Пучками выдергивала волосы, рвала их, не слыша мои слова. Я пытался докричаться до тебя, но ты только сильнее вцеплялась в них руками. Они падали на пол. И я не в силах был остановиться тебя.

Ты любила пить кофе, сидя на ступеньках и смотреть на ночное небо. Благодаря тебе я узнал, где находится большая медведица и созвездие стрельца. Ты любила звезды.

Но сейчас я смотрю на них один. Без тебя.

За место кофе пришли сигареты. Сначала одна. Потом две. Три… Ночное небо больше не было интересно тебе, его заменил белый потолок над кроватью, в который ты теперь смотрела часами, так же, как когда-то на звезды…

Откуда эти раны, дорогая, на твоих руках? Зачем?! Зачем ты тушила эти бычки о свои руки? Ты думала, что причиняешь боль только себе.

Но своими поступками причиняла ее и мне.

Ты любила рисовать, особенно карандашом и особенно пионы. Иногда, когда у тебя было особенное вдохновение, так я его называл, весь пол был усыпан листам с набросками, а посреди всего этого хаоса сидела ты, рисуя очередной шедевр.

Мне не хватало твоих рисунков, не хватало пионов. Акварель, гуашь, мелки, карандаши, разнообразные кисти, мольберт, бумага и все, что когда-то не могло и пары дней пролежать без использования, переместилось на чердак. Ты больше не хотела рисовать.

Но все же ты достала все с чердака. Я был рад, думал, что потихоньку, но все станет так, как было.

Но ты вернула вещи лишь для того, чтобы в клочья разорвать и разбить.

Уничтожить еще одну часть себя.

Ты любила смотреть парное фигурное катание и представлять себя фигуристкой.