На дне

Семейные ценности цефалоподов

Только что вылупившиеся из яиц маленькие осьминоги, каждый из которых был не больше грецкого ореха, смотрели на свою мать. Она с нескрываемой гордостью наблюдала за своими блестящими, полупрозрачными и неустрашимыми детками. В течение четырех, долгих месяцев она безотрывно охраняла, убирала мусор и разных, мелких паразитов, охочих до нежной «обертки» малышей-осьминогов. Она постоянно поливала драгоценные, студенистые «комочки» чистой водой из «сопла» своего реактивного двигателя или, точнее говоря, из воронки, расположенной в просторной щели между мантией, покрывающей ее тело как плащ, и брюшиной. Так природа позаботилась о своих «чудных», восьмируких, головастых детях. У них нет плавников и гидродинамической формы тел как у рыб, поэтому почти все цефалоподы, чтобы двигаться с приличной скоростью, попеременно наполняют водой обширную полость между мантией и «животом», и затем, закупорив щель между ними, быстро выталкивают эту воду обратно через воронку-сифон. Самые быстрые из них кальмары, которые разгоняются до 45 и более километров в час, иногда даже выскакивают из воды и пролетают над ней до 50 метров. Осьминоги не такие быстрые, даже в случае опасности, они могут развивать скорость только до 20 километров в час, но это не мешает им совершать прыжки на дальние дистанции. Мамаши осьминогов используют этот природный, «реактивный двигатель» для поддержания чистоты и свежести воды в «гнездах» с их выводком.

Бесконечно преданная своим материнским обязанностям, забыв о еде и отдыхе на долгие дни и ночи, наша «наседка» исхудала настолько, что у нее не было сил даже сдвинуться с места. Она честно выполнила свой долг, хотя некоторые придонные, злые сплетники сказали, что она попросту тупо следовала инстинкту выживания рода. На что мудрый философ, рак-отшельник Придо заметил:

– Возможно и так, но инстинкты вырабатываются в течение жизни многих поколений и, чаще всего, приводят к необратимым физиологическим изменениям, преодолеть влияние которых также трудно как вылечить смертельную болезнь или остановить старение. Поэтому всем вам тупицы было бы полезно усвоить простое правило, что не надо судить ближнего, так как любой из вас тоже может попасть под нож язвительных насмешек.

Тело наседки утратило упругость и былую силу, щупальца безжизненно распластались вокруг ее поникшей головы. В ее громадных, выпуклых глазах тихо угасал свет жизни. Она в последний раз, с невыразимой тоской взглянула на детишек в недоумении уставившихся на нее, и превратилась в бесформенную, беловатую, мертвую тушу. Взрослый осьминог, неслучайно крутившийся неподалеку, первым отведал мяса «погибшей на своем посту одержимой заботой о потомстве мамаши». К этому времени вокруг ее мертвого тела уже начали собираться падальщики: различные ракообразные и черви, морские ежи и звезды. «Папаша» новорожденных проглотил еще кусок дорогого ему тела, и некоторое время следил за выводком. Самому «старшему», вылупившемуся на час раньше других, он дал имя Зевс и назначил своим помощником. «Папаша» начал воспитание Зевса с того, что заставил его съесть несколько еще невылупившихся из яиц сестер и братьев. Его примеру последовали другие, и скоро от кладки яиц ничего не осталось. Зевс, как и все детеныши, испытывал голод и не сильно возражал против этого, но все-таки спросил:

– Это мы делаем, потому что мамы уже нет, и некому больше заботиться о еще не рожденных осьминогах?

– Если бы мама была жива, она тоже бы накормила вас оставшимися нераскрывшимися яйцами.

– Мне кажется, это неправильно. Нельзя есть своих родственников или себе подобных.

– По-твоему было бы лучше, если бы эта недоразвившаяся мелюзга пошла на корм нашим врагам?

– С этой точки зрения, получается, что ты прав, – сказал сообразительный детеныш и, немного подумав добавил, – это хорошо еще и потому, что мамино мертвое тело стало пищей для живности, которую мы сами едим. Кстати, а почему ты съел ее глаза? Ты был голоден?

– Среди осьминогов и других цефалоподов существует поверье, что если ты съешь какую-либо часть своего сородича, ты получишь его силу и продлишь свою жизнь. Я уже стар и зрение у меня уже не то, поэтому я и воспользовался случаем.

– А сколько тебе лет?

– Два с половиной года. Обычно осьминоги живут от одного до пяти лет, большая часть из них заканчивает свой жизненный цикл за три года. Глаза твоей умершей мамы, возможно, помогут мне продлить мое существование еще на полгода. Как раз на то время пока вы не повзрослеете. Дело в том, что осьминоги самцы приносят потомство один раз в жизни. После первого высиживания очень немногие мамаши, только из некоторых видов осьминогов, остаются в живых, но после второго все умирают от длительного голодания и потери жизненных сил. Что касается самцов, то большинство из них погибает практически сразу после первой «брачной ночи». Причем у некоторых наших «длинноруких» сородичей самки, которые по размерам крупнее самцов, часто убивают и поедают своих «мужей» после или во время спаривания.

– Почему это происходит? Разве это правильно с точки зрения выживания рода?

– Это происходит, потому что в нашей с тобой популяции самцов и самок рождается примерно одинаковое количество. Мне думается, именно поэтому эволюция пошла по пути наименьшей потери жизненных сил, которые неминуемо тратились бы на взаимные, смертельные разборки между самцами, главной причиной которых было бы право на обладание самками. Наши с тобой предки предпочли вести асоциальную жизнь одиноких индивидуалистов, оторванных от общества. Однако этим эгоистам, однажды, обычно осенью, приходится все-таки, по зову природы, пытаться обзавестись потомством. Из-за чего они, единственный раз в жизни, начинают искать себе подобных. При этом, встречая более сильного претендента, слабый самец без боя уступает ему самку.

– Но ведь законы естественного отбора говорят, что в результате таких, как ты выразился «смертельных разборок», для воспроизводства рода оставались бы самые сильные и жизнеспособные осьминоги-самцы.

– Во-первых, это происходит безо всякого «избиения младенцев»: просто слабый претендент добровольно уступает место сильному. Наши самки откладывают до 100 тысяч яиц за один раз. Ты можешь себе представить, сколько требуется сил для их оплодотворения. А если бы все самцы бились до последней капли крови, то сколько бы их оставалось для воспроизводства здорового или не совсем здорового потомства. Тем более что моря и океаны, и не только наполнены хищниками, желающими полакомиться нашим мясом.

– Что ты имеешь в виду, говоря о хищниках, наполняющих что-то вне океана?

– Это двуногие и двурукие существа, которые живут на суше. Мы их называем нусами, я как-нибудь расскажу тебе о них. А сейчас скажу только, что они истребляют в больших количествах не только осьминогов, но и всех водных обитателей.

– Тогда это не влияет на соотношение между водными хищниками и их жертвами.

– Ты прав, но количество осьминогов обоего пола в результате их деятельности сокращается. Поэтому выбранная нашими предками стратегия выживания по любому оправдывает себя с количественной стороны. Возможно еще, что такой путь развития связан с физиологическими особенностями осьминогов. Мы мягкотелые «интеллигенты», у нас большие головы и слабая психика, мы всего боимся, склонны к панике и готовы броситься наутек при первой угрозе. В брачный сезон наши самцы предусмотрительно избегают участия в «рыцарских турнирах» с целью добиться благосклонности «прекрасных дам». Чтобы не быть съеденными, они, с грустью, укротив бурлящую кровь и плоть, покидают своих возлюбленных. Правда, часть из них находят, хотя и слабое, утешение в спаривании с такими же отвергнутыми самцами.

– Фу, какая гадость.

– Жизнь сложна, когда-нибудь ты поймешь, что любое существо на этой планете стремится хотя бы раз в жизни вырваться из своего одиночества.

– Теперь я понимаю, насколько нам с тобой повезло. Ты тот избранный, который получил право на продолжение рода и ты до сих пор не погиб, и можешь нас научить выживать в этом мире.

В этом месте вся малышня образовала вокруг взрослого осьминога тесный круг, уставившись на него своими огромными, черными глазами. Растроганный отец, оглядев свое многочисленное потомство нежным взглядом, сказал:

– Жизнь осьминогов коротка и опасна, поэтому вам нужно, успеть насладиться ею, и успеть продолжить свой род. А первое, чему вы должны научиться, это строить себе укрытия из камней и прятаться от хищников, меняя свою окраску под цвет дна, на котором вы отдыхаете. Этим мы с вами займемся прямо сейчас. Каждый должен выбрать себе место на дне и попробовать спрятаться там, изменив свою окраску.

Когда Зевс, первым успешно справился с заданием, он подплыл к отцу и спросил:

– Мне неловко говорить об этом, но все-таки, когда ты умрешь, какую часть твоего тела мне лучше всего будет съесть?

– Я сначала понаблюдаю за тобой, и потом скажу, в чем именно ты больше всего нуждаешься.

Первым делом, папа-осьминог научил свой выводок, какую живность можно употреблять в пищу. Как отщипывать кусочки со стрекательными клетками от медуз и выставлять их перед собой при встрече с хищными рыбами, пока у осьминожьей детворы у самой не вырастут сильные щупальца, большой «клюв» как у попугаев вместо рта и они не обзаведутся ядовитой слюной. Затем он стал учить их как прятаться в расселинах и строить себе укрытия. Зевс и остальной молодняк внимательно смотрели, как взрослый осьминог закапывался в песок на дне, или забирался в узкую расщелину между скал, или сооружал себе из камней небольшой холмик, в середине которого оставлял углубление, и заползал туда, прикрывая его сверху запасенным для этого камнем. За это время два его детеныша пали жертвой мурен и один был проглочен взрослым осьминогом, который оказался в той самой щели между камнями, куда малыш хотел спрятаться. Папаша не стал горевать о погибших, а просто направил свое потомство под предводительством Зевса в сторону большого, кораллового рифа. Там он нашел просторную пещеру, в которой они должны были продолжить свои занятия в относительной безопасности. Эта огромная впадина, образованная причудливым ростом коралловых рифов, имела только одно входное отверстие. Зевс с отцом заложили его камнями. Дальнейшее обучение прошло спокойно. Расщелина оказалась настоящей «пещерой сокровищ сорока разбойников» из сказки об Аладдине. В воде и песке там водилось немереное число мелких рачков, личинок и других «нескончаемых» мизерных обитателей морского дна, составлявших главный корм для осьминожьей детворы. Детеныши росли не по дням, а по часам, Зевс, схватывающий все на лету и быстрее всех выполнявший задания, часто оставался с отцом наедине и подолгу с ним беседовал о жизни морских обитателей. Отец был горд успехами своего старшего сына и потому, почувствовав усталость и приближение смерти, оставил его главным вместо себя. Прощаясь с Зевсом, он с видимым удовольствием сказал свому отпрыску:

– Я внимательно наблюдал за тобой мой мальчик и могу сказать только, то, что ты само совершенство. У тебя острый ум, ты не безмозглая машина для убийства, как большинство акул, но и не забившийся в песок остро-язвительный мизантроп, как рыбы-камни. В ближайшее время роговой клюв в твоей глотке совсем отвердеет, чтобы ты смог разгрызать раковины членистоногих. Твои зубы станут острее, а слюна ядовитее, и твой чернильный мешок наполнится дурманящей и смертельно опасной жидкостью для всякой живности, в том числе и для таких же осьминогов как ты. Имея три «огромных» сердца и голубую кровь, ты не лишен чувств и при этом ты – неустрашимый хищник, стремительный и практически неуязвимый. Я горжусь тобой и, думаю, что по воле наших богов тебя ждет жизнь великого осьминога.

Отец, как-то уже рассказывал Зевсу о нусах, существах, живущих на твердой земле и дышащих только воздухом. Эти нусы, по его словам, для морских обитателей почти как боги, также могущественны и непобедимы.

– Ты говоришь о нусах?

– Нет, нусы, это верхушка нашей пищевой пирамиды, которая имеет самую большую власть на этой планете. Но у них на суше, как и у нас, существует иерархия племен и иерархии внутри каждого племени. Заметь, каждое племя нусов поклоняется своим богам. Мы же водные обитатели все как один находимся в ведении Властелина стихий, он самый ближний к нам. Но над ним главными в нашем пантеоне и более могущественными являются пришельцы из большого Космоса. Наши истинные боги и покровители наблюдают и руководят нашей эволюцией из созвездия Рыб. Я слышал, совсем недавно нас посетил один из их посланников. Те, кто его видел, говорят, что это был гигантский, серебристый угорь, кожа которого была покрыта причудливыми узорами невероятной красоты. Так вот этот угорь осчастливил нас божественным даром «речи». Мы, все жители подводного мира, получили способность понимать и обмениваться мыслями между собой, и даже с некоторыми нусами без помощи разговорного языка. У нас один универсальный язык, понятный всем обитателям водной стихии.

– Как такое возможно, мы все разные, и глубины на которых мы живем разные, и даже соленость воды меняется от моря к морю, от океана к океану?

– Как осуществляется божественный замысел нам не понять, но у меня есть догадка. Мы, посредством электрических волн нашего тела, можем передавать собеседнику, настроенного на ту же частоту, яркую изменяющуюся картинку, изображающую аллегорично то, что мы думаем. Большинство нусов не имеют такой возможности и из-за этого у них масса проблем. Племена нусов, живущие в удаленных друг от друга местах суши, говорят на разных языках, и молятся разным богам. Это невероятно осложняет их общение и взаимопонимание. Поэтому на суше постоянно идут кровопролитные войны.

– Но мы тоже постоянно ведем кровавые битвы за выживание.

– Все дело в масштабах. Сколько рыб в день может съесть одна стая голодных акул? Максимум десяток барракуд и то если им повезет. Нусы же, используя свои большие лодки и различные механизмы, вылавливают и съедают тысячи тысяч морских животных от самых мелких рачков до самых больших акул. Точно в таких же количествах они убивают других нусов, посягнувших на их территорию или если они хотят захватить земли других нусов, подчинить их себе и сделать рабами.

– Но ты говорил, что они гораздо умнее нас и они с самого своего появления на Земле могли общаться между собой.

– На этот вопрос у меня нет ответа.

Взросление Зевса

Зевс был счастлив услышать такую оценку отца и со всей серьезностью отнесся к порученным ему обязанностям старшего брата: он помогал самым маленьким ловить жаброногих рачков, личинок рыб и прятаться от хищников. Через пару месяцев, когда они подросли настолько, что им стало не хватать ни места, ни еды в пещере, они покинули свой гостеприимный приют и выбрались в открытое море. Сестры и, особенно, братья больше не слушались Зевса. Они научились защищать себя и добывать пищу сами, поэтому Зевс некоторое время пребывал в растерянности и печали. Из-за развившейся у него привычки опекать и направлять своих сородичей, ему было скучно только добывать вкусную пищу или побеждать врагов. Что было не сложно, поскольку он, как и предсказывал его отец, достиг совершенства в своем охотничьем ремесле. Его сильные челюсти с острыми зубами в виде клюва попугая и громадный чернильный мешок стали грозой для представителей местной фауны. Даже голодные мурены опасались нападать на него, так он был быстр в выбрасывании большого количества токсичных чернил, временами приводивших к смерти преследователей. При этом Зевс, в отличие от большинства своих родственников, не чурался дружественного общения, как с самыми низшими представителями придонной фауны, так и с крупными представителями пелагического общества. В течение полугода он стал местной знаменитостью, но продолжал грезить о большей славе и могуществе. Его мечтой было, чтобы на него была возложена какая-нибудь важная, глобальная миссия.

Неудовлетворенность своей жизнью толкала его к постоянным поискам чего-то нового и неизведанного. Он пристрастился к изучению накопленных подводными жителями знаний о среде своего обитания. Эта нарочитая любознательность, как сказал ему однажды знакомый философ, рак-отшельник, была для Зевса защитой от него самого, от его собственного невысокого мнения о себе. Как сказал этот придонный Диоген, добытые Зевсом в общении с разными, заумными, чудаковатыми и не очень жителями дна знания поднимают его низкий статус придонного, хищника средней руки до уровня водяных снобов-интеллектуалов. Эти психологические резоны Зевс считал верными только отчасти, его любознательность не была показной или продиктованной обостренным тщеславием. Его всерьез интересовала история обитателей морских глубин и законы сосуществования как придонного, так и пелагического сообществ. Можно сказать, что его интересовали все «оттенки серого», черного и всех других цветов жизни на морском дне.

Однажды он наблюдал, как круглоротая минога среднего размера присосалась с боку к телу зазевавшейся макрели, и тем самым обеспечила себе недельное круглосуточное питание. Потом он выяснил, для чего «многоруким» морским звездам, «красавицам» с ярким «макияжем», нужны расположенные на их спинах и длинных «руках-лучах», специальные гибкие стебельки со щипчиками на концах. Зевс, притаившийся среди камней, видел, как пурпурная звезда успела схватить своими щипчиками за плавники довольно крупную рыбу, медленно поднесла изогнутую «руку» с трепыхавшейся на ней жертвой к своему рту, хвостом вперед, набросила свой «резиновый», «бесконечно» растягивающийся желудок на ближнюю ко рту часть тела своей жертвы и начала ее «есть». Рыба еще некоторое время продолжала плавать, а звезда продолжала переваривать ее еще живую плоть часть за частью. И когда, наконец, рыба опустилась на дно без признаков жизни, звезда накрыла ее останки своим желудком и несколько дней доедала уже мертвую добычу. Зевс тогда восхитился охотничьим искусством звезд.

Позже он выяснил, что звезды почти не имеют врагов и потому, без разбора и в громадных количествах, пожирают все на своем пути. Он испытал чувство острой зависти к этим «красоткам», безнаказанно предающихся «греху чревоугодия». Когда же он узнал от своего знакомого, что звездам очень нравиться лакомиться полипами каменистых кораллов, тем самым, уничтожая рифы, то он сильно разозлился. Вся его жизнь проходила под защитой коралловых рифов, они были его домом, и потому он решил убивать всех звезд на своем пути. Встретив однажды пятилучевую звезду ярко-красного цвета, Зевс попытался острым камнем отрубить одну из ее «рук». Он начал бить острым краем камня в месте соединения конечности с телом звезды. При этом его жертва как будто не чувствовала боли. Такое поведение звезды еще больше раззадорило Зевса и после неимоверных усилий, ему удалось оттяпать одну из усеянных острыми щипчиками «рук». Он очень устал и, спрятавшись в расщелине рифа, стал собираться с силами, чтобы отрубить звезде вторую «руку». Отдохнувший за сутки Зевс увидел, что у звезды, которая за это время смогла отползти от места их встречи всего на несколько метров, вместо отрубленной им «руки» появился маленький отросток. Он отплыл от звезды и стал ждать, что будет происходить дальше. В течение следующих нескольких дней, так же, как это бывает и у осьминогов, звезда вырастила себе новую конечность. Но что повергло Зевса в настоящее отчаяние, это то, что отрубленная им «рука», валявшаяся неподалеку, тоже обросла маленькими отростками и совсем скоро могла превратиться в новую звезду. У Зевса начали подергиваться щупальца от приступа бессильной ярости. Он выпустил струю ядовитых чернил прямо над звездой и полный мрачных мыслей о несправедливости жизни удалился. Торжествующая звезда послала ему вдогонку картинку того, как они вместе с ее клоном накрывают своими каучуковыми, безразмерными желудками дрожащих от страха полипов.

С этих пор Зевс старался избегать встреч со звездами. Он впервые в своей жизни был удивлен и разочарован обманчивостью окружающей его действительности. Эти звезды, такие эффектные, яркие и, казалось, такие беззащитные, на деле оказались прожорливыми, коварными и практически бессмертными существами. Его, как и других ввела в заблуждение кажущаяся уязвимость этих опасных созданий. Многие обитатели дна, видя, как медленно передвигаются звезды на своих коротеньких гидравлических ножках-присосках, расположенных на лучах-руках, как они неуклюжи и нарочито беспомощны, теряли бдительность и очень быстро оказывались, хотя бы частично, внутри желудках этих чревоугодниц.

Зевс продолжал изучать повадки разных обитателей морских глубин, и, чем больше он узнавал, тем больше возрастало его восхищение быстротой и ловкостью хищников и тем как, даже самые примитивные из их жертв умело защищаются и борются за свою жизнь, не говоря уже о равных им по силе соперниках. Однажды он присутствовал при битве между гигантским кальмаром и длиннокрылой акулой. Бой закончился победой кальмара, раненая акула попыталась уплыть, но ей не удалось вырваться из щупалец победителя. Через некоторое время, отравленная ядом, стекавшим с его острых зубов, она перестала двигаться. Покусанный, но довольный кальмар, держа свою жертву в тесных объятиях, стал опускаться на дно, чтобы там, в каком-нибудь укромном месте среди скал устроить себе пиршество. Зевс был восхищен и воодушевлен победой своего родственника. После этого зрелища он неделю пытался поймать какую-нибудь достаточно крупную, хищную рыбу, но все они оказались проворнее и быстрее чем он. Зевс, наконец, понял, что такая задача ему не по силам, и вернулся к исследованиям форм жизни морских обитателей, увлекавшим его все сильнее.

Невозможно было, не поражаться тому, как разные причудливые создания, населяющие морское дно приспосабливаются к трудностям и избегают опасностей, ежесекундно, угрожающим их жизням. Зевс провел несколько недель в наблюдении за тем, как семейство рыб-клоунов во главе со своей доминирующей самкой прячутся от хищников среди ядовитых щупалец крупного, красочного анемона в ожидании остатков добычи своего хозяина. Анемон терпеливо относился к этим поселенцам- нахлебникам. Покрытые слоем слизи и не чувствительные к яду стрекательных клеток, расположенных на его щупальцах, они были весьма полезны хозяину как уборщики мусора. В семействе этих рыбок соблюдалась субординация, все они подчинялись главной «клоунессе» и строго соблюдали правила жизни по принципу «чистота и свежесть воды вокруг щупалец хозяина в обмен на продовольствие». Когда главная самка погибла, то ее фаворит, старший по возрасту, самец сменил пол и стал новой «большой мамой» семейства. Крохотные крупицы счастья в жизни этих маленьких рыбок давали им силы стойко переносить тяготы рабской зависимости от своего хозяина. Их желание жить было сильнее, чем страх быть униженными и осмеянными. У морских обитателей, как выяснил Зевс, воля к жизни и защита потомства всегда побеждала страх быть искалеченными или убитыми. Из своих многочисленных наблюдений он сделал единственный вывод, что жизнь всегда побеждает смерть.

Однажды он оказался далеко от берегового кораллового рифа в той части моря, где нашла себе пристанище стая дельфинов. Он подружился с ними, несмотря на то, что они могли им пообедать, а он мог удушить и утащить на дно одного из их малышей и несколько дней питаться им. От них он услышал легенды о древности, когда они, якобы, были четверолапыми нусами. Дельфины рассказали ему, что однажды случился Всемирный потоп, и нусам пришлось тесниться на мелких островах, без возможности прокормиться чем-либо на малых клочках земли. Вся их жизнь проходила в поисках пищи в воде. Поскольку огня и деревьев для его поддержания у них не было, то они питались сырой рыбой. Их детвора поедала мальков вдоль берега, а взрослые ловили и сражались с крупными рыбами на глубине. Во время этой охоты им часто не хватало воздуха. Но они были умными, их ученые изобрели способ, при котором нусы смогли бы проводить основное время в воде, питаясь рыбой там же. Сначала, правда, только некоторые из взрослых особей сумели выжить после операции по отделению их рта от носоглотки, которая должна была быть закрытой во время заглатывания пищи под водой. Но дальше от этих взрослых родились дети уже с зачатками перегородки между ртом и носовым отверстием, снабженным специальным клапаном, который не позволял воде проникать в их легкие в момент заглатывания пищи под водой. Прошло не одно тысячелетие, в течение которых тела нусов трансформировались так, что руки и ноги приобрели вид плавников, носовое отверстие перекочевало на верхнюю часть черепа, а низкочастотная речь под водой необходимо преобразовалась в высокочастотные сигналы. К тому времени, когда вода спала, и появились большие пространства суши, дельфины уже потеряли интерес к жизни только на воздухе. От нусов у них остались некоторые повадки социального поведения, звуковое общение, помощь соплеменникам, стайный образ жизни. Зевс несколько дней размышлял о том, что ему сказали дельфины и, встретившись с одним из них, попытался возразить доводам об их исключительности и избранности. Он сказал:

– В прошлый наш разговор вы настаивали на том, что вы создатели уникального тайного сообщества, в котором все соблюдают законы и правила общежития. Должен возразить, что даже самые примитивные микроорганизмы, например все представители зоопланктона, тоже ведут «стайный образ жизни».

На это дельфин с гордостью ответил ему:

– Мы, возможно, деградировали, но не до такой степени. Мы отличаемся от остальных морских животных разумным поведением и даже «коллективизмом», который проявляется не только в совместных развлечениях, когда мы всей стаей в унисон выпрыгиваем из воды или сопровождаем нусовские суда, но и в выборе мест нашего обитания. Стабильность наших брачных союзов и забота о детенышах выгодно отличает нас от большинства других морских тварей. Законы социальной жизни большинства дельфинов говорят об их высоко развитом интеллекте. В отличие, от всяких там сельдевых рыб или ракообразных типа копепод, мы мчимся спасать своего сородича, издающего сигнал тревоги. Любая стая рыб, стоящих внизу пищевой цепочки, спасается «бездумным» метанием и бегством от нападающего хищника. Любой зоопланктон вообще подчиняется только течениям и инстинктам. Мы, можно сказать, интеллектуальная элита морского сообщества. Мы сами выбираем моря и океаны для жизни, в которых нам будет обеспечена большая безопасность и большая свобода. Кроме того, мы сотрудничаем с нусами. Ты, наверное, не слышал, но мы раньше привлекались ими для выполнения военных операций, и поныне продолжаем участвовать в их научных экспериментах.

– И как же вы им помогали в военном деле, – с некоторой издевкой спросил Зевс.

– В основном как разведчики и, к нашему глубокому сожалению, как взрыватели, камикадзе. Вечная память героям, прославившим наш народ в глазах нусов. А теперь извини, меня зовут на охоту.

Зевс, действительно услышал резкий свист. Посмотрев в след, быстро удаляющемуся собеседнику, Зевс опустился на дно и зарылся в песок. Разговор с дельфином возбудил у Зевса острую зависть к их несусветному высокомерию и жгучее желание узнать историю появления и эволюции своего рода, рода красных осьминогов.

В возрасте двух лет, это его стремление поддержала встреча с дряхлой, трехсотлетней, морской черепахой. Как-то он пытался разобрать узор на раковине давно вымершего аммонита. Он долго вертел в своих чувствительных щупальцах эту раковину, прежде чем заметил качающийся на волнах рядом с ним массивный, темный, плоский «сундук» с торчащей из него змеиной, приплюснутой головой с выпуклыми, уставшими и умными глазами. Черепаха участливо спросила его:

– Что, малыш, не получается понять смысл этих узоров?

– Не получается.

– И не получится. Чтобы узнать, как все это разнообразие появлялось, и в какой последовательности, тебе надо добраться до пещеры, скрытой под коралловым рифом одного из удаленных, необитаемых островков. В этой пещере удивительными, уже давно вымершими существами, похожими на нусов, была сохранена история возникновения жизни на дне морей и океанов. Все события там можно увидеть с помощью «техники тактильного» оживления рисунков на стенах пещеры.

– Как это? Что обозначают названия техника и тактильный?

– Я и сама не совсем понимаю эти слова, но они звучат в моей голове. А именно, «визуализация с помощью зеркально отшлифованных поверхностей коралловых рифов, результата нейрофотонного программирования, оживляющего те участки коры головного мозга живого существа, в которой хранятся данные его древнейшей, наследственной памяти». На деле они означают, что если ты дотрагиваешься до какого-либо рисунка, он оживает, окружает тебя как «голограмма», и ты становишься реальным участником событий, происходивших в те далекие времена. Все значительные, исторические факты с датами, названиями и именами, проникают в твою голову, независимо от того хочешь ты этого или нет.

– Я ничего не понял из ваших слов многоумная, многоуважаемая госпожа, кроме оживления исторических событий, но это неважно. Главное, кто и как может туда попасть?

– Мой род оставался хранителями этой пещеры еще со времен Ордовика Палеозойской эры. Я давно за тобой наблюдаю. Недавно мне было видение о том, что ты достоин права побывать там.

– Я готов на все, чтобы вы позволили мне прикоснуться к великим знаниям прошлого.

– Я провожу тебя туда, но сначала ты найдешь мою пропавшую внучку, которой только я и могу вручить ключи от этого бесценного архива знаний.

– Когда и при каких обстоятельствах пропала ваша внучка?

– Ее похитили черноперые акулы. Они требуют, чтобы я им открыла путь к пещере или они съедят ее.

– Как давно это было?

– Сегодня утром, я на месте ее обычного места отдыха нашла морскую змею, эту ядовитую гадину, которая сообщила мне о цене спасения моей внучки.

– И как долго они будут ждать вашего ответа?

– До сегодняшнего вечера.

– Хорошо оставайтесь здесь, мне кажется, я знаю, где и кто ее держит в плену.

– Не забудь, чтобы она поверила тебе, ты должен сказать ей мое имя – Гипатия.

До Зевса уже много раз доходили слухи о банде черноперых акул, которые под предводительством их чернорылого гиганта Тантала занимаются запрещенными делами. Он даже слышал, в какой именно части кораллового рифа, расположенного вдоль гряды вулканических необитаемых островков, эта стая «тупорылых» убийц обретается большую часть времени. Зевс добрался до этого места довольно быстро и притаился в расщелине недалеко от входа в подводную пещеру. От дна до поверхности моря там сновали черноперые рифовые акулы, не такие крупные как просто черноперые, но такие же прожорливые и быстрые.