Читать книгу: «Колье потерянной любви», страница 6

Вдруг все затихло: море остановилось, ветер перестал холодить кожу, а голоса резко замолкли. Теперь в ушах стояла давящая тишина. Воздуха стало не хватать, отчего девушка начала задыхаться.

Ариэль стояла, дрожа как осиновый лист, всматривалась вперед. Темноту разрезал яркий свет, заставивший зажмуриться. Он становился ярче, заслоняя собой все вокруг. И в один момент он просто взорвался, забрав с собой и Ариэль…

В этот момент девушка и распахнула глаза, резко вдохнув. Она почувствовала, как успокаивалось ее сердце и как стекали струйки холодного пота со лба. Она вытерла его тыльной стороной ладони, тяжело вздохнув.

Когда девушка вспомнила, что заставило ее проснуться, то ужаснулась. Подобные сны никогда ей не снились, поэтому Ариэль была напугана – это был явно не добрый знак. Странно, подумала она, во сне мне было так страшно – до смерти. И даже сейчас, вспоминая тот грозный голос, девушка вздрагивала.

Через несколько минут в комнату зашла мисс Шелтон.

– Наконец проснулась, – проговорила та, достав из шкафа платье девушки.

Ариэль потерла виски.

– А что, я так долго спала?

– Почти полдень, – ответила гувернантка, и Ариэль удивилась. Она почти никогда так долго не спала, исключая те дни, когда допоздна гуляла с Клинтоном, пока родители были в отъездах.

Ариэль кивнула и спустя минуту надела платье, которое чувствовалось на коже как настоящий бархат.

– Милая, – начала мисс Шелтон, и Ариэль поняла, что предстоял разговор, хотя гувернантка никогда ей не докучала, – ты же помнишь про званый ужин в поместье Флэтчер?

Ариэль прекрасно помнила про эту ужасную для нее новость, при воспоминании о которой хотела провалиться сквозь землю, чтобы ее никто не нашел.

– Да, помню, – коротко ответила девушка, не желая говорить об этом.

Но заботливая мисс Шелтон, наоборот, хотела помочь девушке разговорами по душам, хоть та и противилась.

– Ты молодец, что не отвергла предложение родителей. Знаю, как тебе тяжело, но, пойми, пока ты не вышла замуж, хочешь не хочешь, но должна потакать родителям. Увы, таковы правила, – грустно заключила женщина, тепло улыбнувшись.

Ариэль прекрасно понимала это, но ее необузданный характер не позволял делать то, что ей велят. По ее мнению, она вольна делать все, что вздумает ее разум, даже если у родителей другое мнение. Но рано или поздно это должно было случиться – теперь ее характер никто не поддержит.

– Если все будет так продолжаться, то у родителей будет меньше вопросов, и тогда они перестанут тебе докучать, милая, – подбодрила мисс Шелтон.

Ариэль, сжав губы, грустно кивнула.

– Надеюсь…

Девушка понимала добрые намерения гувернантки и не хотела ее обижать, но нежелание участвовать в разговоре о семье Флэтчер было сильней, поэтому Ариэль лишь отвернулась в другую сторону, дав понять, что разговор окончен.

На самом деле миссис Бекер весь последний месяц говорила о Романе Флэтчер, надеясь, что дочь прислушается к ее словам и захочет познакомиться с мужчиной. Но Ариэль, наоборот, похвала о мужчине наскучивали, поэтому она чувствовала еще большую неприязнь к нему, хотя ни разу не видела его персону воочию. К тому же ей было неприятно, как кто-то – даже если это ничего не знающая мать – хочет навязать ей любовника, когда ее сердце уже занято. Поэтому Ариэль имела негативные ожидания о завидном холостяке Романе Флэтчере. Девушка кривила гримасу каждый раз, когда мать начинала расхваливать его внешность, его голубые глаза… Нет! Только один оттенок голубых глаз она признавала. И она не теряла надежды увидеть их еще раз.

На удивление, Ариэль больше ни плакала, ни кричала и ни проклинала умершего отца Клинтона. Она просто смотрела в окно, наблюдая за стекающими каплями по стеклу и вспоминая тот дождливый день, который разорвал ее сердце. Может, подумала она, вскоре я не сдержусь и взорвусь: мои слезы, наполненные болью, потекут с небывалой силой. И она держалась, опрометчиво считая это проявлением силы. Хотя Ариэль не осознавала, что таким образом скрывала свои слабости…

Весь день Ариэль просидела в пустых мыслях. Ее завтрак и обед по-прежнему желали лучшего, но она поела суп и курицу – это был уже успех, по мнению мисс Шелтон. И когда время подходило к пяти, миссис Бекер проверила дочь.

– Ты готова? – с недоверием спросила мать, зайдя в комнату Ариэль.

Ответа не потребовалось, потому что Ариэль сидела в пышном красивом платьице, которое она бы ни за что в жизни не надела для своего удовольствия, потому что не признавала столь дорогие платья. Миссис Бекер считала это дурным вкусом, но исправить этого не могла. Ариэль всю жизнь была слишком самостоятельной и, наверное, даже избалованной – так размышляла миссис Бекер. Но истинные причины женщина знать не желала. А зачем, если она знает лучше дочери?..

И так всю жизнь… Сколько Ариэль не говорила, что она не хочет, что ей неприятно, что она просто не в силах это сделать, родители говорили «надо», не обращая внимания на слезы дочери. Ариэль одновременно и любила, и ненавидела их, потому что считала, что они слишком лезли в ее жизнь, пытаясь создать из нее идеал. Но девушка понимала, что родители так воспитаны – и с этим ничего не поделаешь. Она просто мечтала о том, что однажды Клинтон заберет ее навсегда и ей больше никто не будет указом. Если для родителей роскошью были дорогие платья, люстры, украшенные драгоценностями, то для Ариэль роскошью была – свобода. И, к сожалению, она не могла похвастаться ее наличием, как бы не хотела.

Тяжело вздохнув, она посмотрела на мисс Шелтон, которая судорожно собирала сумки, шепча, что она положила в кулек, а что нет. Видимо, она ничего не забыла, так как кивнула Ариэль и тепло улыбнулась, подбодрив.

Хоть мисс Шелтон была и огорчена, что настоящая любовь Ариэль на неопределенный срок – а может, и навсегда – покинула жизнь девушки, ей было радостно от того, что та наконец-то заведет новые знакомства. Не обязательно же их сватать, думала мисс Шелтон, может, он станет ей хорошим другом… И пожалуй, мисс Шелтон в этой ситуации была самой разумной.

Когда все были готовы, семья Бекер вместе с гувернанткой и еще парой слуг сели в белую карету и двинулись в путь, который должен был длиться не более двадцати минут.

В дороге Ариэль старалась ни о чем не думать, чтобы не выдавать своих чувств, которых сидящая напротив мать могла бы заметить на лице девушки. Ариэль просто наблюдала за фейерверком красных и оранжевых листьев на деревьях и уже опавших на земле. Сегодня дождя не было, поэтому Ариэль ничто не мешало наслаждаться природой, ее вдохновляющим свежим запахом.

Миссис Бекер хоть и пыталась разговорить дочь, но та лишь отнекивалась и вновь обращала свое внимание к окну, на что мать тяжело вздыхала, а мисс Шелтон сжимала морщинистые ладони, надеясь на то, что слишком вспыльчивая миссис Бекер не отреагирует на безучастные реплики дочери. Но та, на удивление, молчала, словно унимала свой характер. В итоге она сдалась и больше не докучала Ариэль.

Дорога заняла пятнадцать минут. Все это время в воздухе летало напряжение, которое сжимало грудь Ариэль. Она слышала, как разговаривали родители, иногда упоминая ее имя, и с грустью понимала, что вовсе не хотела участвовать в их беседах, хоть те и настаивали. За последний месяц взгляды Ариэль изменились, а мировоззрение родителей осталось прежним. И теперь для девушки мистер и миссис Бекер казались какими-то недалекими. Хотя она осознавала, что родители во многом умнее ее, но мудрее ли?..

Карета остановилась. Ариэль почувствовала в животе небывалое волнение, словно она шла в неизвестность. Хотя та была точно уверена, что будет делать и как себя вести, чтобы не предать Клинтона. Она будет просто прилежной дочерью, которая не нуждается в «спонсоре» ее личности. Ариэль и вправду хотела быть независимой, но понимала, что просто не могла. Ей нужен был ориентир, чтобы плыть по течению дальше. Ариэль хотела применить в жизни свое идеальное знание письменности и умение читать, но этим мог похвастаться почти каждый богатый человек, у которого есть деньги на учебу, как у родителей Ариэль, которые спустили свои сбережения на лучших учителей. Наверное, это один из немногих трудов, который Ариэль и вправду ценила. Может, мистер и миссис Бекер в тот момент не думали о дочери, но девушке это пошло явно на пользу.

Ариэль вышла из кареты и оказалась прямо перед огромным домом с красивым садом, который встречал гостей у самого входа. Благородный коричневый цвет произвел хорошее впечатление на семью Бекер, глава семьи которой одобрительно кивнул, взяв супругу под локоть и приглашающее посмотрев на дочь. Дорожка до огромной двери в дом была украшена зелеными кустами, которые уже начали желтеть, в виде небрежных ангелов и других незамысловатых фигур, выглядевших довольно эстетично. Свет падал на поместье так, что оно мерцало, будто облито маслом. А металлический забор, огораживающий это место от незваных гостей, было нельзя не заметить: практически такой же коричневый цвет, может, чуть темней, в виде завитушек, которые к концу сужались. Даже Ариэль заметила красивые узоры на этом заборе, хотя та совсем не желала запоминать это место.

Когда на крыльце дома Ариэль заметила смуглого немолодого мужчину, она поняла, что времени оттягивать больше не могла, потому что, преодолев эту мини-аллею из фигурных кустов, она попала в огромный зал, в конце которого эхом раздались довольные смешки, один из которых принадлежал Роману.

6 глава. Это все мечты.

Из другого конца огромной комнаты, которая буквально сверкала от чистых полов, приближались два мужчины – один выглядел лет на пятьдесят, другой же моложе – не больше двадцати пяти.

Они шли элегантно, но в тоже время и мужественно, делая широкие шаги, тем самым приближаясь к гостям. Их разговор был непринужденным, будто Ариэль и ее родители не стояли, отдав свою верхнюю одежду молодому мужчине-швейцару, который держался так хорошо, что Ариэль подумала, будто у того онемело лицо. Но для тех двоих дело было привычным – встречать очередных гостей, которые пытались скрыть свое восхищение. Но Ариэль было плевать на те дорогие вещи, которые миссис Бекер расхваливала на ушко супругу. Она уже желала поскорей уйти и зарыться в свою мягкую подушку, от которой всегда пахло шалфеем.

– Добрый вечер, мистер Бекер. Рад, что вы и ваша семья оказали нам такую честь, посетив наш скромный двор! – раздался низкий голос мужчины, который развел руки в стороны, тем самым доказав искренность своих слов.

Наверное, это мистер Флэтчер, предположила Ариэль, судя по многочисленным морщинкам на его лице и заметному превосходству. Харизму мужчины можно было почувствовать сразу.

Мистер Флэтчер твердо пожал руку мистеру Бекеру, поприветствовал дам и, наконец, представил рядом стоящего мужчину:

– Хочу представить вам моего сына – Романа Флэтчера. Сегодня он тоже будет присутствовать на ужине, – пояснил мистер Флэтчер, с теплой улыбкой обведя всех вокруг.

Роман поприветствовал мистера и миссис Бекер. Потом задержал взгляд на Ариэль, которая немного покраснела.

Роман был довольно высоким и, призналась Ариэль, красивым. Его большой нос лишь красил резкие черты лица, а голубые глаза, обрамленные черными ресницами, сверкали. Мужчина начал часто моргать, будто в глаза попала соринка. Его тонких губ коснулась улыбка, и Роман отвел взгляд, когда мистер Флэтчер пригласил всех к столу.

Ариэль последовала за толпой, смотря себе под ноги. Но боковым зрением она заметила высокий силуэт Романа, который плавно, но быстро сопровождал ее, хотя та в этом и не нуждалась.

Перед глазами Ариэль были те глубокие голубые глаза, которые можно было прочесть, словно книгу: испытывающие такие теплые чувства радости и удовлетворенности, словно Роман был доволен жизнью. И для девушки это чувство показалось таким привлекательным, что она снова захотела взглянуть в эти глаза, но быстро оборвала себя.

Клинтон! Только его глаза были доступны и позволительны ей. Она обругала себя за столь неуместные для нее мысли. Как она могла думать о ком-то другом, когда ее любимый утопал в горе? После этого Ариэль и вовсе перехотела смотреть в сторону Романа.

– К сожалению, моя супруга, – начал мистер Флэтчер, – не смогла поприветствовать вас, потому что в ее положении сложно ходить туда-сюда. Но через некоторое время она спустится, чтобы разделить нашу трапезу.

Мистер Флэтчер начал принимать поздравления от мистера и миссис Бекер, которые искренне желали ему здорового малыша. Лишь Ариэль молча шла, слушая стук каблуков о пол и боясь даже взглянуть вперед, словно там ее ждала смерть. Она боялась подтвердить свои скверные мысли, за которые сама себя бы не смогла простить.

Когда две семьи в неполном составе прошли длинный зал, они стали рассаживаться вокруг большого стола, на котором лежали приготовленные блюда. Ариэль немного оживилась, почуяв притягательный запах еды, но не подала виду, боясь, что со стороны она будет выглядеть странной.

Ариэль села туда, куда ей указала миссис Бекер, и только потом девушка поняла эгоистичные намерения матери: когда девушка осмелилась оглянуться, то увидела рядом Романа, который сидел по правое плечо. Она смущенно отвела взгляд, сделав вид, будто не заметила милую улыбку, явно обращенную к ней. Так как пересаживаться было уже неуместно, Ариэль, сжав кулаки, попыталась абстрагироваться от молодого мужчины, чтобы тот не подумал, будто та в нем заинтересована. Девушка хотела просто поужинать и лечь спать без воспоминаний о вечере.

– Хочу выразить свои благодарности, что пригласили нас, – прозвучал холодный голос мистера Бекера.

– Да, мы еще ни разу не посещали ваше поместье, мистер Флэтчер. Хочу выразить свое восхищение – ваш дом весьма красив, – прощебетала миссис Бекер, кокетливо улыбнувшись.

Мистер Флэтчер благодарно кивнул и резко развернулся, услышав шаги сверху.

Из дверей показалась женщина в мешковатом платье, которое все равно не скрывало округлившийся животик, куда женщина положила свою ладонь. Она двигалась медленно, немного покачиваясь, но не убирая с лица улыбку, словно та не испытывала никакого дискомфорта.

– Моя жена, – протянул мистер Флэтчер и взглянул на свою супругу такими влюбленными глазами, что Ариэль засмущалась.

Мистер Флэтчер заботливо посадил свою жену, придерживая ту за руку. Женщина же сияла: ее длинные ресницы, черные волосы и темные глаза казались слишком красивыми, чтобы называть их естественными. Ее белоснежная улыбка заставляла дрожать изнутри. А ее эффектность, казалось, не знала границ.

– Слышал, на ваш бизнес покусились недруги, – начал разговор отец Ариэль, который уже поедал главное блюдо – свинину под непонятным для Ариэль соусом.

– Да, были трудности, которые… – подхватил мистер Флэтчер, но слушать светские беседы Ариэль не хотела, поэтому просто погрузилась в свои мысли.

Она положила на свою тарелку много салата, который показался ей довольно аппетитным. Также решила попробовать свинину, но съела лишь немного, так как для ее желудка эта порция была слишком жирной. К сожалению, особого удовольствия она теперь не получала, словно еда была безвкусной. Ариэль вспоминала те времена, когда она хорошо питалась, закрывала глаза от чудесного вкуса… Но разлука с Клинтоном заставила лишиться этого. Какая-та мелочь, а уже превратилась в недобор веса. Ариэль хоть и понимала это, но бороться со своими чувствами совсем не хотела.

Неподалеку стояла мисс Шелтон, которая слишком часто косилась на девушку, но Ариэль пыталась этого не замечать. Она понимала, что гувернантка беспокоилась за нее, но ее прожигательные взгляды нервировали девушку, поэтому та старалась совсем не смотреть на женщину.

Думая о еде и связывающих с ней деталях, Ариэль не забывала и о Романе, который порой вставлял свои фразы в разговоры старших. Его статный голос, будто принадлежащий взрослому мужчине, будоражил Ариэль. Иногда он касался ее кисти – девушка не знала, случайно или нет, и тогда даже через ткань Ариэль могла почувствовать тепло его тела, будто у него была лихорадка! Каждый раз девушка машинально отдергивала руку и невинно улыбалась, хотя была уверена, что Роман этого не видел. Это были довольно неловкие моменты, поэтому Ариэль еще больше захотелось уйти.

Но прошел час – а для девушки целые сутки! – и родители даже не собирались уходить. Они смеялись и вежливо болтали, словно друзья, отчего потеряли счет времени. Миссис Бекер порой поглядывала на парочку, которая сидела словно на другом столике, а не рядом с беседующими, и разочаровывалась, когда видела, что те даже и слова не проронили, но не показывала этого.

Но вдруг, к несчастью Ариэль, Роман решил заговорить:

– Их разговоры надоедают, не правда ли? – усмехнулся Роман.

Ариэль на секунду замерла, подумав, что ей показалось. Но увидев белоснежную улыбку Романа, опешила.

– Да, – неуверенно произнесла Ариэль и осушила бокал, почувствовав сухость во рту.

Роман снова усмехнулся.

– Меня часто привлекают к подобным посиделкам. А вас?

– Пытаются, но не всегда удается, – ответила Ариэль как можно холодней, но вдруг поняла, что ее фраза прозвучала слишком мягко, а губы растянулись в улыбке.

Роман выдал искренний смешок и пригубил бокал, не переставая смотреть на Ариэль, которая все больше смущалась и пыталась смотреть куда-то вдаль, в пустоту, в которой не смогла бы разглядеть чужих ей голубых глаз. Она боялась признать, что Роман был очень приятным молодым человеком. Словно от этих мыслей она умерла бы.

– Не сочтите меня грубым, но почему вы такая грустная? – спросил Роман, от слов которого Ариэль тяжело сглотнула. – С тех пор как вы вошли в дом, на вашем лице не сияла улыбка более секунды.

Роман хотел расположить к себе скромную Ариэль, которая совсем не хотела идти с ним на контакт. Хотел разговорить ее, не в силах видеть такую прекрасную даму грустной. Флэтчер был почему-то уверен, что за стенами этого дома она хохочет без устали.

Ариэль пожала плечами.

– Ну, если честно, у меня нет поводов для радости, – сказала девушка так тихо, чтобы никто, кроме Романа, не услышал ее слова.

Ариэль закусила губу, когда поняла, что без задней мысли начала слишком личный для нее разговор.

– Почему же? – удивился Роман.

Его голубые глаза засверкали, заинтересованные словами Ариэль. Он незаметно повернулся корпусом к девушке и чуть наклонился, чтобы лучше ее слышать. Эти действия показались Ариэль немного неуместными, хотя она, на удивление, не отвернулась от мужчины.

– Видите ли, быть единственной дочкой в богатой семье непросто. Все вокруг ищут тебе женихов, не заботясь о твоем мнении…

– Получается, сегодня «женихом» являюсь я? – сузив глаза и усмехнувшись, спросил Роман.

Ариэль смущенно улыбнулась, не видя смысла как-то комментировать это. Пусть он знает, что она здесь не по своей воли!

– Не беспокойтесь, мисс Бекер! Я не ищу себе невест. – Роман рассмеялся так громко, что это услышали все, но, к счастью, не придали этому особого значения. Хотя Ариэль заметила довольную улыбку миссис Бекер. – Хоть мой возраст и заставляет иметь жену, я слишком молод для этого.

– Неужели? Я думала, каждый завидный холостяк пользуется своим статусом.

– Меня обижает ваша позиция, мисс Бекер. Я, наверное, исключение, так как не ищу невест из серых масс, которые готовы выйти за меня вслепую. Я выше этого! Вот мой отец – никогда не искал себе новую пассию целенаправленно. Он просто работал и находил удовольствие совсем в другом, не в женщинах. Но потом… Встретил мою матушку, а сейчас живут они душа в душу. Наверное, я пошел в отца, поэтому мне чужды эти светские мероприятия для знатных семей…

Ариэль слушала, вникая в каждое слово, будто для нее эта информация была очень важна. Словно она слушала близкого ей человека. Речь Романа была такой простой и незаурядной. Его тембр голоса и плавное окончание каждого предложения давали значительный бонус его харизме. И вправду, семья Флэтчер не была похожа на семью Бекер.

– Жаль, что моя семья как раз из «знатных», – произнесла Ариэль, озвучив свои мысли.

– Увы, мы не выбираем родителей… Самое главное, чтобы вы знали, к чему идете. Уверен, влияние ваших родителей сильное, но я надеюсь, что и вы от них не отстали. Ведь так? – спросил Роман.

Ариэль опешила. Она поняла, что и сама не знала ответа на этот, казалось бы, легкий вопрос. А что означает «быть сильной»? Держать эмоции в себе, говоря всем вокруг, что у тебя все хорошо, хотя изнутри твое тело погибает? Или же, наоборот, позволить своим эмоциям выйти наружу: проплакать кучу слез, рассказав, что с тобой; кричать во все горло о том, как тебе тяжело; бить кулаками стену, тем самым стараясь заглушить ноющую боль? Если второй вариант, то Ариэль была слабей хрупкой ветки.

– Не знаю… – искренне призналась девушка.

Роман как-то понимающе сжал губы. Будто он хотел посочувствовать, но не знал, стоило ли.

– Знаете, – все-таки решился он, – я считаю, что вы сильная. Ну, возможно, просто не осознаете, – пояснил тот, и Ариэль заинтересованно посмотрела на мужчину. – Я вижу в вашей хрупкой натуре силу, просто, наверное, не было случая показать ее… Хотя сколько бы женщин я не видел, все они сильные, но только тогда, когда это необходимо. В этом и вся женская натура. Так что не думайте, что вы безнадежны.

– Вы так много знаете, – поразилась Ариэль. – Сколько же вам лет?

– Двадцать три.

Ариэль не могла скрыть своего удивления. Обычно в таком возрасте мужчинам не подобает делиться мудрыми советами – лишь потому, что в их рассуждениях пока нет того стержня, на котором и строится весь смысл слов. А Роман говорил такие правильные вещи, что в Ариэль зародился небывалый интерес. Она хотела слушать его. И вправду хотела! И уже не видела в этом ничего непозволительного, так как Роман сам признался, что не ищет в каждой девушке свою спутницу. Разве не этого Ариэль хотела – по душам разговаривать с человеком, который ее понимает?..

– Тогда почему же вы на этом ужине, если не ищете спутницу? – непонимающе спросила Ариэль.

– Какое это имеет отношение? Я просто хотел вкусно поесть и пообщаться с мудрыми людьми. – Ариэль усмехнулась. – К тому же теперь я знаком с девушкой, непохожей на других. – Это явно был комплимент, хоть Ариэль и не покраснела, как обычно это делала.

– Непохожей? – возмутилась девушка.

Роман задумчиво сжал скулы и улыбнулся:

– Вы же сами сказали, что родители не считаются с вашим мнением. Значит, оно у вас есть и, я уверен, вы выражаете его. – Ариэль недовольно скорчила гримасу, услышав такие глупые рассуждения, совсем не присущие мудрому Роману. – Дело в том, что любая ваша ровесница приняла бы помощь родителей и не стала бы возражать. А вы… – Роман рассмеялся. – Хотел бы я иметь такую смелость, как у вас.

– Хотела бы я иметь такой позитив, как у вас, мистер Флэтчер, – залившись хохотом, произнесла Ариэль в ответ на его слова, в которых он ошибся…

Ее поступки и слова – это вовсе не смелость, это нужда! Ариэль была вынуждена перечить родителям, иначе потеряет самое дорогое. Если уже его не лишилась…

– Что же вам мешает?

Ариэль не хотела отвечать на этот вопрос. Роман понял позицию девушки, поэтому продолжил:

– Знаете, когда мне грустно, я стараюсь абстрагироваться от всего происходящего. Ну правда, – усмехнулся Роман, придвинувшись к столу, – просто закройте глаза и… – Мужчина почему-то замолчал, словно забыл слова.

– Подумать о хорошем? – продолжила Ариэль, но Роман резко помотал головой.

– Только не это! – возразил он. – Если подумаете о хорошем, то потом вспомните, как вам плохо сейчас, и тогда станет еще хуже… Я просто закрываю глаза и ни о чем не думаю, словно, кроме меня, в этом мире ничего и никого не существует. Просто слушаю шорохи за дверью, пение птиц за окном… И когда открываю глаза, то понимаю – а зачем грустить? Разве моя печаль сможет помочь мне? Тоска ведь не красит окружающий нас мир, а наоборот, лишь губит. Поэтому мне становится стыдно, что я своим нытьем уродую этот мир, который подарил мне такую прекрасную жизнь. Вспомните, что она одна и никто, кроме вас, не сделает ее лучше… Попробуйте, мисс Бекер, мне всегда помогает.

– Обязательно, – с улыбкой произнесла девушка и перевела взгляд на пустую тарелку с мыслью о том, что ее желудок был уже полон.

Поэтому она без всякого смущения сама начала разговор с мистером Флэтчером, и они проболтали весь ужин.

К своему удивлению, она и вправду прислушивалась к Роману, который говорил, по ее мнению, умные вещи. В другой бы ситуации она бы ни за что не прислушалась к едва знакомому ей мужчине, но почему-то именно сейчас ситуация была другой. Ариэль не хотела признавать, что ее тянуло к младшему мистеру Флэтчеру, боясь показаться предательницей.

Клинтон… Она почти не вспоминала его, занятая беседами с Романом. И Ариэль не знала, стоило ли этого стыдиться, ведь она не сделала ничего плохого. Девушка все равно любила Клинтона и ждала его. К тому же, подумала Ариэль, Клинтон был бы не против, ведь сам хотел, чтобы у меня появился друг…

На самом деле так и было. Прошел месяц и Роман стал для Ариэль тем дружеским утешением, в котором девушка так нуждалась. Он понимал ее как личность, как нечто уникальное – он помогал ей обрести себя и излечить самое больное. Лишь к его словам девушка готова была прислушаться, и именно его поддержка придавала сил. Ариэль улыбалась искренней улыбкой, когда была с ним. Она видела в нем свою душу. А Роман видел в ней свою. Кто бы мог подумать, что Ариэль примет в свою жизнь другого человека, которому сможет доверять, как Клинтону…

Клинтон! За целый месяц он отправил лишь одно письмо, что просто убивало Ариэль. Но содержимое ее сжигало. Клинтон написал ей, что почти умирал. Умирал душой, которая постепенно тухла, не имея возможности увидеть Ариэль. Умирал физически, потому что его тело изнывало от такой нагрузки, которая сейчас была на его довольно крепком теле. «Каждый день я работаю почти без сна, лишь чтобы прокормить маму и младшую сестренку. Нам помогает лишь мой старший брат, Генри, но у него своя семья, поэтому нам все равно не легче…» – писал Клинтон. Ариэль плакала, пока читала это письмо. И плакал Клинтон, пока писал его, потому что на бумаге были характерные следы засохших слез. После этого письма девушка вновь замкнулась в себе – даже Роман не мог вытащить ту из дома. В ее голове были только последние строчки из письма: «…когда-нибудь я смогу все бросить, бросить семью и поместье, но я никогда не брошу тебя, поэтому просто жди с надеждой в сердце». Теперь эти слова преследовали девушку, отчего она каждый раз пускала слезы, не в силах сдержать их. Ее будние дни стали похожими на те, когда она впервые рассталась с Клинтоном.

Но спустя неделю Ариэль смогла временно затянуть рану на сердце, чтобы погулять с Романом, который, по его словам, очень беспокоился за нее. Теперь их прогулки успокаивали девушку: именно тогда ее никто не подслушивал, и она могла спокойно выговориться, дыша свежим, теплым лондонским воздухом.

– Ну привет, Ариэль, – раздался приятный голос Романа, когда девушка вышла из дома.

– Привет, – улыбнулась она, обняв Романа, который крепко прижал ее.

Они не виделись почти неделю, поэтому Ариэль было чертовски приятно видеть эти голубые глаза и ямочки на щеках. Она уже и забыла, каково это – обнимать лучшего друга. Теперь, казалось, все беды позади!

– Сегодня же тепло! Зачем ты так оделась? – спросил Роман Ариэль, заметив ее теплое пальто и взяв ее под руку.

На улице и вправду было тепло: солнце грело сильнее, чем обычно. Лицо обдувал теплый ветер, оставляя приятные ощущения. Эта погода нравилась девушке намного больше, чем дожди, хотя к ним она уже успела привыкнуть.

Ариэль пожала плечами и ехидно улыбнулась.

– Если что, потащишь мою одежду!

Роман закатил глаза, но не возразил: сейчас он готов был даже таскать ту на руках, если это поможет девушке. Он видел ее грусть, которую та хотела скрыть. Хотя Ариэль и сама понимала, что от Романа ничего не скрыть…

– Ну, рассказывай, что случилось? – решив не тянуть, серьезно спросил Роман.

Про Клинтона Ариэль не рассказывала, боясь погубить все, что было с ним создано. Конечно, девушка доверяла Роману, но дело в том, что тайна принадлежала не только ей…

– Роман, – выдохнула Ариэль, пытаясь натянуть улыбку, но потом осеклась, поняв, что этим друга не возьмешь, – пойми… Просто в последнее время у меня плохое настроение, вот и все.

– Ну, должна быть причина этому.

Ариэль кивнула и замедлила шаг в раздумьях, чувствуя под ногами хруст опавших листьев.

– Ну… Разве всему должна быть причина?

Роман неодобрительно хмыкнул.

– Я думал, ты доверяешь мне… Мы же общаемся целый месяц, и я храню все твои тайны! – обиженно произнес Роман, и Ариэль стало немного стыдно.

– Роман, нет, я доверяю тебе!

– Так в чем же тогда дело? – выкрикнул тот, остановившись, тем самым заставив остановиться и Ариэль.

– Просто… Это не только моя тайна! – выдала девушка, сжав губы. – Она касается еще и другого человека. И я могу предать его, рассказав тебе… Или сделать только хуже. Прости! Я так хочу рассказать тебе, но боюсь, что просто не могу, – с жалостью в голосе сказала Ариэль и стала наблюдать за реакцией друга, который удивленно на нее уставился.

В глазах Романа читалось понимание, словно Ариэль только что рассказала ему о Клинтоне. Девушка даже испугалась, что потеряла контроль над собой. Но в его глазах не было ни злости, ни оскорблений, ни осуждения.

– Именно в этом причина твоей грусти? В том, о чем ты не можешь мне рассказать? – прошептал Роман.

Ариэль медленно кивнула, боясь, что Роман будет пытать ее вопросами. Но, на удивление, он лишь сказал:

– Я не буду заставлять тебя рассказывать, если ты не можешь. Просто пообещай не врать мне, хорошо?

Ариэль кивнула и обняла Романа. Казалось, она полюбила его еще больше: такого понимающего, как он, наверное, не сыскать на всем белом свете! Ариэль по-настоящему ценила этого человека и дорожила им, как ее матушка драгоценностями. Она чувствовала, что вот ее потерянная душа! И, может, чудеса случаются и эта глупая мысль на самом деле была правдой…

После Роман даже не заикался насчет этой темы. Друзья разговаривали совсем о другом, и мужчина всеми силами пытался развеселить Ариэль. И у него получалось, потому что девушка совсем не думала о грустном. Она лишь заливалась звонким хохотом, который подхватывал Роман.

– Видел бы ты, какая счастливая у меня матушка! – вновь рассмеялась Ариэль, перешагивая упавшее дерево. – Она-то думает, что у нее получилось свести меня с тобой!

– Пусть так думает, – махнул рукой Роман, предотвратив падение Ариэль, которая запнулась о ветку. – Может, именно так она отстанет от тебя? Я могу подыграть, – подмигнул он.