Читать книгу: «Молодость всё прощает?», страница 2

Шрифт:

– А для чего я тебе ее отдал, а?! Отвечай!

– Для работы, аай, Коля, больно, больно, бляааа!

– Надо мной весь отдел сегодня угорает, что у меня брат пьяный мной прикрывается и ключи сотрудникам вручает от машины со словами: припаркуйте пока, сударь, карету, я завтра заберу. Припаркуйте?! Ты вообще попутал сынок?

И на этих словах он влепил Тохе отцовский подзатыльник. Сане было искренне жаль друга, но он понимал, что тот сам виноват, его предупреждения по поводу пьяной езды были им проигнорированы. И теперь он отхватывает такие смачные удары от старшего брата, что все его драки, в которых он участвовал, кажутся детскими. После крайнего вопроса брат перестал бить его и посадил на старый покосившийся стул.

– Коль, брат, прости, пожалуйста, меня, я… я не знаю, как вчера так получилось, бес попутал, отвечаю, – оправдывался Тоха.

Николай, успокоившись, достал из старого сейфа граненый стакан и бутылку водки, выпил, не поморщившись, и сел за свой стол.

– Так, ладно, воспитательная работа проведена, но ключи не отдам и не проси даже, хочешь, проводами заводи ее, как дедовский жигуль.

– Да не, че я, в самом деле босяк какой-то, проводами. Сказал не отдашь, значит, не отдашь, виноват, заслужил. Единственное что, ты же знаешь, что уже как бы дачный сезон начался?

– Ну, в курсе. И что с того, ты че, на дачу собрался?

– Не, я нет, отец на выходных на рыбалку едет, а мамка на дачу захочет, вот железно. Машины, соответственно, нет, на такси она не поедет, скажет дорого, на автобусе тоже, БМВ на стоянке у тебя, как бы вопросов нет. А чтобы не стоять в пробке, да еще и с мигалками доехать, ну тут уж сам бог велел. Понимаешь, Коль, о чем я?

По лицу Коли было видно, что он давно все понял и был сильно озадачен и недоволен.

– Поэтому я даже немного благодарен тебе брат.

– Значит так, у меня выезд на адрес на выходных, я никак не смогу, вот ключи от бэхи, ты на выходных отвезешь маму на дачу, понял меня?

– Нее, ты че, у меня даже бенза не хватит туда доехать.

Николай достал кошелек, вынул оттуда две тысячи и положил перед младшим братом.

– На бензин.

– Нууу, там еще свечи менять надо, а то встанем с мамкой где-нибудь на трассе.

Николай достал из кошелька еще три тысячи и положил сверху тех. Все это напоминало Сане игру в покер, он понимал, что Тоха блефует, но очень искусно.

– По рукам, ну, мы пойдем?

– Давай смотри там, осторожнее, понял меня?

– Хорошо! – крикнул Тоха уже из–за двери.

Выйдя на улицу, чтобы никто не слышал, Саня первым делом остановил Тоху.

– Эт че сейчас было?

– А, да так, поиграл на нервах. Запомни, брат, одну мудрость: довести мента до белого каления может каждый, но сделать так, чтобы он тебе вернул после этого машину, да еще и накинул сверху лавэ, это не ловкость рук уже, это – виртуозность. Дай, кстати, сигаретку.

– Стой, а как ты сопоставил все эти факты с дачей, его занятостью и рыбалкой отца?

– Элементарно, Ватсон, мамка с отцом уже на даче, а на выходных они уезжают в санаторий на месяц, ну, а брат мой отдыхал последний раз на выходных, наверное, еще в школе. Менты без продыху впахивают.

Сказать, что Саня был поражен находчивости, значит не сказать ничего.

– Ты знал, что он тебя бить будет?

– Во–первых, он бьет, как девчонка шестилетняя, меня на стрелках хреначили так, что я чуть коньки не отбрасывал, во–вторых, во мне живет прекрасный актер, и, в–третьих, после своей показухи воспитания он сразу становится вафельный. О, вот она, моя девочка!

На заднем дворе стояла аккуратно припаркованная пыльная БМВ Е34, ее внешний вид будто выражал грусть из-за отсутствия хозяина. Тоха вставил ключ в замок зажигания, загорелись огни на приборной панели, включилось радио, машина прокашлялась дымом и выехала из отдела, развернулась и направилась на перекресток. К дому Тохи подъехали уже около шести вечера. Подходя к квартире, они почувствовали резкий запах кофе и сигарет. На кухне в джинсах и лифчике сидела ночная гостья Тохи и докуривала пачку. Увидев его, она вскочила с кресла, кинулась на него с агрессией.

– Ты вкрай охерел? Какого хера ты меня бросил здесь одну?

– Нет, дорогая, охерела ты, – ответил Тоха, вырвав сигарету у нее из рук и кинув в раковину.

– Какого черта ты взял мою машину без спроса, мне ничего не сказал, я думала, что ее угнали!

– А на чем я должен был за своей малышкой в ментовку ехать по-твоему, а?

– Да мне вообще все равно на чем, хоть на автобусе, хоть на трамвае!

– Ни фига себе, как мы заговорили, ниче не попутала?! А вчера, помнится, ты кричала совсем другое: да! еще! сделай это жестко, придуши меня, о, да, Антон! – писклявым голосом спародировал он ее.

Она побагровела и вжала подбородок в шею.

– Ну ты и урод, конечно, я была пьяная, но адекватнее, чем ты. Как твой друг тебя только терпит, не понимаю? Кстати, где моя машина?

– Она у отдела полиции в Петровском районе, вот ключи. Лицо незнакомки исказилось сначала недоумением, а затем гневом.

– Ты не урод, ты конченый урод!

На этих словах она влепила пощечину Тохе, подобрала вещи с пола и, хлопнув дверью, ушла.

– Зря ты так с ней, вроде нормальная девчонка.

– Конечно, на лифчик ее засмотрелся – и стала нормальной сразу. Слушай, надо тебе сегодня развеяться, погнали в какой-нибудь клубешник сейчас, снимем тебе пару первокурсниц, а?

– Блин, Тох, я еще от вчерашнего не отошел, давай в другой раз, по-братски.

– Не, смотри, ты не понял. Мы приезжаем в Молотки, пару шотов в себя сходу для понимания обстановки, выбираем двух сочных девочек, подогреваем их коктейлями, заводим милую беседу про то, какие они интересные личности, и вывозим ко мне для прожарки, и все. Рецепт изи.

– Ладно, годно, поехали.

Когда они вышли из подъезда, на улице было уже совсем темно. Саня был одет в вещи своего друга. На нем был твидовый синий пиджак, белая приталенная рубашка из какого-то бутика, джинсы с подворотами и найки. На Тохе было красное поло, белые брюки без стрелок и мокасины.

– Пару момэнтов сейчас надо сделать, чтобы сегодня спокойно шашковать на трассе.

Тоха достал отвертку из бардачка и стал откручивать номера. Закончив, он забросил их в багажник, хлопнул крышкой и сел за руль.

– Надо заехать в аптеку, резину взять, а то после вчерашней прошмандовки я очкую, вдруг залетит еще, прикурю потом восемнадцать лет воспитывать.

– Мне такого счастья тоже не надо, ты прикинь, тебе двадцать, и ты отец.

– Да кошмар, ты че, мы сами еще, считай, дети. Я только из школы недавно выпустился, еще не жил даже, а если малой появится, это все, жизни не будет никакой вообще.

– Согласен. Чет я начал переживать, что вдруг реально отцом стану, аж выпить захотелось, Тох, еще пару шотов сверху возьмем.

– Ты глянь, а еще час назад: фу, не буду ниче.

Он засмеялся. В машине играла T–Fest, БМВ резво пролетала перекрестки на желтый, подрезая другие автомобили.

– Тох, на самом деле, машина у тебя огненная, хоть и старая, но есть в ней что-то живое, как будто дикий зверь.

Саня похлопал рукой по рулю.

– Саш, была бы это какая-нибудь хонда или дерьмовый солярис, я бы даже не забирал ее у брата, пофиг, пешком бы ходил. Но я влюбился в нее еще в классе седьмом, я тогда как раз первый раз Бригаду посмотрел. Это ведь не просто автомобиль немецкой марки БМВ Е34, это боевая классика, а, как говорится, у бумера нет года выпуска, есть только состояние.

На этих словах он переключил с третьей передачи на четвертую, стрелка начала заходить за отметку 120. Саня вжался в кресло. Он впервые поучаствовал в игре в "шашки" на трассе. Тоха резво выкручивал руль, метко занося ободранный зад машины прямо перед капотом других участников движения. До клуба оставалось меньше двух километров.

Настя сидела в своей комнате. На большом столе стоял открытый макбук, из лежащей на аккуратно застеленной кровати колонки доносилась песня Тимы Белорусских. На экране в программе для редактирования текста было напечатано «Курсовая работа по теме: Методы анализа лекарственных форм с левомицетином и его производными». Чуть ниже напечатано «Выполнила студентка 1 курса группы 311, специальность лечебное дело, Волкова Н.В. Руководитель Дубинова Г.Н.»

Настя записывала голосовое сообщение своей подруге Лере в инсте.

– Лер, ну, я не знаю, мне курсач нужно до конца месяца сдать, меня Дубинова потом не допустит до экзамена. Плюс мне еще нужно в зал утром идти тренить, я ведь вообще никакущая буду. Мне и так за прошлый раз отец уже мозги делал, мол, че я тусуюсь в этих гадюшниках, че, других мест нет? Давай в другой раз, ну, правда, Лер.

Но Лера не унималась. На экране смартфона высветился входящий звонок от «Лерок». Настя глубоко вздохнула и нажала на зеленую трубку.

– Алло, Лер, ну, ты ведь сама знаешь, я не могу…

– Ты просто боишься, что к тебе опять какие-нибудь гопники пристанут.

– Да неправда, последний раз, очень даже милый парень был, Саша, вроде. Остальных я уже в чс кинула, они реально какие–то неадекватные, только морды друг другу бьют, и на свидании сразу руки распускают.

– Насть, они все отморозки, нормальные парни туда не ходят. Пошли в молотки тогда сегодня, там хотя бы охранник, мой знакомый, он сразу всех раскидает если что.

– Ох, это мне опять краситься нужно, волосы выпрямлять. Это часа два минимум.

– А мы не спешим никуда, все настойки без нас не выпьют.

– Тебе лишь бы настойки выпить и под Элджея зажечь.

– Я уже краситься начинаю, давай в девять у табакерки на улице Драгунова.

Настя закрыла компьютер. «Поработала, блин», – подумала она про себя. Она подошла к зеркалу в коридоре, поправила свои длинные русые волосы, рассмотрела лицо вблизи и пошла собираться. Открыв гардероб, она минут пять выбирала платье среди десятка других нарядов, выбрала черное с декольте. Зайдя в комнату отца за отпаривателем, она обратила внимание на семейный портрет десятилетней давности: папа в сером мундире милиции с генеральскими погонами, рядом мама, такая красивая, молодая еще, ее зеленые глаза смотрели на Настю так, словно сейчас из них пойдет слеза гордости за дочь. Но мамы не стало еще два года назад, автокатастрофа, какой-то пьяный мужик не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Мужик оказался цел, а мамин ниссан всмятку. Врачи, долго боролись за ее жизнь, но так и не смогли ничего сделать. Самое больное для Насти из всего этого было то, что мужика отмазали, оказался какой–то прокурор известный, отец, как ни боролся с органами прокуратуры, так ничего и не смог сделать. Также на портрете присутствовала маленькая белокурая девочка с зелеными как два малахита глазками, она держала руку папы и широко улыбалась, наверное, тогда она была самая счастливая на свете, тогда, когда все были живы… Настя почувствовала, как прижало сердце внутри, и образовался ком в горле, она еще с минуту простояла у фото и пошла наводить красоту. Спускаясь к вызванному такси, она наткнулась на отца, который с пакетом продуктов только зашел в подъезд. Уже седой, но достаточно крепкий мужчина в гражданской одежде вовсе не походил на генерала МВД с боевым прошлым.

– О, Настюша, ты куда на ночь глядя?

– Папуль, я погуляю с Леркой в центре и вернусь, хорошо?

– Это до скольки – "погуляю"? Как вчера до четвертого часа ночи?

– Я пришла вообще–то в два сорок. Ты зря беспокоишься, пап.

– Настя, я сколько раз говорил, я не могу не беспокоиться. После мамы смысл жить у меня остался только ради тебя.

– Папуль не говори так, пожалуйста.

– Ладно, у тебя деньги есть?

– Да, есть, спасибо.

– Ладно, давай беги.

Он обнял дочь, поцеловал в ухо и пошел к лифту. Настя, доехав на такси, вышла и направилась к известному ларьку с сигаретами, сама она не курила, курили ее знакомые и подруги. Через десять минут подошла Лера, она была одета в синюю блузку с глубоким вырезом, черную кожаную обтягивающую юбку и колготки в крупную сетку. Они обнялись.

– Сейчас, Насть, я за сигаретами сбегаю, а то у меня закончились, я сегодня, думала, умру без них.

Выйдя из табачного магазина, они направились в сторону "Молотков". Данное заведение никогда не славилось хорошей репутацией, но всегда было посещаемо всеми слоями молодежного общества. Постоянные драки с охраной или без нее, поломанные каблуки, слезы из–за неразделенной любви часто омывали пятачок у входа в заведение, туалетные интрижки уже настолько стали обыденными, что их уже почти перестали замечать и снимать на телефон. Несколько раз туда врывался ОМОН, из–за оборота запрещенных веществ. Но все это нисколько не помешало молодежи приходить туда каждую неделю снова и снова, и все эти мероприятия, ставшие стереотипными для "Молотков", повторялись по кругу уже который год. Подходя к пятачку у клуба, подруги заметили парней в спортивках, испытывающих игровой автомат по оценке силы удара. У самого входа стояли девочки и парень, которые доказывали охраннику, что им есть восемнадцать, хотя Лера их и знала, но по их внешнему виду реально тяжело было сказать, что они совершеннолетние. Неподалёку парни в белых рубашках и брюках курили, смеялись, отмечая видимо мальчишник или день рождения. Лера, увидев лысого крупного охранника, помахала ему рукой. Охранник пропустил людей и едва заметным жестом головы показал им проходить внутрь. Уже внутри другие парни, в черных футболках, провели металлоискателем по конечностям и проверили сумочки, а затем пропустили их. Наверху уже был какой–то движ: девушки фотографировались в зеркале с хештегом #молотки, на танцполе было не очень много людей, но некоторые, судя по их виду, уже поддали у барной стойки и думали, что они звезды финала шоу "Танцы". На диванах парни с девушками курили кальян, их спутницы потягивали коктейли и корчили гримасы во фронтальные камеры айфонов. Диджей у своего пульта, пытался что–то навалить, но получалось как-то не очень. В целом обстановка в клубе была стабильно блядушная. Подруги уселись на свободный диван, Настя сразу же словила на себе взгляды некоторых парней с танцпола и даже тех, кто пришел с парой, эти ребята о чем–то вели разговор, периодически игриво стреляя глазами на нее.

– Насть, прикинь, ща че расскажу. Помнишь Дашку Тройнину?

– Это та, которая со всеми спит без разбору?

– Ну, она вообще–то свободная девушка и может делать че хочет, как и я, вот ты ограничиваешь себя во многом, а это неправильно, так всю молодость и просидишь такой "правильной". Но я типа тебя не осуждаю, ты ж моя подруга, это твой выбор.

– Лер, ты же знаешь мое отношение ко всему этому. Я не хочу превращаться в животное, уподобляясь тому прокурору, из–за которого мамы не стало.

– Прости, Насть, я не хотела.

– Ладно, закрыли тему.

– Так вот, слушай, че расскажу. Дашка вчера познакомилась с каким-то пацаном, у него полицейские забрали машину, за то, что он пьяный за рулем был. И они уехали на ее ауди к нему, а он, прикинь, урод какой, утром ей ниче не сказал, взял ключи, уехал на ее тачке в полицию и там ее оставил, приехал, избил Дашку, сиги отобрал, выкинул ключи в окно и выгнал раздетую из квартиры. И она поехала сама свою ауди забирать. Ты прикинь, какой урод?

– Прям, все так и было? Мне кажется, она преувеличивает, тем более она сама виновата, Лер. Нефиг связываться с такими, вот и все. Лера, хотела было что-то сказать, но поняла, что спорить бесполезно, и замолчала. Народ все прибывал. Через час танцев и еще парочки коктейлей подруги решили выйти проветриться на улицу. На пятачке было тоже людно и громко, кто–то решил устроить свою вечеринку на улице и врубил на полную громкость басы в стоящей пятнадцатой ладе. Кто-то уже целовался с малознакомой девушкой за углом, но в основном все курили, какой-то пьяный парень в расстегнутой мокрой рубашке бил себя в грудь и, облокотившись на друга, признавался ему в уважении. И тут Настя заметила, как толпа разбегается в разные стороны, отводя пьяных товарищей от едущей на них на большой скорости черной БМВ.

Черная БМВ в кузове Е–34 резко дала по тормозам, чуть не сбив лысого охранника, из нее доносилась песня "Полковнику никто не пишет". Когда открылись двери, стало ясно, что по громкости звука бэха обходит пятнашку, скромно стоящую у тротуара.

– Тоха, ты че ненормальный!? – орал Саня с пассажирского сиденья в момент подпрыгивания машины на бордюре и въезжания на пятачок клуба "Молотки". Но его крики заглушал припев группы «БИ–2».

– Нормально зашла, иуууу!!

Тоха был как будто под препаратами. Из-за резкого торможения Саня влетел руками со всей дури в бардачок. Открыл двери, все было как в тумане, все смотрели на них по–разному, один кричали что–то ободряющее, другие материли их, а некоторые даже не обратили внимания, видимо привыкли к подобным акциям. Подходя к главному входу, Тоха достал права, чтобы предъявить охраннику.

– Александр Иванович, соизвольте предъявить этому господину ваш доку'мент, – закокетничал с Саней Тоха.

Но Саня будто и не слышал друга. Его взгляд был направлен совершенно в другую сторону. Тоха хлопнул его по плечу, ноль реакции. Приглядевшись, куда смотрит Саня, он все понял и цыкнул. В углу пятачка стояли две девушки. Та, что покрупнее и страшнее, курила, вторая кому-то звонила.

– Антох, я сейчас, – будто завороженный вымолвил Саня.

– Ну, конечно, ты же у нас романтик, говно вопрос.

Тоха попросил у проходящего мимо парня сигарету, закурил и стал наблюдать за другом. Саня в голове уже прокручивал идеи для разговора, он не знал, что сказать, но однозначно он хотел спросить, зачем она ему соврала и слилась. Подошел ближе, Лера, увидев его, сразу же изменилась в лице.

– Ой, гляньте, кого принесло, сразу видно, что из клубов не вылезаешь, – сказала она, стряхивая пепел.

– И тебе добрый вечер.

Саня решил сегодня не вступать в бесполезный спор с человеком, интеллект которого не выходил за рамки инстаграмных историй и гнилого обсуждения людей за спиной.

– Привет, Саш.

Настя вступила в диалог.

– Как тебя зовут, – обратился он к ее подруге.

– Валерия, – ответила Лера так пафосно, что если бы проводился конкурс на самое пафосное (ничего из себя не представляющее) произношение своего имени, она взяла бы первое место.

– Лера, можно мы поговорим?

– Не знаю, хочет ли Настя говорить с тобой.

– Лер, оставь нас, пожалуйста, хорошо? – попросила Настя.

Лера удалилась. Саня, оставшись с Настей наедине, почувствовал, как у него заколотилось сердце. Настя была прекрасна. Большие зеленые глаза с длинными ресницами впились в него взглядом, будто выискивая какой–то ответ. Тонкие аккуратные брови еле заметно вздрагивали. Ее слегка пухлые приоткрытые блестящие губы, имеющие идеальную форму, отражали свет от фонарей.

– Ну, и о чем ты хотел поговорить?

– Слушай, я просто не совсем может понимаю, что конкретно со мной не так, я не капец какой красавчик, но вроде и не урод. Мы же нормально начали общаться, ты дала номер, я позвал тебя погулять и в моменте просто отказ. Просто необоснованно отказала без видимых на то причин. Че не так-то?

– Я же ответила тебе, что не могу, что занята.

– Насть, я ведь не идиот, я ведь прекрасно вижу, что ты меня сливаешь, отшиваешь, как угодно это называй. Вопрос в другом. Почему? Ты могла подумать, что я легкомысленный парень, что я сегодня с тобой, завтра с другой. Просто ты, правда, мне очень понравилась. Я не знаю, я ни к кому еще не испытывал такие сильные чувства, на столько сильные, что меня как будто рвет пополам.

– Саша, ты знаешь меня всего сутки, даже меньше.

– И что, мне нельзя теперь влюбиться? Просто, можно же как взрослые люди разобраться. Зачем этот цирк? Или ты со всеми так? Ты ведь меня даже не знаешь. Ты не знаешь, на что я способен.

– Вот именно, Саш, я тебя совсем не знаю. Откуда мне все это знать?

– Смешная ты. Ты ведь даже шанса не даешь и говоришь, что не знаешь.

– Саш, что ты от меня хочешь? Чтобы я дала шанс?

– Да. Всего одна прогулка. Это ведь немного. Тебе ничего не стоит это.

– Прости, я не пойду гулять, ты очень хороший парень, но у меня есть свои личные причины для отказа. Не забивай голову.

– Окей, какие, я просто хочу знать, в чем дело, может, я смогу помочь тебе как-то. Насть, просто скажи, в чем дело, и все, я же многого не прошу.

– Мне не нужны сейчас отношения, прости.

– Я понял тебя, могла бы и сказать, я всегда вхожу в положение людей, когда у них какие-то проблемы, – он взглянул на нее еще раз, ее глаза теперь были опущены и глядели в пол, трудно было сказать, о чем она сейчас думает. Саша повернулся и пошел к другу.

– Пойдем, Антох.

Тоха бросил бычок, подозрительно глянул в сторону Насти и повел друга в клуб. Внутри творилась настоящая вакханалия, если бал сатаны и существовал, то он был здесь: пьяные студентки танцевали на барной стойке, снимая с себя одежду, девушки на танцполе терлись задницами об парней, какой–то бородатый парень целовался с официанткой, держа за талию свою еле стоящую на ногах девушку. В туалете была организована какая–то секс–приемная для всех желающих.

– Сань, вон видишь тех красотулек на диване, они вроде вдвоем пришли, их цепляем и уезжаем, как принял меня?

– Моя рыжая, если че.

– Ладно, бандит, уступаю сегодня.

Спустя час угощения коктейлями и непонятных разговоров, Тоха вовсю целовался на диване со своей избранницей, а Саша пригласил девушку с рыжими волосами Соню потанцевать. В какой–то момент, когда его рука уже спускалась по ее талии, он увидел у входа Настю. Ее глаза в темноте блестели еще ярче, чем обычно, ему показалось, что она в специальных светящихся линзах. Она смотрела ни на диджея, ни на анархию, творящуюся вокруг, взгляд ее был прикован к нему и Соне. Тогда Саня не придумал ничего лучше, как поцеловать Соню прямо на глазах у Насти, мол “нефиг из себя строить было”. Соня обхватила его шею, притягивая к себе все сильнее. В районе трех часов утра пьяная компания выгрузилась из такси у подъезда дома, где жил Антон. Зайдя в подъезд, они громко хохотали и гремели бутылками. Тоха пошарив в карманах, достал ключи и долго пытался попасть в замочную скважину, но получался только шум, раздававшийся эхом по подъезду.

– Тоха, ну-ка, дай сюда, ты очень пьяный, – заплетающимся языком пробормотал Саня.

– Ну–ка, тссссс, тихо, я ща как вставлю!

– Ты если здесь не можешь вставить, ты как собрался вставлять сегодня…

– Ну–кааа, пасть закрыл, – загоготал Тоха.

Девушки, стоящие рядом, смеялись то ли от шутки Сани, то ли от того, что им просто все казалось смешным под алкоголем. Замок щелкнул, дверь открылась и Тоха ввалился в квартиру.

– Предки твои где?

– Ты забыл, что ли, пьянь? Уехали все, – бормотал Тоха, сбрасывая обувь.

– Аа, а я думал, что мы на мамку твою наткнемся сейчас.

– Так, мальчики налево, девочки направо, – Тоха криво обозначил руками комнаты для ночевки парочек.

Компания разошлась по комнатам. Саня стоял у окна, и пьянющими глазами смотрел на Соню, будто видя ее впервые. Она тихо подкрадывалась к нему, осторожно ступая ножками по паркету. Подошла вплотную, ее тонкая рука коснулась его щетины, плавно ее губы приникли к его губам. Он почувствовал запах перегара, сигарет и фруктовой жвачки, это было не отвратительно, это было по–своему прекрасно, атмосфера пьяного соития дурманила хуже алкоголя. Она сбросила с него пиджак и начала покрывать поцелуями его шею. Саня попытался дать телу расслабиться, он не понимал, расслаблен ли он по–настоящему или просто бесчувственно пьян. Он бросил ее на кровать и примкнул к ее тонкой, пахнущей сладким парфюмом шее. Он целовал ее с какой–то животной страстью, обследуя все новые участки ее тела. Дальше все происходило как во сне, он не чувствовал почти ничего, ему все время мерещилось лицо Насти в моменте, когда он был с другой. Через минут десять кувырканий с Соней, он отрубился. На другом конце города Настя зашла к себе в квартиру, отца дома не было, видимо опять вызвали на службу. Закрыв за собой дверь, она скатилась по ней и мгновенно зарыдала. Тушь потекла по всему лицу. Она не могла понять, что больше ее вывело из состояния внутреннего равновесия: психологический барьер к парням или то, что ей понравился Саша, который танцевал с другой у нее на глазах. Она понимала, что сама виновата в том, что произошло, и не могла переложить ответственность на него за это. Это была ее слабость, она всегда чувствовала себя виноватой в своих проблемах и ничего не могла с этим поделать. Из колонки зазвучал Корж "Эндорфин". Настя открыла отцовский сервант с алкоголем. Среди множества различных крепких алкогольных напитков она выбрала полбутылки рома. Открутив крышку и сильно глотнув из горла, она поморщилась, ром пролился на платье. Она начала рыдать еще сильнее, давясь горьким ромом, думая, что от него станет легче.

– Почему он выбрал меня? Я сама виновата, и Никита мне изменил, потому что я довела его, – произносила она в пустоту с истерическим возгласом. – Я сама все решу. Да. Я изменю все, это моя жизнь. Я сама ему напишу, он будет моим.

Дойдя до кровати с почти уже пустой бутылкой, она рухнула на свою постель и, всхлипывая, уснула.

Утро было на удивление легким, впрочем, это уже был полдень. Саня открыл глаза так резко, будто его кольнули иглой в бок, и, прокашлявшись, резко поднял голову, на его удивление она не болела. Сони не было, вокруг царила тишина. Зайдя на кухню, он увидел Тоху со сложенными на голове руками и двумя пустыми бутылками из-под пива.

– Который час?

– Вроде полчетвертого.

– А где эти, как их, девочки?

– Час назад свалили.

– Понял.

Повисла минутная пауза.

– Курить на балкон пойдешь?

– Здесь кури, проветрится потом.

Саня достал из кармана пачку сигарет с вишней, вытянул сигарету, протянул ее другу, вторую вытащил зубами. И стал хлопать себя по карманам штанов в поисках зажигалки.

– Блин, зажигалку свою не могу найти.

– Потому что ты в моих шмотках, алёша.

– А, точно.

Тоха достал из столешницы коробок спичек и протянул другу. Чиркнула спичка, резкий, знакомый с детства запах серы ударил в нос. Саня протянул горящую спичку другу и подкурил сам. Первая затяжка, словно глоток кислорода, оказала какое–то необыкновенное целебное действие, спускаясь в легкие и выходя наружу. Сладкий вкус вишневого фильтра осел на губах. Дым медленно, выписывая виражи, поднимался вверх по комнате, оседая на предметах домашнего быта.

– Есть охота, может в макдак заедем?

– Есть идея получше, мы сейчас с тобой поедем в один ресторанчик неплохой, и туда заодно Мавроди подскочит.

– Подожди, а Мавроди зачем? Я его даже не знаю.

– Там расскажу тебе все, заодно познакомишься, собирайся.

Забрав брошенную у "Молотков" БМВ, они направились к ресторану "Карлос". Подъезжая к месту назначения, Саня увидел долговязого парня с убранными назад рыжими кудрями и серьгой в ухе. Он был худощавый, с прямым тонким носом и острым подбородком. Одет он был явно не для ресторана: спортивки с белыми полосками, куртка со стоником, и адики на ногах. Это был Мавроди. Саня никогда прежде его не видел, но постоянно слышал о нем какие–то легенды и истории.

Вышли из машины и направились в его сторону, скучное выражение лица Мавроди даже не поменялось. Тоха протянул ему руку.

– Здорово, бандит.

– Привет.

– Это Саня, я рассказывал тебе про него.

– Саша.

Саня протянул руку и почувствовал его очень слабое, сухое рукопожатие.

– Игорь, но можешь называть меня Мавроди.

– У тебя тоже квартира вся в деньгах.

– Ну типа того.

Они поднялись по ступенькам, зашли в ресторан, выбрали столик в укромном уголке и разместились там. Подошел официант с меню и барной картой.

– Санчос, ты че будешь?

– Слушай, да, наверное, стейк возьму себе и борща.