Читать книгу: «Остаться Драконом», страница 4

В толпе одобрительно зашумели. Линда Аллен под аплодисменты сошла с трибуны и встала на прежнее место. Снова заговорил мэр.

– Спасибо, Линда. Весь город скорбит вместе с тобой. Обещаю, что муниципалитет окажет тебе любую необходимую помощь. Так же хочу дополнить, что поддержка будет оказана всем пострадавшим. Уважаемый лорд Калланан уже пообещал оплатить похороны и выдать годовое жалование семьям всех погибших. Мистер Калланан, – Вудворд повернулся к Брендану. – скажите пару слов, пожалуйста.

Брендан твердой походкой занял место у микрофона.

– Прежде всего, хочу от себя лично и от моего отца выразить глубочайшие соболезнования семьям погибших при взрыве. Заводы Калланана – семья, и мы восприняли эту трагедию как личную. И помощь семьям погибших – меньшее, что мы можем сделать.

Он оглядел море голов перед собой и продолжил.

– Нелюди, убившие наших земляков, должны получить по заслугам. И чтобы приблизить этот момент и помочь нашей полиции, я объявляю награду за любую информацию, которая поможет поймать убийц из Сопротивления. А именно, – он сделал пауз, – две тысячи шиллингов.

Толпа на площади ахнула. Это были огромные деньги. Квалифицированному токарю, чтобы получить столько, пришлось бы работать несколько лет. Поражены были и стоявшие на сцене. Вудворд опомнился первым и лихорадочно захлопал в ладоши, за ним аплодисменты подхватили все. Брендан раскланялся и покинул трибуну. На неё, все еще аплодируя, поднялся мэр. Он еще раз выразил соболезнования, призвал всех к единению и объявил церемонию прощания оконченной. Гробы спустили со сцены и снова выстроили в процессию, которая отправилась на кладбище.

С Джесс было достаточно и она направилась в противоположную сторону. Надо успокоиться и проанализировать то, что увидела и услышала. И отец, и многие другие в Сопротивлении оказались неправы. Люди поверили лордам. Не все, к счастью, но все же какая-то часть (а не бОльшая ли часть, спросила она себя, но с испугом отогнала эту мысль). Что бы лорды не задумали, пока им всё удавалось. Успокоиться у неё не получилось.

Глава 13. В “Водяном драконе”

В “Водяном драконе” было немноголюдно, лишь за соседним столиком сидела парочка скучающих пьяниц. Еще двое расположились за стойкой и разговаривали с барменом Фредом. Найджел заказал два пива и ждал Джесс, готовясь к непростому разговору. То, что он будет непростым, сомневаться не приходилось. “Эй, Джесс, я подумываю поработать на лордов и построить для них супермашину, которую они пытаются создать уже больше десяти лет. Что скажешь?” Оставалось надеяться, что он сумеет убедить её в пользе Вычислителя для всего города.

У него мелькнула мысль привести отцовский дневник в качестве довода в свою пользу, но он её отбросил. В дневнике не было ничего, что могло бы убедить Джесс в полезности Вычислителя. В дневнике вообще не было ничего, кроме сухих данных, цифр и схем. Создавалась впечатление, что его писал не человек, а машина.

Все тридцать листов дневника были с двух сторон исписаны аккуратным, под линеечку, почерком без единой помарки или хотя бы чернильного пятнышка. Каждая запись была строго пронумерована по порядку, дате и даже времени, все данные четко структурированы, отсортированы и подписаны. Там даже примечания были.

Чего там точно не было, так это хотя бы намека, что за записями стоял живой человек. Никаких эмоций или чувств, никаких воспоминаний о прошлом, никаких упоминаний о семье. В дневнике не было даже личных местоимений. Не “я провел эксперимент”, а “проведен эксперимент”.

Разумеется, о самом Найджеле там тоже не было ни слова. В глубине души он надеялся на что-то. Хоть на что-то. Что в дневнике будут сожаления отца о том, что он так мало времени уделяет своему сыну. Например. Или надежда на то, что его изобретение принесет пользу человечеству. Или хотя бы горестные воспоминания об умершей при родах жене. Да хоть что-нибудь, черт побери! Это же дневник, в конце концов, бесчувственный ты чурбан!

Тут пришла Джесс и он с первых фраз понял, что разговор будет куда более сложным, чем ему представлялось. Потому что Джесс была в ярости. Она ругалась на лордов, на власти, на людей на площади. Она залпом выпила полкружки пива и красочно описала то, что происходило на церемонии прощания. Особенно досталось Брендану Калланану, которого Джесс назвала двуличным мерзавцем, манипулятором, лжецом и убийцей. Кстати, о Брендане Калланане… Найджел глубоко вздохнул и ринулся в омут с головой.

– Джесс, я понимаю, как это прозвучит сейчас, – начал он, дождавшись, когда поток ярости девушки поутихнет. – Но он приходил ко мне.

– Кто? – не поняла она.

– Сын лорда. Калланан. Приходил сегодня утром.

И не дожидаясь, пока она опомнится, Найджел почти дословно пересказал ей весь разговор с молодым “формально-я-еще-не лорд” Каллананом. Он мог лишь представить, какое усилие Джесс сделала над собой, но она не перебивала его и лишь задавала уточняющие вопросы. Это был успех. Он ожидал, что она запустит ему кружку в голову.

– Этот Вычислитель, – спросила Джесс, когда он закончил. – Это на самом деле какой-то очень важный механизм?

– Он совершит технологическую революцию, – ответил Найджел. – Гораздо более производительные машины, новые направления в науке и технике. Это изменит всё.

– Думаешь, твой отец на самом деле его построил?

– Судя по дневнику, отец в последние месяцы работал над чем-то масштабным, – осторожно ответил Найджел. – А Калланан уверяет, что им удалось создать прототип. Так что не исключено.

– Если Калланан не врёт, – бросила Джесс.

– Да, если Калланан не врёт, – согласился Найджел. – Но, по крайней мере, теперь я знаю, как и при каких обстоятельствах погиб отец.

– Если Калланан не врёт, – повторила Джесс. – Ты же не собираешься верить лорду?

– Он еще не лорд, – машинально поправил Найджел. – Скажем, к части его рассказа я отношусь с недоверием, но…

– К части? – изумленно спросила Джесс.

– Кажется, дневник настоящий, – ответил Найджел. – Только мой отец мог написать… такое. И, судя по всему, Брендан…

– Ого, он для тебя уже Брендан? – прервала Джесс язвительно.

– Не придирайся к словам. Судя по всему, он разбирается в технике и на самом деле мог участвовать в работе отца. То есть, я думаю, как минимум какая-то доля правды в его словах есть.

Джесс ошеломленно уставилась на него.

– Найджел не говори мне, что ты согласился.

– Нет, нет, – поспешно сказал он. – Просто размышляю. Советуюсь с тобой. – И, не давая ей возможности ответить,  торопливо заговорил. – Ты пойми, это же уникальная с инженерной точки зрения возможность. Наработки отца и ресурсы Каллананов – я даже мечтать о таком не мог. Это реальный шанс. Пожалуйста, дослушай, не перебивай. Пойми, Джесс, я смогу сделать что-то по настоящему значимое! Более значимое, чем отец! Я построю что-то важное для всего города. Для тебя, для меня, для каждого жителя!

– Ты собираешься работать с лордами, Найджел! – выпалила Джесс. Судя по всему, речь Найджела её ничуть не впечатлила. – С которыми мы воюем!

– Вы воюете, – вставил Найджел. Она его проигнорировала.

– Люди, которые довели город до нищеты. Которые…

– Послушай меня, – он перегнулся через стол и взял её за руку. – Я все понимаю. Они мерзавцы и я их ненавижу так же, как и ты. Но я не с ними, Джесс.

– Но и не с нами, – сказала она и выдернула руку. Найджел вздохнул и откинулся на спинку стула. Разговор пришел к той теме, которую они всегда старались избегать – к Сопротивлению.

– Я просто хочу построить Вычислитель, – сказал он. – Я не хочу ни с кем воевать.

– Но ты именно это и сделаешь, Найджел, – убежденно сказала она. – Ты что, не помнишь, что было на заводе? Не слышал, что я тебе рассказывала про эту истерику на площади? Ты собираешься помогать людям, которые всё это устроили! Ты хочешь пойти против Сопротивления!

– Мне плевать на Сопротивление! – выпалил он. – Почему для тебя всё вечно сводится к этому? Сопротивление и лорды, лорды и Сопротивление? Почему нельзя поверить в то, что я просто хочу сделать что-то значимое? Что-то важное?

– Вы че, эти, сопротивленщики ебаные, что ли?

Они так увлеклись спором, что не заметили, как один из пьяниц подошел к ним и, видимо, уже какое время слушал разговор. Сейчас он стоял в паре шагов и, покачиваясь, смотрел на них мутными глазами.

– Сраные твари, – заявил он, показывая пальцем куда-то между Джесс и Найджелом. – Всех перевешаем. Всех драконщиков и всех ебаных сорпотив… сорвоти… сопротив…

– Пошел на хуй отсюда, – спокойно сказала Джесс, не удостоив пьяницу даже взглядом. Найджел видел, что она изо всех сил сдерживается. Все могло закончиться плохо, поэтому он встал и молча повернулся к дебоширу. Тот пару секунд разглядывал его, все так же покачиваясь, а потом заорал:

– Фред, какого хера в твоей дыре сидят террористы?!

В таверне стало тихо. Все смотрели на них. Бармен отложил стакан, который протирал, и негромко сказал, обращаясь к пьянице:

– Роб, успокойся и сядь на место или я тебя выведу.

– Они взорвали завод! – протестующе заорал Роб. – Они…

Фред вышел из-за стойки и направился к пьянице. Он был ниже Найджела, но выглядел очень крепким и настроен был весьма решительно. Роб, видимо, тоже это понял, потому что поднял обе руки и залопотал:

– Все, все, Фредди, я понял…

Бармен остановился в метре от него и указал на дверь.

– Наружу. Не приходи, пока не просохнешь.

– Выгоняешь меня из-за этих? – завопил пьяница.

Фред молча повторно указал на дверь. Роб несколько мгновений стоял, поглядывая то на бармена, то на Найджела, потом повернулся и с проклятиями, пошатываясь, пошел к двери. Бармен повернулся к столику:

– Простите, ребята. Я не знаю, что на него нашло, обычно он тихий.

– Все в порядке, – успокоил его Найджел. – в этом нет твоей вины.

– Все из-за прощания на площади и этой дурацкой газеты, – проворчал Фред и вернулся за стойку.

– О чем это он, – спросил Найджел Джесс. – Какой газеты?

– Ты не видел? – холодно спросила она. Найджел покачал головой. Джесс подошла к стойке, взяла лежавшие на ней “Городские хроники” и вернулась к Найджелу.

– Полюбуйся, что твой новый друг пишет про нас, – она бросила газету на стол.

Найджел развернул “Хроники”. На первой полосе Брендан Калланан с полным решимости лицом жал руку мэру на фоне разрушенной фабрики. Заголовок над фотографией гласил: “Власти города обещают наказать Сопротивление за взрыв на заводе”. ч

Часть 3. Выбор

Глава 14. Обеспокоенные граждане

Роули сидел в своем кабинете, перебирал бумаги и грязно ругал лордов. Разумеется, про себя – делать это вслух было бы самоубийством, учитывая, что каждый из пятнадцати полицейских в участке (как и он сам) работал на них. Роули усмехнулся, представив, как его коллеги, обгоняя друг друга, бегут закладывать его Меррону или Брэггу.

Так или иначе, идиотская идея молодого Калланана с наградой привела участок в состояние хаоса. Роули было плевать, кого тот объявил врагом – за годы службы он привык не задавать глупых вопросов – но ему не нравилось прятаться в собственном кабинете, а прятаться приходилось, потому что в участке было многолюдно и шумно, как на городском базаре.

Все началось еще утром. Войдя в участок, он на секунду подумал, что ошибся дверью. Обычно в это время (да и в любое другое) здесь было пусто. Сейчас же возле каждого стола сидели по двое-трое людей, а от входа до стойки дежурного тянулась длинная очередь. Шум стоял невообразимый: дребезжали телефонные звонки, люди в очереди жаловались на очередь, люди у столов давали показания, полицейские требовали тишины, но их никто не слушал. Констебли выглядели измученными (это в 9-то утра!) и слегка напуганными.

Роули протиснулся через толпу на входе, отмахнулся от какой-то женщины, сунувшейся было к нему с бумажками, и быстрым шагом направился в свой кабинет, на ходу жестом позвав суперинтенданта Робинсона, своего помощника. Рухнув в кресло и дождавшись, пока Робинсон закроет за собой дверь, он спросил, с трудом сдерживая гнев:

– Что, вашу мать, здесь происходит?

– Граждане, сэр, – суперинтендант был, как обычно, немногословен. – Предоставляют информацию.

– Это я вижу, Робинсон, – язвительно ответил Роули. – Какую информацию?

– О членах Сопротивления и об идеологии Дракона, сэр, – отрапортовал Робинсон.

Роули, конечно, предполагал, что после городского собрания сообщений будет много, но чтобы столько… Лорды не в первый раз объявляли награду за поимку Сопротивления, но пользы от этого обычно было мало. Две-три наводки, не приводивших ни к чему. Что-то подобное Роули ожидал и в этот раз.

– И что, все они, – он неопределенно показал рукой в сторону двери, – с жалобами?

– Да, сэр, – ответил суперинтендант. – Но есть еще письма и телефонные звонки.

– И сколько же всего этих…? – начальник полиции запнулся, подбирая слово. (Информаторов? Доносчиков? Стукачей?).

– Обеспокоенных граждан, сэр, – подсказал суперинтендант.

– Именно. Сколько?

– По состоянию на девять утра больше ста, сэр.

Роули открыл от изумления рот. Робинсон не дождался ответа и снова заговорил:

– Осмелюсь предположить, сэр…

– Осмелься, – Роули обреченно махнул рукой.

– Осмелюсь предположить, сэр, что это только начало.

И Робинсон был прав, чёрт бы его побрал. Через час количество людей в участке удвоилось, а к обеду – утроилось. Они были везде: в проходах, в туалетах, в служебных помещениях. Вот уже полчаса Роули нестерпимо хотел есть, но боялся выйти из кабинета. Во время последней попытки на него набросились сразу несколько человек, стремящихся сообщить жизненно важную для города информацию.

Поэтому он сидел в кабинете, ждал конца рабочего дня, потел, ругал лордов и от нечего делать листал заявления, принесенные Робинсоном. Почти сразу стало понятно, почему сообщений было так много: по большей части обеспокоенные граждане жаловались не на Сопротивление, а друг на друга.

Старик Симмонс жаловался на своего сына, который не работал в поле, никак не хотел жениться, но при этом в разговорах регулярно хвалил Сопротивление. Неравнодушный гражданин, пожелавший остаться анонимным, жаловался на парочку, которая в таверне “Водяной дракон” обсуждала Сопротивление и Дракона и “недвусмысленно выражала свое одобрение и поддержку этой террористической организации”. В этом же доносе досталось и владельцу самой таверны, Фреду Уильямсону, который назвал заведение именем Дракона. Что по мнению автора, красноречиво говорило о политических взглядах Фреда.

В одной школе учителя жаловались на учеников за то, что они на переменах обсуждали и (не осуждали) Дракона. В другой школе ученики жаловались на учителей, которые на уроках рассказывали, что легенда о Драконе не имеет отношения к взрыву. И так далее, и тому подобное: жалобы на родителей, на детей, на дальних родственников, на друзей, на соседей, на просто прохожих. Плюс к этому с десяток жалоб на граффити Дракона на стенах и пара десятков жалоб на часы Дракона.

В дверь постучали.

– Да? – осторожно спросил начальник. Вошел Робинсон.

– Разошлись? – с надеждой спросил Роули.

– Боюсь, что нет, сэр, – ответил суперинтендант.

– Тогда чего тебе?

– Здесь гражданка, сэр, настаивает на встрече с вами.

– Мне тебя учить, суперинтендант? – недовольно спросил Роули. – Я занят, ушел, умер от голода. Выбирай, что больше нравится.

– Это миссис Андерсон.

Роули застонал и дал знак впустить посетительницу. Миссис Кейси Андерсон была тем человеком, от которого нельзя было отмахнуться. Миссис Кейси Андерсон была доносчицей по профессии и по призванию. Те самые две-три бесполезные наводки, которые полиция обычно получала после очередного объявления награды за поимку Сопротивления, чаще всего поступали от неё. Но миссис Андерсон доносила не потому, что ей нужны были деньги – это скорее было приятным дополнением. Миссис Андерсон доносила потому, что ей это нравилось.

Роули смотрел, как она заходит и садится – благообразная аккуратная старушка в скромном сером платье и с такой же серой толстой папкой, прижатой к груди – и в очередной раз размышлял об уникальности миссис Андерсон. Он по долгу службы встречал разных информаторов с разными мотивациями, но на фоне Кейси они выглядели пигмеями. Она писала сотни доносов в год по любому поводу. Она доносила на лавочников (потому что высокие цены), на извозчиков (потому что быстро ездили), на свою портниху (за то, что платье не подошло), на целующиеся парочки (за то, что целовались), на детей, игравших на улице (потому что шумели). Да что там, Роули получил от неё два или три доноса на себя самого. Можно было не сомневаться, что она стучала бы и на своих родных и друзей, но им повезло и они не существовали – миссис Андерсон была абсолютно одинока.

– Рад видеть вас в добром здравии, дорогая миссис Андерсон, – максимально благожелательно сказал Роули. – Чем могу помочь?

– Взаимно, мистер Роули, – ответила старушка, игнорируя его вопрос. – Надеюсь, я не очень вас затрудняю. У вас сегодня столько посетителей.

– Да, миссис Андерсон, – сказал Роули еще более благожелательным тоном, – к счастью, сегодня граждане активно проявляют свою гражданскую позицию.

– Это очень похвально, мистер Роули, – сказала Кейси, не глядя на него. – Очень похвально.

Роули закивал и замолчал, ожидая продолжения. Старушка рассматривала кабинет.

– Итак, миссис Андерсон, – не выдержал наконец полицейский, – что привело вас ко мне?

Миссис Андерсон уселась поудобнее и расправила складки на платье.

– Вы знаете, мистер Роули, насколько важно для меня процветание нашего города. И как много сил я вкладываю в наше общее дело – сохранение порядка и борьбу с теми, кто пытается его нарушить.

– Безусловно, миссис Андерсон, – вставил Роули.

– Конечно, я понимаю, мистер Роули, что мои сообщения не так важны, как работа полиции. Но я хочу надеяться, что мою скромную работу можно сравнить с действиями партизанского отряда. Пусть урон и незначителен в сравнении с регулярной армией, но понимание того, что бдительные граждане всегда начеку, заставляет врагов города снизить свою активность.

– Полностью согласен, миссис Андерсон, – сказал Роули, а про себя подумал: “Так вот, кем ты себя считаешь – партизаном на войне?”

– Учитывая все вышесказанное, мистер Роули, – продолжила Кейси, – а также наше долгое сотрудничество, я сочла необходимым лично предоставить вам сообщения о лицах, которые действуют в интересах Сопротивления.

Она оторвала от груди серую папку. Роули привстал, чтобы взять её.

– А также, – повысила голос миссис Андерсон, – смею надеяться, что в качестве признания многолетних заслуг мои заявления будут рассмотрены в первую очередь.

Роули опешил. Так вот, к чему она вела. Старуха ревновала к другим доносчикам. Он на секунду застыл, а потом все же протянул руку и взял папку.

– Я думаю, это вполне осуществимо, миссис Андерсон, – сказал он, садясь в кресло. – Давайте посмотрим, что у нас здесь.

Роули открыл папку. На первой странице педантичная миссис Андерсон сделала оглавление – 73 пункта, 73 фамилии. 73 доноса. Когда только успела, подумал Роули, дня же не прошло. Он переворачивал листы и начинал понимать, в чем секрет продуктивности старухи. Портниха не только сшила плохое платье, но и положительно высказывалась о Драконе. Лавочник не просто повысил цены, но и хвалил Сопротивление. Извозчик умудрялся не только слишком быстро ездить, но еще и ругал лордов. Старые доносы волшебным образом обрастали новыми шокирующими подробностями  сотрудничества горожан с подрывными элементами.

– Ммм…, знакомые имена, – осторожно проговорил Роули.

– Не только, – торопливо сказала миссис Андерсон, видимо, поняв двусмысленность ситуации. – Я тоже без дела не сижу, мистер Роули. Там есть и новые.

– Да, да, – пробормотал начальник полиции, не отрываясь от чтения.

– Лишь сейчас стало понятно, мистер Роули, – продолжила старуха, – как много наших сограждан все это время были прихвостнями террористов. Я всегда об этом догадывалась.

– А если догадывались, миссис Андерсон, – не выдержал Роули – почему же молчали?

– А вы? – спросила старуха.

Они уставились друг на друга. А карга-то не промах, подумал Роули и встал, изображая на лице самую приветливую улыбку.

– Дражайшая миссис Андерсон! От лица полиции и всего города приношу вам благодарность! Хочу заверить, что каждое ваше сообщение будет проверено самым тщательным образом.

Старуха величаво поднялась, чопорно кивнула и выплыла за дверь. Роули без сил свалился в кресло и посмотрел на часы. Можно было бежать домой. Он вызвал Робинсона.

– Ну, что там у нас?

– Больше четыреста заявлений, сэр, – отчитался суперинтендант. Роули изумленно покачал головой. Потом указал на папку на столе.

– Вот тебе еще 70.

– Понял, сэр, – невозмутимо ответил Робинсон и взял папку со стола. – Что прикажете делать со всеми заявлениями?

– Что, что, – пробурчал начальник, – отрабатывать, что еще. И да, – вспомнил он, – займись бумагами Андерсон в первую очередь. Старуха боится потерять звание главного доносчика города.

Робинсон отдал честь, но не двинулся с места.

– Сэр, – сказал он. – Разрешите обратиться.

– Что еще? – недовольно спросил Роули.

– Расследование взрыва, сэр, – отчеканил суперинтендант. – Мы опросили всех пострадавших, сэр, но пока никаких зацепок. Чтобы были хоть какие-то результаты, необходимо выделить больше констеблей. Ресурсов слишком мало для такого сложного дела, сэр.

Робинсон был прав, но Роули не зря столько лет удерживался в своем кресле. За эти годы он научился спинным мозгом чувствовать, куда дует ветер, а главное – понимать, когда с этим ветром бороться не стоит.

– Отставить, – сказал он суперинтенданту, – расследуйте прежними силами.

И, не давая Робинсону возможности ответить, отрывисто бросил:

– Свободен.

Глава 15. “Полиция, откройте!” 

Найджел чинил чью-то сломанную швейную машинку и тайком поглядывал на Джесс. Она сидела в кресле, скрестив ноги под собой и читала книгу. Они почти не общались в последние пару дней. “Как день? – Нормально. У тебя? – Тоже. Спокойной ночи – Спокойной. До вечера – Пока”. Дежурные фразы, спасающие от новой ссоры, которая в любой момент могла вспыхнуть от неосторожного слова.

У него даже появилось что-то вроде плана. Дождаться, пока Джесс остынет и просто забыть эту болезненную тему. Жить как раньше. Каждый занимается своим делом и не обсуждает это дома. Будем говорить о погоде, думал он, ценах, решать что приготовить на обед, сплетничать о соседях. Живут же так люди. И тогда она не спросит, а ему не придется отвечать, что он все же решил. Решил построить Вычислитель.

В дверь постучали. Не робко и просительно, как клиенты, а требовательно и нагло. Так стучат те, кто знают, что им не могут не открыть. Так стучит…

– Полиция, откройте!

Они переглянулись. За Джесс? Но откуда они узнали? У него мелькнула мысль спрятать её, вывести через заднюю дверь, забаррикадироваться и никого не пускать, но она уже шла открывать. Джесс никого не боялась, тем более полицию.

На пороге стоял констебль. Найджел выдохнул – один и без оружия. Вряд ли за членом Сопротивления отправили бы такие малые силы. Значит, не знают. Тогда зачем? Он поднялся и тоже подошел к двери.

– Констебль Митчелл, – преставился полицейский, – мистер Холден и мисс…?

– Пирс, – ледяным голосом ответила Джесс. – Джессика Пирс.

– Чем можем помочь, констебль? – спросил Найджел.

– Мистер Холден, – деловито начал полицейский, – я здесь, чтобы проверить поступившую информацию.

Он полез в нагрудный карман кителя и достал оттуда замызганную записную книжку. Послюнявив палец, пролистнул несколько страниц.

– А именно, – сказал Митчелл, вглядываясь в буквы, – поступила информация, что второго дня сего месяца вы и… – он кивнул в сторону Джесс, – мисс Пирс, находясь в помещении таверны “Водяной дракон”, в присутствии других граждан обсуждали так называемое Сопротивление и террористическую идеологию Дракона и давали ей положительные характеристики.

– А это уже преступление? – моментально ощетинилась Джесс.

– Так вы подтверждаете? – обрадовано спросил полицейский.

– Ничего мы не подтверждаем, – вмешался Найджел. – Откуда у вас эта информация, констебль?

– От надежного источника, мистер Холден, – надменно сказал Митчелл. – Который я вам не обязан называть.

– От доносчика, – презрительно фыркнула Джесс. – Вы же не можете без стукачей.

– Мисс Пирс, – повысил голос констебль. – Я бы попросил вас воздержаться от каких-либо оценок деятельности полицейского ведомства!

– Да было бы что оценивать, – огрызнулась Джесс.

Найджел положил руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Митчелл злобно ухмыльнулся.

– Вы бы, мисс Пирс, следили за своими словами, – процедил он сквозь зубы. – На вас уже имеется информация, что вы сотрудничаете с Сопротивлением. А учитывая новые данные…

В дверь снова постучали. Подкрепление? Но, судя по удивленному лицу констебля, он тоже никого не ждал.

– Кто это? – спросил он Найджела. Тот пожал плечами.

– Митчелл, это я, Флинн, – раздалось из-за двери. – Это срочно!

Еще больше удивившись, Митчелл пошел открывать. Там стоял второй констебль. Он что-то шепнул на ухо полицейскому, они вышли на улицу и, удалившись на несколько метров, начали оживленно разговаривать. До Найджела и Джесс долетали обрывки фраз:

– … Роули…

– …что?!…

– … категорически…!

– … да они совсем там, что ли…?

– … шкуру спустит…

– … и она тоже…?

– … категорически…!

– … да понял, понял…

Второй полицейский ушел, а Митчелл вернулся в дом мрачнее тучи. Он переступил порог и с минуту ожесточенно запихивал обратно в карман записную книжку, что-то бормоча себе под нос. Потом вытянулся и, глядя куда-то над головой Найджела, отчеканил:

– В виду новой информации, вопросов больше не имею. От лица полицейского ведомства приношу вам свои извинения.

Констебль повернулся на каблуках и направился к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся и многозначительно бросил:

– Повезло вам, конечно. Иметь в бизнес-партнерах самого лорда Калланана…

И исчез за дверью.

Найджел пошел закрывать дверь, надеясь, что Джесс не расслышала, не заметила, не обратила внимания, но она, конечно же, услышала и обратила.

– Бизнес-партнеры?!

Он обернулся. Она стояла, сложив руки на груди и нахмурив брови. План сделать вид, что ничего не произошло, провалился. Джесс явно не собиралась ничего забывать и Джесс была очень зла.

– Я правильно понимаю, что ты все-таки согласился? – спросила она сердито. – И хотел скрыть это от меня.

Найджел вздохнул.

– Нет, – сказал он. – Я просто хотел сказать позже. Когда ты успокоишься и остынешь.

– Остыну? – моментально вскипела Джесс. – Ты серьезно? По-твоему, это спор из-за немытой посуды? Поспорили и забыли? Это мои убеждения, Найджел! Ты собираешься помогать моим злейшим врагам и ждешь, что я “успокоюсь”?! Ты в своём уме?!

– Видимо, нет, – он тоже начал злиться, – потому что надеялся, что ты хотя бы попытаешься меня понять. Но нет, для тебя существует только Сопротивление и твоя священная война с лордами! И плевать тебе на то, что Вычислитель может принести пользу всему городу!

– Я прекрасно тебя понимаю, Найджел! И прекрасно понимаю, что эти калланановские байки про светлое будущее – полный бред! Дело в твоих амбициях и в желании превзойти отца!

Она попала в больное место. Потому что знала, куда бить. Ну что же, подумал он. Я тоже так могу.

– Может быть, Джесс, – сказал он зло. – Может быть, это мои амбиций. Может быть, Вычислитель – всего лишь байка. Но это более реально, чем ваши сказки про Дракона. И реальнее всего, что делает Сопротивление. У вас, вроде, за двадцать лет нет особых успехов, не так ли?

Она напряглась, и Найджелу на секунду показалось, что она сейчас его ударит. Но она только схватила с вешалки куртку и выскочила на улицу, хлопнув дверью. Найджел постоял несколько минут, приходя в себя, а затем вышел наружу. Там было темно и пусто.

– Джесс? – позвал он.

Никто не ответил.

Глава 16. Шпион Сопротивления

Джесс сидела на берегу озера, кидала камешки в отражение Луны на воде и ждала отца и Башню. На противоположной стороне и левее тянулись бедные кварталы – там было темно, рабочие рано ложились спать. Прямо напротив она видела темную громаду ратуши с Драконьими часами, а правее был район богачей – там горели огни в особняках, играла музыка и были слышны пьяные выкрики.

На этой стороне, где сидела Джесс, была опушка леса и импровизированный пляж, куда она ребенком бегала купаться с друзьями, а когда выросла – целоваться с Найджелом. Найджел… Она несколько часов бродила по ночному городу, приходя в себя после разговора с ним. Гнев почти выветрился, и теперь ей казалось, что можно было бы обойтись без ссоры. Возможно, она могла просто спокойно объяснить ему всё. Как-то убедить, уговорить, упросить. Возможно, могла. Но не сделала. Она вспомнила, чем закончился их с Найджелом разговор – и с силой швырнула камень в водяную Луну.

– Пытаешься разбудить Дракона? – раздался сзади насмешливый голос.

– Его здесь нет, – ответила Джесс, не поворачиваясь. – Иначе бы он давно появился. Привет, папа. Привет, Башня.

Ворон подошел и сел с ней рядом. Башня встал у воды лицом к ним.

– О чем ты хотела поговорить, Джесс? И почему так срочно? – спросил Ворон.

Есть еще шанс, подсказал внутренний голос. Можно обсудить другие вопросы и ничего не говорить про Найджела. Но ведь она уверена в том, что права? В том, что Вычислитель – зло. Что сотрудничество Найджела с Каллананом не приведет ни к чему хорошему. Что Сопротивление должно об этом знать. Да, да и да, абсолютно уверена. Тогда почему ей так стыдно? Потому что ты жалуешься (стучишь) на собственного парня, услужливо подсказал внутренний голос.

Джесс вздохнула, бросила еще один камень и рассказала всё про визит Калланана, про Вычислитель и про последний разговор с Найджелом. Ворон и Башня слушали, не перебивая, только один раз, когда она дошла до ссоры и запнулась на секунду, отец сочувственно положил руку ей на плечо. Когда она закончила, первым заговорил Башня.

– А что в этом плохого? – сказал он. – Ну построит он этот Вычислитель – кому от этого станет хуже?

– Лорды смогут строить более совершенные станки… наверное, – неуверенно ответила Джесс. Она и сама не очень понимала, на что способен Вычислитель. – Может быть, какое-то оружие?

Ворон покачал головой.

– Оно и так у них есть, – ответил он. – Не думаю, что это сильно изменит расклад сил.

– Я не знаю, правда, – сказала Джесс. – Но Найджел убежден, что это какая-то супермашина, а в этом отношении я ему доверяю. И мне не нравится, что эта машина будет у лордов.

– И Найджел, – задумчиво проговорил Башня. Джесс непонимающе посмотрела на него.