Рассказы старого гусара. Елисаветградский гусарский

© Евгений Петров, 2021

ISBN 978-5-0055-3788-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предыстория Н. С. Адабаш

Чалый

Микола шел по избитой множеством копыт территории полка. Епанча, накинутая на плечи, колыхалась при каждом шаге. Неподалеку высились кирпичные приземистые строения полковых конюшен. Из недр строений время от времени слышалось отрывистое ржание. Ворота ближайшей конюшни стояли открытыми. Юноша непроизвольно заглянул внутрь. В дальнем углу копошился с ведрами старый конюх. Где-то слышался характерный звук скребницы.

Но не он привлек внимание молодого человека.

В деннике возвышался великолепный чалый скакун. Роскошная черная грива покрывала шею коня сплошной волной.

Микола подошел ближе.

Конь ответил звонким ржаньем и ударом копыта в деревянную перегородку денника.

– Ты бы, паныч, отошел от денника, – сурово проговорил подошедший конюх.

Микола не ответил, как завороженный смотря на прекрасное животное.

– Ты, чей такой будешь? – спросил он у скакуна.

– Шел бы ты, барин, подальше, – конюх с грохотом поставил ведро с водой на землю.

Только теперь Микола обернулся к старому солдату.

– Чей это конь?

– Ничей пока. Только вчерась из ремонтного депо доставили.

– Мой будет!, – уверенно заявил юноша и добавил, обратившись уже к Чалому, – Я еще вернусь.

И торопливо направился к дому, занимаемому полковником. Скинутая епанча улеглась на локоть руки, оставив юношу в ярко-красном мундире.

Крыльцо лениво отозвалось на шаги молодого прапорщика. Скрипнула дверь. Микола поправил мундир, отряхнул невидимую пылинку с доломана и шагнул в горницу.

– Господин полковник, – молодцевато начал он, – Адабаш Ми… Николай Степанович, явился для прохождения службы под вашим началом.

Юноша прошел к столу, звучно стукая каблуками о доски пола. Рука вытащила из-за пазухи пакет с сопроводительным письмом.

– Ну, что, Николенька, – полковник внимательно осмотрел молодого офицерика, только что пришедшего к службе, – принимаю тебя в свою Особую гусарскую команду.

Юноша заметно приосанился. Как же служить под началом лихого полковника Куминга – мечта с самого момента поступления в службу.

– Я бы…

Брови полковника сошлись на переносице.

– Молод ты еще, – сурово оборвал Куминг юношу, – ступай. Можете идти, прапорщик!

– Господин полковник, – снова обратился к командиру юноша, – а можно мне самому выбрать себе скакуна?

– Кого-то уже заприметил? – глаза полковника хитро сузились.

Микола невольно смутился.

– Из недавней ремонтной партии… Чалого…

– Попробуй, – усмехнулся полковник, снова погрузившись в чтение лежащих перед ним бумаг.

Юноша стремительно повернулся, стараясь сделать это как можно более лихо, но… по неизвестной причине запутался в шпорах и чуть не упал.

– А, щоб тебе… – пробормотал он еле слышно и, покраснев, стремительно выскочил за дверь.

Взвился, висевший за плечом красный ментик, чудом не зацепившийся за сворку закрывшейся двери.

По усам полковника скользнула усмешка. Куминг пригладил усы ладонью, скрывая выражение лица.

– Добрый воин будет, – неожиданно выговорил он, глядя в закрытую за юношей дверь.

Юноша напрямую направился к деннику с понравившимся ему скакуном.

– Седлай! – на ходу приказал он конюху.

– Помилуйте, ваше благородие. Повременить бы…

– Седлай, говорю!

– Да, как же…

– Оставь! Я сам.

Микола решительно схватил висевшее на колышке седло и с усилием подтащил его к загородке денника Чалого.

Конь встретил появление прапорщика новым ударом копыта в перегородку.

– Спокойней, спокойней, – уговаривал Микола и, обратившись к солдату, бросил шепотом, – держи его…

Конюх крепко ухватил уздечку сразу под челюстью коня.

Седло опустилось на спину скакуна. Щелкнули пряжки подпруги. Микола ухватил уздечку в кулак и стремительно влетел в седло. Чалый дернулся, намереваясь подняться на дыбы. Юноша распластался на шее скакуна, плотнее прижимаясь к животному.

– Открывай! – скомандовал молодой прапорщик.

Раскрылась калитка загона. Прогрохотали под копытами доски настила. Конюх медленно вывел скакуна с вцепившимся в него седоком в леваду.

– Отпускай! – скомандовал прапорщик.

Почувствовав свободу, скакун рванулся вперед.

Понеслись мимо ограждения загона. Столпились вокруг офицеры полка. Чалый мчался по кругу внутри огороженного пространства. Темный хвост красиво развевался позади. Хлопал на поднятом скачкой ветерке огненно-красный ментик. Вильнув шлыком, свалилась с головы молодого прапорщика высокая шапка. Взрыхлив песок манежа, конь остановился.

– Хорошо, хорошо, – Микола ободряюще похлопал коня по шее.

По мышцам Чалого пробежала легкая дрожь. Скакун вновь вскинулся на дыбы. Переступив задними ногами, он перетаптывался некоторое время. Микола уверенно держался в седле, сильно сжимая коленями бока коня. Чалый опустился на передние ноги и снова помчался по леваде.

Зрители обратили внимание, что бег скакуна стал более ровным и плавным.

Послышался единодушный вздох облегчения.

Конь остановился, устало поводя боками. Глаз животного косил на всадника, вывернув голову. Юноше показалось, что Чалый улыбается ему.

– Принял! – воскликнул конюх, помогая прапорщику спешиться.

– Молодец, – Микола снова похлопал животное по холке и протянул подсунутую солдатом подсоленную корку.

Чалый осторожно принял угощение мягкими теплыми губами.

Микола медленно поплелся к выходу из манежа.

Его встречали одобрительными похлопываниями.

– Молодец, вьюнош, – прогудел в вислые усы рослый поручик, – позвольте представиться, поручик Зорич.

– Прапорщик Адабаш! – Микола собирался произнести имя мужественно, но голос неожиданно сорвался.

Лицо юноши покраснело. Он, потупившись, отвернулся от поручика.

– Не расстраивайся, – поручик приятельски обнял молодого прапорщика за плечи, – я сам так же как-то обмишурился.

– Что тут происходит? – громовой голос полковника заставил собравшихся обернуться.

К офицерам уверенно подходил полковник Куминг.

– Господин полковник, – стремительно подскочил к командиру Зорич, – тут наш юный прапорщик себе скакуна выбирает.

– Добро, – качнул полковник головой, и с интересом спросил, – И как? Получилось?

– Еще бы! – зашумели вокруг офицеры.

– Это дело следовало бы отметить, – пробурчал Куминг, – но, – он критические оглядел юного виновника торжества, – справится ли с этим безусый мальчишка.

– Я… – запальчиво воскликнул Микола, – Я справлюсь!

– Тогда… – полковник задумчиво подергал себя за усы, – тогда…

– Добро пожаловать в нашу дружную семью! – провозгласил Зорич.

Полковник лишь покосился на поручика, но в ответ не сказал ни слова. Куминг снова осмотрел молодого прапорщика.

– Вот что, Николай… э… Степанович, ступай пока. Подыщи-ка себе подходящее жилье. А поутру жду тебя в полку. Посмотрим, на что ты способен!

Полковник резко развернулся. Рука поправила высокую шапку. Ноги стремительно зашагали к штабному домику.

Микола задумчиво смотрел во след командиру.

– Чего стоишь? – Зорич сильно хлопнул юношу по плечу, – пошли со мной. Я найду тебе подходящее жилище.

– А Чалый?

– Что Чалый?

– А куда его-то девать?

– У тебя уже есть собственная конюшня?

Микола отрицательно покачал головой.

– Откуда? Я ж только что прибыл…

– А я про что, – поручик подтолкнул Миколу к выходу со двора.– Пусть пока поживет в полковой, а потом… видно будет. Пошли!

Под ногами зачавкала рыхлая земля.

– Вечерком соберемся у меня на дому! – проговорил Зорич, – там и отметим твое вступление в полк…

Чалый проводил нового хозяина преданным взглядом…

Курьер

Осень выдалась теплой, но дождливой. Темные тучи низко висели над головами. В редких разрывах проглядывали лоскутки ярко-голубого неба.

Офицеры затеяли своеобразные гонки. Кони стремительно мчались по степи, обгоняя один другого. Офицеры полка перекликались по ходу веселой гонки. Вперед вырвался Зорич.

– Не отставай! – крикнул он на ходу, оборачиваясь к Николаю.

Николай ударил в бока Чалого каблуками. Скакун рванул вперед и моментально обогнал лошадь ротмистра. Зорича совсем недавно повысили в чине. Мелькали мимо чахлые кустики травы. Из-под копыт скакунов вылетали комья земли. Потрепанный неуставной плащ метался за плечами всадников.

Зорич поднажал. Еще чуть-чуть, и он вновь вырвется вперед.

– Живей! – обернулся Николай к ротмистру, – мой Чалый никогда не даст себя обогнать.

– Не кажи гоп…

Скачка продолжалась. Медленно, но упрямо к лидерам приближался молоденький корнет, совсем недавно поступивший в полк.

– Станищев? – удивленно повернулся к юноше Николай.– А ты-то куда?

Не отвечая, корнет ниже пригнулся к шее скакуна.

– Так не пойдет, – возмутился Зорич, – все-таки нужно думать не о мимолетной победе в гонках, а о действиях в конкретном бою…

– Да, какой там бой? – беспечно возразил корнет, – никакой войны же нет.

Он вновь пришпорил коня и стремительно обогнал Адабаша. Теперь гонку возглавил Станищев.

Николай лишь изумленно посмотрел ему вослед.

– Что же ты? – укоризненно проговорил он Чалому.

Чалый припустил. Встречный ветер ударил в лицо Николаю. Волосы растрепались. Сабля с лязгом хлестала по боку. Неуклонно приближался умчавшийся вперед корнет.

– Прекратить! – взревел Зорич.

Офицеры натянули поводья. Скакуны замедлили ход и, наконец, остановились, роняя с губ хлопья пены.

– Походите коней, – скомандовал ротмистр.

Офицеры спешились. Сапоги всадников увязли в рыхлой земле. Николай отер бока Чалого пучком травы.

– Все сюда! – позвал Зорич.

Недоуменно офицеры собрались вокруг ротмистра.

– А в чем дело? Что случилось? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Хватит нам простых гонок, – уверенно заявил Зорич, – займемся обучением действий в составе эскадрона.

– Но…

– Никаких «но»! – отрезал ротмистр и скомандовал, – На конь!

Офицеры взобрались в седла.

– В строй! – прозвучала новая команда.

Всадники кое-как выровнялись, растерянно переглядываясь.

– Сабли вон!

Сверкнули в сером свете пасмурного дня клинки.

– В атаку! Марш! Марш!

Скакуны рванулись с места, стремительно набирая скорость. Ровная линия всадников изломалась. Кто-то вырвался вперед, кто-то отстал.

– Держать строй! – рявкнул Зорич.

Кавалеристы летели по степи, беспорядочно размахивая клинками.

Зорич со стоном схватился за голову.

– Що за разнобой?

Ротмистр ожег коня нагайкой. Стремительно обогнал офицеров полка.

– Стой!

Всадники остановились.

– Никуда не годится, – разочаровано пробормотал Зорич, – придется повторить еще раз.

– Зачем? – спросил еще один ротмистр Прерадович, – что мы сможем…

– Если вы сами не научитесь, – весомо прервал его Зорич, – то, как сможете показать нижним чинам?

– Господин ротмистр, – неожиданно проговорил Николай, – Федор Иваныч…

– Некогда, прапорщик! – оборвал Зорич и громовым голосом скомандовал, – К атаке!

Он огляделся по сторонам. Губы ротмистра растянулись в улыбке. Он решительно указал на видневшиеся невдалеке хаты поселения.

– Вон там, на плетне, несомненно, развешены крынки…

– И? – недоуменно спросил Прерадович.

– Вам нужно их просто-напросто срубить на полном скаку.

Он хлопнул прапорщика по плечу.

– Покажи, что могут… казаки.

– Да, какой я казак? – возразил было Николай.

– Давай! Давай!

Николай занял свое место в строю офицеров.

– Вперед! Марш!

Всадники рванулись в атаку. Засвистел рассекаемый клинками воздух. Копыта звучно молотили по земле, вздымая крупные комья. Плескались на ветру кисти потрепанных мундиров. Стремительно приближалось селение. Появились и штрихи плетней, увенчанные редкими глиняными головами. Гусары на ходу перестроились в цепочку.

– Круши, хузары! – завопил Прерадович, снося на полном скаку ближайший горшок.

Посыпались под загородку обломки.

Из хаты выскочила баба. Она всплеснула руками.

– Що ж вы творите, ироды?

– Молчи уж, – отмахнулся ротмистр Прерадович, пролетая за пределы деревни.

Один за другим мчались мимо гусары. Стучали подковы по утоптанной тропинке. Сверкали сабельные клинки. Звенела под ударами стали закаленная глина. Осколки крынок густо осыпали землю.

– Держи, мать! – проскакавший мимо Зорич швырнул бабе под ноги несколько монет, – купишь новые горшки.

– Что это у вас тут делается? – неизвестный всадник в синем гусарском мундире подъехал к ротмистру.

– А вам, милостивый государь, какое дело? – недовольно отозвался Зорич, – Кто вы, собственно, такой.

– Позвольте представиться, господин офицер, – отдал честь прибывший, – Сербского гусарского полка поручик Шевенский. Привез пакет полковнику Кумингу.

– Пакет?

– Величайшее повеление, – пояснил Шевенский.

– Ну, что ж, господин поручик, следуйте за мной, – Зорич повернул коня и в сопровождении офицеров направился в расположение полка…

– Друзья мои, – голос полковника Куминга звучал весомо, – поступило высочайшее повеление от государя Императора Ивана VI.

В руке полковника трепыхался листок бумаги. Офицеры переглянулись между собой. Какие еще повеления мог отдать малыш, только-только научившийся ходить?

Куминг оглядел неровный гусарский строй. Взгляд полковника выцепил одного из офицеров полка.

– Николай Степанович, – вызвал Куминг прапорщика Адабаша, – зачитайте господам офицерам бумагу Императора.

Николай вышел вперед. Он бережно подхватил из рук полковника белый прямоугольник.

– Читайте, господин прапорщик.

Николай пробежался по строкам указа. Откашлялся, собираясь с мыслями.

Над плаце м разнесся звонкий голос молодого человека:

– Мы, божьей милостью…

– Это можно пропустить, – нетерпеливо отмахнулся Куминг, – давай основное…

– Повелено в Императорской Русской армии сформировать Сербский, Венгерский, Молдавский и Грузинский гусарские полки новой организации. Каждый из них должен иметь по штату…

– Еще дальше…

– Гусарский Кумингов полк переформируется в Венгерский гусарский полк. В состав полка должно войти пять эскадронов. Полкам присваиваются индивидуальные цвета мундиров. Каждому полку и каждой роте в гусарских полках полагается иметь знамена… Писано октября четырнадцатого числа…

Куминг выжидающе посмотрел на офицеров, в ожидании вопросов.

Николай повертел листок, оглядывая его со всех сторон.

– Это все, – недоуменно проговорил он, – больше ничего не сказано…

Полковник забрал лист с указом из рук прапорщика и аккуратно сложил в ташку.

– Корнет Станищев, – обратился он к стоящему в строю молодому офицеру, – проследите за изготовлением новых знамен…

Адъютантство

– По вашему приказанью явился! – отрапортовал Николай, войдя к полковнику Зоричу.

Налипший на сапоги снег свалился на пол неопрятной, быстро тающей в жарко натопленной комнате, кучкой. Зорич замедленно поднял взгляд от лежащего на столе документа. Казалось, он совсем не обратил внимания на причиненный подчиненным непорядок. Обычно полковник не допускал такой оплошности. Но тут… очевидно случилось что-то из рук вон выходящее.

Командир полка поднялся навстречу молодому прапорщику. Ладонь машинально пригладила усы, собирая их в горсть. Лицо Зорича выразило странную смесь растерянности и решительности.

– Такие вот дела, Коленька, – он на мгновение запнулся. Видно было, что слова даются ему с трудом, – забирают тебя из нашего полка.

– Это как? – Николай удивленно посмотрел на командира полка.– Куда?

Зорич прошелся по комнате, постоял у окна, некоторое время наблюдая за занятиями гусар, вновь вернулся к ожидающему ответа прапорщику. Полковник простучал пальцами по столу. Машинально передвинул какие-то бумаги.

Николай терпеливо ожидал ответа.

– В прошлом году некий Хорват…

– Хорват?

– Иван Самойлович Хорват, – поправил Зорич, – полковник австрийской службы. Он обратился к нашему посланнику в Вене с просьбой разрешить ему и другим сербам поселиться в России.

Он помолчал в ожидании вопросов. Николай не оправдал ожидания полковника.

– Хорват имел в виду сербов, которых называли граничарами…

– Так их же австрийцы издавна использовали для охраны своих границ от турок, – произнес Николай и спросил, – И при чем тут я?

Зорич снова отошел от прапорщика. Взгляд полковника прошелся по заснеженной равнине. Яблоня возле дома стояла покрытая пушистой снеговой шапкой. Гусары топтались по расчищенному плацу. В сером свете зимнего солнца блестели изогнутые полосы сабель. Солдаты старательно изучали строевые приемы с оружием.

– Учить и учить еще, – недовольно пробормотал Зорич и обернулся к молодому офицеру.– Ты будешь прикомандирован в Хорватов гусарский полк под команду Ивана Самойловича Хорвата.

– Господин полковник, – взмолился Николай, – но вы мне так и не ответили…

– Что я тебе должен ответить? – вскричал полковник, – Хорват именно тебя потребовал откомандировать к себе.

– Но почему?

Зорич тяжело опустился на лавку.

– Ты же и сам сербского роду-племени. К тому же, – полковник выудил из кармана трубку, медленно набил табаком, – ему нужен деятельный офицер.

Зорич поднес свечу к трубке. Старательно затянулся душистым табаком. По комнате поплыли сизые кольца табачного дыма.

– А повышения в чине не…

– Тем же чином! – решительно перебил полковник.

– Но как же, – несколько обиженно протянул Николай Степанович, – вон, Станищев, уже получил поручика, вы стали полковником, а я так и останусь в прапорщиках?

– Можете идти, господин прапорщик! – сухо прервал рассуждения Николая полковник Зорич, – Собирайтесь!

– А Чалый? Я могу взять его с собой?

Зорич пыхнул трубкой, вновь поднимаясь с лавки и подходя вплотную к Николаю. Тяжелая ладонь хлопнула по плечу прапорщика.

– Чалый? А где я тебе найду другого скакуна?

– Разрешите идти?

Наутро заснеженная дорога легла под ноги скакуна. Серый день тоскливо тянулся мимо, навевая необъяснимую тоску. Пушистый снег вздымался невесомой белой пылью. Со всех сторон путников окружала почти ровная степь, полностью укрытая белым пушистым покрывалом. Сзади на загруженной лошади поспешал денщик Николая – Алешка, укутанный в тяжелый тулуп. Николай покачивался в седле в такт движению Чалого. Голова неуклонно клонилась ко сну. Сказалось разгульное прощание с задушевными товарищами-гусарами накануне.

Вечерело. Темные тучи постепенно сильней затягивали небеса. Алешка тревожно поглядывал в небо. Стремительно темнело. Тучи грозно опускались все ниже. Еще немного, и…

– Барин, Николай Степаныч, – наконец не выдержал денщик, – может нам где переждать надвигающуюся непогоду?

– Чего? – оторвался от мыслей Николай, – какая еще непогода?

– Метель будет, – уверенно заявил Алешка.

Угрюмо нахохлившиеся деревья утвердительно качали заснеженными кронами.

Где-то в вышине хрипло прокричала невидимая ворона.

– Смотрите, Николай Степаныч, – воскликнул Алешка, указывая в сторону от тракта.

– Что там? – высунулся из-под многослойной одежды Николай.

– Огонек!

Действительно в темноте надвигающейся бури, одинокий огонек в далеком окошке казался на удивление ярким.

Николай повернул Чалого. Путники направились к видневшемуся вдалеке жилью. Чалый загребал копытами глубокий снег, время от времени встряхивая головой. Небольшое селеньице медленно приближалось.

– Лешка, давай вперед, – скомандовал Николай, посылая денщика к ближайшей хате.

Алешка старательно забарабанил в дверь.

– Кого там черти носят, – раздался за дверью громовой голос, – в такую-то непогодь?

– Дядька, – затараторил Алешка, – пусти погреться одиноких путников.

– Ступайте себе мимо! – донеслось из хаты.

– Метель надвигается, – просительно заговорил денщик, – пусти погреться.

– Без вас тесно, – буркнули в ответ.

– Любезнейший! – вмешался в переговоры и спешившийся Николай, – что нам в непогоду в степи замерзать?

С тягучим скрипом отворилась дверь. Светлая полоса легла на снег. В приоткрытую дверь просунулась рука с фонарем.

– Хто такие?

– Путники.

– Куда путь держите?

– А может, мил человек, ты нас сначала впустишь в тепло, а потом и расспросишь основательно.

– Заходите уж.

Дверь распахнулась шире.

– Лошадей вон там поставишь, – указал на видневшееся неподалеку строение вставший перед путниками вислоусый дед.

Алешка, схватив лошадей под уздцы, скрылся в конюшне.

Николай шагнул за порог.

– Вот тебе веник, – сурово проговорил – Обметай снег с ног, и проходи в горницу.

Николай блаженно скинул теплую епанчу. Живительное тепло разлилось по телу.

Дед, покопавшись в шкафу, вытащил на свет пузатую бутыль.

– Отведайте горилки, гости дорогие! – суетливо заговорил старик, углядев щеголеватый мундир прапорщика.

– Не обессудьте, больше потчевать нечем, – заявила хозяйка, торопливо открывая заслонку жарко натопленной печи.

На столе появился душистый каравай свежего хлеба.

– Снедайте, чем Бог послал, – приговаривала женщина, расставляя на столе миски с варевом.

Скрипнула дверь, впуская и Алешку.

– Все в порядке, – доложил денщик прапорщику, – лошади расседланы

– А теперь рассказывайте, – требовательно проговорил дед, наливая в глиняные кружки прозрачную жидкость.

– Панас, не приставай к гостям, – воскликнула хозяйка.

– Цыц, баба! – прикрикнул дед, протягивая полные кружки Николаю и Алешке, – не мешай мужескому разговору.

И снова обратился к прапорщику:

– Куда направляетесь, господин офицер?

– А ищем мы, – благодушно отвечал Николай, отхлебывая внушительный глоток предоставленного питья, – расположение воинов-сербов.

– А! – всплеснула руками хозяйка, – солдаты не нашего языка стоят в соседнем хуторе.

– Поутру я проведу вас до них, – проговорил Панас, опустошив очередную кружку.

Потом еще одну.

И еще…

– Вставай, служивый! – резкий толчок в плечо заставил Николая проснуться.

В горницу вломился Алешка.

– Кони оседланы, вьюки приторочены! Можем двигаться дальше…

Николай вышел за порог. Снег, подсвеченный ярким зимним солнцем, весело сверкал драгоценными кристалликами.

Скрипнуло седло, принимая вес Николая. Медленно забрался на лошадь денщик Алешка.

Нетронутая снежная целина бросилась под ноги лошадей.

Возглавил небольшой отряд Панас, сидящий на обычной рабочей лошадке.

– Поехали!

Путники двинулись в дорогу. Звенящая тишина, прерываемая лишь скрипом снега под ногами скакунов, висела над степью. Неуклонно приближался хутор, где расквартировались гусары Хорвата.

– Стой! Кто идет!

– Прапорщик Адабаш, прикомандированный к гусарскому Хорвата полку! – четко ответил Николай.

– Следуйте за мной, ваше благородие, – солдат направился к хате, занятой командованием полка.

Поправив сбившийся во время путешествия мундир, Николай молодцевато вошел в помещение.

Одетый в темно-синий мундир своего полка, посреди горницы стоял стройный человек. Лихо закрученные усы ярко выделялись на бледном лице военного.

– Прапорщик Адабаш Николай Степанович прибыл, чтобы служить под началом вашего высокоблагородия, господин полковник! – отрапортовал Николай.

Хорват хмуро оглядел молодого человека.

– Я – генерал Хорват Иван Самойлович, командир… Сербского гусарского полка. Вы, прапорщик, будете при мне адъютантом…

Через полгода Николай был повышен в звании и получил чин секунд-майора…