Её звали Шайнара. Книга вторая

Глава шестнадцатая. Месть

Шайнара, Карлем и Оуна направлялись на восток. А сияющий в небе предмет то исчезал, то появлялся вновь. Несколько раз он зависал над северными горами и сбрасывал белые «яйца».

Когда через два дня Карлем, Шайнара и Оуна достигли земель Древесного клана, расположенных у подножия Рудниковых гор, то ни в главной деревне, ни в остальных поселениях никого не встретили: северяне из этих мест оказались теми, кто принял предложение миртанцев и заблаговременно переселился на Морвийские холмы, оставив свои жилища.

Шайнара, Карлем и Оуна бродили по пустующим хижинам в надежде найти хоть что-нибудь из еды. Но кроме нескольких чёрствых лепёшек и котелка с застывшим слоем жира на дне, ничего не обнаружили. До перевала, ведущего через Рудниковые горы на Великие Равнины оставалось совсем немного. Но беглецам требовался отдых, и они решили переночевать в одном из домов, а на утро продолжить путь.

Шайнара развела в очаге огонь, и все трое поужинали лепёшками, отмачивая их в кипячёной воде, натопленной из снега. Потом Карлем сдвинул вместе несколько деревянных нар и прилёг в центр. Оуна тут же привычно подкатилась к нему под бок – так они засыпали уже две ночи подряд: маленькая северянка и Шайнара грелись от тела Воспламенённого, прижимаясь к тому с двух сторон, и это было теплее любого мехового одеяла.

Вскоре девочка мерно засопела. А Шайнара, закончив скудную трапезу, встала и вышла на улицу. Деревня, в которой они остановились, находилась на небольшом плато. Девушка уже бывала здесь раньше, с Дастаром. В тот раз её осудили за преступление против Нордгарда и отвезли в Ледяной Храм. Он и сейчас мерцал где-то далеко-далеко на горизонте, а за ним возвышались северные горы, над которыми зловеще разбрасывала свои яйца «стальная птица».

Шайнара смотрела на рыжие точки костров вокруг Ледяного Храма, куталась в меховую накидку и нервно прикусывала нижнюю губу, отчего та болезненно пощипывала на морозе. Но девушка не замечала этого. Все её мысли были направлены туда, где снова и снова появлялся в небе блестящий предмет.

Послышался скрип снега под шагами, и руки Карлема обняли девушку сзади.

– Оуна уже спит? – спросила Шайнара.

– Да, – пальцы полудрака стали сжимать и мять её одежду.

– Почему они не послушали меня? – горестно проговорила девушка, не отводя глаз от долины с вечно замёрзшим озером.

– Это всё равно ничего не решило бы, – Карлем отодвинул подбородком её меховой воротник с капюшоном и, зарываясь носом в волосы, стал пробираться губами к шее. – Здесь все мы обречены.

– Но они так верят в свой Ледяной Храм… – Шайнара отклонила голову, подставляясь его ласкам.

– Их убежище давно потеряло свою силу, – он убрал рукой мешающие ему пряди волос и оставил на шее девушки дорожку из поцелуев. Следы от них мгновенно схватывалась морозцем, и Шайнара невольно вздрагивала при прикосновении, но горячее дыханье полудрака и его не менее огненные объятия тут же отогревали её.

– А у Ледяного Храма была какая-то сила? – уже бессознательно спросила Шайнара, разворачиваясь к Карлему и чувствуя, как лавинообразно нарастает внутри неё ответное желание на его ласки.

Но тот внезапно остановился. Лицо его скривилось. Он отпустил девушку, прикоснулся к вискам и упал коленом на снег.

– Что случилось? – Шайнара тревожно склонилась к нему.

– Они уже здесь… – выговорил Карлем. – Первая волна…

Среди всех глубоких северных ночей эта была особенно ясной и звёздной, и с плато хорошо просматривалось всё, что происходило в долине, на озере с Ледяным Храмом. Шайнара видела, как со стороны северных гор наметилось какое-то движение: сначала появились отдельные светящиеся голубоватые пятнышки – это доспехи из жидкой руды так обозначали своих носителей. Потом эти пятнышки стали расти и сливаться друг с другом – отдельные драки объединялись в группы. И вот уже, подобно бушующему потоку, светящаяся голубоватая масса устремилась вниз, в долину, к Ледяному Храму.

Раздался оглушительный звук, похожий на гром и свист одновременно. Как рассказывал Карлем, этот звук рождался из хитро сделанного шлема и тоже являлся своего рода оружием, потому что выдержать его вблизи было очень и очень тяжело. И горы вздрогнули, сбросив лавины снега с вершин.

А голубоватый поток всё разрастался и разрастался, пока не разделился на две ветви, которые, как клещи, обогнули долину и взяли её в кольцо. Ночь разорвали длинные трескучие языки пламени. Драки направляли их в сторону северян, и строй защитников Ледяного Храма редел на глазах. Долина огласилась криками и лязгом оружия. Нордгардцы неистово бросались в атаку. Однако беспощадная голубоватая масса медленно, но неумолимо сжимала кольцо. Своим трескучим пламенным оружием драки дробили войско северян на небольшие части и быстро расправлялись с каждой из них по отдельности.

Шайнара, оцепенев, взирала на развернувшиеся в долине боевые действия. Только теперь девушка по-настоящему оценила слова Карлема о многократном превосходстве драков над человеческой расой. Она была так впечатлена увиденным, что и не заметила, как к ней подошла Оуна. Вероятно, девочку разбудили звуки, издаваемые шлемами драков. Маленькая жрица опустилась на снег и прикоснулась двумя пальцами к снежинке на лбу.

– Оуна должна быть в Храме вместе со всеми, – проговорила девочка, и её глаза наполнились слезами. – Но Оуна сбежала…

– Нет, не должна, – Шайнара присела перед ней, закрывая собой вид на долину. – Ты ничем им не поможешь.

– Но Оуна хранит Ключ Матери… – всхлипнула девочка и достала из поясного мешочка каменный диск величиной с ладонь. С одной его стороны по краю шла надпись, с другой – ничего не было.

Карлем взял предмет.

– «Гнев Матери да изольётся» – перевёл он вслух надпись с древненордгардского.

– Оуна самая младшая жрица и должна хранить ключ, – снова проговорила девочка сквозь слёзы. – Но Оуна испугалась и убежала… Оуна унесла ключ… Теперь Великая Снежная Мать накажет всех из-за Оуны…

– Нет. Ты не виновата, – Шайнара ласково обняла северянку. – Великая Снежная Мать любит тебя. И я люблю. Просто… так должно быть. И этого нельзя изменить.

– Но Оуне говорили, в ключе живёт сила Ледяного Храма, – возразила девочка. – А только Ледяной Храм может защитить…

– Нет, Оуна, – Карлем вернул каменный диск девочке. – Уже нет. Твой ключ бесполезен. Ледяной Храм давно использовал всю свою силу. И ты здесь ни причём, – он ободряюще положил руку на плечо северянке и продолжал, обращаясь уже к Шайнаре, – похожие круги мы нашли в подземном Альвадисе и с их помощью раскрыли Щит. Но надпись на этой штуке, – Карлем кивнул на диск в руках девочки, – показывает, что этим ключом уже пользовались. Вероятно, когда-то он был частью механизма, запускающего оружие Ледяного Храма.

– Что за оружие? – удивилась девушка.

– Точно не знаю. Но думаю, это была какая-то особая вода. В их легендах говорится об одной битве с Иными, во время которой призванные Снежной Матерью укрылись в Ледяном Храме, а его сила уничтожила врагов. Это произошло в те времена, когда никакого озера здесь не было и в помине. Лишь огромный котлован. Ледяной Храм тогда возвышался на несколько этажей вверх. Да и не изо льда он был. То, что мы сейчас видим, – на самом деле лишь верхушка того убежища.

– Убежище для призванных… – медленно повторила Шайнара.

– Даже не надейся, – ответил Карлем, угадав её мысли. – Ничего подобного больше нигде нет. Я сам искал.

– Ты уверен? Про Ледяной Храм ты мне как-то не рассказывал…

– Не рассказывал, потому что это не важно.

– Значит, Ледяной Храм действительно мог когда-то защищать…?

– Да. Призванные Матерями всегда знали больше остальных призванных, и потому драки стремились уничтожить их в первую очередь. Это было ещё до того, как Шестеро построили целый Щит над Миртанией.

– Но ты говоришь, Снежными Матерями. Так, раз их было две, тогда может и убежища всё-таки два?

– Я тоже так думал вначале. И потому мы избороздили весь Нордгард вдоль и поперёк. Но напрасно. Да о втором убежище даже нигде и никогда упоминаний никаких не встречалось.

– А может и не встречалось потому, что оно ещё не истратило свою «силу»? Им просто никогда не пользовались, – предположила Шайнара. – Про Ледяной Храм ведь тоже известно только благодаря той битве, да?

– Да. Но это ложная надежда. Оставь её. Нет никакого второго убежища, Шая. Мы с Магистрами обследовали здесь каждый клочок земли.

Девушка вздохнула и снова повернулась туда, где вокруг Ледяного Храма шёл бой.

– Это только первая волна, – произнёс Карлем и взял девушку за руку. – Их станет больше. Потом ещё больше. А потом они расползутся во все стороны, уничтожая всё на своём пути… Нет смысла никуда бежать, Шая…

Она вытащила руку из его ладони и поправила съехавший с головы во время ласк капюшон.

– Я не бегу. Я возвращаюсь.

***

Стайка птичек выпорхнула из-под копыт лошадей и шумно взлетела в небо. Тёплый ветер трепал волосы, а в воздухе разливался нежный цветочный аромат. Шайнара и Оуна давно сняли меховые одежды и, свернув их в рулон, прикрепили к седлу. Здесь, в глубине Великих Равнин, царили покой и безмятежность, и воспоминание о бое под Ледяным Храмом казалось каким-то далёким и нереальным.

Вскоре на горизонте замаячили очертания Пламенной Горы.

Оуна, дремавшая в седле и поддерживаемая девушкой, проснулась и протёрла глаза.

– Мясо… – проговорила она, потянув воздух носом, и Шайнара услышала, как заурчал живот у бедной северянки. Последние несколько дней они все питались лишь корешками да травками. И немудрено, что ей показалось… Или не показалось? Шайнара принюхалась и тоже явственно уловила аромат готовящейся еды.

– Это рукокрылы? – произнёс удивлённо Карлем, приложив руку к глазам и вглядываясь в небесную даль. – Что они здесь делают?

Шайнара тоже заметила знакомых зверьков. И она-то сразу догадалась, чьи они…

Впрочем, вскоре об этом узнали и остальные, когда за ближайшим холмом их взорам неожиданно открылся лагерь. Под двумя навесами отдыхали четверо человек, а ещё один суетился возле костра, на котором что-то жарилось и источало такие восхитительные запахи, что у Шайнары, Карлема и Оуны желудки подтянулись к позвоночнику.

Девушка пришпорила коня. Полудрак не отстал. Тени же, завидев приближающихся всадников, вскочили и вытащили мечи. Алхена, Сибурд, Анок, Руден и Ивар – все были здесь. Живые и невредимые. Они где-то раздобыли лошадей, пару кусков парусины и некоторые другие нужные в походном быту вещи.

– Шайнара! – Анок первым угадал знакомый силуэт.

А потом, разглядев спутника девушки, четверо Теней почти одновременно опустились на одно колено, и только Ивар остался стоять в нерешительности, держа в руках прутья с нанизанными на них кусками жареного мяса.

Шайнара спрыгнула с лошади и подбежала, чтобы обнять друзей. Но никто из них не шелохнулся. И только тогда девушка поняла, что они смиренно ждут возмездия и приговора от неожиданно представшего перед ними Верховного Магистра. А тот не торопился ничего объяснять и молча разглядывал отступников из седла. Шайнара посмотрела на него с укором, и тот ухмыльнулся.

– Поднимитесь, Тени, – провозгласил Карлем после затянувшейся паузы и, не спеша, спустился на землю. – Вы помогли бежать отступнице… – он обвёл всех суровым взглядом, – но Орден прощает вас и восстанавливает в правах.

Тени недоверчиво переглянулись.

– Мы не будем наказаны? – робко уточнил Анок, не поверив своим ушам.

– Вы уже сами наказали себя. Вам больше некуда возвращаться…

Тени непонимающе уставились на Верховного Магистра.

– Я всё объясню по пути, – вмешалась Шайнара. – А сейчас собирайтесь. Мы едем к варнам.

Всё это время Оуна не отрывала взгляда от куска жареного мяса на палочке в руках Ивара. Тот заметил это и протянул угощение девочке. Следующие два куска достались Шайнаре и Карлему.

– Держите мои плавники! – стукнул Ивар себя по лбу, любуясь, как маленькая северянка уминает его еду за обе щёки. – Ну, наконец-то! Хоть одна со здоровым аппетитом! – и он красноречиво посмотрел на Шайнару и Алхену, которые тем временем отошли в сторону и о чём-то переговаривались.

Горячий сок тёк по подбородку Оуны, когда та, полуприкрыв от наслаждения глаза, впивалась острыми зубками в мясо и, как дикий зверь, с каким-то утробным урчанием разрывала его на части. Она не понимала, что говорит ей Ивар, но благодарно кивала в ответ на его счастливые причитания.

– Ешь, моя северная рыбонька, ешь, моя снежная звёздочка… – старый пират достал из кармана пучок толстых сахарных стеблей, протянул девочке и откинулся, уперев руки в бока и любуясь жующей северянкой, как произведением искусства.

Анок, Руден и Сибурд собирали лагерь. А Шайнара и Алхена разговаривали поодаль.

– Ты уверена, что нам надо к варнам? – спросила эзра. – Мы уже были возле Священной долины…

– Были? Тогда почему вы здесь? Я давала Аноку один предмет, чтобы он передал его Ара'Дастару.

– Да-да. Пуговицу со знаком. Он показывал нам, но там кое-что изменилось…

– Где? В долине? Что там?

– Сама увидишь, если не передумала обращаться к ним за помощью. Но мы не решились…

К ним подошёл Анок. Он хотел вернуть Шайнаре деревянную пуговицу, которую девушка дала ему в подземелье перед тем, как столкнуть в водный поток.

– Оставь себе, если хочешь, – ответила Шайнара. – Мне она больше не нужна.

Анок сжал ладонь с пуговицей и отошёл. А когда все закончили сборы и покинули стоянку, подарок уже висел у него на шее…

***

Священная долина у подножия Пламенной Горы по-прежнему пестрела походными шатрами варнов. Это значило, что Дастар не распустил воинов из объединённых ухтюгов и те всё ещё находились в состоянии войны. Подтверждением этому стал и первый дозорный пост, который внезапно вырос на дороге перед всадниками. Шестеро варнов навели стрелы на чужаков, но узнав Шайнару, опустили луки и не стали никого задерживать. Но при этом они ничего не сказали и даже не поприветствовали девушку своим традиционным: «Мир Равнинам. Да не вздрогнет земля». Более того, дозорные смотрели на Волчью Сестру так, словно видели перед собой призрака.

Девушка пришпорила коня, стараясь поскорее уйти от их странных буравящих взглядов. Но чем ближе она подъезжала к Священной долине, тем шире раскрывались её собственные глаза: по обеим сторонам дороги стояли деревянные кресты с распятыми на них трупами азаров. Их были десятки, если не сотни. Запах от гниющих тел окружал долину, и тысячи мух вились над останками распятых людей. Шайнара никогда не видела, чтобы варны использовали такой жестокий тип казни раньше. Но теперь девушка поняла, почему Алхена, Сибурд, Анок, Руден и Ивар не решились сюда сунуться. Шайнара и сама была удивлена и глубоко поражена увиденным.

А тем временем все попадавшиеся навстречу варны смотрели на неё точно также, как и дозорные. При этом никого не интересовало, что рядом с ней едет сам Азорт Талгат. Хотя, возможно, они просто не знали, как он выглядит… В любом случае, все взгляды были прикованы только к ней. Но при этом никто по-прежнему не произносил ни слова – все варны будто разом стали немыми.

Шайнара и её спутники спешились и всё в том же могильном молчании, сопровождаемые сотнями изумлённых глаз, направились к шатру Вождя Всех Ухтюгов. А тому, видимо, уже доложили о появлении в лагере чужаков, и Дастар вышел им навстречу.

Но увидев Шайнару, он остановился, как вкопанный. На лбу у него выступили капельки пота. Губы его дрогнули. По лицу пробежала судорога. А во взгляде отразилась дикая смесь неверия, боли и ужаса.

– Это я, Дастар… – проговорила Шайнара, всё ещё не понимая, что происходит. – Я вернулась.

И в тот же миг долину огласил рёв:

– Уррруссс!!!!! – закричал тот таким голосом, что все вокруг вздрогнули. – Приведите ко мне Уруса!

Варны бросились исполнять приказ. А Дастар приблизился к девушке и, едва касаясь, обвёл пальцами округлый контур её плеча, словно не верил, что она настоящая. Шайнара нутром почувствовала, как Карлем, стоявший справа от неё, напрягся, и она незаметно выставила снизу руку, останавливая его.

– Шайнара… – сокрушённо вымолвил Дастар, не обращая внимания на её спутников. – Я думал… Мне сказали… Мне сказали, что ты погибла…

– Но я жива, – отозвалась девушка.

– Урус сказал мне, что видел, как ты отправилась собирать травы к Чёрному камню. И там на тебя напали азары… Он сказал, они убили тебя и бросили тело на съедение сарканам…

– Нет, Дастар, нет, – девушка порывисто обняла его. – Я жива.

– Он принёс мне твою сумку, – продолжал варн, всё сильнее сжимая её в объятиях. – И я поверил ему…

– Всё хорошо, – повторила девушка, мягко, но настойчиво размыкая его руки. – Я жива…

Тем временем к Дастару подвели Уруса. Разведчик с удивлением посмотрел на Шайнару, потом взгляд его скользнул по Теням, задержался на Алхене и вернулся к вождю.

– Урус! – грозно обратился тот к нему. – Какого мортана, ты сделал это?! И зачем?!

– Зачем? – разведчик презрительно выпятил нижнюю губу. – А разве тебе не нравится этот дивный аромат, вождь? Попробуй-ка, вдохни как следует! Может, тогда наконец поймёшь. А заодно и вспомнишь, кто ты. – Урус шумно вобрал в грудь воздух. Запах гниющих тел, распятых на крестах, доходил даже до сюда.

– Ты выродок саркана, – сплюнул Дастар.

– Я лишь заставил тебя делать то, что должен Ар, – ответил разведчик. – На Переходе Ветрогрива азары убили мою жену. Они гниль этой земли! И мы всегда это знали. Ты же заключил с ними мир. Ты потерял честь Ара. А я спас её. Спас твою честь, Дастар, и честь нашего погибшего ухтюга. Теперь ты не испытаешь позора, когда предки призовут тебя в обитель Ветрогрива, и ты воссядешь с ними за одним столом…

Дастар приблизился к Уруса вплотную:

– Зато ты с ними никогда не встретишься… – проговорил он. – Ты не будешь похоронен, как подобает воину. Мы не острижём твои волосы и не обратим их в пепел. И потому ты никогда не найдёшь дорогу в Его Обитель не сидеть тебе на Вечном Пиру.

– Нет, сидеть, – возразил Урус в полуулыбке. – Моя жена опознает меня. Встретит. И проводит в Его обитель… Она давно уже ждёт меня.

Дастар отошёл от разведчика и коротко скомандовал:

– На крест его.

Двое варнов схватили Уруса и потащили к деревянной перекладине, которая лежала неподалёку среди прочих заготовленных для казни столбов.

– Всё меняется, Волчья Сестра, да? – бросил разведчик, когда его проводили мимо Шайнары. – Но я рад, что ты жива.

Ему набросили на плечи перекладину и заставили нести её туда, где возвышался каменный курган, вокруг которого в несколько рядов стояли кресты с распятыми азарами. Оуна смотрела Урусу вслед и, прикоснувшись двумя пальцами к снежинке на лбу, что-то шептала. Ведь она узнала человека, который спускался со скалы из гнезда Серого Кричуна с нею на спине…

– Не делай этого, Дастар, – промолвила Шайнара.

– Что не делать? Урус показал нам твои обглоданные кости… И я лично похоронил тебя там! – он махнул рукой на курган в окружении крестов, и девушка только сейчас заметила, что на установленном в изголовье шесте висит её целительская сумка. – А теперь я даже не знаю, кто лежит под теми камнями.

– Дастар…

– А потом мы начали мстить, – не слыша её, горячо продолжал варн. – Все мы. За тебя. За нашу анахису. За нашу Волчью Сестру.

– Всё это уже неважно, Дастар…

– Неважно?! Мы распяли триста азаров за тебя одну!

Шайнара вздрогнула.

– И всё равно это уже не важно, – выдавила она.

Дастар уставился на девушку. А потом перевёл взгляд на стоявших позади неё людей. Он словно только сейчас заметил их. Дастар сразу узнал Оуну, и, кажется, даже припомнил Анока и Рудена. Потом взгляд его мельком пробежал по Алхене, Ивару и остановился на Карлеме. Варн долго разглядывал полудрака: его золотистые волосы и пряжку с эмблемой дома Талгатов…

– Значит, неважно? – переспросил он. – Пойдём… Расскажешь тогда…

Дастар повёл девушку в свой шатёр, и Карлем сорвался с места, собираясь пройти с ними. Но охрана остановила его, указав, чтобы ждал снаружи вместе с остальными.

– Я пойду с ней, – возразил полудрак, и его карие глаза угрожающе блеснули.

Один из охранников достал меч, и Шайнара обернулась на лязг вынимаемого оружия.

– Лучше, если я сама всё расскажу ему, – сказала она Карлему.

– Я не оставлю тебя с ним одну.

– Дастар никогда не причинит мне вреда.

Карлем с усмешкой кивнул на распятых азаров:

– Они, наверно, тоже не ожидали такого обхождения.

– Дастар не тронет меня, – твёрдо повторила Шайнара. – Пожалуйста, Карлем…

Тот сделал шаг назад, но прежде, чем девушка скрылась за пологом, бросил:

– Когда-то я тоже говорил, что не причиню тебе вреда. Но мне ты почему-то тогда не верила…

Шайнара ничего не ответила и вошла в шатёр.

***

Дастар слушал, не перебивая. Иногда по лицу его пробегала тень догадки, и когда та находила подтверждение в словах девушки, он кивал и начинал мерить пол широкими шагами.

– …так что, скоро они придут сюда, – завершила Шайнара свой рассказ. – И всё будет кончено. Никто не спасётся на Великих Равнинах. Но у тебя ещё есть время, чтобы отпустить воинов домой. Пусть увидятся с жёнами и детьми в последний раз…

– А мне только вчера доложили об этом покрытии над Миртанией, – задумчиво проговорил Дастар. – Значит, это защита… Защита для всех, кроме нас…

– Прости меня! – воскликнула Шайнара.

– Тебя? – удивился Дастар. – За что?

– Это из-за меня вы остались на Равнинах… – её глаза подёрнулись влажной пеленой. – Если бы ты только не послушал меня тогда, не было бы никакой Объединённой Орды…

Дастар посмотрел на неё в упор.

– Послушал тебя? Оставь это, миртанка, – сказал он как можно пренебрежительнее. – Мой отец отказал синим плащам. Я продолжил его дело. И это я поднял Объединённую Орду, потому что я Ар. Ты здесь не причём.

Его тон мог убедить кого угодно, но только не её.

– Это моя вина… – снова проговорила девушка.

– Много на себя берёшь, – отрезал Дастар. – Варны никогда не пойдут за женщиной. И хватит уже об этом.

Он подошёл к карте, но взгляд его блуждал по ней бесцельно. Дастар напряжённо думал, отстукивая пальцами по точке, обозначавшей пересечение двух основных дорог, одна из которых вела в земли варнов, а другая – азаров.

– Значит, те азары вернулись за своими семьями, – произнёс он наконец. – Они просто направлялись в свой ухтюг, – он провёл пальцем по линии на карте, – а мы напали на них и распяли… – Дастар уронил голову на грудь. – Урус прав, я потерял честь Ара…

– Нет. Ты же не мог знать, – возразила девушка.

– Я и не хотел знать, – он сжал кулак и стукнул по карте. – Я хотел только мстить. Они корчились на крестах, а я ходил между ними и наслаждался их болью. И мне было мало.

Шайнара приблизилась к нему.

– Нет, Дастар. Ты не такой, я знаю…

Он поднял на неё глаза.

– Без тебя – такой.

– Нет, – повторила девушка и положила свою ладонь поверх его сжатого кулака. – Не такой.

Дастар разжал кулак и перехватив её руку, попытался притянуть девушку к себе, но другая её ладонь тут же упёрлась ему в грудь.

– Не надо.

– Не надо? – не понял он и снова потянул её к себе, но почувствовав возросшую упругость женской ладони на своей груди, отпустил. – Тогда почему ты вернулась?

– Вы же мой народ. Я не могла иначе.

– Твой народ? Да ты же неисправимая миртанка… – едва заметно улыбнулся Дастар.

– Я Волчья Сестра, – ответила Шайнара таким серьёзным тоном, что варн перестал улыбаться.

Он долго смотрел на неё, а потом отвернулся и сменил тему:

– Говоришь, эти драки такие непобедимые? Может, это потому, что они ещё не встречали достойных противников? Мы же дети Ветрогрива и с нами сила Великих Равнин!

– Нет, Дастар, – замотала головой Шайнара. – Северяне тоже верили в свою Снежную Мать и силу Ледяного Храма. И я видела, что случилось с ними.

– Так что ты предлагаешь? Разбежаться по ухтюгам? Варны не прячутся по щелям перед лицом врага. Мы сражаемся вместе!

– Это будет не сражение. Это будет забой.

– Даже, если так. Варны погибнут с оружием в руках. И на своей земле.

– Да. Но я лишь хочу, чтобы твои воины успели увидеться с теми, кто им дорог. По одному или вместе, мы всё равно обречены. Отпусти их, Дастар. Отпусти обнять детей и жён в последний раз…

Девушка направилась к выходу.

– Неужели, ты вернулась, чтобы сказать мне только это? – догнал её Дастар. – Ты ничего не рассказала о Талгате. Это ведь он там с тобой пришёл, да?

Шайнара кивнула.

– Ты говорила, это он раскрыл Щит над Миртанией, – продолжил варн. – Но тогда почему он сам здесь, а не под ним?

– Так получилось… – промолвила девушка, отводя взгляд.

Но Дастар не дал ей опустить голову. Он протянул руку и приподнял голову миртанки за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

– Почему он с тобой, Шайнара?

Та резко дёрнулась и, сорвавшись с его руки, покинула шатёр.