Читать книгу: «Ничего не обещаю», страница 18
– А тушенку есть он тоже разрешил?
– Какую тушенку, не знаю я никакую тушенку! Андрей всё придумал, он сам всё съел! Скажи ему!
– Ну да, я вот ее кинжалом ел, – пробормотал Золотарев, пытаясь разорвать свою квантовую запутанность с Громовым, но безрезультатно.
– Андрей Михайлович, я вас очень прошу. Не предпринимайте здесь ничего, предварительно не посоветовавшись со мной. Вы человек здесь новый и не знаете, какие последствия могут быть у ваших невинных на первый взгляд поступков. Это древний мир, и к нему надо относиться с уважением.
– Да я ничего такого…
– Просто примите как данность. Ничего! – беспощадно стегая ремнем извивающуюся Валерию, продолжал Громов.
– Ну что, хватит? – спросил у громко визжащей девчонки маг.
– Хватит, хватит, Гром. Я больше не буду!
– То-то. Старших слушаться надо.
– Гром, а ты где был? – как ни в чем не бывало спросила Валерия, потирая ушибленные места.
– Купался у водопада.
– Не было тебя там. Я проверяла.
– Значит, плохо смотрела.
– Ох, Гром, вечно у тебя тайны какие-то. То ли дело Андрей, к нему в мысли заходи хоть когда, он даже не сопротивляется. Брось, Андрей, с Громом бесполезно бороться. Лучше сдавайся.
– Сдаюсь, – выдохнул Золотарев и почувствовал, как хватка ослабла.
– То-то же.
– Но бить детей – это отвратительно. Так и знайте.
– Поживете с мое, начнете думать по-другому, уж поверьте. А таких, как Валерия, надо драть по три раза на день, для профилактики.
– Да хоть дюжину, только не уходи из долины больше, – девочка ласково прильнула к магу, и тот, не удержавшись, нежно провел рукой по ее волосам. Золотарев недоумевающе пожал плечами и отвернулся от этой семейной сцены.
– Ну-с, а теперь займемся вами, Андрей Михайлович, поглядите-ка на себя, – Громов протянул ему небольшое зеркальце для бритья. Андрей мельком взглянул в него и обомлел от увиденного: вместо привычного бледного лица кабинетного деятеля с ожидаемой двухдневной небритостью на него смотрело загорелое гладкое лицо Аполлона работы древнеримских мастеров эпохи Республики, под стать лицу рельефная скульптурная мускулатура проступала под грязной порванной футболкой и с трудом умещалась в узкие джинсы.
– Валерия! – в голосе Золотарева неожиданно прозвучали угрожающие нотки. Почуяв неладное, девчонка шмыгнула за спину Громову и, осторожно выглянув из-под его локтя, поинтересовалась:
– Драть будешь?
Никита с охотой протянул ему свой широкий поясной ремень, но Золотарев только рассмеялся и погрозил кулаком весело хохочущей проказнице.
– Лицо-то хоть верни, я к нему уже привык! А всё остальное мне нравится.
– Так я на него больше всего сил потратила, знаете, сколько мяса пришлось нарастить? Целых две вороны ушло!
– Постой, так ты что, ради этого безобразия двух живых тварей сгубила? – сурово обратился к ней Громов.
– Они старые были, уже и не летали вовсе. Не сегодня-завтра их кто-нибудь все равно сожрал. А так послужили хорошему делу напоследок. Дед всегда говорит, что образцом гармонии человеческого тела мужчины является скульптура Аполлона из Палестрины. Я все точь-в-точь сделала.
– И зачем, скажи пожалуйста? – спросил Андрей.
– Ну ты был такой больной и нескладный. Раз уж я взялась тебя лечить, то решила и все остальное исправить.
– Да уж, мускулатура вам, Андрей Михайлович, и впрямь не помешает. Если будете регулярно заниматься гимнастикой и атлетикой, то непременно останется вам хорошей памятью об искусстве Валерии, ну а с лицом решайте сами. Я бы оставил все как есть на какое-то время, в целях конспирации.
– Вы так считаете?
– Да, да. Ну пожалуйста! Так красиво получилось, – за Громова поспешила ответить Валерия, уже без всякой опаски выбираясь из-под защиты его широкой спины.
-–
Листики неизвестного растения, которыми ведали Смотрители, позволяли при физическом контакте с ними связываться их владельцам друг с другом. Первый опыт, который удалось получить с помощью пронырливого разбойника, шокировал Людку, несмотря на ее непоколебимое самообладание. Сжав в руке знак Синдиката, она неожиданно увидела себя глазами сидящего в кресле напротив мужчины, ощутила и осознала его мысли, почувствовала укол стыда от нахального рассматривания своей груди и бедер и пришедшее вслед за ним нарастающее чувство гнева с желанием ударить эту ухмыляющуюся физиономию.
– Только без рук! – закрываясь от нее руками, предупредил Кудеяр: – К этому надо привыкнуть и научиться контролировать свои мысли и чувства. Потому что когда мы обращаемся к знаку, мы чувствуем всё, что чувствуют другие. Я специально позволил себе лишнего, чтобы ты, Змейка, поняла, как могут воспринимать тебя другие. Самое правильное первое время выбирать укромные места для общения. Можно закрыть глаза, тогда твой собеседник ничего не увидит твоими глазами. Можно надеть наушники, включить громкую музыку, заткнуть ноздри ватой, набрать в рот воды и придумать еще массу способов скрыть свои ощущения. Или же наоборот выбрать приятные благовония, красивый интерьер, исключительную музыку, чтобы создать нужную атмосферу для общения.
– Ладно, это я поняла! – утвердительно кивнула головой Князева.
– И говорить необязательно, – разбойник указал на свои сомкнутые губы: – Достаточно подумать о том, что хочешь сказать.
– А как мне управлять тем, с кем я хочу так общаться? – сосредоточенно подумала Людка.
– Это очень просто. Когда кто-то хочет обратиться к тебе, он касается своего знака и старается думать о твоем или просто о тебе. В это время в голову приходит мысль, желание, потребность прикоснуться к своему знаку, и ты в то же время видишь знак или облик союзника в своих мыслях. Давай попробуем, ну-ка отпусти его, – голос Кудеяра в ее голове смолк.
Князева сосредоточено прислушивалась к себе и в какой-то момент неосознанно потянулась к своему листику, почему-то подумав о Быке. Сделав волевое усилие, она опустила руку на подлокотник и пробовала подумать о чем-то другом. Но каждый раз ее мысли неизбежно возвращались к знаку и громиле.
– И как это прекратить? Это наваждение какое-то, – не выдержала девушка и вслух обратилась к Кудеяру.
– Привыкнуть и научиться игнорировать. Поначалу будет выходить не очень, но с опытом всё окажется под твоим контролем. К тому же всё время взывать к тебе – это тоже требует усилий и сосредоточенности. Мука эта обоюдная. Попробуй обратиться ко мне.
Девушка закрыла глаза, представила себе Кудеяра и взялась за листик.
– Мне некогда, отстань, – услышала она в своих мыслях раздраженный голос разбойника. А потом он добавил голосом: – Особо назойливых можно и послать куда подальше. Если при этом они не угомонятся, то разрешаю тебе обратиться к Быку. Он подъедет и разберется на месте.
– Еще ты должна уяснить, что Синдикат и маги Кодекса не друзья. Мы враждуем тысячи лет, что, однако, не мешает время от времени проворачивать совместные дела представителям обеих фракций. Ребекка Карон с Синдикатом дел не ведет, если она узнает, что ты присоединилась к нам, жди беды. На ее руках кровь десятков, если не сотен наших собратьев.
– Твоих собратьев, – поправила его Людка.
– Хорошо, пусть так пока. Со временем ты поймешь всю пользу от вступления в Синдикат. И что ты оказалась среди нас совсем не случайно, а по очень важной причине, которую еще не до конца понимаешь и осознаешь. Кстати, среди нас довольно много твоих коллег по работе, да и из других контор тоже народу порядочно. Сама организация возникла как ответ на диктат магов Кодекса и их прислужников людей, которые решили навязать всем свои порядки. Мы по сути настоящее сопротивление их тирании. Так, о чем это я? А, Нику Войня. Он другое дело. Большинство нейтральных магов не чураются водить дружбу с нами, а этот просто центр торговли между двумя лагерями. В ассортименте информация, зелья, магические предметы и одаренные магическими способностями люди.
– Так вы еще и людьми торгуете? – Князева пристально взглянула на своего собеседника.
– Иногда, если не удается договориться по-доброму. Видишь ли, Змейка, для тех, кто отмечен магией, нет особого выбора. Они либо присоединяются к магам Кодекса, либо к Синдикату. Одиночки обречены. Без обучения они не смогут развить свой талант до той степени, которая позволит им выжить. Из-за беспорядочного применения магии они в одинаковой мере опасны для всех. Их судьба целиком зависит от того, кто найдет их первым. Если маги, то они забирают бедолагу в свое Убежище, устраивают ему там экзамен. Коли не сдал – вечное заточение в Цитадели, то же самое рабство, только от него никогда не избавиться. Попадись он нам, то ему предложат присоединиться к Синдикату добровольно, помогут, научат и защитят. Откажется – тут возникают варианты. Если человек представляет ценность для организации, то Смотритель может обратить его в рабство. Некоторые люди сами добровольно отдают себя в рабство в обмен на защиту, пристанище и пропитание. Например, Бык. Был обыкновенным бандитом. Как-то раз по незнанию вместе со своей бандой наехал на одного из членов Синдиката. Чудом уцелел и сам попросился к нам. Особого прока от него на тот момент не виделось, поэтому Смотритель предложил ему рабство. Бык, недолго думая, сразу согласился. Мне в ту пору как раз помощник нужен был, поэтому Смотритель отдал его мне. С тех пор я дважды предлагал ему выкупить свою свободу, не хочет, плут, живет на всем готовеньком в свое удовольствие. Да, раб может выкупить свою свободу, это один из фундаментальных законов нашего общества. Даже если хозяин отказывается предоставить свободу, то ее может предоставить Смотритель. Вот ты, например, купила полноправное членство за цену, назначенную Смотрителем. Тоже вариант. Правда, могла бы вообще ничего не платить, все равно Смотритель тебя бы принял. Из желания досадить Ребекке Карон, у нее, поди, на тебя свои планы были.
– Это какие?
– Да то же самое рабство. Темные часто людей в слуги берут. Заключают с ними временный или пожизненный договор. Накладывают заклятие и повелевают ими как захотят до выполнения всех условий. Нет никакой возможности вернуть себе свободу до конца договора или пока хозяин не решит сам тебя освободить. А вот Нику Войня тебя бы просто на кусочки разрезал и по своим склянкам рассовал.
– Вот как? И зачем? – бровь у Людки слегка поползла вверх от удивления.
– Он известный алхимик, его зелья у наемников особо ценятся. Яды, эликсиры, субстанции. Кровь у Змейки не простая – древняя. Самые сильные снадобья на ее основе готовятся. Смотритель это сразу почуял.
– Так вам моя кровь нужна? – Князева внутренне собралась и приготовилась к бою.
– Успокойся, у нас в Синдикате особое отношение к крови. Первые люди, носители древней крови, основали организацию вместе с магами, не принявшими Кодекс. Древняя кровь позволяет использовать самые мощные руны, созданные Мастером для людей. Прочих, включая магов, они могут убить. Для Синдиката ты ценнее живой, особенно если с рунами совладаешь. В большом почете будешь у нас. А вот магам как раз ты нужна больше как материал для их зелий и заклятий, – в голосе Кудеяра угадывалось беспокойство, он явно побаивался Людки.
– Ты поэтому взялся меня учить? Из-за крови? – девушка откинулась на спинку своего кресла и положила руки на подлокотники, стараясь придать себе более властный и внушительный вид.
– И поэтому тоже. Но все же для начала решил тебя испытать. Смотрителю много чего ведомо, но не всегда по его разумению все сходится. А случаи, когда в людях пробуждается древняя кровь, все реже и реже. Да и непонятно, сколько в тебе этой крови, – разбойник сладко зевнул и потянулся, сцепив пальцы рук в замок на затылке: – Засиделись мы с тобой аж до третьих петухов. Пора мне, не ровен час компаньонка твоя вернется с цыганом. Нюх у него острее, чем у собаки. Вмиг меня учует. Помни, что я тебе говорил: будь осторожна с просителями, скоро потянутся к тебе толпами, в надежде на твою наивность и неопытность. Бывай.
Кудеяр легко поднялся на ноги и, не оборачиваясь, вышел из номера. Утро уже пробиралось в посветлевшие прямоугольники окон. Князева остро ощутила неприятное и, казалось, уже давно покинувшее ее чувство одиночества. Со всеми открытиями минувшего дня привычный мир рушился на глазах, увлекая ее в ускоряющийся водоворот странных и необъяснимых событий. Она отчаянно пыталась схватиться за что-то, что остановит это головокружительное падение в развернувшуюся под ней бездну. Как бывало и раньше в трудные минуты, она глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно, долго выдыхала, пока не ощутила, что все внутри подчинилось ее непреклонной воле.
«Кто бы вы ни были, вам меня не запутать и не запугать. Думайте и делайте что хотите. Считайте, что я вам поверила. Все переменится и в мою пользу», – от этой мысли стало легко и свободно. Голова, несмотря на бессонную ночь, прояснилась и заполнилась привычными четкими оценками и планами.
Некто со знаком, напоминающим бабочку с узорчатыми крыльями, настойчиво вызвал ее листик. Потягивая крепкий кофе из маленькой чашечки, Людка упорно сопротивлялась желанию потрогать украшение, которое оставила на прикроватной тумбочке. Потом мысли сами собой переключились на огурец, вслед за ним возник непонятный корешок, снова пробилась бабочка, ее проглотил, в свою очередь, длинный и скользкий уж, которого переехала крепко запавшая в память «Тойота».
Князева вскочила с кресла, едва не выплеснув на себя кофейную гущу, и, прикрыв чашку сверху рукой, помчалась в спальню. Оставив недопитый кофе на полированной поверхности, девушка двумя руками схватилась за листик. На ничтожное время она ощутила соленый морской воздух, услышала крик чаек и плеск воды.
«В полдень, торговый центр «Олимп», верхняя парковка», – и все исчезло, неизвестный разорвал связь.
– Я дико извиняюсь, уважаемая Змейка. Уделите мне всего две минуты! – ворвалась в образовавшуюся пустоту настойчивая бабочка, принеся с собой запах фирменных духов, хорошего туалетного мыла, тянущую пленку косметики на лице и отражение в зеркале, принадлежащее уже немолодой женщине с модной прической и ярким макияжем. Людка сожалела, что не выпустила из рук знак сразу после мимолетной встречи с заинтересовавшим ее визитером.
– Слушаю. Только быстро, – подумала девушка и сосредоточилась на изучении внутреннего мира гостьи своего сознания.
– У меня вся надежда только на Вас. К кому я только не обращалась, и все мне отказали…
– Ближе к делу! – потребовала Людка.
– Да-да! Конечно! Я в отчаянии, у меня отняли чрезвычайно ценную вещь – мое зеркальце. Без него я просто погибну. Пожалуйста, помогите мне его вернуть! Я уплачу любую цену!
– Зеркальце? – Князева задумалась: либо она имеет дело с умалишенной, либо предмет непростой.
– Конечно, это не обычное зеркало. Это вся моя жизнь. Да, без него мне и жизни нет. Всякий раз, когда я в него смотрю, возвращается моя молодость, я становлюсь прекраснее и снова пробуждаю в мужчинах желание. Оно служит только мне, другим нет от него никакой пользы. Кто-то на зло мне похитил его и спрятал, чтобы посмеяться над моими страданиями. Вы только посмотрите, как я ужасно выгляжу, как обвисла эта дряблая грудь. Хотите я покажу свой целлюлит?
– Магический предмет? – больше ради того, чтобы прервать стенания потерпевшей, спросила Людка.
– Руническое зеркало работы старых мастеров. Не какая-нибудь там магическая игрушка. Очень ценное. Из настоящего серебра.
– Как тебя зовут? – Князева решила придерживаться манеры общения своих новых знакомых из Синдиката и обращаться только на «ты». Интуиция подсказывала, что это имеет значение в пока непонятой до конца иерархии отношений между членами организации.
– Простите мои ужасные манеры. Я так расстроена, что даже забыла представиться. Я Нимфалида!
– Так, понятно, а покороче как?
– Можно просто – Лида.
– Хорошо, Лида. Ты кого-то подозреваешь?
– Всех! Исключительно всех! Все постоянно мне завидуют и хотят навредить!
– А поконкретнее?
– Поконкретнее? Я думаю, что это мерзкая Гниль. Хоть кого спросите, она постоянно угрожает свести со мной счеты. Это точно ее месть!
– Эта Гниль знала, где ты хранишь зеркало?
– Конечно нет! Никто не знает! Я никому не верю.
– Ты можешь показать, где ты его хранила?
– Вот здесь у меня невидимый ящик! Видите?
Людка увидела, как на тумбе, куда устремился взор бабочки, проявилась продолговатая шкатулка, покрытая значками рун. Хозяйка открыла ее и продемонстрировала черную бархатистую пустоту.
– Когда ты обнаружила пропажу?
– Больше года назад!
– И с тех пор никто не потребовал ни выкупа, ни обмена?
– Представьте себе, нет.
– Возможно, оно просто потерялось. В других местах, где приходилось пользоваться зеркалом, хорошо смотрела?
– Миллион раз! И сама, и даже следопытов нанимала. И все бестолку.
– Сомневаюсь, что я смогу помочь по прошествии такого времени, – Князева скептически покачала головой из стороны в сторону.
– Только Вы и сможете, уважаемая Змейка. К Вам будут обращаться десятки, если не сотни просителей. Может, среди них окажется и мой злопыхатель. Вам нужно только осторожно и незаметно поинтересоваться на счет моего зеркальца. Оно вот так выглядело, – Людка увидела в мыслях небольшой темный овал в окладе из потемневшего металла, на небольшой фигурной ручке с утолщением посредине и шишковидным завершием на конце. Девушка почувствовала, что бабочка боится заглянуть в свое отражение, и на всякий случай проверила защитную руну на груди. Одно из удивительных свойств знака Синдиката заключалось в том, что на него не действовала ни обычная магия, ни рунная. Поэтому в целях безопасности Кудеяр настоятельно советовал пользоваться знаком, только если надет подаренный им защитный амулет, чтобы не угодить в подстроенную колдовскую западню недоброжелателей.
– Я буду посматривать по сторонам. Если попадется, дам знать.
– Спасибо, уважаемая Змейка! Я рада буду отплатить всем, что имею.
Людка с несказанным облегчением положила знак Синдиката на тумбочку. Роль криминального решалы ей совсем была не по душе. В мыслях вновь замельтешили разные знаки и образы. Очень хотелось накричать на всю эту неугомонную толпу охотчиков до ее внимания. Кудеяр учил, что знак слушается ее желаний, главное – поскорее добиться взаимопонимания с ним. Князева вернулась в гостевую комнату и вытянулась на мягком податливом диване. Следуя советам доброхотливого наставника, она попыталась сосредоточиться на своем символе, одновременно обращаясь к неведомому, скрывающемуся за ним, с единственной просьбой: «Я очень устала и не хочу ни с кем говорить! Мне нужно немного покоя, чтобы собраться с мыслями!»
Внутреннее напряжение спало, и хаотическое мелькание разной дребедени в голове прекратилось. «Спасибо – подумала девушка, и на лице у нее заиграла довольная улыбка, чужое неловкое и виноватое чувство коснулось ее безмолвным извинением за причиненное неудобство. «Будем считать, что мы договорились. Все приемы только по моему желанию!» – новое чувство удовлетворения и согласия срезонировало на мысли о знаке. Людка поняла, что он просит надеть его и просит довольно жалобно, как маленький испуганный ребенок просит взять его на руки. Князева вернулась в спальню и осторожно коснулась листика, ощутив сразу волну нежности и благодарности. Поразмыслив, девушка решила вплести его в ту же цепочку, на которой носила защитную руну. Услышав ее намерение, неподдатливый листик послушно свернул черенок в удобную петельку и зацепился за массивное звено. «Он живой! И все понимает – поразилась девушка и осторожно провела по кожистой поверхности, приступ блаженства разлился по ее телу. «Стоп! Еще не хватало словить оргазм» – решительно пресекла подступающее возбуждение категорическим возмущением Людка и почувствовала в ответ легкое удивление. «Мы еще мало знаем друг друга! Я не готова к таким отношениям! Извини – ей не хотелось обижать симбиота, по крайней мере до того, пока она не разберется, что это такое вообще и что с ним нужно делать дальше.
«Ты помнишь то послание от владельца «Тойоты»? – решила она обратиться к знаку, и тот в точности воспроизвел желаемое. «Можешь усилить? Звуки, запахи, образы, чувства, мысли? Что-нибудь?» Девушка оказалась на пляже. Низкое утреннее солнце пробивалось сквозь дрожащие веки, еще прохладный ветерок касался обнаженной кожи и шевелил волоски по всему телу. Деревянные рейки шезлонга впились в спину и ягодицы. Плотно прилегающие плавки давили на член, вызывая желание их поправить. Подложенные под голову руки уже начали затекать. Шум прибоя прерывали только вскрики чаек, она была уверена, что одна на пустынном берегу, потому что все остальные еще спят. До нее донеслось эхо собственных чувств: тревога, настороженность, желание разглядеть мужчину. Память вытолкнула на поверхность автомобильную стоянку перед стеклянным фасадом, по верхнему краю которого выстроились в хоровод разноцветные вывески и надписи, среди которых затесались буквы «ТРЦ ОЛИМП». «Место открытое, людное, не рискнут, в любом случае замечу, если что-то неладное», – быстро промелькнуло на фоне. И девушка поняла, что человек боится ее и будет на встрече один, если, конечно, это не хитрая уловка, чтобы обмануть неопытного новичка.
“Здорово! Ты мне сильно помог. Что ты хочешь для себя?” – благодарно подумала Князева и натолкнулась на смятение и удивление симбиота. “Ты отнесся ко мне с пониманием, и я бы хотела что-нибудь сделать для тебя в благодарность. Покажи, что ты хочешь?” – шелест листвы окружил ее со всех сторон, солнечный свет едва пробивался через густые кроны, таинственный полумрак царил у корней, изредка в нем вспыхивали искры разноцветных огней и снова пропадали. Шум преобразился, теперь это было красивое и сложное пение множества голосов, которые сплетались в причудливый хор с чарующей дивной мелодией. Это было необыкновенное счастье, наполненное величественной торжественностью.
“Это место не похоже ни на что, известное мне. Но я точно попробую его найти для тебя. Это гораздо важнее какого-то дурацкого зеркала.” – прошептала Людка, боясь помешать волшебному пению. Громкий веселый заразительный смех донесся из верхушек древесных крон, что-то неуловимое, тонкое, наполненное чистым светом потянулось к ней со всех сторон, осторожно обвивая невесомыми нитями ее тело. “Мы будем ждать!” – внезапно разобрала она речь на неведомом языке. Сон наяву прервался. Она снова была в гостиничном номере, новое чувство на коже привлекло ее внимание. Едва заметный рисунок из краски, будто состоящей только из света, мерцал на ее коже. Он покрывал руки и ноги, а когда Людка скинула одежду, то оказалось все тело, и сколько она не присматривалась, не повторялся ни в одном из элементов. Листик вибрировал от переполняющего его восторга, теперь он мог с ней говорить.
“Они приняли тебя! Ты им тоже понравилась! Теперь ты сможешь ходить нашими путями!”
“Да погоди ты! Голова кругом идет. Кто они? Какие пути? Объясни толком”, – Князева и сама готова была прыгать и скакать от беспричинной радости.
“В твоем языке нет имен для них. Я не знаю, как их назвать. Но я часть их, и ты можешь говорить с ними, а они с тобой через меня. А по путям мы можем прийти к ним, когда захочем. По путям мы можем прийти в любое место, в какое захочем. Пути – это стебли, побеги, ветви и корни, которые нас всех связывают”, – листик умолк, девушка почувствовала его тревогу: “Кто-то пришел! Берегись!”
Робкий стук в дверь номера не заставил себя долго ждать. Князева направилась к двери, намереваясь узнать, кто же к ней пожаловал, но по дороге поймала свое отражение в зеркале и вспомнила, что совершенно голая.
– Минуту, пожалуйста, подождите! – громко объявила девушка и принялась сноровисто быстро одеваться: – Уже иду!
На пороге стоял Ден.
– Ты чего трубку не берешь? У тебя всё нормально? Я уже думал спецназ вызывать, – опер внимательно осматривал ее апартаменты.
– Привет, Ден! Проспала, извини.
– Да я тоже после вчерашнего никакой. Прикинь, не помню, как домой попал. Мать говорит, что сам пришел.
– Не боись, я тебя до дома довезла. А потом в гостиницу поехала.
– Так я чего, прямо за столом вырубился? – ужаснулся Ден.
– Да ну что ты. Всё путем. Чести офицера не уронил, – поспешила успокоить его Людка.
– Собирайся. Надо ехать в отдел. Шеф совещание опергруппы лично проводить будет. У тебя воды попить можно? А то сушняк просто зверский.
– Не знаю, загляни в холодильник. Я почти готова уже, – девушка для вида изобразила сборы.
– Машину от пельменной я забрал, отогнал на стоянку в управление, чтобы глаза не мозолила. Знакомые пацаны обещали найти мастерскую, где обслуживают инкосаторские броневики, и договориться, чтобы «Лексус» там подлатали, – что-то жуя, с полным ртом рассказывал Дэн: – Так что пока катаемся на служебной.
– Ладно, кончай кусочничать уже. Поехали.
– А можно остальные бутерброды заберу? Ну, если обедать опять не получится?
-–
Возня в соседней комнате продолжалась уже несколько минут, рабы что-то затевали. Ребекка, вытянувшись во весь рост, нежилась на мягких простынях широкой кровати в квартире Рубена. Обстановка и дизайн, выбранные в манере логова плейбоя, казались ей немного вульгарными и безвкусными. В цветах и линиях не было ничего, что обычно возбуждало Карон в мужских берлогах. Прикрыв веки и испытывая легкое раздражение, ведьма сотворила бесплотного фантома, состоящего только из пары прозрачных, но зорких глаз. Невесомая субстанция проплыла через комнату и медленно впиталась в стену, теперь Ребекка могла видеть все, что происходило в гостиной, где теперь обитали ее питомцы.
Рубен сидел на широком диване среди двух гор подушек, крепко вцепившись мускулистыми руками в обивку, а Алик орудовал небольшими кусачками у него за спиной, безуспешно пытаясь перекусить кожаный ошейник. Оба изрядно кряхтели и сопели, изредка переругиваясь шепотом. На шее старшего красовались два свежих кровоподтека и множество ссадин. Мягкая на вид кожа не желала поддаваться закаленной стали инструмента, несмотря на все усилия.
– Могу подсказать верный способ самостоятельно избавиться от ошейника. Совершенно бесплатно, – оба парня испуганно вздрогнули и затравленно обернулись на голос хозяйки. Карон устроилась на подоконнике, обхватив руками согнутую в колене ногу и свободно болтая другой. Легкий шелк ночной рубашки только подчеркивал соблазнительность линий ее совершенного тела.
Застигнутые врасплох Рубен и Алик молчали в страхе, ожидая наказания. Ребекка некоторое время с любопытством смотрела на несчастных, наслаждаясь их отчаянием и ужасом. Потом также внезапно, как она появилась в комнате, ведьма оказалась за спиной Алика, захватив его голову в тиски стального захвата одной рукой и высоко подняв ему подбородок, так что стало видно, как нервно ходит кадык под натянутой кожей.
– Существует множество способов отрезать голову человеку, мне особенно нравится тот, которым пользовались во Вьетнаме. Он наиболее зрелищный и мучительный, – в руках Карон появилось длинное широкое мачете, которое она поднесла к шее Алика.
– Прошу, госпожа, пощадите! – Рубен рухнул на колени и в мольбе протянул свои руки к ней.
Хотя колумбийские наркобароны предпочитают мясницкие электроножи, что поделаешь, прогресс не стоит на месте. В действительности не имеет значения, каким образом вы отпилите друг другу головы. Главное, что после этого можно легко и просто снять ошейники, – она медленно провела лезвием по покрытому испариной смертельного ужаса горлу Алика, сделав небольшой разрез, из которого сразу потекла кровь.
– Нет, госпожа, он не виноват. Это я попросил его! Это я! Накажите меня! – рыдая, упал к ней в ноги Рубен.
– Конечно, я накажу тебя, но тебе я отрежу член, голова – не самая лучшая часть твоего тела. Верно я говорю, Алик?
– Да, госпожа, – прохрипел младший. Рубен всхлипнул и затих. Карон отшвырнула от себя раба, так что он перелетел через тело своего старшего товарища и с треском врезался в шкаф у противоположной стены, потом наступила одной ногой на голову другому и перевернула его лицом к себе.
– Больше не досаждайте мне, вы мои, пока я вас не освобожу или не убью. Так что подумайте и сделайте правильный выбор, мальчики, – клинок сверкнул и погрузился в пах Рубену, тот широко открыл рот, но его крика никто не услышал, Ребекка наклонилась и подняла кровавый обрубок:
– Жаль, он был весьма недурен. Это твой завтрак, раб, – с этими словами она аккуратно запихнула отрезанный орган в разинутую от немого крика пасть несчастного.
– Алик, отвези его в больницу на перевязку, смотрите не запачкайте салон. Потом живо обратно, и позаботьтесь о моем завтраке, иначе я съем печень одного из вас. Вам всё понятно? Вон!
– Госпожа, но что я скажу в больнице? – со страхом смотря на обливающегося кровью друга, спросил Алик.
– Скажешь, что он был голоден, поэтому сам себе отрезал член. Кажется, у вас это сейчас называется перфомансом?
– Да, госпожа.
Ребекка вернулась в спальню и без всякого удивления обнаружила там лорда Карлайла.
– Всё развлекаетесь, мисс Карон? – поинтересовался гость.
– Чем обязана вашему визиту, Дмитрий Фёдорович? – ведьма устроилась на кровати, приняв соблазнительную позу, она знала, что нравится предводителю клана, и не прочь была ему угодить.
– У меня был Библиотекарь, – чуть склонив голову набок и созерцая открывшуюся картину, ответил лорд Карлайл.
– Так скоро? Наверняка он уже всё знал, – слегка удивилась Ребекка и медленным движением потянула складку платья, еще больше обнажаясь.
– Громов никому не собирается и не собирался продавать ученика.
Карон не смогла скрыть досаду от услышанной новости, игривое настроение ее сразу покинуло.
– Там еще осталось пара сантиметров, что же вы, на самом интересном месте?
– Думаю, этот шелк не помешает вашему бичу, Дмитрий Фёдорович.
– Я не собираюсь вас сегодня наказывать, хотя вы это и заслужили.
– И чем же я обязана такой милости?
– Ссора с Дозором Цитадели была напрасной, и уж вовсе не стоило размахивать моим перстнем перед ними. Я недоволен. Жан, конечно, молод и горяч, но при его непосредственном участии немало магов, не уважающих Кодекс, получили заветное клеймо и вечную прописку. Если он найдет, за что зацепиться, боюсь, я не смогу вас защитить от суда Трибунала.
– Это моя проблема, Дмитрий Федорович, пусть это вас не беспокоит.
– Вы ошиблись насчет планов Громова, но вы чертовски верно угадали с Библиотекарем. Он готов стать посредником в вопросе получения кандидата. И запросил за свои услуги весьма умеренную цену.
– Значит, моя миссия завершена, Дмитрий Федорович?
– Напротив, она продолжается, – лорд Карлайл присел на край кровати и наклонился к Ребекке Карон: – Библиотекарь потребовал вас, дорогая мисс Карон, в обмен на ученика.
