– Не совсем, – возразил Спарго. – Я продвинулся вперед. Теперь знаю, что убитый называл себя Джоном Марбери, прибыл он из Австралии. Вчера утром он сошел с корабля в Саутгемптоне, прошлым вечером вместе с ним находился человек, внешность которого нам известна: высокий, седобородый, хорошо одетый джентльмен.

Бретон пожал плечами:

– Под данное описание подходит сотня тысяч лондонцев.

– Вы правы, – согласился журналист. – Но все-таки мы выяснили, что он был одним из этой сотни тысяч – или, если угодно, полумиллиона. Осталось только его найти.

– Вы думаете, у вас это получится?

– Во всяком случае, я намерен попытаться.

– Каким образом? Спрашивая каждого, кто подходит под описание: «Простите, сэр, это не вы были вчера с Джоном Марбери в отеле «Англо-Ориент»?

– Подождите! – вдруг воскликнул Спарго. – Вы говорили, что знакомы с человеком, живущим в том доме, где нашли Марбери.

– Нет, это говорил мистер Элфик. Но я знаю, о ком идет речь – это мистер Кардлтон, он тоже адвокат. Они дружат с мистером Элфиком. Оба заядлые филателисты. Я слышал, что вчера вечером мистер Элфик заходил к Кардлтону, чтобы посмотреть новые приобретения в его коллекции. А что?

– Я хочу туда отправиться и задать пару вопросов, – ответил Спарго. – Если у вас есть желание…

– Да-да, я пойду с вами! По правде говоря, это дело волнует меня не меньше, чем вас. Я хочу узнать, кто такой Марбери и почему у него оказались мое имя и адрес. Конечно, если бы я был хорошо известен в юридических кругах…

– Да, – подхватил Спарго, усаживаясь в такси, – это многое бы объяснило. Надеюсь, клочок бумаги выведет нас на убийцу быстрее, чем расследование Расбери.

Бретон с интересом посмотрел на него.

– Но вы же не знаете, как детектив поведет расследование, – заметил он.

– Знаю, – возразил Спарго. – Расбери будет искать человека, с которым Марбери вышел вчера вечером из отеля «Англо-Ориент».

– А вы?

– А я намерен выяснить, что значила та бумажка и кто ее написал. Хочу понять, зачем этот старик направлялся к вам, когда его убили.

– Вот черт! – воскликнул Бретон. – Мне это и в голову не пришло. Вы полагаете, что, когда на него напали, он шел ко мне?

– Разумеется. На листочке было написано «Темпл». И он оказался именно в Темпле. Ясно, что он искал вас.

– Но… почему так поздно?

– Не важно. Как еще вы можете объяснить его присутствие в Темпле? Я думаю, он спрашивал дорогу у прохожих. Вот почему я собираюсь отправиться в тот район.

Однако вскоре Спарго пришлось убедиться, что в судебном квартале и без него хватало людей, желавших навести справки об убитом. Наступил обеденный перерыв, и на маленьком пятачке Миддл-Темпл, где обнаружили тело Марбери, собралось множество зевак и любителей сенсаций, привлеченных новостями об убийстве. Правда, смотреть им было особенно не на что – не считая камней брусчатки, на которых некогда покоился мертвец, – но толпа все равно шумела, глазея по сторонам. В конце концов в переулке поднялся такой гвалт, что местные жители вызвали полисмена для наведения порядка, и когда Спарго и его спутник оказались на месте, один из них – морщинистый старик, раздраженный всей этой суетой, – втолковывал прибывшему полисмену, в чем должны заключаться его обязанности.

– Немедленно уберите их с нашей улицы! Немедленно! – возмущался он. – Вышвырните их, констебль, на Флит-стрит, на набережную, куда хотите, только подальше отсюда. Это невыносимо!

– А вот и Кардлтон, – прошептал Брентон. – Сварливый старикашка. Вряд ли мы от него чего-нибудь добьемся. Мистер Кардлтон, – продолжил он, подойдя к пожилому джентльмену, который уже начал подниматься по каменным ступенькам, потрясая своим черным зонтиком, столь же древним, как и он сам, – я как раз собирался зайти к вам. Это мистер Спарго, журналист, он интересуется убийством. Возможно…

– Я ничего не знаю об убийстве! – резко перебил его мистер Кардлтон. – И никогда не общаюсь с журналистами, этой шайкой сплетников: не примите на свой счет, сэр. Понятия не имею, что тут произошло, но я не намерен мириться с тем, что у порога моего дома околачивается свора всяких бездельников и прощелыг. Убийство! Какой-нибудь пьянчужка свалился со ступенек и сломал себе шею, вот и все.

Он открыл дверь, и Бретон, с ободряющей улыбкой кивнув Спарго и предложив ему не отставать, последовал за старым адвокатом.

– Мистер Элфик говорил мне, что допоздна засиделся у вас вчера вечером, мистер Кардлтон, – произнес Бретон. – Вы не слышали ничего подозрительного?

– А что подозрительного можно услышать в Темпле, сэр? – усмехнулся старик. – Надеюсь, здесь мы застрахованы от подобного. Я и ваш многоуважаемый патрон провели обычный вечер, предаваясь нашему мирному занятию, и когда он уходил, на улице было тихо, как в гробу, сэр. Что касается моих соседей справа или наверху, я за них не отвечаю. Слава богу, у нас очень толстые стены – капитальная постройка. По-моему, тот человек свалился с лестницы и расшиб себе голову. А что он тут делал, спросите кого-нибудь другого.

– Неплохая версия, мистер Кардлтон, – согласился Бретон, украдкой подмигнув Спарго. – Дело в том, что у покойного не нашли ничего, кроме бумажки, на которой написаны мой адрес и фамилия. Пока это все, что о нем известно, не считая того, что он прибыл из Австралии.

Мистер Кардлтон вдруг резко повернулся и пристально взглянул на Бретона:

– Что? Ваше имя? И… он прибыл из Австралии?

– Да, это все, что нам удалось узнать.

Мистер Кардлтон отставил в сторону зонтик, достал пестрый носовой платок и прочистил нос.

– Интересная история, – заметил он. – А Элфику об этом известно?

Бретон посмотрел на Спарго, словно надеясь, что тот объяснит ему неожиданную перемену в поведении мистера Кардлтона. Спарго вступил в разговор.

– Нет, нет, – произнес он. – Мистер Элфик знает лишь о том, что имя и адрес мистера Роналда Бретона были на бумажке, найденной в кармане жертвы. Мистер Элфик… – Спарго выдержал паузу и взглянул на Бретона. – Мистер Элфик, – продолжил он, переведя взгляд на старого адвоката, – выразил желание сходить в морг и взглянуть на тело.

– Вот как? – воскликнул мистер Кардлтон. – А разве на него можно посмотреть? Тогда я тоже пойду. Где это?

Бретон вздрогнул.

– Простите, но… – пробормотал он. – Зачем вам это?

Старый адвокат снова схватил свой зонтик.

– Естественное любопытство человека, у которого под дверью случилась необычная история, – объяснил он. – Прежде я знавал нескольких людей, уехавших в Австралию. Возможно – я говорю «возможно», джентльмены, – мне знаком и этот человек. Расскажите, как найти морг.

Бретон беспомощно развел руками: он не понимал, почему разговор принял столь неожиданный поворот. Но Спарго поспешил воспользоваться шансом. Через минуту он уже вел мистера Кардлтона по дворам и переулкам Темпла в сторону Блэкфрайарз. Повернув на Тюдор-стрит, они столкнулись с мистером Элфиком.

– А я иду в морг, – сообщил он. – Полагаю, вы тоже, Кардлтон? Узнали что-нибудь новое?

Спарго решил сделать пробный выстрел – сам не зная, в какую сторону.

– Убитого звали Марбери, – произнес он. – Он прибыл из Австралии.

Он не спускал глаз с мистера Элфика, но тот не выразил ничего похожего на удивление, проявленное прежде мистером Кардлтоном. Наоборот, старый адвокат остался невозмутимым.

– Неужели? – отозвался он. – Марбери? Из Австралии? Что ж… надо посмотреть на тело.

Пока джентльмены находились в морге, Спарго и Бретон ждали их на улице. Когда через некоторое время оба старика вышли, по их лицам нельзя было прочитать ничего определенного.

– Этот человек нам незнаком, – сообщил мистер Элфик. – Полагаю, вы уже слышали от мистера Кардлтона, что мы знали нескольких людей, уехавших в Австралию, а поскольку покойного нашли в Темпле, естественно было предположить, что это мог быть один из них. Но… мы его не опознали.

– Мы его не опознали, – подтвердил мистер Кардлтон.

Вскоре джентльмены удалились, а Бретон посмотрел на Спарго.

– Можно подумать, кому-то могло прийти в голову, что они знакомы! – воскликнул он. – Что будете делать дальше? Мне пора идти.

Журналист, ковырявший тростью трещину в брусчатке, ответил:

– Я пойду в редакцию.

Он развернулся и направился в штаб-квартиру «Наблюдателя» – вернее, в тот кабинет, где сидел личный секретарь главного редактора.

– Мне нужна аудиенция у шефа, – заявил Спарго.

Секретарь поднял голову:

– Это срочно?

– Чрезвычайно! Организуйте.

Оказавшись в кабинете редактора, чьи причуды были ему хорошо известны, Спарго не стал терять времени.

– Вы слышали об убийстве на Миддл-Темпл? – спросил он.

– В общих чертах, – ответил редактор.

– Я находился там, когда нашли труп, – сообщил Спарго и вкратце описал предпринятые им действия. – Уверен, дело не совсем обычное. В нем полно всяких загадок и… неясностей. Я хочу им заняться. Вникнуть во все детали. Я сделаю из него такую историю, каких у нас не было сто лет! Поручите ее мне. Для начала дайте мне две колонки в завтрашнем утреннем выпуске. Это будет бомба!

Редактор молча смотрел в взволнованное лицо Спарго.

– А как же ваша основная работа? – произнес он.

– Все под контролем. У меня впереди целая неделя – хватит на статьи и интервью. Я справлюсь.

– У вас есть какой-то конкретный план? – поинтересовался редактор.

– У меня есть великолепный план! – воскликнул Спарго. Он твердо и решительно смотрел в лицо боссу, пока на губах редактора не появилась легкая улыбка. – Вот почему я хочу этим заняться, – добавил журналист. – Поверьте, я не хвастаюсь, просто я могу сделать это лучше, чем кто-либо другой.

– Хотите найти того, кто его убил?

Спарго энергично кивнул:

– Я его обязательно найду.

Редактор взял карандаш и склонился над столом.

– Хорошо, – произнес он. – Действуйте. Две колонки ваши.

Спарго удалился в свой рабочий кабинет, достал пачку чистой бумаги и принялся писать. Скоро они узнают, как он умеет вести дела!

Глава шестая
Свидетель встречи

На следующее утро Роналд Бретон ворвался в кабинет Спарго, сжимая в руках свежий номер «Наблюдателя», и начал с восторгом размахивать им перед журналистом.

– Замечательно! – крикнул он. – То, что надо! Поздравляю вас от всей души. Мне безумно нравится ваша манера!

Спарго лениво зевнул, перелистывая биржевые сводки:

– Моя манера?

– Да, то, как вы об этом написали. Это в сто раз лучше, чем обычные унылые отчеты об убийстве. Ваш репортаж читается как роман!

– Пустяки, просто новый способ подачи материала, – усмехнулся Спарго.

Он взял газетный номер и критичным взглядом окинул две свои колонки (каким-то чудом превратившиеся в три) с хорошо подобранным шрифтом, фотографией убитого, схемой места преступления и факсимильной копией записки, найденной в кармане жертвы.

– Да, всего лишь новый способ подачи материала, – пробормотал он. – Вопрос в том, достигнет ли он своей цели.

– А какая у вас цель? – спросил Бретон.

Спарго достал из обшарпанного ящика коробку с сигаретами и пододвинул ее к гостю, закурил сам и откинулся на спинку стула, водрузив ноги на письменный стол.

– Цель? Цель в том, чтобы поймать убийцу.

– Так вы всерьез взялись за данное дело?

– Да.

– И… не только ради громкой статьи?

– Я намерен поймать убийцу Джона Марбери, – отчеканил Спарго. – И я его поймаю.

– Но улик совсем немного, – заметил Бретон. – Я, например, не знаю ни одной. А вы?

Спарго выпустил к потолку спиральную струйку дыма.

– Мне хочется узнать все, – пробормотал он. – Я изголодался по фактам. Кто такой Джон Марбери? Что он делал после того, как в добром здравии вышел из отеля «Англо-Ориент», и до того, как его нашли с проломленным черепом на Миддл-Темпл? Где он взял клочок бумаги? Но прежде всего, мой дорогой Бретон, я хочу выяснить, что его связывает с вами.

Он бросил острый взгляд на молодого адвоката, и тот понимающе кивнул:

– Да, загадка, хотя…

– Что?

– Мне кажется, что это просто мог быть какой-то человек, ведущий тяжбу по коммерческим делам или собиравшийся ее вести, которому порекомендовали обратиться ко мне, – объяснил Бретон.

– Ну да, – усмехнулся Спарго. – Учитывая, что вы только вчера провели первое дело… Простите, мой друг, но ваша слава пока не достигла самых отдаленных уголков земли! К тому же, насколько мне известно, клиент может обращаться к адвокату через третье лицо.

– Вы правы и в том, и в другом случае, – добродушно подтвердил Бретон. – Разумеется, все это догадки, но мне известны примеры, когда клиент обращался сначала к знакомому юристу, а тот ему рекомендовал адвоката. Вероятно, какая-то добрая душа хотела оказать мне услугу и дала ему мой адрес.

– Не исключено. Но он не стал бы приходить на консультацию в полночь. Послушайте, Бретон! Чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что в данном деле скрыта какая-то тайна. Вот почему я попросил у шефа разрешения написать статью. Надеюсь, что опубликованное фото – пусть и сделанное с мертвеца – и факсимиле записки выведут меня на человека, который сможет…

В этот момент в комнату заглянул один из посыльных, дежуривших в холле редакции. Судя по серьезному выражению его лица, он принес какую-то важную новость.

– Я уже знаю, что он скажет, – пробормотал Спарго. – В чем дело? – обратился он к молодому человеку.

Тот подошел к столу.

– Мистер Спарго, там внизу стоит человек и говорит, что хочет побеседовать с кем-нибудь насчет этой статьи об убийстве в утреннем номере. Мистер Баррет велел, чтобы я обратился к вам.

– Какой человек?

– Не знаю, сэр. Я дал ему заполнить бланк, но он заявил, что не будет ничего писать, а хочет только поговорить с тем, кто написал статью об убийстве.

– Приведи его сюда, – распорядился Спарго.

Когда посыльный ушел, он с улыбкой повернулся к Бретону:

– Так и знал, что рано или поздно кто-нибудь появится. Вот почему я быстро проглотил завтрак и примчался сюда уже в десять часов. Сколько вы поставите на то, что наш гость сообщит нам важную информацию?

– Нисколько, – ответил Бретон. – Наверняка это какой-нибудь психопат или чудак, мечтающий поделиться своими бредовыми идеями.

Внешность человека, которого через несколько минут привел посыльный, подтверждала опасения Бретона. Это был простоватый мужчина средних лет, высокий, щуплый, с шевелюрой желтоватого оттенка и глазами цвета жухлой синевы. Одет он был, надо полагать, в свой лучший выходной костюм, состоявший из жемчужно-серых брюк и черного пиджака с повязанным сверху пестрым шейным платком. Подавленный великолепием парадных залов, посетитель уже при входе снял шляпу и, наклонив бритую голову, осторожно шагнул на толстый ковер, устилавший пол в рабочем кабинете Спарго. Его блеклые глаза с изумлением уставились на роскошный интерьер.

– Как поживаете, сэр? – вежливо осведомился Спарго, указав на одно из мягких кресел, которыми славился «Наблюдатель». – Насколько я понимаю, вы хотели меня видеть?

Посетитель еще ниже склонил голову, сел на краешек кресла и положил шляпу на пол, но тут же снова ее взял и пристроил на коленках, после чего робко и доверчиво уставился на Спарго.

– Кого я хотел видеть, сэр, – начал он, по-деревенски выговаривая слова, – так это того джентльмена, который написал у вас в газете статью насчет убийства на Миддл-Темпл.

– Он перед вами, – произнес Спарго. – Я автор.

Посетитель просиял:

– В самом деле, сэр? Отличная получилась статейка, доложу я вам. А как, простите, ваше имя? По правде говоря, я всегда свободнее общаюсь с человеком, если мне известно его имя.

– Я тоже, – согласился Спарго. – Меня зовут Фрэнк Спарго.

– А я Уильям Уэбстер. Я владею фермой в Госбертоне, графство Оук. Мы с женой, – продолжил гость, широко улыбаясь и поглядывая на журналиста и адвоката, – приехали в Лондон на праздник. Нам все очень понравилось: и погода, и остальное.

– Рад за вас. Итак, вы хотели поговорить со мной насчет убийства, мистер Уэбстер?

– Да, сэр. Видите ли, я думаю, мне известно кое-что такое, что пригодится вам для работы. Вот только я не мастер рассказывать истории и, если позволите, буду говорить как умею.

– Разумеется, – кивнул Спарго. – Так будет лучше.

– Так вот, сэр, сегодня утром, пока я дожидался завтрака – а в отелях завтраки подают очень поздно, – на глаза мне попалась ваша статейка, и когда я прочитал ее и посмотрел картинки, то сказал жене: «Знаешь, милая, после завтрака я немедленно отправлюсь туда, где печатают эту газету, и кое-что расскажу им». – «И что ты им расскажешь, хотела бы я знать?» Ну, или что-то в этом роде, мистер Спарго.

– Мистер Уэбстер, – пробормотал журналист, – ваша жена – мудрая женщина. Так что вы хотели рассказать?

Посетитель заглянул в свою шляпу, поднял голову и улыбнулся.

– Вчера вечером моя жена отправилась в гости к одной своей подруге, которая живет в Клэпхеме, чтобы попить чайку и поболтать с ней о всяких женских делах. Что ж, говорю себе, мне там делать нечего, схожу-ка я лучше в палату общин. У меня есть сосед, он говорил, что можно просто так подойти к полисмену у входа и сказать, что хочешь встретиться со своим депутатом в парламенте. Я пришел и сообщил, что хочу увидеть нашего депутата, мистера Стоунвуда, – вы, конечно, о нем слышали, он меня отлично знает. Меня пропустили, выписали билетик и велели ждать, пока его найдут. Я сел в просторном зале, там полно всяких людей, а на стенах картины, красивые. Я долго разглядывал их, а потом чувствую, рядом кто-то сидит – такой же посетитель, как и я, и тоже кого-то ждет. Так вот, сэр, клянусь вам чем хотите: это был тот самый джентльмен, которого вы описали в своей статье, – тот самый, кого убили! Утром, заглянув в газету, я сразу узнал его.

Спарго, до сих пор рассеянно рисовавший каракули в своем блокноте, поднял голову:

– Когда это было?

– Между четвертью и половиной девятого, сэр, – ответил мистер Уэбстер.

– Продолжайте, прошу вас.

– Мы поболтали с ним немного, пока они искали наших депутатов. Я заметил, что еще ни разу не бывал в парламенте. «И я тоже! – ответил он. – Просто зашел из любопытства», – добавил он и засмеялся – странным таким смехом. А перед этим случилось то, из-за чего я, собственно, к вам и явился.

– Говорите!

– Так вот, сэр, к нам подошел один джентльмен – в том большом зале, где мы сидели, – высокий, красивый, с седой бородой. Шляпы на нем не было, а в руках он нес кучу всяких бумаг, поэтому я решил, что он тоже работает в парламенте. Неожиданно джентльмен – тот, что сидел рядом со мной, – сильно вздрогнул и воскликнул так, словно…

– Вы уверены, что слышали его слова? – спросил Спарго. – Вы хорошо их слышали? Вы можете процитировать нам то, что он сказал?

– Я говорю только то, в чем совершенно уверен, сэр. Сосед слегка привстал с места и воскликнул: «Боже милостивый!» – довольно резко, а потом назвал его по имени. Вроде Дейнсуорт или Пейнсуорт. Затем он бросился к этому джентльмену и взял его под руку.

– А джентльмен?

– Тот чуть не подпрыгнул, сэр. Он отступил и увидел, кто его остановил. Тогда они пожали друг другу руки, заговорили о чем-то между собой и куда-то ушли. Больше я их не видел. Но когда утром я прочитал вашу статью, сэр, и увидел фото, то сказал себе: «Это тот самый человек, с кем я сидел в палате общин!»

– А если я покажу вам фотографию того джентльмена с седой бородой? – произнес Спарго. – Вы узнаете его?

– Несомненно, сэр, – ответил мистер Уэбстер. – Я хорошо разглядел его.

Журналист шагнул к шкафчику, достал из него толстую папку и стал листать ее.

– Подойдите сюда, пожалуйста, мистер Уэбстер.

Фермер пересек комнату.

– Это полный список фотографий действующих членов палаты общин, – объяснил Спарго. – Взгляните на них. Только смотрите внимательно – я не хочу, чтобы вы ошиблись.

Он оставил мистера Уэбстера перелистывать страницы, а сам вернулся к Бретону.

– Видите? – прошептал он. – Мы уже близко.

– К чему? – удивился Бретон. – Я не понимаю…

Его перебил громкий возглас фермера:

– Это он, сэр! Тот самый джентльмен – я его отлично помню.

Молодые люди поспешили к гостю. Фермер указывал заскорузлым пальцем на снимок, под которым стояла подпись: «Стивен Эйлмор, эсквайр, депутат от Брукминстера».

Глава седьмая
Мистер Эйлмор

Спарго был начеку и скорее почувствовал, чем заметил, как вздрогнул Бретон; сам он остался невозмутимым. Его взгляд небрежно скользнул по фото, которое показывал мистер Уэбстер.

– Вот как? – отозвался журналист. – Значит, это он?

– Он самый, сэр, – подтвердил Уэбстер. – Я сразу его узнал.

– Вы абсолютно уверены? В палате общин найдется немало депутатов с бородой, и многие из них седые.

Но тот решительно покачал головой:

– Это он, или меня зовут не Уильям Уэбстер, сэр! И именно с ним говорил покойный джентльмен, фотографию которого я видел в газете. Больше мне нечего добавить, сэр.

– Прекрасно, – кивнул Спарго. – Чрезвычайно вам признателен. Я обязательно увижусь с мистером Эйлмором. Оставьте мне свой адрес в Лондоне, мистер Уэбстер. Как долго вы пробудете в городе?

– Я живу в отеле «Бичкрофт», в Блумсберри, сэр, и проведу в Лондоне еще неделю. Надеюсь, мой рассказ вам чем-нибудь поможет. Как я говорил своей жене…

Спарго, уже не слушая его, выпроводил посетителя и закрыл за ним дверь. Он вернулся к Бретону, который все еще стоял над альбомом с фотографиями.

– Ну, что я вам говорил? – воскликнул журналист. – Я обещал, что появятся новости? Вот они!

Бретон с задумчивым видом кивнул:

– Вы правы. Уж новость так новость!

– А в чем дело?

– Мистер Эйлмор – отец моей невесты.

– Знаю. Вы сами представили мне вчера его дочерей.

– Но… как вы узнали, что они его дочери?

Спарго рассмеялся и снова сел за стол.

– Интуиция, – ответил он. – Впрочем, сейчас не важно. В любом случае кое-что мы уже раскопали. Марбери – если это его настоящее имя – незадолго до смерти находился в компании мистера Эйлмора. Отлично!

– И что вы намерены делать?

– Встретиться с мистером Эйлмором.

Спарго снял трубку аппарата, стоявшего на столе; левой рукой он уже листал телефонный справочник.

– Послушайте, – произнес Бретон, – я знаю, где мистер Эйлмор всегда бывает в двенадцать часов дня. В клубе «Атлантик и Пасифик», в Сент-Джеймсе. Если хотите, я пойду с вами.

Спарго взглянул на часы и положил трубку.

– Ладно, – сказал он. – Сейчас одиннадцать. У меня есть одно дело. Ровно в полдень жду вас у входа в клуб.

– Я там буду, – пообещал Бретон.

Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся к журналисту:

– Что, по-вашему, все это означает?

Спарго пожал плечами.

– Посмотрим, что скажет мистер Эйлмор, – ответил он. – Похоже, они с Марбери старые знакомые.

Бретон ушел, и Спарго, оставшись один, начал разговаривать сам с собой.

– Интересная история, – бормотал он себе под нос. – Дейнсуорт, Пейнсуорт – что-то из двух… Наш фермер оказался очень наблюдательным, это хорошо… Но с какой стати мистера Стивена Эйлмора узнают как Дейнсуорта или Пейнсуорта? Кто он такой, этот мистер Стивен Эйлмор, если не считать того, что мне о нем уже известно?

Рука Спарго потянулась к одному из справочников, лежавших на его столе; он с профессиональной быстротой нашел нужную страницу и прочитал вслух:

«Эйлмор, Стивен, член парламента, депутат от Брукминстера с 1910 г. Адрес: 23, Сент-Оузит-корт, Кенсингтон: Буэна-Виста, Грейт-Марлоу. Член клуба «Атлантик и Пасифик», а также Союза городских предпринимателей. Интересуется южноамериканской промышленностью».

– Да уж, – вздохнул Спарго, отложив книгу, – не слишком познавательно. В любом случае первый шаг сделан. А теперь сделаем второй.

Он снова раскрыл фотоальбом, ловко извлек из него снимок Эйлмора и убрал его в конверт. Спрятав конверт в карман, вышел на улицу, подозвал такси и попросил отвезти его в отель «Англо-Ориент». Это и было то самое «дело», о котором он говорил Бретону: Спарго хотелось разобраться с ним без свидетелей.

Войдя в вестибюль отеля, он увидел, что миссис Уолтерс сидит в той же комнате за стойкой; она сразу его узнала и проводила к себе в гостиную.

– Я вас помню, – произнесла она, – вы приходили с детективом – мистером Расбери.

– Он больше не появлялся?

– С тех пор – нет. Я как раз думала, не зайдет ли он снова, потому что… – Она неуверенно взглянула на журналиста. – Вы его друг, не так ли? Вы тоже знаете об этом деле?

– Мы вместе расследуем его, – заверил Спарго. – Можете доверять мне так же, как ему.

Миссис Уолтерс достала из кармана старый кошелек. Открыв его, извлекла какой-то маленький предмет, завернутый в папиросную бумагу.

– Вот, – сказала она, разворачивая сверток, – сегодня утром мы нашли это в двадцатом номере – он лежал под туалетным столиком. Его обнаружила горничная и принесла мне. Сначала я решила, что это кусок стекла, но Уолтерс заявил, что это алмаз. А потом официант, который относил виски мистеру Марбери и его гостю, рассказал мне, что, когда он вошел в комнату, оба джентльмена рассматривали подобные предметы, лежавшие на столе. Представляете?

Спарго потрогал блестящий камешек.

– Да, это алмаз, – подтвердил он. – Спрячьте его, миссис Уолтерс. Скоро я увижусь с Расбери и сообщу ему про вашу находку. А теперь насчет второго джентльмена. Вы сможете узнать его по фотографии? Смотрите, это он?

По лицу миссис Уолтерс было ясно, что она запомнила посетителя не хуже, чем ее муж.

– Да! – воскликнула она. – Этот джентльмен приходил с мистером Марбери – я бы узнала его из тысячи. Да его кто угодно у нас узнает: спросите носильщика или официанта.

– Хорошо, я поговорю с ними и выясню, видели ли они этого человека.

Оба опрошенных без малейших сомнений узнали мужчину на фотографии, и Спарго, перебросившись еще парой слов с хозяйкой заведения, отправился в клуб «Атлантик и Пасифик», где у входа его ждал Бретон.

Спарго с интересом разглядывал человека, который вышел к ним в комнату для посетителей. Он видел фотографию мистера Эйлмора, но никогда не встречался с ним в реальной жизни. Депутат от Брукминстера относился к тому старомодному и быстро вымирающему типу законодателей, которые скромно и незаметно делают свою работу, заседая в бесконечных комитетах и послушно выполняя указания своих партийных боссов, без малейших попыток высказать собственное мнение или как-то иначе проявить индивидуальность. Теперь, увидев его, журналист понял, что внешность депутата соответствовала его ожиданиям: это был замкнутый и сдержанный мужчина с холодными манерами, свидетельствовавшими о строгом воспитании и привычке тщательно взвешивать свои слова. Он проявил чисто символический интерес к Спарго, которого представил ему Бретон, и сохранил полное спокойствие, когда журналист вкратце – или, лучше сказать, с намеренной краткостью – сообщил ему о причине своего визита.

– Да, – невозмутимо произнес он, – вы правы, я действительно встретился с Марбери и провел с ним несколько часов. Мы столкнулись в холле палаты общин. Я очень удивился. Мы не виделись… даже и не помню сколько лет.

Он помолчал и с сомнением взглянул на Спарго, словно спрашивая себя, можно ли доверять газетчику. Спарго молча ждал. Вскоре мистер Эйлмор продолжил:

– Я прочитал вашу статью в утреннем номере. И как раз перед вашим приходом размышлял, куда мне лучше обратиться: к вам или в полицию? Вы ведь собираете материал для своей газеты?

– Не беспокойтесь, я не стану ничего публиковать без вашего одобрения, – заверил Спарго. – Если вы можете сообщить мне какую-нибудь информацию…

– Хорошо, – пожал плечами мистер Эйлмор, – я не возражаю. На самом деле мне мало известно. Много лет назад у нас с Марбери были… деловые отношения. Но уже лет двадцать я о нем ничего не слышал. Когда в тот вечер он подошел ко мне в холле, я с трудом вспомнил его. Он попросил меня дать ему совет, и поскольку в тот момент дел у меня в парламенте было немного, а в прошлом мы считались с ним… почти друзьями, я согласился, и мы вместе отправились в отель. По дороге разговорились, и Марбери рассказал, что недавно прибыл из Австралии и хотел бы посоветоваться со мной насчет алмазов. Австралийских алмазов.

– А я и не знал, что в Австралии есть алмазы, – заметил Спарго.

На губах мистера Эйлмора появилась легкая улыбка:

– Алмазы в Австралии существуют, и иногда их находят. Это началось с тех пор, как европейцы попали на материк, и, по оценкам экспертов, запасы алмазов могут быть очень велики. В общем, у Марбери были австралийские алмазы, и он показал мне их в отеле. Когда мы вошли в номер, Марбери высыпал на стол большую горсть, и мы внимательно рассмотрели их.

– Что он сделал с ними потом?

– Убрал в жилетный карман, спрятав в маленький кожаный футляр, где они у него хранились. Там было камней двадцать, не более, и все мелкие. Я посоветовал ему обратиться к какому-нибудь специалисту, например, к Стритеру. Кстати, я знаю, откуда у него взялся адрес мистера Бретона.

Адвокат и журналист переглянулись. Спарго сжал в руке карандаш, которым обычно делал заметки в блокноте.

– Он получил его от меня, – продолжил мистер Эйлмор. – Запись на бумажке сделана моей рукой. Марбери сказал, что ему нужна консультация юриста. Сам я плохо разбираюсь в подобных делах, поэтому предложил обратиться к мистеру Бретону, чтобы тот посоветовал ему какого-нибудь опытного юриста. Я написал адрес и имя мистера Бретона на листочке, который Марбери оторвал от письма, лежавшего у него в кармане. Вообще я обратил внимание, что на теле покойного не нашли никаких денег и бумаг. Однако, когда мы с ним расстались, при нем было немало золота, уже упомянутые мной алмазы и пачка писем.

– Где вы с ним расстались, сэр? – спросил Спарго. – Вы вышли вместе из отеля?

– Да. Потом прошлись немного по улице. В конце концов, мы давно не виделись, и нам было о чем поговорить, а погода стояла прекрасная. Я проводил Марбери через мост Ватерлоо, и вскоре мы расстались. Это все, что мне известно. Если хотите знать мое мнение…

Он замолчал, и Спарго терпеливо дождался продолжения фразы.

– Если хотите знать мое мнение – хотя оно не основано на каких-то определенных фактах, – мне кажется, что Марбери подстерег и убил человек, знавший, что у него при себе много ценностей. Его же ограбили.

– У меня тоже есть одна версия, – робко вставил Бретон. – Я ничего не утверждаю, просто пришло в голову… Возможно, Марбери выследил один из пассажиров, плывших с ним на корабле. По ночам Миддл-Темпл очень укромное местечко.

Эта версия осталась без комментариев, и мистер Эйл-мор поднялся, глядя на часы.

– Боюсь, мистер Спарго, это все, что я могу вам сказать, – произнес он. – Разумеется, по делу Марбери будет суд, где я изложу все это еще раз. А пока можете опубликовать то, что сочтете нужным.