Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник)

Спарго оставил Бретона наедине с его будущим тестем, а сам направился в Новый Скотленд-Ярд. Они с Расбери договорились обмениваться новостями, и теперь ему было что рассказать.

Глава восьмая
Человек из банка

Расбери сидел один в маленькой и невзрачной комнатке, примечательной только своей спартанской обстановкой и особым канцелярским холодком, свойственным полицейским кабинетам. Ее интерьер составляли простой стул с двумя стульями, сильно выцветшая карта Лондона, несколько блеклых фотографий преступников и старая полка с потрепанными книгами. Сам детектив сидел за столом, жуя незажженную сигару, и рисовал на листке бумаги какие-то каракули. Увидев Спарго, он поднял голову и протянул ему руку:

– Поздравляю с прекрасной работой в «Наблюдателе»! Читается на одном дыхании. Думаю, они не зря поручили вам данное дело. Вы взяли быка за рога, верно, мистер Спарго?

Журналист опустился на стул рядом с Расбери, закурил сигарету и, выпустив дым, сделал неопределенное движение рукой, которое можно было принять за утвердительный ответ.

– Я вот зачем пришел, – начал он. – Мы с вами вроде бы договорились, что будем партнерами в этом деле. Отлично, – добавил он, увидев кивок Расбери. – Есть какой-нибудь прогресс?

Детектив, ухватившись большими пальцами за края жилета, откинулся на стуле и покачал головой.

– По правде говоря, никакого, – ответил он. – Следствие идет своим путем. Проводятся опросы, поиски свидетелей. Мы навели справки о путешествии Марбери в Англию. Пока выяснили лишь то, что он действительно находился среди пассажиров корабля, недавно прибывшего из Саутгемптона, – как нам и сказали в отеле «Англо-Ориент». По приезде он сошел вместе со всеми на берег и, судя по всему, отправился поездом в Лондон. Вот и все. Ничего нового. Мы отправили телеграмму в Мельбурн и ждем информации от тамошней полиции. Хотя вряд ли они сообщат что-либо интересное.

– Ясно, – кивнул Спарго. – Ну а вы лично чем занимаетесь? Раз уж мы партнеры, я должен знать о ваших планах. В данный момент, я вижу, рисуете?

Расбери рассмеялся:

– Если честно, обычно я прихожу сюда, чтобы просто посидеть и пораскинуть мозгами. В кабинете, как вы, наверное, заметили, тихо. А когда я размышляю, то всегда что-нибудь рисую. Я как раз планировал свой следующий шаг…

– И в чем он заключается?

– Ну… я намерен найти человека, с которым Марбери приходил в гостиницу.

Спарго хлопнул ладонью по столу.

– Я его уже нашел! – объявил он. – Вот зачем я написал статью: чтобы его найти. Я знал, что это сработает. У меня нет никакого опыта в подобных вопросах, но я не сомневался, что поймаю рыбку на крючок. И поймал.

Расбери с восхищением посмотрел на журналиста.

– Превосходно! – воскликнул он. – И кто же это?

– Давайте я расскажу вам всю историю. Хотя бы вкратце. Сегодня утром ко мне в редакцию явился некий Уэбстер – фермер, приехавший в Лондон из провинции, – и сообщил, что вчера вечером был в палате общин и видел, как Марбери встретился там с каким-то мужчиной, членом парламента, а потом они вместе ушли. Я показал ему фото всех депутатов палаты общин, и он сразу узнал его. Тогда я взял снимок и поехал с ним в «Англо-Ориент», где миссис Уолтерс узнала в нем человека, который приходил вместе с Марбери в отель и оставался у него в номере. Этот человек – мистер Стивен Эйлмор, депутат от Брукминстера.

Расбери присвистнул.

– Да, я его знаю, – произнес он. – Разумеется, я помню описание миссис Уолтерс. Довольно типичная внешность – высокий рост, седая борода, хорошо одет. Хм! Нам надо повидаться с мистером Эйлмором.

– Я с ним уже виделся. У меня был повод. Дело в том, что миссис Уолтерс рассказала мне еще кое-что. В то утро они нашли в двадцатом номере лежавший на полу алмаз, а позже официант, приносивший выпивку Марбери и его гостю, сообщил, что заметил, как они разглядывали такие камешки. Вот я и отправился с визитом к мистеру Эйлмору. Вы помните молодого Бретона, адвоката? Он составил мне компанию.

– Тот парень, чье имя и адрес написаны на бумажке, – кивнул Расбери. – Помню.

– Бретон обручен с дочерью Эйлмора, – продолжил Спарго. – Он отвел меня в его клуб. И Эйлмор четко и ясно объяснил свое участие в данном деле, разрешив мне опубликовать рассказ в газете. Он многое проясняет. Эйлмор знал Марбери еще двадцать лет назад. Потом потерял его из виду. В вечер перед убийством они случайно встретились в холле палаты общин. Марбери хотел посоветоваться с Эйлмором насчет алмазов, которые привез из Австралии. Они вместе отправились в отель и провели там какое-то время, затем прогулялись до моста Ватерлоо, где Эйлмор расстался с ним и пошел домой. Теперь насчет клочка бумаги, который нашли у покойного. Марбери попросил адрес какого-нибудь опытного юриста; Эйлмор такого не знал, но предложил обратиться к Бретону и дал его координаты. Он сам написал его адрес на бумажке. Вот его рассказ. Но есть одна важная деталь. Эйлмор утверждает, что когда он оставил Марбери, у того были при себе алмазы, спрятанные в кожаном футляре, а также много золота и пачка писем и бумаг. Но когда его нашли мертвым на Миддл-Темпл, никаких вещей при нем не обнаружили.

Спарго замолчал и закурил новую сигарету.

– Вот и все, что мне известно, – закончил он. – Что вы об этом думаете?

Расбери снова откинулся на стуле – похоже, это была его любимая поза – и уставился на пыльный потолок.

– Даже не знаю, – ответил он. – Конечно, кое-что встало на свои места. Эйлмор и Марбери расстались у моста Ватерлоо поздно вечером. Это недалеко от Миддл-Темпл. Но… как Марбери мог попасть туда незамеченным? Мы опросили всех соседей, никто его не видел. Конечно, адрес Бретона на бумажке – зацепка, но даже в колониях должны знать, что в Темпле никто не работает по ночам. Разве нет?

– Пожалуй, – протянул Спарго. – Но на это можно многое возразить. Например, что Марбери являлся любителем ночных прогулок. Проходя мимо Темпла, он увидел там много света – это вполне возможно. Я сам лунной ночью прогуливался в Темпле и легко туда вошел и вышел обратно. Но… если Марбери убили из-за ограбления, как и где он мог встретиться с убийцей? Преступники не расхаживают по ночам на Миддл-Темпл.

Детектив покачал головой, взял карандаш и снова начал рисовать каракули.

– У вас есть какая-нибудь версия, мистер Спарго? – вдруг спросил он.

– А у вас?

– Пожалуй, нет, – неохотно признал Расбери. – Вернее, не было. Но теперь, когда вы мне все это сказали, я кое-что подумал. Вероятно, Марбери, расставшись с Эйлмором, решил немного прогуляться и столкнулся с человеком, который заманил его в Темпл, а затем ограбил и убил. В этом старом квартале есть много всяких запутанных лазеек и потайных местечек, и если преступник хорошо знал район, ему ничего не стоило спрятаться в каком-нибудь укромном уголке и отсидеться до утра. Наверное, он имел доступ к одному из офисов или квартире: в таком случае, убив и ограбив жертву, он мог провести там несколько часов. Полагаю, человек, убивший Марбери, находился всего в двадцати шагах от того места, где вы смотрели на его труп.

Прежде чем Спарго успел ответить, в комнату вошел полицейский и прошептал несколько слов на ухо Расбери.

– Приведите немедленно, – распорядился тот.

Как только сотрудник вышел, он с довольным видом повернулся к Спарго:

– Какой-то человек хочет поговорить о деле Марбери. Надеюсь, мы узнаем что-нибудь интересное.

– Похоже, надо только возбудить интерес публики, чтобы новости посыпались как из рога изобилия, – заметил журналист. – Вопрос в том, как мы ими распорядимся.

Через минуту полицейский вернулся с мужчиной в сюртуке и цилиндре, похожим на преуспевающего финансиста. Окинув взглядом Спарго, он сел у стола и повернулся к Расбери, желая говорить именно с ним.

– Насколько я понимаю, вам поручено расследовать убийство Марбери, – начал он. – У меня есть важная информация по данному делу. Я прочитал журналистский отчет в «Наблюдателе» и видел портрет убитого, поэтому первой моей мыслью было обратиться в редакцию газеты. Но потом я решил, что предпочтительнее иметь дело с полицией, а не прессой, поскольку полиция более… ответственна.

– Весьма признателен, сэр, – отозвался детектив, покосившись на Спарго. – Простите, кто вы?

– Моя фамилия Майерст, – сообщил посетитель, положив на стол визитную карточку. – Я секретарь «Лондонской депозитной компании». Надеюсь, я могу говорить откровенно? Это конфиденциально.

Расбери кивнул и откинулся на спинку стула.

– Да, чувствуйте себя свободно, мистер Майерст, – ответил он. – Разумеется, если ваша информация имеет непосредственное отношение к делу Марбери, она может стать достоянием гласности. Но пока мы будем считать это частной беседой.

– Имеет, и самое прямое, – заверил финансист. – Дело в том, что 21 июня примерно в три часа дня к нам обратился человек по имени Джон Марбери, проживавший в отеле «Англо-Ориент», район Ватерлоо, и попросил предоставить в аренду небольшой сейф. Он показал мне маленький сундучок – весьма обтрепанного вида – и объяснил, что хочет положить его в депозитную ячейку. Когда я продемонстрировал ему соответствующий сейф и рассказал о наших правилах и стоимости аренды, он заплатил за год вперед и запер в него свой сундучок, вещицу размером примерно в квадратный фут. Затем добавил что-то насчет того, как стильно изменился Лондон, – он давно не был в городе, – забрал ключ и удалился. Полагаю, нет сомнений, что человек, убитый в Миддл-Темпл, – это и есть мистер Марбери.

– Никаких, мистер Майерст, – подтвердил Расбери. – И я признателен вам за визит. Вспомните, пожалуйста, еще какие-нибудь детали. Марбери что-нибудь говорил о содержимом сундучка?

– Нет. Только сказал, что хочет поместить его в надежное место.

– Даже ни словом не намекнул?

– Ни словом. Но его очень беспокоило, что сундучок может пострадать из-за пожара, ограбления или по какой-нибудь иной причине. Когда я заверил его, что в этом сейфе его собственности ничего не угрожает, он почувствовал облегчение.

– Неужели? – отозвался Расбери, многозначительно взглянув на Спарго. – Ну а сам мистер Марбери, сэр? Как он вам показался?

Мистер Майерст немного помолчал.

– Мистер Марбери, – наконец ответил он, – показался мне человеком, много повидавшим на своем веку. Перед тем как уйти, он сделал любопытное замечание. Насчет сундучка.

– Насчет сундучка? И что же он сказал?

– «Теперь сундучок в безопасности. Но когда-то он был спрятан надежнее. Много лет он был закопан в землю – и очень глубоко!»

Глава девятая
Специалист по редким маркам

– «Закопан в землю, и очень глубоко!» – повторил мистер Майерст, не сводя взгляда с детектива. – По-моему, примечательная фраза!

Расбери снова ухватился за края жилета и начал покачиваться на стуле. Он посмотрел на Спарго. Детектив уже успел изучить характер журналиста и почувствовал, как тот весь насторожился и приготовился к прыжку, словно хищник, почуявший запах дичи.

– В самом деле, весьма примечательная, мистер Майерст! – поддакнул он. – Что скажете, мистер Спарго?

Журналист медленно повернулся и в первый раз обратил свой взгляд на Майерста. Он пристально рассматривал его несколько секунд, прежде чем произнести:

– А что вы ему ответили?

Детектив решил, что настало время прояснить ситуацию:

– Позвольте представить – это мистер Спарго, журналист из «Наблюдателя». Он написал ту самую статью об убийстве Марбери, про которую вы говорили. Мистер Спарго очень заинтересован этим делом, и мы, в некотором смысле, занимаемся им вместе. Каждый в меру своих возможностей.

Секретарь внимательно взглянул на Спарго, а тот повторил вопрос:

– Что вы ему ответили, сэр?

Майерст замялся.

– В сущности, ничего, – пробормотал он. – По крайней мере, ничего определенного.

– Вы не спросили его, что он имеет в виду?

– Нет.

Спарго резко встал с места.

– В таком случае вы упустили самую потрясающую возможность, какую только можно вообразить! – возмущенно воскликнул он. – Вы только подумайте, какую историю он мог вам рассказать!

Журналист замолчал, словно сообразив, что говорить об этом бесполезно, и повернулся к Расбери, с любопытством наблюдавшему за этой сценой:

– Послушайте, Расбери, мы можем как-то открыть сундучок?

– Разумеется, – ответил детектив, поднявшись с места. – Более того: мы должны его открыть! Наверняка в нем находится какая-нибудь важная улика. Поэтому я хочу попросить мистера Майерста отправиться вместе со мной. Я должен получить ордер. Надеюсь, все будет сделано уже сегодня, в крайнем случае – завтра утром.

– Вы сможете устроить так, чтобы я при этом присутствовал? – спросил Спарго. – Отлично, Расбери. Мне пора идти, но если услышите что-нибудь новое, обязательно сообщите. А я сделаю то же самое для вас.

Он развернулся и поспешил назад в редакцию «Наблюдателя». Помощник, которому журналист поручил следить за всем происходящим в свое отсутствие, протянул ему визитную карточку:

– Этот джентльмен заходил к вам час назад, мистер Спарго. Хотел поговорить по делу Марбери, но сказал, что не может ждать, и попросил вас зайти к нему.

Спарго взял карточку и прочитал: «Мистер Джеймс Крайдер, специалист по филателистическим раритетам, 2, 021, Стрэнд». Он сунул карточку в карман и снова вышел на улицу, удивляясь, почему мистер Джеймс Крайдер не назвал себя просто «специалистом по редким маркам», что звучало бы естественнее. Пройдясь по Флит-стрит, Спарго увидел магазин, указанный на визитной карточке, и убедился в том, что, чем бы ни занимался раньше хозяин этого заведения, теперь с его бизнесом покончено: на витрине висело объявление «Сдается в аренду». Внутри он обнаружил невысокого полного мужчину в расцвете лет, который внимательно наблюдал за тем, как упаковываются и выносятся его последние пожитки. Хозяин магазина обратил на вошедшего проницательный и умный взгляд.

– Мистер Крайдер? – спросил Спарго.

– Он перед вами, – кивнул филателист. – А вы кто?

– Я мистер Спарго, из «Наблюдателя». Вы ко мне заходили.

Мистер Крайдер открыл внутреннюю дверцу в уголке магазинчика и пригласил журналиста войти.

– Рад вас видеть, мистер Спарго, – произнес он. – Присаживайтесь, сэр. Тут полный беспорядок – я сворачиваю бизнес. Да, я к вам заходил. Утром прочитал ваш отчет о деле Марбери, увидел фото жертвы и решил, что должен сообщить вам кое-какую информацию.

– Важную?

Мистер Крайдер прищурился и кашлянул.

– Полагаю, вы сами решите, услышав мой рассказ, – ответил он. – Учитывая все, что мне известно, я считаю ее важной. Дело было так. До вчерашнего дня я держал свой магазин открытым. Бизнес шел как обычно: в витрине стоял товар и тому подобное, в общем, все выглядело так, словно я не собирался закрываться, хотя… хотя я ухожу на покой, – со смешком добавил он. – Точнее, уже ушел: вчера вечером. Простите, разве вы не хотите записать то, что я вам скажу?

– А я уже записываю, – улыбнулся Спарго. – Каждое слово. Вот здесь, в голове.

Мистер Крайдер засмеялся и потер руки.

– Вот как! – воскликнул он. – В мое время журналисты при каждой возможности доставали блокнот и карандаш. Но вы, современные репортеры…

– Да-да, конечно, – перебил Спарго. – Так что насчет информации?

– Вчера днем в мой магазин зашел человек, по описанию похожий на мистера Марбери. Он…

– В каком часу это было? Точное время, если можно.

– Ровно в два, если верить часам на Сент-Клеменс-Дейнс, – ответил филателист. – Могу поклясться на Библии. Он выглядел так, как вы его описали: одежда, внешность… Поэтому я сразу узнал его в газете. При нем был маленький чемоданчик.

– Что за чемоданчик?

– Довольно необычный, старомодный и потертый с виду, скорее даже не чемоданчик, а сундучок. Размером с квадратный фут, в наши дни таких уже не делают. Как я уже говорил, он был сильно обтрепан, и это сразу привлекло мое внимание. Человек поставил его на прилавок и спросил: «Вы занимаетесь редкими марками?» – «Да», – ответил я. «Я хочу вам кое-что показать, – продолжил он, открыв сундучок. – Вот…»

– Минутку, – вмешался журналист, – а где он взял ключ от сундучка?

– Из общей связки, которая висела у него на разъемном кольце. Он достал ее из левого кармана брюк. Не сомневайтесь, я все замечаю, молодой человек! Итак, посетитель открыл сундучок. В нем было полно бумаг – по крайней мере, сверху лежали какие-то документы, перевязанные красной тесьмой. Чтобы вы убедились, как внимательно я отношусь к деталям, добавлю, что бумаги пожелтели от времени, а тесьма выцвела так, что стала бледно-розовой.

– Превосходно, – пробормотал Спарго. – Продолжайте, сэр.

– Он сунул руку в бумаги и вытащил конверт. А затем извлек из конверта очень редкий и ценный набор колониальных марок – самого первого выпуска. «Я только что приехал из Австралии, – объяснил человек. – Мой друг попросил меня продать марки в Лондоне, и, проходя по улице, я заметил вывеску вашего магазина. Сколько вы дадите за эти марки?»

– Деловой подход, – усмехнулся Спарго.

– Да, я сразу понял, что он не любит ходить вокруг да около, – согласился мистер Крайдер. – Насчет марок у меня не было никаких сомнений, как и насчет их стоимости. Но мне пришлось объяснить, что сегодня я закрываю магазин и не собираюсь заключать новых сделок, поэтому ничем не могу ему помочь. «Хорошо, – сказал он, – но ведь вы не единственный филателист в Лондоне? Можете мне порекомендовать какую-нибудь хорошую фирму?» – «Я могу порекомендовать целую дюжину фирм, – ответил я. – Но лучше сделаем по-другому. Я назову вам имя и адрес частного коллекционера, он с удовольствием приобретет у вас набор и даст за него хорошую цену». – «Запишите их, пожалуйста, – сказал он, – и спасибо за помощь». Потом я дал ему небольшой совет насчет цены, какую следует запросить, и записал имя и адрес того человека, о котором говорил.

– И кто же это? – спросил Спарго.

– Мистер Николас Кардлтон, Миддл-Темпл, дом Пилкокса, квартира 2. Мистер Кардлтон – один из самых известных и уважаемых филателистов в Европе. И я знал, что у него нет данного набора.

– Я знаком с мистером Кардлтоном, – заметил Спарго. – Марбери нашли мертвым в двух шагах от его квартиры.

– Вот именно! – подхватил мистер Крайдер. – Поэтому я сразу решил, что когда его убили и ограбили, он направлялся к мистеру Кардлтону.

Спарго озадаченно посмотрел на хозяина лавки:

– Вы думаете, он направлялся к пожилому джентльмену, чтобы продать ему марки… после полуночи? Сомневаюсь!

– Возможно. – Мистер Крайдер пожал плечами. – Вы мыслите и спорите по-современному и, конечно, лучше знаете, что и как. Но… как вы объясните, что я дал ему адрес мистера Кардлтона, а через несколько час его тело нашли буквально на пороге его дома?

– Никак не объясняю. Я просто стараюсь выяснить правду.

Мистер Крайдер оставил его слова без комментариев. Некоторое время он молча разглядывал своего посетителя, словно обдумывая что-то, затем покачал головой и предложил гостю сигарету. Спарго выкурил ее, а потом проговорил:

– То, что вы мне рассказали, мистер Крайдер, весьма ценно, и я очень признателен вам. Позвольте задать вам несколько вопросов?

– Хоть тысячу, – улыбнулся тот.

– Марбери упоминал, что собирается пойти к Кардлтону?

– Да. Говорил, что сделает это сегодня же.

– Вы сообщили мистеру Кардлтону то же самое, что и мне?

– Да. Всего час назад, когда возвращался сюда из редакции вашей газеты. Я встретил его на Флит-стрит и все ему рассказал.

– Марбери к нему заходил?

– Нет! Он понятия не имеет, кто он такой. Точнее, не имел до тех пор, пока не услышал об убийстве. Он сказал, что вместе со своим другом мистером Элфиком, еще одним филателистом, ходил посмотреть на тело. Им пришло в голову, что это может быть кто-то из старых знакомых, но они его не опознали.

– Я в курсе, – отозвался Спарго. – Видел их обоих в морге. Еще вопрос. Марбери, уходя от вас, убрал марки в свой чемоданчик?

– Нет. Он положил их в правый нагрудный карман, запер свой сундучок и ушел, взяв его в левую руку.

Спарго возвращался по Флит-стрит, не замечая ничего вокруг. Он что-то бормотал себе под нос и продолжал говорить сам с собой до тех пор, пока не оказался в своем рабочем кабинете. Это была одна и та же короткая фраза, которую он повторял снова и снова: «Шесть часов, шесть часов, шесть часов! Эти чертовы шесть часов!»

На следующее утро «Наблюдатель» вышел с новой статьей, подробно освещавшей ход расследования по делу Марбери. На четвертой полосе во всю страницу жирными черными буквами было напечатано:

«Кто видел Джона Марбери в день его убийства?»