Читать книгу: «Я никогда не отдаю своего», страница 3

– Ну, так и отдала бы эту бумажку ментам.

– Во-первых, они сейчас не менты, как ты выразился, а господа полицейские. Во-вторых, я не собираюсь за них выполнять их работу, пусть отрабатывают свою зарплату сами. И если для них это бумажка неважна, что ж, это их дело. И в-третьих, я просто не верю, что это сделал ты, поэтому и изъяла ее с места преступления. Ну, так как с моим вопросом?

Гриша задумался. Я не торопила его, прекрасно зная, что это бесполезная трата времени. За десять лет нашего знакомства мы слишком хорошо изучили друг друга.

– Хорошо, скажу. Ты ведь не отстанешь?

Я кивнула и приготовилась внимать.

– Мы с Князевым решили продать тот крайний участок земли, что под застройку, – Гриша поднял руку, останавливая мои возражения. – Понимаю, ты была против, но за него предложили большие деньги, и он никак не влиял на наш генплан. К тому же твой голос остался в меньшинстве, хотя, безусловно, это твой проект. Короче. Во вторник мне надо было забрать документы у Князя, но я не мог до него дозвониться, послал Вовку. Он приехал и сказал, что ему никто не открыл. Меня это взбесило, и вечером я поехал к нему сам. Ты знаешь, меня закрытой дверью не остановить. Когда я проник в дом, меня сразу насторожило то, что сигнализация была отключена, а потом и его нашел. Сейф пустой, а бумаги по полу разбросаны. Я аккуратненько их собрал, зачем их милиции, тьфу ты, полиции видеть, и ушел. А вот с фантиком промашка случилась, видно, мимо кармана сунул.

Все то время, пока я переваривала информацию, Гришка переминался с ноги на ногу. Меня это даже развеселило. Здоровый мужик, а стоит как нашкодивший ребенок перед сопливой девчонкой.

– Участок продал? – спросила я.

– Да какое там! Не до этого было.

– А что про убийство скажешь?

– Тебе ничего, и сама не вздумай в это дело лезть.

– Так моя шкатулка пропала.

– Я сказал: лезть не смей, сам разберусь. И твою шкатулку найду. Ты меня поняла?

Это было сказано таким тоном, что сразу захотелось вжать голову и стать незаметной, чтобы буря прошла стороной.

Мне ничего больше не оставалось сказать, кроме как «Понятно».

Только делать этого я не собиралась, но зачем же Грише перечить. Грише перечить нельзя, это знают все.

На этом мы распрощались. Гриша предложил подвезти меня до дома, но я отказалась. Хотелось пройтись пешком – на ходу думается лучше, а мне требуется как следует все обдумать. Домой я вернулась ближе к полуночи. Приняв душ, я отправилась спать с мыслью, что завтра могу отоспаться, раз у нас суббота и не надо идти на работу.

Выбралась я из постели только к обеду. Приняв душ, я спустилась на кухню, где приготовила себе кофе, и отправилась с ним на веранду. На улице вовсю светило солнце, день обещал быть жарким. Допив кофе, я вернулась в дом. Делать было совершенно нечего, и я слонялась из одной комнаты в другую. Если бы Лиза была сейчас дома, она обязательно куда-нибудь меня потащила бы или просто устроила пикник во дворе на лужайке. Но без нее мне ничего не хотелось. Я зашла в ее комнату. На кровати сидел ее любимый длинноухий заяц. Прижав его к своей груди, я унеслась в те времена, когда она появилась на свет.

Это было так жестоко с его стороны! Узнав, что я беременна и не собираюсь делать аборт, дядя Марат поместил меня в психушку. Даже повод придумывать не пришлось, тот инцидент с моим отравлением прекрасно подошел. Определив меня в общую палату вместе с сумасшедшими, он решил таким образом наказать меня за непослушание, но не учел моего упрямства и настойчивости. А вот ему это принесло неудобства: посещать меня без свидетелей не было возможности. И – о, чудо! – через неделю я лежала в отдельной палате. Поначалу я пыталась достучаться до его сердца, но он был непоколебим и стоял на своем: я могу отсюда выйти только без ребенка. Поняв тщетность своих попыток, я замкнулась и перестала с ним говорить. За восемь месяцев, которые я провела в психушке, мне не дала сойти с ума Надя. Она была художницей, а оказалась там тоже из-за своего неудавшегося самоубийства. Девушкой она была яркой: с рыжими волосами и огромными карими глазами. Пройти мимо такой личности было просто невозможно. Неудивительно, что в нее влюбился наш доктор, а она этим ловко воспользовалась, и мы смогли свободно общаться, раз уж мы оказались двумя нормальными во всем отделении. За все время, что пришлось нам там находиться, мы очень подружились. Без нее мне пришлось бы очень трудно. Она и с Лизой решила проблему, забрав ее после родов к себе. Ведь из больницы я могла выйти только одна, а в психушке у меня бы тоже забрали ребенка.

Все, больше никаких воспоминаний. У меня все прекрасно.

Я встала с постели, разгладила ладонью покрывало и посадила зайца на подушку. Выйдя из комнаты, я тихо прикрыла за собой дверь, словно в комнате спала Лизок, и спустилась на первый этаж. На первом этаже меня и застал звонок в домофон. У ворот стояла машина, рядом с которой прохаживался Артур. Я понимала, что поговорить нам когда-никогда придется, и нажала на кнопку. Ворота стали открываться, а сама я вышла на крыльцо. Артур въехал во двор на новеньком «мерседесе», похоже, у него все прекрасно. Выглядел он шикарно. На нем был светлый льняной костюм и темно-синее поло. Он лихо вбежал по ступенькам и остановился рядом.

– Извини за мой внешний вид, но гостей я не ждала, – сказала я, посмотрев ему в глаза. Правда, из-за разницы в росте для этого мне пришлось запрокинуть голову.

– Может, все же войдем в дом? – предложил он.

Я прошла в дом, оставив дверь открытой. В коридоре протянула ему тапочки, которые обычно надевал Валька. Артур переобулся, и мы направились на кухню. Он шел за мной следом, рассматривая интерьер.

– А я смотрю, ты тут все переделала. Ни тебе колонн, ни тебе позолоты, не жалко было с этим шиком расставаться?

Отвечать мне показалось излишним.

– Кофе, чай? – спросила я, как только мы зашли на кухню.

– Кофе.

Артур устроился за обеденным столом и стал осматриваться, а я – готовить кофе. Готовить – это громко сказано, просто нажала кнопку на кофемашине.

– Богато живешь.

– Да и ты, я смотрю, не бедствуешь. Машина новая. Твоя? – спросила я, ставя перед ним чашку с кофе.

– Моя. На днях купил.

– Очень за тебя рада. А от меня тебе что понадобилось?

Артур отодвинул чашку в сторону и достал из внутреннего кармана пиджака фотографии, одну из которых положил на стол. Фотография была старая, черно-белая – с малышом, в котором угадывался Артур.

– Это я. Мне здесь, судя по записи на обороте год и один месяц.

Второй оказалась фотография Лизы, сделанная мной, когда ей исполнился годик.

– Правда, одно лицо. Только разница между ними в двадцать пять лет, – добавил он.

Я протянула руку к фотографии Лизы, но Артур, быстро собрав, снова убрал их во внутренний карман.

– Где ты ее взял? Я забрала все ее фотографии после смерти Галины Владимировны.

– В моем детском альбоме. Они лежали рядом. Мне просто интересно, чего же такого ты сказала матери, что она даже не обмолвилась мне о дочери.

– Просто привела веские аргументы этого не делать. Посчитала, что узнать ты должен от меня.

– Почему же не сказала при встрече?

– Передумала. К тому же, видишь, ты сам все узнал. Даже не усомнился, что она твоя.

– И где же моя дочь?

– Отдыхает на море перед школой, прилетит в конце лета. Тогда можешь с ней и познакомиться. Что-то еще хочешь узнать?

– Конечно. Все-таки столько лет не виделись. Замужем вот побывала. Как удачно?

И все-таки как я ни старалась держать себя в руках, эмоции вырвались наружу.

– А кроме замужества, тебя ничто больше не интересует? Ну, например, что со мной сделал Башка, когда я спутала ему с дядей все планы и сдала тебя милиции? Неинтересно? Но я все же расскажу, да нет, лучше покажу.

Я расстегнула кофту и оголила часть груди, на которой красовались три ожога от сигареты и продолжила с такой злостью, словно в меня вселился бес:

– Значит, тебя интересует мое замужество. Хорошо, так слушай. У меня был выбор: психушка и никогда не увидеть дочь или замужество и возможность иногда ее видеть. Извини, но я выбрала второе. И за тебя я сделала выбор, потому что моей дочери нужен живой отец.

Вот я и высказалась, словно вскрыла давно болевшую гнойную рану.

Артур подошел ко мне и, взяв мое лицо в свои руки, произнес, глядя мне в глаза:

– Все будет хорошо, малыш.

Я кивнула, соглашаясь с ним, а у самой текли слезы.

Артур стал покрывать мое лицо поцелуями. Но мне хотелось настоящего поцелуя. Словно прочитав мои мысли, он приник к моим губам. Перед моими глазами все поплыло, и я обхватила его за шею, правда, для этого пришлось встать на цыпочки. Только этого мне было мало, хотелось почувствовать тепло его тела, что он живой, а не плод моего воображения. Я просунула руки ему под поло и, чуть касаясь, стала передвигать их от спины к груди.

Артур резко отстранился и глубоко вздохнул.

– Не так быстро, малыш, – и подхватив на руки спросил: – Где твоя спальня?

– Там же, где и была, – прошептала я ему в ухо.

Он поднялся со мной в спальню и повалился на кровать, не выпуская меня и рук. Быстро раздевшись, мы отдались охватившей нас страсти.

Восемь долгих лет я об этом грезила, и вот теперь он лежит рядом со мной. Я устроилась у него на груди, а он рукой перебирал мои волосы. Мы молчали, боясь нарушить эту идиллию.

– Саша, а какая наша дочь? Расскажи мне о ней, – нарушил молчание Артур.

Его просьба меня взволновала, многие считали Лизу не совсем нормальной. Да, она была не такая как все дети, но как это объяснить это Артуру?

– Артур, не верь всему, что о ней говоря. Просто она другая. У нее свой мир, и не всякого она в него впускает, точнее даже сказать, только избранных. В остальном она такая же, как все дети. Бегает, играет, но больше всего любит рисовать. Вот видишь тот портрет? – я указала рукой на рисунок в рамке, который стоял на туалетном столике у окна. – Это она меня нарисовала.

Артур встал с кровати. Взяв рисунок в руки, долго его рассматривал.

– Ты знаешь, несомненно, сходство есть, – вынес он свой вердикт.

– А хочешь, я тебе ее работы покажу?

– Хочу.

Я выбралась из кровати и, накинув пеньюар из шкафа, направилась к двери. Артур последовал за мной, продолжая держать рисунок.

– Ты что, голым собрался идти? Штаны хотя бы натяни.

– А что, я могу кого-то смутить? – улыбаясь, спросил он.

Я вспыхнула от смущения, словно девственница. Артур, смеясь над моей реакцией, вернулся в спальню и вышел оттуда уже в брюках. Мы поднялись с ним на третий этаж. Когда-то здесь был обычный чердак, но после реконструкции и ремонта в доме он превратился в одну комнату с двумя огромными окнами на фронтонах и еще двумя небольшими в скате крыши дома. Из мебели здесь находились маленький диванчик, который стоял у глухой стены, огромный стол, заваленный бумагой и карандашами, и небольшой стеллаж с красками и растворителями. В середине помещения стоял мольберт и маленький табурет. Все остальное свободное пространство было заставлено картинами.

Артур направился к картинам, а я присела на диванчик. Он переходил от одной стопки картин к другой, некоторые работы брал в руки и рассматривал более тщательно.

– Это что, все картины Лизы, или ты тоже рисуешь?

– Нет. Это работы Нади. Надя моя подруга. Она художница и живет с нами. А это их совместная мастерская.

– И сейчас наша дочь с ней?

– Ты просто ясновидящий.

Подхватив Артура под руку, мы вышли из мастерской. Оттуда он направился в душ. А я, сменив пеньюар на домашний костюм, отправилась готовить обед, хотя время приближалось, скорее, к ужину. Достав из морозильника котлеты, приготовленные Надей, выложила их на сковородку. Поставила на плиту кастрюлю с водой для спагетти и принялась за овощи. Когда Артур вернулся из душа, ужин был готов.

– У тебя есть что выпить? – спросил он.

– Там в баре, выбери что хочешь.

Артур тщательно пересмотрел содержимое и вынул коньяк, что накануне мы пили с Валькой. Прихватив бокалы, он разлил коньяк

– За встречу! – произнес он тост.

Я его поддержала.

После обеда мы перебрались в гостиную, где удобно устроились на диване.

– Слушай, я все хочу тебя спросить. Что тебя связывает с Гришкой-Молчуном?

– Ничего. Просто у него счет открыт в нашем банке.

Артур рассмеялся.

– Ты меня за лоха держишь. С клиентом банка по ночам на заброшенной лодочной станции не встречаются, – отсмеявшись, сказал он.

– Ты что, за мной следил?

– Скажем так – приглядывал. Так ты не ответила. Что тебя с ним связывает?

– А тебе так важно это знать?

– Ну, если спрашиваю, значит, важно.

– Бизнес. Такой ответ тебя удовлетворит?

– То есть из бизнеса Хана ты не вышла, я правильно понимаю?

Артур пристально посмотрел мне в глаза своим гипнотическим взглядом. Если кого-то это и могло напугать, то меня его глаза только завораживали.

– А с какой стати мне отказываться от всего? К тому же без меня они не смогли бы отмыть и легализовать свои деньги. Теперь бизнес наш почти чистый.

– А ты не думала, что Молчун избавился от Князя, посчитав его в бизнесе лишним? И теперь очередь за тобой?

– Всеволод Константинович в последнее время ничего не решал. Он, можно сказать, отошел от дел. Рак у него был, врачи давали ему еще года два от силы. Так что смысла убивать у Гришки точно не было. А меня убивать ему вообще не резон, я у него на крючке, в принципе как и он у меня. Так что здесь ты попал в молоко.

Я потянулась за пультом от телевизора, но Артур опередил меня. Однако включать телевизор не торопился.

– Ты так и не сказала, что за компромат у тебя на Молчуна.

Я рассмеялась и помотала головой из стороны в сторону.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не раскрываю чужих секретов. Хочешь, я тебе расскажу о компромате на меня?

– Ну, расскажи, – скорее, от безысходности произнес Артур.

– Помнишь тот случай, когда Красавчика застрелили?

– Конечно. Раз уж меня подозревали. Хорошо, у меня алиби на время его убийства было. Я в тот день в ресторане завис, и «заводские» пацаны там тоже околачивались. Так у Молчуна вроде бы тоже алиби. Он на каком-то банкете с Ханом был.

– Так его не Гриша, а я застрелила.

– Чего ты болтаешь, сколько тебе тогда было?

– Пятнадцать.

Артур с недоверием посмотрел мне в глаза, ища в них насмешку.

– Я нечаянно подслушала разговор Гриши с дядей Маратом. Он сказал, что Красавчик закрутил роман с тетей Наташей, и они тайно встречаются на даче. Представь, я только прижилась, у нас какая-никакая семья. И из-за этой глупой курицы вся моя жизнь могла полететь в тартарары. С теткой разговаривать было бесполезно, у нее этот роман последние мозги вышиб, поэтому решила поговорить с Красавчиком. В тот день у них было свидание, и я подкараулила его на дороге к даче. Я не хотела его убивать, только хотела поговорить, чтобы он оставил тетю Наташу. Только говорить со мной он отказался, еще рассмеялся. От безысходности я начала грозить ему пистолетом, который стащила у Гришки. Он пошел на меня, чтобы его отнять, ну я с испугу и выстрелила. Потом все как в тумане, его в машину, машину в реку. Как домой добралась, вообще не помню. А на следующий день я свалилась с воспалением легких.

Артур долго смотрел на меня, переваривая информацию.

– Кто еще, кроме Гришки, об этом знает? – спросил Артур.

– Теперь еще ты.

– Так вот, запомни: ничего этого не было. Ты меня поняла?

– Ты говоришь, как Гришка. Только он сказал, что это был мой больной бред.

Мы оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. О чем думал Артур, догадаться было невозможно. Он был непредсказуем, как и его глаза, которые постоянно меняли свой оттенок от темно-серого почти черного до серого с голубым оттенком. Мои же мысли были заняты Артуром и его близостью. Как же все-таки прекрасно сидеть рядом с любимым мужчиной, прижавшись к его груди и чувствовать себя защищенной от всех невзгод, не в этом ли заключается женское счастье?

– А не пригласить ли нам Вальку в гости? – спросил Артур, выводя меня из мира грез.

– Если только вместе с Ленок.

Он уставился на меня с немым вопросом. И мне пришлось пояснить.

– Он женился уже почти как год. Ленок – это его жена.

– Ну и отлично. Я завтра с утра съезжу на рынок за мясом, так что звони и приглашай на шашлык.

Артур передал мне телефон, и я набрала номер Вальки.

– Привет, – сказала я, как только Валька ответил на мой звонок, и тут же продолжила. – Какие у вас на завтра планы?

– Пока не знаю. А что, есть предложение? Я за любое. Если честно, теща уже достала, каждый выходной к нам как на работу. Да еще советами суется: то вы не ту кроватку купили, то не туда поставили. Хоть из дома беги. Все-таки правильно говорят: любовь к теще измеряется километрами. Только я тебе всего этого не говорил.

– Заметано.

– Так ты что хотела предложить?

– Хотела пригласить в гости. Погода прекрасная, посидели бы на веранде, мясо пожарили.

– Отлично. Ленок, думаю, тоже согласится. Хоть свежим воздухом подышит, а то все в квартире торчит. Мяса сколько покупать?

– Ничего не надо. Продукты Артур купит, вы просто приезжайте.

– Так, понятно. Твоя идея?

– Нет, Артура.

– Его? – и, помолчав немного, добавил: – Хорошо, будем.

Всю ночь мы с Артуром занимались любовью и уснули только где-то под утро. Утром, открыв глаза, я обнаружила, что Артура рядом нет, и посмотрела на часы. Они показывали одиннадцать часов. Вскочив с кровати, я помчалась в душ: вот-вот должен приехать Валька. В рекордные сроки я приняла душ, оделась и спустилась на кухню.

Там было словно после обыска, как показывают в кино. Все шкафы открыты, повсюду грязная посуда и банки со специями. Сам Артур стоял за столом спиной ко мне и занимался мясом. На нем были джинсы и белая футболка, видно, успел съездить домой и переодеться.

– Проснулась, – обернувшись, сказал Артур. – Извини за беспорядок, будить тебя не хотел, пришлось самому все тут изучать.

– Ничего страшного, – подойдя к нему, ответила я и поцеловала.

Мой поцелуй был прерван звонком домофона. Приехал Валька с женой, и мы пошли их встречать. Я познакомила Артура с Леной. С Валькой знакомить их было без надобности, они просто пожали друг другу руки. Мужчины тут же нас оставили и пошли разжигать дрова. Мне же надо было вернуться на кухню, чтобы устранить там разгром. Лена изъявила желание помочь, но я отказалась. Устроив ее в кресле на веранде, сама вернулась на кухню.

Когда с уборкой было практически закончено и оставалось только помыть раковину, зашел Артур. Он, обняв меня сзади, стал целовать в шею. Было щекотно и в то же время очень приятно. Я не заметила, как его руки оказались у меня под футболкой на груди.

– Ты что делаешь? Вдруг сейчас кто-нибудь зайдет, – смеясь сказала я, сделав безуспешную попытку отстраниться.

– Слушай, а может, ну их этих гостей, давай уединимся в спальне на полчасика.

– Климов, так нельзя, – попыталась я призвать его к совести.

Но он не успел ничего ответить – на кухню зашла Ленок.

– Ой, извините, – произнесла она и собралась ретироваться.

– Ленок, ты что хотела? – остановила я ее.

Она помялась на месте и, глядя в пол, сказала:

– Валентин сказал, что угли готовы, можно мясо нести.

– Пойду отнесу и проконтролирую, а то останемся без шашлыка.

И, взяв кастрюлю, с замаринованным мясом Артур удалился, а я стала домывать раковину.

Ленок продолжала топтаться, не зная, что же ей делать.

– Чего ты там топчешься? Давай доставай овощи из холодильника, надо их помыть и порезать.

Ленок тут же метнулась к холодильнику и принесла мне овощи. Помыв, я принялась их резать, а она устроилась рядом на стуле.

– И как ты можешь его любить? У него же взгляд звериный. Если честно, я даже его боюсь.

Ее вопрос застал меня врасплох.

– Никогда не замечала этого, мне, наоборот, кажется, что у него самые чудесные глаза на свете.

– Ну, не знаю. Я бы не смогла.

Закончив с закусками, мы взяли тарелки и отправились на веранду, где нас уже ждали наши мужчины.

За столом я обдумывала слова, сказанные Леной. А на самом деле, за что я его любила, да так, что готова за него любому глотку разорвать? Но только стоило нашим взглядам встретиться, поняла – это мой мужчина, и другой мне не нужен.

Мы прекрасно провели время. К концу пикника Ленок уже не вздрагивала при каждом обращении к ней Артура и даже позволила ему положить руку на живот, чтобы он мог почувствовать, как толкается ребенок.

Отбыли Валька с женой домой довольно поздно. После их отъезда Артур стал помогать мне с посудой. Когда с уборкой было закончено, и кухня снова сияла чистотой, я валилась с ног и предложила отправляться на боковую.

– Ты иди, а мне надо съездить к себе за вещами. Не могу же я каждый раз, чтобы переодеться, ехать домой.

Артур отправился к себе, а я в ожидании устроилась с книгой в кресле и не заметила, как заснула.

Проснулась я уже в кровати от щекочущего поцелуя в ухо.

– Проснулась, соня, – прошептал мне в самое ухо Артур, увидев, что я приоткрыла глаза.

– Который час? – спросила я и посмотрела на часы. – Мне же на работу пора.

– Успеешь, а вот я соскучился и очень тебя хочу.

– Климов, ты сексуальный маньяк, – смеясь и уклоняясь от его поцелуев, только и успела произнести я.

Артур действовал нежно, но настойчиво, я не смогла ему противостоять, да, если честно, и не хотела.

Из постели мне удалось выбраться только в девять часов. Артур встал вместе со мной. Пока я принимала душ и одевалась, он приготовил мне завтрак, но на него не было времени. Поцеловав его на прощание, я выскочила из дома и сев в машину умчалась на работу. В банк прибыла с опозданием в два часа, но как говорится, начальство не опаздывает, оно задерживается. Следовательно, я задержалась.

Идя по коридору, я почувствовала неладное и как в воду смотрела. Кто-то перепутал договора, и платежи отравили не по тем реквизитам. Виновных, как всегда, не было. Юристы обвиняли бухгалтерию, бухгалтерия – юристов. Пришлось самой разбираться и отзывать платеж. Недаром говорят понедельник день тяжелый. После разрешения проблемы я собрала у себя всех начальников отделов и устроила разбор полетов. Я не хотела знать, кто виноват, я хотела, чтобы банк работал четко, быстро и без ошибок.

Закончив собрание и отпустив всех по рабочим местам, я решила хотя бы попить кофе, раз обед за всей этой кутерьмой пришлось тоже пропустить. Кофе я делала себе сама – секретарша у нас с заместителем была одна и готовила кофе, только если к нам приходили посетители. Не успела сделать и глотка, как объявился Валька, то есть позвонил.

– Привет. Ты на работе?

– Естественно, а где же мне еще быть?!

– Ну не знаю, – обычно после этой фразы он начинал подшучивать по поводу банкиров и их работы, но сегодня шутки не последовало. Видимо, у него тоже что-то произошло, – Я чего звоню-то. Оксанку сегодня ночью убили.

Новость оказалась для меня неожиданной. Кому только могла понадобиться ее смерть?!

– Как убили?

– Зверски. Кто-то очень осерчал на нее. Перед тем как застрелить, ее сильно избили. Я по этому поводу и хотел бы с тобой поговорить. Ты не могла бы сегодня после работы заскочить ко мне в отдел? Думаю, что к этому времени мы здесь управимся.

– Конечно, буду.

После работы я, как и обещала Вальке, отправилась к нему на работу. Отделение полиции, где трудился Валька, находилось поблизости, и я добралась до него за считаные минуты. Оставив машину на стоянке перед отделением, я направилась к зданию. На крыльце меня сзади кто-то окликнул. Я обернулась – за мной шел Павел Петрович.

– Ты к Валентину?

– Да. Здравствуйте, Павел Петрович.

– Ну пойдем, я тебя проведу.

Мы беспрепятственно прошли через турникет, дежурный даже не взглянул на меня, вот что значит – идти вместе с начальником, а то «куда?», «зачем?», «пусть выпишет пропуск».

– Саша, ты на меня зла не держи, – начал он, как только мы прошли внутрь. – Не мог я тогда ничего сделать. Меня от дела отстранили да еще служебную проверку назначили.

– Павел Петрович, у меня даже в мыслях этого не было. В том, что пистолет подменили, уж точно вашей вины нет.

– Так почему тогда не заходишь?

– Да времени на все как-то не хватает, – начала я оправдываться.

Мы подошли к Валькиному кабинету и остановились перед дверью.

– Ты приходи. Люба будет рада.

– Обязательно. Передавайте ей привет.

В ответ он кивнул и продолжил свое движение, а я смотрела ему вслед и думала, что все наши беды от недосказанности. Он думал, что я обижена на него, а я считала виновной себя в его неприятностях по делу Артура. Надо будет обязательно к ним заехать в ближайшие выходные. С этой мыслью я зашла в Валькин кабинет.

Он был открыт, но сам Валька отсутствовал. Я прошлась по кабинету. Везде была пылища, цветок на подоконнике давно пора было выбросить. Земля в его горшке превратилась в болото, а, судя по остаткам чайной заварки в горшке, цветок был чем-то вроде помойного ведра. Я присела на стул возле стола и стала ждать. Через несколько минут забежал Валька, весь взмыленный, словно только что пробежал марафон.

– А, ты уже пришла! Я сейчас, только бумажку экспертам отнесу.

И снова убежал. Мне торопиться было некуда, и в ожидании Вальки я стала рассматривать висевший на стене календарь. Мало того что календарь оказался за прошлый год, он совершенно не вписывался в интерьер кабинета. На нем был изображен луг с ромашками, где-то вдалеке темнел лес, но самое главное – голубое ясное небо. Интересно, как он сюда попал? Мои размышления были прерваны – вернулся Валька.

– Вроде бы все, теперь можем спокойно поговорить, – сказал он, как только вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Слушай, а откуда этот календарь? – спросила я Вальку, пока он усаживался на свой стул.

– Какой календарь?

Я кивнула на стену.

– А, этот… В бухгалтерии выпросил. У меня за ним пятно на стене, а тут комиссия должна была нагрянуть.

В этом весь Валька: календарь у него маскирует пятно, цветок – мусорку. Он может потратить полдня на то, чтобы найти цветок и вылить в него остатки заварки, но ни за что не пойдет в туалет, чтобы выбросить ее там. И как ему удается быть лучшим следователем отдела?

– Так о чем ты хотел поговорить?

– Шурик, тут такое дело… – и Валька запнулся.

– Да говори уже, чего тянешь.

– Вчера Артур оставался у тебя ночевать?

– Да. Мы сейчас живем вместе.

– И никуда ночью не отлучался?

– Нет. А что случилось-то? – допытывалась я.

– Понимаешь, при осмотре дома был обнаружен абонемент на имя Артура в фитнес-центр «Кит».

– Ты его подозреваешь, что ли? Глупости, он не мог этого сделать, да и мотива у него нет. А абонемент могли и подкинуть, – начала я злиться.

– Не заводись. Никто его не обвиняет. Только это еще не все. За два дня до убийства Князева соседка видела, как Артур приходил к нему домой. И у меня вчера он интересовался убийством Князева.

– Вот и спроси его. Если хочешь, могу и я спросить, или ты мне тоже уже не доверяешь?

– Да не кипятись ты! Я прекрасно все понимаю. Артур не дурак так подставляться, и в дерьмо это ему лезть вроде бы как незачем, но и не проверить я не имею права. Мне убийцу найти надо, в конечном счете я за это зарплату получаю.

Я прекрасно понимала Вальку, а злилась я, скорее, на себя – за то, что сейчас обманываю Вальку, обеспечивая Артуру алиби на ночь убийства Оксанки. Только я не верила, что Артур мог убить.

– Хорошо. От меня ты чего хочешь? – спросила я примирительно.

– Ничего. Ты мой друг, и я не могу тебя не предупредить.

– Я поняла. Спасибо. Попробую с ним поговорить.

Мы простились, и я поехала домой.

Всю дорогу я обдумывала наш предстоящий разговор с Артуром. Но дома его не оказалось. Ночевать он тоже не приехал. Не появился он и утром, когда я собиралась на работу.

Увидеть его мне пришлось только, когда я приехала на работу. Он стоял у входа в банк и любезничал с одной из наших сотрудниц. Она была новенькой, только недавно устроилась к нам. Я с трудом смогла вспомнить ее имя, кажется, Светлана. Приемом на работу младшего персонала я не занимаюсь, так что фамилии ее не знала.

Артур смотрел на нее с такой нежностью, на меня он так никогда не смотрел. Меня словно ударили в грудь. Боль прошлых лет вернулась. Но я сильная, поэтому я сейчас спокойно пройду и сделаю вид, что все нормально.

– Ты ко мне? – спросила я Артура, проходя мимо.

Артур выглядел растерянным, видимо, никак не ожидал меня увидеть.

– А, да, сейчас, – машинально ответил он.

Я вошла в банк с гордо поднятой головой. Только все мысли в моей голове были заняты Артуром, его новой пассией и тем взглядом, каким он смотрел на нее.

С этим просто невозможно работать и я отправилась в отдел кадров, где дала распоряжение об увольнении новой сотрудницы. Какое основание они для этого подберут меня не волновало, лишь бы я больше не видела ее в банке. Вернувшись в свой кабинет, забрала сумку и покинула банк. В этот момент я не могла никого видеть и слышать. Мне необходимо было побыть в тишине, успокоиться и подумать.

Так я оказалась на набережной, где устроилась на лавочке под плакучей ивой, оставаясь незаметной для прогуливающихся людей. Проснулся мой телефон, на дисплее высветилось: «Артур». Говорить пока я была не готова и, отправив СМС, отключила телефон.