Звездный порядок. Вестники перемен

Глава №1 (Не опоздать бы на работу)

Однажды, не в столь отдаленном будущем, из необычного автомобиля, тихо скользящего по воздуху невысоко над землей, вышла молодая девушка лет двадцати семи: брюнетка, в длинном черном пальто, с модной темно-синей сумкой на левом плече. Хлопнув дверью и поспешно заплатив за проезд, – тоже весьма необычным образом, – лишь проведя рукой вдоль дверной ручки транспортного средства, она направилась в сторону протяженного здания терминала. За его элегантным фасадом, выполненным из толстых матовых стекол, проглядывались нечеткие бледно-золотистые световые пятна и какое-то расплывчатое, едва заметное движение.

На улице витала легкая вечерняя морось, а свет рекламных огней уныло отражался от мокрого мощеного дорожного покрытия. Откуда-то из-за стеклянных витрин доносился запах свежеиспеченной пиццы и только что сваренного кофе; повсюду стоял звон металлических столовых приборов, слышались звуки такси, рассекавших промозглый воздух вечерней полумглы, а так же бурный говор спешащих на рейс людей, и только что прибывших пассажиров.

Девушка с усилием протиснулась во вращающиеся стеклянные двери, на поверхности которых непрестанно мерцали разнообразные информационные сообщения, и попала в одно из внутренних помещений терминала. Здесь было весьма уютно: отовсюду звучала приятная музыка; слышались звуки шелестящей в мраморных фонтанах воды; вдоль эскалаторных лестниц, а так же рядом с магазинами, ресторанами и барами, стояли восхитительные декоративные деревья, пушистые кустарники, цвели ароматные цветы – прямо как в какой-нибудь оранжерее с душной и влажной атмосферой.

В центре просторного зала, на импровизированной сцене со сверкающими вокруг разноцветными огнями, выступало несколько изображений-голограмм одной из весьма популярных в настоящее время музыкальных рок-групп. К сожалению их энергичная музыка была слышна лишь тем, кто находился за яркой светящейся линией, обнесенной вокруг этой овальной площадки.

Недалеко от сцены виднелось обособленное от главного зала помещение, напоминающее большую уютную комнату для отдыха. Полупрозрачные матовые стекла располагались по всему ее периметру, а внутри горел приятный глазу, рассеянный свет. Вторая, точно такая же, но несколько больших размеров комната, совсем недалеко отстояла от первой и находилась в противоположной стороне зала. После того, как эти помещения наполнялись людьми, их дверные проемы перекрывались изящными стеклянными перегородками, и там что-то начинало происходить. Из далека казалось, будто внутри этих замкнутых стеклянных пространств царил какой-то необыкновенный свет – свет умиротворения и покоя, согревающий всех людей проникновенным душевным теплом.

Молодая девушка бегло взглянула на указательный палец левой руки, на котором поблескивало ее плоское колечко, и быстрыми шагами направилась в сторону одного из таких странных помещений. Вскоре она оказалась там – в той самой комнате, что была покрупнее. Девушка прошла немного дальше, осторожно потеснив незнакомых людей и остановилась почти в центре. После того, как пространство вокруг заполнилось большим количеством посетителей, центральный вход сюда был так же прегражден прозрачными створками.

Внутри загорелось ярко-золотистое свечение. Некоторое время оно было активным и, почти наверняка, сияло в полную силу, однако потом почему-то стало медленно угасать. Изначально яркий насыщенный свет вскоре утратил свои прежние свойства, превратившись в абсолютно бесцветное и блеклое свечение. Люди продолжали неподвижно стоять на своих местах, и никто из них даже не шелохнулся. Но очень скоро атмосфера вокруг стала меняться, и мало-помалу свет начал возвращаться к своему изначальному состоянию. На протяжении целых десяти минут огороженное широкими стеклами помещение наполняло густое золотистое сияние. А затем оно бесследно исчезло.

Странное действо завершилось, двустворчатые перегородки разошлись в стороны, но складывалось впечатление, что никто из посетителей комнаты не хотел ее покидать. Оглядываясь по сторонам, люди как-то весьма неохотно и вяло продвигались к выходу, будто желая еще ненадолго задержаться здесь, хотя бы на несколько лишних минут; однако сделать этого было никак нельзя – у входа уже образовалась новая очередь. На лицах подавляющего большинства гостей этого удивительного объекта, находящегося посреди огромного зала, отражались спокойствие и радость, что в свою очередь свидетельствовало о возобновленном присутствии в каждом из них жизненной силы и энергии.

Оказавшись за пределами удивительного помещения, девушка в черном пальто глубоко и мечтательно вздохнула, а затем поспешила дальше – к билетным кассам. Остановилась она перед широким мерцающим экраном и ткнула пальцем в светящуюся надпись с текстом «Визуальный помощник». Сразу же, не понятно от куда, перед ней возникла туманная фигура молодого человека весьма располагающего вида. На нем была форменная одежда синего цвета с черными полосками вдоль угловатых плеч и красными лацканами, а его красивое интеллигентное лицо внушало неподдельное доверие. Ввиду незначительной прозрачности персонажа, он напоминал какое-то архаичное призрачное существо из древнего средневекового замка. Голограмма помощника широко улыбнулась и, взглянув на руку молодой особы, бодрым тоном произнесла:

– Доброе утро, мисс Грэтхен! Каков будет ваш маршрут на этот раз? Неужели тот же, что и прежде?

– Приветствую тебя, Арвин! – девушка мило улыбнулась в ответ светящейся фигуре. – Все верно, мне нужно в Амфиполис, и поскорее. Не хочу опаздывать.

– Очень хорошо! Вновь спешите на урок? – с лица Арвина не сходила заурядная улыбка.

– Именно так! Кстати, я же просила тебя называть меня по имени. Меня зовут Гера. Неужели ты об этом забыл?

– Ой, простите, – спохватился полупрозрачный ассистент. – Кажется, я действительно немного запамятовал.

– Цена надеюсь осталось прежней?

– Все верно, мисс Грэтхен. Это по-прежнему будет стоить вам ровно пять электронных монет.

– Замечательно, – девушка выставила вперед левую руку, и на ее указательном пальце трижды блеснуло небольшое колечко. При этом голограмма помощника одобрительно кивнула, а на его лице вновь отразилась весьма чопорная и однообразная улыбка. – Передавай привет твоему диспетчеру, который тебя так удачно настроил! – насмешливо произнесла на прощанье Гера Грэтхен и ловко проскользнула мимо будки по продаже пропускных удостоверений.

Казалось, что после посещения той странной комнаты с золотистым свечением внутри, у нее появилось отличное настроение и приличный запас бодрости на весь предстоящий день, а, вполне вероятно, что и на гораздо более длительный срок. Так как до отправления лайнера еще оставалось какое-то время, она решила посетить местное кафе с неоновой вывеской «Coffee in Space», сияющей оранжевым светом над едва приоткрытой дверью.

В помещении закусочной было немноголюдно, ощущалась приятная прохлада. Здесь было намного тише и спокойнее, нежели в главном зале снаружи. Гера расположилась за невысоким овальным столом и, устало облокотившись подбородком на руку, уставилась в настоящую бумажную книгу. Ее раскосые глаза с черными изогнутыми ресницами, неспешно перемещались от одного края страницы к другому. На корешке книги переливался продолговатый стикер с текстом: «Частная библиотека «Куприт». Благодарим за оказанное доверие!», а на глянцевой обложке красовались изображения планет наряду с какими-то простыми астрономическими формулами. Легкий ветерок, веявший от потолочной люстры-вентилятора, нежно шевелил темные прямые волосы девушки, которые почти что касались ее плеч. Она задумчиво перелистывала страницы школьного учебника, вспоминая тему предстоящих на сегодняшний день занятий.

Гера Грэтхен была школьным учителем по астрономии. На этот раз тема ее урока касалась внутреннего устройства спутников некоторых планет звездной системы. Часто на свои занятия ей приходилось готовить многослойные голографические презентации, захватывающие воображение учеников, даря им незабываемые переживания и эмоции, тем самым способствуя хорошему усвоению материала. С самого раннего детства Гера проявляла изрядное любопытство ко всякого рода загадкам, недоказуемым теориям, гипотезам и явлениям. И до сих пор в ней сохранялось это прекрасное свойство открытости миру, что делало ее чрезвычайно любознательным и жизнерадостным человеком.

Параллельно с преподаванием в школе, Гера Грэтхен училась в одном из престижнейших учебных заведений, непременно рассчитывая стать в будущем продвинутым архитектором искусственных эмоций. Специалист этого направления занимался подготовкой и созданием эмоциональных фонов к событиям или явлениям таким образом, чтобы у воспринимающего человека возникали яркие ощущения и переживания. Это позволяло, например, художнику написать картину и поместить в нее вполне конкретные эмоции, которые передавались бы смотрящим на нее с различной интенсивностью и чувственными оттенками. Несмотря на то, что эмоции были доступны в готовом фабричном виде, тем не менее, высоко ценилась именно «ручная работа», то есть те экземпляры всевозможных технических приспособлений и устройств, которые были настроены особым образом – так, как этого пожелает заказчик. Распространение сверхмощных вычислительных мыслящих машин с человекоподобным интеллектом, заполонило почти все сферы общественной жизни и получить еще одно образование Гера считала для себя отнюдь не лишним. Она полагала, что полученные знания и опыт позволят ей в будущем напрямую взаимодействовать с так называемым искусственным интеллектом, что гарантированно обеспечит ее дополнительным заработком и карьерным ростом. Поскольку в сложившемся современном мире многое было связанно с обслуживанием и обеспечением бесперебойной работы всего существовавшего вокруг технологического и технического многообразия, достигнутого человечеством за последние несколько столетий, постоянное приобретение новых знаний и опыта было неотъемлемой частью каждого здравомыслящего человека.

Неожиданно со стороны плоского кольца прозвучал короткий монотонный сигнал; по поверхности элегантного украшения, или лучше сказать чудесного устройства с электронной начинкой, закружили тонкие ярко-желтого оттенка символы, которые быстро сложились в короткое текстовое сообщение: «Внимание! Начинается посадка на рейс номер сто семь. Просьба всем пассажирам пройти к контрольному пункту». Быстро убрав книгу в сумку, девушка в черном пальто поспешила на второй этаж терминала – к месту посадки пассажиров.

Здесь, в контрольном пункте зоны отправления, сквозь широкое панорамное окно, в свете заходящего солнца, красовался двухпалубный широкофюзеляжный космический лайнер достаточно внушительных размеров – около тридцати метров в высоту и ста метров в длину – с большой красной надписью «Атлас» на своем фюзеляже. Переливаясь серебристыми и алыми огнями, он, словно огромный диплодок из мезозойской эры, закованный в стальные латы, медленно и тягостно скользил по взлетно-посадочной полосе, постепенно приближаясь к толпе ожидавших его людей. Казалось, что гигантское транспортное средство не вызывало среди них какого бы то ни было удивления или восторга. Разве что дети с интересом наблюдали за приближающимся лайнером, издавая радостные возгласы и громкие взволнованные крики, бегая по просторному залу из стороны в сторону.

Для большинства современных людей подобные явления и события давно перестали быть чем-то удивительным и захватывающим, превратившись в нечто вполне заурядное и обыденное, как когда-то случилось после изобретения первого компьютера, самолета, термоядерного двигателя, или же первой фотонной мыслящей машины с искусственным разумом. Вопреки всему, Гера Грэтхен, каким-то чудесным образом умудрялась сохранять в себе искреннее восхищение и неподдельное любопытство при виде этих стальных электронно-механических существ. Иногда она трепетно размышляла о том, как прошлым поколениям приходилось жить ранее, несколькими столетиями назад, как человечество использовало для полетов в космос медленные химические двигатели, а так же вынужденно тоннами сжигало уголь ради получения электроэнергии. И после подобных раздумий любознательную особу весьма радовало, что ей выпало счастье жить в такое прекрасное время, когда появилась возможность осуществлять поистине удивительные вещи: летать в космос на огромных космических лайнерах, а в городах передвигаться по воздуху на транспорте с антигравитационными двигателями, причем весьма небольшими и компактными. Но самым невообразимым и чудесным было то, что перемещение в космическом пространстве на огромные расстояния теперь осуществлялось за считанные часы или даже минуты.

Оказавшись внутри лайнера, Гера поспешила занять свое кресло, находящееся где-то в двенадцатом ряду эконом класса. Тусклый синий свет равномерно заполнял собой большую часть роскошного салона космического судна. Со всех сторон веяло прохладной свежестью ионизированного воздуха. Одни пассажиры неспешно подбирались к своим местам на первой палубе, другие же, ступая по широким лестницам с самодвижущимися ступенями перемещались в верхнюю часть корабля.

Между рядами спешно сновали туда сюда бортпроводницы в виде полупрозрачных голограмм со слабым голубоватым мерцанием вокруг, помогая некоторым нерадивым пассажирам отыскать свои места. Мелодичная музыка нежно растекалась по внутреннему пространству судна, дополняя атмосферу уюта и комфорта, и без того царящих здесь. Казалось, что транспортное средство было под завязку нафаршировано всевозможным оборудованием, а потому имело вес, как самый настоящий астероид, пусть и небольших размеров, но зато состоящий из весьма плотного вещества.

Наконец лайнер оторвался от ровной поверхности посадочной платформы и плавно поднялся вверх, на мгновение зависнув над зданием терминала, над широкой многощипцовой и почти что прозрачной крышей которого сияла большая голографическая надпись «Малая Космическая Гавань» – именно так назывался данный космопорт. За очень короткий временной промежуток корабль лихо преодолел несколько нижних слоев атмосферы, а затем оказался в протяженной экзосфере планеты, продолжая стремительно мчаться ввысь, все более и более погружаясь в бездонную синеватую мглу космоса.

Спустя каких-то полчаса он уже находился всего в нескольких километрах от Луны. Где-то вдалеке, на ее сероватой пыльной поверхности, испещренной глубокими кратерами и каменными обломками, едва прослеживался странный купол, слабо поблескивающий в лучах солнечного света. Полусфера располагалась над одним из кратеров, диаметр которого составлял около двух километров. Изредка Гера Грэтхен заглядывала в иллюминатор, задумчиво наблюдая за проносящимися мимо серебристыми объектами каплевидной формы – другими кораблями. На поверхности ее электронного кольца всплывали все новые и новые сообщения, поочередно перекрывающие друг друга. К примеру, в одном из них говорилось о том, что космическое судно приближается к лунному городу, где вскоре совершится непродолжительная посадка.

По мере приближения к этому самому городу, сквозь его блестящий защитный купол стали проглядываться призрачные очертания высоких строений, узких городских улиц, зеленеющих скверов, а так же были едва видны неторопливые и размеренные движения мелких светящихся точек, непрестанно переливающихся сине-зелеными огоньками. Пассажирский лайнер неустанно мчался вперед, а вдоль его коротких крыльев вздымались серые полосы густой пыли.

Вдруг недалеко от массивного купола, прямо на поверхности лунного грунта, показался округлый проем с синеватой дымчатой пеленой, преграждавшей сюда путь. Несколько десятков космолетов совершенно беспрепятственно проскользнули сквозь эту призрачную преграду и погрузились в зияющую глубь разверзшегося за ней пространства. Лайнер последовал за ними и тут же скрылся из вида. Он стремительно преодолел множественные отсеки протяженного тоннеля с холодным разряженным воздухом и вскоре оказался в огромном и сумрачном, переполненном людьми зале, большинство из которых толпилось возле крупных космических кораблей, ожидая своей очереди взойти на борт очередного прибывшего судна.

Подземный комплекс космопорта был украшен художественными рельефами, статуями прославившихся астронавтов, философов и выдающихся ученых, каждый из которых находился на своем строго определенном месте. Длинная анфилада залов с высокими сводчатыми потолками, была вся обставлена монументально-декоративными композициями: современной абстрактной живописью и живописью давно минувших веков, мозаиками из разноцветных минералов, витражами из цветных самосветящихся стекол, красочными росписями с фрагментами различных космических летательных аппаратов, а стены здесь сплошь были исписаны какими-то непонятными математическими формулами и диковинными схемами. Свет подвесных ламп пробивался сквозь окружающую полумглу, становился плотным и объемным. Словно густой золотистый туман, он застилал и обволакивал собой посадочные платформы зала вместе со всем многообразием пассажирских космических кораблей, находящихся здесь.

Прислонившись лицом к прохладному стеклу иллюминатора, Гера отстраненно наблюдала за пассажирами, непрестанно покидающими и восходящими на борт лайнера. Вскоре два пустующих места слева от нее оказались заняты. В одно кресло опустился высокий молодой мужчина лет тридцати пяти. На нем был темно-серый свитер с длинным воротником, легкая куртка бордового цвета, строгие черные брюки и лакированные блестящие туфли. Он аккуратно поправил свою деловую прическу с уложенными на бок короткими темно-русыми волосами, а затем удовлетворенно и немного устало вздохнул. Рядом же с ним в мягкое кресло плюхнулся мальчуган в кепке лет восьми или может девяти. Мальчик постоянно ерзал на месте и докучал своего сопровождающего разными вопросами. В частности его беспокоило то, что лайнер до сих пор стоит на месте, даже не шелохнулся и не дрогнул, что обычно хорошо ощущалось, если хотя бы один из его двигателей запускался. Мужчина бросил пристальный взгляд на обеспокоенное лицо мальчика.

– Эрик, прошу тебя успокойся, не мешай окружающим, – произнес он, слегка одернув ребенка за руку.

– Но, я хочу увидеть воронку, – недовольным тоном провозгласил мальчуган.

– Потерпи. Засекай пять… – мужчина бегло взглянул на свое электронное кольцо, – нет, лучше десять минут. Отсчитывай время про себя и закрой глаза. Когда закончишь, можешь выглянуть в окно.

После этих слов мальчик кажется несколько урезонился и на время затих. Он достал из своего рюкзака портативное игровое устройство и, надев специальные очки, принялся резво давить на кнопки.

– Вы не могли бы ненадолго подпустить моего племянника к окошку через некоторое время? – осведомился мужчина, вопросительно взглянув на пассажирку справа, и на его лице тут же отразилась неловкая извиняющаяся улыбка.

– Конечно, раз он у вас такой любопытный, – любезно ответила Гера, обратив внимание на суетливого непоседу.

Наконец-то время остановки подошло к концу, и космический лайнер плавно приподнялся над посадочной платформой. Его тяжелые термоядерные двигатели издавали ровный и приглушенный гул, испуская из своих поворотных сопл слабое красновато-алое свечение. Казалось, что толстые крылья лайнера завибрировали, а когда двигатели развернулись в противоположную сторону, то начали тянуть космическое судно обратно – к подземному транспортному тоннелю. Спустя считанные минуты, лайнер снова оказался в открытом космическом пространстве, продолжая стремительно набирать скорость.

– Дядя, можно я пойду посмотрю? – вновь оживился малец, спустя некоторое время.

– Во-первых, еще рано, – ответил мужчина, – а во-вторых, тебе нужно спросить разрешение у…

– Меня зовут Гера, – произнесла соседка справа и мило улыбнулась.

– Очень приятно, я Лют Алгой, – мужчина привстал с кресла, пожав девушке руку.

– А ты Эрик? – обратилась она к мальчику. – Наш лайнер совсем недалеко от того, что ты ищешь, – она откинулась на спинку кресла, чтобы мальчик мог расположиться возле окна и добавила: – Если хочешь, можешь подойти.

Эрик согласно кивнул, небрежно сунул очки и прямоугольное устройство с разноцветными кнопками в свой ранец, вскочил с места и мигом пробрался к иллюминационному окну справа. Эрик прислонился лбом к прохладному стеклу, внимательно вглядываясь в мглистую брешь космоса. Поначалу ничего особенного не наблюдалось, на черном фоне лишь уныло мерцали холодные звезды, виднелся яркий лунный диск, который, кстати, стремительно уменьшался в размерах. Однако, весьма скоро вся конструкция космолета ощутимо завибрировала, будто бы снаружи возникло сильное давление, какое бывает под толщей воды, на дне океана. Корпус стал издавать неприятные потрескивающие звуки, скорость лайнера значительно снизилась. Внезапно, и без того слабый свет в салоне померк, а возникший из ниоткуда полумрак затопил собой все вокруг. Где-то вверху загорелись рассеянные и невзрачные оранжево-красные огни, послышался монотонный голос, напоминающий о необходимости всем пассажирам пристегнуть свои ремни безопасности.

– Эрик, усаживайся на мое место, – сказала Гера мальчику, мельтешившему перед ней, – а я сяду рядом.

Плюхнувшись в кресло, Эрик радостно уставился в окно. Он напряженно вглядывался в пространственную мглу космоса, однако по-прежнему за толстым стеклом иллюминатора, не наблюдалось ничего примечательного. Тогда мальчик с пониманием дела начал водить пальцами по светящимся кнопкам и надписям, внезапно появившимся на поверхности скругленного по углам стекла. В верхней части иллюминатора вспыхнули изображения с фронтальных и боковых видоанализаторов лайнера. Эрик поочередно пристально вглядывался в каждое из них, а затем с неистовым воодушевлением воскликнул:

– Нашел! Вот же она!

– Что ж, поздравляю, – буднично проговорил Лют. – На этот раз она оказалась совсем с другой стороны, верно?

– Действительно, кажется, она немного сместилась в сторону, – широко раскрытые глаза Эрика изумленно блестели, бегая из стороны в сторону по светящемуся стеклу.

Он наблюдал за едва приметным мутным пятнышком, которое источало из себя легкое свечение синеватого оттенка и при этом слабо пульсировало, словно какой-нибудь инопланетный живой организм. По мере сближения с ним, блеклое пятно становилось все крупнее и крупнее, так же менялся и внешний вид этого удивительного объекта. Очень скоро пятно превратилась в настоящую спиральную воронку, похожую на ту что возникает при быстром движении воды в водовороте, либо на мощный атмосферный вихрь, образующийся в грозовом облаке. Однако, в отличии от этих хорошо известных природных явлений, данный феномен находился в полностью безвоздушном пространстве, совсем недалеко от Луны.

Широкие голографические изображения, горящие вдоль высоких пассажирских полок, пестрили яркими красками, звучал приятный басистый голос, велся подробный и увлекательный рассказ об этом загадочном природном явлении: говорилось об истории его открытия и последующих научных изысканиях, всячески связанных с ним, а так же о предполагаемом механизме функционирования этой воронки.

Гера дотронулась до своего кольца, и множество сияющих элегантных графических символов, заключенных в плоские прямоугольники, развернулись в полный объем, будто бы высвободившись из некого заточения. Разнообразные световые объекты повисли в воздухе, прямо перед лицом девушки. Ее раскосые глаза энергично забегали из стороны в сторону, изучая объемистую статью, в которой как раз шла речь об так называемом трансферном или пространственном вихре. Оказывается, это плохо изученное явление являлось неким проходом или мостом сквозь пространственно-временную ткань, соединяющую две удаленные на большие расстояния точки космического пространства. Когда-то давно такое объяснение было лишь одним из большинства гипотетически возможных теорий, и никто из серьезных ученых не воспринимал наличие подобных явлений в космосе всерьез. Теперь же, спустя несколько столетий многое изменилось, и человечество благодаря этим феноменам может беспрепятственно и почти мгновенно перемещаться на огромные расстояния из одной точки космического пространства в другую. Однако, по какой-то причине, это происходило лишь в границах родной звездной системы, что являлось еще одной сложной загадкой для лучших умов на ближайшее будущее. Так теория о преломлении пространственно-временной ткани стала резко преобладать над всеми остальными. Открывшаяся возможность позволила человечеству построить множество крупных иноземных городов на некоторых планетах и их спутниках, то есть своего рода заселить и освоить, если так можно выразиться, Солнечную систему.

Все иноземные города были покрыты защитными хольнитенами – это сложные инженерные сооружения представляющие из себя огромные полупрозрачные ячеистые купола из сверх прочных материалов. Города размещались в глубоких ударных кратерах, диаметр которых, как правило, составлял от одного до трех километров. Каждый иноземный город состоял из множества плоских уровней в виде круглых и тонких дисков – платформ, выполненных из твердого сверхпрочного материала – плинфы. На поверхности каждой такой платформы размещалось несколько городских районов. Эти жилые платформы были тесно связанны между собой всевозможными инженерными сооружениями и конструкциями: автоматическими пассажирскими вагонами и скоростными лифтами, транспортными тоннелями, самодвижущимися винтовыми лестницами, заключенными в прозрачные шахты, из которых открывались потрясающие воображение виды.

В центре каждого иноземного города находилась огромная цилиндрическая конструкция, она испускала во все стороны свет и весьма походила на стройную опорную колонну или может быть башню. Колонна проходила сквозь множественные плоские жилые платформы, расположенные друг над другом, и устремлялась высоко вверх, к границе защитного купола. На окраинах жилых плоскостей имелось наверное с десяток таких световых колонн, но значительно меньшего диаметра и интенсивности свечения. Средняя площадь иноземного города, расположенного в кратерном углублении, варьировалась от двух до десяти тысяч квадратных километров.

Пока космический лайнер медленно приближался к трансферной воронке, Гера с любопытством наблюдала за Эриком, который в свою очередь продолжал увлеченно разглядывать изображение удивительного природного явления.

Внезапно корабль будто бы неведомой силой потянуло вперед. До полного погружения оставались считанные секунды. Черный фон космического пространства, видневшийся из окон, начал светлеть. Казалось, будто космолет погружался внутрь раскаленного диска неведомого светила, что было, конечно же, чем-то совсем уж невероятным и попросту невозможным. Вдруг толстые иллюминационные стекла покрылись темной пеленой, и яркий все нарастающий и неясно откуда возникающий свет, уже с трудом проникал внутрь. А в это время из далеких рядов пассажирских кресел послышались громкие разговоры молодых парней – наверняка студентов, – которые постоянно игнорировали какие-либо замечания бортпроводниц.

Некоторые пассажиры, вжавшись в свои кресла, находились в состоянии приятного и спокойного полудрема или может быть глубокого сна – это доподлинно не известно. Кто-то устало водил пальцами по плоскому, словно лист бумаги, экрану электронного устройства продолговатой формы, работая таким образом с какими-то, вероятно, важными документами. Так же среди пассажиров были и те, кто просто беззаботно листал бумажную книгу, подсвечивая страницы голографическим лучом, исходящим из плоского блестящего кольца, нисколько не обращая внимания на окружающую обстановку. Очень скоро вслед за тусклым освещением салона корабля с иллюминационных стекол стали пропадать изображения, поступающие с видоанализаторов, на их месте показался белый рябящий фон.

Эрик завороженно и протяжно вздохнул. Он неподвижно сидел в кресле и отрешенным взглядом смотрел в одну воображаемую перед собой точку. Лют и Гера удивленно переглянулись.

– Ну, что думаешь? – осторожно обратился Лют к мальчику.

Эрик ничего не ответил. Гера слегка хлопнула ладонью по козырьку его кепки. Мальчик опомнился, растерянными глазами взглянул на соседку слева и спросил:

– Мне опять стало тепло? Почему?

– Ну, я ведь не раз объяснял тебе, что это абсолютно нормально, – будничным тоном пояснил Лют своему впечатлительному племяннику.

– Тебе так же тепло, как и мне? – поинтересовался Эрик, расстегивая верхние пуговицы своей рубашки.

– Ну конечно! И далеко не мне одному, – ответственно заявил Лют, а затем положил на колени свой рюкзак, достав его с верхней полки.

– Это происходит со всеми людьми, верно?

– Угу. – Мужчина озабоченно рылся в своей сумке.

– Это ненадолго, скоро пройдет, – охотно пояснила Гера, решив поддержать разговор.

– А что там происходит? Почему теперь ничего не видно? – вновь осведомился Эрик, указывая на окно справа.

– Дело в том, что лайнер, – разъясняющим тоном проговорил Лют, – уже находится внутри трансферной воронки. Что именно происходит там, за окнами корабля, никому не известно. Поверь, лучшие исследователи мира трудятся над этим вопросом в поисках ответа. Но пока, как понимаешь, – безрезультатно. Поэтому-то никто ничего и не знает: однозначного ответа попросту не существует. Поэтому перестань терзать меня одними и теми же вопросами, Эрик.

– Ясно, – сердито нахмурился мальчик. – В прошлый раз ты обещал мне рассказать об этом вихре. Но, оказывается, ты и сам ничего не знаешь.

– Все верно, – утвердительно кивнул Лют, – об этом я ничего не знаю. Будешь? – он протянул мальчику оранжевую банку с апельсиновым соком.

Эрик отрицательно качнул головой и вновь уставился в темное окно, вероятно продолжая строить свои собственные догадки и предположения об этом необычном природном явлении, которое наблюдает он уже далеко не в первый раз, что в свою очередь нисколько не мешало ему снова и снова воспринимать происходящее как будто впервые. В салоне лайнера загорелся свет, и свойства иллюминационных стекол разом поменялись: сквозь окна вновь показалось слабое мерцание далеких звезд. Эрик радостно и живо воскликнул:

– А вот и красная планета!

– Все верно, это Марс, – спокойно подтвердил Лют, вглядываясь в объемный текст документа, который светился на тонком экране цилиндрического устройства, лежащего у него на коленях.

– И на сколько мы там задержимся? – сидя вполоборота к своему сопровождающему, спросил Эрик.