Голос был подобен холодному ветру. Ни нотки тепла, ни жалости. Его хозяин ворвался в замок Свита Ведича, распахнув двери настежь, и звук его тяжёлых торопливых шагов был подобен ночному кошмару. Хотелось проснуться и убежать прочь.

Кьяра вышла из-за стола, где сидела в одиночестве, допивая остывший травяной чай, и несмело взглянула на гостя.

Что-то в его лице показалось знакомым, и в то же время, она была уверена, что видит его впервые.

– Помнишь меня?

– Нет.

– Я Ромул Айулла, твой дядя.

Кьяра вспомнила, что отец рассказывал о своём младшем брате, однако сам он никогда их не навещал. И мама отзывалась о нём не слишком лестно. Почему он появился именно сейчас?

– Собирайся, – коротко велел он.

– Куда? – робко спросила Кьяра.

– Ты ещё смеешь открывать рот? Запомни, мелкая упырка, теперь я твой хозяин. Пока не выдам замуж. И чтоб не смела даже и глаз поднять, пока не велю.

Он глянул на неё свысока, с презрением, только что не плюнул, а после ушёл во двор. Плечи Кьяры затряслись от рыданий. Однако помочь было некому: согласно законам Равнин любая женщина или девушка была целиком во власти покровителя. Будь-то отец, муж, брат или опекун. Идти ей было некуда, разве что в лес. Но там её непременно схватят упыри. Поэтому Кьяра уныло побрела собираться.

Вещей у неё оказалось немного. Ромул пересмотрел все и выбросил половину. Затем указал пальцем на Вишанку и сказал:

– Эту мерзость оставь здесь.

– Это подарок отца, – возразила Кьяра, прижимая змейку к груди, – я без неё никуда не пойду.

– Ты хочешь, чтобы я открутил ей голову?

– Нет, – в ужасе прошептала Кьяра.

– Тогда позаботься о том, чтобы я больше не видел эту гадкую рожу.

Вишанка юркнула в вырез платья, со страху оцарапав кожу. Небольно, но на груди выступили капельки крови. Ромул как-то странно посмотрел на Кьяру, фыркнул и взобрался в седло.

– Полезай на лошадь, – кивнул он на кобылу, привязанную к крыльцу.

Кьяра перекинула через седло узелок с вещами и с трудом, путаясь в длинных юбках, вскарабкалась на спину лошади.

– Ты ещё и неуклюжая, – сказал Ромул.

Кьяра мысленно пожелала ему свалиться под копыта коня – так, чтоб внутренности полезли наружу, но промолчала и нехотя отправилась вслед за ним.

****

Как ни странно, они вернулись в замок отца. Кьяра с болью рассматривала некогда родные стены. Всё изменилось до неузнаваемости.

Двор был старательно вычищен от всякой растительности, хотя раньше повсюду были клумбы, поросшие голубыми васильками и маками. Больше они нигде не росли. Отец заботился о цветах едва ли не больше, чем о своих девках-дивницах. Теперь же вместо клумб была вытоптанная до глади земля.

На окнах второго этажа вместо развевающихся штор виднелись железные решётки. А сам замок выглядел мрачно. Но в нём явно кто-то жил. Она заметила круглые румяные лица, с любопытством выглядывавшие из окон. Новые слуги?

– Что застыла? Слезай!

Ромул стянул её с лошади и поволок внутрь замка. Швырнул на лавку и схватил двумя пальцами за подбородок.

– Будешь послушной девочкой, я тебя не стану трогать.

Но знай – я ненавижу, когда мне перечат.

Кьяра сглотнула противный комок, подступивший к горлу, и вымученно кивнула.

– Вот и славно!

***

Какое-то время Ромул держал слово. Кьяра вела себя тихо, почти не покидая комнаты, выделенной ей на первом этаже. В комнате было лишь одно небольшое окошко под самым потолком, и постоянно царил полумрак, однако ей нравилось. Она уж точно не смогла бы жить на втором этаже – там, где некогда была комната её родителей, а также её собственная, полная тягостных воспоминаний о счастливом детстве.

Кьяра до сих пор не могла заставить себя даже ступить на лестницу…

Однако спокойствие длилось не долго.

Она была в саду, когда Ромул позвал её – всё таким же ледяным и равнодушным голосом, как и всегда, и велел собираться.

Кьяра побоялась спросить у него, куда они едут, а дядя молчал, лишь изредка поглядывая на неё всё тем же странным взглядом.

Они ехали через поля, и Кьяра с любопытством глядела по сторонам. Поля тоже изменились. Они казались пустыми. Бесконечное море жёлтых пушистых цветочных головок, равнодушно раскачивающихся на ветру.

– А куда подевалась нечисть? – осмелилась спросить она Ромула. Тот лишь скривился.

– Я разогнал эту свору бездельников. Нечего кормиться на моей земле.

Кьяра даже не знала, что и сказать. Ромул был совершенно другим, чем её отец. Но теперь весь мир, который когда-то строил Браш Айулла, был разрушен. И она ничего не могла с этим поделать.

Миновав сотни вёрст полей, они, наконец, остановились возле одинокого холма. Ромул слез с лошади и встал на четвереньки. Прикоснувшись лбом к земле, он прошептал какое-то заклинание, и земля расступилась.

– Ну! – нетерпеливо сказал он Кьяре, – чего застыла? Прыгай.

И она прыгнула. Потому что знала – иначе он столкнёт её вниз, а так хотя бы не прикоснётся своими жёсткими руками. Ромул прыгнул следом.

Внизу оказалась пещера, освещённая тусклым светом дремавших светлиц. Ромул схватил её за локоть и потащил за собой.

Они долго шли по подземелью, минуя пещеру за пещерой, пока не оказались возле огромного озера. На берегу сидела женщина – не старая, но и не молодая, с довольно обычным, ничем не примечательным лицом.

При виде гостей она поднялась и гневно уставилась на Ромула.

– Зачем ты её привёл?

– Она ярилица.

– И что ты хочешь от меня?

– Её некому обучить.

– Это неслыханная наглость, – женщина отвернулась, демонстративно не глядя на Кьяру, – я не стану тратить время на грязное семя упырей! К тому же, это без толку.

– Почему?

– Я не стану раскрывать тебе секреты ярилиц. Просто уведи её отсюда.

– Послушай, Софья…

Ромул подошёл к ней и взял за руку – мягко, почти нежно. Софья попыталась вырваться, но как-то неохотно, будто для виду. Он неожиданно прильнул к ней, прижимаясь всем телом, а потом они ушли, оставив Кьяру одну.

Она присела на камень и стала ждать.

Затем он вернулся, и глаза его недобро сверкали.

– Ты останешься здесь, пока не обучишься, – жёстко сказал он и ушёл.

А Кьяра вздохнула с облегчением, понимая, что некоторое время ей не придётся видеть его вечно недовольное лицо.

****

Сперва она её сторонилась. Разговаривала сквозь зубы и даже не трудилась ничего объяснять. Заставила её раздеться донага и стать посреди озера.

– Смотри, сейчас прилетят матушки. Им нужно поклониться, чтобы задобрить. Тогда они откроют тебе источник сил. Он всегда с ними. Но не вздумай особо любезничать, иначе утянут за собой. Впрочем, если ты им не понравишься, то бояться нечего – тебя не тронут. Просто уйдут.

София села на камень и стала наблюдать.

Кьяра сжалась в комочек, прикрывая ладонями груди, красная от стыда, и гадала, что за «матушки» придут на неё посмотреть и что они подумают, увидев её непотребный вид. Но тут вдруг почувствовала странное тепло, скользнувшее по телу. Будто кто-то дохнул на неё, согревая от холода, сотнями маленьких ртов.

Стало легко и приятно, а в ушах зазвучала музыка. Лёгкие, нежные голоса, словно райские птички, ласково щебетали, и она начала засыпать.

Внезапно кто-то грубо выдернул её из полудрёма и стал больно хлестать по щекам.

– Очнись! Очнись, слышишь?

Кьяра пришла в себя и с удивлением обнаружила, что лежит на полу, прикрытая какой-то рубахой. Софья стояла над ней, бледная, как полотно.

– Вот уж не ожидала, – загадочно произнесла она.

– Чего?

– Что они так сразу тебя потянут. Думала, они и вовсе улетят.

– Кто – они? – не понимала Кьяра.

– Матушки. Духи ярилиц, которые покинули мир плоти. Они видят тебя насквозь, знают, кто ты есть. Их не проведёшь… моё бедное дитя.

Софья ласково погладила её по щеке. Затем стала рассказывать. О матушках и духах ярильцев, которые дают ей магию сияния, позволяя зажечь кристаллы. Учила плясать до упаду и отбиваться от духов, чтоб не утащили её и не залюбили насмерть. Учила прочим секретам таинства…

Кьяра долго не могла понять, отчего вдруг Софья так переменилась, однако слушала внимательно, запоминая всё, что она ей говорила. А говорила она иногда странно…

– Знаешь, почему они прозрачные?

– Нет.

– Потому что это слёзы… Чем несчастнее ярилица, тем ярче горят её кристаллы. Счастливые зажигают самоцветы…

Кьяра редко видела на Равнинах самоцветы. Только на волшебной нити, которой Софья отгоняла проворные руки духов. И удивлялась, почему их так мало…

Напоследок Софья ласково расцеловала её в обе щёки и прошептала на ухо:

– Помни, что ты ярилица, и в этом твоя сила. Что ты дашь, то и заберёшь с собой. Поэтому они тебя не тронут. Пока у тебя не родится дочь, которая разделит дар. Тогда ты станешь им не нужна…

Эти странные слова долго не шли у неё из головы. Ведь Кьяра по сути сама ещё была ребёнком. Но ей почему-то стало страшно и невыносимо одиноко.

А на пороге отцовского замка её уже поджидала следующая напасть…

****

– Дорогая моя упырка, – почти ласково сказал Ромул. Он был, очевидно, пьян, язык заплетался, да и сам он едва стоял на ногах.

Кьяра застыла на месте, боясь даже пошелохнуться. Ромул подошёл к ней поближе, и она услышала его запах – пота, вина, жжёной листвы – все ароматы ненависти, которую она испытывала.

– Я решил, что тебе пора замуж.

– Замуж? – она не поверила своим ушам. Замуж…

Тотчас же вспомнились слова деда. Ей нельзя замуж, особенно за волхованца.

– Да-да, именно замуж. Ты такая красивая, спелая, сочная, как солнечный плод. И это нельзя не использовать… тебе во благо.

– Не хочу, – Кяьра решительно оттолкнула его руки, норовившие обнять её за талию, однако Ромул неожиданно рассверипел, поднял её в воздух за волосы, а когда она уже выла от боли, швырнул на пол и встал над ней, широко расставив ноги.

– Я долго терпел, Кьяра. Даже ублажал эту стареющую кобылу – ради тебя. Но с меня довольно. Ты будешь делать так, как я скажу. А теперь – раздевайся.

Кьяра замотала головой и попыталась отползти от него, чтобы подняться и убежать. Но не тут-то было. Ромул был силён, невероятно силён. Он схватил её за платье, рванул его на груди, затем задрал юбку и стал шарить по её обнажённому телу холодными и влажными, как змеиная шкура, руками. Кьяра брыкалась и царапалась, и даже пыталась укусить его, выпустив зубы, чего раньше у неё никогда не получалось. Когда это не помогло, она перекинулась, запылав ярким светом.

Ромул рассмеялся – зло и безжалостно, и тоже перекинулся. Надо же, они и забыла, что он тоже – дивник. Но не такой, совсем не такой, как её отец, Браш Айулла. И почему же он только светится?

Почему он совсем не сгорит в аду…?

Ромул зарычал и навалился на неё, прижав к каменному полу, а затем было так больно, что она ещё несколько дней содрогалась, вспоминая эту поистине дьявольскую ночь…

А Ромул был доволен и велел зажигать кристаллы, которых за несколько лет скопилась тьма. И они загорелись – так ярко, что у Кьяры самой рябило в глазах…

Глава 4. Тьма

Выбранный Ромулом жених был старым знатным волхованцем. Настолько старым, что один глаз его уже почти не видел, второй – слезился. Волосы абсолютно седые, щёки – как столетнее яблоко, а руки подрагивали, так что слугам приходилось кормить его из ложечки, чтобы он не разбрызгивал пищу на кафтан.

Едва Кьяра увидела его в первый раз, ей стало дурно, и она побледнела.

– Не бойся, он не будет слишком прыток, – шепнул Ромул, – а я уж наверстаю то, чего он не сможет дать.

Она не знала, что хуже, и содрогалась от одной лишь мысли о свадьбе.

Но свадьба таки состоялась. И ей пришлось терпеть. Не так уж он оказался стар в том, что касалось супружеской постели. В первую брачную ночь Кьяра закрывала глаза и отворачивалась, прижимаясь лицом к подушке, чтобы не слышать запах тлена, идущий от тела мужа. А затем она научилась его усыплять. Ромул помог – как же без этого. Но почти каждую неделю он пробирался к ней в спальню, «навёрстывая» то, что упускал муж…

Ромул любил её тело, выкручивая руки до боли, ему нравилось, когда она плачет.

– Ты маленькая упырка, – шептал он ей на ухо, – такая сладкая, что мне и не хочется других женщин. Хотя дивнику тяжело… быть только с одной… Плачь, дорогая. Слёзы в твоих глазах так прекрасны. Они напоминают кристаллы…

И со временем она научилась плакать без слёз.

Когда муж Кьяры внезапно умер, никто из правителей Равнин не удивился. А когда его единственный сын внезапно исчез, все призадумались, но не стали особо разбираться. Кьяра Ведич-Айулла стала единственной наследницей мужниных земель.

А ещё через несколько лет её снова выдали замуж.

На этот раз муж был молод, и приличный болван. Он сходил с ума от одной лишь её улыбки. И едва не падал в обморок, когда она подставляла щёку для поцелуя. И Кьяре это неожиданно понравилось – настолько, что она даже была готова смириться с тем, что это ничтожное существо – её муж. Хотя супружеская постель вызывала отвращение, но и от этого у неё уже был рецепт. Муж мирно проводил свои дни в полудрёме…

Тогда она впервые отказала Ромулу, осыпала проклятьями и вытолкала в окно, захлопнув ставни прямо перед его носом.

– Всё кончено, – сказала она самой себе и рассмеялась от облегчения.

Однако той же ночью на замок опять напали упыри. По крайней мере, ходили такие слухи. Никто ничего не услышал, однако наутро нашли бездыханные тела её мужа и парочки его слуг. На шеях красовались следы огромных зубов…

Так Кьяра снова стала вдовой.

****

Ей пришлось вернуться в отцовский замок под покровительство Ромула. И она уже знала, что её ждёт.

– Вернулась, тварь? – взгляд Ромула был полон ненависти. Он и не собирался её скрывать.

– Вернулась, – обречённо ответила Кьяра.

– Ступай наверх, – велел он, – ты уже знаешь, где твоё место.

Она знала. И побрела к лестнице на негнущихся ногах. Стала возле ступенек и замерла, не в силах сделать первый шаг.

Кьяра обернулась. Ромула в зале не было. Должно быть, отошёл куда-то. Надежда вспыхнула в груди и тут же погасла. Он снова вошёл и смотрел на неё глазами, полными бешенства.

– Ты еще здесь?

Терять было нечего. Кьяра подхватила юбки и бросилась мимо него. От неожиданности Ромул опешил, однако тотчас же бросился за ней.

Они бежали долго: страх придавал ей силы. Кьяра падала, но быстро поднималась и продолжала бежать. Но он всё-таки догнал её.

– Мелкая, грязная тварь!

Ромул занёс руку, чтобы ударить её, однако не успел. Сзади на него кто-то напал, ударил в бок. Он завыл, выхватил меч, однако оружие тотчас же отлетело в сторону. Ромул с незнакомцем вцепились друг в дружку, упали и стали кататься по поляне.

Кьяра испуганно отползла в сторону, наблюдая, как мужчины дерутся. Её обдало фонтаном крови, стрельнувшей из огромной раны на шее Ромула. И тут она узнала нападавшего. Это был Карс.

Он сидел верхом на Ромуле и терзал его горло в клочья острыми зубами. Кровь была повсюду. Даже воздух пропитался её запахом. Неожиданно Карс остановился и посмотрел на неё.

– Хочешь?

Губы его были в крови. Красная жидкость стекала по подбородку, капая на рубаху. Она скривилась от омерзения и покачала головой. Карс усмехнулся и продолжил трапезу. Кьяра, как завороженная, не сводила с него глаз.

– Больше он не тронет тебя.

– Но что со мною будет? – голос предательски дрогнул.

– Ничего, если ты пойдёшь со мной, – ответил Карс, – отец так и не признал меня. Пришлось его убить. Так что теперь я во главе упырей. По крайней мере, здесь. И нас немало.

– Ты так спокойно говоришь о том, что убил своего отца?

– Смерть – это лишь часть жизни, – Карс равнодушно пожал плечами, – одна из моих жён сегодня отдастся источнику – ради нашей силы. И это тоже часть жизни.

– Стало быть, у тебя освободилась место, – в голосе Кьяры звучал сарказм.

– На её место уже стоит очередь. Но если пойдёшь со мной, я откажусь от всех.

– Я не пойду с тобой!

– Ты ещё пожалеешь об этом. Мы тебе не враги. В отличие от волхованцев.

– Вы? Вы убили моего отца, мать, деда!

– А также обоих твоих мужей, – улыбнулся Карс, – нам за это щедро заплатили.

– Кто? – опешила Кьяра.

– А ты угадай! Кто у нас собиратель земель, богатых породами? Кому мягкотелый старший братец был словно бельмо на глазу? Он и тебя сначала велел убить. Это Лавр решил, что ты будешь жить, ещё до того, как узнали, что ты ярилица. Уж больно понравилась ему твоя мордашка.

– Да будьте вы все прокляты!

Кьяра вскочила на ноги и снова побежала. Пусть догоняет её, пусть пьёт её кровь, пусть берёт, что хочет. Но она не будет одной из них. Она не упырка, не дивница…

Она волхованка!

Кьяра долго бежала, пока не очутилась в лесу. Спрятавшись за деревом, она осмотрелась и поняла, что Карс за ней не погнался. Просто отпустил.

И на том хорошо.

Она опустилась на землю и заплакала. Теперь многое встало на свои места. Но от сознания того, что всему виной был Ромул, почему-то не стало легче. Наоборот, стало ещё горше. Уж лучше бы она ничего не знала…

Кьяра долго плакала, пока не кончились слёзы. А после свернулась калачиком и уснула.

***

Разбудило её назойливое щебетание птиц. А ещё голоса. Тихие, как шелест ветра. Кьяра открыла глаза и увидела дивниц. Они были страшно худы и покрыты трупными пятнами. Прятались за деревьями, глядя на неё жалостливо – так, что защемило сердце.

– Не бойтесь, – сказала Кьяра, – Ромула больше нет. И я вдова. Я здесь хозяйка. Больше вас никто не прогонит.

И они вышли – десятки, даже сотни дивниц. Измотанных, едва держащихся на ногах. Кьяра позволила каждой их них коснуться себя, чтобы отдать немного силы. А после сама в изнеможении опустилась на траву.

– Откуда вас столько? – спросила она дивницц.

– Со всех земель, – прошелестели в ответ, – волхованцы сгоняли нас на мёртвые земли и не пускали обратно, чтобы подкрепиться. Многие умерли прямо там. Нам удалось бежать.

– Здесь вас никто не тронет, – пообещала Кьяра.

– Мы знаем, сестра. Ты ведь одна из нас. И здесь меньше всего мёртвых земель.

– Ромул тоже был одним из вас, – пробормотала Кьяра.

– Он не такой. Мы рады, что его больше нет…

Спустя некоторое время на земли Айуллов стала возвращаться нечисть. Её было много – намного больше, чем она помнила с детства. Кьяра подозревала, что нечисть бежала к ней со всех Равнин. Но она никому не отказывала.

Она помнила, что говорил ей отец: это их земли. Никто не имеет права прогонять их со своих земель. И пока она здесь хозяйка, она не позволит их обижать…

***

Прошло несколько лет, в течение которых Кьяра чувствовала себя почти счастливой. Её никто не тревожил. Разве что иногда по ночам она видела в саду одинокую фигуру. Она знала, что это был Карс. Знала, но не подавала виду.

Она больше не маленькая упырка. И она не одна из них…

В один прекрасный день около ворот замка показались всадники. Инвар Волдан, верховный правитель, пожаловал собственной персоной. Сердце ёкнуло: не к добру.

– Ну, здравствуй, хозяйка, – Инвар улыбнулся почти добродушно, однако взгляд его был настороженным.

– Чем обязана такой чести, правитель Волдан?

– У тебя много земель, Кьяра Ведич-Айулла, – начал он с ходу, – много славных земель, богатых породами, и ты ярилица. Ты ведь знаешь, какова твоя обязанность? Зажигать кристаллы. Вас всего трое в Равнинах. И этого недостаточно.

– И что мне с того? – настороженно спросила Кьяра

– Ничего, дорогая. Но если хочешь, чтобы на твоих землях было гладко и мирно, давай договоримся, что ты станешь платить дань.

– И сколько тебе нужно кристаллов?

– Твоих – нисколько. Мне нужно, чтобы ты зажигала мои.

– А если я откажусь?

– Ты не откажешься, маленькая упырка, – усмехнулся Инвар, – я много чего понимаю, и на многое готов закрыть глаза. А могу и не закрывать. Волхованцы жаждут твоей крови. Хотят твои земли. Поэтому, подумай, нужен ли тебе такой союзник, как я.

Кьяре совсем не нужен был такой союзник. Однако Волдан говорил правду. Волхованцы её не любили. Все эти годы она чувствовала напряжённость со стороны соседей. Ещё бы! Она приютила всю нечисть, которая теперь давала им отпор. И прятала дивниц, наотрез отказываясь выдавать. Но хватит ли у неё сил противостоять волхованцам, если они вдруг решат объединиться? У неё ведь совершенно не было опыта войны…

И совсем необязательно, что в случае нападения упыри встанут на её сторону. Уж она-то знает, насколько они коварны.

– Хорошо, – неожиданно для себя согласилась Кьяра. Зажигать кристаллы не так уж легко, но она справится. Особенно радует, что не с её земель.

– И вот ещё, Кьяра Ведич-Айулла. Негоже такой богатой вдове жить без мужа. Это непорядок. Совет решил, что к тебе посватается Буй Рудич. И ты станешь его женой…

Кьяра закрыла глаза, чувствуя, как земля уходит из-под её ног, однако сумела удержаться и не упасть, лишь молча стиснула зубы.

Союзник, как же…

Похоже, она обрела ещё одного врага…