Своя волна

Глава 3

К вечеру, осадки в виде дождя со снегом прекратились, но на улице по-прежнему было мерзко. Холодный, наполненный сыростью воздух пробирал насквозь. Земля раскисла, под ногами были лужи, и ветер, хоть и немного ослаб, но, время от времени, налетал порывами, заставляя ежиться от холода.

Маша покрутила головой, выискивая взглядом в вечерней темноте своего пса.

– Степка, все пойдем домой, я замерзла.

Послышался шорох, и из ближайших кустов, с палкой в зубах, выскочил Степка, представитель породы, гордо именуемой, джек-рассел-терьер, длинное название, которой, было обратно пропорционально крошечным размерам собаки. Подбежав к хозяйке, Степка мотнул головой и завилял хвостом, давая понять, что палку он принес для того, чтобы она с ним поиграла.

–Холодно, пойдем,– потрепав пса по холке, сказала Маша и бросила палку в темноту. Степка радостно рванул за ней. Маша развернулась в сторону подъезда. – Все, в следующий раз поиграем, на улице мерзко, – пряча руки в карманы пуховой безрукавки, сказала Маша вернувшемуся с палкой Степке. Пес припал к земле передними лапами и завилял маленькой пятнистой попкой и хвостом, торчащим вверх, как стрела, надеясь, что хозяйка не устоит против подобных уговоров и все же побросает палку еще.

Сбоку из темноты, как всегда неожиданно, возник сосед Саня.

– Здорово, Мань! Как сама-то?

Маша не удостоила традиционный вопрос соседа ответом, пробурчав что-то нечленораздельное.

–С собачкой гуляешь? Это хорошо, Мань, с собачкой… Хороший мальчик, хороший!…– с трудом удерживая равновесие, Саня наклонился к Степке и погладил его. Степка радостно замотал задом, улыбаясь во всю пасть, выражая свое полное дружеское расположение к «своему». – Это ж у тебя мальчик, да, Мань? – гладя собаку грязной пятерней, уточнил Саня.

–Мальчик,– буркнула, менее дружелюбно настроенная, Маша.

–Как сама-то, Мань?– как ни в чем не бывало, в очередной раз, поинтересовался Саня.

– Нормально. Вот думаю, переехать что ли.

Опухшее лицо Сани погрустнело.

–Переезжаешь, Мань?– с самым серьезным видом спросил он.

–Нет, просто думаю, неплохо было бы. Чтобы никто из темноты на меня не выпрыгивал.

Саня расплылся в улыбке, продемонстрировав оба, еще присутствующих во рту зуба.

–Да ладно, Мань, я же не хотел напугать. Просто вижу, ты с собачкой гуляешь… Мань… дай полтинник,– мутные глаза смотрели преданно и печально.

–Саш, я с собакой гуляю, как ты сам заметил. У меня денег с собой нет.

–Мань, полтинник… Я отдам, честно… будут деньги, отдам… Видишь, хреново мне. Опохмелиться нужно. Мотор прямо дергает…

Саню и в самом деле заметно потрясывало. Маша порылась в кармане и выгребла завалявшуюся мелочь.

–На, держи, больше нет,– в очередной раз, чувствуя себя преступницей, потакающей чужому пьянству, сказала она. Просветлев лицом, Саня сгреб дрожащей рукой мелочь с ее ладони.

–Спасибо, Мань! Ты вот, человек, Мань… Вот, правда, человек… Я отдам… правда, Мань…

–Мне кажется, дешевле, да и правильнее, скинуться всем подъездом и вызвать тебе нарколога,– сердито сказала Маша, рассыпающемуся в благодарностях, и уже начавшему пятиться, в сторону магазина, Сане.

–Обижаешь Мань,– от возмущения Саня даже остановился. – Я ж не наркоман какой, чего это мне нарколога вызывать? Ты ж меня знаешь, я наркотиками не балуюсь. Ни-ни. Ты, что, Мань? Я ж вообще, так, просто попиваю чуть-чуть…

–Точно. Попиваешь,– кивнула Маша, понимая, что бесполезно тратить время и красноречие на объяснение в чем именно заключается сфера деятельности нарколога. Да и трубы у человека горят, и мотор дергает, чего его задерживать.

–Я наркотиками не балуюсь Мань, я тебе честно говорю. Так что ты зря, Мань,– с горячностью повторил, восстанавливая «доброе имя», Саня.

– Да, да, я знаю, Саш.

Саня расплылся в счастливой улыбке. Вопрос улажен, несправедливые подозрения в его адрес рассеялись. Все выяснилось и в кулаке у него деньги на пиво. Жизнь прекрасна.

–Ну, я побегу, Мань, а то мне в магазин… – Саня махнул рукой с зажатой в ней мелочью в сторону супермаркета, где продавались «живительные» для измученного организма, напитки.

–Угу,– пробурчала Маша, уже в достаточной степени утомленная этим общением, повторявшимся с незначительными изменениями почти ежедневно.

–Как сама-то, Мань?– донеслось уже издалека.

–Прекрасно!– огрызнулась Маша в темноту. – А ты чего? Лижешь тут всяким немытые руки и попой виляешь радостно? Ты меня защищать должен, а не радоваться всяким…

Степка, склонив голову на один бок, внимательно смотрел на хозяйку. «Так от кого защищать-то, это ж Саня, он же не всякий, он свой». Наклонив голову на другой бок, пес широко улыбнулся. «Ты ведь пошутила, да?». Хвост снова заходил ходуном, туда-сюда, как дворники по стеклу машины.

–Степка, какой же ты дурачок, ничего ты не понимаешь,– засмеялась Маша. – Все, пошли, я окончательно замерзла, не хватало еще простудиться благодаря Сане с его светскими разговорами.

Степка потрусил к подъезду рядом с Машей, радуясь этой близости и тому, что сейчас, после того как его помоют и вытрут мягким полотенцем его ждет вкусный ужин, а потом он пристроится в ногах у хозяйки, на широком, удобном диване и будет спать. Предаваясь приятным мыслям, он не забывал внимательно посматривать по сторонам и принюхиваться, следя за тем, чтобы никакой «всякий» и в самом деле не приблизился к его хозяйке и не попытался ее обидеть. Если что, он в любой момент готов ринуться ее защищать и уж тогда обидчику придется несладко.

Глава 4

-Дамы и господа, разрешите представить – неподражаемый, великолепный, наделенный многочисленными и разнообразнейшими талантами, Максим Стрельников,– голосом ярмарочного зазывалы, радостно возвестил собравшимся в кабинете сотрудникам, Арсений.

–Ми-ми-ми! Парниша! Хо-хо!…– тихонько простонала Кира, глядя на вошедшего вслед за Арсением, высокого, широкоплечего, и в самом деле, неотразимого красавчика. Темные глаза главбуха полыхнули хищным блеском.– Какой мужик!

Маша спрятала улыбку. Все собравшиеся с интересом рассматривали столь восторженно представленного им гостя. Единственным исключением была, «председательствующая» во главе стола, Фаина Родионовна. Редакторша сидела с хмурым выражением на лице. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Она даже не взглянула в сторону вошедших, уставившись прямо перед собой тяжелым взглядом. Было очевидно, что затея племянника ей по-прежнему не по душе.

–Наш обворожительный Арсений рядом с ним – беспородный щенок,– склонившись к Машиному уху, прошептала Кира. Маша вновь едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Арсений, в данный момент, переполняемый эмоциями, сияющий и возбужденный до крайности и впрямь напоминал радостного щенка. Еще чуть-чуть и начнет вилять попой, прямо как Степка.

–Прекрати,– шикнула Маша на подругу, ведущую себя неподобающе несерьезно для главбуха.

–Так бы и съела его,– вновь сверкнув глазами, прошептала Кира. Маша заметила, что арт-директор Денис метнул в их сторону сердитый взгляд. Решив, что их перешептывания на самом деле не такие уж неслышные для остальных, Маша, на всякий случай, еще и пихнула Киру локтем в бок, давая понять, что ей пора прекратить отпускать дурацкие комментарии и вести себя посерьезнее.

–Итак, все мы прекрасно знаем, что Макс, талантливый и очень популярный радиоведущий, и как я уже сказал ранее, человек необычайно многогранный. И вот недавно Макс решил попробовать проявить свой талант в новой для себя области и написал книгу. – Арсений обвел присутствующих взглядом, и, выдержав небольшую паузу, торжественно добавил: – Книгу, которая, просто обречена стать бестселлером. Супермегахитом.

Рот издателя расплывался до ушей, демонстрируя все тридцать два безупречных зуба. Автор будущего супермегахита улыбался не менее ослепительно, поглядывая на эмоционального издателя с некоторой снисходительностью. Так, как старший брат смотрел бы на младшего, когда тот пришел бы в чрезмерный восторг, получив игрушку, о которой он долгое время мечтал.

–Мне уже даже неловко,– смеясь, сказал радиоведущий. Совершенно очевидно было, что ни смущения, ни неловкости он на самом деле, вовсе не испытывает.

–Арсений Дмитриевич, может быть мы уже, наконец, обсудим творение господина Стрельникова с профессиональной точки зрения,– проворчала Фаина Родионовна, одарив при этом племянника сердитым взглядом. –Думаю, он, также как и мы, ценит свое время. И при такой занятости, навряд-ли, может позволить себе терять его впустую.

–Мамонтиха, прямо, непрошибаемая тетка. Как всегда в своем репертуаре,– снова склонилась к Машиному уху Кира.– Даже такой, практически, переплюнувший десять раз Аполлона, и то не тронул холодное, злобное сердце старой карги.

Маша сердито посмотрела на бухгалтершу. Еще чуть-чуть и их, как в школе, попросят удалиться за дверь за разговоры. И, возможно, именно «старая карга».

–Думаю, все собравшиеся здесь и я, в том числе, и в самом деле, люди занятые,– с улыбкой сказал гость. – Да и мне бы не хотелось понапрасну злоупотреблять ни вашим временем, ни вниманием. Хочу поблагодарить за радушный прием и за столь лестную, но явно не заслуженную оценку, как моей персоны, так и моего скромного произведения. И предлагаю считать знакомство состоявшимся и перейти к делу. – Радиоведущий с улыбкой кивнул Арсению, как бы предлагая ему «командовать парадом» дальше.

–Боже! Кажется, у меня сейчас будет оргазм,– Кира сделала губами еле уловимое, и при этом очень эротичное движение.

–Ненормальная маньячка,– не удержавшись, прошептала развеселившаяся Маша.

–О! Еще какая. Ты даже не представляешь,– ухмыльнулась Кира, пожирая глазами радиоведущего. Маша снова пихнула ее в бок, чувствуя, что сейчас и впрямь не выдержит и рассмеется. Она перехватила еще один взгляд арт-директора. На этот раз он был откровенно злобный. Заинтригованная столь странным поведением, в общем-то, не отличающегося особой серьезностью, и тоже любящего пошутить и подурачиться, Дениса, спустя какое-то время, она вновь посмотрела в его сторону. Но Денис больше не обращал внимания на подруг. Сидел, с задумчивым видом, уткнувшись взглядом в крышку стола. Маша решила, что ей, наверное, просто показалось, и возможно он вообще не на них смотрел перед этим. Может быть, у человека какие-то свои неприятности или переживания, а она, из-за их болтовни чего-то там напридумывала. На воре и шапка горит, как говорится.

–Прекрасно! Действительно, давайте начнем,– хлопнув гостя по плечу, сказал Арсений.

Представив радиоведущему всех собравшихся сотрудников, Арсений галантно предложил Фаине Родионовне «направлять» дальнейший ход встречи, но она от подобной чести отказалась, вернув бразды правления племяннику. За все время обсуждения всевозможных моментов, связанных с выходом будущего, как утверждал Арсений, супермегабестселлера, она не проронила ни слова. Когда основные вопросы были обговорены, и встреча подошла к логическому завершению, Арсений, пребывавший в некотором замешательстве, вызванном странным поведением тетки, счел своим долгом «урегулировать» ситуацию.

–Все мы готовы в любой момент помочь с любыми возникающими у тебя затруднениями, Макс. А Фаина Родионовна, наш главный редактор, ум и сердце нашего издательства, разумеется, станет твоим «проводником», «гуру», путеводной звездой в мире книгоиздания. И обеспечит тебе всестороннюю поддержку и помощь буквально во всем, что касается твоей книги.

Радиоведущий обаятельнейше улыбнулся редакторше. От такой улыбки даже кусок льда не выдержал бы и растаял, но на Фаину Родионовну очарование новоявленного автора, любимца сотен тысяч радиослушателей и миллионов телезрителей, совершенно не действовало. Лицо ее по-прежнему оставалось мрачным и недовольным.

–Я, в данный момент крайне занята,– сказала редакторша, – а так, как, господин Стрельников, у нас приоритетный клиент, ему, возможно, потребуется уделять гораздо больше времени, чем то, которым я располагаю. Все вопросы, господин Стрельников, Вы можете решать с Марией Александровной, моим ассистентом. Мария Александровна настоящий профессионал в издательском деле и сможет Вам помочь с разрешением любой спорной или затруднительной ситуации.

Радиоведущий отвесил редакторше почтительный полупоклон, в смеющихся глазах читалось, что ее уловка насчет занятости не ввела его в заблуждение, и он прекрасно понимает истинную причину нежелания работать с ним лично. Арсений, стараясь не подавать вида, что что-то не так одарил тетку злым взглядом, решив потом серьезно поговорить с нею. Маша, услышав слова начальницы, застыла от изумления с приоткрытым ртом и глуповатой улыбкой. Такого, чтобы Фаина Родионовна демонстративно «открещивалась» от важных клиентов в присутствии половины сотрудников, да еще и самого клиента, никогда раньше не случалось. Маша, естественно, могла помогать, и авторы постоянно обращались к ней с различными вопросами и просьбами. Фаина Родионовна и впрямь была человеком крайне занятым, да и не всегда ее можно было застать в издательстве. Маша вполне могла помочь решить любой из возникших вопросов. Но попросту полностью устраниться, сославшись на нехватку времени, главный редактор, по идее, не то, что не мог, это было крайне не этично, вызывающе.

–Прекрасно, Мария Александровна, Маша и впрямь настоящий профессионал, знаток своего дела. Значит, твоим гуру будет она,– сглаживая неловкую ситуацию, рассмеялся, уже успевший оправиться от первоначального шока, Арсений. – Уверен, Фаина Родионовна, в случае необходимости, тоже выкроит в своем плотном графике время, и окажет необходимую поддержку, – издатель бросил многозначительный взгляд на родственницу. – Так, что ты, Макс, в надежных руках, и тебя будут опекать сразу два профи. Ты везунчик! Как обычно.

Смеющееся лицо радиоведущего повернулось к Маше.

–Надеюсь, я не буду отнимать у Вас слишком много времени, Маша. Но так как я в издательском деле новичок, полный профан, заранее прошу проявить снисхождение.– Улыбка у него была потрясающая, и глаза, искрящиеся смехом и одновременно с тем наполненные какой-то необычайной внутренней силой, энергией завораживали, притягивали к себе, как магнит. Рядом с ним все остальные присутствующие казались какими-то блеклыми, невыразительными.

–Все, я тебя прикончу, Морозова! Это же, фактически, официальный доступ к телу,– прошептала Кира.

Мысленно решив, что сама прикончит подругу, как только встреча закончится, и они окажутся за пределами кабинета, Маша растянула рот до ушей, в ответной улыбке, радуясь больше всего тому, что улыбаться понадобилось очень вовремя.

–Ну, будем считать, что заседание прошло успешно и плодотворно. Мы все познакомились. Макс посмотрел на нас. Мы посмотрели на него. Теперь, имея представление друг о друге, и об основных моментах, связанных с изданием данной книги, можно смело браться за дело,– бодро подвел итог встречи Арсений. – Пока все не рванули подальше от начальства – какие-то вопросы у кого-нибудь еще остались?

Вопросов ни у кого не осталось. Всем хотелось «рвануть». Покурить, выпить кофе, сделать телефонные звонки, заняться своими делами, рабочими, а возможно и личными, одним словом, засидевшиеся сотрудники желали поскорее «на волю».

–Макс, не слишком торопишься?– поинтересовался Арсений. – Нужно обсудить еще пару моментов.

–Сейчас вернусь,– улыбнулся радиоведущий.

–Ну, ты вообще,– с сердитым видом прошипел Арсений, направившейся к дверям тетке. – Я такого даже от тебя не ожидал.

Фаина Родионовна невозмутимо посмотрела на племянника и пожала плечами.

–Я сразу была против этой затеи. Я тебя предупреждала.

Редакторша вышла за дверь. Арсений покачал головой. Ну что за человек? Если упрется, то все, не переубедишь ничем.

–Фаина Родионовна, – радиоведущий подошел к редакторше и пошел с ней рядом. – Мне бы хотелось поговорить с Вами, – он улыбнулся. – Обещаю, что не задержу Вас. Отниму буквально пару минут.

–Разумеется, давайте поговорим,– холодно сказала Фаина Родионовна.

–Вам не понравилась книга?– спросил Стрельников, когда они вошли в кабинет редакторши.

Фаина Родионовна посмотрела в излучающие энергию и какое-то невероятное, почти гипнотическое обаяние, глаза.

–Вы хорошо пишите. Живо, образно, простым и понятным читателю языком. Книга читается легко и не возникает желания отложить ее из-за того, что становится скучно. Умение увлечь читателя – это один из признаков писательского таланта.– Редакторша откинулась на спинку кресла и скрестила пальцы рук. – Задача любого автора – дать пищу для ума, подтолкнуть к размышлениям, заставить мозг работать, делать выводы. Хороший писатель делает это ненавязчиво, таким образом, что читатель получает наслаждение и одновременно черпает и впитывает что-то новое для себя. С этой точки зрения Ваша книга написана прекрасно. Но то, чему Вы учите, переворачивает с ног на голову общепринятые представления о морали и нравственности. Главная идея Вашей книги – цель оправдывает средства. На примере собственной жизни Вы показываете читателю «путь», как преуспеть в современном жестоком мире. Вы известны, успешны, богаты. И Вы достигли всего этого сами. Учитывая Вашу популярность, Ваша книга будет иметь успех. Ее будут покупать, так как людям всегда интересно узнать того, кто им нравится, кем они восхищаются, с новой, ранее неизвестной стороны. И Ваша книга, написанная, как я уже сказала, живо, доходчиво и вполне увлекательно, будет восприниматься, как пособие, инструкция, как именно нужно действовать, чтобы добиться успеха. И с этой точки зрения Ваша книга – яд, отрава для ума. Наш мир и так полон равнодушия, вранья, подлости, грязи и жестокости. Если писатели и прочие публичные люди, начнут утверждать, что вполне нормально, хорошо и правильно ради собственных интересов поступаться интересами всех остальных, общество, в скором времени, окончательно деградирует и превратится в сборище подонков и негодяев. Отпадут все моральные запреты, не позволяющие совершать совсем уж недостойные или даже преступные действия. Граница между «хорошо» и «плохо исчезнет», она и так уже размыта и едва заметна. Я выросла в другое время и воспитывалась на совсем иных ценностях, нежели у нынешних молодых людей. Поэтому я четко вижу насколько изменились представления о том, что допустимо, насколько люди становятся беспринципны, ради выгоды готовы на все. Мы сами себя уничтожаем. То, что происходит, действует разрушительно. Человек превращается в лишенное совести, а возможно, и самой души, существо.

Редакторша немного помолчала. Радиоведущий стоял с серьезным лицом, не пытаясь перебить или начать возражать.

–Если бы все зависело только от меня, Ваша книга не была бы напечатана.– Фаина Родионовна невесело усмехнулась. – Я прекрасно понимаю, что если книгу не выпустим мы, другие издатели, в любом случае, не упустят такую возможность. Беспроигрышный вариант. Автор – известная личность, вызывающая симпатию у публики. Успех обеспечен. – Фаина Родионовна покачала головой. – Но сама я не хочу быть причастна к этому. К сожалению, Арсений в данном вопросе настроен решительно и не прислушивается к моим словам.

–Фаина Родионовна, мне жаль, что моя книга послужила причиной Ваших разногласий с Арсением и то, что она Вас огорчила, мне тоже искренне жаль.– Макс Стрельников приложил руку к груди. – Я много слышал о Вас и отношусь с искренним уважением и восхищением к Вам, как к человеку и как к истинному профессионалу своего дела. Не буду рассуждать о том, насколько губительны произошедшие в обществе изменения. Во все времена человек стремился к лучшей жизни, к благам и не слишком считался, при достижении желаемого, со своими собратьями. Мы существа крайне эгоистичные, да к тому же и ненасытные. Нам всегда мало, всегда хочется чего-то еще. Я, например, ни разу не встречал человека, который сказал бы: «У меня есть все. Больше мне ничего не нужно». Желания возникают в нас быстрее, чем мы успеваем насладиться уже полученным.– Он пожал широкими плечами. – Так уж мы устроены. Любим брать, при этом стараясь отдавать взамен, как можно меньше, а желательно и вовсе ничего. На самом деле, я не ставил, разумеется, себе целью, отравлять умы или как-то вредно влиять на них. Я просто хотел показать, опираясь на собственный пример, что в нашем, и впрямь жестоком мире, вполне можно преуспеть. Главное верить в себя и идти к своей цели твердо, не отступая, не поддаваясь сомнениям.

–Думаю, этот разговор не имеет смысла,– потирая уставшие глаза, сказала Фаина Родионовна. – Каждый из нас останется при своем мнении. Вы задали мне вопрос, я на него ответила. Мне нужно вернуться к работе.

Радиоведущий почти с нежностью посмотрел на нее.

–Поверьте, я бы, как и Вы, искренне желал, чтобы мир был лучше и чище. Но он таков, какой есть. И, чтобы выжить, нужно приспосабливаться к существующим условиям. Я просто продукт своего времени. Как и все мы. И все мы живем, подчиняясь законам этого самого времени.

Радиоведущий направился к двери. Уже на пороге он обернулся.

–Прошу прощения, что задержал и отнял времени больше, чем обещал.

Фаина Родионовна ничего не ответила.

––

–Я тебя убью,– со смехом сказала Маша, когда они вышли из кабинета издателя. Кира хмыкнула.

–Ох, Морозова, тебе Мамонтиха, как добрая фея, буквально подарила сказочный шанс. Но зная тебя, уверена, ты даже не попытаешься им воспользоваться. Какая несправедливость! Уж я-то бы точно не упустила представившейся возможности.

Маша покачала головой. Кира неисправима.

–О, смотри-ка, а вон и твой шизоид нарисовался,– красивые губы изогнулись в насмешливой улыбке. –Сегодня прямо твой день, Машка!

Маша повернула голову и застыла. Возле ее стола, на стуле «для посетителей» сидел мужчина, одетый явно не по погоде в легкий светлый плащ и широкополую фетровую шляпу. Напряженная, неестественно прямая спина и находившееся в непрерывном движении колено, подскакивающее вверх и вниз, выбивая каблуком ботинка дробь, свидетельствовало о крайней степени нервозности и нетерпения посетителя.

–Черт!– Маша страдальчески сморщилась. Мелькнула даже мысль спрятаться и переждать, пока нервный гость уйдет. По опыту Маша знала, что, к сожалению, переждать не удастся. Тот, кто ее ждал, так и будет сидеть, тряся коленкой, хоть до вечера и не двинется с места, пока не переговорит с ней.

–Пошли его на …– Посоветовала Кира, которая, Маша даже не сомневалась, на ее месте, именно так бы и поступила.

–Возможно, в конце концов, я так и сделаю,– обреченно пробормотала Маша и пошла к своему столу.

–Здравствуйте, Лев Николаевич.

Посетитель вскочил и впился в Машу сердитым взглядом блеклых серо-водянистых глазок.

–Маша! Ну, где Вы ходите?! Я жду полчаса, не меньше.

–У нас было совещание,– прикидывая, не воспользоваться ли и впрямь Кириным советом, ответила Маша.

–Совещание, – проворчал тезка великого классика, снова усаживаясь на стул. Наклонившись, он извлек из-под него потертый портфель и зашуршал его содержимым.

–Вот,– тощая лапка плюхнула перед Машей, перевязанную веревочкой, картонную папку. – Хоть ваше издательство и недооценивает мое творчество, я все же решил дать вам еще один шанс и не обращаться пока в другие. Это моя новая книга.

Он постучал пальцем с обгрызенным ногтем по папке.

–Вы должны прочесть,– тоном, не терпящим возражений, сказал писатель.

Судя по толщине папки, новая книга была страниц на триста, не меньше. Маша вздохнула.

–Лев Николаевич, Вы же знаете наши требования. Мы не принимаем рукописные тексты. Пришлите нам свою книгу…

–Роман.

–… роман в электронном виде…

–Это все она! Она!…– вскочив с места, Лев Николаевич заходил перед Машиным столом, грозя пальцем в сторону кабинета главного редактора. –Она строит козни против меня! Устанавливает идиотские правила. Строит препоны, лишь бы не дать моему таланту пробиться. Читатель должен иметь возможность познакомиться с истинным творчеством, а такие как она, не дают им этой возможности, ограничивают…

–Лев Николаевич! Не нужно кричать. Присядьте,– попыталась успокоить, разошедшегося писаку, Маша. Лев Николаевич покосился на стул, посмотрел на Машу, и, после некоторого раздумья, все же сел.

–Вы, Маша, не такая как «она»,– он снова погрозил пальцем в сторону двери редакторши. – Я знаю, вижу по Вашим глазам, что Вы не станете лгать и зарывать чужой талант. Вы должны прочитать и повлиять…– Бесцветные глазки указали в сторону «ее» кабинета.

–Я никак не могу повлиять… – попыталась прервать, надоевшего ей до чертиков, посетителя Маша.

–Вы можете дать понять, что Ваша руководительница,– последние слова были произнесены нарочито презрительно, – должна, наконец, внять голосу разума и отбросить свои амбиции и предвзятость по отношению ко мне. Пусть она ненавидит меня, но почему читатель должен страдать из-за того, что госпожа Мамонтова, видите ли, не может признать собственных ошибок, согласиться, что была неправа, недооценив мои произведения.

–Ну что за ерунда! Никто Вас не ненавидит,– начиная уже всерьез раздражаться, сказала Маша.

Глаза писателя сузились и губы изогнулись в насмешливой улыбке.

–Вы, Маша, очень наивны, что простительно в силу Вашего юного возраста. В ваши годы я тоже был полон доверия к людям, питал надежды. Мое сердце было распахнуто для всех…

–Лев Николаевич,– на этот раз, Маша постучала пальцем по папке с шедевральным творением. – Наше издательство, как и большинство издательств в наши дни, принимает рукописи в электронном виде. И это не прихоть главного редактора или еще кого-то. Просто, это удобно. Это облегчает работу над рукописью и экономит огромное количество времени, как сотрудникам издательства, так и автору.

–А чем плох машинописный текст? Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Пастернак, Шолохов, Шукшин они как-то справлялись без компьютера и их редакторы, корректоры и все прочие тоже!

Лев Николаевич нервно дернул головой.

–И вообще я не доверяю компьютерам. Все эти хакеры или как их там… Словом, любой, кто мало-мальски разбирается в технике, может перехватить, присвоить себе право обладания.

Лев Николаевич придвинул папку ближе к Маше.

– Вы прочтете?

– Да. Прочту,– в знак доказательства, Маша взяла папку и засунула ее в свою сумку. Вот – папка в сумке, а теперь не пора ли господину писателю и честь знать? Из кабинета редакторши вышел радиоведущий. Он дружески кивнул Маше и завернул за угол, в сторону кабинета Арсения. Маша тоскливым взглядом проводила атлетически сложенную фигуру.

–Когда? Когда Вы прочтете?– блеклые глазки впивались в Машино лицо двумя буравчиками.

–Позвоните в конце следующей недели. А лучше, я сама Вам позвоню…

–В конце следующей недели?! Маша! Сегодня четверг. Впереди выходные, полно времени… Я приеду, скажем, во вторник.

Страшно хотелось воспользоваться Кириным советом. Но видимо, точка кипения еще не дошла до предела, и победили врожденная интеллигентность и приобретенная позже воспитанность, так и не дав осуществится желаемому.

–Во вторник,– повторил автор и поднялся, подхватив портфель.

–Вы можете позвонить, незачем приезжать,– твердо сказала Маша, желая избавить себя хотя бы от еще одной личной встречи.– Хотите я сама позвоню.

Лев Николаевич с сомнением посмотрел на нее.

–Хорошо, во вторник я Вам позвоню,– он энергично мотнул головой и зашагал к выходу, как и прежде, держа спину настолько прямо, что создавалось впечатление, что мышцы свело судорогой и от этого его слегка выгибает назад.

––

Незадолго до обеда позвонил Влад.

–Привет, я почти соскучился,– промурлыкал мобильник приятным баритоном.

Маша улыбнулась. Судя по голосу и игривому настроению, сегодня у приятеля был удачный день, который не был омрачен ни какими очередными неприятностями и происшествиями.

–Ну что, на завтра планы не поменялись? Все остается в силе?

Маша слегка нахмурилась. Они договаривались встретиться в пятницу вечером. Бывший муж должен был забрать детей на выходные, и Маша могла распоряжаться своим временем по своему усмотрению и предаться «безумствам и разгулу». Но накануне муж позвонил и сообщил, что у него приехать в пятницу не получается, что-то там с работой не складывается, и перенес свой приезд на утро субботы.

–Ну, в субботу, так в субботу,– выслушав Машу, с легкостью согласился Влад. Очевидно, день и впрямь удался.

Положив телефон, Маша некоторое время смотрела в раздумье на погасший экран. Отлично, в субботу они встретятся, проведут вместе вечер и, естественно, ночь. Конечно, это приятно, но… Ну, почему каждый раз возникает это самое «но». Что не так? Чего ей не хватает?

Роман длился уже четыре месяца. Они познакомились на одном мероприятии, связанном с развитием бизнеса, куда ее затащил Арсений. Сам издатель, кстати сказать, быстренько упорхнул с очередной блондинкой. Маша, какое-то время, общалась с несколькими другими приглашенными, с которыми была знакома до этого, а потом, когда она начала подумывать о том, чтобы уйти, появился он, Влад. После вечера он довез ее до дома. Потом был ужин в ресторане, потом еще один. Как-то незаметно все перешло в более близкие, чем просто дружеские, отношения. Встречи, в основном, происходили по выходным. Иногда встречались в будние дни, но редко, так как Маша могла задержаться с возвращением домой часа на два, не больше, а взрослым, работающим людям, живущим в разных концах большого города, подобный вариант не слишком удобен. Когда Маша пыталась размышлять, что же именно не позволяет ей наслаждаться их отношениями, ничего путного, объясняющего какую-то внутреннюю неудовлетворенность, в голову не приходило. Одна ерунда, даже скорее глупость. Все попытки разобраться в себе, своих мыслях и чувствах сводились к тому, что ей не хватает легкости, какого-то ощущения, что мир вокруг наполнен новыми, яркими красками, волшебством. А сердце трепещет в груди и кажется, что за спиной крылья и ты вот-вот взлетишь от переполняющих тебя чувств. Ну, какие крылья, скажите на милость, когда тебе за тридцать и за плечами уже целый багаж разочарований, забот, тревог и обязательств? Сердце трепещет и крылья вырастают, а мир прекрасный и яркий лет в восемнадцать, когда ты еще ничего не знаешь о жизни, когда ты наивный идеалист, пребывающий в полной уверенности, что у тебя все будет не так как у всех остальных, а замечательно и прекрасно. Твоя жизнь будет безоблачна, и будет напоминать волшебную сказку. Всегда. Маша понимала, что мысли эти глупые, и ее недовольство тоже. Но сердце отчаянно просило полета. Маша раздражалась сама на себя. «Ты сама себя накручиваешь, вот тебе и кажется, что чего-то не хватает и что-то не так. Все так. Все прекрасно». На время это срабатывало, а потом опять накатывало непонятное тревожащее, бередящее душу чувство.