Читать книгу: «Открытая позиция. Роман с картинками», страница 21
8
Марк и Анна завтракали в ресторане отеля «Медичи». На открытых окнах колыхались шторы, с улицы доносилось настойчивое стрекотание мотороллеров. Марк хмуро глядел на стакан апельсинового сока и боролся с соблазном потребовать виски. У него раскалывалась голова. Вчера во время ночных размышлений он выпил лишнего, и если для взвинченных нервов это оказалось лекарством, то тело словно переживало последствия тяжелых побоев.
Марк вспомнил, что обещал супругам Черри морскую прогулку и решил воздержаться от виски до возвращения на яхту.
Анна, напротив, чувствовала себя окрыленной. Хмурый Марк нисколько ее не смущал. Она уже привыкла к тому, что время от времени он погружается в мрачную сосредоточенность. Тот факт, что это все чаще сопровождалось внушительными порциями виски, ее тоже не беспокоил. Он еще достаточно молод и физически крепок, чтобы за него волноваться. Ее тревожило другое. Анне хотелось взять реванш за то недоразумение, которое случилось с ней в Барселоне, и прошвырнуться по магазинам. Она соображала, как объявить об этом Марку и кого взять с собою в помощники – Густава или Клайва? От старшего матроса, конечно, больше проку – он подвижный, выносливый, а кроме того, с ним приятно пококетничать. Кандидатуру секретаря Анна рассматривала по другой причине. Если Клайву придется таскать за ней по магазинам сумки, это для него будет не только утомительно, но еще и унизительно. Что может быть лучше для достижения ее давней цели – растоптать этого слизняка, уничтожить, стереть его в порошок! Ей хотелось, чтобы место Клайва поскорее занял кто-нибудь помоложе и посимпатичней – какой-нибудь худощавый жеребец вроде смазливого официанта в тесных брюках, которого Марк только что подозвал жестом к столу.
– Нельзя ли закрыть окна? Очень шумно.
Жеребчик улыбнулся влажными, распутными губами, мимоходом скосив глаза на Анну.
– Прошу прощения, сеньор. У нас сломался кондиционер. Если закрыть окна, станет очень жарко.
– Черт знает что, – негромко выругался Марк.
– Хотите, я включу погромче музыку?
– Нет. Ничего не надо, – сказал Марк и обреченно махнул рукой.
Официант удалился, продемонстрировав паре за столиком свой туго обтянутый брюками зад.
– Ты закончила? – спросил Марк, отодвигая в сторону стакан с соком.
– Нет, дорогой, – ответила Анна, наблюдая за его реакцией.
Ей было любопытно, как он воспримет новое обращение. Еще вчера Анна решила, что впредь будет называть Марка не по имени, а принятыми у супружеских пар эпитетами – «дорогой», «милый», «любимый» и так далее – не вкладывая, разумеется, в это каких-то чувств и эмоций.
Марк поморщился, но не от услышанного им слова «дорогой». Причиной был зазвонивший в его кармане мобильник.
– Господи, это еще кто?!.. – промычал он, страдальчески сморщившись.
Судя по тому, как долго он смотрел на дисплей, звонили с незнакомого номера.
Марк ответил, и тут уже настал черед Анны удивляться и недоумевать.
– Гера?! – воскликнул Марк. – Вот уж не ожидал! Куда ты пропал?!
Анна почувствовала тревожный укол в сердце.
– Закройте эти чертовы окна! – крикнул Марк официанту. – Я ничего не слышу. Невозможно разговаривать!
Жеребчик бросился выполнять.
Не дожидаясь, пока официант распахнет шторы и справится с задвижками на рамах, Марк встал и пошел к выходу. Анна сидела, замерев, словно статуя, предчувствуя что-то неладное.
– Брось, не надо никаких извинений!.. Это все пустяки!.. Где ты сейчас?.. Серьезно? Послушай… – долетало до ее слуха все менее разборчиво, по мере того как Марк удалялся от столика.
Сначала Анна решила, что продолжит завтракать как ни в чем не бывало. Какое ей дело до этого неожиданного звонка? Ее это не касается. У Марка с Герой какие-то давние дела – пусть разбираются сами! Но вспомнив, как вспыхнул взгляд Марка, когда он узнал, кто ему звонит, она поняла, что происходит что-то экстраординарное.
Она догнала Марка, когда тот входил в лифт. Он даже не удосужился нажать кнопку, чтобы задержать кабину, и ее чуть не прищемило дверьми. Лифт вздрогнул и поехал на пятый этаж. Марк смотрел на Анну в упор, но так, словно ее рядом не было, так смотрят сквозь витрину, не замечая стекла. Он по-прежнему говорил по телефону, но уже не с Герой, а с Клайвом.
– Срочно позвони Гленну и отмени встречу. Скажи, что у меня форс-мажор, что я дико извиняюсь, но составить им компанию сегодня не смогу. Если хотят, то могут прокатиться на яхте сами. Предупреди Хука, пусть он их ждет.
Марк отдавал распоряжения громко, уверенно, четко. Анна поразилась – перед ней был словно совсем другой человек. В его глазах плясали черти, плечи расправились, и он как будто вырос на целую голову! Ни следа не осталось от усталого, мучившегося от похмелья мужчины, пять минут назад сидевшего напротив нее в ресторане.
Кабина остановилась, Марк двинулся на Анну всем корпусом, выталкивая ее из лифта.
– Следующая задача – вторая по срочности, первая по важности. Немедленно ищи самолет. Через четыре часа я должен быть в Лондоне! Если нет регулярных рейсов, заказывай чартер. Все что угодно, но чтобы не позднее трех часов дня я спускался по трапу в Хитроу. Действуй, Клайв. У нас экстренная ситуация!
Марк сунул ключ в замок, пинком открыл дверь и, широко шагая, вошел в номер.
– Что происходит? – спросила Анна стоя в дверях.
– Мы летим в Лондон, – ответил Марк, кладя телефон на стол.
– С какой стати?
– У меня там дела.
– С Герой?
– Это тебя не касается.
– Вот как! Я тут что, для мебели?
– Собирайся. У нас мало времени.
Анна села в кресло, закинула ногу на ногу и гордо задрала вверх подбородок.
– Я никуда не поеду.
– А, ну так еще проще, – равнодушно обронил Марк и налил в стакан воды. – Только не забудь, что номер оплачен до двенадцати.
– Ты бросишь меня здесь одну? – с вызовом произнесла Анна, восседая в кресле, как королева на троне.
Марк до капли выпил воду и вытер губы ладонью. Лицо у него еще больше разгладилось и посвежело.
– Насильно я тебя точно с собой не повезу. Хочешь остаться – оставайся.
– Да, я останусь! На черта мне этот Лондон?! Здесь хорошо. Позвоню Цецилии, пойдем с ней вечером на дискотеку. Жить буду в гостинице или на яхте. Я еще не решила…
– Ну, нет. На яхту не рассчитывай, – оборвал ее Марк. – Яхта сегодня вечером уйдет обратно в Барселону. Я помню, что в каюте твои вещи. Тебе их привезут после обеда.
– Мало ли где я буду сегодня после обеда!
– Привезут, куда скажешь.
– Даже на Луну?
– Нет, на Луну не привезут. Но и ты вряд ли там окажешься. А что касается Цецилии, то мой тебе совет – не звони ей.
– Это еще почему?
– Ты будешь разочарована.
– Не думаю. Мы с ней подруги!
– Дело твое. Я тебя предупредил, – сказал Марк и ушел в ванную.
Анна услышала, как он гремит там флакончиками и стаканчиками, собирая свой дорожный набор.
– Не надо меня учить! – выкрикнула она, но Марк или не расслышал, или не счел нужным ответить.
Анна разозлилась. Как не вовремя! Чертов Гера, проклятый звонок! Ей не хватило каких-то двух дней, чтобы все уладить. Сегодня они бы прокатились с супругами Черри на яхте, и Анна между делом уговорила бы Марка нанести повторный визит к сэру Джуду. Ей позарез нужна была еще одна встреча, чтобы выяснить, может ли она на что-то рассчитывать со стариком. Анна довольно высоко оценивала свои шансы на успех, но ей хотелось быть уверенной на все сто. Довольно уже сломя голову бросаться навстречу неизвестности. Разрыв со Стивеном сильно потрепал ей нервы, и что, опять все заново? Плюнуть на Марка и заявиться без приглашения к старому лорду? Неслыханная дерзость, чудовищная авантюра! Так и поседеть недолго.
Марк вышел из ванной, держа в руке маленький чемоданчик с блестящими замками.
– Ты едешь или нет?
Анна промолчала, пристально глядя в окно.
– Мне нужно колье, – сказал Марк. – Где оно?
– Это еще зачем? – удивилась Анна.
Марк посмотрел на нее так, будто она призналась ему, что не знает, какой сегодня день, месяц и год.
– Как зачем? Чтобы вернуть ювелиру.
– Что?! – Анна вскочила, как если бы к ее креслу подвели провода и дали электрический разряд. – Какому еще ювелиру?!
– Сеньору Чипини, хозяину магазина. Ты что, действительно с Луны свалилась?
– Я ничего никому не отдам! Это мое колье! – гневно выкрикнула Анна.
Лицо ее вспыхнуло, пальцы задрожали.
Марк поставил несессер на стол, подошел ближе и положил руку ей на плечо. Выражение лица у него было такое, будто он врач и разговаривает с безнадежно больным пациентом.
– Успокойся, пожалуйста. Колье принадлежит магазину. Я взял его в аренду на два дня. Сегодня срок истек.
Анна стряхнула его руку со своего плеча и отбежала к окну. Опершись о подоконник обеими руками, потому что ее шатало и казалось, что земля уходит у нее из-под ног, она выкрикнула срывающимся хриплым голосом:
– Врешь! Ты все врешь! Ты просто решил от меня отделаться. Ну и катись к черту! Но колье я тебе не отдам. Оно мое!
Марк сделал шаг ей навстречу и вдруг остановился. В его глазах появилась тревога. Врач всматривался в своего пациента, пытаясь понять, а нет ли тут какого-либо сопутствующего диагноза? Быть может, следует обратиться за помощью к коллеге? А заодно и позвать медбратьев. Пусть прихватят шприц с успокоительным и что там у них еще имеется для подобных случаев?..
Тем же спокойным тоном, не повышая голоса, он предпринял еще одну попытку урезонить Анну:
– Послушай меня. Стоимость колье – полтора миллиона. Такие вещи не покупают. Их берут в аренду. Надеюсь, это тебе понятно. Я, честно говоря, удивлен, что вам в агентстве не объясняют таких простых вещей.
При упоминании об агентстве Анна вздрогнула, глаза у нее налились кровью. Она бросилась на Марка с кулаками и принялась лупить его по лицу и груди.
– Мерзавец! Я тебя ненавижу! – кричала она в исступлении.
Марк оказался не готов к такому повороту событий. Осыпаемый градом ударов, он медленно отступал к двери, потом изловчился и поймал Анну за запястья. Толкнув ее в кресло, он придавил ее рукой к спинке и принялся поливать водой из стоявшей на столе бутылки. Анна дважды пыталась вырваться, пнула его ногой, но наконец сдалась и выкрикнула:
– Хватит! Прекрати!
Марк отпустил ее, бросил бутылку на пол и потрогал ушибленный глаз.
– Где колье? – снова спросил он.
– Иди к дьяволу! – раздалось из-под мокрых спутанных волос.
Марк прошел в спальню, открыл дверцы платяного шкафа и начал ворошить вещи Анны, выбрасывая их на ковер.
Когда он вернулся в комнату, в руках у него был темно-коричневый футляр из магазина толстяка-ювелира.
– Дальше, пожалуйста, без глупостей. Иначе я сдам тебя в полицию.
– Сволочь, – тихо произнесла Анна, не поднимая головы.
Марк поднял руку, посмотрел на темное пятно под мышкой и понюхал рубаху.
– Придется принять душ.
Щелкнула дверь в ванную, зашумела вода. Анна сидела, уронив голову на грудь, с безвольно опущенными на подлокотники кресла руками. Плечи ее вздрагивали, с кончиков волос на платье капала вода.
Все кончено. Одним телефонным звонком прерван ее короткий полет. В мире грубых, безыскусных мужчин она оказалась всего лишь игрушкой. Ею попользовались, примерили на нее новый наряд, поводили по красивым комнатам и, наигравшись, бросили обратно в коробку. Мальчик, который играл ею, вдруг решил, что он вырос, в одночасье стал взрослым, и ему уже не пристало тратить время на детские развлечения – его ждет общество больших людей и серьезных дел.
Кто-то скажет, что мальчики не играют в куклы. То-то и оно что не играют, когда следует играть, и не взрослеют, когда уже пора бы и повзрослеть. А что в итоге? В итоге весь мир оказывается в руках небрежных, не нарезвившихся в детстве мальчиков, которые научились лишь одному – быть злыми и жадными. И когда их мир, эта нелепая пирамидка из цветных кубиков, построенная по четким законам логики, с грохотом рушится, они бегут к женщине, точно так же как в детстве бегали к маме, чтобы уткнуться лицом в ее колени и ждать, когда им утрут сопли и погладят по голове. И только когда они наплачутся и тайком выместят свою злобу, только тогда они принимаются отстраивать все заново.
Глупый, жестокий, неблагодарный мир мужчин – мир невзрослеющих мальчиков!
Что бы тут было без женщин? Царство разбитых носов и кровавых соплей?! Кто их рассудит, кто разведет их по углам? Они воображают, что придумали дипломатию, перемирие, компромисс, надевают свои костюмы с галстуками и с умными лицами садятся за стол переговоров. Надменные, пакостные лгунишки! Всему вас научила женщина! В лучшем случае вы придумали лишь слова, названия тому, без чего давно пережалили бы друг дружку, как ядовитые пауки в банке!
Доказательства? Хорошо, будут вам доказательства. Грызитесь, сцепляйтесь, расквашивайте себе носы, и посмотрим, чем все это закончится!
Анна убрала с лица мокрые волосы, встала, принесла из спальни телефон. Стоя посреди комнаты, посмотрела в окно. Ливорно дарил гостям и жителям города еще один солнечный день, только ей все это было уже не нужно.
Ничего уже не наладится. Все оказалось обманом. Принц – не принц, а тряпка, добрая фея умерла сто лет назад. Сказке конец. Настала пора суровых будней, которые переживут только самые невзыскательные, кому не надо звезд с неба и сказочной кареты, кто готов бесконечно тянуть унылую лямку серых одинаковых будней, таких же скучных и однообразных, как и их лица. Так пропадите же вы все пропадом!
Она набрала номер. Ей ответили после третьего звонка.
– Слушай меня внимательно, – сказала она в трубку. – Во всем, что случилось, виноват тот самый человек с фотографии. Он сделал мне очень плохо. Если ты настоящий мужчина и на что-то способен, найди его и разберись с ним.
Она взяла со столика телефон Марка, нашла в списке входящих нужный номер и продиктовала его в трубку. После этого дала отбой.
Она не стала выключать телефон. Ей нужно было убедиться, что на том конце ее поняли верно, и ответного звонка не последует.
***
Положив трубку, Стивен взял со стола фотографию и еще раз посмотрел на ненавистное смазливое лицо черно-белого незнакомца.
«Если ты настоящий мужчина». Так вот что это значит…
Цифры, которые он только что записал, начинались на бледно-сером фоне и наползали на лоб человека, который сделал Анне плохо. Как его имя? Этого она не сказала. Перезвонить? Нет. Сейчас это не важно. Пока Стивен не хочет этого знать. Не сейчас. Быть может, потом, когда они встретятся, или еще позже, в самом конце, в последние секунды – он спросит, нет, он заставит его произнести свое имя. А пока достаточно цифр и отвратительной виселицы на обратной стороне снимка. Теперь надо поторапливаться.
Стивен посмотрел в окно. Над крышей соседнего дома протянулась голубая полоска безоблачного неба. Солнце играло на стеклах чисто вымытых окон с розовыми занавесками. Вчера был хороший день, чтобы начать новую жизнь. Но сегодня – совсем другая тема.
Он прошел на кухню и выдвинул ящик со столовыми приборами. Небрежно переворошил содержимое, выбросил на столешницу пару вилок, открывашку, бутылочную пробку, взял в руки нож и внимательно посмотрел на закругленное острие. Все не то. Он достал длинный остроконечный тесак, с широким клинком. У него была удобная рукоять, но пользовались им редко – нож почему-то быстро тупился. Стивен покрепче сжал ладонь и с короткого размаха ткнул острием в столешницу. Клинок спружинил, но не вонзился, на пластике осталась только крохотная щербинка.
Харт размахнулся посильнее и ударил снова. Ладонь сорвалась с рукояти и скользнула вниз, на середину лезвия. Стивен ахнул и испуганно отдернул руку. Осмотрев ладонь, вздохнул с облегчением. Его спасла повязка – если бы не толстый слой бинта, без глубокого пореза не обошлось бы. Нет, это тоже ненадежная конструкция. И клинок не выдержал сильного удара: сталь оказалась мягкой, кончик острия загнулся.
На доносившийся из кухни шум пришла Хэппи. Виляя хвостом, она стала путаться у Стивена в ногах, глядя то на него, то в пустую миску на полу.
– Хэппи, не мешай, – сказал бухгалтер, примериваясь к еще одному ножу, громоздкой секире для разделывания курицы и рубки мяса.
Нет, тут та же проблема – ручка плавно переходит в клинок, никакого выступа, никакого ограничителя. Да и размер неподходящий – такую штуку ни надежно спрятать, ни быстро достать не получится. Не то. Нужно что-то компактное и вместе с тем надежное, крепкое.
Внезапно Стивена осенило. Он бросился из кухни в столовую и распахнул дверь кладовки под лестницей. Тут издавна хранился разный хлам, которому никак не находилось применения и который жалко было раз и навсегда выбросить на помойку. Велосипедная рама, коробка с грампластинками, несколько пар изношенной обуви, складной стул без сиденья… Порой случалось, что какой-то из этих предметов опять находил свое применение в доме. По этой причине гора рухляди оставалась неприкосновенной. Иногда Стивен даже устраивал осмотр своей лавки древностей, проводил ревизию своего домашнего факультета ненужных вещей. Проколотый водяной матрас, пустые бутылки из-под дорогого виски, моток проволоки – у каждого из брошенных в кладовку предметов оставался крохотный шанс получить обратный билет в мир востребованных вещей.
Где-то здесь, где-то здесь…
Стивен рылся в пыльном завале, стоя на четвереньках. Он опрокинул банку с высохшей краской, отшвырнул прочь педаль от электрической швейной машинки и наконец увидел то, что его интересовало – маленький железный ящик с тонкой ручкой.
Никто не знал, как этот ящик оказался в доме. Во время регулярных инспекций кладовки Стивен не раз натыкался на него, открывал, рассматривал содержимое и вновь убирал обратно. По версии самого Харта, в ящике находился старый сапожный набор – пара молоточков, толстые иглы с огромными ушками, корда, жестянка с гвоздями и то, что ему было нужно, – толстое шило с круглой деревянной ручкой.
Стивен достал шило из ящика.
Вот по-настоящему надежная вещь – простая, безотказная, как меч самурая, как русский автомат Калашникова, как виселица в виде буквы из вражеского алфавита.
Цокая когтями по полу, к бухгалтеру подошла Хэппи и поддела его носом под локоть. Харт продемонстрировал ей зажатое в забинтованном кулаке шило. Собака посмотрела на кулак с торчащей из него иглой и зевнула. Стивен легонько ткнул себя шилом в ногу. Острое! Больно. Единственное, что вызывало некоторые сомнение, была длина. Не коротковато ли? И как вообще нужно действовать? Как все произойдет?
Харт поднялся с колен, насыпал на кухне корма в собачью миску, подманил к себе Хэппи и закрыл за ней дверь. Оставшись в комнате один, он крадучись обогнул стол и застыл напротив своего любимого кресла. Пальцы надежно сжимали деревянную рукоять.
Действовать быстро и решительно! Короткое острое жало – гарантия внезапности. Вероятно, потребуется нанести несколько ударов. Один за другим, не раздумывая. Это как финальный рывок бегуна, толчок штангиста, предельная концентрация стрелка в момент нажатия на спусковой крючок. «Если ты настоящий мужчина».
Стивен резко выдохнул, скакнул вперед и, размахнувшись, вонзил шило в спинку кресла. Отдернув руку, увидел маленькое отверстие и тут же ударил снова. Еще, еще, еще!..
Он молотил до тех пор, пока обивка кресла не превратилась в сплошное месиво с торчащими из рваных дыр ошметками бледно-желтого поролона. Все это время шило лежало в руке как влитое, входя в кресельную плоть глубоко и надежно, со смачным уверенным хрустом.
Измочалив кресло, Харт опустился на стул и вытер пот со лба. Рука гудела от напряжения, стальное жало горело обновленным блеском. Вот то, что надо. Подходящее орудие. А теперь пора собираться.
Харт надел короткую легкую куртку и открыл дверь на кухню, за которой скреблась и скулила Хэппи. Получив свободу, собака хотела забраться в кресло, но Стивен поймал ее за ошейник, привязал к кольцу бельевой шнур и вывел в коридор. С собой он взял совсем немного вещей: бумажник, телефон, инструмент. Хотел было прихватить еще и диск с хитами Джо Кокера, но решил, что там, где он окажется сегодня вечером, ему не позволят слушать музыку.
О вечере лучше пока не думать. Вечер еще не наступил. Не надо напрягать мозги ни по поводу будущего, ни по поводу прошлого. Это такое же пустое занятие, как мечты о покорении далеких звезд. Есть только здесь и сейчас. Не позапрошлый уик-энд с Анной на пикнике и не грядущий вечер в казенном доме, а здесь и сейчас. Здесь, на пороге собственного дома с шилом в кармане и Хэппи на поводке. Сейчас, на исходе воскресного утра, с холодком в сердце и кристальной ясностью в голове.
Харт открыл входную дверь и зажмурился от яркого света. Солнце било ослепительными лучами прямо в дверной проем. С улицы доносилось чириканье воробьев, слышался запах сухой травы. Хэппи выбежала из дома, принялась кружить и выискивать что-то в трещинах на асфальте, натягивая бельевой шнур и мешая Стивену справиться с ключом и замком. Он чуть было не выронил коробку с собачьим кормом, которую держал под мышкой.
На ступенях перед соседской дверью бухгалтер присел на корточки и обеими руками обнял бигля за шею. Хэппи, возбужденная уличными запахами и солнечным светом, терпеливо выдержала короткую паузу и стала вырываться.
– Не сейчас, Хэппи, не сейчас. Потом погуляешь, – сказал Харт и постучал медной скобкой в дверь.
Мисс Берч открыла сразу. Она была одета для прогулки – чулки, туфли, пестрая юбка из толстой ткани, двубортный жакет с белым цветком на лацкане. На голове у нее возвышалась экстравагантная шляпка с фазаньим пером.
– Вы куда-то собрались, мисс Берч? – спросил ее Харт.
– Все мы куда-то собрались, не правда ли? – ответила старуха, поправляя цветок на лацкане.
– У меня срочное дело, – сказал бухгалтер, глядя, как раскачивается перо у нее на шляпе.
– Воскресенье дано людям не для дел, – в свойственной ей категоричной манере произнесла старуха. – Понедельник – не для безделья, вторник – не для тяжелых раздумий, ну и так далее. У каждого дня свое непредназначение. Только четверг – ни то ни сё. Совершенно бестолковый день. Терпеть его не могу! Все самые большие глупости на свете совершались по четвергам. Это, кстати, полезно знать. Задумал сделать глупость – подожди до четверга.
– Мне нужно оставить у вас Хэппи, – сказал Стивен, протягивая соседке конец бельевого шнура. – Позаботьтесь о ней, пожалуйста.
– Пожалуйста, – ответила старуха, глядя вслед удаляющемуся Стивену, который на ходу достал из кармана телефон и, не замедляя шага, принялся набирать номер, записанный на сложенной пополам фотографии.
Светило солнце, чирикали воробьи, на голубом небе серебристый самолет чертил тонкую, безукоризненно прямую линию.
