Читать книгу: «Шерлок Холмс и заговор сионских мудрецов», страница 3

– Надеюсь, теперь вы верите в то, что иногда я все же говорю правду? – спросил наш гость, не дав дочитать документ Холмсу.

– Приходится признать это – ответил Холмс, продолжая внимательно изучать документ.

Глава 4

Агент царской охранки дал некоторое время Холмсу на ознакомление с представленными ему документами, а затем вкрадчивым голосом, сказал:

– Так вот, хочу вам сообщить о том, что примерно через год после возвращения из Тегерана я был вызван к графу Путиловскому. От него я получил тот самый вариант протоколов, что лежит перед вами мистер Холмс. Граф выразил мне свою крайнюю обеспокоенность положением дел с распространение среди приближенных к императорскому двору лиц данного документа. Новый вариант протоколов сильно напугал его. Он, по мнению графа, способен вызвать в случае своего опубликования серьезные потрясения в империи. Всем прекрасно известно насколько сейчас накалена ситуация во Франции в связи с делом Дрейфуса. Страна на грани антисемитского переворота. Армия готова свергнуть законную власть и начать массовые еврейские погромы. Всё это говорит, по мнению графа, о наличии крупного международного заговора. По каким-то только одному ему видным признакам Путиловский предполагает существования исключительно масштабного плана, который воплощается в жизнь некоей тайной силой, стоящей над государствами и над законом. И тут я и рассказал графу о том, что вы работали на правительство Франции и крупнейших европейских денежных мешков в 1890—1894 годах и в это время запросили французское правительство информацию о некоей рукописи о всемирном еврейском заговоре. А потом рассказал об англичанине, который готовил в Персии революцию. И который остался без носа и скрывается теперь в калмыцких степях. И поведал графу о том, что разоблачили его вы, мистер Холмс. За что получили высокую награду от шаха.

– И что же граф Путиловский? – спросил Холмс.

– Граф тут же предложил мне навести подробные справки о вас и доложить ему, через день мы снова встретились и после моего доклада Путиловский выразил желание чтобы я немедленно отправиться к вам и предложил вам взяться вместе со мной за расследование интересующего нас дела – сказал Манусевич-Мануйлов.

– Интересно – сказал Холмс. – Что вы собственно хотели бы, чтобы я сделал для графа?

– Нам нужно чтобы вы помогли раскрыть тайну происхождения «Протоколов сионских мудрецов» – сказал Манусевич-Мануйлов. – Нам нужно знать всё. Кто автор? Кто заказчик? Какие цели преследуют заказчики? Кто в России и, особенно в российских спецслужбах причастен к этому делу? Это исключительно важное дело. Я надеюсь, что мои пояснения и представленные документы изменили ваше первоначальное негативное отношение мистер Холмс к моему предложению о сотрудничестве?

– Изменили – сказал Холмс. – Признаю, вам удалось заинтересовать вашим делом меня.

– Прекрасно – сказал Манусевич-Мануйлов, выдохнув с облегчением. – Значит, мистер Холмс, вы готовы рассказать мне сейчас всё то, что знаете об интересующем меня деле. Речь в первую очередь идет о вашем запросе 1891 года. Не беспокойтесь. Я заплачу вам за сведения сейчас же немедленно двести пятьдесят фунтов стерлингов.

– Финансовая сторона данного дела меня не сильно интересует – ответил Холмс с вызовом в голосе.

– Я осведомлен мистер Холмс о том, что после вашей успешной работы на правительство Франции и крупнейших европейских денежных мешков в 1890—1894 годах в финансовом отношении вы стали абсолютно независимым человеком – сказал Манусевич-Мануйлов, внимательно наблюдая за реакцией на свои слова моего друга. – Но согласитесь, двести пятьдесят фунтов это солидные деньги. Даже для вас.

– Я не спорю, вы предлагаете мне серьезные деньги – сказал Холмс. – Но дело в том, что мне нечего вам предложить взамен.

– Поясните – попросил Манусевич-Мануйлов.

– Я действительно запрашивал информацию о некоей рукописи, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре французское правительство – ответил Холмс. – Но ответа на свой запрос, как уже говорил, так и не получил. Ничего нового сказать не могу по данному поводу.

– Но каковы были причины, побудившие вас сделать такой запрос? – спросил наш гость.

– Расследуя преступную деятельность Мориарти, который сейчас находится у вас в России, я узнал о том, что он несколько раз пересылал пакеты с документами в адрес ряда частных лиц в Швейцарии и Франции и получал пакеты с документами от них же – ответил Холмс. – Я перехватил несколько таких пакетов и тайно ознакомился с их содержимым. Делалось это так, чтобы о том, что документы просматривались, никто не узнал. В одном из таких пакетов, направленных Мориарти в Швейцарию была рукопись, рассказывающая о всемирном еврейском заговоре с его замечаниями и предложениями по тексту. Явно профессор был каким-то образом замешан в создании некоей рукописи, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре. Я заинтересовался этой рукописью, и так как было уже принято решение о том, что Мориарти будет арестован в Швейцарии, то направил её в полицию Берна и попросил правительство Франции предоставить мне информацию по данной теме. Но почти сразу же после этого моего запроса я был вынужден покинуть и Францию и Швейцарию и отправиться вслед за Мориарти на восток. Так что был ли мне дан ответ или нет мне до сих пор не известно. Остальное вы знаете. Мориарти был схвачен в Тегеране и, как я предполагал, казнен.

– Вам удалось допросить профессора Мориарти в Тегеране, после его ареста? – спросил наш гость.

– Нет – ответил Холмс. – Я не был допущен к профессору. Кроме того, мне было необходимо покинуть Персию. Мориарти действовал не один. С ним были его товарищи, весьма опасные люди. Им удалось избежать ареста. Я продолжил их преследование. Так что мне не удалось расспросить профессора о рукописи, рассказывающей о всемирном еврейском заговоре.

– До нас дошли некие смутные сведения о тех делах, которыми вы занимались по поручению ряда европейских держав в Тибете и прочих местах – сказал Манусевич-Мануйлов.

– Да, мне пришлось много путешествовать в то время – признал с неохотой Холмс.

– Но что с теми людьми, с которыми вел переписку профессор Мориарти? – спросил наш гость. – Вам известно что-нибудь о них?

– Это были все подставные лица – ответил мой друг. – Они просто получали письма, а потом по договоренности с некими неизвестными им лицами за небольшую плату относили их в определенное место и там оставляли их. Ничего узнать не удалось от них. Людей, с которыми вёл переписку Мориарти, нам выследить не удалось. И сам профессор тоже использовал подставных лиц, и лишь случай помог нам обнаружить факт его переписки со своими сообщниками на континенте. Один из его помощников попал в руки к полиции с письмом и был завербован. Благодаря его информации нам и удалось перехватить несколько писем. Но вскоре наш информатор был разоблачен. Труп его был найден возле какой-то грязной пивнушки. Дело было обставлено так, что якобы наш информатор стал жертвой обычной пьяной драки. Но я прекрасно понял, что это дело рук Мориарти.

– Так получается, что я приехал к вам сюда в Лондон только ради того, чтобы узнать о том, что разгадку тайны «Протоколов сионских мудрецов» нужно искать в России? – удивленно спросил Манусевич-Мануйлов моего друга.

– Вы правы – ответил Холмс. – Единственный человек, который, как мне известно, может располагать какой-то достоверной информацией о подлинных авторах «Протоколов сионских мудрецов», если верить донесениям донесению астраханской полиции находится сейчас в России. И прячется в калмыцких степях.

– Неожиданно – сказал наш гость и развел руками.

– Но всё к лучшему – ответил Холмс. – Дадите приказ астраханской полиции, назначите хорошее вознаграждение за любую информацию об иностранце без носа, и очень скоро Мориарти будет пойман. Без носа ему долго не удастся скрываться от властей. Так что тратиться на мою помощь вам абсолютно не нужно.

– Просто я хотел бы пояснить вам, что в данном случае я не представляю российское государство, а действую, как частное лицо, в интересах другого частного лица – сказал Манусевич-Мануйлов. – И обращаемся к вам за помощью тоже, как к частному сыщику.

– То есть ваша миссия не пользуется поддержкой официальных властей? – спросил удивленно Холмс.

– Да, это так – сказал наш гость. – Мало того. Весьма влиятельные люди в России и за её пределами заинтересованы в том, чтобы помешать моей миссии. Поэтому я хочу, чтобы наше сотрудничество с вами нигде бы не афишировалось.

– Я обязуюсь сохранить в тайне наш сегодняшний разговор и никогда в разговорах не упоминать имени сиятельного графа – сказал Холмс. – Уверен, что и Ватсон даст такое же обещание вам и выполнит его, без всякого сомнения.

– Можете не сомневаться – заверил я нашего гостя.

– Спасибо, но этого мало, мистер Холмс – сказал Манусевич-Мануйлов. – Я просил бы вас вместе с другом выехать со мной в Россию и помочь в розысках профессора Мориарти и дальнейшем расследовании его участия в деле о рукописях, рассказывающих о всемирном еврейском заговоре.

– Хорошо, я принимаю предложение графа Путиловского о сотрудничестве в деле поиска и задержания профессора Мориарти в России и расследования его участия в создании интересующих вас рукописей – ответил Холмс. – Оставьте мне сейчас все документы, что вы с собой привезли, я поработаю с ними, а завтра вечером, в семь часов приходите сюда снова. Поговорим о том, как будем действовать дальше.

– Возьмите сейчас двести пятьдесят фунтов, мистер Холмс, завтра я принесу еще столько же – сказал наш гость. – А окончательный расчет с вами я произведу после завершения дела.

– До встречи завтра в семь вечера – сказал Холмс и, получив деньги, написал расписку.

Наш гость поклонился, забрал расписку из рук Холмса и, одарив нас на прощание ослепительной улыбкой, быстрой походкой отправился к выходу. А вскоре мы услышали, как русский агент быстро спустился по лестнице.

– Я понимаю, Ватсон, что вы ждете моих объяснений – сказал Холмс, как только стало понятно, что незваный гость покинул здание. – Я давно хотел вам рассказать правду о событиях 1891 года и о том, чем я был занят в то время, когда вы считали меня умершим. Но всё не решался это сделать. Если бы не этот сегодняшний посетитель, я бы, наверное, никогда не рассказал вам о том, что произошло в то время. И всё, потому что те события легли на мои плечи тяжелым моральным грузом. До сих пор мне неприятно вспоминать то, что пришлось мне пережить тогда. Если бы я знал, как будут дальше разворачиваться события, я бы никогда не дал своего согласия на участие в них. Но что теперь в моем позднем раскаянье? Прошлое не воротишь. Но сейчас нет больше смысла мне молчать. Хочу в первую очередь поблагодарить вас, друг мой, за тот такт, с которым вы отнеслись к тому, что я скрыл от вас правду в 1894 году. Я видел по вашему лицу, что вы о многом догадываетесь. Что данные мною объяснения нисколько не убедили вас в своей правдивости. Но, отдаю вам должное, несмотря на то, что вы горели желанием узнать подлинную историю моей войны с профессором Мориарти, я это видел, у вас хватило мудрости не настаивать на том, чтобы я рассказал вам всю правду. И я мог спокойно хранить в тайне историю о том, что произошло со мной в те годы, когда я был вынужден скрываться, инсценировав свою смерть.

– Признаюсь, что я действительно сильно усомнился в 1894 году в правдивости данных вами, мой друг объяснений, и желал сильно узнать правду – сказал я.

– Ватсон, признайтесь, вы ведь разработали для себя какую-то версию, которая объяснила бы вам все нестыковки в моем рассказе о событиях 1891—1894 годов? – сказал Холмс.

– Да, я долго думал и пришел к определенным выводам – начал я свою речь в ходе, которой рассказал Холмсу ту свою версию, с которой я вас, мои читатели уже познакомил. В завершении я сказал: – Я понял, что целью вашего внезапного приезда в тот год было выманить из Лондона в Швейцарию профессора Мориарти. Что вам и удалось прекрасно осуществить. В итоге профессор Мориарти, попавший в безвыходное положение, оказался в том месте, где он мог выйти на контакт с какой-то интересующей британские и французские тайные службы организацией. В этом и заключалась цель операции.

– Поразительно! – воскликнул Холмс. – Вы практически всё правильно угадали.

– Рад слышать это от вас, мой друг! – ответил я с улыбкой.

– Тайная служба её величества королевы подготовила все условия для того, чтобы заманить профессора Мориарти в ловушку – сказал Холмс. – Была организована утечка информации. Глава преступного мира Лондона был оповещен о том, что я приезжаю в Лондон с документами, полностью изобличающими его преступную деятельность. Так же Мориарти был оповещен о том, что мой брат Майкрофт, который якобы был в Милане, через два дня вернется на родину и тогда документам будет дан ход. Мориарти был поставлен в условия, когда он должен был действовать немедленно. У него не было времени на долгие размышления.

– А как же ваш визит ко мне? – спросил я.

– Обращение к вам за помощью так же было продумано и запланировано заранее – признал Холмс. – Ко времени моего приезда в Лондон было сделано так, что вашу супругу пригласили родственники к себе погостить, так что я знал о том, что вы один дома и что я смогу вас попросить сопровождать меня в моем мнимом бегстве на континент. Мориарти должен был поверить в то, что я нахожусь в отчаянном положении. К кому бы я обратился в минуты смертельной опасности за помощью? Конечно, только к вам, моему самому близкому другу. С кем бы я попытался скрыться от опасности на континенте? Конечно, только с вами. Только так поступив, я мог убедить Мориарти в том, что в моих действиях нет фальши. И наша задумка сработала. Мориарти попался на крючок и начал преследовать меня. Так мы его и смогли заманить в Швейцарию. Оказавшись там, профессор Мориарти встретился с рядом весьма неожиданных для нас персонажей и попросил их о помощи. Так что вы не ошиблись в своих предположениях. Нам удалось задержать нескольких серьезных преступников. Кроме того в наши сети попались крупные ученые, которые вели дела с профессором Мориарти. Но их всех нам пришлось быстро оставить в покое. Это были европейские светила с безупречной репутацией. Все их контакты объяснялись общими научными интересами. Никаких связей с преступным миром у этих ученых обнаружить не удалось. Но это только часть дела, я хотел бы сейчас рассказать о том, с чего началась для меня эта эпопея и чем она завершилась.

– Я слушаю вас – сказал я.

Глава 5

Холмс некоторое время собирался с мыслями, а потом начал свой рассказ:

– Ваша женитьба, мой друг, на некоторое время отдалила нас друг от друга. Семейная жизнь поглотила все ваше внимание. А я оставался жить в нашей квартире на Бейкер-стрит, окруженный грудами своих старых книг и, как и прежде был глубоко увлечен расследованием преступлений. Я отдавал свои способности и дар наблюдательности поискам нитей к выяснению тех тайн, которые официальной полицией были признаны непостижимыми. Время от времени до вас, вероятно, доходили слухи о моих делах. В то время я много и успешно работал. Несколько раз я покидал надолго Лондон. Кстати. Побывал по приглашению императорского двора в России, где принял участие в расследовании одного запутанного дела. Выезжал я и в иные места в то время.

– Да я слышал о вашей поездке в Одессу, и о том, что вам удалось пролить свет на загадочную трагедию братьев Аткинсон в Тринкомали, – признал я. – В газетах писали так же о поручении голландского королевского дома, выполненном вами. Но помимо этих сведений о вашей деятельности, я мало знал о ваших делах.

– Да, работы у меня было много в то время, но самое большое значение имело для меня дело, о котором я хочу вам сейчас поведать – сказал Холмс. – Началось оно в самом начале 1890 года. Тогда Бейкер-стрит пришел крупный чиновник французского правительства. Я внимательно выслушал его. Суть проблемы, с которой он по поручению своего правительства и правительства Швейцарии обратился ко мне, состояла в том, что с некоторых пор подозрительно выросли убытки самых известных казино в этих странах. Тот факт, что одновременно все наиболее крупные казино потеряли огромные деньги, неприятно поразил власти в этих странах. Ведь дело это совершенно невозможное в принципе. Теоретически можно было предположить, что какое-то одно казино понесет убытки, но никак нельзя было предположить, что разом все казино начнут прогорать. Это противоречило безупречной математической логике, на которой построена работа казино. Так что власти быстро пришли к выводу, что кто-то вёл большую мошенническую игру против казино, но делал это так тонко, что никто не мог понять, что происходит. Полиция была в тупике.

– Представляю себе, как загорелись ваши глаза, во время рассказа вашего посетителя – сказал я. – Невиданное таинственное дело европейского масштаба. Никто не может разгадать загадку преступлений и вот за решением обращаются к вам, лучшему сыщику в мире, власти двух европейских государств.

– Да, я с воодушевлением взялся за новое дело – подтвердил мою догадку Холмс. – Масштаб преступной деятельности расследованием, которой мне было поручено заниматься, поразил мое воображение. Но при этом, я еще не всё вам рассказал. Как поведал мне всё тот же французский чиновник, что посетил меня, по имеющейся у их правительств информации что-то странное стало происходить и на ряде европейских бирж в последнее время. Целый ряд непостижимых взлетов курсов акций никому не известных предприятий, и такое же непостижимое их последующее падение заставили обратить на себя пристальное внимание правительств ряда европейских государств. Значительные капиталы самым неожиданным образом абсолютно неконтролируемо со стороны правительства меняли своих владельцев. Но делалось всё так хитро, что власти не могли понять, кто реально стоял за этими финансовыми операциями. Всё это не могло не вызвать серьезного беспокойства правительств и крупных финансовых магнатов. Мне было предложено за баснословно высокое вознаграждение поучаствовать в расследовании обоих дел, поскольку власти и финансовые воротилы были убеждены в том, что они имеют много общего и возможно за ними стоят одни и те же люди.

– Невероятно, мой друг! – воскликнул я. – Как можно было не рассказать мне об этом удивительно интересном деле?

– Такова судьба частного сыщика – признался Холмс. – Часто даже самые близкие люди не знают о том, какими делами он занят. Повторяю, если бы не сегодняшний визит гостя из России я бы не стал бы ничего рассказывать вам, друг мой, о событиях, связанных с расследованием крупных финансовых махинаций во Франции и в Швейцарии, которое я проводил, начиная с января 1890 года.

– Я ценю вашу откровенность, но прошу вас, продолжите свой рассказ – сказал я. – Я сгораю от любопытства.

Холмс хотел было продолжить своё повествование, но тут внизу раздался шум, и ему пришлось умолкнуть. Вскоре к нам в кабинет вошел высокий тощий мужчина средних лет в плаще и с чемоданом в руке. Резким движением он снял плащ, положил чемодан на пол. Бакенбарды у него были такого рода, какие можно видеть у людей отправляющих разные полицейские обязанности. Эти бакенбарды шли по самой середине щеки и прямо доходили до носа. Мне показалось, что этот человек служит в полиции.

– Майор Ковалев – представился вошедший мужчина.

– Боже мой – воскликнул Холмс. – Какая встреча! Кто бы мог подумать, что вы найдете время для того чтобы посетить меня в Лондоне.

– Вы знакомы? – удивленно спросил я.

– Вместе с майором Ковалевым, который был тогда представителем российской полиции при мне, мы во время моего посещения России занимались расследованием таинственного убийства известного российского государственного деятеля Трепова в 1889 году – ответил Холмс. – Славное было время, и очень интересное дело пришлось нам раскрыть вместе тогда.

– Как же так? – удивился я. – Насколько я знаю из газет, господин Трепов умер своей смертью в Киеве, после долгой и продолжительной болезни. О каком убийстве тогда может идти речь?

– Нельзя слепо доверять всему, что пишут в газетах – ответил Холмс.

– Однако хочу вам, мистер Холмс, напомнить о том, что данное дело до сих пор засекречено и в моем ведомстве есть ваша расписка о неразглашении – сказал резким тоном майор Ковалев.

– Хорошо, ни слова больше о старых делах – ответил Холмс. – Рассказывайте, господин майор, что вас привело ко мне сейчас? Насколько я понял вы сегодня прибыли в Лондон из Парижа. А в Париж из Киева вы прибыли так же сегодня, но только утром. Что за спешка?

– Я не понял, откуда вы узнали о том, что я в спешке отправился из Парижа сюда и что приехал из Киева в Париж сегодня рано утром? – спросил наш гость, явно теряя самообладание. – За мной следили?

– Нет – ответил Холмс. – Я совсем недолгое время общался с вами в 1889 году. Но успел все же привыкнуть к тому, что воротничок вашей манишки был всегда чрезвычайно чист и накрахмален. Всегда. Но не сегодня. Вряд ли вы сильно изменили свои привычки. Значит, вы действовали в последние сутки в сильной спешке и у вас не было времени для того чтобы привести себя в порядок. Это раз. Из Киева в Париж мой поезд прибыл в 1889 году рано утром. Расписание не меняли, насколько мне известно. Если прикинуть, то всё прекрасно складывается по времени. Время в пути от Парижа до Лондона, плюс время на общение с коллегами. Я делаю вывод, что вы приехали из Киева. Это два. Так что вас привело ко мне господин майор?

– Мне странно, милостивый государь, мне кажется, вы должны знать свое место – сказал майор Ковалев, нервно теребя в руках картуз. – И вдруг я о вас такое узнаю. Согласитесь. Это невозможно. Я не мог не приехать!

– Извините меня, я не могу взять в толк, о чем вы изволите говорить – сказал Холмс. – Объяснитесь.

– Милостивый государь, как вы знаете, я майор – сказал Ковалев. – Мне ходить вокруг да около, согласитесь, это неприлично. Какой-нибудь торговке, которая продает на Воскресенском мосту очищенные апельсины, можно болтать целый день всякую чушь, но я, будучи во многих домах знаком с дамами: Чехтарева, статская советница, и другие, не могу вести себя недостойно. Мне решительно невозможно.

– Успокойтесь и скажите, что вас привело ко мне? – спросил Холмс.

– Вы всё прекрасно понимаете – ответил возмущенный майор Ковалев. – Не с вашим умом разыгрывать передо мной комедию.

– Ничего решительно не понимаю, – ответил Холмс. – Изъяснитесь удовлетворительнее.

– Милостивый государь – сказал Ковалев с чувством уязвленного собственного достоинства, – я не знаю, как понимать слова ваши. Здесь все дело, кажется, совершенно очевидно. Или вы хотите сказать, что ни о чем не знаете? И не понимаете, почему я к вам сегодня пришел?

Холмс посмотрел на майора, и брови его несколько нахмурились.

– Вы ошибаетесь, милостивый государь – сказал мой друг. – Я действительно не знаю, почему вы пришли ко мне.

– И предположить, милостивый государь, ничего не можете? – спросил майор Ковалев.

– Я, безусловно, могу предположить, что ваш визит как-то связан с недавним посещением нас одним вашим соотечественником – ответил Холмс. – Но не более того.

– Милостивый государь, тамбовский волк соотечественник этому прохвосту Мануйлову, а не я – гневно воскликнул майор Ковалев. – Вам, мистер Холмс, следует помнить о том, что ваше место среди нас, людей принадлежащих одной расе. А не среди представителей иных враждебных рас. Не забывайте это. А об этом злодее мне всё известно, пусть и вы от меня узнаете всю правду о Мануйлове. Преодолевая в себе естественное чувство брезгливости, я вынужден поведать вам всё то, что точно не расскажет о себе этот юркий жид. Подлинную историю его жизни. Так знайте. Еврейского происхождения, сын купца, Мануйлов, еще учеником училища, обратил на себя внимание известных в Петербурге растлителей малолетних Мосолова и редактора газеты «Гражданин» князя Мещерского, взявших под свое покровительство красивого мальчика. Юношу Мануйлова осыпали деньгами, подарками, возили по шантанам и другим вертепам, и, под влиянием покровителей, у него развилась пагубная страсть к роскоши, швырянию деньгами, картам, кутежам и тому подобному. Специально был распущен слух о том, что Мануйлов был внебрачным сыном князя Петра Мещерского, поскольку он в дальнейшем постоянно пользовался покровительством своего предполагаемого брата – влиятельного в правительственных кругах журналиста Владимира Мещерского. Но хочу вас уведомить о том, что существует весьма распространенное мнение в кругах близких к Мануйлову, что разговоры об этом родстве служат ширмой для гомосексуальной связи. Как бы там ни было, приняв православие, он при содействии князя Мещерского и Мосолова поступает на государственную службу и оказывается в охранном отделении. Для характеристики Мануйлова могу прибавить, со слов одного близко его знающего лица, что он человек с удивительно покладистой совестью и с полной готовностью сделать все из-за хорошего куша.

– Возможно, вы и правы – сказал Холмс. – Возможно, человек, посетивший нас до вашего прихода действительно весьма неприятная личность. Но вы так и не объяснили мне, что вам от меня нужно сейчас?

– Извольте – ответил майор Ковалев. – Из письма этого грязного жида Мануйлова к Наделю, своему агенту, который перешел на нашу сторону и действует отменно, мы узнали, что он собирается вскоре в Париж. Мы приказали агенту выведать у Мануйлова, когда тот приедет цель его приезда. И тот прекрасно справился с заданием. Нам стало известно, что Мануйлов намерен отправиться в Лондон по поручению графа Путиловского для того чтобы привлечь к расследованию интересующего его дела вас, мистер Холмс. Вас намеривались просить вновь посетить Россию. Но на этот раз по частному приглашению видного вельможи. Я не участвовал в этом деле с самого начала, потому что прибыл в Париж из России уже после того, как Мануйлов отправился в Лондон. Но я сразу же последовал за ним, как только узнал о том, что он собирается обратиться к вам за содействием в интересующем его деле, так как я единственный в нашей организации кто лично знаком с вами, мистер Холмс. В Лондоне за Мануйловым присматривал наш человек. Он мне доложил о том, что произошло. Долгое время Мануйлов следил за вами и собирал информацию о том, чем вы сейчас заняты, мистер Холмс. А сегодня видимо он решил, что готов к разговору с вами. И отправился к вам. Признаюсь честно. Мне было велено лишь вести слежку, но я посчитал, что невозможно мне будет не прийти к вам и честно обо всем рассказать. Не связывайтесь, прошу вас с этим негодным человеком и с его покровителями. Ни к чему хорошему вас это сотрудничество не приведет. Поверьте мне на слово. Откажитесь от всякого сотрудничества с Мануйловым. И живите спокойно.

– Благодарю вас, господин майор за прямоту, но вы немного опоздали – сказал Холмс. – Я уже принял предложение господина Манусевича-Мануйлова об участии в расследовании. Мало того. Мною уже получен аванс. Речь идет о весьма значительной сумме. Так что я не могу просто так отказаться от своих слов, это невозможно. Извините меня, но я сейчас не могу ничего сделать.

– Но всё что я рассказал об этом низком человеке? – сказал майор Ковалев. – Разве всё это ничего не стоит? Разве можно пойти фактически в услужение растленному с детства жиду, вам человеку, которого мы все считаем примером для подражания для всего цивилизованного населения мира? Не забывайте о том, что для нас, ваших почитателей, вы являетесь эталоном европейца и джентльмена. Невозможно вам стать подручным у юркого жида. Никакие деньги вас в этом случае не спасут от презрения ваших бывших поклонников. Подумайте об этом!

– Я не понял – сказал Холмс холодно. – Уж не угрожаете ли вы мне дорогой Платон Ковалев? Я очень уважаю вас, знаю о том, что вы блестящий офицер прославленный герой кавказской войны, но я никому не позволю проявить неуважение ко мне.

– Я не угрожаю вам, я вас предупреждаю, ради вашего же блага, нарушая при этом указания моего начальства – возразил майор Ковалев. – Ваше право прислушаться ко мне или нет. Но вы должны отдавать себе отчет в том, что в случае посещения вами по приглашению графа Путиловского России вас у нас будут принимать не как в прошлый раз, когда вы были официально приглашены российским двором и вам содействовали все полицейские силы страны. Теперь вы приедете к нам, как частное лицо, приглашенное так же частным лицом для проведения частного расследования. Ни о каком содействии полиции речь идти не будет. Хуже того. Для многих в стране ваше расследование будет прямым актом вмешательства английских подданных в наши российские дела. Так это они будут рассматривать. И соответственно они станут относиться к вам, как к врагам. Вы не представляете себе всей сложности своей миссии в России. Думаю, что граф Путиловский не сможет создать для вашей работы подходящие условия. А вот противная сторона сможет серьезно испортить вам жизнь в стране. Это я вам гарантирую. Знаю, какой расклад получился.

– Тем неимение я остаюсь при своем мнении – ответил Холмс. – Я собираюсь посетить Россию по приглашению графа Путиловского.

– Я буду успокаивать свою совесть тем, что сделал всё что мог, чтобы предостеречь вас, будьте здоровы милостивые господа – сказал майор Ковалев, нервно кивнул головой на прощанье, покинул нас.