История Млечного пути

Глава 77
История насущных времен

Пещерная галерея, куда видимо стекались несколько коридоров, быть может, десять или больше, с довольно низкими потолками, которые местами становились то ниже, то выше, была плотно забита странными существами.

В свете напольного фонаря, это были вытянутые, почти упирающиеся верхними частями своих тел в потолок, темно серого цвета, совершенно одинаковые истуканы. Иначе, назвать эти бесформенные, с вытянутыми заостренными конечностями, если это можно было назвать конечностями, вырастающими из тел, у кого-то по одной, у кого-то из них по две, а у кого-то их можно было насчитать по несколько штук, где-то примерно посередине их роста, без ног и голов, было невозможно. Они были совершенно не похожи ни на одну известную форму жизни.

Каждый из этих истуканов стоял то, совершенно бесшумно не шевелясь, то начинал вдруг вибрировать и дрожать всем телом, а его конечности извивались, выполняя в пространстве пещеры неровные волны. Когда вибрируя, кто-то из них задевал конечностью стоящего рядом, тот другой в точности повторял все его движения. Точно так же дрожал, вибрировал и точно так же издавал ужасно громкий, но каждый раз в разной тональности звонкий треск. Так по цепочке, они, задевая друг друга, передавали среди своего «общества» как будто тревожное настроение и, наверное, волнение. Быть может, не задев, кто-то кого-то первым и продолжали бы они стоять так молчаливо и тихо год или два, а может и лет еще сто, не шевелясь и не треща. Но ведь точно была причина, которая заставила этого кого-то первого завибрировать, взмахнуть конечностями и зацепить близстоящего рядом другого истукана, запустив неспокойную череду дрожаний. И Маер был уверен, что причина эта оказалась в этой галерее немного раньше, чем они с Виктором спустились в нее через пролом в полу коридора. И именно из-за этой причины они покинули место своего ночлега и именно за ней погнались, и она привела их в это странное место.

И они стояли, замерев. Молчали и боялись промолвить и слова, потому что абсолютно не знали что все это такое, живые ли они, насколько опасны и как могут отреагировать на незваных гостей. Виктор же думал о том, насколько эти твари уязвимы для его армейского дробовика и хватит ли ему на всех них картечи, если друг они решат напасть.

А спустя минуту, появилось оно.

Это было нечто другое. Нечто, что было не похоже не на одного истукана в этой пещере. Именно то, что видели они вдалеке черного коридора у самого выхода на поверхность, этой пещеры. Это было совершенно другое существо. Это было что-то, что еще меньше напоминающее любую известную форму жизни. Да и являлось ли то, что представало сейчас перед взором Грека Маера и Виктора Карнеги, вообще жизненной формой, сказать было невозможно. Это было что-то похожее на шарообразный, но все же бесформенный, увенчанный всяческими неровностями, буграми и впадинами, черный валун. Замрет он, не шевелясь, и его невозможно станет отличить от большого, размеров с рост Карнеги, обычного камня, какими были усеяны равнинные плато этой планеты.

Но, оживший валун, или как иронично назвал его Маер – Хозяин пещер, не замирал. Не успел он появиться в этой галерее, то тут же принялся с жутким грохотом, усиленным пещерным эхом и все тем же непрекращающимся треском, кататься по неровной поверхности, казалось, не замечая природных огрехов в виде расколов, выступов и выпяченных повсюду, среди стоящих истуканов странного вида, сталактитов и сталагмитов. Практически сразу он врезался в двух истуканов. Те, даже не отреагировали на него. Только взмахнули конечностями, и пропали в темноте.

В этот момент, Грек, все время светивший фонарем немного в другую сторону и стараясь не менять направление луча, чтобы не привлекать к их персонам внимание, резко направил луч на валун. Хотя он прекрасно понимал, что если эти существа живые и обитают в кромешной темноте то, скорее всего они совершенно слепы и то, что он будет светить на них своим фонарем, никак не повлияет на ситуацию. Но ему стало интересно. Что он делает? Зачем задавил двух истуканов и что именно с ними произошло? До этого он видел его лишь в отсветах света.

− Ты что делаешь? – Он услышал голос Виктора во внутреннем канале, но ничего не стал отвечать.

Удивительно, но валун, словно целенаправленно давил истуканов. Там где двое увиденных Маером существ, пали под его натиском, он увидел лишь разбросанную кучу камней, в которую они превратились после того, как «это» прокатилось по ним всей своей немалой массой. И он все еще продолжал давить остальных. Он врезался в них, врезался в сталактиты и сталагмиты, сбивал, ломал, крошил и дробил. Раскалывающиеся камни, а как это было не странно, тела истуканов, судя по этому звуку, были именно из камня, издавали хрусты, превращаясь в песок и бесформенные разлетающиеся в разные стороны куски и части. Жидкостей в их телах совершенно не было. Ни крови, ни чего-либо ее заменяющей. Грек стоял и смотрел на все это, не поддающееся никакой логике представление, в полном замешательстве, совершенно не понимая, как эти существа могли совершать какие-то там движения, а теперь превращаются в простую безжизненную каменную породу.

Интересно, прежде чем погибнуть, Корин видел хоть что-то из того, что видят сейчас они с Виктором? А Фрайд и те ученые, что развернули тут мобильный комплекс, понимают ли в полной мере, с чем столкнулись? И, в конце концов, та жидкость, похожая на воду, которую нашла на поверхности планеты Марта Штеер, еще при первой высадке, какое имеет отношение к этим истуканам и уничтожающему их существу? А Марк? Не это ли он имел в виду, когда в бреду твердил об оживающих камнях?

Пока Маер пытался найти хоть какое-то объяснение всему происходящему, валун закончил свое странное дело и, повалив на каменный пол последнего истукана, прокатился по нему несколько раз, раздробив на множество мелких останков. Теперь, вместо плотно стоящих в этой галерее истуканов, в полной ее пустоте, на груде образовавшегося песка и частей тел, некоторые из которых сохранили формы заостренных конечностей, это нечто, наконец, остановилось. Оно не замерло. Оно продолжало трещать, периодически вибрируя всем своим круглым телом с каждым таким прерывистым треском.

Казалось свет фонаря, его нисколько не смущал, а Маер светил прямо на него.

Когда же валун все же решил, что он тут закончил и с грохотом эха покатился в темноту, в противоположную от тайных наблюдателей, сторону, Грек, неожиданно для Виктора, спрыгнул вниз с выступа разлома и глухим ударом подошв сапог о камни, оказался среди разбросанных на первый взгляд, каменных осколков.

‒ Эй! Ты куда? – Карнеги только и успел полушепотом окликнуть его, и сразу, увеличенный до максимальной мощности луч света фонаря, в руках Маера, сзади осветил укатывающийся валун.

А вот звук явно привлек внимание существа. Уже успев откатиться от центра пещерной галереи на пару десятков метров, оно вдруг остановилось и на несколько секунд замерло.

Маер топнул ногой и, в пустоте эха этот звук можно было сравнить с выстрелом из старинного пистолета, стреляющего пороховыми боеприпасами.

Существо завибрировало и затрещало, словно в ответ и явно, таким образом, выказывая свое недовольство. И вдруг покатилось назад. Не развернулось, как это сделал бы любой житель родного человеческого мира, а просто покатилось в обратную сторону. Прямо на Маера.

‒ Грек, ты что делаешь? – Подбежавший к нему Карнеги, целясь в валун, поднял дробовик.

Существо подкатилось к ним и резко остановилось всего в каких-то двух метрах. А ведь могло и раздавить, не разбирая, кто перед ним, очередные истуканы, которых он пропустил или гости с другой планеты.

Виктор сдержал себя. Не выстрелил.

‒ Во время первого полета сюда, Марк и Корин, выполняли удаленные от места посадки работы. Тогда мы потеряли с ними связь. Искали объяснения в каких-то возможных электромагнитных аномалиях, но как оказалось, все дело было в том, что другой член экипажа вывел связь из строя. – Он говорил совершенно спокойно, пытаясь что-то донести до Виктора и делая аккуратный медленный шаг вперед, ближе разглядывая существо, но прекрасно понимая, что если оно вновь рванет на него, то совершенно ничего его остановить не сможет. ‒ Корин вернулся, а Марк нет. Тогда Корин отправился за ним и спас. Привез его на квадроцикле к месту высадки. – Валун продолжал прерывисто вибрировать и трещать, словно вокруг него и не было никого, а командир медленно, смакуя каждую секунду нахождения рядом с внеземной особью в близости на расстоянии вытянутой руки, разглядывал его и одновременно рассказывал Виктору некоторые подробности их первого полета в эту систему. ‒ Защитный костюм Марка был поврежден. У него диагностировали сильнейшее отравление токсичной атмосферой. В бреду, он рассказывал, как повсюду на плато, где его нашел Корин, оживали камни и пытались его убить.

Это было поразительное создание. Не похоже не на одно известное человеку, не на одно, даже близко напоминающее любое земное существо. В спокойном состоянии, на поверхности планеты, если бы оно решило спрятаться, ему просто стоило бы остановиться, замереть и перестать издавать треск. Любой, кто пройдет мимо, даже не обратит на него внимания! Потрясающая маскировочная способность. Сколько таких существ могло быть рядом все время, что тут были его люди? Что тут находятся люди Колониальной Федерации. Люди Фрайда.

Какие-то секунды, пока не произошло что-то иное, было наплевать на страх и казалось, время остановилось. Маер был похож на человека осматривающего не существо, которое может одним движением оборвать его жизнь, а картину, висящую на стене в выставочном зале.

То из чего состояла видимая внешняя поверхность существа, не имело точной формы, и было шершавым и черным. Местами тело его было серым, а туда, куда попадал свет фонаря, из-за оседания на него частиц нитрида водорода, он блестел. Повсюду выступали неровные и разные по форме бугры, а где-то ближе к верхней части, той, что в данный момент была верхней частью, виднелись трещины.

Осмелев и видя, что хоть валун подкатился к ним совсем близко, но никак на них не реагирует, Грек протянул руку навстречу огромному существу и замер. Расстояние между его пальцами и вдруг переставшим дрожать и трещать валуном сократилось до каких-то десятка сантиметров.

Виктора передернуло изнутри от всего этого. Для него это было то же самое, что тянуть руку к зубам загнанной в угол чумной крысы.

‒ Марку, конечно, никто не поверил. Все думали, что он бредит. – Командир усмехнулся, понимая насколько был прав его техник и как трудно в одиночку знать и понимать что-то, во что никогда никто другой не поверит, а быстрее объявит сумасшедшим того кто несет подобный бред.

Наконец, он медленно прикоснулся к существу, желая ощутить его, стать первым человеком во Вселенной, кто почувствует плоть внеземной особи, хотя бы через жесткую перчатку защитного костюма.

От прикосновения существо снова задрожало и треск еще большим потоком, залил огромную пещерную галерею.

Маер сделал шаг назад, почувствовав что-то неладное, а валун внезапно и совершенно неожиданно, с грохотом откатился на пару метров от них и начал раскрываться.

Раскрываться! Как конверт. Из середины своего тела. Четырьмя углами, он медленно раскрыл куски каменной черной плоти, обнажив внутри себя что-то белое в небольшом углублении и все это время не переставая трещать. Теперь уже не прерываясь, а одним бесконечным звуком.

‒ Нужно уходить!

Не успел Карнеги крикнуть Маеру всего два слова, как из раскрывшегося отверстия, с огромной силой, вылетел камень размером с кулак. Камень угодил точно командиру в грудь и сбил его с ног.

‒ Уходи! – Виктор заорал, что было сил, и закрыл собой Грека, встав между ним и существом.

Второй камень, может немного меньшего размера прилетел четко в забрало Карнеги и, если бы сила его полета была хоть немного выше, то он, несомненно, расколол бы прозрачный ферросплав.

Раздался выстрел. Виктор не знал куда стрелять. Перед ним был необычный враг. Это у человека есть голова и грудь, для того чтобы убить быстро. А есть живот, для того чтобы заставить мучиться, а есть руки и ноги, для того чтобы просто вывести из строя. У этого существа не было ничего такого, и как бы Виктор не хотел убить его быстро, он просто не знал, куда нужно стрелять.

Картечь, плотной горстью врезалась в верхнюю часть валуна, не причинив ему особого вреда, лишь отколов несколько каменных осколков и практически вся срикошетила.

Тут же второй камень попал Карнеги в плечо, едва не выбив оружие, но тот уже видел цель. Второй выстрел был не бесприцельный. Виктор вытянувшись вперед, чтобы расстояние выстрела было, как можно меньше и меньше соответственно был разброс картечи, выстрелил точно внутрь «конверта», где белела его должно быть более уязвимая плоть, и было отверстие, откуда в них летели камни.

Сработало. Такой выстрел явно пришелся не по вкусу этой особи. Валун резко закрылся и немного откатился назад. Треск, вдруг стал захлебываться, а третий камень, который он успел выпустить, упал, не пролетев и метра.

Считая в уме боеприпасы, Виктор стал стрелять, пытаясь подавить сопротивление противника огневой мощью своего оружия и противник, сначала медленно, а потом быстро укатился с грохотом в темноту галереи и скрылся.

Наступила тишина.

Карнеги, убрав оружие в слот за спину, помог Маеру подняться.

‒ Я же говорил, что нужно уходить! – Он закричал.

Маер придя в себя и словно не слыша его, схватил упавший фонарь и стал светить вглубь пещеры в поисках раненого существа. Но того и след простыл.

‒ Ушел.

‒ Грек! – Карнеги повернул друга к себе и заставил обратить на себя внимание. – И нам нужно уходить! Если на одного врага пришлось истратить столько сил и боеприпасов, не убив его, представь что будет, если он вернется с подкреплением!

‒ Спокойно, спокойно… ‒ Маер похлопал его по плечу и, пошел.

Только не в ту сторону, откуда они пришли. Он направился искать то место, где могло притаиться существо или то место, куда оно ускользнуло. – Ты победил его. Он не вернется.

‒ Откуда ты знаешь? – Карнеги снова снял дробовик и стал перезаряжать.

‒ Они же не люди. У них нет организации, разума. Это животные. Они понимают и ценят силу.

‒ Этого ты тоже не знаешь.

‒ Если бы они были как мы, разве они жили бы в пещерах?

‒ Какая разница!

‒ Такая, что будь они сознательны и организованы, мы бы не песок и скалы встретили на поверхности, а города и цивилизацию.

‒ Плевать! Мы тут не за этим.

‒ Вот! Смотри! – Маер обошел большой уцелевший сталактит и посветил фонарем в еще один довольно большой пролом, который не было видно с того места, где произошла стычка с валуном.

Пролом был диаметром около трех метров или даже четырех и уходил вниз под уклоном градусов в тридцать. Куда он вел, где заканчивался и хоть что-то на той другой его стороне, видно не было. Разглядеть в его недрах было совершенно ничего невозможно.

‒ Нора… ‒ Карнеги спрятал оружие и, опустившись на четыре конечности, всматривался в пустоту пролома.

‒ Сколько мы уже на прогулке? – Маер активировал информационный экран, встроенный в левое предплечье костюма и покачал головой, когда понял, что с того момента как они покинули место ночлега прошло чуть больше двух часов.

Через четыре часа ночь в этой области этой странной планеты закончится. Бета озарит своим радиоактивным светом полушарие и растопит кристаллизовавшуюся и замерзшую атмосферу, сделав возможным снова выбравшись на поверхность из глубины пещеры, продолжать путь.

Но сейчас в голове Грека Маера не было ни мыслей о предстоящем дне, ни ухмыляющегося образа лица Корина Ройа, ни Командора Фрайда, ни его безумных планов. Сейчас он видел перед собой неправильной формы дыру в пещерном полу, под углом уводящую взгляд и свет фонаря в полную неизвестность. Неизвестность, в которую только несколько минут назад, спасаясь от жалящих и разрушительных выстрелов земного оружия, укатилось существо. Существо не простое, существо инопланетное. Не имеющее ничего общего с особями, что населяют или населяли когда-то планету Земля. И он, командир Грек Маер, только что своей собственной рукой дотрагивался до него и этот контакт естественно запечатлели камеры, встроенные в шлемы их инженерных костюмов.

Так не это ли было причиной всего этого сумасшествия, что повлекло череду событий не очень приятных для Маера и его экипажа? Не это ли Торри скрыл от Секретариата Правящих Партий Неополиса? С одной стороны это может объяснить, почему он выкупил права на эту планету, фальсифицировав результаты исследований зондов. С другой… Колониальная Федерация, это организация основной целью которой является получение прибыли. Нацеленность на инвестиционные проекты и рудодобычу ископаемых за пределами Земли. Вот основные принципы их деятельности. А какую прибыль может принести открытие внеземной, пусть хоть даже разумной, формы жизни? Прибыль. Да, должно быть почет и лавры славы. Да, наверное, гранты на дальнейшие исследования. Но в чем тут прибыль? Однозначно тут есть что-то еще.

Маер выдохнул.

‒ Это был не первый контакт.

‒ Что? – Карнеги оторвался от рассматривания бездны и посмотрел на сидящего в замешательстве друга.

Маер понял, что его мысли вырывались в слова и вылетали во внутренний канал связи, как рассуждения, как раздумья, совершенно ему не подконтрольно.

− Первый контакт был завуалирован под стандартную экспедицию по вывозу отработанного плутония за пределы Солнечной системы. Мы не знали, что найдем там. А они, Колониальная Федерация, судя по всему, знали. Знали, потому что у них были результаты зондирования планеты. Результаты исследований. Настоящие результаты. Не те, которые они в течение двух лет подсовывали штабу по изучению и освоению дальнего космоса, а настоящие. Они все подстроили. Фальсифицировали. Пока не понимаю зачем, но пойму. Должен понять. И они не могли действовать открыто, даже после того, как получили права на разработку планеты, потому, что тогда бы их обман раскрылся. А так… Гениальный план! Отправить на Бету коммерческое судно под видом вывоза радиоактивных отходов, которых наверное и не было на самом деле, столкнуть экипаж этого судна с агрессивной формой жизни, а потом отправить им на помощь отряд бойцов Первой Эскадрильи, которые вступят в бой с инопланетянами! Вот тогда можно будет потрясти перед носом директора Всемирного Научного Сообщества результатами исследований и заявить всему миру, что безответственный и халатный подход ученых, как впрочем, все значимые их исследования за последние сто лет, теперь привели к смертям невинных людей. Но опять же зачем? Какая у всего этого цена? Просто уничтожить Всемирное Научное Сообщество? Но зачем? Они же столько денег отмыли через выданные им гранты! Они же больше выгодны политическому миру, чем нет.

− Понятия не имею, Грек. – Карнеги развел руками, выслушав, но пропустив все мимо ушей все им сказанное.

Командир отвернулся от пролома, в который смотрел все время, что размышлял вслух. Потом бросил взгляд на Виктора и снова отвернулся к пролому.

‒ У нас же есть лебедочные тросы. Какая их длина?

– Думаю, метров пятьдесят будет. Шестьдесят от силы.

‒ Значит на двоих сто метров.

‒ Значит сто метров.

‒ Как думаешь, какая глубина этой норы?

Виктор поднял небольшой камень и бросил в пролом. Камень отскочил от пологого склона и по спирали, повторяя изгиб тоннеля, ускользнул в темноту.

‒ Я не знаю.

‒ Пиропатроны у нас есть? – Он снял ранец и открыл слот, где лежали крепежные инструменты. – У меня пять пиропатронов и четыре карабина.

В этот момент Виктор понял, что Маер собирается спускаться вниз.

Доводы о том, что своими действиями командир ставит под угрозу свои же задуманные планы, о том, что у них нет необходимого для такого спуска оборудования, а нора может уходить на сотни метров и даже километры вглубь коры этой планеты, не подействовали.

Со старым сумасшедшим Греком Маером спорить было бесполезно.

В итоге, после недолгих бесполезных уговоров, Карнеги отсоединил от поясной части своего костюма лебедочную установку и отдал Маеру, который принялся навешивать ее на себя поверх имеющейся своей.

Потом, после подсчета пиропатронов и проверки страховочных карабинов, Грек закрепил в поясном отделе еще и напольный фонарь, переведя его в экономичный режим работы и, закрепив лебедку скафандра у кромки норы пиропатроном, спустился сначала внутрь по пояс, а потом, регулируя трос приводом на информационном экране, скрылся с головой.

Когда трос, первой лебедки, закончится, нужно будет пристрелить пиропатрон в стену, выбрав наиболее крепкую ее часть и закрепившись на страховке, отсоединить трос и сцепить его со второй поясной установкой.

Всего сто метров троса. И Маер не знал, закончится ли этот тоннель тем расстоянием, что освещал луч фонаря, и не сыграет ли с ним градус наклона страшную шутку.

В какой-то момент Грек Маер почувствовал, что все время сужающаяся нора, в каменные стены которой он упирался ногами, постепенно опускаясь на страховочном тросе, внезапно закончилась. Не найдя упора на следующем шагу, он машинально вскрикнув полетел в черную пустоту, только и услышав внутри шлема испуганный голос Виктора Карнеги, который по его крику понял, что что-то пошло не так.

Когда трос натянулся и резко дернул Грека за пояс костюма, то он понял, что повис во мраке пропасти. Раскачиваясь в кромешной темноте, Маер постарался нащупать руками и ногами хоть что-то ощутимое, но ничего подобного рядом не было. Тогда он аккуратно отсоединил от магнитного крепления напольный фонарь и усилил его свет.

Он посветил во все стороны, поворачивая подвешенное тело, и не увидел ничего кроме кромешной тьмы. Это было, наверное, то же самое, если светить фонарем в космический вакуум, где нет никаких объектов для его отражения. Каким же огромным должен быть этот уровень пещеры, что луч фонаря дальностью до ста пятидесяти метров, просто рассекал черную пустоту и терялся в неизвестности.

И все же там внизу что-то было. На более дальнем расстоянии, чем может осветить фонарь. Но было. Маер это чувствовал. Казалось вот-вот и что-то мелькнет в его свете, хоть малейшее возвышение, хоть какой-то бугорок. Ему даже показалось, что в какой-то момент он что-то уловил в конце этого луча, но монотонный повторяющий одну и ту же фразу голос, оставшегося наверху Виктора Карнеги, заставил его на секунду отвлечься.

‒ Грек! Отзовись! У тебя все нормально? ‒ И через короткую паузу. ‒ Грек! Если сейчас же не отзовешься, я буду тянуть тебя назад!

Когда Маер поворачивался, вися на тросу, рассекая лучом света мрак и пытаясь увидеть хоть что-то, трос вверху играл и ерзал по каменной поверхности края провала. Благодаря этому Виктор понимал, что его друг все еще жив и совершает какие-то движения. Но вот почему он не отзывается, тот не понимал.

А Грек не отзывался только потому, что просто не слушал, что там льется за поток взволнованных слов из его гарнитуры, встроенной в шлем инженерного костюма. Ему было не до этого. Он хотел увидеть хоть что-то, чтобы хоть как-то понять эту планету. Этих странных созданий. Понять, что за интерес проявляет Колониальная Федерация к ней и почему они готовы ради овладения ею, нести не только миллиардные финансовые расходы, отправляя сюда одну экспедицию за другой, но и платить цену, поставив на кон вообще свое существование.

‒ Ты можешь опустить меня еще ниже? ‒ Маер спросил как можно спокойно и услышал, что Карнеги облегченно выдохнул, прежде чем ответить, услышав его голос.

‒ Может быть, но не больше чем на пару метров. ‒ Он осмотрел, как был зафиксирован трос.

‒ Давай. ‒ Грек приглушил свет фонаря, экономя заряд батареи, и принялся ждать, пока Карнеги отмотает несколько витков троса с камня, оставив только карабин на двух пристрелянных в каменную породу пиропатронами анкерах.

Маер подумал, что было бы интересно узнать, куда он упадет, если вдруг карабин или анкера не выдержат его веса и вес костюма с ранцем. Что там внизу? Очередной неровный и бугристый пол усеянный сталагмитами или что-то еще?

Наконец он почувствовал резкое падение и почти сразу трос снова дернул его за пояс. Совсем немного опустился. Но может этого будет достаточно?

‒ Это все? ‒ Если там и в самом деле что-то есть, то он должен увидеть это и так, он уже почти видел это.

‒ Прости, Грек, но это все.

Грек зажег фонарь на полную мощность и опустил луч вниз. Когда глаза привыкли к свету, он поморгал и пригляделся. Что-то явно там было, но что! Он был еще слишком высоко.

Решение пришло в голову быстро. Маер вспомнил про химические факелы, которые Карнеги положил ему в слот на правом бедре.

Он снова прицепил фонарь к магнитному креплению и тот заиграл хаотично в темноте белым лучом. Потом он поджал ноги и извлек из слота три, наполненные специальным химическим веществом, трубковидные факелы, два уместившиеся в ладони и длинной в двадцать сантиметров. Провернув, свободной рукой, у каждого из них шестигранный предохранитель, расположенный в верхней их части, Грек разжал перчатку, и факелы полетели вниз, разгораясь все сильнее красно-оранжевым светом, с каждым метром падения.

Через секунду факелы ударились о какую-то поверхность, раскатились немного друг от друга в разные стороны и остановились, осветив некоторую небольшую площадь вокруг себя. Красный свет, благодаря химической реакции быстро стал оранжевым, потом желтым, а потом стал ослепительно белым. И то, что было в радиусе их света, то, что открылось взору Грека Маера, висящего примерно в трехстах метрах выше, заставило его просто обомлеть.

Словно опарыши, кишели, сплетаясь вытянутыми конечностями в пульсирующем клубке, и ползли непонятно куда, залезая друг на друга, те самые существа, которые были раздавлены в оставленной ими пещере, трещащим валуном.

Освещенная им площадь была довольно мала. Окружность диаметром достаточной видимости всего с десяток метров. Потом, еще метров пять в окружности видимость постепенно пропадала и скрывалась в полном мраке. Что было там дальше, сказать было нельзя, но если то же самое, что и в радиусе действия факелов, то их тут тысячи. Просто гигантский клубок переплетенных конечностями истуканов. Но как? Как они могут двигаться, если их тела состоят из безжизненных твердых пород? Камень. Песок. Графит. Кремний. Базальт. Слюда. Железо. Фосфор. И их неорганические соединения! Как такое возможно?

Маер не имел ученых степеней по геологии, биологии или химии, но понять, что здесь происходит что-то абсурдное и не объяснимое ни одной теорией всех этих наук, ему было не сложно.

Так это они нужны Колониальной Федерации или нет? Если да, то чем они могут быть полезны? Ведь явно на них не собираются зарабатывать, выставляя на показ в космологических музеях и на выставках достижений науки. Колониальной Федерации нужны или деньги, или что-то, что может дать больше власти. Деньги отпадают. За дорого этих истуканов не продашь. Значит власть. Но каким образом? Использовать их в качестве армии, военной силы, чтобы контролировать другие страны? Но они далеко не войны. Истуканы-то точно, а валуны, хоть и выглядят мощно, но все же один из них отступил под выстрелами дробовика Карнеги. Да и видели они лишь одного. Какая же это армия?

Жизненный опыт подсказывал старому командиру, что дело тут не в поисках инопланетных форм жизни. Может и есть тут что искать и исследовать ученым, для того Торри их сюда и притащил, но есть и нечто иное. Что-то такое ради чего не жалко и развязать полномасштабную войну на Земле со всеми вытекающими из этого последствиями в случае поражения.

‒ Грек, что у тебя? Что там? Видно, что ни будь? – Снова зарокотал возбужденный голос Карнеги.

‒ Поднимай! ‒ Маер приказал хриплым от надавивших мыслей голосом и, уж очень ему захотелось быстрее убраться на поверхность из этой дыры, пещер и переходов между ними.

Когда Карнеги его вытащил, помогая за обе руки, он снова повторил свой вопрос. Но Маер после небольшой паузы, лежа на каменной поверхности, и пытаясь прийти в себя, вдруг поднялся и спокойно ответил своему другу, что не видел там ничего.

‒ Вообще ничего? ‒ Карнеги сматывал и прятал страховочные тросы из лебедок их костюмов.

‒ Поспешим, Виктор. ‒ Грек включил наплечные фонари и поставил на минимум напольный, подгоняя Виктора. ‒ Наш пленник там заждался уже. Надеюсь, ты его крепко связал?

‒ Крепче некуда. ‒ Карнеги был готов идти.

‒ Не убежит?

‒ Не убежит. ‒ Виктор был не очень доволен тем, что Маер ему ничего не рассказал, и командир это чувствовал.