Герой второго плана. Начало

– Это Давид, – шепнул Феликс.

Поднимаясь, он провел губами от моей щеки к уху, от чего, казалось, осталась воспламенившаяся дорожка, а по телу побежали приятные мурашки.

Феликс открыл дверь, в которую влетел Давид:

– Прости, Фел, я помешал, наверное, – виновато посмотрел на меня, – привет, Рит.

– Здравствуй, – ответила я, приходя в себя.

– Выкладывай, – произнес Феликс, закрывая дверь.

– У нас проблемы. – Давид сел в кресло, – мне позвонила Инесса, поделилась свежими новостями.

– Ближе к делу, – сел рядом со мной Феликс.

– Оболочка миров начинает расползаться. «Гости» просто проходят сквозь образовавшиеся дыры. Пока по одному, но этого достаточно, чтобы нарушить баланс. «Щит» делает всё возможное, но пока нет ключа, дверь не захлопнется, вы ведь понимаете, о чём я? Нам нужно поторапливаться, если так будет продолжаться и дальше, то наш мир лопнет, как перекаченная шина. Кроме того, нам угрожает Игнат.

Феликс напрягся:

– Каким это образом?

– Представь, крысеныш теперь под крылом могущественной тёмной рати и он набрался наглости заявить «Щиту» о намерении перехватить самолёт с ключом при переправе в Рио.

Феликс фыркнул:

– Такой трус, как он не будет действовать так дерзко.

Давид рассмеялся. Я посмотрела на серьезное выражение лица Феликса.

– Вот именно, – икая, начал Давид, – Инесса сказала, что как только он узнал о том, что ты конвоируешь девушек лично, то тот даже зашипел.

Феликс ухмыльнулся:

– Действительно, нелепо. Ну, подарим ему самолёт-пустышку, он не сможет нас отследить. Но и недооценивать его нельзя. В этом и была моя ошибка в своё время.

– Да, да, ещё в какой-то книге читал: «…недооценив своего врага, вы…» – Давид поднял глаза к потолку, вспоминая.

– «…Вы пренебрегаете его способностями и тем самым допускаете роковую ошибку». – Продолжил Феликс, – это из «Устава юного патрульного».

Давид вальяжно закинул ногу на ногу:

– Ну да, я ведь это знал…

– Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили возможность его перечитать. – Подначивал Феликс.

Давид махнул рукой:

– Да ладно тебе, Фел, я читал его пятьдесят лет назад, всего и не упомнишь.

– А я семьдесят, ничего, это пойдет тебе на пользу.

– Занудство только прибавляется с каждым годом, Рит, как ты его терпишь? Хотя, не важно. Ладно, мне пора идти, – подмигнул мне. – Увидимся ещё.

Давид вышел, а я сидела, прокручивая в уме услышанные цифры. Я сопоставила с ними свои девятнадцать, и мне стало не по себе.

– Значит, ближайшее время на улицах появятся ведьмы и призраки? Или что там ещё из потустороннего… – Промямлила я.

– Различные аномалии, полтергейсты в особенности.

Я в удивлении на него посмотрела.

– Мир полон загадок и тайн, люди забыли обо всём этом ради своего же спокойствия – заметил Феликс.

– Вот о каком хаосе идет речь. Если люди с этим столкнутся вплотную – подумать страшно. Я, например, до сих пор боюсь темноты, что же будет с теми, кто во всё это верит? – Призналась я.

Феликс отвел взгляд в сторону:

– Рита, тебя что-то напугало в детстве?

Я начала вспоминать, но ничего не вышло.

– Нет, не помню. Многие боятся темноты, особенно дети…

– Понимаешь, – начал Феликс, – ребёнком человек чувствует всё гораздо острее, интуитивно и инстинктивно, как заложено природой. Это не только помогает ему выжить, но и даёт возможность чувствовать и видеть то, что не дано взрослым. Стоит выключить свет, как дитя начинает паниковать, не только из-за того, что он не видит свою мать и что творится вокруг, но и присутствие чего-то иного, опасного. Не зря нас пугали тёмные шкафы и места под кроватью – там, как правило, самые надёжные порталы в детских комнатах. Не обязательно проникать сквозь них, чтобы именно напугать ребенка, просто иногда нет иного выхода. Появившись в одном из таких домов, «гость» делает всё возможное, чтобы остаться незамеченным, но провести ребенка достаточно сложно. Испуг – лучшее средство забыть в дальнейшем конкретную его причину. Не зря ведь ты можешь в мельчайших деталях описать любимую кошку или игрушку, но с трудом пса или паука, напугавшего тебя. Лишь сам факт и общие черты. Так и с боязнью темноты. Возможно, и в твоём детстве был подобный эпизод.

Я вновь напряглась:

– Нет, не было. Но я точно помню, что не ложилась спать без своей кошки Ириски. Она иногда даже сама приходила ко мне. А правда, что кошки охранники потусторонних врат?

Феликс рассмеялся:

– Пожалуй, это единственная достоверная информация из всего, что говорят в фильмах. Чувствовать подобные явления могут любые животные, кроме птиц и пресмыкающихся – у них уж очень низкий порог чувствительности. Выходит, Ириска была твоим охранником. Если ты и впрямь ничего не видела, возможно, темнота ассоциируется у тебя с неизвестностью, и ты боишься того и другого.

Мне было очень интересно слушать рассуждения Феликса и стыдно за свои страхи. Он это почувствовал:

– Рита, страхов не нужно стыдиться, их нужно принимать, только так их можно победить. Они – часть тебя.

Меня передернуло, вспомнив о том противном, холодном страхе полёта. Феликс прав, мне пора перестать бояться глупостей.

Меня одолели воспоминания о моей Ириске. У неё был противоречивый характер: она могла напугать практически любого пса, постояв за себя, но в то же время заботливо мурлыкала, лёжа у меня на руках или рядом, в постели. С ней я не боялась оставаться одна, она была словно моим талисманом. С Феликсом я чувствую практически то же самое. С ним будущее становится менее пугающим, и темнота, со своей мистикой уходит на второй план, возможно, потому, что он является частью этой мистики. Значит, я нашла свой талисман.

– Почему Ириска? – спросил Феликс.

– У меня день рождения летом. Мама говорила, что когда мне исполнилось три года, в нашем садике зацвел ирис. В этот же день я притащила домой котенка. Над именем долго не думали – назвали созвучно цветку. Я росла вместе с Ириской, которую очень любила, но когда мне исполнилось десять – она пропала. Я тогда сильно плакала.

Казалось бы, ерунда, но Феликс, почему-то, задумался.

Его лицо в эти моменты было как-то по-особенному привлекательно. Можно было бесконечно любоваться им… Я тряхнула головой.

– Ну, что ж, я рассказал тебе о себе, – бодрым тоном заговорил Феликс, – теперь очередь за тобой. – Смотрел он на меня с неподдельным интересом.

Эх, жаль его разочаровывать. Сейчас получу приз в номинации «Самая неинтересная жизнь».

Я пожала плечами:

– Да что рассказывать? Родилась, воспитывалась строгими родителями, друзей не завела, плохо перенесла стресс из-за экзаменов и поступила в университет, можно сказать, наугад выбрав факультет. И вот я здесь.

Феликс слушал меня и улыбался:

– Хороший рассказ. Коротко и ясно.

– Ладно, мне и в самом деле пора идти, – поднимаясь, неожиданно для себя, произнесла я. Мозг просто отключался, не хватало ещё тут глупостей натворить.

– Я провожу, – промурлыкал Феликс.

Мы дошли до двери, и я обернулась к нему:

– Ещё раз спасибо за вечер, я рада, что нам удалось поговорить.

– И я рад.

– До завтра, – я не знала, как с ним попрощаться, и просто ободряюще хлопнула его по плечу, он тут же поймал мою руку и потянул меня к себе. Феликс поцеловал меня в щёку и подбородок, не касаясь моих губ.

Со сбившимся дыханием и сердечным ритмом я прошла в открытую им дверь. Феликс не закрывал её и смотрел мне в след, пока я не вошла в свой номер.

Да, ну и вечер! Когда я вошла в спальню, Ира похрапывала в свойственной только ей манере. Безобидной она только казалась – завтра меня ожидало утро расспросов. Я укрылась одеялом, утопая в мягкой подушке, тут же отключилась.

Глава 9

Снов я не видела, лишь знакомый, леденящий кровь голос Игната: «Скоро, совсем скоро.» Я проснулась с тяжёлой головой, хотя это мало меня удивило. Боль постепенно нарастала, и смотреться в зеркало совершенно не хотелось. Меня знобило, и чувствовала я себя совершенно разбитой.

За окном ещё даже не показалось зарево. Я села в постели, массируя виски. Ира начала потягиваться:

– Надо же, пришла позже, а проснулась раньше. Ты как, Рит?

– Да ничего, как обычно. Спи, ещё рано.

– Ну, теперь я вряд ли усну…

Стук в дверь. Я не успела оглянуться, как Ира уже сопела, отвернувшись от меня на другой бок. Простонав, я спустилась с постели и поплелась открывать дверь. На пороге стоял Феликс в светло-бежевой рубашке и джинсах.

– Доброе утро? – Прокряхтела я, держась одной рукой за голову.

– Видимо не совсем доброе, – он прошел, закрыв за собой дверь, и приложил ладонь к моему лбу, – что он говорил?

Боль отступила.

– Ничего нового: скоро, совсем скоро…сразу видно фантазии ноль.

Феликс убрал с моего лица спутанные пряди волос и легонько щелкнул меня по носу:

– Поднимай Иру, мы все ждём вас внизу. Позавтракаем в самолете.

Феликс вышел. Я направилась в спальню, как услышала хлопнувшую дверь в ванную. Ира забаррикадировалась в ней. Я тщательно расчесала волосы, выудила несколько вещей из сумки, ожидая своей очереди умыться.

Наконец, приняв душ и почистив зубы, я снова почувствовала себя человеком. Пока мы с Ирой переодевались, наш разговор принял такое русло:

– Ну? Как дела с Феликсом? Ты выяснила, что хотела?

– Да, вроде бы, всё отлично…

– Ты, конечно, прости меня, но я его вчера просканировала.

Я бросила на Иру гневный взгляд:

– Даже знать не хочу.

Ира пожала плечами и отвернулась, что-то напевая себе под нос.

– Ну и что там? – Не сдержалась я.

Она повернулась ко мне с сияющим лицом:

– А то, что он любит тебя, да так, что ни в сказке сказать.

Я нервно дергала не застегивающуюся молнию чёрной ветровки, пока Ира, скрестив руки, стояла, пристально глядя на меня.

– Что за проблема? – Вспылила я, всплеснув руками глядя на неё.

– А то, что мой сканер не врёт, а вот ты…

Я вновь попыталась застегнуть ветровку – ни в какую! Решила оставить её расстегнутой. Я знала, чего от меня ждёт Ира – признания в своих чувствах к Феликсу. Пока та отвернулась, поднимая свой багаж, я разглядывала носки своих кед:

– Ты права, – вздохнула я, оправляя черную майку, – я давно уже в себе разобралась.

Ира подошла ко мне и положила свои руки мне на плечи:

– Если тебе так тяжело, то не торопись. У вас ещё уйма времени.

Я изобразила подобие улыбки, Ира рассмеялась.

– А что с Глебом? – Передразнила её я.

– Всё здорово. Только, знаешь, никак не могу понять, почему каждый раз, когда я его вижу, в моей груди начинает как-то больно ныть что ли?

Я всеми силами скрывала своё негодование.

– Что? Твой сканер на него не действует?

– Да нет, просто, когда у меня возникает желание заглянуть в его эмоции, то внутренний голос меня останавливает. Я начала прислушиваться к нему и это здорово – живётся спокойнее. Да и к тому же, если всё предугадывать, то не будет свежести в отношениях. Знать наперёд – не всегда здорово.

Здесь я бы ей возразила, но она была в чём-то права. Я не спешила поднимать с пола свои сумки. Когда мы спустимся вниз, всё начнёт вновь меняться. Что-то свербело внутри меня, что-то предостерегающее. Моя интуиция давала о себе знать. Значит, чему-то просто суждено случиться.

– Давай, бери сумки и вперёд.

– Ир, можешь мне кое-что пообещать?

Она вопросительно на меня посмотрела, потом кивнула:

– Да, конечно, всё что угодно.

– Если со мной что-нибудь случиться или произойдет что-то непредвиденное, пообещай, что ты будешь идти до конца, не оглядываясь назад.

Ира фыркнула:

– Да что ты говоришь? Всё будет…

– Ира, – твёрдо произнесла я, – я не шучу сейчас. Ты сама видишь, что творится с нами. Прошу тебя, сделай всё возможное, на карту поставлено слишком много.

Ира вмиг посерьёзнела, уловив мой настрой. Она прекрасно всё поняла. Я заметила, как её глаза начали влажнеть.

– Рит, мне так тяжело, – бросилась мне на шею, – я не знаю, как я справлюсь с этим без тебя…

– Ты сильнее, чем думаешь, вот, – я сняла со своей руки серебряный браслет, в виде цепочки с небольшой пластиной, на которой были выгравированы различные лепестки и завитки, подаренный мне родителями на восемнадцатилетние, – возьми. Береги это, пока всё не кончится. Так я буду с тобой.

– Ты так говоришь, словно на смерть идёшь, прошу, перестань.

Я застегнула браслет на её руке.

– Просто не оглядывайся назад. Всё, идём, – я взяла свои сумки, и Ира пошла за мной.

Спустившись в фойе, мне сразу стало легче: страх отступил, паника угасла, ведь в поле зрения был Феликс. Все трое ждали нас у входа.

Феликс принял мои сумки, багаж Иры был теперь у Глеба, Давид сунул руки в карманы брюк и мило улыбнулся:

– Привет, дамы.

Мы с Ирой практически синхронно ему кивнули.

– Готова? – Промурлыкал Феликс, обняв меня за талию.

– К чему угодно, лишь бы поскорее закончилось.

В ответ он лишь ухмыльнулся.

До аэропорта мы ехали в знакомом ранее микроавтобусе. Давид всю дорогу что-то говорил, но мне было не до него. Я сидела, прижавшись к Феликсу, наслаждаясь временным спокойствием. На улице было прохладнее, чем вчера, так что с уютной ветровкой я не расставалась, тем более что в её кармане лежал мой сувенир.

Все пятеро, мы направились к самолету, который отличался от прежнего – он казался чуть больше и продольная полоса на корпусе была не синей, а фиолетовой.

– Нет, это невозможно… – Бормотала я, пытаясь справиться с ремнями безопасности. Они никак мне не поддавались. Феликс заботливо и быстро застегнул их:

– Ты нервничаешь, отсюда все проблемы, – мягко заметил он.

И впрямь, надо успокоиться, но моя интуиция не давала мне покоя. Я не доживу до Рио, если она будет терзать меня так весь полёт.

Неожиданно для меня прозвучал голос Давида:

– Да брось, Рит, всё будет отлично! Даже я чувствую твоё волнение.

– В смысле? – Поинтересовалась я.

– Давид, помимо чтения мыслей, может улавливать сильные эмоции человека. – Проинформировал меня Феликс.

– Ты – маг? – обратилась я к Давиду. Тот гордо вздернул подбородок:

– Маг-перевёртыш, – потом восхищенно добавил – как Феликс.

Тот в свою очередь посмотрел на Давида так, словно тот сморозил несусветную глупость. Это заставило меня улыбнуться.

– Ох, Фел, только не говори, что тебе это не льстит, – поддразнивал Давид.

– В твоём случае – нет.

Я слышала, как в противоположном от нас углу тихо смеялся Глеб и Ира. Всё-таки, непринужденная обстановка действует лучше всякого успокоительного. Я тоже тихо рассмеялась, следом за мной то же самое сделал Феликс:

– Ерничай, пока можешь, лис.

Глеб рассмеялся громче. Давид сменил ехидную улыбку на улыбку поверженного в этом поединке.

Я вопросительно посмотрела на Феликса.

– Он – лис, – с улыбкой уточнил он.

– В самом что ни на есть прямом и переносном смысле, – смеясь, добавил Глеб.

– Ладно, ладно, хватит, – сдавшись, поднял руки Давид. – И, кстати, бурый лис. – Уточнил он.

– То есть, волком быть не обязательно? – Спросила Ира.

Я посмотрела на неё и Глеба: их объятия были настолько трогательными. На её руке сверкал мой браслет, вспомнился наш разговор в номере. Я зажмурила глаза, вытесняя это из моей головы, потом открыла их, вернувшись к беседе.

– Конечно же нет, – ответил Давид, – у нас есть маги-вороны, маг-медведь, даже маг-мать его-тигр!

– Это ты про Еву? Да, пропала бы эта немка без своей врожденной выправки… Совладать с такой сущностью так же трудно, как с волком. – Добавил Глеб, бросив короткий, но многозначительный взгляд на Феликса. Он немного приутих, меня это насторожило, и я продолжала вслушиваться в разговор.

– Безусловно, она сильная, во всех смыслах. Признаюсь, мне иногда даже страшно становится в её присутствии… – Давид передернулся всем телом, показывая этим подобие пробежавших мурашек. – Ах, Ева, Ева… ну почему все хорошенькие девушки достаются Феликсу? – Не без иронии произнес Давид, отведя взгляд в потолок.

Глеб смотрел на Давида испепеляющим взглядом, и я поняла, почему он всё ещё смотрел в потолок. Ира смотрела на меня, замерев. Наступило неловкое молчание, слышен был лишь глухой гул моторов самолёта.

Меня кольнула не ведомая ранее ревность. Я смотрела на Феликса, вздернув одну бровь. Он повернулся ко мне:

– Не слушай его, он сам не понимает, что говорит.

Я, молча, отвернулась, открыв шторку, и глядела в окно. Сейчас мне было плевать на страх высоты. Конечно, прошлое Феликса – это его прошлое. То, что было до меня. С одной стороны, понять его можно и я понимала, что сердиться-то в принципе не на что, но меня больше занимала борьба с новыми чувствами: ревностью и ещё чем-то. Это второе было вызвано тем, что я знала, что эта Ева маг, да ещё и тигрица, сильная по воле, как Феликс, да и, кроме того, хорошенькая. Короче говоря – идеальная для него пара. Я сравнила себя с услышанными о ней данными и получила ещё один удар по самооценке.

– Давид, при всём моём уважении к тебе, я должен сказать, что ты полный… – прошипел Глеб, не успев закончить, так как был прерван Феликсом:

– Хватит.

Я всё не оборачивалась, закусив губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.

– Рита, у них ничего не было, – послышался голос Иры. Тут же подхватил Давид:

– Да, Рита, я глупость сморозил…

– Я сказал, хватит, – четко произнес Феликс, – хватит обсуждать это и, – чуть громче сказал он, – сканировать. – Адресовано Ирине.

Я сделала глубокий вдох, и медленно повернула голову. Судя по реакции окружающих, мой взгляд остался достаточно суровым. Я старалась, чтобы мой тон был ровен и спокоен:

– Феликс прав. Тем более, что это личное и ваше участие здесь неуместно. Простите, – добавила я, отвернувшись.

Сейчас не хватало какой-нибудь непосредственной реплики Давида, чтобы разрядить обстановку, но тот молчал, признавая свою оплошность. И в самом деле, что я так завелась? Хотя, может, именно поэтому я так паникую, что мне придётся встретиться в Рио с этой Евой. Или всему виной недосыпание?

– Не беспокойтесь, всё нормально. Она всё понимает, просто её нервы на пределе, а Давид застал её врасплох, – толковала Ира за спиной.

Меня это немного раздражало, но с другой стороны, уж лучше так, чем меня будут считать истеричкой.

– Да никто и не сомневался в этом. – Неуверенно добавил Давид.

Я повернула голову, глядя перед собой, потом закрыла глаза, вздохнув. Всё-таки, постоянное пребывание в напряжении меня доканывало.

– Наверное, красиво в Рио. – Вздохнула Ира.

– Ха! Ещё как! – Отозвался Давид.

– Ничего особенного, – буркнул Глеб.

– Ты всегда так скептичен? Где романтика? – Мягко поддела его Ирина.

– Возможно, с тобой всё покажется иначе… – Ответил ей Глеб.

Давид поморщился:

– До чего ж вы сладкие! – Съязвил он.

– Зависть – плохое чувство, – отозвался Глеб.

Я чуть повернула голову в их сторону, чтобы караем глаза можно было наблюдать за ними: Ира положила голову на плечо Глебу, держась с ним за руку, переплетя пальцы.

Феликс был практически неподвижен. Его руки скрещены на груди, и он искоса наблюдал за мной. Я повернулась к нему, с трудом продела свою руку под его – она была напряжена и плотно прижата к телу. Он тут же расслабился, и я прижалась щекой к его плечу.

– Прости за сцену.

– Нет. Потому что твоей вины здесь нет. О Еве вообще можно не рассказывать, но, возможно, для тебя это важно и мне стоило бы раньше это сделать.

Я потянулась и поцеловала его в щеку. Он улыбнулся.

– Счастливый конец, так сказать. Ура! – Привлёк к себе внимание Давид. Он смотрел на меня таким виноватым взглядом, что мне стало даже его жаль, – Рита, я болтаю лишнего – в этом мой грех.

– Все нормально. – Улыбнулась я.

Лицо Давида посветлело.

Я посмотрела на Феликса:

– Так что там с Евой?

Он хотел что-то ответить, как ввязался Давид:

– Он разбил ей сердце. Мы чуть не остались без ценного сотрудника.

Феликс строго посмотрел на Давида, тот замялся:

– Пусть лучше он сам расскажет.

Феликс повернулся ко мне:

– «Щит» нашёл Еву около двадцати лет назад. Потом, она попала в мой отряд. Ева демонстрировала ко мне чувства, на которые я не мог и не хотел отвечать. После того, как мы расставили всё на свои места в невозможности наших отношений, она решила покинуть «Щит». Мы, естественно, ей не позволили, так как она была весьма перспективным сотрудником. Но дальнейшие попытки завоевать моё внимание уходили впустую. Я заставил страдать просто хорошего человека и отличного сотрудника.

– Он отверг её, а Ева этого не любит… – добавил Глеб.

– Да, она привыкла получать своё, а тут – облом. – Подтвердил Давид. – Она ещё долго преследовала Фела, и продолжает это до сих пор. Бедняжка в отчаянии даже в друзья набивалась.

Мне стало жаль Еву. Всё-таки, отвергнутая женщина – несчастна. Нет ничего хуже этого. Я плотнее прижалась к Феликсу, он высвободил свою руку из моей и обнял меня.

Что с ней будет, когда она узнает о наших отношениях? Тут два варианта: растерзанная ею я, или растерзанная Феликсом она, при попытке сделать это со мной.

Наверняка, Ева не единственная положила глаз на Феликса. И вообще, как можно отказаться от своей популярности, когда любая женщина может быть твоей?

Я уж было хотела задремать на груди у Феликса, как почувствовала нарастающий приступ паники.

– Всё в порядке? – Заволновался он.

– Что-то не так, – дрожащим голосом предупредила я.

Все непонимающе на меня смотрели, кроме Давида, который уловил мои эмоции:

– Черт, и впрямь… – Не успел он договорить, как самолет накренился в бок.