

– Что ж, я прощаю тебе твою выходку, но только на первый раз. В следующий раз я не буду настолько благороден. – Парень нагло заправил прядь ее волос за ухо и прошептал прямо в лицо: – Можешь сопротивляться, моя Кати, тем слаще будет победа.

Как же уверенно выходил адепт Морин из аудитории! Словно Император, покидающий поверженного противника. Слишком нагло и самоуверенно.

– Напыщенный индюк, – не сдержалась я.

– Напыщенный герцог, – поправила меня девушка, кривя губы.

– Ты его знаешь? – В академии все адепты были равны, все их титулы оставались дома. Многие даже не знали, с кем они учатся или дружат.

– Видела при дворе. – Пожав плечами, адептка подхватила свои вещи. Выходили мы из аудитории вместе.

– Меня зовут Эмма, – представилась я, идя по коридору к следующей аудитории.

– Я знаю, – рассмеялась девушка, – ты моя соседка по комнате. Адепт Морин перепутал нас, когда влез сегодня утром в мое окно.

– Что? – Я была поражена поступком парня. Думала, после разговора с Адамом он переключит свое внимание на другую девушку, а оказалось, что нет. Слишком настырный и самоуверенный!

– Мне не следовало ему грубить, теперь он хочет «укротить строптивицу», – она закатила глаза, – только я ему не по зубам. Находясь при дворе, я и не таких с носом оставляла!

Я восхищалась девушкой! На ее месте я бы переживала, боялась, а она воспринимает все, как забаву. Хотела бы и я быть такой уверенной в себе.

– Ой, меня зовут Катиона, – запоздало представилась девушка, – можно просто Кати.

– Приятно познакомиться. – Я улыбнулась ей.

– Мне тоже. – От улыбки на ее щечках появились маленькие ямочки.

– Нам сюда, – одернула меня девушка, когда я хотела повернуть направо. – Вот, гляди, это наша студия.

Мы вошли в огромное помещение, которое просто купалось в солнечных лучах. Одна стена студии оказалась полукруглой и была сделана из стекла! Вся, от пола до потолка. Мы, не сговариваясь, подошли к окну вплотную и слаженно ахнули. Природа по ту сторону завораживала. Цветущую поляну от леса отделяла лишь небольшая речка. Казалось, стоит прислушаться, и мы услышим шум воды…

– Адептки, отойдите от окна и займите свои места. – Резко развернувшись, мы увидели магистра Альбронга. Я читала статью о нем, ему пророчили великое будущее, называли гением современности. Его работы и правда были шедеврами! Однако несколько лет назад он перестал творить. Никто не знал истинной причины, одни говорили, что мастер исчерпал вдохновение, другие – что на нем лежит проклятье, кто–то пустил слух о неразделенной любви, а сам мужчина молчал, не опровергая ни одно из предположений. И вот он в академии! Я даже не смела надеяться учиться у него. Мое восхищение магистром сменилось грустью. Память напоминала мне о собственном провале в создании эскизов. Перед глазами встал образ отца, его разочарованный взгляд, тихое покачивание головой и вердикт моей работе:

– Эмма, это все не то, это никто не станет носить.

Не сговариваясь, мы сели в первом ряду, как можно ближе к столу учителя. Видно, Кат и тоже узнала в преподавателе гениального артефактора. Он делал артефакты для Императора и его фавориток, древние роды Эрстонии смиренно ждали своей очереди к мастеру. А сколько было уловок со стороны придворных дам, дабы привлечь внимание мужчины, стать для него музой, женой или хотя бы любовницей. Я прекрасно помню, как увидела неприятную сцену во время своего бала дебютанток. Прекрасная девушка буквально валялась в ногах у магистра Альбронга, моля поверить в ее чувства. К счастью, пара меня не заметила и я смогла вовремя уйти, но в моей памяти до сих пор стояло прекрасное лицо, залитое слезами, и руки, протянутые в сторону мужчины и так жестоко проигнорированные им.

– Эмма, – шепнула Кати, и я вынырнула из воспоминаний, взглянув на соседку. Она кивнула мне в сторону двери. Там появился адепт Морин. Мы внимательно следили за парнем, не зная, что и ожидать. Признаться, он удивил нас, заняв место в самом дальнем ряду. Возможно, это какая–та его игра, но мы были рады, что избавились от его компании хотя бы на этом занятии.

Магистр Альбронг, представившись, сразу приступил к теме урока, опустив вступительное слово.

– Теоретические основы художественного проектирования изделий, – огласил он, отбросив традицию написания темы занятия на доске.

– Прошу вас обратить внимание на формулировку вопроса. Мы будем рассматривать общие моменты, которые применимы ко всем изделиям. Сделаны они из драгоценных металлов, камней или же из обычной кожи и ниток.

– Но что может быть общего между нитками и драгоценностями? – удивленно спросил сидящий сзади парень.

– Вот вы мне и ответьте. – Магистр словно ждал этого вопроса: на столе появились два браслета.

– Прошу вас. – Парень неуверенно поднялся со своего места и подошел к столу. Преподаватель протянул ему перчатки – первое правило защиты, когда работаешь с неизвестным артефактом.

– Итак, что вы можете поведать нам? – после пяти минут ожидания спросил магистр.

Парень тяжело вздохнул, но честно ответил:

– Я не вижу ничего общего между ними.

– Вам и не нужно искать сходство, вы должны найти общее в их различиях.

Парень ничего не понял, а меня озарило, и я подняла руку, даже не подумав, а стоит ли.

– Да, я слушаю вас, адептка.

– Я думаю, их обобщает то, что для создания каждого из них мастер использовал одни и те же методы работы. Он подбирал цветовую гамму, делал эскиз, составлял композицию.

– Абсолютно верно! – Магистр был приятно удивлен, а я просто счастлива. Я чувствовала, что не так уж и безнадежна.

– Возвращайтесь на свое место, адепт. – Парень поспешил, его щеки алели, он был явно смущен провалом, но злых взглядов на меня не бросал.

– Начнем мы с терминологии. Запишем основные из них и дадим им характеристику.

Итак, проектирование – это процесс, включающий в себя анализ проектного задания, обобщение материала, выполнение эскиза, макета, расчет технологического процесса, художественное конструирование, изучение социологических и экономических требований заказчика. Другими словами, когда к вам приходит юная девушка и заказывает ожерелье к балу, вы должны сначала оговорить с заказчицей все требования. Какие магические свойства она хочет вложить в артефакт? Какие камни она предпочитает из той группы, что подходит под ее требования? Не забывайте учитывать статус заказчицы, ее материальное положение и стремления.

– Стремления? – Я не поняла, кто задал этот вопрос, но это было неважно, главное, ответ магистра стал для меня откровением!

– Несомненно. Если дама хочет выделиться, затмить всех и не ограничена в средствах, то и для вашей фантазии нет ограничений! Вы можете воспользоваться моментом и создать шедевр, используя уникальные камни и минералы. Вы также можете попрактиковаться с огранкой плавучего металла, к примеру, или использовать пурпурное золото.

Все восхищенно вздохнули, загоревшись идеей создать что–то подобное. Каждый из нас уже мечтал о подобном заказчике.

– Однако вы не должны забывать о создании эскиза. Из личного опыта могу вам посоветовать создавать сразу несколько набросков для одного заказчика. Во–первых, эскизы все равно пригодятся, во–вторых, если вы показываете несколько набросков, то заказчик с большей вероятностью выберет один из них и не станет вносить изменения. Если же вы представите лишь один, пусть даже гениальный набросок, заказчик будет долго сомневаться и просить что–то добавить или изменить. Такие просьбы редко ведут к положительной динамике работы, скорее, наоборот. И главное, создавая артефакт, помните, какие бы требования и пожелания не высказывал заказчик, на работе будет стоять ваше клеймо.

Воодушевление многих сошло на нет, каждый осознал и обратную сторону медали. Я даже представила себе клиентку, которая не знает меры, у которой напрочь отсутствует вкус, зато присутствует огромная сумма денег. Такие уже встречались мне – они хотели как можно больше камней, как можно больше блеска и только самое лучшее золото, и его тоже как можно больше! Если цепочка, то в палец толщиной, если серьги, то до плеч, а если перстень, то такой, что не заметить невозможно! Правда, папа мог виртуозно их убедить выбрать нужный эскиз, и все артефакты выглядели хоть и дорого, но изысканно.

Я задумалась, а магистр рассказывал о моделировании, конструкции, типизации. Я все старательно конспектировала, хотя мысли были об ином.

– Что важнее – стиль или мода? – Магистр возник возле меня внезапно. Он ждал ответа, а я не вслушивалась в его пояснения ранее, даже не помнила формулировок, которые он давал каждому понятию.

– Думаю, стиль, мода непостоянна. – Я не была уверена в ответе, но молчать было еще страшнее.

– Неверно, важнее заказчик. Какой бы модой не были навеяны его пожелания, и в каком бы стиле он не просил сделать украшение. Помните: делайте артефакт для заказчика, и мода, и стиль станут безразличны.

– Магистр, я не пойму. Вы же говорили, что мы должны учитывать пожелание заказчика.

– Учитывать и следовать – это разные вещи. А чтобы было понятнее, каждый из вас подойдет к моему столу и выберет карточку. На ней будет дана информация о заказчике и его пожеланиях. Вам необходимо создать эскиз артефакта. Даю вам две недели времени. Тот, кто не справится с заданием, получит еще одно. Учтите, что адепты, имеющие задолженности, не будут допущены к экзамену, поэтому настоятельно рекомендую выполнить все с первого раза.

Мы с Кати переглянулись, волнение было обоюдным.

Магистр Альбронг разложил карточки и вызвал первого адепта к столу. Он называл фамилии по списку, таким образом знакомясь с каждым из нас. Вскоре очередь дошла до Кат. Он не стала долго выбирать карточку, а взяла самую крайнюю.

– Номер десять, – огласила она и вернулась на свое место. Мы вдвоем вчитывались в задание. Мне казалось, что это шутка! Как можно, имея такую информацию, создать артефакт?

При чем здесь то, что она любит змей? И какое отношение к артефакту имеет ее увлечение готическими романами? Судя по взгляду моей соседки, она была в таком же замешательстве.

Подходя к столу, я уже не ожидала ничего хорошего, поэтому быстрым движением взяла карточку из центра стола.

– Номер тридцать три.

– Забавно, – усмехнулся магистр.

Я не видела ничего забавного, а вернувшись на место и прочитав задание, и вовсе приуныла. Ящеры и готические романы уже казались мне вполне нормальным дополнением к характеристике заказчика.

Из аудитории мы направились в нашу комнату. Кати хотела переодеться, а я перевести дыхание. Мы молча шли по коридору, не торопясь завязывать разговор. Каждая из нас думала о задании.

– Добрый день, адептки. – Мы буквально столкнулись с Адамом, он как раз выходил из аудитории.

– Добрый. – Кати буквально озарилась светом, улыбаясь Адаму, но тот даже не взглянул в ее сторону.

– Эмма, я хотел бы с тобой поговорить.

– Кати, давай встретимся в столовой. – Именно туда мы думали направиться после общежития.

– Договорились, – беспечно улыбнулась она в ответ, но я видела грусть в ее глазах. Что–то мне подсказывало, что причиной этой грусти был мой деверь.

Как только девушка покинула нас, он открыл дверь, приглашая меня внутрь.

Помещение оказалось лабораторией Адама. Возле колб и камней я сразу заметила блокнот свекра.

– Как твой первый учебный день? – сев в кресло, поинтересовался Адам.

– Неплохо, – присаживаясь напротив, ответила я. Интересно, он об учебе, что ли, хотел поговорить?

– Помнишь наш разговор с тобой об ассистенте? Ты говорила, что вначале надо поступить. И вот ты здесь, ты адептка академии, будущий артефактор.

– Я не думала об этом пока. – Если говорить по правде, я забыла о том разговоре. В моей жизни появилась Элизабет, и все перевернулось с ног на голову. Думать о чем–то, кроме Нейтана и Милли, у меня не было желания.

– Учебный год начат, мне нужно подать документы декану. Я хотел бы дать тебе время на раздумья, но его нет. Если в течение нескольких дней я не определюсь с кандидатурой, то декан пришлет одного из выпускников.

– Возможно, так будет лучше. Более опытный…

– Откажешься, даже не узнав темы исследования? – Адам перебил меня на полуслове, его не интересовала моя самооценка. Он знал, чего хотел, я видела это в его глазах.

– Адам, я…

– Я решил помочь тебе закончить работу отца. – Эта новость просто оглушила меня.

Он решил помочь мне. Не отмахнулся, не прошел мимо, а взял и предоставил мне возможность закончить начатое. Я была поражена его поступком.

– Ты не справишься в одиночку, тебе не хватит ни сил, ни умений, а я хочу понять, как отец планировал привязать Арику к роду. – Рассуждения Адама были логичны, мотивы ясны, и отказываться было бы глупо с моей стороны.

– Кстати, я хочу посмотреть выбранное ожерелье, возможно, именно в нем я найду зацепку.

Взгляд мужчины уже затуманился, он начал уходить в мир раздумий, гипотез, предположений. Эта история с Арикой заинтересовала его.

– Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня и для Арики.

Адам улыбнулся и перевел тему на организационные вопросы.

– Раз все решено, завтра жду тебя после занятий, не забудь предупредить Нейтана, что задержишься в академии.

– До завтра. – Прощаясь с Адамом, я думала, как же отреагирует Нейтан на мою совместную работу с братом. Я все еще помнила его ревность в ту ночь и разговор братьев тоже. Мне не хотелось бы стать причиной их ссоры.

Нейтан заломил бровь, испытывающе глядя на меня. Я же встретила его взгляд спокойно, мне нечего скрывать. Вернее, тайна у меня все же есть, но она не моя, поэтому это не в счет.

– Насколько мне известно, в ассистенты берут адептов не ранее, чем с третьего курса.

Я растерялась, не зная, что ответить. Признаться в теме исследования я не могла, помня о слезах Арики, но что же мне ответить?

– Я больше пяти лет помогала отцу в лаборатории. Адам выбрал меня за умения, а не за родство.

– В глазах всей академии это будет выглядеть иначе.

– Мне нет дела до сплетен. – Я лукавила: на самом деле не успела подумать об этом, но теперь отступить уже невозможно.

– Допустим, я поверю тебе и Адаму. – Я нахмурилась: ирония в словах мужа была неприкрытой. – И даже закрою глаза на сплетни, но что мы скажем Милли? Ты ведь обещала ей прогулки после обеда.

– Я поговорю с Милли сама.

– Значит, ты все решила. – На секунду губы Нейтана сжались, и он кивнул мне.

Я хотела оправдаться, но подходящих слов так и не нашла.

Муж погрузился в работу, не обращая на меня никакого внимания. Он не просто обиделся, он, кажется, был разочарован во мне. Я отодвинула его и Милли ради учебы. Сделала ее значимее, чем их. Нейтана задел мой выбор.

– Нейтан, вы с Милли очень…

– Не надо, Эмма. Я помню наш договор в саду. Каждый выполняет свою часть – ты свою, я свою.

– Значит, тот договор в силе?

– Что тебя заставило считать иначе?

На языке крутилось много вариантов, но я молчала. Вот он, этот разговор, которого я так страшилась, которого избегала всеми возможными способами, оттягивая неизбежное, теша себя надеждами. Правда же всегда была на самом верху. Я не нужна Нейтану.

Наверно, сами боги помогли мне, ибо я не проронила ни одной слезинки. Ни гневного взгляда, ни слова возражения, лишь холодное спокойствие. Я сидела на софе в кабинете Нейтана, с каждой секундой мое сердце леденело все сильнее. Я медленно умирала, а он и не заметил.

Ужин стал для меня пыткой. Элизабет дарила Нейтану улыбки, в ее глазах было обожание, Милли весело щебетала, рассказывая, как они хорошо играли с мамой. Это обращение дочери к другой женщине резало мое сердце еще сильнее, обжигая холодом. Самый ужасный день в моей жизни. Я не нужна ни Нейтану, ни Милли. Я никому не нужна.

Не в состоянии более быть просто сторонним наблюдателем чужого счастья, сославшись на плохое самочувствие, я покинула столовую, нарушив все нормы этикета. Хозяйка, покинувшая ужин. Хотя какая я хозяйка? Фиктивная. Я вся фиктивная, ненастоящая, но сердце! Сердце же у меня самое настоящее, и ему так больно…

Войдя в наши с Нейтаном покои, я поняла, что меня все душит здесь. Кровать, пол у камина и даже ванная – все напоминает о той страсти, которую заставил меня пережить муж. То счастье, то единение тел и душ – все оказалось пустым, надуманным, иллюзорным.

Я резко развернулась и выбежала из комнаты. Бежала не разбирая дороги, по моим щекам уже давно текли слезы. Коридоры, двери, повороты… Все было трудно разглядеть, словно я смотрела на мир через толщу воды.

Ноги сами привели меня в ту комнату, что я занимала ранее, до приезда леди Камиллы. Вот мое место. Я вернулась в исходную точку. Здесь нет иллюзий. Здесь я – еще не познавшая ласк Нейтана, не отдавшая ему свое сердце. Здесь живет я, которая мечтает стать артефактором, страсть которой лишь учеба. Так лучше, так спокойнее, но возможно ли?

Свернувшись на кровати, я притянула к себе подушку и крепко прижалась к ней. Как в детстве, когда кажется, что произошло самое большое горе: папа не верит в меня и не пускает в лабораторию, или Мадлен крикнула, что ненавидит меня и не хочет, чтобы я была ее сестрой, или когда умер Пинки, мой пес. Подушка помогала мне всегда, возможно, и сейчас она подарит моему сердцу покой или хотя бы забвение.

Нейтан

Я ревновал, я сходил с ума. Эта девчонка завладела моим сердцем, моим разумом, она перевернула мою жизнь, заставила вновь поверить в любовь, и что? Опять. Снова все по кругу. Люблю лишь я один. Эмма так сгорала в моих объятьях, с такой страстью отвечала на мои поцелуи, с такой нежностью смотрела на меня, что я поверил, обманулся, что счастье возможно. Мои чувства взаимны. Дурак! Какой же я дурак!

Она хотела учиться. Артефакторика для нее самая большая страсть, как и для Адама. Как же они похожи! Как подходят друг другу!

Я словно увидел наяву, как они вдвоем слаженно работают над очередным экспериментом, как горят их глаза в предвкушении. Они смотрят в одну сторону, Эмма расцветает в его присутствии. Сколько раз я видел, но не хотел замечать, насколько им интересно и комфортно вдвоем. Они даже не замечали моего молчания. Теперь я понял почему. Просто для них меня не существовало, их мир сузился лишь до них двоих. Если бы граф Вельмонт отпустил дочь в академию год назад, они бы встретились и случилось то, что происходит сейчас.

Отбросив в сторону работу, я встал из–за стола. Луна давно освещала ночь, и Эмма наверняка уже спала. Мне же остается принять решение – отпустить ее или постараться удержать.

Я не желал отпускать, все мое естество кричало: «Моя, не отдам». Разве я могу ее удержать, когда она так отчаянно рвется из моих объятий? Только обломав крылья, но я никогда не смогу причинить ей боль. Пусть летит…

Мои кулак ударил в стену, костяшки пальцев были содраны, но я не чувствовал боли тела. Удар, удар, еще один, но это не приносило облегчения.

Я знаю, что мне поможет. Ее запах, мягкость тела, которое так доверчиво прижимается ко мне, когда она спит. Мне нужна Эмма. Пока она еще со мной, пока не ушла, забрав все краски жизни, я буду наслаждаться своим нечаянным счастьем, своей такой сладостной болью.

Распахнув дверь, я замер на пороге – кровать была пуста. Жена покинула меня.

Глава 13

Сквозь сон я чувствовала прикосновение сильных рук к моим плечам, талии, спине. Надо бы раскрыть веки, но я так устала, что не могла этого сделать, и вновь провалилась в сон, позволяя рукам раздеть меня.

Утром все казалось лучше, светлее. Казалось, что новый день дарит тебе заново рожденный мир, и ты, если только того захочешь, можешь сам заново родиться. И я бы хотела, но мое тело было прижато к груди Нейтана, его рука грела мой голый живот, и мое сердце начало биться чаще от радости и боли. Надежда робко просила поверить в наше будущее, а разум метался.

Как хотелось поддаться искушению!

– Доброе утро. – Голос Нейтана чуть хриплый и такой родной, и его рука, медленно поглаживающая мой живот.

– Доброе. – Мой голос звучал тихо и неуверенно, я и не знала, что сказать. Объявить, что теперь я буду спать здесь, в этих покоях, или постараться помириться? Но зачем? Чтобы любить и умирать от боли? Мучить себя и ждать финала? Сейчас разбито мое сердце, а тогда буду разбита я сама. Вдребезги.

– Мне пора в академию. – Я дернулась в объятиях мужа, но он не отпустил.

– Нам надо поговорить.

Разговаривать я не хотела, но это действительно было необходимостью.

– Сегодня вечером, – предложил Нейтан, и я кивнула. Его объятия раскрылись, я выпорхнула из них, стараясь быстрее скрыться в ванной.

Холодная вода помогла мне привести мысли в порядок. Я вспомнила, что мне нужно поговорить с Арикой. Это надо было сделать еще вчера.

– Где же мне ее теперь искать? – спрашивая у самой себя, я разглядывала свое лицо в зеркале. Немного опухшие глаза, но в целом вид вполне сносный. Пара мазков крема, и здоровый цвет лица вернулся ко мне.

– Эх, если бы так можно было поступить и с сердцем…

***

Завтрак пришлось пропустить, разговор с Арикой был намного важнее. Однако женщины нигде не было: ни в библиотеке, ни в лаборатории свекра, ни на первом этаже.

– Доброе утро, ваше сиятельство. – Марта избегала меня всеми способами после нашего последнего разговора в библиотеке, но сейчас скрыться ей было некуда.

– Доброе утро. Ты все еще злишься на меня? – видя, как упрямо подруга смотрит в пол, спросила я. Ненавижу ссориться с Мартой. Мне не хватало ее дружбы, особенно сейчас. За год порознь мы отдалились друг от друга. Когда Нейтан разрешил мне принять Марту экономкой, я думала, наши отношения наладятся, но стало еще хуже.

– Как я смею? – В ее голосе явно слышался сарказм.

– Марта, я лишь волнуюсь за тебя, ты мне как сестра. – Мне надоели наши разногласия, я хотела вернуть свою подругу, объяснить ей, что я хотела лишь защитить ее.

– Но я не твоя сестра! – Марта отбросила этикет и открыла мне свои чувства. – У меня нет того, что есть у тебя! Лорд Притт был моей возможностью обрести семейное счастье, мои дети смогли бы жить в достатке, а мне не пришлось бы работать. Однако ты «позаботилась» обо мне, и моя мать отвергла кандидатуру лорда!

Я и не думала, что моя просьба узнать о прошлом жениха приведет к подобному результату. Кто же знал, что за три года он был женат дважды и обе его жены умерли при родах, подарив ему дочек! Конечно, мои родители рассказали все матери Марты, и та побоялась отдавать свою единственную дочку в жены такому подозрительному лорду.

– Марта, ты даже не представляешь, какая ты счастливая! Ты вольна выбирать мужа, твоим избранником может стать любимый и любящий мужчина! Я о таком не смею и мечтать! – В моих глазах стояли слезы.

– О, Эмма, прости меня. – Подруга крепко сжала меня в объятиях. Она видела все происходящее в поместье и без слов поняла мою боль.

– И ты прости меня, – вытирая непрошеные слезы, ответила я.

– Мир? – Марта протянула мне мизинчик. – Мир! – И мы, смеясь, поздоровались пальцами, как в детстве.

– Тебе надо спешить. Его сиятельство вот–вот закончит свой завтрак. Ты останешься голодной.

– Мне нужно срочно поговорить с мисс Верон. Ты не видела ее?

– Она была в саду.

–Спасибо. – Я поспешила в сад, времени оставалось совсем немного.

Я не шла, а бежала, крутя головой во все стороны. Краем глаза заметив какое–то голубое пятно у куста, не раздумывая ринулась туда. Чем ближе я подходила, тем отчетливее слышала фразы, что долетали до меня.

– Это твоя вина! – Я узнала голос Элизабет.

– У тебя все равно ничего не выйдет. – Голос Арики звучал безэмоционально, в то время как Элизабет буквально бушевала в вихре чувств.

– Я хотя бы что–то делаю, ты же смирилась!

– От пророчества не сбежишь! – Я уже почти подошла к женщинам, поэтому видела их лица.

Одна была словно статуя, другая же походила на тигрицу.

– Ты сбежала, значит, и Милли сможет!

Несмотря на ссору, они услышали треск ветки, на которую я случайно наступила. Обе повернулись в мою сторону.

– Мисс Верон, у меня к вам есть безотлагательное дело. – Я сделала вид, что ничего не слышала, а женщины – что поверили мне.

– Не стану мешать вам. – Элизабет улыбнулась мне и поспешила к дому. От тигрицы не осталось и следа. Я видела утонченную леди.

– Арика, вчера я разговаривала с Адамом. Его очень заинтересовал ритуал. Он хочет сам разобраться во всем. – Лицо женщины побледнело, мне даже показалось, что она сейчас лишится чувств.

– Что с тобой? – Я подошла ближе, порываясь взять ее за руку, но Арика остановила меня.

– Все в порядке. Надо что–то придумать. Он не должен докопаться до истины!

– Адам настроен решительно, он официально взял этот проект в академии. В конце года он должен будет выступить с ним.

– О милостивые боги! – Арика принялась ходить кругами по поляне и что–то шептать. Я не могла ничего разобрать.

– Адам предложил мне стать его ассистентом. – Женщина замерла, ее взгляд был прикован к моему лицу. – Я согласилась.

– Это хорошо, так мы будем знать, что ему известно.

– Я не понимаю, Арика, почему бы нам просто не попросить помощи? Почему бы тебе не рассказать правду? Открыться Адаму? Я уверена, он не оттолкнет тебя.

Теперь взгляд Арики смотрел сквозь меня. Времени у меня почти не осталось, я опоздаю в академию.

– Он просил показать ему украшение, которое отец избрал для ритуала. Я могу это сделать?

– Да. Только не рассказывай, откуда оно у меня.

– Тебе нужно поговорить с ним и самой все рассказать, я не открою твою тайну.

– Спасибо, Эмма.

Тяжело вздохнув, я кивнула и поспешила в дом. На душе было тревожно. Я будто шла по канату без страховки. Да и конца этого пути не было видно, а что ждет меня там, знают лишь боги! Надеюсь, они не оставят меня.

На занятие я все–таки опоздала, меня спасло лишь то, что преподавателем материаловедения был Адам. Я еле сдержала улыбку, увидев его в белоснежной рубашке и темно–синем камзоле. Его волосы были собраны в тугой хвост, а глаза смотрели на меня с осуждением. Мне стало стыдно и за опоздание, и за то, что так рассматриваю его, вместо того чтобы сесть.

– Адептка Флеминг, займите место с адепткой Карсен. – Кати тут же убрала свою сумочку, освобождая мне стул, и с благодарностью улыбнулась. – За опоздание задержитесь после занятия – уберете со столов учебный материал.

Адам говорил строго и отстраненно, показывая всем, что я такая же адептка, как и все, без каких либо привилегий.

Мой взгляд скользнул по поверхностям. На них стояли какие–то колбы и лежали разные виды материалов: кусочек засохшей глины, обычный морской камушек, деревянный кружок и кусочек кожи.

– Я пропустила что–то очень интересное, – прошептала я, присаживаясь рядом с подругой.

– Я дам тебе переписать и помогу убрать после занятий, – так же тихо прошептала в ответ Кати, однако Адам услышал.

– Адептка Карсен. Вы также задержитесь после занятий. – Кати постаралась спрятать улыбку, но ей это удавалось с трудом.

– И доклад о проводимости магических потоков через глину, – сквозь зубы добавил Адам. Девушка опустила взгляд и прикусила губу.

– Итак, мы остановились на амулетах из кожи. Скажите, как вы думаете, с каким материалом удобнее работать: с камнем или с кожей?

Ответом стала тишина.

– Неужели ни у кого нет идей по этому поводу?

Кати подняла руку, но Адам проигнорировал ее.

– Тогда записываем.

Все открыли тетради и принялись конспектировать слова магистра. Адам диктовал и диктовал, пальцы уже болели, и я всерьез задумалась, не попросить ли у Нейтана один из кристаллов на следующее занятие по материаловедению.

Конец пары был сопровожден коллективным выдохом и желанием адептов покинуть аудиторию. Я бы с радостью присоединилась к ним, но впереди меня ждало наказание. К моему удивлению, Адам также покинул аудиторию, бросив на прощание лишь пару фраз о том, куда и как убрать раздаточный материал.

– Что–то случилось, что ты опоздала? – поинтересовалась Кати, доставая с полки два глубоких деревянных ящичка.

– Проспала. – Взяв тот, на котором было написано «глина», я пошла вдоль рядов, собирая глиняные экземпляры. Подруга шла рядом и собирала кусочки кожи, дерева и морские камушки. В ее ящичке было три отделения.