По большому счету гиперэротизм и гиперчувствительность в книге Мартинеса забивают и чудесный рассказ о работе литературного критика и идею закольцованного творчества мэтра, а нудное объяснение разработки идей Гегеля вообще ложится куском черствого хлеба посреди десерта. В принципе, и то и другое очень хорошо, но диссонанс между постельными откровениями и тяжёлой, нащупывающей саму себя чистой рефлексией имеется. А может, в этом диссонансе и прелесть? Бывает ли чистая рефлексия абсолютно чистой, без привязок к жизни, без глубинных, не всегда осознаваемых, мотивов и побуждений? И нет ли в каждом творце двух лиц, когда глядя на одно, никогда не видишь другого? Замечательная книга, где за внешней мишурой в виде накладывающихся друг на друга эротических треугольников, открывается интереснейший взгляд на литературное творчество и проблему интерпретации прочитанного.
Отзывы
3