Читать книгу: «Ничего не обещаю», страница 3

Глава 2. Старые знакомые

Никита проснулся с чудовищной головной болью и не мог понять, то ли он проснулся от этой боли, то ли боль от того, что он проснулся. Попытка открыть глаза закончилась ослепительной вспышкой и предательским позывом к рвоте. Сухость во рту была нестерпимая, такой жажды он не испытывал еще никогда в своей жизни. Молодой человек догадался, что лежит на кровати у себя в комнате, но абсолютно не помнил, как в ней оказался. Звать на помощь было стыдно, но что-либо сделать в таком состоянии он тоже не мог, к тому же естественная нужда организма напоминала о себе все настойчивее.

Никита собрал всю свою волю в кулак, крепко обхватил обеими руками готовую разорваться, как мортирная бомба, голову и сел на постели.

– А вот от резких движений я бы рекомендовал пока воздержаться, – услышал он знакомый голос. – Позвольте за вами немного поухаживать, друг вы мой любезный. Ночную вазу не желаете ли?

Никита кивнул в ответ и был наказан новой вспышкой боли. Чья-то рука оторвала его ладонь от пульсирующей болью головы и вложила в нее ночной горшок. Потом эти же заботливые руки помогли ему встать и придерживали его шатающееся тело, пока он справлял нужду.

Почувствовав небольшое облегчение, молодой человек открыл глаза и осмотрелся. В комнате кроме него был только маленький доктор с аккуратной лысиной.

– Простите, сударь, я даже не знаю, кого мне благодарить, – вспомнив о приличиях и борясь с неповоротливым языком, сказал Никита.

– Ах да, мы не были представлены, – доктор поднялся со стула, на котором сидел, и лихо, по-военному щелкнув каблуками, назвался:

– Кирилл Андреевич Бремер, медикус в чине штаб-ротмистра.

– Никита Гаврилович Громов, корнет. Не окажите ли мне еще одну услугу, господин штаб-ротмистр, чертовски хочется пить.

– Водица в вашем случае – яд, уважаемый Никита Гаврилович. Вот, опробуйте рассолу, любезная Елизавета Афанасьевна прислала из своих запасов, – протянул ему кисло пахнущий жбан доктор. Осушив половину, Никита почувствовал себя заметно лучше и смог наконец собрать разрозненные мысли воедино.

– Как себя чувствует капитан Казанцев? – поинтересовался корнет.

– А никак, представился давеча, раб божий, прими господь его душу, – доктор набожно перекрестился.

– Вот как? – сконфуженно удивился Никита.

– Военно-полевая хирургия пока бессильна против пули, выпущенной в лоб в упор.

– Я вроде гораздо ниже целился, или нет?

– А это, голубчик, он уже сам. Как пришел в себя после операции, так сразу и застрелился. Я вам так скажу, господин корнет, с таким увечьем, как у капитана Казанцева, долго не живут, прости меня господи. Вы только, голубчик, Елизавете Афанасьевне ничего не рассказывайте. У нее три года назад из-за карточных долгов супруг застрелился, до сих пор никак не успокоится, бедняжка.

– Так чем обязан вашему визиту, уважаемый Кирилл… – силился вспомнить отчество Никита.

– Кирилл Андреевич, если позволите. Любезный Никита Гаврилович, я бы предпочел продолжить беседу после того, как вы поправитесь. Предлагаю вам одеться и спуститься в гостиную, наша благодетельница Елизавета Афанасьевна приглашала отобедать с ней.

– Сомневаюсь, что я способен проглотить хотя бы маленький кусочек, не рискуя оскорбить радушную хозяйку, – честно признался корнет.

– Ну самую малость ушицы вам не повредит, голубчик. Уж поверьте мне как врачу. Я позову Никифора, он поможет вам одеться.

После церемонного обеда, за которым пожилая вдова откровенно строила глазки и кокетничала с немного смущенным штабс-ротмистром, доктор предложил прогуляться на свежем воздухе. День был не жаркий, и Никита, несмотря на плачевное состояние своего организма, согласился, чтобы не обижать заботливого врача.

– Никита Гаврилович, вы уж извините, я когда вас вчера осматривал, заметил ваш странный медальон. Позвольте полюбопытствовать, откуда он у вас?

– Подарок, – уклончиво ответил Никита.

– Видите ли, мой дорогой Никита Гаврилович, я некоторым образом разбираюсь в подобных вещах, и если у вас, скажем, есть вопросы по поводу этой вещицы, я рад буду на них ответить, – тактично предложил Кирилл Андреевич.

Никита почувствовал себя неудобно, но он не знал, можно ли доверять обходительному доктору.

– Скажу вам больше, голубчик, с некоторых пор, а если быть точнее, с момента вашей дуэли с капитаном Казанцевым, я испытываю к вам повышенный интерес. Если я не ошибаюсь, на вас не было медальона во время поединка?

Корнет вспомнил, как доктор разорвал на нем сорочку, осматривая рану, поэтому отпираться было бессмысленно, и он согласно кивнул.

– Значит, вы несомненно осведомлены о некоторых свойствах этого, так сказать, амулета. И бесспорно умеете ими пользоваться, – продолжал осторожно выпытывать штабс-ротмистр.

– Полагаю, что ваша дуэль с господином Казанцевым – это месть?

– Возмездие. Справедливое возмездие негодяю.

– Допустим, любезный мой Никита Гаврилович, допустим. Но нельзя это делать так заметно, это очень опасно. Смею вас заверить, что не вы один наделены таким же или подобным даром.

– Продолжайте, Кирилл Андреевич, я вас внимательно слушаю, – насторожился Никита.

– К сожалению, при всей моей симпатии к вам, уважаемый Никита Гаврилович, я не могу вам многого рассказать, если не будут выполнены существенные условия, коими я связан по рукам и ногам.

– Зачем же вы тогда затеяли этот разговор, господин штаб-ротмистр?

– Если бы не я, то его непременно затеял бы кто-нибудь другой и отнюдь не движимый добрыми чувствами по отношению к вам, голубчик.

– Простите меня, господин штаб-ротмистр, но я вас не понимаю.

– Вы хотите узнать больше о своем даре, господин Громов? – неожиданно напрямую спросил доктор Бремер. – Полагаю, что тот, кто дал вам этот амулет, не успел вам рассказать о ваших удивительных способностях?

– Я был слишком мал, мне было всего восемь лет.

– О, уверяю вас, голубчик, это возраст, в котором большинство узнает о своем даре и осознает его.

– Я никогда не считал это даром, господин штаб-ротмистр, скорее проклятием. А этот амулет помогает мне с ним справляться. К тому же вы правы, она не успела, потому что умерла.

– Это была ваша мать, простите за бестактность, но вопрос действительно очень важный, юноша, – доктор стал необыкновенно серьезным и остановился, внимательно глядя на Никиту.

– Нет, это была прохожая нищенка. Я думаю, что она была ведьмой, если вы в них верите, – ответил, остановившись напротив доктора, корнет. Он заметил облегчение, с которым штаб-ротмистр встретил его ответ.

– Опишите ее, возможно, я ее знаю, постарайтесь вспомнить, может, у нее были какие-нибудь приметы. Поверьте, дорогой вы мой Никита Гаврилович, это очень важно, – настаивал Бремер.

– У нее были живые татуировки, они постоянно двигались и переливались разными цветами, таких я больше никогда не встречал, – немного помедлив, сказал Никита.

– Что вы ей пообещали, юноша? – резко спросил Кирилл Андреевич, и корнет крепко задумался, пытаясь понять, стоит ли отвечать на этот вопрос. Он ощущал скрытую угрозу, исходящую от своего собеседника. А тот, будто уловив его сомнения, предложил:

– Любезный Никита Гаврилович, снимите ваш медальон, возможно, тогда вам станет понятно, стоит мне доверять или нет, пожалуйста.

––

Золотарев отвлекся на посторонний звук, доносившийся с балкона. Кто-то осторожно скребся в перекошенную от старости дверь, покрытую чешуйками старой, растрескавшейся краски. Молодой человек со скрипом отодвинулся от стола, царапая ножками стула ламинат, и подошел к немытому невесть сколько окну на кухне. Серый хвост визитера недовольно дернулся и замер, приняв характерную форму знака вопроса. Заметив хозяина квартиры, кот картинно продефилировал по балкону, бросая при этом просящие взгляды на Андрея, и беззвучно раскрыл рот.

«Как он сюда попал?» – удивился Андрей и, повозившись немного с разболтанной, гладко отполированной ручкой балконной двери, с угрожающим треском старого дерева и громким дребезжанием оконного стекла с силой вытолкнул неподатливую створку наружу.

– Мяу, – жалобно прозвучало снаружи. Балкон был маленький и очень тесный, и, не в пример соседским, не застеклен, отчего выходить на него всякий раз было боязно. Золотарев присел на корточки и протянул руку к пушистому гостю, а тот в свою очередь доверчиво прыгнул навстречу и потерся об нее усатой щекой: – Мяу.

– Ну заходи, коли пришел, – человек отступил внутрь кухни, освобождая проход и одновременно как бы приглашая кота. Тот важно прошагал до самого порога, остановился и сел, отвернув свою круглощекую голову в сторону, снова повторив свое «Мяу».

– Боишься? Ну понятно, после такого-то приключения, – Золотарев оценивающе осмотрел последствия эксперимента с сосиской и озабоченно почесал в затылке. Черные от копоти стены, казалось, излучали мрак, хотя на улице еще было вполне светло, не выветрившийся запах гари щекотал в носу и вызывал неприятное ощущение в горле.

– М-да, надо бы навести тут порядок. Вернуть в исходное состояние, так сказать, – с этими словами молодой человек, уже знакомо коту, прикрыл глаза, и мир вокруг пришел в движение. На стенах вновь проступили обои, легкий сквозняк надул появившуюся невесть откуда занавеску, холодильник избавился от безобразных рубцов оплавившегося пластика и засиял необыкновенной белизной, очистившись от пятен сажи, с негромким стуком запустился новенький компрессор и зашелестел хладагент в тонких трубках. Посуда снова сгрудилась в кухонной мойке, а два стула чинно расположились подле стола. Андрей осторожно приоткрыл глаза и огляделся по сторонам сквозь ресницы, потом уже смелее, с поднятыми веками: – Кажись, как-то так.

Андрей заглянул в холодильник, открыл морозилку и облегчённо выдохнул: – И без регрессии пищевой цепи в этот раз получилось. Знаешь, пару недель назад я, чтобы не отвлекаться на поход в магазин, решил телепортировать из прошлого йогурт, который съел накануне. Чуть дуба не дал, – пояснил он коту и достал пакет с молоком: – Понимаешь, не учёл, что йогурт уже к тому моменту стал частью меня, ну знаешь, там обмен веществ, митоз, все дела. И, понятное дело, при применении квантовых операторов всё это из меня перекочевало обратно в йогурт. Так что я с едой теперь вообще не экспериментирую. Ну то есть со съеденной, только со свежей, которую ещё никто не ел. Ну чего, сосиску-то будешь? Или опять молока налить?

– Мяу!

– Ладно, дам и того, и другого. А дальше сам решай. Сосиска каменная, как ты её есть будешь? Может, подогреть всё же? Чуть-чуть? Так, – Золотарёв прикрыл веки, лицо его заметно напряглось. Кот прижал уши и попятился назад, прикидывая, успеет ли допрыгнуть до ветки дерева, по которой пробрался на балкон.

– Ну вот, по старинке, без квантового резонанса. Тепло от кулера процессора. Кушать подано, как говорится, идите жрать, пожалуйста. Во. Слышишь? Кулер почти не шумит. Термодинамика, брат, – два стеклянных блюдца, одно с расплескавшимся от неуклюжих движений молоком, а другое с подогретой кулером сосиской, звякнули о кафель плитки на балконе. Молодой человек присел на широкий порог и мечтательно взглянул на вечернее небо. Кот осторожно приблизился к еде, тщательно её обнюхал и приступил к трапезе, издавая при этом довольное урчание.

– И всё же здорово бы было добиться избирательного запутывания отдельных состояний, чтобы наделять одни объекты частью свойств других. Ну, например, прозрачный металл, эластичное стекло, твёрдая вода. Хотя нет, твёрдая вода – это лёд. А вот жидкий кирпич? Представляешь? Через него можно будет пройти, ну, то есть проплыть. Я вот всё пытаюсь предметы двигать – телекинез называется. Но никак он мне не даётся. Вроде просто всё: вот он, карандаш, лёгкий, возьми и передвинь. Ан нет. Не могу построить квантовую цепь даже для неуправляемого движения. Что с чем запутать надо? Вот видишь шрам на руке? Это я решил его чуть-чуть с кусочком своей кожи запутать. Типа потом я рукой двину, а карандаш за ней последует. Какой там! Кровищи море сразу и из руки, и из карандаша, пол-аптечки извёл, прежде чем догадался распутать их.

Кот закончил вылизывать блюдце и приступил к умыванию, усердно вытирая лапой щёки, усы, мохнатые уши.

– Вот оно – движение руки, состояние квантовой системы, и вот оно – блюдце. Вот как их запутать, чтобы движение передалось блюдцу? – Андрей безуспешно двигал рукой то вперёд, то назад, злобно сверля взглядом пустое, вылизанное до блеска, но неподвижное блюдце перед котом. Тот с любопытством наблюдал за человеком, провожая взглядом движения его руки. Вскоре ему это наскучило, и он переключился на блюдце. Какое-то время кот просто смотрел на пустое блюдце. Потом медленно протянул к нему лапу и слегка подтолкнул. Блюдце послушно звякнуло и переместилось на несколько миллиметров. Пушистый хищник замер, его мышцы напряглись. Он протянул другую лапу и подтолкнул блюдце в противоположном направлении. Довольный собой кот посмотрел на человека.

– Так просто? – разочарованным тоном сказал Андрей и медленно повел рукой вперед, блюдце заскрежетало и поползло вслед за движением руки, а потом обратно.

– А теперь без рук, – человек положил обе руки ладонями на свое колено и посмотрел на блюдце, и то послушно, неприятно царапая по кафелю, двинулось к краю балкона, замерло и нехотя вернулось обратно.

– Быстрее, – Золотарев зажмурился, блюдце чиркнуло по кафелю, в мгновение достигло края балкона и полетело вниз во двор, прямо на головы пристроившихся на лавочке местных сплетниц. Кот втянул голову в плечи, ожидая звона разбитого стекла и возмущенных криков людей, но вместо этого услышал: – Уф, чуть не разбилось, еле поймал!

Андрей держал целое и невредимое блюдце в своей руке, а другой стирал выступившую на наморщенном лбу испарину.

– Коллега, вы просто гений! – человек почтительно поклонился коту: – Без вашей неоценимой помощи неизвестно сколько времени я еще бы потерял из-за своей очевидной и банальной ошибки! Все это время я запутывал состояние движения с самим собой и, естественно, получал закономерный, но неудовлетворительный результат. А следовало принимать в расчет по отдельности состояния собственного движения и движения блюдца. Столько времени было потрачено впустую, – Золотарев несколько раз демонстративно ударился лбом о косяк двери.

– Слушай, мне надо все записать, проделать пару контрольных опытов и измерений, а ты, если хочешь, располагайся у меня. Ты, брат, ценный научный кадр отныне. Только чур в туалет на улицу ходить. Договорились? Дверь на балкон я закрывать не буду, – человек взял оба блюдца, встал и выпрямился прямо в дверном проеме, с треском врезавшись макушкой в верхний косяк. Кот даже зажмурился, представив, что творится сейчас в голове радушного хозяина.

– Блин, опять! Ну когда я уже запомню? У-у-у! Шишка гарантирована, – Золотарев приложил блюдце к больному месту: – Надо тебя как-то назвать. Шрёдингер! Точно, ты настоящий кот Шрёдингера. А меня Андреем зовут! Будем знакомы.

––

Утро началось с надрывных трелей дверного звонка, которые повторялись раз за разом, выдавая крайнюю настойчивость посетителя. Андрей сел в своей постели, разбуженный от сладкого утреннего сна, и интенсивно тер лицо руками, пытаясь стряхнуть остатки сна.

– Уже иду! Сейчас, – сказал он звонку и, путая штанины, стал неуклюже натягивать старые спортивные брюки, еще какое-то время он потратил на погоню за разлетающимися в разные стороны стоптанными тапочками, и только потом, сильно шаркая, боясь оторвать от пола подошвы непослушной обуви, побрел к двери. Не тратя сил на замок, молодой человек просто повернул ручку и распахнул тяжелую металлическую дверь, едва не пришибив находящихся за ней двух женщин. Одна из них была соседкой из квартиры напротив, которая стала свидетельницей вчерашнего происшествия, а другая, собственно, хозяйка квартиры, которую снимал Золотарев.

– Доброе утро, Андрей Михайлович, – далеко недобрым тоном сказала хозяйка и добавила, указав кивком головы на соседку: – Вот, жалобы на Вас опять, пожар устроили. Я пройду?

– Здравствуйте, Ольга Сергеевна. Пожар? Какой пожар? Ничего не понимаю. Ах, пожар! Да, Вы проходите, конечно. Правда, у меня еще не убрано, так что извините за неудобство, – Андрей отступил внутрь квартиры, давая возможность пройти неожиданной инспекции. Сухая, невысокая и уже немолодая женщина с крашенными волосами и химической завивкой осторожно, не разуваясь, ступила внутрь своих владений, она внимательно осматривалась по сторонам, подмечая ущерб, причиненный жизнедеятельностью квартиранта. Полная, круглощекая соседка в просторном домашнем халате, несмотря на свою комплекцию, ловко проскользнула за ней. Ольга Сергеевна недовольным взглядом окинула комнату с еще неубранной постелью и, тяжело вздохнув, направилась на кухню. Какое-то время она, не отрываясь, смотрела на забитую немытой посудой раковину, а потом, словно очнувшись от оцепенения, вернулась к осмотру. Не найдя следов возгорания, хозяйка обернулась и вопросительно посмотрела сначала на соседку, которая недоуменно пожала плечами, а потом на жильца, который виновато заулыбался.

– Ничего не понимаю, Оля. Дым валил из квартиры черный, Андрей голый, весь в копоти, с котом, выскочил на лестницу… – начала оправдываться вредная соседка с весьма сконфуженным видом.

– Это у меня сосиска пригорела, отвлекся на работу и напрочь про нее забыл, – объяснил Золотарев.

– С котом? – нахмурилась хозяйка.

– Да, с котом, серым таким, – неуверенно подтвердила соседка.

– А он через балкон залез, и я хотел его на улицу вынести, – быстро пояснил Андрей..

– Голый?

Молодой человек замялся, придумывая, чем объяснить свой экстравагантный вид. Но хозяйка внезапно потеряла к нему интерес и изумленно уставилась на что-то за его спиной.

– Позвольте, а куда вы подевали мой холодильник?

Андрей обернулся и сам обомлел: «Это же Людкин холодильник. Вот я болван! Перепутал!» – с быстрой молнией пронеслось в его голове.

– Да нет, я, в принципе, не возражаю. Холодильник действительно был очень старый, можно сказать, допотопный. Но мы же договаривались, что вопросы по обстановке квартиры Вы будете согласовывать со мной, Андрей Михайлович, – продолжала отчитывать квартиранта Ольга Сергеевна.

Молодой человек воспользовался моментом, когда хозяйка квартиры повернулась к соседке, ища у нее поддержку своим словам, и он на время перестал быть объектом их внимания, чтобы заняться решением проблемы с холодильником. Подменить его на глазах у всех он не решился из-за опасения, что это может повлечь непредсказуемые последствия. Где находится холодильник бдительной хозяйки, он не имел ни малейшего представления, скорее всего, как и прочие, часто пропадавшие в его квартире вещи, он перешел в состояние суперпозиции, и, следовательно, мог оказаться в любом месте. Но существовала одна неразрешимая проблема. В маленькой однокомнатной квартире, где уже собралось три человека, совершенно не осталось свободного места, чтобы переместить туда громоздкий агрегат. «Балкон – осенило экспериментатора, и он, зажмурившись, совершенно четко увидел стоящий вплотную к шатким перилам старый холодильник с вытертой от времени, некогда хромированной ручкой и непривычным для нынешнего времени дизайном. Серый кот, который прятался снаружи, за балконной дверью, от глаз недружелюбных гостей, даже не успел испугаться. Волна деформации от декогеренции массивного объекта, возникшего в непосредственной близости, смела его из реальности, и он, к своему неудовольствию, не смог стать свидетелем последовавших событий.

– Ольга Сергеевна, а холодильник Ваш я пока на балкон вытащил. Вот он как раз за дверью стоит, – радостно сообщил Золотарев. Обе женщины развернулись и удивленно уставились через стекло балконной двери на зажатый между перилами и стеной предмет.

– Вы бы его хоть накрыли чем-нибудь, – посетовала Ольга Сергеевна и с трудом протиснулась на балкон, места для следующей за ней по пятам соседки там уже не было, поэтому той пришлось удовлетворять свое любопытство, оставаясь на кухне.

Хозяйка квартиры попробовала открыть дверцу холодильника, но та упорно сопротивлялась, рассержено клацая магнитным замком.

– Похоже, сломался окончательно. Но все равно, надо было спросить, – с ноткой обиды в голосе повторила Ольга Сергеевна и осторожно пролезла в узкую щель полуоткрытой двери назад в дом.

– Холодильник ни в коем случае не выкидывайте. Я попробую договориться сдать его в мастерскую, – вернувшись к деловому тону, инструктировала Андрея женщина, а тот только послушно кивал в ответ. Еще какое-то время Ольга Сергеевна потратила на осмотр новой техники, после чего, прищурив один глаз, поинтересовалась:

– Б/у? Сколько отдали?

– Знакомая, новый холодильник купила, а этот мне предложила забрать. Я на нем компрессор заменил, теперь работает как новый, – и это было почти правдой, Людка и впрямь хотела купить новый холодильник.

– Эх, Андрей Михайлович, жениться Вам давно пора. Смотрите до чего Вас холостяцкая жизнь довела! – и хозяйка сокрушено обвела рукой кухню: – и руки при Вас и голова. Вот сколько Вам лет?

– Двадцать пять, кажется – неуверенно ответил Андрей, гадая, почему не открывается дверца холодильника. Ему не терпелось по скорее избавиться от не званных гостей и заняться изучением этого факта.

– Двадцать пять? Да у меня уже двое своими ножками ходили в это время! Хоть встречаетесь с кем-то? – сочувственно полюбопытствовала хозяйка, машинально разбирая посуду в раковине.

– Ольга Сергеевна, ну что Вы в самом деле. Я сам помою посуду. Правда

– Сам, как же, как не приду, гора только больше, – вытирая руки о ни разу не тронутое кухонное полотенце хозяйка наконец оторвалась от раковины и кивнула соседке:

– Пойдем, Люб, – и уже остановившись на лестничной площадки, пропуская мимо себя тучную соседку, Ольга Сергеевна строго потребовала: – И никаких котов, Андрей Михайлович! Мы с Вами договаривались.

– Никаких котов, никаких котов, – с гримасой передразнил хозяйку квартиры Золотарев и вдруг задумался: “А где же Шрёдингер?”.

Он снова выглянул на балкон, проверил в комнате за диваном, даже заглянул в тесный санузел. Кота нигде не было. От чего-то Андрею стало даже грустно: “Вот и кот от меня ушел.” Вспомнив о холодильнике Золотарев вернулся на балкон и попробовал открыть упрямую дверцу. Безуспешно. Вооружившись лупой и небольшой лабораторной лопаткой молодой человек тщательно обследовал уплотнитель и не нашел ничего, чтобы мешало открыться двери. Попытки с помощью лопатки, а потом шпателя и стамески отжать край двери, тоже не дали результата, на корпусе и резине уплотнителя не осталось даже царапин. Холодильник был закрыт надежнее любого сейфа.

– Любопытно, очень любопытно – с этими словами Андрей попробовал качнуть холодильник на себя, чтобы проверить не заклинило ли дверцу в узком пространстве между стеной и периллами балкона, но тот не сдвинулся с места даже на миллиметр. Ни к чему не привели попытки приподнять холодильник за днище – объект будто намертво врос в балконную плиту.

– Феноменально, надо взять пробы пока его в утиль не забрали, – пробормотал Золотарев и неожиданно спохватился: – А как же его в таком состоянии заберут-то? И вообще, что у него сейчас там внутри? Сингулярность? Нужны инструменты побольше.

С этими словами он отложил в сторону стамеску и извлек из ящика для инструментов молоток. Проверив, что внизу на улице нет случайных прохожих, Андрей что было сил ударил бойком молотка по холодильнику. Молоток гулко звякнул, словно им били по наковальне, от отдачи при ударе по запястью разлилась ноющая боль. Молодой человек развернул молоток носком и несколько раз попытался нанести удар по резиновому уплотнителю двери. Холодильник по прежнему оставался неуязвим.

– Так, теперь проверим Людкин холодильник, – экспериментатор вернулся на кухню, но ударить молотком по белоснежной дверце не решился, а вместо этого осторожно поскреб ногтем серую резину уплотнителя, удовлетворенно отметив наличие свежей царапины.

– Итак, что мы имеем. Два холодильника, телепортированных из различных моментов прошлого. Один, Людкин, судя по всему, нормальный, целый и работоспособный холодильник. Его я телепортировал, когда обращал последствия квантового резонанса на кухне. Вместо того чтобы вернуть поворотом кухню в состояние до взрыва, я сконструировал совершенно другое, новое состояние, в котором по рассеянности заменил холодильник. Холодильник номер два я телепортировал из суперпозиции, в которой он оказался после случайной замены его на холодильник Люды Князевой. Внешне он выглядит как обычный старый холодильник, но обладает аномальными свойствами: неразрушим, неперемещаем. И, наверное, даже не холодильник. Тогда что? – размышляя вслух, Золотарев помахивал в такт своим мыслям увесистым молотком, который в итоге выскользнул из руки и, совершив в воздухе кульбит, обрушился на ногу молодого человека, защищенную только домашней тапочкой.

– …лять! Как больно! – прыгая на одной ноге, выл Андрей и вдруг замер: – Ну конечно! Частичная запутанность!

Ушибленная нога напомнила о себе и немного отвлекла Золотарева, пока, сидя на стуле, он изучал опухшую ступню и проверял, все ли кости целы. Убедившись, что необходимости звать на помощь врачей нет, молодой человек продолжил рассуждать вслух:

– На прошлой неделе я занимался ремонтом Людкиного холодильника у нее дома. Перебрал его практически по частям. Крутил и осматривал со всех сторон. Чтобы добраться до компрессора, я уложил его набок, поэтому изучил днище и верх. Я очень точно представляю каждую его деталь, то есть очень хорошо с ним запутан. А вот местный холодильник я видел только спереди, с боков и сверху, потому что он мне едва достает до подбородка. Никогда его не двигал, не разбирал, не чинил. Пользовался только морозилкой и одной полкой. То есть у меня с ним частичная запутанность. Но дело даже не в этом, а в том, что я торопился. Времени сосредоточиться и построить квантовую цепь было мало, Ольга Сергеевна застала меня врасплох. Поэтому я телепортировал только отдельные свойства корпуса холодильника, а все остальное осталось в суперпозиции.

С этими словами Андрей, прихрамывая на ушибленную молотком ногу, вернулся на балкон и попытался заглянуть за холодильник, рискуя упасть с высоты четвертого этажа. Он потянулся рукой к задней стенке, которая внезапно кончилась ровно там, где она была обычно доступна его взору во времена, когда холодильник стоял на кухне. Пальцы зацепились за острый край, и молодой человек инстинктивно отдернул руку. Поднеся ее к глазам, он увидел тончайший глубокий порез, из которого при нажатии обильно полилась кровь. Пришлось вновь воспользоваться аптечкой, попутно перепачкав кровью все предметы по пути. Для продолжения исследований Золотарев воспользовался телескопической палкой для селфи и своим смартфоном. Осторожно, чтобы случайно не выпустить легкую конструкцию из рук, он завел смартфон за холодильник и всмотрелся в изображение на экране. В задней стенке холодильника зияла черная прямоугольная, практически на всю высоту, дыра. Несмотря на яркий солнечный день, внутри холодильника царил непроглядный мрак.

При ближайшем рассмотрении на видео, когда смартфон вновь оказался у него в руках, удалось разглядеть, что края отверстия неровные, словно вырезанные в графическом редакторе дрожащей рукой и залитые сплошным черным цветом посередине. Постучав по черному пятну на экране залепленным пластырем пальцем, Андрей приступил к изготовлению нового инструмента. Состоял он из все той же палки для селфи и тонкой пластиковой указки, закрепленной под острым углом. На конце указки изолентой был примотан маленький фонарик. Заведя импровизированный зонд за холодильник, он снова попытался заглянуть в таинственный мрак, но тот так и остался непроницаемым. Тогда Золотарев стал осторожно продвигать указку внутрь холодильника, стараясь дотянуться до дверцы, на которую сейчас навалился всей грудью, направляя движение по изображению с камеры смартфона. Указка беспрепятственно входила все глубже и глубже и уже давно должна была упереться в дверцу с обратной стороны или воткнуться в живот Андрею где-то в районе пупка. Но никаких препятствий она по-прежнему не встречала. Озадаченный очевидными нарушениями геометрии Евклидова пространства, Золотарев извлёк зонд из бездонной пустоты холодильника и сразу обнаружил, что фонарик исчез вместе с доброй половиной указки, на конце которой теперь был ровный, словно отполированный срез. “…и смертельно опасен”, – дополнил Золотарев список свойств аномалии.

– Спокойно. В любой непонятной ситуации – думай, – вспомнил Андрей однажды услышанные и засевшие в памяти слова коллеги по работе, который страстно увлекался экстремальным туризмом.

– Что я могу сделать? Вернуть это недоразумение в суперпозицию и забыть навсегда, – решительно изрёк молодой человек и попробовал сосредоточиться на балконе, чтобы вернуть его в какое-нибудь прежнее состояние до возникновения аномалии. Но вопреки привычной лёгкости и гибкости, с которой ему прежде удавалось обращать квантовые явления, участок с холодильником сопротивлялся подобно пружине, неизменно возвращаясь в исходный вид. Промучившись с четверть часа в попытках изгнать созданного им демона, Андрей прекратил бесполезные попытки, вытащил на балкон стул и сел на него, уставившись на своё мутное отражение на выпуклой металлической поверхности.

– Что-то его держит. По всей видимости, та часть, с которой у меня отсутствует запутанность и которая находится нигде, то есть в суперпозиции. Если я не установлю связь с холодильником целиком, то, вероятно, всё это плохо кончится. Материя непрерывно исчезает внутри аномалии, это действительно похоже на дыру в пространстве и времени.

– Что ж, если гора не идёт к Магомету, то Магомет сам пойдёт к горе. Делать нечего, придётся заглянуть в холодильник через суперпозицию, – с этими словами Золотарев вновь взялся за ручку холодильника, сосредоточившись на всём, что происходит вокруг. В отличие от предыдущих опытов, в этот раз он сознательно, почти не мигая, в упор смотрел на объект трансформации. Андрей попробовал проследить свои ощущения в руке до самой ручки холодильника, пока, как ему показалось, не стал ощущать всё, что происходит с объектом его исследований. Вот пылинки, принесённые ветром, столкнулись с гладкой поверхностью корпуса, а в следующий миг лёгкое дуновение воздуха от жужжащих прозрачных чешуйчатых крылышек какого-то насекомого коснулось полоски резины, липкие лапки щекотали своими прикосновениями, звуки улицы резонировали в трещинах эмалированной краски. Молодой человек перенёс концентрацию своего внимания на внутренние ощущения холодильника, он почувствовал тепло, вес механизма, его форму, напряжение различных материалов, из которых тот был сделан. Чувственный образ разрастался, заполняя пустоты прежнего незнания о свойствах и качествах предмета, с которым он сталкивался каждый день. У видения появились краски, запах, вкус, вибрации и микроскопические движения частей. Они становились всё более чёткими и понятными. Наконец, Золотарев ощутил недостающие внутренние части и отсутствующую заднюю стенку, теперь он знал, что значит быть старым холодильником. Добившись устойчивой картинки происходящего, молодой человек потянул на себя ручку и легко открыл заколдованную дверцу, одновременно вернув объект и всё его содержимое в реальность. Изнутри ударил неприятный затхлый запах, остатки талой воды вылились на растрескавшийся кафель балконной плиты и резвыми ручейками побежали к краю, чтобы частыми каплями обрушиться на головы прохожих.