Утром встали очень рано, едва начало светать. На улице сгустился страшный туман, от одного конца барака не было видно другой. Умывшись холодной водой, Саша курил натощак, наблюдая приближение со стороны дороги светового пятна. Пятно приобретало всё более отчетливые очертания, затем распалось на четыре части и скоро проявило себя медицинским уазиком Оливы, на котором помимо основных горели ещё две жёлтые противотуманные фары. Олива выключил мотор, вышел из кабины и тоже закурил.

Скоро подъехала ещё одна «буханка», с военными номерами. Это прибыли обещанные сотрудники. Дальше решили ехать на двух машинах – для конспирации и надёжности. Ян в этот раз сел спереди, рядом с Оливой. Из всей компании обликом своим он более всего походил на доктора, придавая таким образом осмысленности красным надписям «Медслужба» по бортам машины. Уазик с компетентными сотрудниками последовал за ними. Ян внимательно смотрел по сторонам и заметил, как от другого выезда с подворья одновременно с ними двинулась чёрная, наглухо тонированная девятка, немного насторожился. Конечно, может быть, это кто-то из священнослужителей отправился по своим делам в столь ранний час, ведь они сегодня нередко выглядят, а то и ведут себя так, что от бандюков не отличить. С другой стороны, надо было предупредить Сергия, но говорить прямо не стоило, чтобы не пугать Оливу. И Ян решил подождать до первой остановки – и так напрягало движение в условиях ограниченной видимости.

Ян уже успел привыкнуть к стандартам безопасности западных стран и неуютно себя чувствовал, сидя, словно на витрине, на переднем сиденье мчащейся в туман «буханки». Пристегнуться не получилось, так как ремни безопасности не предусматривались конструкцией. Впрочем, сама по себе скорость была не так велика, как казалось из-за шума и тряски, – опытный Олива вёл машину очень осторожно.

Тем не менее, когда в какой-то момент он слегка прищурился от слепящих фар встречного грузовика и отвёл взгляд, бросившаяся слева тень оказалась для него неожиданностью. Чёрная «Хонда-Аккорд» буквально шла на таран, прижимая уазик к обочине. Однако Олива дело своё знал хорошо, и резкий манёвр помог избежать столкновения, хотя в задней части диакон и грохнулся со скамейки.

– Ослиное хлебало! – обругал водителя «хонды» Ян, и Олива снова вздрогнул. – Какой у него номер-то, 002 кажется?

– Да, 002, – ответил Олива после паузы. – Я давно приметил – от машин с номерами 002, 222 и похожими всегда надо скотской, ублюдочной выходки на дороге ждать. Эти хуже чёрных себя ведут! Вот в Греции такого нет – уж какая-никакая страна, но всё-таки европейская! Когда же у нас так будет?

– А с чего ты думаешь, что у нас так будет? – удивился Ян.

– Ну мир ведь развивается, двигается куда-то, эволюционирует, так сказать!

– Смотря какой мир. Вот индейцы, например, сами по себе никуда не эволюционировали, жили тысячелетиями в вигвамах своих, и до сих пор бы жили, но не дали им. Или Африка – если б не колонизаторы, они бы до сих пор по деревьям лазали. Видишь ли, развитие, прогресс – это не универсальные характеристики. Они присущи западной культуре, в ней они действительно являются ключевыми, но в традиционной культуре их значение мало. Там важнее следование устоям, а это противоречит прогрессу – ведь развитие означает постепенную смену устоев!

– Со сменой устоев у нас, конечно, навряд ли! Но как-то же должны мы развиваться!

– Развиваться надо целенаправленно! А если «как-то», то тут несложно и назад пойти. Смотри: ваши бабки местные безграмотно говорят по-русски – «шашнадцать», «итить», «броется»… Ведь они и в молодости так говорили, и ничего не изменилось за столько-то лет. Потому что не ставили такую задачу. То же и культура в России, и цивилизация – никто ведь не пытается ничего сделать! Скорее наоборот! Вот, помню, в советское время студенты хотели создавать, работать! А когда я из университета питерского увольнялся, студенты только и обсуждали, где какую взятку дать, чтобы купить должность и самому потом взятки брать – в таможне, в следственных органах… Потому что видят, кто как живёт. Устройство в стране такое!

– Это точно! – согласился Олива. – Я думаю, вот почему это. У нас в стране вертикаль власти. Чем выше ты в вертикали, тем больше тебе можно. Захотел – человека насмерть задавил, и того ещё и обвинили, захотел – стрельбу устроил, знаешь, что всё сойдёт с рук. А у них там вместо вертикали – закон, один для всех, и все его соблюдают – и министры, и полицейские, и простой народ! Я хочу, чтобы и у нас так было!

– Я тоже хочу, – ответил Ян, – но боюсь, не будет. По крайней мере, при нынешнем курсе. Вот я и уехал в Америку.

– Да, я бы тоже не прочь! Но как тут поедешь – денег нет, детей двое малолетних, английского не знаю…

– Да, английский там знать надо! Там все по-английски говорят! – постарался уйти от скользкой темы Ян, так как ему было неудобно перед Оливой за своё благополучие. Про себя же подумал: «Есть ещё умные люди в русском народе! Простой водила, а рассуждает грамотно!»

Оставшаяся часть пути прошла без происшествий, к тому же через час туман рассеялся. Когда пришло время сворачивать с шоссе, Олива, сколько мог, проехал по разбитому просёлку, затем по лесной дороге, но когда и эта дорога кончилась, экспедиторам пришлось спешиваться. Водитель уазика с военными номерами хитрым образом запрятал машину в зарослях и остался дежурить, а все остальные, включая трёх товарищей из района, отправились дальше по лесной тропе. Часа через два они вышли к месту, о котором рассказывал Олива.

Дом, где, по его словам, можно расположиться, оказался довольно большим сельским клубом, построенным в 30-х годах. Когда-то на этом месте была деревня, даже посёлок. Сегодня от неё мало что осталось – жителей ещё при коммунистах переселили в посёлки городского типа. Кое-где ещё виднелись остовы домов без крыш, столбы заборов, покосившиеся линии электропередачи без проводов… Всё заросло бурьяном. Тем не менее большой дом находился в приличном состоянии. Он служил своего рода «отелем» для рыбаков, охотников и прочих покорителей этих обезлюдевших мест. В доме имелись койки с матрасами и даже некоторые продукты.

С точки зрения поиска метеорита место оказалось удачным. Наличие воды и печки позволяло оставаться и обшаривать окрестные леса, пока хватит еды. Первый день результата не принёс, и, накатив по стакану припасённого в пластиковых бутылках, легли спать. Зато наутро, следуя инструкциям Оливы, камень нашли довольно быстро – не прошло и нескольких часов. Хотя инструментом запаслись заранее, откалывать куски оказалось делом непростым. Рядом, правда, валялось достаточно мелких осколков, но как разобраться – от метеорита они или просто местные камни?

Из людей в штатском их сопровождал только один, двое остались в брошенном посёлке. Охота за метеоритами его не удивила, он удовлетворился объяснением, что они нужны для научных исследований. Однако наличие в составе экспедиции священника и диакона никак не укладывалось в его картину мира, и, хотя Сергий выдал целый каскад обоснований, сопровождающий смотрел на него с недоверием. Впрочем, ему велели обеспечить безопасность экспедиторов, а не понять смысл их деятельности, так что он особо не обеспокоился.

К моменту, когда довольные члены экспедиции вернулись к месту своей временной дислокации – старому дому, – двое остававшихся там сотрудников попросили их положить вещи и пройти посмотреть потенциальные пути отхода и убежища.

– А что, какая-то опасность есть? – испугался Саша.

– Опасность есть! Она с самого начала была! Вы думаете, так просто – приехать из Москвы, отмуdохать местного бандита, и чтобы опасности не было? На подворье бандиты нападать не решались, а вот тут для нападения самое место – вокруг ни души! Правда, и пробраться сюда незамеченными сложно – наши люди следят за возможными путями. А мы пока посмотрим, куда нам валить, если что.

Выяснилось, что сотрудники времени даром не теряли – они детально изучили окружающую местность, показали несколько путей к бегству, а также несколько мест, где можно надёжно спрятаться. Одним из таких мест был заброшенный погреб, увенчанный небольшим курганом. Он утопал в бурьяне, делавшем его незаметным. Сотрудник со скрипом приоткрыл перекошенную деревянную дверь, и Саша аккуратно заглянул внутрь.

Вниз вела сложенная из камней лестница, далее находилась небольшая площадка, потом лестница шла ещё ниже, исчезая в мутной воде. Саша видел подобные отдельно стоящие погреба в деревнях, хотя в Подмосковье обычно делали погреба в сараях либо, реже, под домами. Вслед за ним пролез Ящур, высоко оценивший находку людей в штатском.

– О! Тут вентиляционные окна есть! Прямо готовый дзот!

Но главных членов экспедиции – Яна, Сашу и Сергия – сейчас куда сильнее волновал другой вопрос: очень хотелось немедленно испытать камень, проверить, удалось ли найти то, что искали. Прибор Ян притащил с собой, но требовалось ещё электричество, которое отсутствовало. Конечно, в ноутбуке имелся заряженный аккумулятор, да и в генераторе хронополя был свой, но, как объяснил Ян, последний предназначался исключительно для экстренной диссоциации от целевой хроно-пространственной точки и возвращения на исходную позицию и ни разу не использовался для основной работы. Ян подозревал, что он мог бы не потянуть даже краткосрочный выход, тем более если хронополе требовалось генерировать сразу на пять человек – Сергий утверждал, что в эксперименте должны участвовать и Ящур с диаконом.

Ян удивился такому предложению:

– Ты им вообще всё рассказываешь? И про генератор хронополя?

– Да. В такой тесной компании скрыть что-то сложно, тут требуется полное доверие. Недомолвки доверие разрушают. А этим ребятам можно доверять – именно поэтому я взял их с собой, хотя, конечно, помощники из них, мягко говоря, не лучшие.

«Ага! Понятно!» – обрадовался Саша. С самого начала экспедиции он недоумевал, зачем это Сергий потащил с собой таких помощников, на которых не только нельзя положиться, но и за которыми скорее надо самому постоянно следить, чтобы они ничего не учудили. На радостях он решил поддержать Сергия:

– Ну, Иван Крохотулько может ещё при случае и по роже хулигану съездить!

– В том числе когда его об этом никто не просит! – добавил Ян.

Сергий, как обычно, не поддался на провокацию и предложил не мешкая переходить к подготовке эксперимента.

Обратившись к «людям в штатском», Сергий объяснил, что сейчас они будут проводить коллективную медитацию, призывая Духа Святого, поэтому все прочие должны покинуть комнату и ни при каких условиях не беспокоить участников, кроме как в случае наступления «военных действий».

В центре комнаты, на табуретке, Ян расположил свой прибор, а участники разместились полукругом на стульях. Ян включил генератор.

Аккумулятор пока вытягивал. Да и камень, похоже, не сачковал. Если в предыдущий раз вместо перемещения во времени Ян с Сашей переместились в пространстве и к тому же недалеко, то теперь прибор работал лучше. Отстыковка прошла как и раньше, комната покачнулась, затем накренилась, будто во взлетающем самолёте, и действительно как бы начался взлёт, но с весьма странными ощущениями: в отличие от настоящего самолёта не прижимало к спинкам сидений, а наоборот – казалось, ты падаешь вперёд, по направлению взлёта, и вес твой уменьшается, а не растёт. Однако продолжалось это недолго, скоро их потянуло в сторону и, здорово тряхнув, пристыковало к какой-то хроно-пространственной точке. Глядя перед собой, участники видели всё словно сквозь мутную, колеблющуюся воду. Но муть быстро рассеивалась, картинка словно наводилась на резкость. Наконец по последнему экрану, теперь уже похожему на чистую воду, пробежали последние волны и ноутбук сообщил: «Power Spectrum Line is in the Target Position! Estimated Date: 14 May 1283. Enjoy!». Это означало, что присоединение произошло. На экране компьютера появились GPS-координаты их нового местоположения и расшифровка, поясняющая, что на современной карте это место соответствует Владимирской области.

В метре перед ноутбуком открывалась довольно большая комната, в которой сидели трое бородатых бояр в ярких кафтанах. Как только разделяющий экран рассеялся, ворвался первый звук – один из бояр басовито рыгнул, отпивая что-то из большой кружки, и широким движением вытер рот рукавом. Затем послышались слова на незнакомом языке.

Впрочем, не столько незнакомом, сколько непонятном – в звучании слов угадывались знакомые нотки. Прислушавшись, Саша примерно понял смысл сказанного: боярин говорил о том, что выпить – хорошо и закусить – тоже хорошо, и славил господа за возможность делать и то, и другое.

Обращал на себя внимание и запах этого места. Он показался очень необычным, но разложить его на составляющие с ходу не получалось. Саша уловил пары спирта, душок лежалого мяса, запах то ли сапог в дёгте, то ли конской сбруи и, наконец, запах хлеба. А ещё пахло чем-то кислым.

Хотя экспериментаторы были совсем рядом, бояре их пока не видели. Видимо, для коренных обитателей данной пространственно-временной точки внешнее присоединение происходило незаметно, трясло только капсулу. Однако спустя минуту боярин, сидевший напротив, заметил, что одна из стен их светёлки разверзлась и оттуда смотрят какие-то люди в странных одеяниях. С изумлением и ужасом он распахнул рот, уронив на стол кусок непрожёванного мяса. Вслед за ним повернулись и остальные боярские рожи.

Саша взглянул в лицо ближайшего к нему аборигена. Длинное, вытянутое точно лошадиная морда, с чёрной конусообразной бородой, оно, как и у первого, перекосилось в гримасе ужаса и удивления. Борода, густая на первый взгляд, на деле оказалась довольно жидкой, но лохматой и росла чуть ли не от самых глаз. Её окрас разнообразили хаотично разбросанные седые волосы. Незнакомец вытаращенными глазами смотрел на Сашу. Пропорция глаз отличалась от нормальной – маленькие зрачок и радужная оболочка создавали впечатление, что белки с множеством красных прожилок неестественно большие. Саша рискнул не отводить взгляда и пристально смотрел на своего визави, в лице которого с каждой секундой нарастал страх, но скоро и сам испугался, подумав, что после определённого предела страх боярина превратится в ярость и тогда им всем несдобровать.

Он не знал, как закончить игру в гляделки, и набрал полную грудь воздуха, желая что-то сказать боярину, но из сознания вдруг исчезли все слова – не только нужные, но и вообще какие-либо. От напряжения его аж затрясло, но всё равно ничего не выходило. Набранный в лёгкие воздух становилось всё труднее удерживать.

– А… а-а-а… – будто в астматическом приступе запинался Саша, – а… а… Аслиное хлебало!

С ужасом Саша услышал, как, исчерпав остатки терпения, вырвался из него запоздалый выдох, почему-то сопроводившись словосочетанием и превратившись в крик – не только громкий, но и смачный. Говоря литературным языком, он выражал эмоциональный накал.

Ян и Сергий с оторопевшими лицами повернулись в его сторону. Зато с лица боярина стала исчезать гримаса, постепенно превращаясь в некоторое подобие улыбки, хотя и недоброй. Видимо, ужас пред неизвестным развеялся, ибо оно, обозначив себя знакомыми словами, утратило изрядную долю своей неизвестности. То же происходило и с остальными боярами. Может быть, они хотели что-то сказать, но, как и Саша, не нашли слов. Во всяком случае, вместо речи экспериментаторы услышали грозное утробное рычание, и Ян нажал кнопку экстренного возврата.

В ту же секунду от бояр их отгородил тонкий прозрачный экран, будто из пластика, и весьма кстати – через мгновение, разбрызгивая капли пойла, об него в дребезги разбилась огромная глиняная кружка, брошенная первым боярином.

Обратный процесс происходил быстрее. Бояре исчезли, и после короткого «кувыркания» в пространстве экспериментаторы обнаружили себя на прежнем месте.

– Ты чего это? – спросил Ян, удивлённо, но без осуждения в голосе.

– Простите, мужики! – оправдывался Саша. – Ничего не могу сказать! Прямо-таки совершенно не представляю, как так получилось! Не могу объяснить!

– Это тебя, наверное, Ваня плохому научил! – подмигнул Сергий и шутливо толкнул Ящура.

– А что сразу я-то? Это профессор сегодня сказал по пути сюда, когда нас быдло с блатными номерами подрезало!

– Ну ладно, Бог с ними! – увёл дискуссию из неверного русла Ян. – Главное, камень мы нашли правильный! Вот принципиальная новость! Пусть прибор работает пока непонятно как, но главное – уже работает! В будущем надо думать над управлением точкой пристыковки, а то попадёшь куда-нибудь так, что мало не покажется! То собаки на нас бросились, то вот кружкой зафигачили!

– Ха! Кружкой! – захохотал Ящур. – Я ему самому кружкой по чайнику заеду! И ещё кастетом добавлю!

– Иван, а вы всегда с собой кастет носите? – деликатно поинтересовался Саша. После того как он увидел применение кастета на водителе джипа, в нём зародилось определённое уважение к этому предмету.

– Не, не всегда, конечно! Но на дело беру! Кастетом-то оно сподручнее по хлебалу бить! – добродушно улыбнулся Ящур в ответ.

Диакон же, наоборот, поёжился. Отведать кастета в своей жизни ему ещё не доводилось, а вот идея дать кружкой по чайнику вызвала неприятные воспоминания. Лет десять назад он с паломническим визитом посещал в Украине Киево-Печерскую лавру, куда в тот период привезли какую-то чудотворную икону. Поклонившись иконе, вечером они отмечали это событие в одной из трапезных, где по совершенному пустяку он повздорил с протодиаконом. Протодиакон вспылил и, будучи возбуждён духом спиртным, ударил Бордячего по голове огромной кружкой, предназначенной для потребления медовухи. Кружка была не хуже, чем у боярина, тяжёлая сама по себе, а в момент удара её мощь усиливалась содержащимся в ней полулитром пива, которое хоть и расплескалось при размахе протодиакона, но не всё. Удар получился страшный, кружка откололась от ручки, и, когда Бордячий падал на пол, теряя сознание, последнее, что он заметил, – это ту самую ручку, которую гневливый протодиакон сжимал в кулаке. Два обломанных рожка, торчащие из сжатого кулака благоверного, перекошенное от ярости лицо со встопорщившейся бородой и выпученными как у жабы глазами выглядели комично, как-то по-мультяшному, но диакон собственным котелком ощущал реальность происходящего. Этот образ сейчас снова всплыл у Бордячего в памяти, и голова как будто заныла.

Но Саша никак не мог успокоиться:

– Почему я так себя повёл? – рассуждал он вслух. – Допустим, рявкнул я на него со страху. Но откуда эта фраза? Я никогда так не выражался, действительно сегодня в первый раз услышал её от Яна в машине! Да и лицо у боярина вовсе не было ослиным. Если уж сравнивать с животными, то скорее оно напоминало свиное рыло, но не по внешнему облику, а по «содержательной части». Не могу это точно описать, но смысловой контекст в его глазах или общий образ в чём-то очень сходны с тем, что я увидел, глядя на рыло жирной, раскормленной свиньи, которую мне в деревне соседи показывали, когда я к родителям ездил.

Ян и Сергий хотели успокоить и поддержать Сашу, но их опередил Ящур:

– Да не заморачивайся ты! Звездато получилось! Прикинь – разверзается стена, появляются какие-то рожи, лупятся на тебя, орут «Аслиное хлебало!» и исчезают!

Ящур не смог продолжить и захохотал, да так заразительно, что засмеялись все, даже диакон, который не находил в выходке Саши ничего смешного.

Ночной бой

Вечер прошёл в приятном возбуждении и закончился, только когда иссякло всё припасённое в пластиковых бутылках. Сотрудники из района потчевались своим, причём лишь до известной степени, соблюдая умеренность. Компания, которую им приказали сопровождать, по-прежнему оставалась для них непонятной. Учёный-физик, студент, поп, диакон и бывший десантник, поиски метеорита, медитация за закрытыми дверями, на которой планировали призывать Святого Духа, но где после тишины слышатся хохот и крики «Ослиное хлебало!». Это не подходило ни под один известный им шаблон. Не сочетался с шаблоном и тот факт, что в завершение дня эти духовные искатели наддали так, что ходили, качаясь, особенно диакон. Однако ночью у «людей в штатском» появились более важные заботы.

Сотрудник, дежуривший на месте, где заканчивалась единственная подъездная дорога, сообщил, что в районе часа ночи на нескольких джипах прибыла местная братва и, спешившись, начала продвижение в сторону дома, где спали участники экспедиции. Он передал соответствующий сигнал старшему в группе, и тот бросился расталкивать пьяных экспедиторов. Диакон в этот раз поддался лучше, чем в поезде, и очень скоро всем составом они двигались на запасную позицию. Ян сокрушался, что не смог взять с собой свой прибор, который он для конспирации называл «ноутбуком», но старший группы был непреклонен.

– Какой тебе ноутбук? – возмущался он, растеряв изрядную долю своей первоначальной корректности. – Перестрелять всех могут на фиг! А он с ноутбуком таскаться собирается! Далеко нам не уйти, сейчас размещаемся в погребе и готовимся к круговой обороне! Там ребята серьёзные, в себе уверенные! Автоматы у них точно есть! А не дай бог, ещё и гранаты!

– Это вряд ли! – прокомментировал оживившийся Ящур. – Они же про вас не знают! И готовятся не к штурму, а так, «бакланов» пострелять!

– О нас они не знают… – задумчиво сказал старший. – Скорее всего, не знают! Но в любом случае мы хорошо подготовились! У нас и гранаты есть, и гранатомёт небольшой! А у тебя чего, карабин?

– Так точно! – подтвердил Ящур.

– Другое оружие в группе есть?

– Нет! Священнослужителям не полагается оружие носить, у студента с профессором тоже нет!

В погребе расположились соответственно текущим компетенциям. Товарищи из района заняли наилучшие стрелковые позиции, Ящуру с его карабином тоже досталось место, а Сергия, диакона, Сашу и Яна сослали на нижнюю площадку.

Не обошлось без казуса – при входе Саша наступил на какое-то животное, которое, отскочив от него, упало в погреб, и теперь, грозно плюхая, плавало в затхлой воде, пытаясь выбраться наружу. Что это за животное, понять не удалось, – то ли ёжик, то ли ещё кто. Лезть в погреб вместе с ним не хотелось, к тому же оно могло их выдать шумом, если бандиты будут проходить рядом. Стрелять было нельзя, так как выстрел в ночи слышен за несколько километров. Тогда находчивый Ящур принялся кидать в зверя кирпичами, целясь по звуку. Кирпичи он вытаскивал из обветшалой кладки погреба. Не сразу, но после очередного сдвоенного цементным раствором кирпича плюхи прекратились – животное, видимо, пошло на дно.

Бандитов пришлось ждать долго, а может, так показалось в мокром, холодном погребе. К тому же старший в целях светомаскировки не разрешал курить. Но часа через полтора-два они появились.

Из погреба не было видно, что происходит перед домом, но частично доносились звуки и отблески фонарей. Бандиты сперва орали снаружи, требуя выйти. Когда никто не вышел, они выбили двери с обеих сторон дома и ворвались внутрь.

– Я им там пару хлопушек оставил! – улыбнулся старший. – Сюрприз для братвы!

– Каких хлопушек? – спросил снизу Сергий, но ответа получить не успел.

Что-то действительно хлопнуло, после чего из дома раздались выстрелы. Да не просто выстрелы, а автоматные очереди. В кого стреляли бандиты, непонятно, но стрельба продолжалась минут десять-пятнадцать, потом всё затихло.

Выждав ещё какое-то время, двое из сопровождающих решились выдвинуться на разведку. Скоро они вернулись с радостными улыбками.

– Похоже, бандюки перекокали друг друга! – сказал один.

– Они все там внутри! Раненые есть! – добавил другой.

Решили входить в дом. Экспедиторов, естественно, оставили в погребе и позвали только после того, как старший убедился, что раненые бандиты угрозы не представляют.

– Надо быстро забирать вещи и валить отсюда! – скомандовал он. – А насчёт этих я позвоню!

Саша робко пробирался по дому к своему рюкзаку, следуя за Ящуром и Яном, освещавшими путь фонариками. В доме стоял запах пороха, валялись автоматные гильзы и несколько трупов. Раненых уже обезвредили, отобрав оружие. Хотя вряд ли они смогли бы воспользоваться им самостоятельно.

Один из бандитов упал на сумку Яна, обагрив её кровью. Несколько пуль попали ему в грудь, но он был ещё жив – хрипел и даже совершал какие-то странные движения левой рукой. Ящур, не брезгуя, схватил его за шкирку и отшвырнул в сторону. Бандит упал у противоположной стены, шарахнувшись головой.

– Как бы генератор нам не залил, cукa! – выругался Ящур, почти проговорившись. – В смысле – ноутбук! А может, добьём его, командир? – обратился он уже к повернувшемуся в его сторону старшему. – Хули жалеть! Смотри, бородатая харя какая – прямо готовый моджахед!

– Давай без самодеятельности! – осадил его старший. – Разберутся, кому следует!

Впрочем, рассуждать было некогда – требовалось быстро собрать все вещи, чтобы не оставлять улик, и валить, на случай, если к бандитам прибудет подмога.

В какой-то момент Саша оказался в комнате один на один с диаконом, который тоже спешно собирал своё разбросанное барахло, и поинтересовался, почему Ящур такой кровожадный.

– Судьба у него сложная, – сочувственно ответил диакон. – Он в Чечне воевал, там друга у него убили, самого ранили. За друга он особо на них осерчал. С тех пор стал валить чеченов, где только можно. Пленных расстреливал, а потом и вовсе кого попало. Возьмут, бывало, какую-то деревню, он поймает любого, к кому хоть какой-то повод придраться есть, отводит в сторону – и бабах! В затылок или в лоб. Ещё «Аллах Акбар!» любил при этом крикнуть. В конце концов повязали его. Сначала шили убийство мирных жителей, он отпирался, говорил, нет там мирных жителей и не было никогда. В общем, помогло ему начальство, совсем отмазать не смогли, но перевели статью на «превышение полномочий». Несколько лет получил, немного отсидел, потом его Сергий оттуда вытащил – он по какой-то церковной программе ездил милосердие бывшим военным оказывать. Но на работу никуда Ваньку не брали – с судимостью-то, да и делать он мало что умеет, сам, считай, профессиональный боевик. Вот и пристроили его к нам. Он теперь верой православной проникся, покаялся.

– Покаялся? – недоверчиво спросил Саша. – Не особо он похож на покаявшегося-то!

– Покаялся! – заверил диакон. – Сколько раз повторял – я сам слышал – «Так мне и надо! Не фиг было попадаться!»

Собравшись, двинули лесом к уазику. Там ещё дежурил бандитский джип, но к моменту, когда удалось добраться до точки, а это оказалось непросто – в темноте, с вещами, да после возлияния, – его уже успели принять сотрудники РУБОПа, и экспедиторы смогли уехать благополучно.

– Куда едем-то? – поинтересовался старший. – На подворье? Или другое место вам поискать?

– Давай пока на подворье! – ответил Сергий. – Но после хорошо бы найти какую-нибудь квартирку или дом на пару дней – нам тут уже немного осталось. Можешь помочь?

– Могу, почему нет!

– Нам бы поближе к этому району! – вставил слово Ян. – Нет у тебя знакомых в ближайшей деревне?

– Найдём! – уверенно заявил старший и отвернулся – у него зазвонил телефон.

Как следует поговорить удалось только в машине, во время отхода старший запрещал разговаривать, чтобы не выдать себя, – вдруг бандиты оставили дозорных не только у конечной точки, но и где-то в середине пути. Зато теперь можно было наконец всё обсудить.

– Круто получилось! – радовался один из сопровождающих. – Это потому, что мы хлопушки развесили! А эти орлы обкуренные с двух сторон дома заходили! Когда хлопушки сработали, звери и начали друг в друга палить!

Радостным гоготом присутствующие поддержали эту версию, но Ян с ней не согласился.

– Не только поэтому! – аккуратно вставил он слово, когда гогот затих. – Мы в храме коллективное колдовство делали! Помните, какая задача у нас была?

– Кажется, обернуть агрессию бандитов против них самих! – вспомнил Саша.

– Ну вот! Так оно и получилось!

– Как бы ты, интересно, обернул бы, если бы я хлопушки не развесил? – возразил сотрудник.

– А если бы они не с двух сторон заходили, а с одной, помогли бы твои хлопушки?

– С двух сторон они заходили, чтобы вы через вторую дверь не выскочили! Они не могли через одну заходить!

– Да ладно вам спорить! Ребят поблагодарить надо! Без них перестреляли бы бандюки нас с полпинка! – вмешался Сергий.

Остальные члены экспедиции его горячо поддержали.

– Но всё же – обрати внимание! – чуть позже сказал Ян Саше. – Действительно, был ряд других причин. Но дело повернулось так, как повернулось. И именно в том направлении, в котором мы колдовали! Так работает эта система! Заказанное не прилетает на ковре-самолёте, но использует текущую ситуацию и текущие инструменты! Ибо в мире действует принцип экономии энергии. Наколдованное приходит к тебе кратчайшим путём! И, будь обстоятельства иные, колдовство сработало бы иначе, но всё равно сработало бы!

На подворье добрались уже ближе к пяти утра и завалились спать. Проснулись только после полудня, и сразу же их собрал старший группы. Он кратко доложил ситуацию, развивавшуюся скорее в положительном для экспедиторов ключе. По его информации, руководитель местной милиции уже отстранён от должности, решается вопрос о его аресте. Поскольку он и был главным крышевателем бандитов, то им сейчас не до разборок с паломниками. Тем более что число их несколько уменьшилось после происшествия прошлой ночью. Так что бандиты сейчас попрячутся – ведь без прикрытия в правоохранительных органах организованной бандитской группе существовать очень тяжело и, вероятнее всего, скоро их переловят.

– Переловят! А потом за взятку выпустят! – едким тоном вставил диакон. Будучи человеком порядочным, он взяточников считал за преступников и полагал, что каждый взяточник должен сидеть в тюрьме.

– Это уже не наша работа! – отказался обсуждать данную тему старший.

– Не ваша, конечно! – согласился Ян. – Вам ещё раз спасибо за помощь! Но ведь если так подумать – вот не любят в России чёрных. И действительно, чёрные совершают много страшных преступлений. Но причина не только в них! Разве такие вот менты, прокуроры, судьи, которые за взятки прикрывают преступления иноземцев, не хуже самих этих чёрных? Те хотя бы едут чинить безобразия чужому народу. А эти подонки продают свой народ! Я бы ввёл закон: если должностное лицо принимает взятку от гражданина другого государства, то это должностное лицо надлежит судить по статье «Измена Родине»!

– Что толку вводить законы? – критически посмотрел на него диакон. – Пока от закона можно откупиться, закон работать не будет! Это бессмысленно!