Рапира слова. Часть 1

Увидев яйца, может в кому впасть.

И с бодуна последует указ:

«Все фермы и курятники – долой!

Чтоб дух не поднимали боевой».

Чиновникам народ тогда лишь нужен,

Когда он без оружия и послушен.

Горбатится по рабски под аврал,

Чужой приумножая капитал.

ПИРАМИДА

Раздут державный аппарат,

Сидят на бюрократе бюрократ,

Друг другом понукая,

От скуки, то зевая, то икая.

Твердят: грядет админреформа,

На деле – жалкая проформа.

Грозят урезать деньги, штаты,

Хотя плодит в конторах аппараты,

Отец родной для бюрократов!

В Совмине тесно от министров,

Но замов наплодили быстро.

И каждому отдельный кабинет.

Для них в помине дефицита нет.

Зарплаты лимузин, разбухший штат,

От роскоши ликует бюрократ:

“Мол, мы не лыком шиты и с усами,

Управятся с делами челядь, замы.

Пусть даже не за совесть, а за страх,

Напишут горы директив, бумаг.

У них на то шаблоны, заготовки,

Набили руку, обрели сноровку.

Бумаги спустят вниз по вертикали,

Чтоб местные чинуши тоже знали,

Работает усердно департамент,

Несокрушим, как дикий камень.

Спокойно почивает он на лаврах,

Чины свои не напрягают нервы,

И в пирамиде этой хоть не первые.

Второй по сути действует Кабмин —

В уютных креслах сотни сытых рыл.

Посажены на знатное кормление,

Плетут интриги, козни от безделия,

А главный босс лакеями оброс,

Как рыжий в знойных тропиках кокос,

Опора у него – администрация.

Чем занят аппарат? Прострацией,

Нардепов норовит держать в узде,

Как приказал бездарный президент.

Их в розницу и оптом прикупили

И “ большинство лукавое” слепили,

В Верховной Раде, чтоб была послушна,

Продала совесть дьяволу и душу.

Загнать, как шар, всю оппозицию

Не в лузу, так на хилую позицию.

Гарант, что франт, плодит чинуш,

Им, раздавая звания и ранги,

Чтоб не задело крепко бумерангом

Им жалует посты и ордена,

Как будто благоденствует страна,

Похлопывает по плечу по-барски,

Мол, не забудь подарок царский.

Народ ликует с благостью на лицах,

Такое нынче может лишь присниться

Все граждане печальны и угрюмы.

Как выжить? – гложат тяжкие их думы.

Ограбленная, нищая держава,

Богатства прихватили те, кто браво

Давно жирует на Олимпе власти

Без совести, без чести в алчной страсти.

Доколь терпеть народу этот сброд?

Пока от лихоманки не помрет.

Уж на погосты пали миллионы,

Но бюрократы и глухи, и сонны.

А тысщи женщин вышли на панель,

Но олигархов разбирает лень.

Они пороки не желают видеть,

Пока стоит их власти пирамида,

Не на земле, а на спине народа —

Такая бюрократии порода.

СВОЯ РУКА – ВЛАДЫКА

Антон Петрович столько лет и зим

Имеет кресло, ранг и лимузин,

На лаврах безмятежно почивает.

Его начальник – кум и властелин,

От следствия, суда оберегает.

Как монумент над ним сидит кумир

И вторят дружно: как прекрасен мир…

Порой пожурят нижнего для вида,

Прочней Хеопса эта пирамида.

Антон Петрович знает хорошо —

Долг красен адекватным платежом.

Он в праздники, тем паче в юбилеи,

Подарков для кумира не жалеете.

Витает над челом табачный дым,

Антон Петрович думой одержим:

– Да, не изменит в жизни мне удача!

Я дам презенты, будет и отдача!

Нагрузки, стресс, обострены все чувства,

Пять тысяч баксов за труды? Не густо.

Прибавлю тысячу еще к окладу,

Не стыдно будет получать зарплату.

А премия? Конечно, тоже мне,

Горю в делах, как в адовой огне.

За эти муки мелочь – три оклада,

Положена и покрупней награда.

Ведь кто оценит? Кто меня поймет,

Что служба в кресле – это вам не мед.

Просителю всегда любезно рад,

А он в ответ: проклятый бюрократ!

В аптеку превратился личный стол,

Глотаю то коньяк, то валидол.

Чтоб интеллект, талант мой не иссяк

И не разбил инсульт или столбняк

Для отдыха мне нужен особняк.

Да не скупитесь дать еще в придачу

Гараж, машину, сауну и дачу.

По рангу привилегии и льготы,

Характер вредный у моей работы.

Эскорт на джипах, шестисотый «мерс».

Карьеры взлет и всяких благ – прогресс

И полный под завязку гаманец.

Повсюду почитанье в нимбе славы,

Так дни проходят в амплуа забавы.

Перерезание ленточек, банкеты.

Доклады, речи и опять фуршеты.

Награды от гаранта за заслуги,

Ведь для народа не паны, а слуги.

И за указом следует указ

И орденов – не грудь, иконостас!

Здоровье ненароком, подорвешь,

Таская ордена и кучу брошь.

Крепись, казак, ведь ты орел, не вошь

А, сколько званий, почестей и лести,

Статей и фото, славы лет на двести..

Устал ужасно у кормила власти,

Зовут к столам, хоть разорвись на части.

Там юбилей, там памятная дата,

И приглашают, как на свадьбу, свата.

Да, тяжела ты шапка Мономаха,

Но не отдам, ведь власть – не плаха.

Я круглый год в заботах и делах,

Устал, как вол, нет больше мочи.

Кому путевку в санаторий, в Сочи?

Конечно, безусловно, только мне!

Достоин, заслужил ее втройне.

Не покладая рук и день, и ночь работал,

Как говорится, до седьмого пота.

Вернусь из Ялты, где вино и пляж,

«Массандра», гейши и хмельной кураж.

Подарят мне и яхту, и гараж,

От милых дам – классический массаж.

Окрепну и душой, и пылким телом

И снова за работу, с Богом, смело.

А там проблем …загадывать не стану

Поеду на Багамы, если вдруг устану.

Хожу под паханом крутым и Богом,

Блюду понятья «общака» я строго.

Живу я скромно, на виду у всех,

Всю жизнь кручусь, как белка в колесе,

А вместо благодарности – упреки,

Уйду, сбегу на пенсию до срока.

Уж десять лет, зануда, так твердит,

Минули сроки, стонет, но сидит.

Бульдозером его не сдвинуть с кресла,

Сосет пиявкой прибыль с места.

Кричит, что он никем незаменим,

В одной обойме бюрократы с ним.

Нет у Антона ни стыда, ни меры,

Все загребает зону личной сферы.

НЕ СОТВОРИ КУМИРА

В науке и искусстве ясный гений,

В политике немало искушений.

Соблазнов, ведь любое государство

Подобно экзотическому царству.

У ног владыки слава и богатства.

Нет на земле помазанника Бога.

Поэтому нередко власть убога

Она  бывает, даже  без предела,

В рабов нередко превращает смелых.

Иль в жертв жестоких палачей

В науку тем, кто  силой горячей,

Чтобы смирились под стопой тирана,

Иначе поздно, а скорее, рано

Постигнет участь тех, кто возроптал

И пеплом или прахом стал.

Находит деспот в этом упоение,

И  выполняют быстро повеление.

А есть еще  такое искушение:

Комфорт, богатство, роскошь.

При власти все позволить можно.

Ведь под рукой несметная казна,

А значит круглый год – весна!

Цветение и буйство нежных красок.

Жизнь удалась, воистину прекрасна.

Дворцы и яхты, мерсы, самолеты,

Чудесные к услугам вертолеты.

В полете, как  большая стрекоза.

И застит роскошь разум и глаза.

Коллекция часов, других предметов,

Картин, оружия и самоцветов.

Любая прихоть и любой каприз

Для свиты, как подарок и сюрприз.

Чтоб  не скрутила в старость нищета,

В оффшорах драгоценные счета.

На имена доверенных партнеров,

Дабы не стать матерым крохобором

Великий комбинатор отдыхает

И голову от зависти ломает,

Где столько гирь и стульев взять,

Чтоб олигархом, как Корейко, стать?

Пока на троне, то из года в год,

Веслом или лопатою гребет.

Остановиться нет на это сил,

Привык к тому, что много накопил.

Большой багаж волнует и гнетет

И порождает множество хлопот

Грядет сурово полоса тревог,

Не увели б, приделав сотни «ног»?

Или до нитки янки оберут,

Они везде горбатый нос суют.

Переводить туда валюту глупо,

Уж скольких олигархов бес попутал.

Как пескари у Сэма на крючках

И могут очутиться в дурачках.

Американцы вклады заберут,

Пойдет под хвост коту весь труд

По сбору, накоплению богатства,

Казанской сиротой не оказаться б?

По многим разложить счетам,

Чтоб не достались денежки врагам.

На имена неведомых особ,

Почешут сыщики и зад, и лоб.

И пусть тогда с тоски америкосы

Жуют бананы и грызут кокосы.

Приходиться «наезды» их терпеть

И, даже в дудку дифирамбы петь,

Мол, признаем, как сверхдержаву,

Дубиной сотрясать имеешь право,

В истории мы то ж не шиты лыком,

К свершениям нацелены великим.

Не по зубам лукавым фарисеям

Родная наша матушка-Расея.

Чиновников пусть в хвост и гриву бьют

Ведь жить нормально людям не дают.

И нищета свирепствует вокруг,

Миллионы бедных стариков, старух

Не сетуя, могли бы прокормиться

На то бабло, что прячут за границей.

Не довелось им в «гении» пробиться.

Быть может, призадумается «вождь»,

Печаль грызет мозги, как вошь,

С собой весь скарб туда не заберешь.

Судьба такая, бизнеса удел:

За переделом новый передел.

Кто «наверху», тому дано решать,

Кого возвысить, а кого прижать?

И капиталы крупные отжать.

И потому, как в сказочной стране,

Одни гарцуют лихо на коне,

Другие попадают под копыта

Ликует и пирует только свита.

Задумано так изначально,

Судьба не огорчит печалью.

Другой соблазн: чревоугодие, яства.

Насытить плоть и обрести богатства.

Чтоб личный повар ублажал гурмана,

Шашлык сварганил вкусный из барана,

Пельмени приготовил или плов,

Чтоб был едок, как бык,  здоров.

За трапезой всегда царил уют,

Глаза сверкали от обилия блюд

Чудесной мировой кулинарии.

Посуда и приборы золотые,

Из горного фужеры хрусталя.

Прием еды для всякого царя

Мистически особый ритуал.

Потом по распорядку светский бал.

Когда полны и требуха, и чрево,

На авансцене возникают девы.

Куда ж без женщин —

Писаных красавиц!

Иным боярам и царям на зависть.

Коль не ослаб, не постарел,

То соберут прекрасных див в гарем.

По статусу высокому положен,

Чтоб утешаться у прелестных  ножек.

Пусть купидоны и амуры

Завидуют, взирая хмуро.

Не поразят их золотые стрелы,

Ведь сердцеед на  ложе смелый.

Вскружить сумеет голову и слава,

Когда нет меры, то она – отрава.

Недуг сей часто сахаром целят,

Его избыток–  натуральный яд.

Поэтому награды на мундирах

Становятся мишенью для сатиры.

Особенно обильный звездопад

Из орденов, медалей нарасхват.

Бывает на мундире места нет

Для новых орденов и эполет.

Иной диктатор, как ребенок, рад

Калейдоскопу красочных наград.

А обрести такой «иконостас»

Несложно, если абсолютна власть.

И звук почетных титулов и званий

Ласкает слух и на трибуну манит.

Тщеславие считается пороком,