Начать Бесконечность

ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная Книга написана лично мной и содержит полностью художественный характер. Любое действие взято из мыслей собственного воображения и не влечёт никакого побуждения к действиям, как главного героя, так и других персонажей.

Все фамилии, имена и прозвища придуманы «рандомно» (кроме публичных личностей). Любая описываемая ситуация, лишь плод фантазии, которая также придумана в ходе составления текста, данной книги.

Я как сам автор полный противник насилия, обмана, мести и других моментов, описываемых в книге.

Заранее извиняюсь за минимальные орфографические ошибки, неправильность деепричастных оборотов и пропуск запятых, ведь не имею литературного и русского образования…

…даже «Война и Мир», была подвергнута многочисленными исправлениями и продолжительной редактурой…

ВСЕМ ПРИЯТНОГО ПРОЧТЕНИЯ

PS: Данная книга способна изменить мировоззрение и историю создания

нынешней субстанции.

САМОЕ НАЧАЛО

Я один из немногих пожилых людей, которые могут мечтать, мне шестьдесят четыре года, уже дед и дед, в том смысле, что есть внуки. Моё имя «Константин», отчество «Олегович», фамилия «Платов». Времени было много, чтоб понять «жизнь», но в то же время – прожитого времени ох, как мало. При своём здоровом организме много курил сигарет, выпивал алкоголь – эти наркотики, «иного душевного состояния», употребляемые на протяжении всей жизни сыграли свою роль. Нервные ссоры, срывы, немного эгоистичности, лишняя суета, переживания – качества с которыми приходилось жить, и с которыми приходилось «жить другим».

Всю сознательную жизнь прожил в одном из городов необъятной Родины – России. Считая себя патриотом – гордился страной, духом, историей, подвигами всей цивилизации и конечно же, особо-неповторимым характером человека.

По ощущениям здоровья – осталось его очень мало и поэтому, развалившись в кресло-качалке любил мечтать; хотя мечты «моего предела» основывались не на самом себе, а на детях и их детей – моих прекрасных дочек и внуков. Всегда оставался трудолюбив, покладист, точен и знаток своего дела…владею автосервисом, тремя магазинами одежды. Я счастливый дед, который уже десять лет живёт один. И уже, как десять лет, душа в душу – я собака, кот и попугай по кличке «Фрукт», живём дружной, беззаботной жизнью. Это те десять лет, которым принадлежат воспоминания прошлого безумного времени; оставаясь наедине самим собой, начинаешь проигрывать моменты, которые больше всего затронули душу.

Моя сознательная жизнь началась с шести лет, это одна тысяча девятьсот семьдесят восьмой год(1978г.). На тот момент жил в средне-статистически бедной семье, где ничего не было и в тоже время было всё, ради чего можно было радоваться, и жить.

Один, из самых главных качеств – моя память. Мог забыть, как было пятнадцать минут спустя, но помнил, что происходило тридцать, сорок, пятьдесят лет назад, во всех подробностях. Помнил рукопожатия людей, их обещания, дыхания, предательства, отдельные моменты и действия.

Да я помню свой первый класс, в тот день было много слез, криков и всё из серии «куда попал». Первого сентября была пасмурная погода, в столь ненастный день дворник жёг листву. В первый же день меня потеряли родители, но всё же через некоторое время нашли, хоть это мелочь, но я помню. Даже иногда представляю, как будто снова и снова попадаю в тот день. Может, будет странно, но помню какие сны, мне снились в восемь лет. Фотоотчёты памяти того времени, навсегда останутся в моей «памяти». Помню создание трудного ребёнка, который сформировал невыносимый характер – я помню его сознание.

Восемь лет это тот, самый возраст в котором создаться будущий характер. В то время очень много играл в игрушки, деревянные мечи, оловянные солдатики; пластилин, из которого можно слепить и сделать всё. Не было хотения делать уроки, не мог усядется на одном месте и поэтому большую часть времени уделял улице. Во дворе играли в догонялки, слона, лапту, прятки и во многое другое; мы это – я и мои трое друзей Гоша, Артем, Андрей, так же к нам часто присоединялся мой двоюродный брат Вася. С восьми лет моё прозвище – это плат или платина, почему понятно и к этому более чем привык. Мы постоянно были вместе и уже в то, время появились первые деньги, их нашел на дороге Гоша, эээх такие проблески в памяти они бесценны. Деньги разделили на четверых, купили по стакану газировки и мороженному, в наших глазах сияло настоящие детское счастье, а в руках самое вкусное мороженное.

Каждый из нас вёл активный образ жизни. Никогда не сидели на месте, ездили на электричках «зайцем», на нас смотрели, словно на сирот, рваные джинсы, постоянно чумазые, с разбитыми коленками и локтями.

В отличие от моих сверстников, ни при каких условиях не прогуливал школу, так как мой отец работал там трудовиком. Папа у меня всем отцам – батя. Умел от шитья крестиком до починки автомобиля любой сложности. В то время жить было трудно и приходилось уметь всё, а иногда даже больше. В свободное время отец строил дачу, тогда и получил первый опыт в строительстве. Отец у меня очень строгий, до «жути правильный», честолюбивый и справедливый. Эти навыки, как он говорит ему дали десять лет службы Советской армии, послевоенного периода.

Мама трудилась мастером на кондитерском заводе, в доме всегда имелся хлеб, что на то время даже он оставался редкостью. Хлеб – высшего сорта и всегда доставался мягким, горячим и хрустящим, это тот самый натуральный, вкусный хлеб всех моих времен, так же были торты, печенья, и другая выпечка. Продукция расходилась быстро. Работа была всегда, за сорок пять лет работы на кондитерском заводе было три или четыре простоя – говорила мама. В моем понимании мама – это тот самый единственный человек в жизни лично каждого, меня мать создала два раза, первый раз – в мир, второй – как личность. Не буду скрывать родители, как ни кто другой повлияли на мой характер, они дали мне ту самую первоначальную закалку; они дали мне знать, как важно достигать своих целей, что такое настоящая семья; родители не только создали мою жизнь, они показали жизнь, они дали любовь и заботу, ту которую никто не смог бы дать, которая до сих пор со мной и будет вечна, и несомненно будет взаимна. Очень много разговариваю с родителями, и каждый день поддерживаю связь. Этой любви не надо доказательств, не надо лишних слов. Обоснование, подтверждение или аргументы – не имеют смысла. С первых дней и с последующим временем понимаешь значимость всё больше. Любовь, в которой уверен больше чем в собственной.

Мы жили в трёхкомнатной квартире, на пятом этаже, одиннадцатиэтажного дома. Это мой первый дом и где бы не находился, всегда будет оставаться самым любимым местом на земле; и как не было хорошо или плохо, всегда хотелось обратно – домой. Мне повезло, дома постоянно присутствовала любовь, тепло и забота. Та самая настоящая, искренняя любовь, которую с годами понимаешь всё больше и больше, эта любовь за которую готов отдать всё. Есть только одна любовь в мире, в которой ты уверен больше собственной – это любовь родителей; и не зависимо, каким образом она исходит, или тебя любят родители; или ты родитель – любишь своих детей.

Да, не буду скрывать, я был трудный ребенок и часто получал ремнем, шнуром от утюга, не раз бывало палкой, но только по попе. В семье никогда не ругались матом, не смотря на то, что в семье бывший военный; отцу ой как хотелось иногда сорваться, но это просто было не принято.

В основном учился на «четверки», но имелась «тройка». К сожалению тройка по труду; отец очень строг и не жалел никого, это единственный урок на котором все тихо сидели и даже старались медленно дышать. Зато на других уроках были разбойниками, строили пирамиды со стульев и столов, громили и рушили кабинеты школьных классов. Мой класс считался самым отбитым среди всех классов, даже на уроках переворачивали парты, кидались стульями, пытались кататься на шторах, взрывали женские туалеты, били окна, доводили учителей до слез. В «третьем» классе начали делать самодельные петарды, дымовые шашки из селитры и кидали в «девчячий тубзик», приезжала пожарная охрана, милиция и все думали на девятый класс, даже задержанные были, а нам весело. Швырялись тухлыми яйцами, целлофановыми пакетами с водой, гнилыми яблоками, лазили по деревьям, крышам, сараям, трубам, заборам, столбам…ногу, руку ломал, короче, как сказал было «весело».

У нас был дом в деревне, где жили мои бабушка и дедушка, тридцать километров от города. Эээх, мне нравилось в деревне, в девять лет уже пас коров, коз, баранов, ну естественно под присмотром деда и двух собак; конечно, себя считал самым умным, и главным среди этих коров, козлов, и баранов. Даже на то время детство в городе и деревни отличалось кардинально, что «деревенщина» с большим призрением смотрела на городских, и так же наоборот. Мне же досталось то и, то детство. Детство в деревни это постоянно огородные проблемы, алкогольные проблемы и неработающие проблемы, но в любом случаи всегда говорили «что, мол у деревенского человека душа шире», в том плане, что друг за друга, да и незнакомцу готовы всегда помочь; мне нравилось это отдельное качество деревень, сёл, колхозов.

Самое любимое занятие гулять с Чернышом – это местная дворовая собака, помесь немецкой овчарки с обычной дворнягой. Так мы с ней могли часами прохаживаться; около пяти утра, позавтракав, прихватив с собой еды и инструкцию, уходили к рассвету, и возвращались под вечер, проходя по двадцать-тридцать километров по полям, лесам, болотам. Черныш хорошо знал местность, так как часто с дедом бродил на охоту и поэтому родители меня отпускали, зная, что верный друг Черныш приведет обратно. Каждое утро дед холодной водой обливался сам, заодно меня закалял. Дед являлся заядлым охотником, с Чернышом могли неделями охотиться. Дедушка рассказывал, как кабана под триста килограмм завалили, тащить целого не вариант было, и прям на месте, около туши дикого зверя, построил шалаш, где жил трое суток. Пока разделал добычу – на это ушло у него целые сутки, на вторые сутки, целый день жарил и ел кабана вдвоём с Чернышом, на третьи сутки отлеживались, так как устали и переели. Дед много чего рассказывал…постоянно всему учил; лёжа на печи повествовал о том, как аж три кабана на них с Чернышом бежали, но они отбились…подробностей не помню, но уверен схватка была эпичная. Как, говорил мой дед – «я твой дед и делай, что я скажу», он был суров и по-другому быть не могло. Рассказывал, как воевал, как танки подрывал, как в плену был, как в засаде сидели, как хлеба не хватало, пояснял значение слова «товарищ», как тяжело и грустно было, как зимовали под Сталинградом, как на Берлин шли…медали, марки, фото до сих пор остались, и самое главное воспоминая.

Бабушка в то тяжкое время трудилась за спасибо своих учеников, она работала в школе учителем по истории, Русскому языку и литературе. Спасибо бабушке, что по истории оценка «отлично», а хорошая память благодаря литературе и стихам. Бабушка делала всё во благо, постоянно повторяя: «главное, что б в первую очередь родные были счастливы, а я с дедом разберусь, мы живем только ради Вас». Бабуля регулярно учеников на дому принимала, собирались на кухни около печки, и часами стояла мертвая тишина, в которой оставался тихий голос бабушки. Истории были разные из жизни, о войне и многое другое, и после каждого рассказа все оставались под впечатлением. Моя бабушка – самых честных правил, которая до самых последних своих дней оставалась без ума от деда.

С населением деревни в тысячу человек, в деревне появился первый мотоцикл-мопед. Около года весь колхоз производил ремонт «мопеда», в день по два-три человека подойдут, подкрутят что-то и уйдут, и каждый утверждал, что так правильно, пьяная ругань, драки, пляски, и всё вокруг железного коня. На тот момент соседу исполнилось около четырнадцати лет, я его считал очень взрослым и крутым, ведь он даже курил. Через год после покупки мопеда на шум приехала милиция, с самого города и оказалось, что такой же мопед, как у него находится в розыске. В итоге мотоцикл забрали, ему дали год колонии поселения. Сам он был с бедной семьи, которая не алкоголики, но и не работали, они питались за счет продуктов и овощей моей бабушки, бабуля всегда к таким людям проявляла жалость.

Летом с батей, на озеро купаться ходили. Озеро называлось «озеро в поле», идеально подходило для купания и ловли рыбы. Оно находилось в чистом поле; место было, где позагорать, дерево с которого ныряли, самодельная тарзанка из каната и палки, с одной стороны купались с другой рыбачили. Отец забрасывал меня на три, четыре метра от берега, где скрывало «с ручками», так учился плавать. За озером были овраги, туда бегал ящериц ловить, ночью же любил просто гулять и слушать кузнечиков. В деревне оставалось всё прекрасно – чистый воздух, приветливые односельчане, натуральные свои продукты питания, чистая холодная вода с колодца, лопух вместо туалетной бумаги, подорожник заменяющий пластырь, молоко из-под коровы, бабушкины рецепты вместо врача.

Много чего веселого происходило в деревне. К своей бабушке и деду, как на праздник ездил, на тот момент их любил больше, чем родителей. Лучшая еда – это молоко с хлебом. Представляю если в то время снимал на видеокамеру всё, что происходило, эх Голливуд бы взорвался. Единственное, что в деревне меня утруждало это работа; тогда ещё не понимал, что это тот хлеб, которым мы питаемся. В то время очень мало хотения было работать, и я постоянно симулировал, но пару раз смачных ударов ремнем желание симулировать отпадало, и в слезах появлялась способность работать, ну или просто хватало взгляда деда, который умел убеждать молча. Гектарами садилась и выкапывалась картошка, при всей этой работе было задействовано примерно около десяти человек; в день по десять часов, полторы недели в позе «рака», чтоб зимой кушать картошечку. Как картошка выкапывалась – на этом моя главная задача лета выполнялась, всеми остальными овощами занимались бабушка и мама. Папа лежал на диване «ноги к верху», читая газеты, или слушая радио, дед на охоте. Тогда полюбил рыбалку, вдвоем с Чернышом могли часами смотреть на поплавок, ловля глазами стрекоз.

Вообще кроме Черныша и девчонки напротив, больше ни с кем не общался. Это был мой друг деревни – Василиса, мы с ней убегали далеко в лески и показывали друг другу то, что оставалось «запретно-интересно», при этом громко смеялись. Как бы сейчас это по «извращенски» не звучало, тогда было познавательно и весело. В итоге после пятнадцати лет с ней перестал общаться, знаю то, что вначале двухтысячных родила дочь Алису, затем через несколько лет инвалида-сына, спустя ещё пару лет развилась с мужем, уходила в алкогольный запой, принимала тяжелые наркотики, в итоге около тридцати лет скончалась от передоза.

Хозяйство в деревне держалось большое: скот, три коровы, много курей, цыплят, петухов, стадо коз, три собаки, пять кошек, пять поросят, козы, несколько баранов, гуси, индюки, клетки с кроликами, улей с пчёлами, огромные огороды, и с этим всем справлялись бабушка и дедушка. В свою очередь благодаря этому получил бесценный опыт по ухаживанию и содержанию скота. В девять лет смотрел, как резали поросенка, через слезы, но наблюдал. У меня имелся целый набор деревянных автоматов и мечей, как и многие подростки, фантазируя, бегал с мечом по полю догоняя бабочек и стрекоз. В то время осталось очень много послевоенных зданий и обычных домов, которые разрушены, после великой отечественной войны; вот по таким любил полазить, особенно, где оставалась крыша. Много раз падал, но меня это никогда не останавливало, и я лез ещё. Но как помню в один пасмурный день побежал на развалины, оступившись, упал с трёх метровой высоты, ударился головой и выключился моментально. Неделю спустя открыл глаза, на, что мне говорит мама, что всё будет хорошо, Черныш спас меня, он вовремя прибежал и дал своим поведением знать, что, что-то случилось; обнимая собаку, думал: «насколько умным надо быть псом, чтоб привести на место, где я лежал, без сознания». Он мой герой, он герой всей нашей семьи. Так полюбили с ним друг друга, что уговорил родителей забрать его в город. На тот момент ему было шесть лет. К сожалению, в городе перестал уделять столько времени, сколько уделял в деревни, но в любом случаи он был и остаётся частью меня.

На десятый мой день рождения, когда мама накрывала на стол, а папа лежал на диване и слушал радио, я находился в ожидании самых дорогих, желанных и родных гостей – это бабушка с дедушкой, мамина сестра со своим сыном Васей и старшей дочкой Лариской, папин младший брат – отмороженный мужик, постоянно находил для себя приключения, то есть они сами его находили, в свои тридцать лет уже три раза был женат, и у каждой жены есть ребенок; ну и мои самые ожидаемые друзья Гоша, Артем и Андрей. Э”ээх опять же вспоминается, то детское чувство, когда у тебя день рождения и ждёшь гостей, ты уверен, что они вот-вот придут, и ожидаешь стука в дверь, у каждого будет подарок и отдельное поздравление. Вот наконец-то раздался первый звонок, сломя голову, бегу к двери, открываю на пороге стояла мамина сестра тетя Света, с Васьком и Лариской, по памяти они мне подарили набор игрушек в форме солдатиков, следующими зашли бабушка и дедушка, поцеловав в щечку, вручили конверт в котором имелось целых десять рублей. Далее зашел папин брат, он уже был под «шафэ» и навеселе, похлопав мне по плечу, подмигнув глазом, торжественно преподнёс плакат Сталина, не знаю к чему, он мне мог пригодиться, но видимо просто у него не имелось денег, но в любом случаи я остался рад. Дед – отец папы и папиного брата, стал кричать, мол зачем он пришел в таком состоянии, но спор быстро разрешился. Следом зашли друзья, каждый с пакетом еды из дома, это их подарок, а Артем подарил один рубль. Это был мой день рождения, мой юбилей, моё девятнадцатое января, мои десять лет. Взрослые пили самогон на кухни, мы вчетвером играли в прятки по всем трём комнатам квартиры, это ведь безудержное веселье. После того, как все разошлись, мама легла спать, она находилась на четвертом месяце беременности, возложив всю уборку на папу; после мойки посуды ко мне подошёл отец и предложил прогуляться. Надевшись потеплее, пошли куда – неизвестно. Отойдя от дома с полкилометра, проходили местный бар-забегаловку «Саня», отдельно-стоящая двух-этажная постройка, буро-светлого цвета, с одним окном и то в туалете. Время было позднее и около бара стояло много молодёжи, алкашей и всех тех, кто искал приключения, или кого искали они. Проходя мимо, отец даже не смотрел в сторону бара, но вдруг, неожиданно из забегаловки выбежали трое, очень пьяных людей, примерно по лет шестнадцать, не больше. Нам в след они кинули бутылку, пытались докалываться и то-то кричать, не обращая внимания, с отцом двигались дальше, ускорив чуть шаг, мне стало немного страшно, но я знал, что под защитой отца и плохого случиться не может. В следующую секунду чуть шатавшейся тело папы поволокло в сторону и с ним меня, это был удар со спины, ничего не осознав, он получил следом удары по голове, ногам и в область груди, в следующий миг та компания скрылась, а я их не успел рассмотреть. Эти хулиганы побили только отца, меня не тронули, я находился в панике, и громко плакал стоя на коленях напротив отца. Через двадцать минут приехала милиция и скорая, время ожидания казалось вечностью. Не на сантиметр не отходя, смотрел на месяц луны, рыдая взахлёб, всё по-прежнему держа его за руку. Наша доблестная милиция сделала отца виноватым, мол он сам нарвался, так как находился в алкогольном состоянии и выписала штраф, с кареты скорой помощи никто не вышел, через время набравшись сил, пошёл сам, до сих пор не понимая, точно, что случилось. Вот таким запомнился мой день рождения.

Шли дни, недели, месяца, у мамы всё больше увеличивался живот, все ждали пополнения, все кроме меня. Меня успокаивало только одна мысль: – «наконец от меня хоть чуть-чуть отстанут».

Шестнадцатого июня 1982 года рождается Таня, Татьяна Олеговна. Радовались все, даже я, не понимая, что твориться вокруг и кто это на самом деле в жизни для меня, «родная сестра». Естественно всё внимание переключилось на Таню, а я стал ещё больше времени проводить во дворах и улицах.

Дааа, как говорил, школу не любил, но не прогуливал, так как в школе работал отец, но после учебы домой не торопился, на улице было интересней, в том возрасте двор был познавательней дома. Дома меня особо никто не замечал, все нянчились с Танюшкой, главное, что б присутствовал на семейном ужине. Каждый вечер собирались на семейном собрании я, мама, папа, Танюшка, часами сидели за одним столом и общались. Каждый рассказывал в мельчайших подробностях, как у него прошёл день, кроме меня, я молчал, мне нечего рассказывать, у меня были свои мысли, и как сам считал «детские проблемы вселенского масштаба»; особо не вникал в беседы родителей, но приходилось находиться за столом, уныло скребя вилкой по тарелке.

Улица занимала основную часть моего времени, с самого детства начал увлекаться футболом. С мячом находился везде, на улице, в магазине, в гостях, в школе на уроках; даже сидя в туалете, набивал «шарик» на кулачке, присутствовал даже принцип – спать с ним. Помню те времена развития футбола: четыре кирпича вместо ворот, мячик сшитый с других мячей. Автомобилей на то время ездило мало, так что играли прям на дороге. Постоянно играло разное количество человек, могли один на один, три на три, тридцать на тридцать один. В то время улица начала давать мне особое воспитания.

Наш район, наша улица, наши законы, наши правила…уже тогда старались себя показывать со стороны; совместная уверенность давала мотивацию в достижении целей. Мы жили в Северном районе, улица Верхняя дом пятьдесят пять, нас прозвали люди Севера и гор, назвали так потому что, Север города находился на возвышенности, значительно выше, чем другая его часть. Забираясь на крышу моего дома можно увидеть безумную красоту. С крыши дома просматривалась основная часть района; до сих пор туда забираются ради того, что б просто помечтать.

Время шло, мы росли, каждый день выживания в суровых условиях, каждый день познания нового опыта, новых знаний. Залезали на гаражи, крыши домов, с особым интересом пролазили туда, где было запрещено, забирали, что могли унести и убегали. Также собирали бутылки, крышки, банки, металл, плавили алюминий, резали макулатуру, скручивали медь вокруг тела, это всё сдавали за копейки, так начинали потихоньку зарабатывать, с этого момента я перестал просить денег у родителей. Дразнили собак, доводили бедных сторожей, которые едва могли за нами угнаться, лазили по старым заводам, стройкам, откуда уносили кирпич, инструмент, а на следующий день продавали им же. Постоянно играли в снежки, догонялки, лапту, прятки по стройкам, дрались палками, стреляли с рогаток, самодельных луков, плевались рябиной, с палок кидали глину. Когда было совсем лень, разжигали костер из мусора; в костер летело всё, что попадётся под руку: мусор, стекловата, шифер, пластмасса, железо, резина…разводили и взрывали карбид, делали и поджигали самодельные дымовые шашки. Как уже говорил, нас было пятеро лучших друзей – я, Артем, Гоша и Андрей, так же брат Васёк.

Гоша Станкис, являлся соседом через стенку и с ним чаще всего находились вместе. Вот только жили в разных подъездах, но это была не помеха, наши балконы находились рядом, параллельно, не смотря на высоту и страх каждый день, втайне от родителей перелизали друг к другу. Гоша с раннего детства занимался профессионально боксом, причём в семь лет у него получалось лучше своих сверстников и тех, кто старше. С девяти лет выступал на соревнованиях в местном спортзале, куда мы регулярно ходили за него болеть.

Артем был самым умным среди нас, носил очки, его называли очкариком или сычом, ведь фамилия – «Сычев». С Артемом у меня разница в десять дней. Так же мы учились в одном классе, мне повезло, я всегда сидел за одной партой с Артемом, все десять классов, средний ряд вторая или третья парта. Как бы не пытался крутиться или придумать свою идею решения задач, в любом случаи приходилось списывать у соседа, возможно из-за этого учился на четверки. Он был умником и соображал во всём, по словам его мамы в четыре года знал таблицу умножения и умел читать. Артем имел вспыльчивый характер, но за всё время знакомства пришлось нам подраться всего лишь один раз, из-за портфеля, я ему сломал нос, который навсегда остался чуть кривым. Естественно он никому не сказал, но когда оставались наедине постоянно вспоминал. Артем был самым богатым среди нас, его мама работала в институте преподавателем, а папа водитель какого-то важного человека, но денег у родителей никогда не просил.

Андрей Николаевич Чехов самый младший, тихий и спокойный. Он старался мало говорить, но всегда находился с нами. Андрей жил с бабушкой и дедушкой, своих родителей никогда не видел, отец бросил сразу, как родился, мать умерла, когда ему исполнилось два года. Это мой самый первый друг, мы познакомились когда мне стукнуло пять лет, ему три года, уже когда его бабушка приходила к моей маме и сплетничали; с того момента мы неразлучны, с остальными ребятами познакомились, около шести лет.

Вася – мой брат, мой ровесник; как не крути мой двоюродный брат и всегда прибывал с нами. Вася это тот человек, который громко, без всякой причины мог засмеяться, что его никто не мог остановить; он всегда веселил и шутил. Вася жил далеко, через три улицы и не всегда удавалось с нами видеться. Вёл самый неоригинальный образ жизни, коллекционировал аудио-альбомы рок-звезд, имел своеобразную внешность: волосы до плеч, надутые брови, искажаемая улыбка, неповторимый стиль движения и походки. Иногда, когда Вася разговаривал, все думали, что он с другой планеты.

Каждый день вместе, с утра в школу и до самого вечера, из-за дня в день, из месяца в месяц, из года в год наша дружба становилась крепче, мы всегда оставались друг за друга и держались воедино, нашей дружбе все завидовали, что в нашем примере «единства» всегда сохранялось доверие, правда, мужество. Слово «друг, друзья», подтверждало себя своим значением на примере нас; наш девиз, как у мушкетёров «один за всех и все за одного!». Делали всё вместе, и если в какую-нибудь неприятность попадал один, отвечали все. За выживание в этом мире, необходимо держаться вместе и мы выбрали друг, друга – с первого знакомства и навсегда, этот принцип поддерживался постоянно. За домом построили свой первый штабик на дереве. На тот момент мне было около двенадцати лет. Что попасть в штаб, мы взбирались по самодельной, прибитой к дереву лестнице. В то время первый раз нарвались на милицию, не запомнил подробностей, помню, что они за нами бежали и, как только мы завернули за угол дома: где рос, не знаю сколько метровый в ширину и высоту дуб – на нём, у нас располагался «штабик», под названием «база». Секунды решали всё, но успели забраться наверх до того, как милиция подбежала к дубу, они потеряли след, мы в неопасности, можно расслабиться. Нас сопровождало веселье с дрожью. Этот первый побег запомнился на всю жизнь, постоянно обсуждая его, чувство лучшего детства придавало необъяснимые эмоции.

Наш дом находился рядом с заводом по производству бензопил, в нём же располагался слесарных цех. Постоянно создавали шум, лазили, шухерили, пробирались туда, словно истинные шпионы, брали всё, что могли взять и уходили, точней уползали через проделанный нами потайной ход. Алюминий, медь, железо, я стал разбираться в металле. Как-то раз, прогуливаясь по городу, Андрей своровал на мини-рынке спички и по пути к дому поджигали, бросая на дорогу. Но в один момент Андрей, ничего не говоря, наклонился, подобрал «бычок сигареты», закурив его. С тех пор среди нас появился, тот, кто курит, тогда ему было двенадцать-тринадцать лет. Такие – вроде нечем незапоминающиеся моменты, оставались у меня в памяти на всю жизнь.

Васина мама, родная сестра моей мамы, моя родная тетя, по совместительству крестная, работала в Советском городском поселении и всегда на нас пятерых доставала бесплатные путевки в санатории и пионер-лагеря по всей России. Когда начинались летние каникулы, я ехал в санаторий, а потом к бабуле в деревню или наоборот, стандартное лето с новыми приключениями. Куда бы ни ездили, везде было весело, неожиданные знакомства, смотрели на всё бешеными глазами, разглядывали девчонок, но не для того, что дружить, а как мы их называли «новая жертва», дергали их за косички, всячески прикалывались и дурковали. Будучи в лагере, городе Анапа, после отбоя, убегали с комнат, с третьего этажа спускались по простыне, при этом ещё прыгали вниз, пролетая в свободном падение около двух метров, бежали на дискотеку, которая проходила «+16»; адреналин пульсировал по всему телу. Пробирались через окна, крышу, подвалы, находили постоянно новые входы. В первый раз пролезли в окно, зацепившись об край рамы окна, я упал, раздался шум, за стеной стоял сторож. Сторожем работала бабуля семидесяти лет, она являлась постоянным охранником. Когда бабуля вышла из-за стенки мы спрятались за дверь, слышна была танцевальая музыка, но её перебивал пульс и удары сердца: закрыв ладонями друг другу рты, замерли, после минуты молчания и непрерывного взгляда в сторону окна, она нервно сказала: «Опять ты дед, я ж тебе говорила не приходи ко мне, когда на работе». Пробормотав, что-то ещё развернулась и вышла на улицу, захлопнув дверь; не теряя момента, мы вышли по лестнице, которая находилась справа, пробравшись на второй этаж, оказался балкон, который выходил на танцы. Вот так первый раз побывали на дискотеке. Мы были на танцах, без танцев.

После приезда с пионер-лагеря, готовились к школе. Первое сентября все нарядные, в однообразной форме одежды, выходили на линейку. Для меня первое сентября – это тот день, который меньше всего ждал, но он наступал. Приходя в школу после трёх месячного отпуска, замечал, как все подросли, особенно девчонки. Линейка проходила всегда торжественно. Мои родители ушли сразу после линейки, им надо было идти по делам и готовить стол, хоть это мой, так сказать праздник, но у взрослых на этот счет свой повод для застолья. Я же примкнул к семье Сычевых, мама Артема всегда ко всему относилась с позитивом и улыбкой, и даже если Артем сам денег не просил, в честь праздника она дала нам копеек. Узнав, какие завтра будут уроки, стали выходить на улицу, шагая по лестнице вниз, мне прилетел «пинок», это был старшеклассник, дальше он принялся всячески оскорблять меня и Артема, я дал ему понять, что мне это не нравиться, на, что он толкнул в сторону; во мне появилось новое чувство – злость, которая исходила из-за несправедливости, после чего не вытерпев, ударил его в плечо с кулака, что ещё больше взбесило его, и он плюнул мне в лицо. Я стоял в чужих слюнях и не знал, что делать, слезы начали скатываться по моим щекам, вокруг присутствовало много народу, этот псих, захотев ещё больше показать свое превосходство, толкнул меня с лестницы, сказав: «Ты ударил меня кулаком, так пойдем выйдем на кулаках!». Подавленным взглядом искал поддержки, но окружившая толпа, ликовала: «Бей, бей, бей!!!», мне ничего не оставалось делать, и я согласился. Мы зашли за школу и направились в сторону сараев, где росли яблоки; сараи были заброшены, мало кто проходил, а школьники там прогуливали уроки и курили, в это время Артем побежал звать Гошу и Андрея. Это расстояние показалось мне вечностью, я шёл справа, пытаясь его рассмотреть; он был на голову выше, худощавого телосложения, с серьгой в ухе и со шрамом на щеки, от него дурно пахло алкоголем и дешевыми сигаретами, жевал жвачку: от одного вида мне становилось всё больше, и больше страшней. Зайдя за сарай, уже там ждали около полусотни человек. Он начал оскорблять меня и постоянно говорить какой он крутой, самый сильный и лучший во всём, как только он отвернулся, я задержал дыхание, и кинулся на него, махая руками в разные стороны, закрыв глаза; самого того не подозревая попал ему в глаз, другой рукой в горло, у меня были костлявые руки и наверное ему стало больно, его тело упало с хрипящими криками: «Дай мне встать!». До этого никогда не дрался и старался всегда избегать рукоприкладства, или обходить стороной ненавистников…но в этот раз во мне присутствовало чувство злости, хотел, чтоб он получил по заслугам, и чтоб восторжествовала справедливость. Ну, вот как только он стал приподниматься, я отошел в сторону, и резко развернувшись, с разбегу ударил его в область живота, от чего он перевернулся, затем моим завершением оказался плевок ему в лицо. В этот момент все начали разбегаться от приближающегося с палкой учителя по черчению. Начав приходить в себя, почувствовал, как Гоша тащит в сторону, с криками: «Бежим…я видел всё, попал к самому интересному моменту, я горжусь, что у меня такой друг!», мы бежали без оглядки, не зная, что будет с моим обидчиком. На следующий день, придя в школу, никто даже не вспоминал про случившиеся, со мной просто все здоровались, даже те, кого не знал. Через день информация дошла до отца, дома ждал ремень, скандал и тяжелый долгий разговор. Только через года, ко мне подошёл отец и сказал, что гордиться мной; гордиться тем, что я смог отстоять достоинство, честь и мужество. Вот так запомнилась моя первая драка, из всех тех многочисленных драк, которые потом происходили, эта остаётся самая эмоциональная.