Тишину погрузили в повозку незадолго до восхода. Сонная, в больничной пижаме и халате, потирая глаза, она вышла на улицу. Несколько секунд неба и свежего воздуха, прежде чем залезть в новую коробку. Зэван наблюдал, сидя верхом на пегом мерине. Вялые от недосыпа Заклейменные и наемники занимали свои места, бурча и препираясь. Колонна выдвинулась без задержек и к четырем утра покинула город.

Ехали молча, почти не переговариваясь. Вопреки запрету, Тишина чуть сдвинула в сторону черную шторку, любуясь видом.

Пригород остался позади. Миновали распаханные поля. Начались пастбища, за ними рощицы и леса. Сосны закрыли солнце, и Зэван, прикрыв глаза, дремал, покачиваясь в седле. Чем дальше они уходили, тем выше становились деревья, гуще леса.

Взрыв вмиг всех разбудил. До того смирные, сонные лошади встали на дыбы, сбрасывая седоков, и бросились в ужасе прочь. Карету понесло. Новый взрыв, с другой стороны, сделал лошадей глухими к крикам людей.

Зэван окрикнул Заклейменных, часть отправил за каретой, часть в лес, другие искали новые бомбы. Новые взрывы отрезали Заклейменных от кареты, а когда удалось до нее добраться, Тишины там уже не было. Несмотря на наказание, что ожидало его за потерю ценной подопытной, Зэван ощутил облегчение.

Когда осела пыль, по проводам нашли детонаторы и следы похитителей. Им хватило мозгов положиться на технику, а не на Талант, поэтому, когда следы ушли к реке, выследить их стало невозможно. Все же маленькая хитрая лисичка унаследовала от отца не только острый нос, но и чуточку ума.

Пока все носились в панике, предчувствуя кары, коим их подвергнут хозяева, Зэван отделился от группы и скрылся в лесу. На ходу проверяя ружье, он направился в противоположную от ручья сторону. След удалось найти на пыльной дороге, в сотне метров от того места, где взрывы вспахали землю. Промедли он пару минут, и стадо коров, которых гнали на выпас к реке, затоптало бы след.

Шли двое. Зэван сразу узнал маленькую ножку Тишины, которая часто семенила, почти бежала рядом со спутником, шагающим широко и свободно. Судя по длине стопы, роста выше среднего, если бы не узкий след, можно было бы принять его за мужчину.

Солнце поднялось над деревьями и немилостиво слепило, когда он добрался до спасителей. Взобравшись на холм, Зэван залег в кустах и прицелился. Лэрты, как и ожидалось, навязали магистрам свою помощь. Теперь они стояли в тени деревьев, глядя на приближающуюся парочку. Тот, что моложе, нервно поглядывал на приближающихся, не прекращая в чем-то убеждать старшего. Он едва не кинулся на своего собрата, но тот, грубо оттолкнув, вскинул на плечо ружье.

Тишина, слишком счастливая свалившейся на нее свободой, даже не заметила этого движения. Все ее внимание обращено к женщине в мужском костюме, именно она и заметила движение в лесу. Бросилась в траву, увлекая за собой девочку. Выстрел из тихой лэртской винтовки поднял пыль на дороге за их спинами.

Обругав себя последними словами, Зэван прицелился. Стоило стрелять сразу! Но лэрты, даром что под землей столько веков прожили, основ жизни в лесу не забыли. Встали так, что не прицелиться. Силуэты, невидимые для стороннего наблюдателя из-за камуфляжных плащей, едва различимы даже для острого глаза Заклейменного.

Старший вновь вскинул ружье. Тело его оказалось скрыто березой, зато второй на мгновение показался. Отправиться бы ему на свидание с Луной, но внезапно ружье в руках старшего взорвалось. Младший сдался сразу, старший попытался использовать Талант, но куда ему против пяти магистров. Судя по тому, как быстро они подавили его вспышку, стрелком оказался Вилинарий.

Все никак не сдохнет. Иные и половины того срока не пожили, что он топчет землю с тех пор, как Волк вытащил его из лаборатории. Едва ли это заслуга лэртской медицины, они предпочитают избавляться от слабых. Скорее всего, сам Волк постарался, желая иметь в должниках лэрта.

Лэртов стоило бы пристрелить на месте. Глупые магистры еще пожалеют о своей гуманности, когда те вернутся за девочкой. Чистота крови для них превыше всего, а Тишина – живая возможность воспользоваться их генами.

Кажется, кто-то из детишек также предполагал подобный вариант, и завязалась короткая перепалка с размахиванием рук. Одна из фигур жестом остановила спорщиков. Из-под капюшона выбилась золотая прядь. Даже с такого расстояния Зэван мог различить ее неестественный цвет – результат долгих экспериментов. Вероятно, Лисица пожелала вызнать причину предательства, потому лэртов забрали с собой.

Вздохнув, Зэван покинул столь удобное для наблюдения место. Пора пожимать плоды чужой победы.

Мастер ожидаемо был в бешенстве. Он потребовал немедленно устранить зачинщика покушения, и, прежде чем начнут раздавать наказания, Зэван вызвался исполнить его волю.

– А что если это Черный Волк? – сощурился старый калека, любовно поглаживая кожаный чехол, в котором хранил инструменты для пыток.

– Если я не вернусь, значит, это Волк, – ответил Зэван.

Успех, пусть и временный, отсрочит наказание. Хотя стоит ли считать это благом? Хозяин любит помучить провинившихся долгим ожиданием. Когда не знаешь, будет ли у тебя завтра или на выходе из кабака твое сегодня превратится в долгий и мучительный кошмар.

– Есть несколько предположений. Если это и сделал Волк, то не один, – продолжил Зэван.

Он смотрел на мастера – Заклейменного, что сумел подняться на ступеньку выше грязи и зубами держался за новый пост. Хозяин не обрадуется потере малышки Кайт. С другой стороны, многие вздохнут с облегчением, перестав видеть Черного Волка в каждой тени.

– Иди, – качнул рукой мастер. – Убей того, кто выкрал подопытную. Это приказ.

Вваливаться на праздник Зэван не стал. Пусть хотя бы сутки порадуются победе. Сидя в соседнем доме, пропахшем мышиным пометом и пылью, он наблюдал за весельем. Лэртов нигде не было видно. Зная мягкотелость магистров, которую они прикрывали высокопарными выражениями о человеколюбии, едва ли те сейчас сидят в подвале.

Ближе к ночи Зэван подобрался к дому. Магистры решили не разъезжаться по своим квартирам. Теперь у них, должно быть, голова болит от попыток придумать, как поступить с Тишиной. Пока основной народ разбрелся по комнатам второго этажа, Лисара задержалась на первом.

– А я все гадала, когда же вы появитесь, – грустно улыбнулась она.

– Журнал?

– У меня, – она принесла с кухни сумку и распахнула, демонстрируя содержимое.

Выглядел он не лучшим образом, а пах просто ужасно. Кто-то пытался вывести кровь, и запах растворителя неприятно щекотал нос.

– Мне приказано убить человека, который перехватил Тишину.

Лисица задумчиво кивнула, бросив взгляд в потолок.

– Меня будет достаточно? Я все затеяла, спланировала и осуществила. Им незачем умирать из-за этого. Мы с девочками купили дом, не хотелось бы марать его внезапной смертью, – поджимая губы в неловкой улыбке, призналась она.

Кивнув, Зэван указал на выход. Они покинули дом, словно воры, прячась в сумерках. В заброшенном доме, среди пыли и переломанной мебели, она извлекла журнал из сумки. Осмотрев первый этаж, Лисица нашла его неудовлетворительным для смерти и поднялась наверх. Там в одной из спален, где временно жили лэрты, пыли было меньше, и девушка вздохнула, бросив печальный взгляд на соседний дом.

– Могу я попросить сделать это быстро? – оглядывая скудную обстановку, спросила она.

– Конечно, – кивнул Зэван. – Мне сегодня еще с врачом договариваться, так что я тороплюсь. Лучше ложись.

Сглотнув, она опустилась на грязный пол. Заходящее солнце проникало через щели в ставнях, придавая бледному лицу девушки сияние, какое можно увидеть на старых картинах. Золото кудрявых волос рассыпалось по пыльным доскам. Сложив руки на груди, она сжала дрожащими пальцами ворот куртки.

– Нож? – спросила она, начиная расстегивать одежду.

– Нет. Удушение.

Поморщившись, Лисица недовольно проворчала:

– Не самая приятная и быстрая смерть.

– Не волнуйся, в этом деле я мастер, – постарался улыбнуться он, опускаясь на колени.

Нервный вздох выдал дрожь. Закрыв глаза, она откинула голову назад, подставляя под грязные мозолистые пальцы белоснежную тонкую шею. Зэван и сам ощутил неожиданное волнение. Под нежной, тонкой кожей пульсировала кровь. Когда он сомкнул пальцы, девушка не пошевелилась, только сильнее сжала кулаки.

– Ты потеряешь сознание и не заметишь, как умрешь, – наклоняясь, пообещал он, пережимая сонную артерию.

Дело кончилось быстро. Тело обмякло. Голова безвольно завалилась набок. Достав крохотное зеркальце, приложил к губам убитой. Дыхания нет. Пощупал жилку на шее. Ничего.

Не выжидая, Зэван откинул ее руки в стороны, рванул пуговицы на куртке и принялся откачивать. Этому «трюку», если можно так выразиться, его научил Волк. Выполнить указ в точности, как приказано. Не возвращать к жизни убитого приказа не было. Сам же Зэван старался не доводить дело до крайности и не прибегал к подобному без веской на то причины. На его памяти минимум пятерых так и не удалось откачать, а остальные после долго не прожили, словно Луна оказалась недовольна внезапной разлукой.

Отсчитывая толчки и прикладываясь к губам убитой, выдыхая воздух, Зэван звериным чутьем ощущал, как шестерни гигантской, незримой машины пришли в движение. Как воплощаются чужие планы, и Зэван привычно занял в них роль безвольной пешки. Крохотной шестеренки, что толкает остальные, приводя в движение механизм. Пока поводок, что держат в руках хозяева, не разорван, иного выбора у него нет.

Когда Черный Волк объявил, что собирается осесть на севере Кондомы, обзавестись семьей с бывшей квешской шпионкой и заняться фермерством, все его союзники и друзья решили, что он сдался.

Для Хозяина Волк продолжал исследования по скрещиванию видов, перейдя от людей к животным. Стоит отметить, результат превзошел все ожидания. Хищники-кверги и травоядные лошади дали жизнеспособное потомство, готовое к самостоятельному размножению. Мало кто из нынешних умельцев может похвастаться подобными успехами, предпочитая работать по старинке.

Не всем подобный исход пришелся по нраву. Черного Волка вмиг объявили предателем, который отказался от борьбы. Тот лишь улыбался своей загадочной улыбкой не то безумца, не то пророка.

– Разве можно остановить реку? – качал он чернявой головой.

– Можно, поставив плотину, – рычал в ответ всегда спокойный и уравновешенный Вилинарий.

Для долгоживущего лэрта он ужасно нетерпелив. Хотя, возможно, понимание, что после всего, что с ним сделали в лаборатории, до конца истории он может и не дожить, сделало его таким.

– Часть воды все равно придется спускать, – отвечал ему Волк, помешивая чай. – К тому же ни одна плотина не вечна.

– Если за ней ухаживать, то плотина из камня и металла простоит века, – Дэймос сидел в стороне, мрачен.

– Что есть века для вечности?

– Что у тебя там в чае? Поделись, я тоже хочу просветления, – попросил Зэван, Волк в ответ рассмеялся.

– Нет ничего вечного. Но для некоторых процессов нужно чуть больше времени, – отпив из жестяной кружки, он улыбнулся. – Дайте мне лет тридцать-сорок, и вода промоет камень и металл.

– А Серые залатают дыры.

– Серые не творцы и не ремесленники. Все, что они могут, – это по-обезьяньи повторять увиденное. Способны ли обезьяны сдержать реку?

– Как же я тебя ненавижу, – закрывая лицо ладонями, поделился рыжий нонсеранец Драгомир. – Тебя и твои философствования. Всем нам они выйдут боком.

– Нет, если на пару десятков лет позволите себе стать водой, что сбрасывают из шлюза. Я прошу лишь подождать.

– Не у всех нас есть время, – одернул его лэрт, но Волк никак не отреагировал.

Синие глаза распахнулись. Хватая ртом воздух, она неосознанно вцепилась в руки Зэвана. Дождавшись, когда Лисица придет в себя, он подал ей фляжку с водой и, позволив себе расслабиться, сел в пыль. Взгляд ее вовсе не был благодарным. С возмущением и злостью она смотрела в ответ.

– Мне вскоре понадобится врач, – как ни в чем не бывало заявил Зэван. – Такой, что не сдаст меня Заклейменным, у которого есть собственное помещение, – он взглядом указал на соседний дом.

– Ты с ума сошел? – спросила она, осторожно ощупывая горло.

Сильно болеть не должно. Он профессионал.

– Ты мне должна, ведь я мог оставить здесь твое бездыханное тело. Страшно представить, как расстроились бы твои друзья и каких бед натворили бы, пытаясь отомстить.

Лисица нахмурилась.

– За потерю Тишины меня накажут рано или поздно. Я найду способ тебя оповестить. Вытащишь меня из плена. Подлечишь, – он развел руками. – И мы квиты.

Моргнув, она некоторое время непонимающе смотрела в ответ. Возможно, он поторопился с новостями, хладные объятия Луны еще более реальны, чем мышиная вонь дома.

– Только это, и все? Откуда мне знать, что следом ты не навесишь на меня новых обязательств, – медленно садясь, спросила она.

– Только если ты сама этого не пожелаешь.

Глядя на девушку, он видел шестеренку. Быть может, ту самую, что должна пробить первые трещины в плотине или помочь кому-то другому сделать это.

Конец первой части.