Своя волна

–А мы ведь с профессором-то соседями были,– ухмыльнулся он.– Я ведь в селе-то нашем, считай, тридцать с лишним лет был участковым. Это я сейчас, как на пенсию вышел, так к сестре в город перебрался. А так всю жизнь в селе прожил. И дело профессора через мои руки прошло. Ну, вернее, мы подозреваемого в убийстве профессора задерживали, а потом-то этим делом уже следственная группа занималась. А профессор он мужик хороший был. Все тогда его жалели.

Кешка во все глаза смотрел на своего нового знакомца. Надо же, как мир тесен и какое странное, можно сказать, удивительное совпадение.

–Я каждый раз, когда думаю, как нелепо все получилось, у меня просто все внутри переворачивается. Какой-то наркоман, ничтожество, мразь такого человека загубил ради нескольких сотен…– Кешка махнул рукой, и наклонившись к своей кружке, сделал глоток. Воспоминания вновь нахлынули на него, наполняя душу горечью, сожалением и негодованием.

Бывший участковый, совсем уже раскрасневшийся, с замутившимся от выпивки взглядом, наклонился через стол к Кешке.

–Я тебе парень, вот что, скажу,– он поманил Кешку рукой и Кешка тоже склонился над столом.– Наркоман тот профессора не убивал.

Бывший милиционер многозначительно покивал головой.

–Вот так вот. Не знаю, кто убил, но не он. Хоть его и посадили за это убийство.– Кешкин знакомец вздохнул.– Не было у меня доказательств, да и никто и не хотел ни в чем разбираться. Следователь только рад был, что убийцу сразу же задержали. Но я тебе точно говорю – не он это.

Кешка сидел не в силах пошевелиться. Он с изумлением смотрел на старого служителя закона, а мысли в его голове проносились с невероятной скоростью. Вот оно, то чего ему не хватает в жизни. Да, с наукой не сложилось, жизнь вновь показала свое истинное лицо, обошла его своей милостью, даже ради этого разыграв страшную трагедию. Но слова отставного милиционера дали Кешке некий толчок, явились путеводной ниточкой, указывающей нужное направление. Возможно, главное его предназначение в жизни – не заниматься наукой, как он считал, а найти того, кто совершил преступление. Призвать истинного убийцу к ответу, заставить понести наказание. Кешка не сводя зачарованного взгляда с милиционера, прошептал:

–А Вы можете мне помочь посмотреть материалы по делу профессора.

Рыжеусый хмыкнул.

–А на кой тебе материалы?

–А я решил написать книгу об этом деле, сказал Кешка.

Бывший участковый помотал головой.

–Ишь ты, книгу. Ну да ты парень образованный, умный, сразу видно. Ну, давай пиши, отчего бы и нет. Чем смогу помогу.– Он подмигнул мутноватым взглядом.– Может, и до истины докопаешься. Кто знает. Хотя навряд-ли. Дело-то давнишнее. Уж больше шести лет прошло.

Распрощавшись с новым знакомым, окрыленный своей идеей Кешка, отправился домой. Новый знакомец обещал переговорить с бывшими коллегами, работающими в полиции и в ближайшее время позвонить.

Бывший участковый, Иван Федорович Левицкий, как звали нового Кешкиного знакомого, объявился через три дня. Кешка уже не на шутку волновался, что старик вообще либо забудет про их разговор, либо плюнет на данное с пьяных глаз обещание, не желая заниматься всякой ерундой.

–Здорово, Иннокентий,– пробасил бывший милиционер в телефонную трубку. – Переговорил я с одним знакомым, он, по старой памяти, естественно, под мою ответственность, разрешил гм… позаимствовать материалы по делу из архива. На пару дней. Хватит тебе два дня на изучение?

–Да!– выкрикнул Кешка, готовый, начать прыгать до потолка, от услышанной новости.

Кешка решил сделать ксерокопии с каждой страницы по делу, чтобы потом без спешки все подробно изучить.

–Только там навряд-ли есть что-то, что может тебе помочь,– сразу предупредил Иван Федорович. – Все было и впрямь так, будто наркоман виноват. Никаких других зацепок. Да и улики указывали на наркомана. Так вот…

–Ничего. Мало ли, вдруг какая-нибудь мелочь натолкнет на нужный след,– с полной серьезностью сказал Кешка. Участковый ухмыльнулся.

–Ну, дерзай, Шерлок Холмс. Потом поведаешь, если и впрямь, что найдешь.

С момента получения материалов по делу, Кешка все свободное время проводил за их изучением. Разложив листы с ксерокопиями перед собой на большом письменном столе в комнате, которую Ниночка называла Кешиным кабинетом, Кешка часами читал, перекладывал в новом порядке информацию, собранную в деле. Информации, на самом деле, было не так много. Вскоре Кешка уже знал все содержимое наизусть. Кешка не нашел никаких зацепок, как и предупреждал участковый, но вовсе не отчаялся, а решил, что пора обратиться к новым источникам информации.

В ходе своего расследования Кешка неоднократно посетил поселок, в котором жил и был убит профессор Подгородецкий. Разговаривал с соседями профессора и предполагаемого убийцы. Одни охотно отвечали на вопросы чудаковатого парня, интересующегося давней трагедией, другие относились с подозрением, были и такие, кто откровенно посылал доморощенного сыщика. Побывал Кешка и в университете. Даже встретился с сестрой Подгородецкого, проживавшей в соседнем городке. Старушка была явно обрадована возможностью поговорить с бывшим студентом брата. Много рассказывала о его жизни, о том, как он с детства был увлечен историей, как родители гордились его первыми научными трудами. Растрогавшись проявленным Кешкой вниманием, она даже подарила ему дневник профессора, который он вел на протяжении нескольких последних лет жизни. Дневник Кешка пообещал вернуть. Все-таки память о брате. Одним словом, Кешка за полгода провел такое полномасштабное расследование, что на столе у него скопилась целая груда бумаг, так или иначе связанных с этим делом. Выводы, установленные факты и предположения Кешка подробно записывал в отдельную тетрадь.

Ниночка и тревожилась, и радовалась, что муж с такой одержимостью чем-то увлекся. Не отличавшаяся особой сообразительностью Ниночка, обладала любящим сердцем, чувствовавшим настроение и состояние, в котором пребывает ее супруг. Ниночка всегда знала, что Кеша отчего-то не слишком счастлив. Он ничего не говорил, всегда был нежен и ласков, но Ниночка чувствовала, что что-то постоянно грызет его изнутри. И конечно жалела мужа, такого умного и талантливого и отчего-то не понятого и не признанного другими, как он того заслуживал. С тех пор как муж занялся изучением каких-то бумаг, просиживая над ними целыми вечерами, а порой даже и ночами, он как будто обрел, наконец, то, чего ему не хватало раньше. Он буквально светился от переполнявшей его радости. Ниночка только опасалась, как бы Кеша не надорвался в результате бессонных ночей и охватившего его возбуждения. И главное, чтобы, в конце концов, его не постигло новое разочарование. Видя, что жена переживает, Кешка сказал ей, как и бывшему участковому, что пишет книгу. Ниночка, всегда преклонявшаяся перед умом мужа, окончательно утвердилась в мнении, что ее Кеша настоящий гений.

Через шесть месяцев после начала расследования, в середине ноября, Кешка получил приглашение от университета на встречу выпускников. Вообще-то встречаться с бывшими сокурсниками у Кешки особого желания не было. Но решив, что может всплыть что-то новое по делу профессора, Кешка все же решил пойти. Несмотря на огромное количество собранной им информации, Кешка, к своему немалому огорчению, должен был признать, что к ответу кто же на самом деле убил профессора, он не приблизился ни на шаг. Он даже не нашел ни одного подтверждения, кроме слов участкового, что убийцей не является тот самый наркоман, которого обвинили и затем осудили.

Второго декабря бывшие студенты исторического факультета выпуска 2010 года собрались, почти в полном составе, в одной из аудиторий, предоставленной на этот вечер руководством университета для проведения встречи и небольшого застолья. Естественно, сначала все с интересом рассматривали, изучали и оценивали бывших одногруппников. Кто каким стал, кто «сколько теперь стоит». Кое-кто преуспел. Таких были единицы. Большинство влачило весьма заурядное, серенькое и малообеспеченное существование. Историей, увы, ни один из выпускников 2010 не занимался. По окончании «смотрин» бывшие студенты приступили к общению, вначале довольно сдержанному, но по мере того, как скромное застолье перерастало во все более нескромное, и общение становилось все более оживленным и свободным. Слышался смех, радостные выкрики. Звучали тосты. Кто-то рассказывал о своей жизни, кто-то сплетничал о преподавателях, об отсутствующих бывших товарищах, не явившихся на встречу, и о явившихся тоже. Голоса становились все пьянее и громче, обстановка непринужденнее и дружелюбнее. Кешка предпринял несколько попыток разузнать что-нибудь полезное, связанное с профессором, но бывшие соученики каждый раз только горестно кивали и говорили, что да, старик был отличный преподаватель и человек хороший. И да, очень-очень жаль, что его того, прикончили в том лесу. Ужас, кошмар просто! Кто бы мог подумать. В каком мире мы живем. И т.д. и т.п. Но грустить и говорить о неприятных вещах на таком радостном эмоциональном подъеме никому не хотелось. Время грустных историй, ужастиков и страшилок еще не пришло, так как уже было достаточно выпито для веселья, но не достаточно для печали и меланхолии. Кешка, поддавшись общему настроению, тоже, как-то незаметно для себя самого, приналег на спиртное, хотя обычно пил очень мало и редко. Через какое-то время он почувствовал, что его во всю «ведет». Кто-то из сокурсников поинтересовался у Кешки чем он теперь занимается. И пребывая в состоянии достаточно сильного опьянения, Кешка с гордостью сообщил, что он расследует убийство профессора Подгородецкого и что, мол, ему доподлинно известно, что убил его вовсе не наркоман, которого посадили, а кто-то другой. Собравшиеся, кто был еще достаточно трезв, чтобы вообще воспринимать какую-то информацию, снисходительно поулыбались. Кешка всегда был чудиком не от мира сего. Кешка же, всю жизнь пребывавший «в сторонке», никогда не выделявшийся, не высовывающийся и предпочитавший быть незаметным, опять же, исключительно под действием винных паров, решил, что сегодня пришло время исправить это упущение и побыть в центре внимания.

–Еще чуть-чуть и я выведу сукина сына на чистую воду. Я уже подобрался совсем близко!– громко заявил Кешка и пьяно засмеялся. Погрозив пальцем, он сурово добавил: – Скоро этот гад ответит за то, что совершил, можете не сомневаться. У меня собран весь материал по делу и имеются факты и доказательства, осталось только кое-что проверить и имя убийцы будет мне известно,– хвастливо заявил он, слегка завравшись, опять же под воздействием спиртного. Покачнувшись, он едва не завалился под стол. Вскоре Кешке совсем поплохело и пара сотоварищей потрезвее отвела его в уборную, где склонившись над унитазом Кешка провел остаток вечера.

На следующее утро Кешка проснулся со страшной головной болью, чувством раскаяния перед Ниночкой и общей слабостью организма, не привыкшего к столь бурным возлияниям. Он бы с радостью не пошел на работу, но именно сегодня собирался приехать важный клиент. Приняв аспирин, Кешка вызвал такси и отправился в автосервис. Ночью, когда Кешкина группа вливала в себя лошадиные дозы спиртного, произошли два события. Во-первых, сильно похолодало и термометр за окном, когда Кешка уходил из дома, показывал минус пятнадцать. А, во-вторых, прорвало одну из труб отопления, проложенных вдоль дороги, ведущей к Кешкиному автосервису. Вода, хлеставшая полночи, залила все вокруг. Ближе к утру, трубу кое-как заделали, а воду, успевшую превратиться в лед, естественно, никто убирать не стал. В тот момент, когда такси, на котором ехал Кешка, подъезжало к повороту, за которым дорога за остаток ночи, превратилась в настоящий каток, к противоположному концу обледеневшего участка подкатил груженый бревнами лесовоз. Тяжелая машина, шедшая на приличной скорости, въехав на лед, понеслась вперед, не реагируя на попытки водителя жать на тормоз. Навстречу лесовозу выехало такси. Кешка мирно посапывал на заднем сидении. На этот раз судьба, наконец-то, решила явить Кешке свою милость. Он так и не проснулся в момент страшного удара, не испытал страха, не почувствовал боли ломающихся костей. Когда Ниночке сообщили о произошедшей аварии и о том, что ее муж мертв, она, застыв от навалившегося горя, беззвучно повторяла про себя единственную фразу: «Бедный мой Кеша, такой замечательный и такой несчастный…»

Горько и безутешно прорыдав несколько дней, и выплакав, как казалось Ниночке все слезы, она безжизненной тенью слонялась по осиротевшей квартире, не представляя, как и для чего жить дальше. Сделав уже не одну тысячу кругов из комнаты в кухню и обратно, Ниночка зашла в кабинет мужа и села на краешек стула. На столе лежали бумаги. Ниночка провела по ним рукой. Кеша был такой умный. Даже книгу писал. Оказалось, что не все слезы были выплаканы. Ниночка почувствовала, как они бегут по щекам, падая на разложенные перед нею листки с ксерокопиями, газетные вырезки, фотографии. Вытерев слезы, Ниночка принялась просматривать бумаги. Она не была такой умной, как муж, и толком ничего не поняла. Но сложив все аккуратной стопочкой, Ниночка слабо улыбнулась, и пошла переодеваться в уличную одежду. У нее появился хоть какой-то смысл дальнейшего существования. Наверняка, Кеше, где бы он ни был, будет приятно, то, что она собиралась сделать.

Глава 2

Влад обвел тоскливым взглядом полутемное помещение бара. Если бы можно было повернуть время назад. Всего на один день. Как он мог так лохануться? Он всегда так тщательно все проверял, был очень осторожен во всем, что касалось дел, связанных с деньгами. Он ведь уже не первый год работает и прекрасно знает, как не попасться на удочку, и на тебе. Возможность легко и быстро заработать неплохие деньги затуманила мозг, ослепила. Попался, как последний идиот. Заметив нового посетителя, Влад напрягся. Сердце болезненно заныло. Ужасно хотелось спрятаться, убежать. «Может, удастся как-нибудь… по-хорошему все уладить?» Мысль, что можно уладить все по-хорошему была глупой и пришла в голову от отчаяния. Человек, приближавшийся к его столику шутить не будет. Возьмет свое до копейки, а возможно еще и велит своим ребятам поучить проколовшегося сотрудника уму разуму. При этой мысли Влада слегка замутило.

–Здорово!– вполне дружелюбно улыбнулся тот, с кем у Влада была назначена встреча. Хлопнув по плечу застывшего с неестественной натянутой улыбкой Влада, мужчина сел за столик и сделал знак официантке подойти.– Чего, такой кислый, Владос?

Влад издал неопределенное мычание, так как язык, как будто прилип к гортани, а губы сделались непослушными и отказывались повиноваться своему хозяину.

–Сейчас пивка попьем. Решим все вопросы. Все путем, а ты сидишь с таким лицом, как будто в штаны наделал, Владос.

Последовало жизнерадостное ржание. А у Влада мелькнула неприятная мысль, что предположение о том, что он наделал в штаны, не так уж далеко от истины, а в ходе встречи вполне может претвориться в реальность. К горлу вновь подступила дурнота.

С наслаждением отхлебнув холодного пива, жизнерадостный собеседник крякнул и вытер губы тыльной стороной ладони.

–Люблю этот бар,– развалившись, на обтянутом кожей диванчике, с довольным видом сказал он. – Отличное пиво. Давай, Владос, за тебя.

Подмигнув Владу, мужчина расплылся в широкой улыбке.

–Ты ведь, насколько я помню, тоже любишь хорошее пиво, Владос. Или ты теперь предпочитаешь дорогой коньяк и элитные вина?

Последовал очередной приступ ржания, а у Влада все поплыло перед глазами. Отсмеявшись, мужчина взглянул в сторону Влада серьезно.

–Вот что я скажу тебе, Владос. Если честно, ты меня удивил. Я был уверен, что ты умнее. Да. Видно я тебя переоценил,– мужчина развел руками и улыбнулся, только глаза, как и на протяжении всего разговора, оставались холодными, таящими угрозу. – Я считал, что ты дорожишь своим местом и понимаешь, что играть в такие игры со мной не стоит.

Влад с трудом сглотнул, проталкивая вставший в горле комок. Ладони у него вспотели, а кончики пальцев дрожали. Пришлось крепко сцепить руки, чтобы дрожь была не так заметна. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он расплачется.

–Я, конечно, сначала думал тебя наказать, Владос,– вновь откидываясь на спинку диванчика, сказал собеседник.– Но потом решил, ладно, пусть Владос живет и дальше все такой же здоровый, с таким же смазливым фейсом. Ты же уже и так урок получил. Правда, Владос?

Влад снова сглотнул.

–Короче, Владос, дело к ночи. Не будем долго рассиживаться. Времени нет. Вернешь бабки, ну и, разумеется, процент, и считай свободен. Как ветер,– ухмыльнулся мужчина. – Ты, Владос, везучий!

–А какой процент?– непослушными, как будто резиновыми губами, выдохнул Влад. Лицо собеседника озарилось самой дружеской улыбкой.

–Небольшой процент, Владос. За моральный ущерб и за мое время. Я же сюда приехал, время потратил. Но я сегодня добрый, Владос. Всего пятьдесят процентов возьму. Тебе повезло.– Говоривший подмигнул. – Обычно я беру сто и в тот же день. А тебе я еще два дня даю. Видишь, какой я щедрый?

Мужчина поднялся.

–В четверг жду тебя с деньгами, Владос. Береги себя. Здоровье ни за какие бабки не купишь, сам знаешь.

Проводив щедрого кредитора взглядом, Влад обессиленно сполз на спинку дивана. Вместо того, чтобы заработать, он теперь должен отдать кучу собственных денег, которых, кстати говоря, у него нет и где их взять за такой короткий срок непонятно. Влад прикрыл глаза. Ну почему, почему с ним произошло такое?

––

–Маша! Ты можешь встретиться со мной сегодня?– казалось, в голосе Влада звучит отчаяние.

–Хорошо. У тебя что-то случилось?– обеспокоенно спросила Маша.

–Давай при встрече поговорим. Не телефонный разговор…

–Ладно…

Назначив место встречи, Влад отключился.

С момента дурацкого ужина, когда Влад и ее пес так и не нашли общий язык, они ни разу не виделись. После выходных, Влад, очевидно, успев взять себя в руки и осознать, что был не на высоте, позвонил и сказал, что сожалеет по поводу произошедшего небольшого недоразумения, как он это назвал. Разговор был довольно сдержанным. Маша сердилась. В конце разговора Влад сообщил, что в ближайшие выходные он уедет по рабочим делам за город, и встретиться у них не получится. Маша даже немного обрадовалась, что новая встреча откладывается. Она уже начинала бояться, что все опять пойдет не так. Возможно, вынужденный перерыв даже пойдет им на пользу. Неприятное впечатление успеет забыться, они соскучатся.

Ближе к выходным бывший муж сообщил, что забрать детей в этот раз у него не получится, так, что свидание и так и так бы не состоялось. В субботу вечером Влад позвонил, и как Маша догадалась по голосу, он был в слегка подвыпившем состоянии. Возможно из-за этого, на этот раз, настроение у него было прекрасное. Он довольно долго ворковал ей всякие приятные вещи, говорил, что соскучился и был просто душка. От этой милой болтовни, без присутствия обычного напряжения, Маша растаяла и ощутила прилив нежности. Обиды были забыты. Маша намекнула, что тоже соскучилась, и они могли бы встретиться в один из будних дней, пусть ненадолго, но все же провести какое-то время вместе. Влад со вздохом сожаления сказал, что вся неделя у него будет очень напряженной и навряд-ли удастся увидеться до выходных. Но в выходные они все наверстают. Одним словом, разговор был очень милым, вселившим надежду, что все обязательно наладится и, в конце концов, они все же придут к взаимопониманию.

Кире, поинтересовавшейся, как продвигается «вялотекущий роман» подруги, Маша ничего говорить не стала, не желая, чтобы та отравила очередной порцией ядовитых комментариев ее благоприятный настрой.

Сегодняшний звонок удивил и заставил Машу нервничать. Она чувствовала, что произошло что-то серьезное и неприятное. Остаток дня показался ей бесконечно долгим. Она вся извелась от чувства неизвестности и от всевозможных предположений, рождавшихся в голове. Но в то же время она испытывала и какое-то внутреннее удовлетворение. Раз в трудную минуту Влад обратился к ней, значит, она в его жизни занимает важное место. Ведь мы, когда нам тяжело, обращаемся именно к близким людям.

Встреча была назначена в маленьком ресторанчике, где они пару раз ужинали, когда их отношения только-только начинались и Влад был склонен к романтике намного больше чем сейчас. Подойдя к столику, Маша поразилась насколько бледным и даже каким-то осунувшимся выглядит приятель. Темные глаза горели нездоровым лихорадочным блеском, а под ними залегли темные круги, как будто предыдущую ночь он провел без сна.

–Привет! Ты выглядишь совсем больным, как будто у тебя высокая температура,– с беспокойством сказала Маша и потянулась ладонью к его лбу.

–Нет у меня никакой температуры, со мной все нормально,– ответил он довольно резко, отстраняясь от ее руки. Маша удивленно посмотрела на него.

–Извини. Просто нервы…– Он смотрел перед собой пустым взглядом.

–Что случилось?– Маша села напротив и внимательно смотрела на него. Влад вздохнул.

–Помнишь, я тебе говорил, что в выходные поеду за город по одному делу?

Маша кивнула.

–У меня была встреча с одним клиентом. Он хотел закупить у нас спиртное и потом отправить его в Забайкалье, где у их фирмы несколько ресторанов. Он предложил мне сделать счет, на сумму в два раза больше, чем на самом деле. Сказал, что доставка товара ему ничего не будет стоить, и сопроводительную документацию никто не будет проверять, так как у него родственник работает на железной дороге и занимается оформлением перевозок, только нужно все отправить в его смену, то есть на следующий день. А оставшуюся разницу в деньгах, он предложил поделить пополам. Пятьдесят процентов мне, пятьдесят ему.

Влад взъерошил волосы.

–Обещал, что теперь всегда будет обращаться только ко мне. Сказал, что спиртное они закупают регулярно, и потом, скорее всего, он будет брать намного больше. И мы отлично заработаем на этом. Показывал фотографии их ресторанов. Даже, похвалился лицензией на торговлю спиртным для одного из них, которую, якобы, как раз, только получил. Уверил, что тот, на кого он работает, понятия не имеет о том, что сколько, на самом деле, стоит. Короче, целый спектакль разыграл.– Влад злобно усмехнулся.– Настоящий артист! Все так правдоподобно!

Маша удивленно смотрела на него.

–Это ведь мошенничество, то, что вы собирались сделать?

Влад раздраженно отмахнулся.

–Какое мошенничество, Маша? Это сделка. Каждый зарабатывает, как может и если есть возможность, почему ею не воспользоваться? Мошенничество это то, что сделал он – кинул меня самым наглым образом.

–Я так понимаю, он забрал товар, и не заплатил и теперь тебе нужно возмещать своей фирме убытки?

–Удивительная проницательность,– огрызнулся Влад. Маша пожала плечами.

–Думаю, когда ввязываешься в какую-то аферу, всегда нужно быть готовым, что тебя тоже оставят с носом.

Влад сердито покосился на нее.

–Ладно. Извини,– примирительно сказала Маша. Нехорошо добивать человека, судя по всему, и так страшно переживающего совершенную им ошибку. – Я понимаю, ты расстроен, но ничего такого уж страшного не произошло. Правда, ведь? Это всего лишь деньги. Слава богу, никто не умер, не пострадал…

–Всего лишь деньги?! Никто не пострадал?!– взвился Влад.– Я пострадал, потому что попал на большие бабки. И пострадаю еще больше, если не верну в этот четверг семь с половиной штук баксов, которых у меня нет.

–А нельзя, как-то частями отдавать? Сумма-то и впрямь не маленькая.

–Частями буду я, если не отдам все сразу,– в голосе Влада послышались истерические нотки.– У моего работодателя, когда он только начинал свою деятельность в бизнесе в лихие девяностые, было прозвище Гоген. И вовсе не из-за любви к живописи. У него была привычка отрезать кусок уха конкурентам и должникам.– Влад передернулся. Маша в ужасе посмотрела на него и машинально сказала:

–Тогда его должны были звать Ван-Гог. Это он отрезал себе ухо.

Влад сердито помотал головой.

–Дело не в этом. Думаю, братки были не столь образованы, просто услышали про то что кто-то из художников поступил с собой, таким образом, а фамилия Гоген показалась им, как раз звучной и подходящей. Факт остается фактом – мой работодатель человек безжалостный, не прощающий ошибок.– Кусок уха, это не самое страшное увечье, которое получали те, с кем он разбирался…

–Но сейчас же не девяностые. Наверняка он подобными вещами больше не занимается,– не слишком уверенно сказала Маша.

–Ему наплевать девяностые сейчас или нет.– Глаза у Влада злобно сверкнули.– Он ясно дал понять, что у меня два дня. А потом его расторопные подручные побеседует со мной. Для такого случая у них под рукой всегда есть биты, чтобы до собеседника сразу доходило, что нужно четко выполнять то, что ему говорят.– Влад истерически хихикнул.– Сам-то он теперь солидный бизнесмен, респектабельный, мать его, член общества. Уши никому не режет и битой по ребрам не охаживает.

–Если он тебе угрожает можно ведь обратиться в полицию,– все еще не веря до конца, что такое вообще возможно, сказала Маша. В ее мире и в ее жизни ничего подобного не было. Вернее, возможно, было, но она сама с такими вещами никогда не сталкивалась.

–Маш, какая полиция?– Влад презрительно посмотрел на нее. – Никто ничего делать не станет. Разве что скажут, так же, как и ты, что я сам нарушитель закона, хотел провернуть аферу. И, если в дело, хоть как-то вмешается полиция, тогда меня уж точно найдут по частям в каком-нибудь мусорном баке. А может, и вообще не найдут. – Полные безысходности и тоски глаза забегали по залу ресторана, невидящим взглядом.

–Влад, я не понимаю с чего вообще такая паника? Если можно вернуть деньги и после этого ничего больше не будет тебе угрожать, так верни и все.– Маша твердо посмотрела ему в глаза.

–Как?!– заорал Влад.– Я же тебе сказал, что у меня таких денег нет!

–Продай машину, к примеру…

–Машину?! И как я без машины, по-твоему, работать буду? У меня вся работа состоит из разъездов. И к тому же, теперь еще и новое место нужно искать. Да и за два дня, в любом случае, машину не продашь.

Маша пожала плечами. Многие люди как-то обходятся без машины и ничего. Она сама, например. Но по поводу того, что времени слишком мало, Влад действительно прав. Решив не обострять отношения, так как приятель явно был на грани нервного срыва, она как можно более мягко сказала:

–Можно занять деньги у друзей. У родственников. Ты говорил, что у твоего отца свое дело и он человек обеспеченный…

–Он скорее заплатит ребятам с битами, чтобы они получше расстарались, а может, еще и сам захочет посмотреть…– Влад сглотнул.

–Ну, у друзей… Вы же целой компанией постоянно ходите в клубы, по барам, еще куда-то. Неужели никто из них не одолжит тебе денег?

–Маша, ты меня порой поражаешь своей наивностью,– скривив в насмешливой гримасе лицо, сказал Влад. – Дружба заканчивается в тот момент, когда речь заходит о деньгах…

–Значит это не настоящая дружба,– уверенно сказала Маша. Влад вздохнул. Было заметно, что он начинает раздражаться и сдерживает себя, чтобы не сказать что-то резкое.

–Нет никакой настоящей дружбы. Каждый сам за себя,– отрезал он.– Никто из моей компании денег не даст, даже если они и есть. Всегда найдется миллион отговорок, почему человек не может одолжить денег.

Маша радостно посмотрела на него.

–Ты же можешь взять кредит!

Влад снова скривился.

–Я и так на бабки попал, а потом еще и проценты банку платить? Спасибо за отличный совет!

Маша рассердилась.

–Я думала, что тебя больше всего беспокоит, как бы не остаться инвалидом после этой истории, а ты расстраиваешься, что еще проценты набегут.

–Ладно, извини. Я понимаю, что ты пытаешься помочь. Может, я бы и правда взял кредит. Только, мне навряд-ли дадут его, хоть в одном из банков.

Маша вопросительно посмотрела на приятеля. Влад вздохнул.

–Они проверяют кредитную историю, а я ее себе ммм… слегка подпортил пару лет назад. Одно дело нужно было провернуть…

–О, господи! Я даже не ожидала, что у тебя такое пристрастие к сомнительным делам, связанным с деньгами.

–Нет у меня никакого пристрастия…

Влад махнул рукой. Вид у него был совсем несчастный. Он с надеждой посмотрел на Машу.

–Маш, я хотел тебя спросить, ты не можешь одолжить денег у своего издателя? Для него, наверняка, такая сумма не проблема. А вы с ним дружите, и главное, вас связывают деловые отношения. Он тебя хорошо знает. Он, наверняка, пойдет тебе на встречу,– слегка смущаясь, пробормотал Влад. На этот раз вздохнула Маша.

–Мы с Арсением, не то чтобы дружим. И мне бы не хотелось просить денег у него,– сказала она. Ей действительно совершенно не хотелось обращаться за деньгами к Арсению, хотя она была уверена, что он и в самом деле ей не откажет. Если, конечно, у него есть столько наличных. Арсений мот. Он обожает жить на широкую ногу, сорить деньгами. Вполне возможно, что свои доходы он полностью тратит на бесконечные увеселения, женщин, походы в дорогие рестораны. Возможно даже, если у него нет своей наличности, он бы занял для нее денег у кого-то из своих весьма состоятельных знакомых. Но Арсений обязательно пристанет к ней с расспросами, что случилось, зачем ей понадобилась такая сумма. Естественно, это произойдет не только из простого любопытства, которое ее издателю далеко не чуждо. Он будет переживать за нее, пытаться поучаствовать в ее жизни, помочь. А именно этого Маша не хотела больше всего. Потому что это будет вторжением в ее личное пространство. Арсений, раз сунув свой нос в ее дела, уже не отстанет. Он попытается занять в этом личном пространстве, как можно больше места. Он такой человек, что его не бывает чуть-чуть. Его, с его неуемной энергией, всегда слишком много.

–Ясно,– сказал Влад сухо. Вид у него был обиженный.

–Влад, Арсений очень хороший человек, но ммм… своеобразный. Я бы обратилась к нему за помощью, только в крайнем случае, когда стоит вопрос жизни и смерти, понимаешь?

–Жизни и смерти?! А сейчас, по-твоему, не тот случай? Хотя, навряд-ли меня убьют, ты права. Так руки-ноги переломают и все. Ну, может почки отобьют, но это же не смертельно, – огрызнулся Влад. Маша положила ладонь на его, безвольно лежащую на столе, руку.

–Послушай, у меня есть, около тысячи долларов. Коплю на поездку летом с детьми в Норвегию… Я тебе их дам. У тебя есть хоть сколько-то денег?

– Полторы тысячи,– уголок рта у него нервно подергивался.– Нужны еще пять штук. Всего на всего!

–Я достану деньги. Попробую.– Машам посмотрела ему в глаза.– Если не получится, займу у Арсения. Завтра я тебе позвоню.