Невольница Альфы

Пролог

– «Мои» девочки. Воспитанные, умные, послушные. С хорошими данными. Ни одной выбраковки.

Директриса особенно выделила это «мои». Она притопнула, как частенько делала на занятиях, и все стоящие рядом девушки, изящно переступили с ноги на ногу, делая синхронный пассаж рукой, вздернули подбородки вставая в красивую позу.

Все, кроме меня.

Директриса уничижительно посмотрела, и этот ее взгляд обещал мне все возможные кары.

«Ну а что она хотела, выставляя к выпускницам недоучку-первокурсницу?» – мысленно съехидничала я.

Впрочем, мужчина, для которого и устраивалось все это представление, совсем не выглядел заинтересованным. Разве что по мне мазнул странным взглядом, но мало ли. Ему моя поза тоже, может, не понравилась.

Перед смотром нам сказали, что он большая шишка, член попечительского совета академии и вообще «завидный жених». Такие носки реже меняют, чем человечек в своей постели.

Удивительно, зачем ему вообще понадобилось кого-то выбирать.

Оборотень выглядел смутно знакомым. Впрочем, у всех них есть что-то общее. Нечто хищное в чертах лица, ярко-желтые глаза, плавная пружинистая походка.

В его кармане зазвенел телефон.

– Слушаю… Да, я немного занят. – Оборотень окинул нас рассеянным взглядом, будто сам не был уверен в том, что он занят. Судя по всему, тема звонка ему была куда интереснее. – Мы должны были забрать помещения в центре! Какой еще затон? Ты вообще видел тот район? Где мы найдем арендаторов, которые туда поедут? В том районе делать нечего, там можно только спиться!

Он отступил на шаг от шеренги с девушками, полностью погружаясь в разговор. Директриса недовольно пожала губы, но сделать замечание оборотню не посмела. Хотя по ее лицу было видно, что ей очень неприятно, что кто-то не обращает внимания и не стремится заполучить «её» девочек.

– Зато будет очень выгодно открыть винный магазин… – скучающе пробормотала я, ковыряя носком туфель паркетный пол.

Скорей бы отправили назад по своим комнатам. Вчера я стащила книгу из библиотеки, если повезет, то будет возможность дочитать ее.

Оборотень удивленно поднял брови и уставился на меня, оценивающе окидывая взглядом.

– Я перезвоню. – Он отключил трубку, а затем кивнул на меня.

В нашей республике издавна отбирают девушек, способных приносить потомство от оборотней. Воспитывают их в специальных Академиях, а затем выгодно «продают» замуж. Республика получает налоги, оборотни – покорных невест, а что хотят при этом сами невесты – никого не волнует.

Три года назад я попала в одну из таких академий и сумела сбежать. Моя жизнь наладилась, я училась, путешествовала, наслаждалась свободой… ровно до тех пор, пока меня не поймали и не вернули обратно.

– А эта почем? – оборотень покачал головой, словно приценивался. – Выглядит старовато.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Старовато?! Да мне всего-то двадцать два года! Извращенец какой-то.

– Эта… – Директриса со злобной улыбкой сделала глубокий вдох, явно намереваясь выдать целую тираду. – Девочка попала к нам поздно, залежалый товар так сказать. Если решитесь, то на нее мы сделаем скидочку. Десять процентов.

«Любитель поторговаться, значит»

– А если никого не покупать, то будет еще дешевле, – пробормотала я едва слышно.

Уголок рта оборотня дернулся чуть вверх. Услышал, значит.

– А это про нее говорили в новостях? – оборотень поднял глаза к потолку, словно мысленно что-то высчитывал. – Кажется, на нее уже были претенденты?

– Да, но там обнаружились проблемы с документами, так что сейчас девочка абсолютно свободна.

– Хм… – Мужчина снова принялся проходить меж замерших студенток, заглядывая в лицо каждой. Дойдя до меня, остановился и, внимательно следя за моей реакцией, спросил: – Знаешь кто я такой?

– Нет.

Что же за приставучий тип! Последние три года я провела за границей, почти не интересовалась жизнью на родине.

– Совсем? И что же, даже в газетах никогда не встречала фотографий? – осторожно уточнил он.

– Я вас вижу в первый раз, – искренне ответила. – Но можете поинтересоваться у остальных, уверена, они с удовольствием потешат ваше эго.

– Иванна! – одернула меня директриса, страшно вытаращив глаза.

Впрочем, оборотень после моей фразы неожиданно повеселел.

– Отлично! – он расплылся в ослепительной улыбке, показывая чуть удлинённые верхние клыки.

Мужчина развернулся и пошел к двери.

– Георг, вы куда? – кинулась догонять его наша надсмотрщица.

– Я передумал. Обзаведусь невестой в другой раз.

– Но как же… – директриса принялась уговаривать его, пугать тем, что не вернет залог. Но, кажется, деньги «любителя скидок» совсем не волновали.

Студентки удивленно переглядывались. Это был первый раз, когда потенциальный жених ушел ни с чем.

Я же облегченно выдохнула. Сейчас я не теряла надежды снова найти способ сбежать. Если меня продадут, это будет сделать куда сложнее.

Вот только едва оборотень дошел до двери, как ему снова позвонили:

– Что? Как? Ты уверен? Вот же гадёныш… – с его уст слетело несколько бранных слов, после чего он повесил трубку. Резко повернулся. – Так, я передумал. Мне все еще нужна невеста.

Он поймал мой взгляд и неожиданно расплылся в недоброй улыбке:

– У меня еще диплома нет! – Если сама за себя не вступишься, то не вступится никто. – Согласно статье пятой пункту третьему Хозяйственного кодекса республики, до выпуска из Академии передача в семью без специального судебного постановления, выдаваемого в связи с особыми обстоятельствами…

Девушки рядом отшатнулись, опасаясь, что им тоже достанется за мою дерзость.

– У нее справка об экстернате, – поспешно вставила директриса, – и я удвою скидку.

Я умоляюще покачала головой и пятилась.

– Скидка, справка, еще и хозяйственный кодекс знает… – потянул мужчина с ухмылкой. – Отлично. Я ее беру.

Глава 1

«Я ее беру», – как приговор. Как еще одна точка невозврата, отрезающая от меня прошлое.

Как я знала, по правилам, оборотень имел право провести несколько часов с выбранной невестой наедине, перед тем как подписать документы. Мало ли, может, при общении тет-а-тет будущему жениху что-то не понравится, и он передумает.

Но купивший меня оборотень даже словом со мной не перекинулся. Поставил размашистую подпись в бумагах, которые ему протянула директриса, и прежде чем удалиться, бросил коротко:

– Как ее соберете – сопроводите к выходу, буду ждать в машине.

Собираться долго не пришлось. У девушек в академии ничего своего нет, разве что выданные в личное пользование предметы гигиены. Но я незаметно запихнула в сумку книгу, которую утащила из библиотеки.

Перед тем как отпустить, в медицинском кабинете с моей руки сняли браслет с круглой эмблемой: женский силуэт на фоне луны.

После моего побега на всех девушек в академии повесили следящие устройства. И, несмотря на то, что дискомфорта они не причиняли, избавление от «украшения» все равно было облегчением.

– Скажи спасибо, что тебе ошейник, как собаке, не надели, – прошипела медсестра, видя, как я морщусь.

– Да что вы говорите, – процедила я сквозь зубы. – Моя поимка наделала много шума. Даже у родителей интервью брали. Отец так теперь вообще любимец всевозможных ток-шоу. Интересно, что будет, если я расскажу ему, что медсестра в академии грозилась надеть мне ошейник «как собаке»?

Женщина побледнела и до тех пор, пока не выпроводила меня из кабинета, не произнесла больше ни слова.

Под конвоем меня провели по лестнице к выходу, а оттуда – по парковой дорожке к огромным воротам в высоченной каменной стене. Говорят, если попытаться залезть на нее, камни нагреются, а охранная система моментально выпустит собак.

Ворота противно лязгнули, и меня накрыло острое ощущение, что я уже переживала подобное. В прошлый раз сбежать помог случай. В академию пригласили бывшую воспитанницу – ее «жених» скончался, едва заделав ей ребенка. По закону, человечка, беременная волчонком, приравнивается к оборотнице, так что та сумела унаследовать все состояние и стала богатой вдовой. Мы с толкнулись с ней в туалете Академии, и она согласилась поменяться со мной одеждой. От пережитого страха и стресса сейчас я уже плохо помнила события того дня. Но тогда, в пышном черном платье и траурной фате, мешавшей обзору, я чувствовала себя более живой, чем сейчас.

Судя по тому, что говорили об оборотне, я ожидала увидеть дорогущий спортивный, ну или как минимум строгий автомобиль бизнес-класса. Но перед воротами стоял ярко-зелёный «Кафер». Модель, которую рекламировали пару лет назад как женскую версию, выпущенную специально для оборотниц. Я помнила ее, потому что тогда, когда выпуск начинался, я была еще обычной девушкой, папиной дочкой из богатой семьи. И я просто с ума сходила от того, что хотела себе такую тачку.

Оборотень сам сидел за рулем и, завидев меня, кивнул, чтобы лезла на заднее сиденье.

– Всего доброго, господин Ибусов! – кивнул ему охранник напоследок.

Взревел мотор, машина тронулась, неспешно набирая ход. Академия располагалась в сердце большого заповедника, так что путь до ближайшего города предстоял неблизкий.

«Ибусов, Ибусов…» – я покрутила в голове фамилию, пытаясь понять, слышала ли ее когда-нибудь раньше. Что-то явно знакомое. Наверное, не зря он спрашивал про фото в газетах, наверняка часто в них светится.

Мужчина поймал мой взгляд в зеркале заднего вида:

– У тебя такое лицо, будто ты лимон разжевала, – усмехнулся он.

– Пытаюсь вспомнить, где слышала вашу фамилию, – пожала плечами, не видя смысла скрывать.

Быть может, раз тип такой тщеславный, он сам расскажет. «Интересно, это псевдоним, или его предки действительно были фанатами ночных птичек?»

– И даже не тянет пошутить что-нибудь в стиле: «С такой фамилией нормальная невеста замуж не пойдет, только и остается, что покупать самому»? – фыркнул.

«Самокритично», – пришлось закусить нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, но вслух я так ничего и не сказала.

Деревья по бокам дороги сливались в единое полотно, пейзаж был абсолютно однообразным, от него тянуло в сон. Страха не было. Только безнадежная тоска. Три года, проведенные на свободе, казались сном. Словно их и не было. Словно я так и не сумела сбежать. Все, чего успела достигнуть, чему успела научиться, обесценилось, потеряло всякий смысл. Кому теперь нужны мои знания? Мой опыт? В нашей республике единственное, чего требуют от девушки, генетически совместимой с оборотнями – это рожать новых оборотней. Даже мои права на вождение теперь аннулированы.

Машинное радио орало попсовые песни, перемежавшиеся с социальной рекламой Большого осеннего бала – громкого события по случаю дня основания республики, куда приглашали отличников из лучших учебных заведений страны. Раньше я считала, что попасть туда – честь. Возможность познакомиться с влиятельными оборотнями и чиновниками. Какой же наивной я была.

Мои размышления прервал голос Ибусова:

– Видел интервью с твоим отцом. Публика его любит, Иванна.

– Ива, – поправила на автомате.

Я была старшим ребенком в семье. Папа мечтал о сыне, наследнике. И поэтому, когда родилась я, даже не стал заморачиваться именем, назвал тем, которое выбирал для мальчика. Мама же всегда называла меня Ивой.

– Ну а насчет отца… Он просто ищет возможность лишний раз пропиарить свой бизнес. После поимки я один раз виделась с мамой, она говорит, заказы у фирмы пошли в гору. Доходы растут.

В голове как наяву прозвучал увиденный в телевизоре отрывок интервью отца:

«Я очень благодарен нашей службе безопасности за то, что спустя только лет наконец мне вернули дочь! И еще больше я рад, что у меня наконец будут внуки. И не просто внуки – а оборотни! Наша дорогая республика…»

Дорога все не кончалась. Зеленый «Кафер» выехал из заповедника и повернул в сторону от знака, указывающего на ближайший город.

– Куда мы?

– В столицу, – легко ответил оборотень. – Если хочешь – можешь поспать. Ехать далеко. Хочешь пить?

Он потянулся куда-то под сиденье и вытащил запечатанную бутылку с водой.

– Я еду с незнакомым оборотнем в неизвестном направлении. Вы думаете, я смогу спокойно уснуть?

Но воду все-таки взяла.

Если мы остановимся, чтобы сходить в туалет или заправиться, можно будет попытаться улизнуть. Следящего устройства больше нет, особо заинтересованным именно во мне оборотень не выглядит, и если повезет запрыгнуть в какой-нибудь проезжающий мимо грузовик…

Открыв крышку бутылки, сделала пару глотков.

Заиграл мобильный телефон. Оборотень включил громкую связь.

– Георг, привет. Можешь говорить? Ты один?

Мужчина бросил на меня насмешливый взгляд в зеркало заднего вида:

– Можно сказать, что один…

В этот момент на тело навалилась страшная усталость. В глаза будто насыпали песка, в голове зашумело. Я с трудом подавила зевок.

«Закрою глаза только на минуточку…» – последнее, что я успела подумать, перед тем как провалиться в непроглядную темноту.

* * *

Проснуться было сложно. Темное вязкое болото дремы не желало отпускать из своих объятий.

«Наверняка на построение опоздала…» – мелькнула паническая мысль, помогшая наконец резко распахнуть глаза.

Я села на кровати, потирая веки, и замерла. Обстановка была незнакомой.

Нахлынули воспоминания о событиях вчерашнего дня. Отбор, поездка на машине в столицу, оборотень, бутылка воды… Вот сволочь! Он меня усыпил! Зло стукнула кулаком по кровати и с удивлением обнаружила на руке браслет, похожий на тот, что был на мне в академии, только вместо эмблемы девушки с луной на этом красовалась простая металлическая кругляшка.

Сомнений в том, что это очередное следящее устройство, не возникло.

Наверняка тот параноик, что купил меня, успел наслушаться о моих неоднократных побегах и не желал рисковать.

Сволочь… На этот раз мысленное ругательство прозвучало скорее обреченно. Шансов вырваться на свободу мне не оставили. Даже если удастся бежать через границу, скорее всего, к тому времени я буду уже замужем. И даже по законам наших соседей буду подлежать принудительной депортации. Это на приток молоденьких девушек, не желающих поступать в академию, они смотрят сквозь пальцы. А тут…

Я вздохнула и упрямо стиснула зубы.

* * *

Георг бегло глянул на часы: Ива уже должна была проснуться. Он потянулся, с наслаждением разминая затекшие мышцы. Крутящееся кресло, в котором он сидел перед компьютером, набрасывая план очередного пресс-релиза, выкатилось на середину комнаты.

Может, стоит пойти к девчонке в комнату? Или подождать, пока она сама выйдет? О чем он будет с ней разговаривать – понятия не имел. Ведь не рассказывать же ей всю правду? Раз она его не помнит – это к лучшему.

Оборотень мысленно прокрутил в голове звонок кузена в Академии: «Риарио выбил разрешение на покупку. Суд все-таки закрыл глаза на его скандальное увольнение. Мои люди отписались, что из зала суда он направился прямо за Иванной…».

Нельзя было допустить, чтобы девчонка попала в его руки. Пришлось забрать ее самому.

Со стороны коридора послышался шум.

«А вот и наша „невеста“», – усмехнулся про себя Георг. Сейчас необходимо расставить все точки над «И» и указать малышке ее место. Она не мешает ему, послушно выполняет все, что он говорит. А он делает ее жизнь вполне сносной. Ему казалось, что план идеальный.

В дверях показалась растрёпанная и чем-то смущенная девушка. На ней все еще была форма студенток Хозяйственной академии. Коротенькая юбочка, полупрозрачная белая блузка. Он невольно загляделся. Сейчас, в приглушенном вечернем свете, Ива показалась ему красивее, чем на смотре.

И вдруг это чудесное, почти эфемерное создание подошло к нему и село прямо на колени.

Девушка доверчиво и трепетно прильнула к его губам и неуверенно поерзала.

Георг не был бы собой, если бы отказывался от того, что само идет в руки. Малышка завела его практически сразу. Он понятия не имел, чем вызван ее внезапный порыв. Быть может, она так хотела заслужить его расположение, или была преисполнена благодарности за то, что он вытащил ее из Академии – плевать. Прямо сейчас крошка призывно терлась и ласкалась так, что устоять невозможно. Ее сводящий с ума тонкий запах будоражил зверя, заставляя брать контроль над разумом. Девчонка явно боялась, но все равно жалась к нему, и это распаляло еще сильнее.

Ее осторожный поцелуй был тут же подавлен его напором, он с жаром впился в ее губы, терзая, пробуя их на вкус. Дернул края ее рубашки, так что пуговицы отлетели в стороны, жадно обхватил руками, с наслаждением сминая упругую грудь.

Ему показалось, что в руку попало что-то твердое. Мужчина не хотел отвлекаться, попытался отбросить предмет, но рука Ивы сплелась вокруг его, не давая это сделать. А в следующую секунду девушка попыталась обнять и прижаться к нему.

Только чутье оборотня позволило ему понять и предотвратить то, что должно было произойти. Он толкнул девушку от себя, с удивлением обнаружив в руках один из своих кухонных ножей.

– Ты… – у него не хватало слов от осознания того, что только что чуть не произошло. Стоило представить кошмар, который мог бы сейчас начаться, на всем теле вставали дыбом волосы. – Ты пыталась заставить меня… убить тебя.

Ива сидела на полу, пытаясь отдышаться. Ее губы покраснели и чуть припухли от поцелуев, а порванная рубашка придавала ей невероятно порочный вид.

– Вы усыпили меня и надели следящий браслет. Вряд ли дальше в этом доме меня ждет хоть что-то хорошее, – хрипло произнесла.

– Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы я убил тебя? – дрожащим от гнева голосом спросил Георг.

– Да. Вы бы попытались меня спасти. «При совокуплении регенерация оборотня передается подходящей для воспроизводства потомства девушке», – она произнесла это, как будто цитировала учебник. Впрочем, так, наверное, и было. – Но если я рассчитала удар лезвием правильно, то истекла бы кровью раньше, чем у вас получилось бы сделать хоть что-то. Так что вы бы только перемазались кровью.

– И зачем тебе это?! – рявкнул он, наконец понимая, в какое дерьмо только что чуть не вляпался. – Тебе жить надоело?! Ты хоть понимаешь, какой скандал мог бы быть из-за всего этого?

– Так в этом и смысл, – она пожала плечами, даже не делая попыток встать. – Скандал было бы невозможно замять. Слишком много всего про меня писали в прессе. Да, я бы погибла. Но, может, это хоть что-то изменило бы для других девушек, которых каждый день продают таким, как вы.

Георг не знал, чего ему хотелось больше – поаплодировать ей или прибить за то, что попыталась его подставить.

Несмотря на гнев, оборотень постарался выдавить из себя улыбку. Правда, по тому, как дернулась от нее девушка, улыбка вышла жутковатой:

– Давай так, – почти пропел он, – ты больше не творишь подобных глупостей, будешь паинькой, поизображаешь из себя дурочку на людях, которая в восторге от того, что теперь замужем. Это то, чего хотят сейчас от тебя общество и республика. А я… взамен мы сведем наше общение к минимуму. Я обещаю больше не усыплять тебя. Водить по светским мероприятиям. Позволю видеться с родителями и сестрой. Идет?

Ива на мгновение задумалась.

– Дурочку я изображать не хочу. Быть собой – это единственное право, которое у меня осталось.

Георг на это только прикрыл ладонью глаза, обреченно вздыхая. Ну до чего же упрямая!

И теперь он точно знал, что правду о себе нельзя рассказывать. Он сам жив только до тех пор, пока притворяется. Быть собой в его случае – непозволительная роскошь.

Глава 2

Утро смазанным пятном встало перед глазами.

Вчерашний день казался бесконечно далеким и таким же туманным, как и ожидающее меня будущее.

Выбравшись из кровати, посмотрела на себя в зеркало – прежде яркие зеленые глаза сейчас казались выцветшими и посеревшими, белые волосы висели спутанными колтунами.

Вздохнув, тоскливо поплелась в ванную.

После неудавшейся вчерашней попытки подставить оборотня я чувствовала себя сломленной и выжатой, а потому в душе терлась мылом и мочалкой с удвоенной силой. Словно пена и вода могли смыть с меня весь вчерашний день.

Просушила волосы феном, расчесала, пусть и не без труда, выбрала из шкафа короткое платье (других там попросту не было).

Оглядывая сложенную одежду, удивлялась одному – вся она идеально подходила под мой размер. Я, конечно, неоднократно слышала, что девушки в Хозяйственных Академиях все на одно лицо, но чтобы еще и на одну фигуру… Все подбиралось специально под меня?

«Что за чушь! Георг изначально искал себе в невесты девушку определенной комплекции, вот и все. Может, у него глаз на сорок четвертый размер наметан?» – рассердилась на саму себя за глупые мысли.

Так или иначе, к завтраку я вышла при полном параде, да еще и нанеся легкий макияж найденной в тумбочке под зеркалом косметикой. Так я чувствовала себя увереннее, словно бы краска на лице была броней, скрывая меня настоящую.

Кухню нашла по запаху свежего хлеба и легкому шкворчанию. Она оказалась в самом конце длинного коридора, в противоположной от спальни стороны.

– Ну наконец то! – вместо приветствия сердито выдал Георг. – Ну ты и соня.

Оборотень выглядел… странно. На нем была белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки, цветастый фартук.

Мужчина снял с плиты сковородку и вывалил часть оттуда на тарелку.

– Надеюсь, ты будешь омлет? Ничего другого приготовить уже не успеваю, а нам надо бежать, – он пододвинул тарелку ко мне, выкладывая рядом столовые приборы. Все они были пластиковыми. – Чай, кофе, сок, молоко, воду?

– Кофе без сахара, – осторожно попросила я, не уверенная, что все еще не сплю.

На всякий случай ущипнула себя.

– Ты сам это приготовил? – неуверенно поковыряла вилкой. Пахло так, что рот непроизвольно наполнялся слюной, а живот начинал урчать, напоминая, что я ничего не ела со вчерашнего утра. Запихала маленький кусочек в рот – вкус у омлета был замечательный.

– А ты видишь здесь еще кого-то? – шутливо спросил оборотень, оглядываясь по сторонам. – Хотя я бы мог заказать доставку… Так что да, сам.

Он поставил передо мной кружку ароматного кофе.

– И там нет снотворного?

– Это было бы хорошим решением, да? – он подмигнул, но в ответ на мой сердитый взгляд добавил: – Я привык держать свои обещания. Видишь ли, я очень честный, даже если все вокруг считают, что это не так. Поэтому ты идешь со мной.

– Иду с тобой, потому что ты честный?

– Идешь со мной, потому что одну дома я тебя не оставлю после вчерашней выходки, – лицо оборотня разом помрачнело, в голосе послышался металл.

Улыбка сошла с него, как талый снег с дороги. Желтые глаза блеснули недобро, по-звериному. Образ радушного хозяина в фартуке сменился так резко, контраст был так велик, что я невольно вжалась в спинку стула.

«Нельзя расслабляться рядом с оборотнем. Он не твой друг», – пришлось напомнить себе.

– И… куда мы идем? – я кашлянула, чтобы сбить неловкость.

– Куда бы мы ни шли, твоя задача – молчать и не мешать. Надеюсь, мы договорились.

Нужно было поесть побольше, но теперь кусок не лез в горло. Я обреченно отодвинула от себя тарелку.

Георг на это только пожал плечами и скинул фартук.

– Что ж, если ты готова, то – на выход.

Поездка в машине была длинной и скучной. Последние два года я провела, в основном, в студенческом городке на Севере. А потому отвыкла от шума большого города, пробок, бесконечных потоков куда-то спешащих пешеходов.

Бизнес-центр, около которого мы остановились, хоть и возвышался над всей этой суетой, но и сам был ее средоточием. Стоило войти внутрь, у меня перехватило дыхание. Здесь звонили телефоны, люди переговаривались и громко спорили прямо в холле, кто-то кричал, чтобы подержали лифт.

– Больше похоже на муравейник, – пробормотала я, но Георг, несмотря на окружающий шум, услышал, усмехнулся и по-хозяйски меня приобнял.

– Пожалуйста, потерпи, пока дойдем до кабинета, – шепнул он мне на ухо, а вид у него при этом стал как у кота, наевшегося сметаны.

Но, как оказалось, дойти до лифта было не таким-то легким квестом.

Все находящиеся в холле наперебой стали здороваться, пытаться пожать Георгу руку, а то и сразу обе, поздравлять с помолвкой, а самое ужасное – спрашивать, когда будет вечеринка по случаю помолвки и пригласят ли туда их.

«Святая республика, какая еще к отцам-основателям вечеринка?!»

Впрочем, слышались в ворохе поздравлений и тихие скептические высказывания:

– Георг Гаярович решил наконец остепениться. Ну небо на землю точно упадет.

– Блондинка кого-то а мне напоминает…

– Чем только взяла, у нее же ни кожи…

– Да, так себе девица, конечно, не пара Ибусову.

Георг безошибочно повернул голову в сторону того, кто сказал последнюю фразу:

– Я все слышу, Абрамова, Скирских. Премии за квартал у вас не будет.

Лица девушек, стоявших через несколько человек от меня, вытянулись. Их взгляд стал обиженным, тяжелым. Они переглянулись, словно не понимали, за что их наказывают, но возразить не посмели.

Мы таки пробились к лифту, и Ибусов втолкнул меня в него и нажал кнопку одного из верхних этажей.

– У них, кажется, теперь на полгода есть о чем поговорить, – хмыкнула я. – Ты был таким убежденным холостяком, что все настолько удивились?

Георг встал вплотную, так что это было бы прилично только в одном случае – если бы он собирался меня сейчас вжать в стенку лифта и поцеловать. Зрачки оборотня гипнотизировали. По моему телу прокатилась нервная дрожь.

– Я и сейчас им являюсь, – Георг вдруг подмигнул и щелкнул меня по носу кончиком указательного пальца.

– Значит, никакой вечеринки в честь помолвки? – я сама не поняла, почему голос стал хриплым.

– Напротив, радость моя. Это будет самая отвязная и громкая вечеринка года. И вот о ней точно будут говорить еще очень долго.

Его губы изогнулись в недоброй улыбке.

Когда двери лифта открылись, я смогла вздохнуть с облегчением. Юркнула вперед, радуясь, что на этом этаже почти нет народу. Еще одного «поздравительного» марафона я бы точно не выдержала.

– Ну куда же ты, солнышко? – Ибусов обращался ко мне громко и нарочито ласково, противным приторно-сладким тоном, каким порой изображают сюсюкающихся влюблённых.

– Да вот, горчичка моя, хочется побыстрее посмотреть, где ты работаешь, – я сказала это с сарказмом, ожидая, что Георг разозлится и перестанет сюсюкать, но вместо этого он в два шага догнал меня и снова приобнял.

– Ну вот, смотри-ка, а ты можешь быть вполне покладистой, – прошептал так, чтобы никто лишний не услышал.

Мы подошли к двери кабинета. Ибусов все еще улыбался, когда открывал ее.

– Георг Гаярович!.. – перед нами показалась испуганная девушка.

Высокие каблуки, короткая юбка, модельная фигура и лицо с обложки. При виде ее яркого макияжа невольно почувствовала себя неловко.

«Так себе, не пара Ибусову», – невольно вспомнилась услышанная в холле фраза, и если тогда она меня совсем не задела, то сейчас я ощутила себя дурнушкой.

Девица тем временем продолжала:

– …Он с утра вас ждет, я пыталась его выдворить, даже охрану вызвала, но…

– Так, успокойся, Марина, в чем дело, кто меня ждет? – лицо мужчины стало моментально собранным и серьезным.

– Я жду, – посетитель сидел на маленьком кожаном диванчике в углу, потому мы его заметили не сразу. – Доброе утро.

Да и сам он был неброским. Белые волосы, серые водянистые глаза, одутловатое лицо.

Сердце защемило от странной смеси тоски, грусти и злости.

– Папа?

– Папа? – переспросил Георг уже у меня и, получив нервный кивок, широко расставил руки в стороны. – Папа, какая радость, что вы заглянули! Марина, приготовь нам три чашечки кофе.

Марина обреченно кивнула и, закусив губу, выбежала из кабинета.

Мой отец поднялся на ноги, расправил складки на деловом костюме и скривился:

– Я сюда пришел не распивать с вами кофе, а поговорить насчет дочери.

Меня при этом он демонстративно игнорировал, словно я не стояла с ним рядом впервые после трех лет разлуки.

Заморгала часто-часто, чувствуя, что подступают слезы.

Нет! Нужно быть сильной. Отец не здоровается, не плачет, прощения не просит, с чего я-то должна расстраиваться?

– Да, конечно, – покивал Георг. – Уверен, вы очень за нее переживали все это время и теперь безумно счастливы. Я видел интервью с вами. Довольно занятные. Что ж, буду рад исполнить вашу мечту о зяте-оборотне.

– Угу, – невпопад кивнул отец, его брови сошлись на переносице, взгляд стал колючим. – Вот только видеть зятем вас я не хочу.

Я окаменела, услышав это. Видя интервью отца по телевизору, думала, что он будет счастлив любому оборотню, который меня заберет. А тут… глаза недобро блестят, на лбу выступила испарина. Губы сжаты в тонкую линию. Ведь не думает же отец, что сейчас действительно сможет разрушить грядущий брак одним своим заявлением?

Где-то на подсознании вспыхнула робкая надежда, что на самом деле все это время папа был заодно с мамой, которая и помогла мне бежать, заплатила контрабандистам, организовавшим мою перевозку через границу.

Вдруг все то время, что я видела его по телевизору, он на самом деле просто таким образом отводил от себя подозрения, а сам искал способ снова вызволить меня из академии?

Георга если и задело заявление отца, то виду он не подал.

– Что ж. Жаль, что не оправдал ожиданий, но чужие хотелки меня не интересуют. Я выкупил вашу дочь, мы любим друг друга. Ну, знаете, вся эта чушь про первый взгляд и запах истинной пары. Так что в скором времени поженимся и будем жить долго и счастливо… – мужчина откровенно глумился, – папа.

– Мне позвонили вчера из Академии, поздравили с выпуском дочери. Сказали, кто ее жених. Я всю ночь изучал информацию о вас. Вы подонок, каких свет не видывал, позор нашей священной республики. Вы угробили свою предыдущую жену еще до того, как она понесла. И вот теперь решили взяться за мою дочь. А я хочу увидеть внуков, а не клеить по столбам объявления о розыске.

– Попрошу… – приторная улыбочка на лице Георга приобрела вид устрашающего оскала. Я невольно сглотнула, впервые осознав, насколько опасным может быть этот мужчина. Так он был женат? Уже брал кого-то в Академии? – По официальной версии, – он выделил «официальной» голосом, – моя благоверная пропала без вести. Это было очень печальное событие для меня. А ваши слова звучат как очень гнусная клевета, дискредитирующая меня перед моей невестой. В кабинете ведется аудиозапись. Вы уверены, что сможете доказать правдивость ваших обвинений в суде?

На самом деле я слышала очень много таких историй.

По закону, если оборотень купил себе невесту – он обязан зачать наследника в течение года, в противном случае должен вернуть девушку обратно, где ее могли бы передать другому оборотню. «Халтурщика» же, не соизволившего обрюхатить жену, лишали допуска к выбору невесты на следующие пять лет.

Вот только ходили слухи, что влиятельные шишки порой покупали себе девушек для развлечений, издевались над ними, а потом те вдруг просто исчезали бесследно. Во всех новостях рассказывали, как якобы неблагодарные человечки, не распробовав свое счастье, сбегали. Их объявляли в розыск, и спустя какое-то время находили тело. Или не находили. Зато оборотень имел право взять новую невесту, не дожидаясь пяти лет.