Загадки для дракона

Утром все восемь избранных учеников предстали перед директором и десятком учителей. Каждому из нас дали свое задание. Первым сдавать экзамен выпало изумрудным. Тройка драконов дружно поднялась в небо, но, когда дело дошло до выполнения команд, подаваемых с земли, они несколько раз ошиблись: то разворачивались не туда, то вместе совершали маневр, предназначенный для одного. В конце концов, всех вернули на землю. Удача не улыбнулась изумрудным. Настал черед призрачной. Что сказать? Для малышки были придуманы самые сложные задания, но ни с одним из них у экзаменующейся проблем не возникло. Не допущенные до экзамена собратья девочки-дракона тоже могли бы справиться с этими задания, не соверши непростительную глупость. Но что сделано, то сделано.

Перевалило за полдень, когда дошла очередь до черных драконов. Мы взлетели и около получаса исправно выполняли команды с земли. Затем нам предложили провести нечто похожее на игру в «телепатический мячик». Мы разбились на пары и удалились друг от друга на пять лиг. Один из нас получал с земли сложную задачу, требующую быстрого решения, тут же пересылая ее напарнику. Тот должен был ответить своему товарищу как можно раньше, а товарищ в свою очередь передавал ответ экзаменаторам и ждал нового вопроса. Потом пары менялись местами. Игра должна была продолжаться до тех пор, пока кто-то не перестанет отвечать или ответ покажется учителям нелогичным. Действо длилось довольно долго. А ведь нам предстояло еще одно упражнение, до которого в тот день мы так и не дошли. Косвенной причиной тому стал я, вернее то, что произошло во время одного из очередных отлетов. Подошла моя очередь решать задачу и, удалившись на положенное расстояние, почти к границам школы, я машинально посмотрел вниз. До земли было далеко, но драконьи глаза сродни орлиным. В высокой траве я вдруг заметил то, чего никогда не видел. Красный змей с синей головой медленно полз по направлению к нашей школе. Я послал своему напарнику совсем не сложный, но конкретный вопрос: «Что мне делать, если я вижу эгберлога?» Вопрос поставил одноклассника в тупик. На земле мой вопрос, конечно, услышали. Последовала немедленная команда: спускаться. Мы приземлились минут через пять. Директор спросила меня:

– Ты действительно видел эгберлога?

– Во всяком случае это большой змей, про которого вы нам рассказывали, – ответил я честно.

Само по себе появление эгберлога не внушало опасений, но направление его движения директору не понравилось. В воздух поднялись разведчики. Вернувшись, они подтвердили, что это действительно эгберлог, причем довольно крупный. Гадать о том, почему он решился выползти днем, не оставалось времени: разведчики доложили, что змей уже на границе школы. Стражи границ не могли справиться с этим монстром без дополнительной помощи. Никто, конечно, не паниковал. На такой случай был разработан план, согласно которому учителя и школьные стражи готовились вступить в бой с эгберлогом. И хоть нам, ученикам, отводилась всего лишь роль зрителей, мы горели желанием поучаствовать в сражении вместе со старшими.

Дозорные доложили о продвижении красного змея. Согласно плану, шесть самых мощных черных драконов, выигравших ранее не один бой с таким противником, готовились его прикончить. Но начать атаку должны были четыре изумрудных. А роль приманки досталась сравнительно молодому туманному дракону, работающему в школе посыльным. Распластав крылья, он бесстрашно лег на землю на пути врага. Тот не мог не повестись на такую добычу: только очень голодный змей выползает днем из своей норы на поиски пропитания. Недолго думая, эгберлог набросился на туманного. Дракон успел увернуться и, отлетев метров на шесть, снова плюхнулся в траву. Змея это не смутило: он опять ринулся в бой. Туманный полыхнул огнем в сторону эгберлога. Тот лишь на мгновение замедлил движение, а потом разозлился и начал приближаться. Дракон взлетел в самый последний момент. Ему на смену уже спешила четверка изумрудных. Издавая сильный шум и хлопая крыльями, они атаковали противника сверху. Справиться с четырьмя крупными драконами змею было не под силу, поэтому он избрал единственно правильную тактику – сосредоточиться на одной цели. В завязавшемся бою драконы пытались когтями разорвать или хотя бы поранить эгберлога, но безуспешно. Он так быстро двигался и извивался, что многие удары изумрудных не достигали цели. Зато змею удалось схватить одного из наших защитников. Эгберлог обвил нижнюю лапу изумрудного, сжимая ее. Атакованный извивался, бил крыльями и выдыхал огонь, но не мог освободиться из объятий врага. Трое изумрудных нападали на змея сверху, а он уже запустил зубы в шею их поверженного собрата.

Положение складывалось скверное. Пришло время вступить в бой крылатому отряду черных драконов. Полторы лиги они преодолел за двадцать секунд. Увидев столь внушительную силу, змей оторвался от своей добычи, приняв боевую стойку. Голова эгберлога поднялась над высокой травой, он двинулся вперед. Черные драконы перестроились в клин и по очереди кидались на змея, опаляя его огнем, ударяя лапами и хвостом. Эгберлога это не останавливало. Он, хоть и медленнее, чем раньше, полз вперед, на школьную территорию. Испробовав поочередную тактику, все шесть драконов навалились на врага, кусая его. Но голову змея защищал костяной гребень, а тело, под которым перекатывались сильные мышцы, было очень скользким.

Мы с нетерпением ждали развязки, надеясь на лучшее. Никому и в голову не приходило, что змей может доползти до нашей пещеры. А значит, останется спасаться, рассчитывая на силу своих крыльев. Призрачные тихо переговаривались в стороне от всех, о чем-то споря. Я услышал обрывок фразы, сказанной малышкой, а именно: «Тогда я сама!» Минуту спустя девочка-дракон поднялась с земли и, летя почти над самой травой, направилась к месту затянувшегося боя. «Куда это она?!» – спросил я у стоящего рядом Аля. Тот пожал плечами и ответил: «Мой отец считает, что призрачные не могут прожить без подвигов».

К этому времени два черных дракона были серьезно ранены. Змей щелкал зубами, бил хвостом, нанося удары направо и налево, и не собирался сдаваться. Сражающиеся с эгберлогом старались задавить его своим весом и, лишив способности двигаться, разорвать зубами. Им это не удавалось, а другого способа одержать победу у моих собратьев просто не было. Призрачная опустилась в нескольких метрах от места боя – непосредственно на пути змея. Тот продвигался вперед рывками, отбиваясь от наседавших на него драконов. Увидев внезапно появившуюся малышку, ринулся навстречу, раскрыл зубастую пасть, в которую призрачная тут же выпустила сильнейшую струю ядовитой зеленой жидкости. Секунду спустя челюсти змея сомкнулись, и он остановился. Тело эгберлога мотнулось из стороны в сторону и, внезапно обмякнув, рухнуло в траву. Только тут черные драконы увидели призрачную.

– Что ты здесь делаешь? – грозно спросила подлетевшая к месту схватки Чим.

– Я подумала, что черным драконам срочно нужна помощь, – несколько виноватым тоном ответила малышка.

– Ты убила эгберлога?!

– Да, директор.

– Но на него не действует яд!

– Если его выпустить много и попасть поглубже в пасть, тогда, как видите, действует.

– Спасибо! – поблагодарила Чим. – Ты настоящий товарищ.

Затем она взглянула еще раз на тело поверженного врага и задумчиво добавила:

– А ведь в нашей школе не служит ни один призрачный дракон. Какое упущение!

После этих слов директор приказала воинам вернуться к пещере, а сама вместе с призрачной полетела к школьной башне. На следующий день мы узнали, что третье соревнование по телепатии отменено, а все четыре черных дракона признаются аттестованными. Пятым мастером телепатии стала малышка. Кроме обычного удостоверения, ей вручили «Хрустального дракона» – самую почетную школьную награду. Первый год нашего обучения закончился.

Глава VII. Прозрачный поток

После нескольких дней отдыха мы вновь принялись за уроки. И вскоре на наши головы свалилось много новых сведений, в которых, по мнению директора, мы должны были хорошо разбираться. Чим подчеркивала, что у черных драконов особый талант к врачеванию. По ее мнению, мы лучше представителей других кланов способны понять причины тех или иных недугов, найти нужные ингредиенты для приготовления различных снадобий и искусно изготовить их. Неслучайно многие лекарства, когда-то изобретенные черными драконами, широко применяются для лечения любых видов летающих ящеров. С этой очевидной истиной не спорил никто. «Все снадобья, – рассказывала Чим, – можно хранить в склянках, которые повсюду разбрасывают люди, но удобнее держать в деревянных и глиняных горшках, а также колбах, которые драконы научились делать очень давно».

Я знал некоторые простые рецепты и лечебные свойства многих растений. С них мы и начали. Полдня уходило на сбор и сортировку составляющих для самой несложной микстуры или зелья. Затем нужно было растолочь в специальном горшке, выжать, измельчить, замочить то, что мы собрали. И только смешав все в правильных пропорциях, подержав полученную смесь на огне и остудив ее, представить готовый продукт директору школы. Не хочу хвастаться, но меня Чим хвалила чаще других. Я с самого начала стал выделяться среди своих сородичей упорством, усердием и талантом. Врачевание нравилось мне больше, чем телепатия, хотя плюсы и минусы были везде. Нас снова разделили на две группы, причем в ту, где оказался я, включили и обладательницу самой почетной школьной награды. Призрачная, спасшая нас от змея, была по-прежнему очень скромной. Хотя ей не давалось изготовление зелий и снадобий, она изо всех сил старалась постичь то, что черные драконы знают с рождения. С самого детства бабушка заставляла меня во время прогулок собирать травы для отваров и мазей, которые готовила в огромных количествах. И не зря. Именно одно из этих снадобий очень помогло мне и Девятому после нашего возвращения из Волчьего леса. Моя рана под крылом зажила так быстро, благодаря лекарствам, приготовленным Первой. Она же рассказала и показала, как готовить простейшие снадобья. Бабушка была мастером в этой области. А поскольку черные драконы лишены скромности, признаюсь, что я мечтал ее превзойти. Правда, пока учился готовить то, что помогает лишь от простуды, которой драконы страдают редко.

К концу первого месяца Чим задала нам более серьезную задачу. День начался как обычно. Мы собирали травы и коренья, сортируя их под пристальным взглядом нашего учителя, черного дракона. Когда пришла пора замешивать новое лекарство, он остановил нас и сказал:

– Сегодня вы будете готовить снадобье, известное среди драконов под названием «Белая вода».

Мы с Алем вопросительно переглянулись. «Белая вода» – сложное и сильное средство от рваных ран. Его рецепт включает редкое и дорогое вещество, которое нельзя найти в окрестностях школы. Куда же нас собирается отправить учитель? А он между тем продолжал: «Сначала вы подготовите отвар из пяти необходимых трав, затем добавите в него настойку четырехлистника. Тем, кому удастся это сделать, я предоставлю по нескольку капель ингредиента, который превратит полученное средство в очень сильное лекарство, каким и считается «Белая вода».

Работа закипела. Лишь к вечеру трое учеников из двадцати (это были черные драконы) справились с заданием. Но мы знали, что капли, обещанные учителем, можно добавлять только в холодный отвар. Ждать, пока наши травы остынут, учитель не стал, предложив нам разойтись до завтра. Уроки закончились, день догорал, и пришла пора отдохнуть. Мы нехотя отправились к пещере. Спал я плохо и, едва забрезжил рассвет, тихонько, чтобы никого не разбудить, вышел из убежища, направившись к озеру. Мысли были заняты предстоящим заданием, и я не сразу разглядел, что за мной медленно скользит чуть заметная в утреннем солнце тень. На берегу озера остановился и ощутил какое-то движение за спиной. Готовый дать отпор любому противнику, круто обернулся и замер. Передо мной стояла малышка. В лучах неяркого солнца призрачная светилась и сияла, как золотое изваяние. Очарованный этим удивительным созданием, я не мог произнести ни слова.

– Бессонница? – спросила девочка.

– Не спится, вот и решил прогуляться, – пробормотал я, осознавая, что нужно что-то ответить. Она кивнула и произнесла то, что меня насторожило:

– Хорошо, что я именно тебя встретила, Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг.

Я лихорадочно вспоминал, как ее зовут. Конечно же, имя спасительницы школы мне было известно, но от неожиданности оно, к моему стыду, вылетело из головы. Видимо, читая мои мысли, девочка сказала:

– Меня зовут Кантиродзора Палитронкаст.

– А меня Ови, – ответил я, совсем сбитый с толку.

– Знаю, – промолвила она. – Давай дружить!

– Давай! – промямлил я. А что мне еще оставалось?

– Зови меня Канти, как все мои друзья, – предложила она.

– Хорошо, – отозвался я.

Кантиродзора Палитронкаст все еще стояла в ореоле солнечного света, который как будто струился сквозь нее. Я не мог оторваться от завораживающего зрелища. Драконы понимают и ценят красоту.

– Мне хотелось бы попросить тебя кое о чем, Ови.

– Хорошо. Скажи, чем я могу…

Чувствуя, что я снова запнулся, она усмехнулась:

– Вот не знала, что черные драконы такие застенчивые.

– Просто ты очень красивая! Из-за этого я теряю нить разговора, – вырвалось у меня. Канти изобразила подобие улыбки. (Вы когда-нибудь видели, как улыбаются драконы?) А потом изложила свою просьбу:

– Ови, ты лучше всех готовишь лекарства. А я очень хочу быть аттестованной по врачеванию. Сможешь мне в этом помочь, если потребуется?

Голос призрачной прозвучал мягко и немного вкрадчиво. Она ждала, а я медлил с ответом, глядя, как меняется картина мира. Стоило солнцу подняться чуть повыше, как ореол над головой Канти исчез и очертания малышки стали отчетливыми и, увы, вполне обычными.

– Без проблем, – выпалил я. – Помогу, чем могу. Но имей в виду: искусство врачевания не телепатия. История не знает случаев, чтобы призрачный дракон стал лекарем на все случаи жизни. Искусным врачевателем тебе не быть, но ты очень упорная, и одним из многих хороших лекарей, думаю, стать можешь.

Канти благодарно улыбнулась. Постояв у озера, мы отправились домой, а потом поспешили на занятия. Канти, Аль и я получили возможность воспользоваться недостающим ингредиентом для лекарства от рваных ран. Я осторожно добавил три капли бесцветного вещества в свой отвар. Содержимое горшка, в котором он находился, вспенилось и забурлило, но быстро успокоилось. Отвар из почти зеленого превратился в желтый.

– Цвет приличный, – удовлетворенно произнес учитель. – Ну а как нам убедиться в силе этого снадобья?

– Разве у нас есть пациент с рваными ранами? – в свою очередь спросил друг Аль.

– Ты прав, – согласился учитель. – Никому из вас подобное лекарство пока не требуется. Хотя иметь его про запас очень неплохо каждому. На всех здесь не хватит, но я с удовольствием подарю этот эликсир тому, кто сможет до завтра создать черный яд. Восемнадцать трав и другие составляющие снадобья найдете в окрестностях школы. Только имейте в виду: вторая группа учащихся получила то же задание. Так что поспешите!

Я знал о черном яде. Эта мазь помогала при сильных ушибах и больших гнойниках. Использовать ее надо умеючи, очень осторожно и в небольших количествах. Превышение дозы грозило мучительной смертью. Так говорила моя бабушка. Мы взлетели и рассыпались по территории школы. С чего было начать? Каждый обдумывал свой план действий. Оставив на потом сбор самых распространенных трав, я в первую очередь занялся поиском того, что труднее найти: ядовитых грибов. Примерно через час обнаружив их у подножия скал, набрал пять штук, решив, что этого будет достаточно. Там, где росли травы, воздух гудел от хлопанья крыльев. Не обошлось без мелких стычек: драконы делили найденную добычу. Стараясь держаться в стороне от других, я быстро раздобыл почти все, что было нужно. Оставалась серебристая соломка. Интересно, что на моем родном острове она не встречалась. Куда летала за ней бабушка, было неведомо даже родителям. Поэтому я не мог сообразить, где искать эту серебристую соломку.

Неожиданно рядом со мной опустилась Канти. Не хотелось тратить дорогое время на пустые разговоры, и я было отвернулся от призрачной, но она произнесла:

– Мне известно, где растет то, чего тебе не хватает.

– A что ты попросишь взамен? – спросил я, полагая, что эта информация не будет безвозмездной.

– Пока не знаю, – ответила Канти.

Недолго думая, я согласился. Мы взлетели по направлению к пещере, миновав которую направились к озеру. Здесь, у самой воды, в обрамлении осоки и белых лилий росла трава, прозванная серебристой соломкой: тонкие полые стебли с маленькой шишкой наверху. Абсолютно белая трава терялась среди сочной зелени. Я сорвал ее и поднялся в небо, устремляясь в лабораторию, где нас ждал учитель. Одновременно со мной у входа оказался Аль. Я пропустил его вперед, помня, однако, что победителем может быть только один. Мы знали, что мазь готовится быстро, главное – соблюдать последовательность добавления ингредиентов и их правильное соотношение. Когда начали прибывать другие одноклассники, половина работы нами была уже сделана. Я добавил грибы и начал смешивать ингредиенты до готовности. «У меня не хватает грибов. Поможешь?» – послышался голос Аля. Его телепатический вопрос глухо звучал в лаборатории, полной драконов, но был обращен только ко мне. Я посмотрел на то, что осталось, и ответил: «Есть только половинка». Аль отрицательно покачал головой. Ему требовалось больше. Но что я мог поделать? Он кинулся прочь из лаборатории, а я уже через полчаса представил результаты своего труда  учителю. По цвету и консистенции мазь выглядела идеально. Тот долго оценивал мою работу и, наконец, сказал громко, чтобы слышали все: «Не исключено, что среди вас находится будущий великий лекарь Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг. Этот учащийся с честью справился с заданием и получит обещанную награду». В ту же минуту на пороге появился Аль с десятком ядовитых грибов. Мой товарищ выглядел так, будто пролетел много миль. Он сразу понял, что победитель уже назван. Добравшись до своего места, Аль начал яростно крошить грибы, добавляя их в почти готовую мазь.

Я ушел. Не стоит утешать кипящего от злости дракона, даже если он твой друг. Поздно ночью решил объясниться с Алем, хотя и не был ни в чем виноват. Он не спал.

– За что ты злишься на меня? – спросил я, хотя и так знал ответ.

– Ты оказался удачливее, – сказал он ворчливо.

– Вот именно! Мне просто повезло больше. А ведь могло быть и наоборот. Зачем же злиться?

– Я уже не злюсь. Просто трудно справиться с досадой. Перед отправкой в школу родители предупредили, что ждут от меня только побед.

– Но бывают же и поражения!

– Теперь я это знаю.

Мы заснули. А утром снова началась учеба. Рецепты снадобий, которые нам поручалось приготовить, становились все сложней. Теперь от нас требовались не азы фармакологии и врачебной науки, а кое-что посерьезней. Призрачным драконам стало совсем невмоготу. Им явно не хватало тех базовых знаний, которые были у остальных. Туманным успехи давались с трудом, но они старались, как и изумрудные. И все же черные драконы были лучшими. В рецептах появлялись очень редкие ингредиенты, которые учитель доставал невесть откуда. Некоторые вещества никто из нас никогда не видел. Они наделяли приготовленные нами отвары почти волшебными свойствами. Мы изучали природу ядов и их формулы. Алхимики во все века могли лишь мечтать о таком объеме знаний. Увлекшись учебой, я совсем забыл об обещании, данном Канти, которая первой пришла мне на помощь. А ведь долг платежом красен.

На одном из уроков учитель объяснил нам, как приготовить синий лат^[2], лекарство от острого отравления, в состав которого входил отвар болотной лилии. Однако она не росла в границах школы, а пересекать их нам не позволялось. Как же быть? Именно с этим вопросом и обратилась ко мне Канти. Я вспомнил болото, над которым летел, оставшись без проводника по дороге в школу, но от этого далеко не безопасного места нас отделяло лиг двадцать. Где еще могли встречаться такие цветы? За полтора года мы побывали во всех уголках пришкольной территории. Тут был только один водоем, на чистой глади которого красовались белые озерные лилии. А нам нужны были желтые болотные… Я напрягал память и вдруг вспомнил один любопытный опыт. На моем родном острове тоже не было болотных лилий, но встречались дикие хризантемы. Однажды мы с младшей кузиной нарвали охапку этих цветов и с помощью разных снадобий пытались превратить их в болотные лилии, так и не добившись успеха. Меня отругали, однако это воспоминание навело на мысль, что надо искать альтернативу болотным лилиям. Этой альтернативой могли стать озерные. А поскольку они обладали только частью необходимых для приготовления синего лата свойств болотных лилий, оставалось включить в рецепт дополнительные ингредиенты.

Превращать одно в другое – дело довольно хлопотное. Стоит что-нибудь перепутать – все труды насмарку. Но я, как лучший ученик школы, не мог отступить и готов был приложить все свои знания, чтобы добиться нужного результата. А потому посвятил Канти в свой план. Не теряя времени, мы направились к самым удаленным границам школы. Наше передвижение внимательно отслеживали два школьных стража. Не помышляя нарушать установленные правила, мы нарвали полыни, горе-травы^[3] и четырехлистника. Это была лишь небольшая часть того, что я намеревался включить в состав «превращалки». Потом отправились в горы. Оставив позади учебные площадки, опустились на каменный выступ, с которого хорошо просматривалась чуть ли не вся территория школы. В четверти лиги от нас парил страж. Он уже заметил нас, но не препятствовал нашему полету. «А мы тут не одни», – прошептала Канти и оказалась права. Со стороны школьной башни к нам направлялся туманный дракон. Карфисрамол Борталомикс удивился встрече не меньше нас.

– Что вы тут ищете?! – спросил он.

– Тот же вопрос могу задать и тебе, – ответил я.

– Хочу найти кое-что…

– Бледный мох?^[4] – поинтересовалась моя спутница.

– А откуда вы знаете?! – опешил Карфисрамол Борталомикс.

– Не ты один такой догадливый, – немного грубо бросил я.

Туманный развернулся и улетел.

– Не сердись, – посоветовала мне Канти. – Мха на всех хватит. Интересно, многие ли догадались, как обойтись без болотных лилий?

– Гораздо важнее, сможет ли кто-то из нас правильно приготовить «превращалку», – заключил я.

Набрав мха, снова пустились в путь. Несколько недель назад один из младших учителей (изумрудный дракон) устроил для нас экскурсию в пещеру, где когда-то хранилось много золота. Ее долго защищали, но во время какой-то драконьей войны клад был разграблен. Как заметил учитель, иногда там до сих пор находят золотые монеты. Услышав это, некоторые учащиеся тут же кинулись на поиски, но им не повезло.

Мы добрались до «золотой» пещеры, когда солнце уже клонилось к закату. Было тихо и чересчур прохладно. Впрочем, Канти не жаловалась: для призрачного дракона, живущего в ледяных расщелинах бездонных пропастей, это самый подходящий климат. Потоптавшись у входа, я нашел среди негустой растительности красный сполох, траву, которая встречается только в местах былых боев. Обычно красный сполох родится на крови погибших. В окрестностях пещеры мы собрали и другие реликтовые растения, необходимые для «превращалки». А вернувшись в сумерках в родные пенаты, разжились тем, что в изобилии произрастало рядом с нашим убежищем.

По-видимому, многие догадались о том, что надо делать. Слово «превращение» просто витало в воздухе. По всему полю рассыпались ученики. Никто не помышлял о сне, и наши наставники решили не мешать нам. Я послал Канти за лилиями, а сам полетел в лабораторию, стараясь никому не попасться на глаза. Впрочем, все были так увлечены, что никто не обратил бы на меня внимания. Канти вернулась быстро. Мы договорились разделить успех пополам. Для этого предстояло приготовить две порции волшебного отвара. Его цвет и запах вселили в меня уверенность. Когда на склоны гор упал луч солнца, я сказал Канти:

– Если мы что-то перепутали или забыли, значит, все напрасно.

Призрачная улыбнулась и промолчала. Я взял лилию, окунул ее в полученный отвар и медленно вынул. Прошло несколько минут и цветок начал темнеть. Он сделался розовым, а затем приобрел яркий желтый цвет.

– Получилось, – тихо сказала Канти.

– Получилось, – в унисон прошептал я, восхищенно взглянув на призрачную. Мне показалось, что она удивилась меньше меня. Может, не сомневалась, что я не допущу ошибки. Пока Канти превращала остальные лилии в болотные, я начал готовить синий лат, надеясь, что изменился не только цвет растения, но и его свойства. Размельчив траву и поделив ее на две части, добавил лилии и залил все водой. Час варево кипело, источая ужасный запах. Но драконы не привередливы.

Наступило утро. Пришла пора ученикам показывать свои работы. Учитель проверял их очень внимательно. Он обошел уже больше половины группы, так и не найдя того, что, по его мнению, имело право именоваться лекарством. Около туманных драконов задержался.

– Неплохо, но кое-что в этом рецепте отсутствует, – отметил он, обращаясь к Карфисрамолу Борталомиксу. – В результате ваш синий лат получился очень слабым. Он не поможет ни одному дракону.

Осталось пять учеников, мы с Канти были последними. Мельком взглянув на работу изумрудных, учитель остановился у меня за спиной, спрашивая: «Что может показать мне Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг?» Я молча протянул учителю эликсир. Он долго и внимательно проверял цвет, запах, прозрачность и даже вкус, а потом вынес свой вердикт: «Великолепная работа, просто великолепная!» Заметив краем глаза, что Канти спрятала свою часть лекарства, я рискнул мысленно послать ей короткий вопрос: «Зачем!?» Но подруга не ответила, а когда учитель подошел к Канти, покачала головой в знак поражения. «Призрачные драконы не справились с заданием», – констатировал он. В конце концов я оказался единственным учащимся из группы, приготовившим синий лат. Правда, во второй группе тоже нашелся отличник: черный дракон, родиной которого был ветреный полуостров, находящийся в нескольких тысячах лиг от моей родины.

…После ужина я все же добился ответа на вопрос, мучивший меня весь день. Канти долго не хотела говорить, но потом сдалась. «Ты выполнил свое обещание, но победитель должен быть один. И уж если большинство черных драконов не справились с заданием, что говорить обо мне? Не переживай! Зато я знаю теперь, как готовить синий лат», – сказала она. И, наверное, была права, хотя отчасти доставшаяся мне победа была и ее тоже. Ведь Канти снова помогла мне.

До конца учебного года оставалось еще пять месяцев. Мы учились готовить мази для заживления ран и ожогов, снадобья от отравлений и опухолей, эликсиры, сиропы, настойки и противоядия на все случаи жизни. Лекарства были разными: горькими, сладкими, кислыми, солеными, приторными, безвкусными, вонючими, обжигающими. Одни драконы постигали их свойства лучше, другие – хуже. Наши наставники внимательно следили за тем, чтобы между учениками не возникало черной зависти, способной привести к серьезным конфликтам. Как уже замечалось, драконы горды, но и месть им не чужда. Они не любят проигрывать. Признать лучшего для них – не всегда его принять.

Бытовые травмы учеников не нуждались в особой терапии. И все-таки учителя решили, что пришла пора познакомить нас с пришкольной лечебницей, расположенной в небольшом подвале под главной башней. Сюда помещали тяжелораненых драконов. Чаще всего ими оказывались сопровождающие учеников. Отправившись в лечебницу на практику, мы увидели там пять больных пациентов, среди которых было четыре черных дракона и один изумрудный. Все они подверглись нападениям краби. В одном из них я узнал своего проводника и сильно удивился. Прошло полтора года после того печального происшествия, а он все еще не мог оправиться от ран. В основном они уже затянулись и не кровоточили, но глубокие борозды от когтей хищных тварей остались видны. Множество пластинок на спине и боках дракона пока не отросли: на это требовалось время.

Мой сопровождающий тоже узнал меня и похвалил. Он слышал о моих успехах и радовался, что из меня вышел достойный ученик. Мы практиковались в госпитале неделю, помогая обрабатывать раны выздоравливающих пациентов, а затем вновь вернулись в класс. Как-то утром учитель принес туда большого упитанного оленя с простреленным боком и сломанной передней ногой, в очень плохом состоянии, предлагая нам вылечить животное.

– Кто его покалечил?! – спросил один из учеников.

– Люди, конечно, – ответил учитель. – Но я забрал у них добычу.

Олень пытался подняться, однако это ему не удавалось. Вероятно, животное не до конца понимало, где находится. Собравшиеся вокруг оленя драконы были пострашнее людей. Подойдя к нему, я попытался успокоить редкого пациента методом телепатии, как советовал учитель. Но глупое животное меня не слушало. Пришлось его обездвижить, после чего мы распределили роли и принялись за дело. Одни подбирали оптимальные лекарства, другие – приводили в порядок ногу оленя. Пулю, всаженную ему в бок, учитель попросил извлечь меня и Аля. Отверстие оказалось маленьким, а пуля застряла достаточно глубоко. Как же было тяжело удалять такой крохотный предмет! Пришлось когтем расширить рану и почти вслепую найти пулю. Обработав поврежденную поверхность настоем трав, мы остановили кровотечение. Зачем глупые люди сшивают края ран, если вытяжка календулы, листьев омелы и капля драконьей крови затягивают небольшую рану за несколько минут! И никакие нитки не нужны…

Со сломанной ногой оленя возились дольше. Сначала совместили кости, потом зафиксировали их и натерли сломанное место корнем антромилы^[5]. «Дня три, и он будет здоров», – сказал Аль. Учитель похвалил нас за слаженную и качественную работу. Довольные собой, мы почувствовать себя настоящими лекарями. И только олень, должно быть, недоумевал, почему его еще не съели.

Тем не менее до экзамена по врачеванию из нашей группы допустили только троих. У призрачных не было шансов, туманные тоже не смогли показать достаточных знаний. В итоге претендентами на сдачу экзамена стали я, Аль и один изумрудный, самый успешный из своих собратьев. Что до второй группы, экзамен там предстояло сдать пяти черным драконам. Для начала все мы получили трудное задание: приготовить сильнодействующий яд, никогда не используемый драконами ранее. На эту экспериментальную разработку давалось всего сутки. Отсчет времени начинался с завтрашнего утра.