Классические психоаналитические труды

Такие пациенты часто для экономии времени делают два дела одновременно. Они любят, например, что-то заучивать, читать или заниматься другими делами во время дефекации^[7]. Я неоднократно сталкивался с пациентами, которые для экономии времени одевали или снимали пиджак и жилет вместе или перед сном оставляли трусы в брюках, чтобы утром надеть оба предмета одежды одним движением. Примеры такого рода могут быть легко приумножены.

Формы, в которых может выражаться удовольствие от обладания, чрезвычайно многочисленны. Коллекционер марок, глубоко переживающий неполноту в своем наборе марок, недалеко отстоит от скряги, который, согласно популярному представлению, пересчитывает свои предметы из золота и радуется им. Но работы Джонса об импульсах к коллекционированию содержательны настолько, что добавить к ним ничего существенного я не могу.

Вместе с тем мне кажется необходимым кратко рассмотреть феномен, тесно связанный с удовольствием субъекта от рассматривания своих вещей. Я имею в виду удовольствие при взгляде на творения собственного ума, на письма, рукописи и т. п. либо на завершенные произведения любого рода. Прототипом такой склонности является разглядывание собственных фекалий, что является всегда новым источником удовольствия для многих людей, а для некоторых невротиков – формой психической компульсивности.

Данный факт либидинозного интереса к обладанию объясняет трудности наших пациентов при расставании с предметами любого рода, даже когда те не имеют уже ни практической, ни денежной ценности. Такие люди часто собирают у себя на чердаке разные сломанные вещи под предлогом, что те еще могут пригодиться в будущем. После по тому или иному поводу они избавляются от всего хлама сразу. Их удовольствие от хранения массы вещей полностью соответствует удовольствию от удержания фекалий. Мы видим в таких случаях, что выбрасывание (освобождение от) вещей откладывается как можно более долго. Те же люди собирают клочки бумаги, старые конверты, исписанные ручки и аналогичные предметы, будучи долго не в состоянии избавиться от всего этого, и достаточно редко устраивают генеральную уборку, которая также ассоциируется с удовольствием. У бизнесменов и служащих мне иногда встречалась особенная склонность аккуратно сохранять уже достаточно грязную и истрепанную промокательную бумагу. В бессознательном таких невротиков клякса чернил эквивалентна пятну от фекалий. Я знал одну старую слабоумную женщину с сильной регрессией либидо на анальную стадию, которая складывала использованную туалетную бумагу в карман и носила с собой.

Следующая необычная привычка у женщины, которая также демонстрировала резко выраженные анальные черты, ясно свидетельствует, что в бессознательном выбрасывание вещей равнозначно испражнению фекалий. Эта женщина была не в состоянии выбрасывать предметы, ставшие бесполезными. Тем не менее, она испытывала иногда побуждение выбросить что-нибудь из таких вещей, и она придумала способ обмануть себя, который и использовала. С предметом, от которого хотела избавиться, например со старой одеждой, которую она закрепляла на спине, засовывая ее одним углом под завязки передника, она шла из дома в соседний лес. По дороге через лес она его «теряла» и возвращалась домой другим путем, чтобы «потерянный» предмет не увидеть вновь. Таким образом, для того, чтобы отказаться от владения предметом, ей нужно было, чтобы тот упал с задней стороны ее тела.

Людям, которые не любят освобождаться от изношенных вещей, как правило, трудно начать пользоваться новыми. Они покупают новую одежду, но не носят; а «оставляют» ее на будущее и испытывают от нее настоящее удовольствие, только пока та висит неиспользованной в шкафу.

Склонность не выбрасывать отслужившие свой срок или бесполезные предметы часто приводит к компульсивной тенденции использовать даже самые непригодные вещи. Богатый человек разрезал свои пустые спичечные коробки на маленькие полоски и отдавал слугам для разжигания огня. Похожая тенденция появляется у женщин в период старческой инволюции.

Во многих случаях интерес индивида к использованию остатков переживает неполную сублимацию – например, когда у невротика любимой фантазией при бодрствовании является утилизация отходов целого города, но из его размышлений может не последовать никаких практических результатов. Позже мы еще рассмотрим дневные грезы такого рода.

Склонность к экстравагантности мы встречаем у наших пациентов реже, чем бережливость. В своем, сообщении в Берлинском психоаналитическом обществе Симмель провел параллель между экстравагантностью и невротической диареей с такой же очевидностью, как и в случае связи жадности и запоров, известном нам уже давно. Я могу подтвердить корректность его взгляда своими собственными наблюдениями, и, на самом деле, несколько лет назад я привлекал внимание к тому факту, что трата денег может представлять эквивалент желаемого, но невротически осложненного высвобождения либидо. Я могу упомянуть здесь о склонности некоторых женщин разбрасываться деньгами. Это выражает враждебность к мужу, который таким образом лишается своих «средств»^[8]; это относится поэтому – если отбросить другие детерминанты – к выражению женского комплекса кастрации в смысле реванша над мужчиной. Здесь мы вновь видим, как садистические мотивы сочетаются с анально-эротическими.

По противоречивому отношению к дефекации мы вполне можем понять истоки мелочности многих невротиков в экономии малых сумм денег, при этом время от времени они щедро тратят крупные суммы денег. Такие люди задерживают опорожнение кишечника как можно дольше – часто под предлогом нехватки времени, а когда, в конце концов, идут в туалет, то выделяют лишь малое количество фекалий. Но время от времени дефекация производится ими в большом объеме.

Мы иногда встречаем индивидов с ярко выраженным анальным характером, чье либидо обращено почти исключительно на обладание деньгами. Пациент рассказывал мне, что в детстве он играл в войну не с оловянными солдатиками, как другие дети, а с деньгами. Ему давали медные монеты, которые означали рядовых солдат. Никелевые монеты были сержантами, а серебряные – офицерами. Серебряная монета в пять марок была фельдмаршалом. Этот офицер был защищен от любого нападения в особом здании «за линией фронта». Каждая из сторон брала в бою «пленных» и добавляла к своей армии. Таким образом, одна сторона увеличивала количество имевшихся денег до тех пор, пока у другой не оставалось ничего. Вполне очевидно, что в бессознательном пациента «битва» происходила с его «богатым» отцом. Стоит заметить, однако, что деньги совершенно заменили человеческие фигуры. Действительно, когда пациент пришел ко мне на лечение, у него не было никакого интереса к другим людям; его привлекало только обладание деньгами и ценность денег.

Поведение наших пациентов в вопросах порядка и чистоты противоречиво так же, как и в денежных делах. Данный факт настолько известен каждому психоаналитику, что общее упоминание о нем не является необходимым; однако некоторые особенности в данной связи заслуживают специального рассмотрения.

Удовольствие от нумерации и классификации, от написания списков и статистических сводок, от составления программ и регулирования работы с помощью распорядка дня является известным проявлением анального характера. Данная склонность у многих настолько заметна, что предвкушаемое удовольствие при разработке плана у них сильнее, чем удовлетворение при его реализации, поэтому они часто и оставляют план не выполненным. Я наблюдал ряд пациентов с длительным расстройством способности к работе, которые составляли план работы на неделю, скажем, каждое воскресение, а затем совершенно не могли воплотить его в жизнь. Надо отметить, что среди них были не только нерешительные, но и упрямые люди, которые в своей самонадеянности отвергали испытанные методы других людей и желали действовать по-своему.

Многие невротики сохраняют в течение жизни особое амбивалентное отношение к порядку и чистоте. Таковы люди, которые выглядят достаточно ухоженно, пока это касается их наружности. Но если их видимая одежда и белье безупречны, то одетое под ними, а также закрытые части тела чрезвычайно грязны^[9]. Те же самые люди стремятся сохранять скрупулезный порядок у себя дома. На письменном столе, к примеру, каждый предмет имеет свое особое место, а книги расставлены с величайшей заботливостью и тщательностью на полках, где они находятся на виду. В ящиках стола, напротив, царит полный беспорядок, который устраняется тщательными уборками только изредка и то лишь на короткое время.

Я могу здесь отметить, что в бессознательном таких невротиков неприбранная комната, захламленные ящики и т. п. представляют кишечник, наполненный фекалиями.

Я неоднократно имел возможность анализировать сны, которые похожим образом указывали на деятельности кишечника. Один из пациентов рассказал мне сновидение, в котором он поднимался по лестнице за своей матерью, чтобы попасть в чулан на чердаке. Это было сновидение об инцесте с фантазией об анальном коитусе, в котором узкая лестница символически представляла анус, а чулан – кишечник.

Черты характера, связанные с порядком, как, например, скрупулезность и аккуратность, часто тесно ассоциируются с противоположными качествами. Данные черты особенно изучены в исследованиях Джонса, и мне нет нужды углубляться в них; я только упомяну о часто представленной в анальном характере страсти к симметрии и «хорошести».

Как некоторые невротики считают свои шаги, чтобы дойти до места за равное количество шагов, так же они не терпят никакой асимметрии в других вопросах. Они расставляют все свои предметы симметрично. Они делят все с мельчайшей точностью. Муж может составить расчет, чтобы показать жене, что их траты на одежду и прочее не эквивалентны; он будет постоянно подмечать, сколько потратил один и сколько может потратить другой, чтобы уравнять затраты. В период нехватки продовольствия во время Первой мировой войны два холостых брата совместно вели домашнее хозяйство. Когда оба получали мясо по карточкам, они делили его, взвешивая каждую порцию на весах. Оба переживали, чтобы другой не был обделен или не почувствовал, что с ним несправедливо обошлись. Постоянное желание быть с другими людьми «в расчете», т. е. не нести никаких обязательств, даже незначительных, также имеет большое значение. То, что у других индивидов с выраженным анальным характером имеется склонность забывать о своих долгах (особенно на малые суммы), может расцениваться как симптом несублимированной анальной эротики.

Наконец, следует обсудить то открытие Джонса, которое он упомянул только между прочим, но которое, очевидно, является результатом богатого опыта.

Наиболее интересным плодом анальной эротики, как пишет Джонс, «является тенденция уделять особое внимание оборотной стороне различных вещей и ситуаций. Это может проявляться многими различными способами: в заметном любопытстве к противоположной или задней стороне предметов или мест, например, в желании жить на другой стороне холма, потому что его задний склон обращен к определенному месту; в склонности путать право и лево, запад и восток; в изменении порядка слов и букв при письме, и т. д.».

Я мог бы проиллюстрировать рассуждение Джонса множеством примеров из моей практики. Они имеют глубокое значение для понимания некоторых невротических симптомов и черт характера. Нет сомнения, что смещение либидо с генитальной зоны на анальную является прототипом всех подобных «перестановок». В этой связи можно вспомнить примеры поведения людей, которых считают эксцентричными. Их характер слагается по большей части из анальных черт. Они стремятся действовать в большом и малом противоположно тому, как поступают другие. Они носят одежду, максимально контрастирующую с текущей модой. Они работают, когда другие играют. Если они выполняют работу, при которой другие сидят, то они стоят. Когда другие едут, они идут пешком; либо бегут, когда другие прогуливаются. Если люди носят теплую одежду, они поступают наоборот. Им нравится пища, не отвечающая общим предпочтениям. Связь между этим свойством и такой чертой характера, как упрямство, усматривается безошибочно.

В свои студенческие годы я знал молодого человека, примечательного своими необычными привычками. Он был малообщительным, в нарочитой манере игнорировал моду того времени, не придерживался традиций остальных студентов. Когда мы как-то обедали с ним в ресторане, я обратил внимание, что он сделал выбор блюд в обратном порядке, т. е. начал со сладкого и закончил супом. Несколько лет спустя его родственники попросили меня помочь ему профессионально. Я нашел, что у него уже развилась явная параноидная мания. Если мы имеем в виду огромное значение анальной эротики в психогенезе паранойи, на что указал Ференци, то мы можем оценить эксцентричное поведение молодого человека как формирование анального характера и тем самым как провозвестницу паранойи.

Некоторые случаи неврозов у женщин, в которых необычно сильно проявился комплекс кастрации, показывают нам самым наглядным образом глубокое значение склонности к перестановке. Мы обнаруживаем в таких случаях, что данная склонность возникает по двум причинам – из-за смещения либидо «спереди» «назад» и из-за желания сменить пол. Я надеюсь, что смогу что-то добавить относительно данного симптома в одной из последующих работ.

Мне хотелось бы завершить настоящие заметки об анальном характере наблюдением, истинность которого могут проверить другие. Оно заключается в том, что анальный характер, как иногда кажется, запечатлевается на физиономии владельца. Он, кажется, особенно проявляется в мрачном выражении лица. Индивиды, лишенные нормального генитального удовлетворения, склонны, как правило, к угрюмости^[10]. Постоянное напряжение ноздрей вместе с легким поднятием верхней губы мне кажется характерным внешним признаком таких людей. В некоторых случаях это создает впечатление, что они постоянно к чему-то принюхиваются. Вероятно, данная характеристика может быть связана с их копрофильным удовольствием от обоняния. В случае с пациентом, имевшим такое выражение лица, я однажды заметил, что он выглядит, как будто постоянно принюхивается к себе. Один человек, знавший его достаточно хорошо, подтвердил, что у него действительно имелась привычка нюхать свои руки и любой предмет, который он брал. Я могу добавить, что он в выраженной форме демонстрировал типичные черты анального характера.

Я не могу утверждать, что в настоящей работе исчерпал тему анальных черт характера. Напротив, я сознаю, как мало еще сделал для изучения этого обширного и разнообразного материала. Но на самом деле я ставил перед собой иную цель, а именно расширить наше знание догенитальных стадий развития либидо за счет дополнительного изучения анального характера. Как я сказал вначале, за настоящей работой должно последовать изучение маниакально-депрессивных состояний, для понимания которых знание догенитальных стадий развития весьма существенно.

Формирование характера на генитальной стадии развития либидо (1925)

Две стадии развития, рассмотренные нами в предыдущих двух главах^[11], были определены нами как архаический период формирования характера. В жизни индивида данные стадии представляют рекапитуляцию тех примитивных состояний, через которые прошло человечество в определенные этапы своего развития. Здесь, как и вообще в биологии, мы видим подтверждение правила, что индивид в сжатом виде повторяет историю своих предков. Соответственно при нормальных обстоятельствах индивид проходит такие ранние стадии формирования характера за относительно короткий промежуток времени. В настоящей главе в весьма общем виде я изложу идею о том, как окончательно, исходя из своего раннего развития, складывается характер мужчин и женщин.

В соответствии с традиционным взглядом, характер определяется как направление, привычно принимаемое произвольными импульсами человека. В мои планы не входит исследовать в настоящей работе, что является точным определением характера. Мы считаем, однако, весьма полезным не слишком следовать «привычке» придавать столь огромное значение направлению волевых импульсов. Ибо наши более ранние исследования уже ясно показали, что характер может меняться. Поэтому лучше, если длительность и степень постоянства импульсов не будет приниматься нами за существенные критерии свойств характера. Для нас достаточно будет сказать, что характером человека мы считаем сумму его инстинктивных реакций на социальную среду.

Мы уже отмечали, что в начале жизни ребенок реагирует на внешний мир исключительно исходя из своих инстинктов. И только постепенно он до определенной степени преодолевает эгоистические импульсы и свой нарциссизм и делает шаг к объектной любви. И достижение данной стадии развития, как мы знаем, совпадает с другим важным событием, а именно с выходом на самый высокий уровень организации либидо – на генитальный. Согласно нашим воззрениям, свойства характеров и мужчин, и женщин имеют определенные инстинктивные источники, естественно, мы должны ожидать, что развитие характера человека завершается, только когда его либидо достигло самой высокой стадии организации и обрело способность к объектной любви. Действительно, взгляд Фрейда на то, что сексуальная установка человека отражается на всем ходе его психического функционирования в целом, находит полное подтверждение в результатах наблюдений в данной области.

В первом из трех очерков было подробно показано, что индивид может занять свое место в социальной среде и полностью реализовать свои способности, только если его либидо достигло генитальной стадии. Но мы пока не уделили специального внимания процессу перехода со второй стадии формирования характера к третьей и последней.

Первая функция данной третьей стадии формирования характера заключается, конечно, в освобождении от остатков более примитивных стадий развития, постольку поскольку они мешают социально приемлемому поведению человека. Он не сможет, например, справедливо и с терпимостью относиться к другим людям и к интересам других людей, пока он не преодолел свои деструктивные и враждебные импульсы, идущие из садистических источников, или свою жадность и недоверчивость, проистекающую из анальной фазы развития. Поэтому мы с большим интересом рассмотрим, какими способами осуществляется подобная трансформация.

Ошеломляющее изобилие материала, связанного с процессами, объединенными под названием «эдипов комплекс», требует своего изучения и привлекает к подобным психическим событиям наше внимание. Если мы возьмем только случай мальчика, то обнаружим, что в ранние годы наиболее мощный источник аффекта заключается в его эротическом желании по отношению к своей матери и в желании устранить отца. Тесно связана с этим и его боязнь кастрации. Если он сможет успешно справиться с эмоциями, объединенными вокруг данной проблемы, то это окажет решающее воздействие на тип его характера. Я ограничусь очень кратким обзором данного вопроса, поскольку читатель может обратиться к уже опубликованной работе Александера^[12] о связи характера и комплекса кастрации. В общем мы можем сказать, что, когда ребенок преодолевает свой эдипов комплекс со всеми его составляющими, он делает огромный шаг в преодолении своего изначального нарциссизма и своих враждебных тенденций; в то же время он прерывает властвование в своей жизни принципа удовольствия.

Сейчас я хочу подробно остановиться на особом аспекте данного процесса трансформации, значению которого для формирования характера еще не уделялось достаточного внимания. Он заключается в изменчивости отношения мальчика к телу представителей противоположного пола, т. е. в первичном случае – к телу матери. Первоначально ее тело было для него объектом смешанного любопытства и страха; иначе говоря, вызывало у него амбивалентные чувства. Но постепенно он достигает либидинозного катексиса своего объекта любви как целого, а именно включая и те его части, которые ранее вызывали у него противоречивые чувства. Если это было достигнуто, то у него возникают запретные по своей цели проявления либидинозного отношения к объекту чувства нежности, преданности и т. д., и они сосуществуют с прямым эротическим влечением к объекту. Действительно, в течение латентного периода у мальчиков такие «запретные по своей цели» душевные переживания преобладают над их плотскими чувствами. Если развитие ребенка продолжается нормально, то такие новые душевные переживания, относившиеся к матери, начинают переноситься на отца. Они постепенно расширяются, и ребенок начинает дружелюбно и доброжелательно относиться сначала к лицам своего ближайшего окружения, а затем к обществу в целом. Данный процесс представляется мне очень важной основой полного и окончательного формирования характера человека. Он происходит, когда ребенок находится в конце той стадии развития либидо, которую Фрейд назвал фаллической. Это подразумевает, что он достиг того уровня своих объектных отношений, на котором он уже не испытывает амбивалентного отношения к половому органу своего гетеросексуального объекта, но воспринимает его как часть того человека, которого любит во всей его полноте.

Если на более ранних стадиях формирования характера интересы индивида и общества противоречат друг другу, то на генитальной стадии их интересы в большой степени совпадают.

Мы подошли, таким образом, к выводу, что завершение развития характера каждого человека зависит от истории его эдипова комплекса, особенно от развития его способности переносить свои дружественные чувства на других людей или на все свое окружение в целом. Если он не добился в этом успеха, если ему не удалось достаточно развить свои социальные чувства, то прямым следствием будет заметное нарушение характера. Среди наших пациентов, с каждым аспектом психической жизни которых мы знакомимся в процессе психоаналитического лечения, имеется немалое число в той или иной степени страдающих от нарушений такого рода. История их раннего детства всегда демонстрирует определенные эпизоды, мешавшие развитию их социальных чувств. Мы неизменно обнаруживаем, что сексуальные импульсы таких людей не сопровождаются никаким желанием поддерживать нежные и любящие отношения. И аналогичным образом в своей повседневной жизни им трудно устанавливать надежный эмоциональный контакт с другими людьми. Насколько такое с социальной точки зрения желательное развитие характера зависит от степени развития данных «нежных» инстинктивных компонентов, наиболее ясно видно на той категории людей, чье детство прошло под особым влиянием обстоятельств их рождения. Я имею в виду незаконнорожденных детей. С самого начала такие дети страдали от нехватки сочувствия и нежности окружающих людей. Если ребенок не наблюдает примеров любящего отношения, ему будет трудно самому испытывать такие чувства, кроме того, он будет не в состоянии отказаться от примитивных импульсов, первоначально направленных против внешнего мира. Тем самым ему легко поддаться асоциальным чувствам. То же самое мы видим у такого невротического пациента, который, хотя родился и рос в обычных обстоятельствах, чувствовал, что его не любили, что он был «Золушкой» в своей семье.

Поскольку мы обсуждаем тему завершающей стадии формирования характера, нам нужно исключить возможное непонимание.

Задачей настоящей работы не является дать указание, что такое собственно «нормальный» характер. Психоанализ никогда не устанавливал норм подобного рода, а удовлетворялся установлением психологических фактов. Психоанализ просто выясняет, насколько лицо или группа лиц смогла продвинуться в своем развитии от начальной к последней стадии формирования характера. Именно аналитический опыт учит нас, что в социальном смысле даже наиболее полное характерологическое развитие представляет в части преодоления более примитивных типов психической структуры лишь относительный успех и что индивидуальные обстоятельства внутреннего или внешнего свойства определяют, насколько полно будет достигнута конечная цель или насколько такое достижение будет длительным.

В 1913 г. Фрейд привлек внимание к случаю пациентки, у которой во время менопаузы проявился, наряду с невротическими симптомами, определенный феномен инволюции характера^[13]. Это был первый случай такого наблюдения. Мы рассматриваем невротические симптомы в качестве продуктов регрессии в психосексуальной сфере. Объединив оба процесса под общим названием регрессии, Фрейд смог объяснить, почему изменения в характере происходят одновременно с формированием невротических симптомов. Данное наблюдение Фрейда с тех пор неоднократно подтверждалось. Но зависимость характера человека от общей позиции его либидо существует не в какой-то определенный период жизни; такая зависимость существует в любом возрасте. Поговорка «юность не знает добродетели» («Jugend kennt keine Tugend») выражает мысль, что в начале жизни характер лишен определенной формы стабильности. Тем не менее, мы даже в более позднем периоде не должны переоценивать фиксированность характера, но должны скорее иметь в виду некоторые психологические факты, которых я хочу сейчас коснуться.

Фрейд был первым, кто указал, что важные изменения в психическом складе человека могут происходить в любое время благодаря процессу интроекции. Женщины в особенности склонны уподоблять свой характер характеру того мужчины, с которым живут. И когда они меняют свой любовный объект, бывает, что их характер меняется соответственно. Более того, стоит отметить, что мужьям и женам, долго прожившим друг с другом, свойственно походить друг на друга по характеру.

Психоаналитики знакомы с фактом, что при возникновении невроза он может приносить с собой регрессивные изменения характера; и наоборот, ослабление невроза может сопровождаться изменением характера в направлении развития. Некоторое время назад мне удалось показать, что лица, страдающие циклическими расстройствами, в промежутках между периодическим возвращением симптомов демонстрируют характер, похожий на характер обсессивных невротиков, и, в соответствии с нашими взглядами, они прогрессируют с орального на анально-садистический уровень.

Но имеются и другие причины, почему мы не можем установить характерологическую норму. Как мы знаем, люди демонстрируют чрезвычайную широту вариаций характера в зависимости от своего социального класса, национальности или расы. Нам же необходимо только учитывать, насколько сильно национальные или иные группы людей отличаются друг от друга по своему чувству порядка, правдолюбию, трудолюбию и другим психическим качествам. Но, помимо этого, поведение каждой группы людей меняется в зависимости от времени. Единая нация, например, не единожды меняет свои взгляды на чистоплотность, бережливость, справедливость в ходе своей истории. Наблюдения показали, что смена внешних обстоятельств существования народа, социального класса и т. п. может повлечь кардинальные изменения в их преобладающих характеристиках. Воздействие Первой мировой войны в данном отношении еще свежо в нашей памяти. Таким образом, мы видим, что по мере изменений внутренних и внешних обстоятельств группа людей демонстрирует такую же изменчивость характера, как и отдельный человек.

В двух предыдущих работах я показал, как последняя стадия формирования характера опирается на предшествующие фазы развития и как она включает в себя существенные элементы этих фаз. Особое значение при формировании характера нам пришлось придать различным превратностям эдипова комплекса. Поэтому, чтобы установить фиксированную норму человеческого характера, пришлось бы отвергнуть не только уже признанный факт, что характер может меняться, но и все, что мы знаем о том, как такие изменения происходят.

Мы должны были бы признать нормальным в социальном смысле этого слова человека, которому никакая слишком сильная эксцентричность характера не мешает адаптироваться к интересам общества. Но подобное описание слишком эластично и оставляет простор для огромного числа вариаций. С социальной точки зрения требуется только, чтобы черты характера человека не были чрезмерными; т. е., например, чтобы он мог находить нечто среднее между крайностями жестокости и чрезмерной доброты или между крайностями скупости и мотовства. Мы должны, прежде всего, избегать ошибки установления нормы в отношении пропорций, в которых различные психические качества должны сочетаться в каждом человеке. Едва ли надо говорить, что так мы вряд ли установим идеал «золотого человека» во всех взаимоотношениях людей между собой.

Из всего сказанного нами следует, что не существует абсолютной демаркационной линии между различными видами формирования характера. Тем не менее, на практике мы обнаруживаем, что они вполне естественно подпадают под определенные категории.

Наилучшими объектами психоаналитического исследования являются пациенты, у которых некоторые черты характера под прямым наблюдением аналитика время от времени меняются. Один пришедший ко мне на анализ молодой человек постепенно изменил под влиянием терапии свое отношение настолько, что избавился от определенных асоциальных свойств характера. До этого он был недружелюбным, злобным, властным и жадным в своих отношениях с другими и демонстрировал множество оральных и анальных характеристик. Такое отношение с ходом времени постепенно менялось. Но через определенные нерегулярные интервалы у него возникало сильнейшее сопротивление, которое каждый раз сопровождалось временным возвратом на ту архаическую фазу развития характера, от которой он до того частично отказался. В такие периоды он становился несговорчивым, а его поведение враждебным, речь – повелительной и надменной. Проявив себя до того дружелюбно и вежливо, он становился подозрительным и раздражительным. Пока длилось сопротивление, все его дружеские чувства к знакомым – так же как и к аналитику – прекращались, и он занимал явно оппозиционное отношение к внешнему миру. Одновременно с проявлениями отвращения и ненависти к людям он фокусировал свои желания в чрезмерной степени на неодушевленных предметах. Весь его интерес сосредоточивался на покупке вещей. Тем самым он, насколько возможно, устанавливал отношения обладания между собой и своим окружением. В такие периоды он был полон страхов, что его вещи могут потеряться или быть украденными. В его отношении к внешнему миру, таким образом, доминировали идеи владения, приобретения и возможной потери. Как только его сопротивление уменьшалось, его оральное качество – алчность и анальное – корыстолюбие отходили в отношениях на задний план, и он вновь начинал устанавливать личные отношения с другими людьми и испытывать к ним нормальные чувства, которые продолжали развиваться и укрепляться.