Царапина

Утром 4 мая Харли живо открыл глаза. Он всего лишь несколько мгновений назад яростно искал и, к его счастью, успел найти выход из своего сна. Лицо, волосы и подушка были мокрыми.

– Чёртов сон! – Харли опять начал утро с ругательных слов.

Ну, а кто бы на его месте не ругался?

Глубоким вдохом и резким выдохом Харли привёл себя в чувства, стараясь забыть очередной ужас. Он одним махом выскочил с постели, и протянул руки к потолку, потянувшись вверх, и на всю свою пустую квартиру, издав оглушительный звериный рёв. Да, здесь он уже был недосягаем для ночных кошмаров, терзающих его вторую неделю.

– Хрен вам! – кому-то крикнул он вверх и, играя раскаченными мышцами рук, бросил взгляд на своё отражение в большом круглом зеркале, единственно висевшем на голой стене. На правой щеке он заметил свежую ярко-красную царапину сантиметра три – три с половиной. Подойдя ближе к зеркалу, Харли несколько минут пристально рассматривал её, при дотрагивании царапина болела. Она спускалась по щеке от самого края глаза ровно вниз, и раздваивалась на равные части, как куриная лапа с отрубленным средним пальцем.

Не найдя в постели предмет, о который он мог поранить себе щёку Харли решил, что поцарапался о золотое распятие, висящее на его шее, на короткой широкой цепи со спаянными между собой концами. После того, как однажды, во время купания в океане у цепочки расстегнулся замок, Харли запаял её, опасаясь потерять украшение. Снять крест теперь возможно было только через голову, да и то с трудом.