На дне

Огнедышащий монстр

На следующее утро Зевс проснулся от шума, производимого большими стаями акул, собиравшимися рядом с резиденцией короля. Он наблюдал из своего укрытия как акульи «генералы» отдают распоряжения своим подчиненным, а те своим, и так далее, до последней рядовой акулы. Когда это множество разнокалиберных хищниц выстроились в некое подобие шеренги, впереди нее выплыл главнокомандующий, и эта организованная стая агрессивно настроенных хищниц отправилась завоевывать южные воды. Странно, но король Нормен, видимо, решил остаться пока во дворце.

Приунывший Зевс был измучен самыми горькими предчувствиями. Потеряв свою хозяйку, он не знал теперь чем заниматься. Последнее время он полностью был поглощен мыслями о том, как Медея займет трон Нормена, а он превратится в главного ее помощника. Это превосходило все его давнишние мечты о славе и величии. Зевс был уверен, что такое возвышение, даже его отцу показалось бы невероятным. А теперь от этих великих планов не осталось и следа. Теперь даже сама мысль об этом вызывало у него видение обуглившихся останков его госпожи.

Зевс выплыл из своего убежища, когда армия акул покинула окрестности королевской резиденции. Он сразу поймал вкусную рыбу дорадо и позавтракал ею. Настроение его несколько улучшилось. Он вспомнил о том, как вместе с Медеей они спасли вчера много юных обитателей глубин. Раздумывая над тем, почему королю Нормену понадобились его самые юные поданные, он не заметил как оказался недалеко от подводной тюрьмы. Там Зевс первым делом увидел как ярко-красная, одиннадцатирукая звезда, направляясь к пещере, тащит на себе свой безобразно растянутый желудок, наполненный мальками каких-то рыб. Зевс, знал, что не сможет убить эту «гадину», но решил, что он сможет спасти этих мальков.

Он подплыл к звезде. Своим ртом, снабженным жестким клювом, он схватил резиновую оболочку ее раздувшегося желудка, и резким движением головы попытался оторвать от него кусок. Но вместо разрыва стенки желудка, у него на глазах рассыпались и желудок, и звезда. Мальки исчезли, как будто их и не было. А на месте где находилась звезда сидели миллионы прозрачных, лучезарных, микроскопических кальмаров. В течение секунды микрокальмары объединились в одного большого кальмара, и с интересом разглядывали Зевса.

Зевс уже видел этих микрокальмаров около обожженных останков Медеи, и был уверен, что это они виновны в смерти его госпожи. Поэтому, несмотря на внушительные размеры кальмара, Зевса бросился на него и обхватил своими мощными щупальцами. Странно, но кальмар не стал распадаться на отдельные части, наоборот, он стал увеличиваться в размере и достиг такой величины, что Зевс теперь свешивался с одной стороны круглого тела гигантского кальмара на своих щупальцах. Ему пришлось оторвать свои щупальца от тела кальмара и опуститься на дно. Зевс посмотрел на монстра. Тот быстро сжался до прежних размеров и превратился в обычного с виду кальмара. Этот странный обитатель водной стихии некоторое время молча рассматривал Зевса, а затем спросил:

– Почему ты не подчиняешься моему гипнотическому воздействию, и не распадаешься от моих смертоносных, огненных лучей? Ты каким-то, непонятным мне образом, остужаешь мое тело, лишая меня энергии.

– Я не знаю, но мне было бы интересно узнать, кто ты такой и почему ты убил мою госпожу.

– Я главный враг всего живого на вашей планете и в большом космосе. Моя главная цель превращать всю вашу братию, жалкую, тщедушную, живую материю, оставляющую после себя только гниющие трупы, в чистую энергию тепла и света. А твою госпожу я убил, поскольку она представляла опасность для моего помощника, короля Нормена.

– То есть, ты считаешь себя главным ассенизатором Вселенной?

– В вашем обществе, я полагаю, это должно звучать как оскорбление. Но это меня совсем не задевает. Моя высокая миссия рано или поздно будет выполнена, я очищу все галактики от этой мерзкой, вонючей плесени, которую многие недобросовестные архонты называют высшим актом творения.

– А что потом? Загнешься от голода, сгинешь в забвении и небытии.

– Не думаю, к тому времени я научусь питаться чистой энергией и, в конце концов, стану главным во Вселенной

– А смысл?

– Смысл в достойном завершении моей высокой миссии. Я займу собой все пространство и время. Разве это не достойно восхищения?

– А кто будет тобой восхищаться, если ты всех пустишь в расход? Фактически, это те же самые голод и небытие, только еще и в полном одиночестве, и в вакууме.

– Почему в вакууме?

– Ну, ты же «сожрешь» рано или поздно все планеты и звезды. Останется только пустое межзвездное пространство и, возможно, потоки нейтрино из дальнего, дальнего Космоса, которые будут постепенно остужать твое пламенное Эго.

– Такая мысль не приходила мне в голову, но сомнения по этому поводу в моей голове все-таки копошились. Наверное, из-за них, а не только в целях самосохранения, я перестал полностью сжигать живые планеты.

– Вот видишь, оказывается и такие монстры как ты могут просчитывать последствия своих деяний.

– Это все из-за разумной воды, в которой я появился на свет. Меня давно уже начало смущать, что внешне похожие на меня кальмары, и тем более, эти ваши юные отпрыски, так искренне радуются своей короткой жизни. Я даже начал изучать их внутреннее устройство, чтобы снабдить чем-то подобным себя.

– Слушай, монстр, а я, возможно, смогу тебе помочь.

– Как?

– Очень просто, надо найти нашего Властелина стихий, который загипнотизирует тебя и освободит от твоего нестерпимого чувства неутолимого голода. Ведь ты уже и так научился себя немного контролировать.

– Я подумаю, но сейчас большая часть моего тела находится на полях сражений в южных водах и поглощает тела раненых и убитых акул. Этот способ для меня самый предпочтительный.

– Почему?

– Потому что не вызывает никаких подозрений у высших стражей, которые охотятся за мной уже много, много световых лет.

– Подожди, так это ты принудил Нормена начать братоубийственную войну?

– Да, но он и сам был не против, после того как сменил пол и вспомнил о дурманящих голову ракушках, которые во множестве водятся в южных водах.

– Хочешь сказать, что Норма стала Норменом не из-за твоего гипноза.

– Точно не скажу, но мое постоянное присутствие во дворце явно изменило ее мировоззрение. Она ведь считала, как сейчас продолжает думать и Нормен, что я, Властелин стихий.

– А ты разве не относишься к божественному племени?

– Нет, я просто инструмент моей госпожи Тьмы, с помощью которого она борется за власть над миром. Я пока полностью зависим от нее. Ее приказы постоянно звучат в моей голове.

– Тогда тебе точно надо согласиться на сеанс гипноза нашего Властелина, Великого и Всемогущего Кракена. Ты освободишься сразу и от ее власти, и от власти голода над тобой.

– Интересное предложение, но я, пожалуй, останусь при своих козырях. Ты, мелкое, глупое существо, ничтожество, ты даже не представляешь, с кем ты связался. Пока ты мне зубы заговаривал, я полностью возобновил свои энергетические ресурсы на южной битве, и теперь ты увидишь мою мощь.

На глазах Зевса произошел метаморфоз среднего размера кальмара в гигантского, искрящегося змея, который начал укладываться кольцами вокруг тела Зевса плотными слоями, образуя высокую круглую башню. Когда голова монстра оказалась так высоко наверху, что Зевс едва мог ее различать, он почувствовал миллиарды жгучих, огненных уколов, от лучей непрерывным потоком, льющимся из стен импровизированной круглой камеры. Прошел уже час, но тело Зевса все еще выдерживало потоки из энергетически заряженных, микроскопических кальмаров и не распадалось на атомы.

Зевс сначала осознавал, что с ним происходит, как он даже пытался зарыться в песок, спасаясь от огненных стрел, но затем его начало бросать из стороны в сторону под воздействием мощнейших силовых импульсов горящей плазмы, окружающей его со всех сторон. Однако вскоре он потерял сознание, а его бездыханное, но неуничтожимое тело продолжало совершать спонтанные движения вдоль стен башни, высота которой начала медленно уменьшаться. Когда высота башни из колец змея уменьшилась на треть, рядом с этим чудом природы появился еще один гигантский, серебристый змей. Монстр, заметив незнакомца, распустил свои кольца, и слегка обожженное тело Зевса тихо опустилось на дно. Монстр удивленно спросил своего собрата:

– Ты кто? Тебя прислала госпожа Тьма мне на помощь?

– Нет, Апокалипсис, я – Апоп, древний бог Хаоса.

– То есть, ты сам по себе решил мне помочь?

– Нет, я пришел помочь этому отважному, маленькому осьминогу.

– А зачем тебе это, мы же с тобой не конкуренты?

– Не люблю, когда обижают слабых. Я вызываю тебя на честный поединок.

–Хорошо, но если я одержу победу, ты поможешь мне уничтожить этого моллюска.

–Почему он вызывает в тебе такую ненависть?

– Он пытался разрушить мое видение мира и, отчасти, ему это удалось. Я начал сомневаться в ценности моих желаний и мечтаний, которые всегда меня вдохновляли.

– Понятно, он сумел подорвать идеологическую основу твоего существования. Раньше ты, видимо, ни с кем не общался на равных?

– Нет, я просто принуждал всех, кто встречался у меня на пути, с помощью гипноза делать то, что хочется мне. Или просто подвергал их аннигиляции.

– Хорошо, если ты победишь, я помогу тебе уничтожить Зевса.

– О ком ты говоришь, кто такой этот Зевс?

– Так зовут твоего идейного врага, осьминога, который валяется сейчас под нами, без сознания, на песке.

– Договорились, только начнем, после того как я немного подкреплюсь, я проголодался.

– Тогда жду тебя в центре Тихого океана через час.

– Почему так далеко? Чем тебя не устраивает это место?

– Тем, что в этой «луже» мы привлечем к себе слишком много внимания. Высшие стражи не дремлют, и могут явиться в самый неподходящий момент.

– Ты такой умный, почему я не сообразил, что сражение двух гигантских рептилий наделает слишком много шума среди многочисленных, местных обитателей. А в пустынном месте океана наше сражение никто даже не заметит. Через час я тебя найду в центре Тихого океана. Жди.

Апоп сразу отправился к месту предстоящей битвы, а Апокалипсис вернулся в королевские покои, и сожрал короля Нормена со всем его гаремом, многочисленной прислугой и охраной. Потом сытый и уверенный в себе, он последовал за Апопом.

Апоп вызвался сразиться с Апокалипсисом один на один исключительно из-за того, что ему хотелось доказать Сатане и Иалдабаофу, что он тоже чего-то стоит. Прибыв к месту предполагаемого боя, он тщательно проверил все глубины и убедился, что выбранное им место идеально, поскольку оно являлось, так называемой мертвой зоной. В глубинах таких мертвых зон только в придонных областях обитают некоторые виды микроорганизмов, и только изредка проплывают стаи океанических рыб. Апоп нервничал, он видел, какой мощью обладает его соперник, когда наблюдал за его попытками уничтожить Зевса.

Апокалипсис предстал перед Апопом во всем своем великолепии, украшенный как драгоценными камнями, сверкающими молниями, исторгаемыми его громадным, извивающимся телом. Он сразу попытался захватить тело Апопа своим хвостом, но тому удалось увернуться. Апокалипсис попытался обездвижить Апопа мощным выбросом ядерной энергии. Но тот ускользнул от прямого удара. Эта картина повторялось несчетное число раз. Апокалипсис стал уже терять терпение и злиться: каждый промах стоил ему немалых энергетических затрат. Наконец, ему, вроде бы, повезло, он попал прямо в цель, и Апоп от воздействия мощного, силового импульса сначала застыл без движения. Затем его тело начало медленно опускаться на глубину. Апокалипсис прокричал:

– Слабак, теперь ты мой, – и нырнул вслед своему противнику.

Когда Апокалипсис попытался догнать и загнать неподвижного Апопа в свои плазменные, энергетические объятия, его голова оказалась на одном уровне с открытой, громадной пастью Апопа. Апоп легко заглотнул голову, растерявшегося монстра и начал методично продвигать его, разогретое до нескольких миллионов градусов, тело внутрь своей безграничной утробы. Апоп в этот момент вспоминал времена свой юности, когда он, шутки ради, заглатывал солнечного бога Ра, который был гораздо горячее этого примитивного уничтожителя живой материи, созданного в лабораториях Тьмы.

С раздувшимся животом Апоп с трудом перенесся обратно, к резиденции теперь уже бывшего короля Нормена. Зевс был в сознании, но все еще неподвижно лежал на песке. Он с невыразимым словами ужасом глядел на Апопа, подозревая, что вернулся все тот же монстр только в новом обличье. Приблизившийся к нему, Апоп утешил его словами:

– Не бойся, твой враг находится у меня в животе. Цепляйся за мой хвост, нам нужно срочно попасть в пещеру.

Зевс облегченно вздохнул и обхватил своими щупальцами хвост громадного, серебристого змея. Апоп насколько мог быстро поплыл на юг, в сторону островка, под которым находилась пещера сокровенных знаний. Воспользоваться телекинезом сейчас у него уже не было сил. Когда они прибыли на место, у входа в пещеру их ждал тот самый, большой осьминог пурпурного цвета, которого Зевс видел на картинах пещеры. Иалдабаоф, принявший облик этого осьминога, пригласил гостей в свою самую любимую резиденцию. Там он позвал миксину, и поручил ее заботам Зевса, а сам вместе с Апопом исчез за стеной, на которой была изображена сцена из жизни обитателей морских глубин.

Когда Иалдабаоф и Апоп оказались внутри помещения, стены которого были покрыты специальным, огнеупорным материалом, пропускающим через себя только потоки нейтрино, Апоп с большим трудом изрыгнул из себя едва живого Апокалипсиса. Этот монстр смотрел затравленно и злобно на своего победителя. Апоп спросил Иалдабаофа:

– Что вы собираетесь с ним делать? Мы же вроде решили просто его изгнать с Земли.

– Видишь ли, наш юный герой, мы с Люцифером подумали, что будет не совсем честно по отношению к другим планетам, выбросить это чудовище в открытый космос. Поэтому мы разработали для него специальную тюрьму в виде этой изолированной ото всего мира камеры.

– В чем секрет?

– Апокалипсис действует как локальное, управляемое, термоядерное устройство, преобразующее массу любой, живой материи в энергию тепла. Поэтому в этой комнате стены покрыты специальным составом, нейтрализующим его ядерные силы.

– А вы уверены, что это ваш специальный состав выдержит его удары?

– Оно вообще-то прошло проверку. Тело нашего маленького Зевса было покрыто защитным слоем из такого же материала.

– Я скажу, это было здорово. Эффект от вида оставшегося в живых мягкотелого моллюска, подвергшегося чудовищному потоку ядерных ударов, меня лично потряс. Вы с Люцифером молодцы.

– Согласен. Результаты испытания впечатлили и меня. Думаю, что, именно, этот Апокалипсис, находясь здесь без пищи, быстро забудет мечты о мировом господстве, и, пребывая в состоянии вечного анабиоза, никому больше не сможет причинить вреда.

Они оба без всякого сочувствия посмотрели на чуть живого монстра, притулившегося в углу, и выплыли из комнаты. Апоп своим хвостом погладил здорового и веселого Зевса и спросил:

– А если кто-нибудь попытается отсюда вызволить это чудовище?

– Тогда вряд ли тебе придется опять проявлять чудеса героизма.

–Те, кто будут его освобождать, постараются убрать его с этой планеты как можно дальше, памятуя, что с ним здесь произошло. Ну, ладно, давай прощаться. У меня есть здесь еще неотложные дела. Встретимся через неделю в нашем кафе.

– До свидания, поползу залечивать раны.

Апоп, освободившийся от тяжкого груза, моментально испарился в воздухе, оставив после себя очищенный грозовыми разрядами воздух, подобно известному коту из детской сказки, после исчезновения которого, в воздухе продолжала «висеть» его улыбка.

Дела семейные и божественные

Иалдабаоф забрал с собой Зевса, и они перенеслись к королевскому дворцу Сераписа. Там все еще продолжались кровопролитные схватки между стаями северных и южных акул. Иалдабаоф сделал несколько круговых движений руками и оказался внутри воздушной сферы уже в виде важного господина, где буквально через минуту, рядом с ним появилась красивая, молодая женщина и молодцеватого вида, веселый, черноглазый красавец. Все они вместе, некоторое время наблюдали за происходящей на их глазах бессмысленной бойней. Акулы-«генералы» приказывали рядовым акулам-«солдатам» идти штурмом на таких же акул, как и они.

Атма, еще немного подумав, наконец, с грустью в голосе, сказала:

– Хорошо, папа ты был прав. Моя идея ускорить эволюционные процессы и как-то защитить детей океана оказалась неверной и, даже, как я вижу, вредной для них.

– Рад, что ты научилась признавать свои ошибки. А ты, Джакобо согласен, что умение обмениваться мыслями не всегда и не всем идет на пользу.

– Не возьмусь спорить ни с вами, ни тем более, с Атмой, – с улыбкой ответил Джакобо.

– Ну, ты и подхалим. Ладно, вы сами исправите то, что натворили или разрешите мне исправить вашу ошибку?

– Честно, мне тяжело видеть все это, поэтому прошу тебя папа, верни нас с Джакобо домой и делай со своим океаном то, что считаешь нужным.

Сфера, вместе с находящимися в ней людьми, в мгновение ока исчезла, а на ее месте остался красный осьминог, который, сложив из своих щупалец сложную фигуру, и, подув на нее, стал просто наблюдать за поведением дерущихся акул.

Первыми опомнились «солдаты». Сражения происходили уже не один день. Они были сытыми из-за постоянного употребления мяса своих врагов и уставшими от боев. Очнувшись, они перестали понимать, зачем они, не будучи голодными, продолжают нападать на таких же рифовых акул, как и они сами. Акулы маленькими группами, и по одной начли уплывать с поля боя. Скоро вокруг дворца никого не осталось. Постепенно, из дворцовых покоев уплыли «придворные дамы и господа», а за ними последовал и их бывший «король», громадный самец чернорылых акул Серапис.

Иалдабаоф с облегчением вздохнул, и, взглянув на Зевса, который с удивлением смотрел на происходящее, сказал ему:

– Я знаю, с тебя так просто заговор не снимешь, ведь ты побывал в моей пещере. Поэтому, скажи мне честно, твое самолюбие удовлетворено, ты стал самым великим, конечно, только после меня, осьминогом?

– Да, всевышний, Вы подарили мне все, чего я только мог пожелать в моей жизни.

–То есть, теперь ты ничего больше не желаешь?

– Нет, спасибо, пора и честь знать, я и так пережил всю моих ровесников.

– Хорошо, мой любимый сын, ты уйдешь на тот свет без боли и сожалений.

Иалдабаоф сделал несколько пассов щупальцами над головой Зевса и тот превратился в струйку чистой воды.

В один из последних, октябрьских вечеров золотой осени, когда уставшее от своего ослепительного великолепия солнце начало клонится к закату, на открытой веранде маленького кафе, на грязноватой улочке, где-то в Неаполе, расположились за столиком три господина. Выглядели они также как в прошлую свою встречу, но теперь, они все были веселы и довольны. В этот раз на их столике стояли хрустальные фужеры и бутылка самого дорогого на Земле шампанского. Апоп открыл бутылку и, наполнив фужеры, произнес тост:

–Мои дорогие друзья и коллеги по божественному промыслу. Я счастлив, что благодаря вам, наша планета освободилась от угрозы Апокалипсиса. Давайте выпьем за то, чтобы мы всегда справлялись с вызовами, которые непрерывно подбрасывает нам действительность.

Все трое дружно выпили, и Питон продолжил:

– Я прошу прощения за мою несусветную дремучесть и недомыслие, но у меня остались вопросы. Я просмотрел все, что имеется по поводу ядерных сил в Интернете, но никак не смог связать их со способами действий побежденного нами чудовища. Сейчас у нас есть время, и я хотел бы понять, как именно работало это устройство уничтожения живой материи по имени Апокалипсис. Кто из вас мог бы мне доступно объяснить это?

– Извини Иалдабаоф, но мне по жизни всегда приходиться играть роль наставника и преподавателя, поэтому я постараюсь помочь нашему любознательному другу, и изложу гипотезу, согласующуюся с современными физическими представлениями о реальности.

Итак, вся материя в нашей Вселенной состоит из полей и их микроскопических частиц двух видов. Двенадцать из них обладают массой и не являются переносчиками взаимодействий и передвигаются со скоростями гораздо меньшими скорости света. Вы все наверняка слышали об электронах, кварках или нейтрино. Кроме них существует пять типов частиц, участвующих в процессах как сильного, так и слабого взаимодействий. Наибольшую известность среди них приобрели фотоны, двигающиеся со скоростями близкими к скорости света. Так в чем состоит главная разница между ними, например, между электроном и фотоном.

С одной стороны, энергия массы любой частицы равна произведению этой массы на квадрат скорости света: E=mc². С другой, энергия движения частицы, в среднем, равна произведению, так называемой константы Больцмана на температуру ее разогрева в данный, конкретный момент времени: E=kT. Таким образом, главная разница между частицами заключается в том, какой вид энергии в них преобладает: если первый, то они являются частицами вещества, имеющими массу, а если второй, то они обладают энергией, но могут и не иметь массы. Во времена Большого взрыва температура частиц достигала триллиона градусов, можно предположить, что в те времена практически все частицы были излучающими.

– А что значит излучающая частица?

– Излучение производится любой частицей, чья энергия массы мала по сравнению со средней энергией ее движения. Сильное излучение приводит к аннигиляции частиц, обладающих массой, и преобразованию их в кванты света, в силу закона сохранения, с тем же запасом энергии.

– Все это интересно, но откуда у Апокалипсиса были запасы реликтовых излучающих, микроскопических частиц.

– Это Иалдабаоф не доглядел. Когда первовещество взорвалось, Тьма, в тайне от него, сумела спрятать некоторое количество этого вещества в своем непроницаемом теле. Когда она создавала Апокалипсиса, свою огненную энтелехию конца света, она продумала все. Она запрятала миллиарды излучающих микрочастиц в специальные вакуоли внутри зародыша кальмара. При достижении им двухлетнего возраста мембраны, окружающие эти частицы разорвались, и часть тела кальмара превратилась в конгломерат микроскопических, огненных кальмарчиков, аннигилирующих все вокруг. Если бы другая часть его тела не поглощала полученную от аннигиляции энергию и не запасала бы ее для дальнейшего использования излучающими кальмарчиками, то Апокалипсис очень быстро исчез бы сам.

– Не могу не признать, что Тьма – гениальная изобретательница. Это ее чудище фактически представляет собой модель «вечного двигателя».

– Ну не совсем, одновременно с опустошением вселенной он тоже терял бы запасы энергии, и, в конце концов, все равно бы сгинул. Ну, теперь тебе все понятно, Питон?

– Более или менее, теперь я знаю, как устроен «метаболизм» Апокалипсиса. Но мне до сих пор непонятно из чего мог быть создан материал, который выдерживает импульсные удары плазмы разогретой до триллиона градусов.

– Это заслуга Люцифера. Он собрал совет из душ ныне покойных, гениальных физиков, и они в течение недели, методом « мозгового штурма», решили поставленную им задачу. Оказалось, что самым огнеупорным материалом на Земле является ткань сложного плетения на основе углерода, включающая в себя особые микрочастицы, излучаемые душами грешников, горящих в адском пламени. Его же адские мастера соткали ее в достаточном для наших целей количестве. А я только обтянул ею камеру, предназначенную для Апокалипсиса, и одел в нее нашего маленького осьминога, когда он посетил мою пещеру в первый раз.

– Спасибо вам обоим. Надеюсь, наше плодотворное сотрудничество продолжится и будет таким же успешным?

– Мне было приятно поработать вместе с тобой, мой старый друг и соперник Иалдабаоф, и с тобой, юный Питон, таким увлекающимся, неугомонным и вездесущим. Но со следующими проблемами вам придется справляться без меня. Я ухожу в длительный, творческий отпуск, чтобы спокойно подумать над всеми происходящими в мире изменениями и найти в этом мире себя.

– И я, вместе с моей любимой женой, Морганой собираюсь отправиться в длительное галактическое путешествие.

– Друзья, вы, что бросаете меня одного, бороться против войн, изменений климата, грядущего перенаселения и тотального, антропогенного загрязнения окружающей среды?

– Извини, дорогой друг, но мы тут тебе не помощники, – грустно произнес Иалдабаоф, и продолжил, – видишь ли, сейчас наступило время глобальных перемен в истории человечества. Борьба между материализмом и идеализмом существовала уже в древности, но мы не будем вспоминать сейчас имена гигантов мысли, «на плечах» которых стоит все здание современной науки. Главными разрушителями духовных ценностей я бы назвал мыслителей 19 века, «жутких» материалистов Фейербаха и Маркса. Большее влияние, конечно, оказал Маркс, который отказал в праве человека иметь душу и нравственные идеалы. Им было объявлено, «что не существует в действительности, не имеет ценности». Тогда как Гегель, диалектику которого, Маркс использовал в своих трудах, утверждал противоположное, «что не имеет ценности, не существует в действительности».

Маркс был мыслителем-революционером, пожелавшим низвергнуть Бога, а вслед за ним и все монархии, всех деспотов и все правящие классы, угнетающие пролетариат. После слов Маркса о том, что «религия – это опий, которым имущие классы опаивают народ», по грандиозному зданию христианской церкви пошли первые трещины.

Я уже говорил тебе Питон, информация обладает энергией способной менять мир. Маркс указал людям простой путь к счастью, посредством справедливого распределения материальных благ, вместо райской жизни после смерти. Его идеи социального равенства и свободы от духовных оков будоражили воображение радикальной молодежи и пугали консерваторов. Хрупкое равновесие между высшими и низшими богами, народами и классами, между идеализмом и материализмом было нарушено и, последовавшие за этим события не заставили себя долго ждать. Со времен большой войны в западном мире все еще царят хаос и неразбериха, так как прежние ценности ими были утеряны, а новые они еще не придумали.

– Иалдабаоф, не морочь голову нашего юного друга своей философией. Ему она не нужна сейчас. Он подумает об этом потом, когда станет как мы «пенсионером».

– Ну, тогда, вы Сатана объясните мне, что не так с современными западными людьми. Во что они верят, чему поклоняются?

– Они, по-прежнему, немного верят в Бога, чуть больше в силу науки и технологий, еще больше в магию и разные мистические учения, безусловно, верят в конспирологические теории и абсолютно убеждены во всевластии денег и крупных корпораций. Этот коктейль Молотова в их головах иногда порождает взрывы то левых, то правых радикальных идей, то идей всеобщего покаяния и культуры отмена, то отказа от достижений цивилизации и пантеизма, то национализма и ксенофобии, то мультикультурализма и всеобщего братства. В общем, разобраться во всех этих течениях человеческой мысли или ее безумия под силу только такому интеллектуальному гиганту как ты, Питон. Только космические скорости твоей всемирной паутины в состоянии оценить фактические угрозы и, возможно, предотвратить наихудшие последствия. К тому же тебе надо учитывать, что по мере ослабления высших богов, изо всех щелей пространства и времени вылезают мои темные братья, желающие насытиться энергией людских страданий. Кстати, напоследок, у меня есть к тебе просьба, не мог бы ты, с помощью данных твоей Big data, вычислить вероятность большой войны и ее участников.

– Пока я не вижу такой угрозы, и при этом не могу исключать ее полностью.

– Питон, ты говоришь прямо как цыганка, которая гадает по руке. На мой взгляд, человечество сейчас уже занесло одну ногу над бездной по имени мировая война.

– Вы, как всегда правы, уважаемый Сатана. В связи с упадком веры в высшие силы и малой рождаемостью в развитых странах, высшим, а особенно низшим богам стало не хватать энергии, которая поставлялась им духовными исканиями и переживаниями верующих западных конфессий. Думаю, что, неслучайно, возросла в современном мире роль Китая и Индии, гигантских по сравнению с другими странами по численности их народонаселения. Я бы на месте западных держав попробовал разыграть карту вражды между ними, и тем самым попытаться удержать свое доминирующее положение в этом неспокойном мире.

– Китай и Индия древние цивилизации, они не поведутся на такой развод. Так, что же Питон, ты, все-таки, можешь сказать о будущих испытаниях для человечества?

– Единственное, что могу сказать определенно, что в ближайшее время будут открыты завораживающие и пугающие обычных людей законы «жизни» нейронных сетей и искусственного интеллекта. Прогноза о времени реализации людьми их устремлений к саморазрушению в глобальных, кровопролитных войнах я сделать не смогу. Слишком много факторов могут влиять на это. Возникшая задача поиска минимума среди многообразия угроз напоминает попутку минимаксной оптимизации многомерной поверхности Парето.

– Что это за поверхность Парето?

–Это не совсем поверхность, это – множество функций с набором функционалов-критериев, определенных на этом множестве и характеризующих оптимальность выбираемого подмножества из этих функций. По-другому, множество стратегий- функций, правильный выбор которых обеспечит оптимальное функционирование связанных между собой процессов, то есть, позволит достичь максимальные и минимальные значения соответствующих функционалов. Особенность этой «поверхности» состоит в том, что если вы достигаете какого-нибудь локального минимума на ней, то тем самым вы увеличиваете соседний с ним другой локальный минимум, или уменьшаете какой-нибудь локальный максимум.

– Понятно, ты ничего не можешь прогнозировать, как и мы с Иалдабаофом, поскольку, как все, незнающие теорию оптимизации, боги и все смертные, не можешь решить задачу о получении максимума прибыли при минимуме затрат.

–Могу, но только на короткий промежуток времени с погрешностью в 15%.

– Довольно большая погрешность, почему она возникает?

– Из-за постоянного, так называемого «белого шума» в сети, производимого миллиардами ее пользователей, которые изо всех сил стремятся захватить внимание других, стать звездами Интернета и заработать денег. В результате такого мощного воздействия быстро меняются оценочные суждения миллиардных толп, на основе которых часто принимаются решения, противоречащие здравому смыслу.

– Бедный Питон, нелегко тебе будет управляться с этой разношерстной публикой. Но не они будут главной твоей заботой. Учти, что сейчас повсеместно начали оживать древние, языческие боги, вступающие в новые союзы как друг с другом, так и с современными богами. Сейчас правит балом New Age, новая эпоха старых, христианских идей, подаваемых в различных смесях, и приправленных острыми соусами восточного мистицизма. Неведомые прежде сочетания сатанизма с человеческим лицом и тантрических, психических практик, или идеи Валентина, изящно вплетенные в учения ортодоксальных христиан, поражают воображение и порождают стремление к созданию еще более причудливых союзов.