Еще один некромант 2. Война за земли

Пролог

Я – Бенек Денисов.

Бывший московский студент, парень легкомысленный и любвеобильный, но неплохой и вполне вменяемый.

Еще я горец, бывший солдат-наемник, убийца, грабитель и насильник. Личность по земным меркам психопатическая, но по местным понятиям – не такая уж необычная. Если честно, по сравнению с земными политиками и банкирами я был вполне даже приличным человеком. Убивал, конечно, и грабил, но делал это не в крупнооптовых масштабах. И убивал я не росчерком пера, а своими руками, рискуя собственной жизнью, – так честнее, я считаю.

Сейчас я беглый раб-смертник, капитан вольного отряда «Пестрый кролик», милосский дворянин и необученный некромант. Это всё – я.

У меня есть несколько тысяч гектаров земли, протянувшиеся полосой от живописной морской бухты до Приморского тракта, отряд в полсотни головорезов-горцев, тонна золота, несколько тонн отличного оружия и доспехов, юная жена-красавица из рода баронов Грентон.

* * *

Я сижу верхом. На мне кольчуга и шлем. В руках – неказистая палка. Это – атакующий амулет, который я назвал «пулемет». Сам сделал.

За моими плечами слева – знаменосец, молодой горский дворянин Лаверт, справа – оруженосец, опытный дружинник, много лет служивший горным баронам, Леран.

За нами – сержант и пятерка солдат охраны, окружившие мою жену, Ланейлу.

Перед нами – лошади и трупы. Полсотни скакунов и столько же трупов. Большинство тел упало на землю, некоторые зацепились ногами за стремя, кто-то остался на лошади, склонившись на ее шею. У всех характерная отметина – правый глаз как будто проткнули шилом. Это след от магического кумулятивного удара, моего изобретения.

Только что барон Планорт, с которым граничит моя земля, объявил мне войну. Теперь его тело лежит впереди, возглавляя композицию из тел его дружины.

Я оборачиваюсь и смотрю на Ланейлу.

Когда барон объявлял мне войну и пообещал взять ее в заложницы, это не стало для нее неожиданностью. Мне даже показалось, что на ее лице промелькнуло торжество. А барон-то был одним из ее потенциальных женихов. Неужели она решила меня предать, помочь ему меня ограбить, а заодно – весело провести время в его обществе? От одной этой мысли поднимается ярость, кожа на скулах натягивается. Пару месяцев назад я бы уже начал планировать убийство. Но сейчас мысль об этом промелькнула и ушла, я стал гораздо уравновешенней после брака с Лани. Она благотворно на меня влияет.

Сейчас на ее лице не страх, не печаль, а удовлетворение. Так что самого плохого подозревать не стоит, но что-то она об этом нападении определенно знала. Знала, а мне не сказала.

– Соберите трофеи, – командую солдатам.

Они к этому привычны. Не раз уже этим занимались, в том числе и под моим чутким руководством.

Сам подъезжаю к жене.

– Надо поговорить.

1. Подготовка к неожиданной войне

Мы отъехали в сторону, к берегу. Я спешился, сел на валун лицом к морю и жестом пригласил Лани сесть рядом.

– Ты знала об этом нападении.

– Я не знала, что он сделает это сегодня, – неубедительно уклоняется она от темы.

– Но о том, что сделает – знала.

– Это любой разумный человек мог предугадать. Ты не имеешь защиты сеньора, у тебя нет замка, надел невелик. Ты в глазах всех соседей непростительно слаб и возмутительно богат. Рано или поздно кто-то обязательно напал бы на нас.

– Сейчас и я это понимаю. Но почему ты меня не предупредила заранее?

– Я думала, ты сам это знаешь. Любой правитель должен понимать такие вещи.

– Ты знаешь, я не воспитывался как правитель. Я даже дворянином стал недавно. Я – простой солдат. Я не понимаю многих вещей, которым тебя учили с детства. Ты это знаешь.

– Меры безопасности, которые ты принимал, кажутся мне вполне достаточными. Я знаю, что у тебя есть магический удар, который пробивает стандартную гильдейскую защиту.

Я начал закипать. Лани должна была сказать мне об опасности, а она вместо этого сама принимала решения.

– Позволь мне самому решать, достаточны или нет меры безопасности. Ты должна была меня предупредить.

– Хорошо. В следующий раз предупрежу.

Согласие Ланейлы выглядело, как отговорка. Я посмотрел на ее честное лицо, и мне пришла в голову новая мысль.

– Когда приедем в замок, надо будет проверить всех дворян и слуг с ведьмой – определить, кто предал и рассказал врагам о моем золоте. Или ты и без проверки знаешь, кто?

Лани вздохнула.

– Не надо проверки. Это моя бывшая фрейлина сказала дворянину соседа, по моему приказу. Специально несколько дней на постоялом дворе на Приморском тракте жила, пока подходящего собеседника там не встретила.

– За-чем?

– Чтобы спровоцировать барона на войну, не дожидаясь лета.

– За-чем?

– Война все равно будет. Так пусть она начнется тогда, когда другие соседи к ней не готовы.

Меня взбесила самоуверенность Ланейлы. Я перестал сдерживаться и заорал:

– Кем ты себя возомнила?! Ты нихрена не знаешь о войне!! Ни-хре-на!! Ты девчонка, только вошедшая в брачный возраст! Своими интригами ты отправила на смерть сотни, а может тысячи людей! Потому что одним сражением эта война не окончится! – выговорившись, я чуть успокоился. – Войны вообще легко начать, но сложно закончить, и ни одна война не идет по плану.

– Для дворян и солдат умирать на войне – их долг.

Вообще, в этом она была права. Дворяне и солдаты обязаны воевать за господина, и умирать, если придется. Это их служба. За это им платят деньги и выделяют ленные наделы, землю с крестьянами. А если кто не выполняет свой долг, для солдат-дезертиров – виселица, а для дворян – позор, казнь через отсечение головы, а может даже – лишение дворянства всего рода. И даже если когда-то первому в роду титул дали за то, что он построил пивоварню, или подложил барону свою красавицу-дочку в постель, всё равно дворяне обязаны воевать, если господин им прикажет.

В том, что моя баронесса отправила на смерть некоторое количество людей, ничего страшного нет. А вот что она не сказала мне важную информацию и манипулировала мной – это бесит.

– Дорогая. Ты утаила от меня жизненно важные сведения. Поставила под удар меня, себя, наших людей.

– Я сделала это для нас и наших детей.

– Да ты понятия не имеешь, чем всё это кончится! Зачем мне сейчас эта война? У меня есть атакующий удар, который пробивает защиту, ты права. Но это всё, что у меня есть. Я не смогу противостоять опытному магу на поле боя. Я ничего не знаю о магии. Я должен был осенью идти учиться. Потерпеть несколько лет не могла?

Жена смутилась.

– Ну, ты за лето быстренько победишь и пойдешь осенью на учебу.

– А летом я хотел съездить к маркграфу Русскому. Я думаю, он мог бы мне помочь.

Лани совсем смутилась, глаза опустили.

– Я не знала.

– Вот именно. Ты не знала. Прикрываясь интересами детей, ты, не спросив меня, сделала то, что тебе хотелось. Ты нарушила мое доверие. Я не знаю, что теперь с этим делать. Я не хочу видеть рядом человека, которому не могу доверять.

– Ты сейчас к чему клонишь? – насторожилась Лани.

Понятия развода тут нет. Не предусмотрено. Если женишься – то на весь срок эксплуатации женщины. До смерти. Ее или своей. Логика в этом есть – женская молодость и красота не вечны, и детей обратно в утробу не вернешь. Получается, у брака заведомо есть последствия, которые отменить записью о разводе не получится. А раз так – брак должен быть пожизненным. Думать и сомневаться надо до того, как подписан брачный контракт.

Понятия развода тут нет, но кое-что сделать можно…

– Дорогая, раз я не могу тебе доверять, я сделаю тебе ребенка и оставлю в наших владениях, а сам отправлюсь в ближайший крупный город. Учиться в магической академии.

– Нет!! – мгновенно взвыла Лани.

Ее аристократические манеры слетели, как шелуха, и под ними открылась обычная молодая девушка, которая хочет любить и быть любимой.

– Многие пары так живут.

– Нет!! Не надо. Я не буду больше так делать, не бросай меня, – у жены на глазах показались слезы.

Я вздохнул. Мне тоже не хочется надолго с ней расставаться. Кажется, я люблю ее. Люблю ее стройное смуглое тело, ее живое лицо с тонкими чертами и теплыми глазами, голос ее люблю. И тараканов, которые живут в ее головке, тоже люблю. Породистых, блистательных, аристократических тараканов.

– Ладно, потом решим, что делать.

– Я буду все-все тебе говорить, и буду учить тебя всему. Ты только меня не бросай.

– И что такое «принципы сохранения общественного равновесия» объяснишь?

Общественное равновесие – это такая фишка, которую ввели здесь в науке об управлении и активно используют, а на Земле я ничего похожего не слышал.

– Объясню, – уже улыбается она и ластится ко мне.

* * *

Пока мы с женой разговаривали, ссорились и мирились, солдаты успели обыскать мертвецов, снять с них доспехи и оружие, собрать лошадей.

Мы подошли к ним.

Я глянул на трупы. Кроме барона, его «копья» и рыцарей дружины со своими слугами, среди мертвецов нашлись некромант и ведьма. Это значит – враги готовились дать серьезный бой с магической поддержкой.

На полотне, расстеленном на весенней травке, лежали ценные мелочи. Кучка монет не впечатляла. Денег у них с собой мало оказалось, это же не наемники, которые собственного дома не имеют и всё свое таскают с собой. Дворяне и их слуги, отправляясь в короткий набег, ценности с собой не берут. Зато у каждого рыцаря есть печатный перстень. У некоторых – золотая цепь. У всех есть защитные амулеты, несколько – из золота или серебра. У барона кошель оказался на поясе, и кольца на руках.

Основная ценность в боевых трофеях – это мечи и доспехи. На рыцаре доспех и меч стоят десятки золотых, до сотни. На слугах подешевле, конечно. А лошади, хорошие скакуны, стоят по половине золотого за штуку. Скот здесь дешев, хорошее железо дорого. Дамасский меч стоит по своему весу золотом, это от тридцати «корон» и больше.

Я глянул на мертвые тела. На каждом – дырка в глазу, очень характерная отметина, по которой можно понять, что смерть была от магического удара. А опытный маг, наверное, даже сможет узнать что-то о природе удара. В этом деле важно как можно дольше сохранять секретность. Значит, надо все трупы куда-то спрятать. Сжигать – долго, хоронить – трудоемко. Но рядом есть море.

– Нужно всех мертвецов лошадьми оттянуть к краю утеса, сунуть им камни под рубахи, и скинуть всех в воду, на глубокое место.

Перед тем, как избавиться от тел, я срезал с бороды барона клок волос. Может, съезжу к некроманту, закажу ему призыв призрака, допрошу его.

Призыв – простейшая услуга, даже студенты первокурсники могут душу призвать, а я вот сам пока не могу. Я вообще из некромантии знаю только одно действие, простое и интуитивно понятное, – отсечение души от тела. Это очень быстрый и надежный способ убийства, только есть одна проблемка – от него спасает любой защитный амулет. Смешно сказать, но мой «пулемет» использует воздействие из стихийной магии, а сделан по методу ведьм. Секрет его смертоносности не моей силе или магических знаниях, а в том, что я из земной жизни принес понимание, что такое кумулятивный взрыв. А местные люди этого не знают. Не изобрели еще.

Солдаты стали таскать трупы и топить их.

Мы с моей баронессой помогали. Ничего сложного: накинуть петлю на ноги мертвеца, привязать веревку к луке седла, потом еще одного так же подцепить, чтобы не ходит дважды. Затем шагом отвести лошадь под уздцы к обрыву, там отцепить тела и вернуться за новыми. Двое парней пихали камни мертвым под рубахи, раскачивали их и кидали с утеса в море.

В этом мире не считают, что в трупах есть что-то сакральное. Люди знают, что душа после смерти никаких отношений с материальным миром не имеет и связь с мертвым телом не поддерживает. Есть магическое родство, которое по частице тела позволяет некроманту найти нужную душу и призвать ее. Чтобы никто посторонний не тревожил души и не узнал от них секретов, аристократы и богатые семьи сжигают тела. Но это делается из практических соображений.

Постепенно всех так похоронили. Теперь вряд ли кто-то полезет в еще холодную воду за телами.

– Всё, поехали домой, – командую. – В Грентон.

Пока я не построил собственного замка или не захватил чужого, мы живем в замке Грентон, у брата Ланейлы. Там у нас есть свои покои, там размещены мои солдаты и лошади, там хранится мое золото, отрядные запасы оружия и снаряжения. Там сейчас наш дом.

* * *

Мы связали трофейных лошадей цугом по две, навьючили на них трофеи и отправились домой.

Когда мы показались на дороге, в замке засуетились, горн протрубил – увидели отряд с большим количеством лошадей. Потом разглядели мой флаг, поняли, что большая часть лошадей без седоков, успокоились.

Годест, барон Грентон, брат Ланейлы, не сдержал любопытства, вышел к воротам нас встречать.

– Что за лошади? Попоны в цветах Планорта, я вижу.

– Барон Планорт напал на нас на моей земле, объявил мне войну. Вот… умер он. И дружина его – тоже. А это трофеи.

Годест вздохнул:

– В замке столько лошадей уже не поместится. В деревню на постой определяйте.

– Да. Разгрузим только. Тебе для твоих дворян оружие и доспехи не нужны? А то они после зимних стычек почти безоружными остались.

Годест обрадовался, сообразил, что есть хороший шанс быстро и недорого обеспечить свою дружину хорошим железом. Главное в этом – «быстро». Хороший меч делается под заказ, и работа занимает несколько месяцев. И полный доспех делается долго. А кузнецов-оружейников немного, в баронстве Грентон – так вообще всего один. А тут сразу можно на всех дворян баронства закупиться.

Я дал команду Вивеку, нашему председателю совета солдатских депутатов. Он в отряде заведует распределением трофеев и денег. Теперь он примет все железо, определит его в наш арсенал, а потом часть мы себе оставим, а остальное – пусть продает Годесту.

– Слушай, так теперь что, война с Планортом? – мысли барона переключились на грядущие неприятности.

Он, выдавая замуж сестру, обещал мне вечный союз, значит на нападение на меня должен как-то отреагировать. А сил реально у него нет, опытные бойцы в его дружине выбиты. Мною же и выбиты, когда зимой его мать послала их в погоню за мной.

– Да, война. Бери своего капитана гарнизона, идем поговорим, надо решать, что делать дальше.

* * *

На совет я позвал со своей стороны свой ближний круг: Лаверта – он единственный в отряде потомственный дворянин; Лерана – у него большой опыт службы в гарнизоне и дружине; Булона – наемника с очень мутным разбойным прошлым, которое помогает ему в разведке и тайных операциях; Вивека – он у нас играет роль начальника профсоюза и распорядителя отрядной кассы; Планию – она у нас распоряжается хозяйством и решает бытовые вопросы, заодно и шлюхами руководит. Еще отрядную ведьму Эрефу пригласил.

С нами увязалась и Ланейла.

– Господин мой, как ты справедливо заметил, я не понимаю в войнах нихрена. Поэтому мне нужно учиться, и я не могу пренебречь возможностью послушать умных и опытных людей.

Вот как такой отказать?

Собрались, разлили вино по кубкам.

Я рассказал, как на нас напали.

– Значит, война с баронством Планорт официально объявлена? – уточнил барон. – И теперь в случае победы ты можешь законно претендовать на его титул.

– Да, – ответила Ланейла. – Но вряд ли граф и король признают за никому не известным выскочкой этот титул. У двух баронов графства есть родственные связи с Планортом, позволяющие претендовать на баронство, даже в случае гибели всего рода Планорт. Граф передаст баронство кому-то из них.

Я вообще не хотел войны.

– А есть возможность закончить дело миром?

– Барон был молод, его отец погиб года три назад на войне с горцами, – задумчиво высказался Годест. – Не женат, детей не имел. После его смерти власть переходит к его брату. Он молод и горяч. Думаю, он продолжит войну.

– Брат и не надеялся на получение баронства. Для него смерть барона – нежданная удача. Может, он готов теперь примириться?

– Позволь, я объясню, – вмешалась Ланейла: – Покойный барон напал из-за денег, но это не единственная причина. Он был одним из моих женихов. И когда Годи отказал ему и отдал меня безродному выскочке, это стало для барона оскорблением. Думаю, возможность захватить меня и сделать наложницей была для него не менее важна, чем выкуп.

Лани улыбнулась и продолжила:

– Теперь ты его убил. И к старому оскорблению рода Планортов добавилось еще одно. Представь, мой господин, что ты протянул руку к корзинке за булочкой, а там тебя укусила наглая мышь. Ты станешь с ней мириться? А ведь кроме брата у покойного барона осталась мать, которая не простит смерти любимого сына и сделает всё, чтобы отомстить.

Лани печально вздохнула.

– Поэтому, даже если сейчас ты заключишь мир, приняв от Планорта контрибуцию, это только перенесет войну на более поздний срок. Сейчас они слабы, но потом они найдут союзников и наберут солдат.

Лани вздохнула еще более печально.

– Но и это еще не всё. Граф Эккерт тоже был в числе моих женихов, и его тоже оскорбил отказ. Он готов на многое за возможность сделать меня своей наложницей, а может – и женой. Так что нам предстоит война с графом и остальными его вассалами.

– Да, старик-граф поглядывал на Лани с большим интересом, глазки у него блестели, и дело тут не в деньгах или выгодном родстве, – подтвердил Годест, ухмыльнувшись.

От перспективы сражаться с графом и его вассалами я впал в ступор. В графстве – пять баронств и крупный город королевского подчинения, да еще и собственный домен графа, который обширнее обычной баронии. Из пяти баронов только Грентон не пошлет свою дружину в войско графа, откажется под предлогом отсутствия сил.

– Ого! – выразил общее мнение Леран.

– Милая, ты ведь всё это знала, когда провоцировала барона? – я посмотрел на Лани.

– Знала. Я так думала – ты быстренько победишь барона, захватишь замок Планорт. Потом граф Эккерт станет ждать, пока дороги просохнут, крестьяне закончат посев и посадку, потом он будет собирать войска. К началу лета нападет. Ты его победишь. Король вмешаться в этом сезоне не успеет, а в следующем ему будет не до того. В прошлом году поход горцев закончился их разгромом, этим летом они не придут, опытных бойцов у них мало осталось, зато в следующем – придут с удвоенными силами, потому что молодняк подрастет. И король не сможет воевать с нами, будет занят.

– Погоди, а что, король тоже в числе оскорбленных женихов? – удивился я.

– Нет, король глубоко женат, имеет детей, и ко мне никакого интереса не проявлял. Просто на одной чаше весов его верный вассал, граф Эккерт, а на другой – какой-то выскочка, чужак, горец. Конечно он поддержит графа. Поддержал бы, если бы смог.

Несмотря на то, что звучало это, как девичий лепет, возразить было трудно.

Годест улыбнулся:

– Значит, первый пункт плана выполнен – барон Планорт побежден и убит. Осталось захватить его замок. А сидя в крепком замке встречать войско графа будет гораздо удобнее.

Барону Грентону тоже возразить было сложно. Война началась, соскочить уже не удастся. Значит, надо воевать. Сначала захватить замок Планорт, а потом думать об остальном. Всего-то.

– Ну что ж. Давайте есть слона по частям. Надо быстро захватить замок, пока Планорты не собрались с силами, а дальше – будет видно, – сформулировал я нашу незамысловатую стратегию.

* * *

Вечером я пошел в храм Судьбы.

Казалось бы, в мире, где есть магия, нет места богам. Точнее, их место должны занять могущественные маги. Но есть два «но».

Во-первых, маги не такие уж могущественные. На каждую магическую атаку придумана магическая защита. Стандартный гильдейский защитный амулет помогает от большинства атак, которые маг способен провести во время боя. Так что маг-одиночка ненамного сильнее, чем обычный хороший воин. Он может придумать и сделать какую-то гадость, потому что всех и всё не защитить, но и его может зарезать удачливый мечник. Конечно, лучше иметь магию, чем не иметь. И изначально многие аристократические роды основаны именно магами. Но при браках с неодаренными потомство теряет магическую силу, чтобы дети оставались магами, надо зачинать их с ведьмой. А сильные ведьмы не могут жить в замках и городах, и детей своих воспитывают сами, в глуши. Так и получилось, что аристократы потеряли магическую силу, зато власть у них осталась. Гарантией этой власти, как и на Земле, стали военная сила и собственность на землю.

Во-вторых, к магам здесь относятся примерно как к квалифицированным специалистам на Земле. Есть программисты, они очень умные и пишут программы, с которыми потом мучаются пользователи. Есть врачи, они знают, как лечить болезни, и люди им верят, хотя журналисты пишут, что ради продажи новой вакцины или нейролептиков врачи вместе с фармацевтами обманывают общество и массово сажают людей на зависимость от лекарств, выкачивая из них деньги. А есть ученые-ядерщики. Они самые умные и изобрели страшную ядерную бомбу. Мало кто ее видел, но все знают, что она – лучшее средство от демократических бомбардировок. А еще сосед говорил, что половина электричества в розетке получена из ядер, но это неточно. Так и тут. Есть маги. Их услуги дороги, методы непонятны, а возможности пугают. Но ничего божественного в них нет.

Конечно, религия тут сильно отличается от земных. Она немного похожа на индуизм с его кругом перерождения.

Люди знают, что души существуют. Это магически доказанный факт. Некроманты регулярно с ними общаются, любой желающий может заплатить и тоже пообщаться. Известно, что никакого Рая или Ада нет. Это сразу выбивает табуретку из-под жрецов – им нечем угрожать пастве. Поэтому и влияния у них серьезного нет. Живут при храмах, за порядком следят, совет или утешение дать могут.

Каких-то нравственных требований религия тут не выдвигает. Известно, что примерно половина душ уходит на перерождение, теряя память в неразвитом мозге младенца. Вторая половина бесполезно растворяется на изнанке через полгода после смерти. Маги много раз пытались определить, по каким принципам мироздание определяет, кому перерождаться, а кому – нет. Так и не определили. Ни богатство, ни сила, ни количество детей, ни нравственная чистота, как бы ее ни понимали, на перерождение не влияют.

С другой стороны, люди знают, что судьба человека всегда зависит от мелких случайностей и событий, ему не подвластных. Вот и возникла тут вера в Судьбу. Безликую, беспощадную и могущественную.

Самая крупная группа верующих – женщины-крестьянки. У них нет денег на услуги ведьм и амулеты, вся их жизнь зависит от случая. Сначала они просят у Судьбы удачного замужества. Потом – удачных беременностей и родов. Тут не редкость, когда женщина умирает при родах пятого ребенка в двадцатилетнем возрасте. Вот и молятся Судьбе. Еще они просят хорошего урожая, здоровья для мужа и детей, а потом – счастливой жизни для детей и внуков.

Немногочисленная, но самая важная часть верующих – это мужчины воинских сословий. Профессиональные солдаты, дворяне, аристократы. На поле боя быстро понимаешь, что ты не всемогущ. Ни личная сила, ни титул, ни хорошее оружие не могут гарантированно спасти от смерти, они только увеличивают шансы на выживание. Чем опытнее солдат, тем лучше он это понимает и тем чаще заходит в храмы Судьбы.

Я – солдат опытный.

* * *

Замковый храм Судьбы в Грентоне был приземистым куполообразным строением из камня. Без окон.

Внутри – круглый гулкий зал. Каменный пол, стены и куполообразный потолок, свод которого начинается почти от пола. Вдоль стен расставлены широкие доски, на которых изображены ипостаси Судьбы. В середине зала – скамьи, установленные лицом к иконам. В центре – столик с горящей лампадой и коробкой со свечами.

Я зажег от лампады тонкую сальную свечу и установил ее около ипостаси «Удача в бою». На доске изображен воин со щитом и копьем, в тунике, в устаревшем шлеме с гребнем. Рядом стоит атлетичная женщина в свободном платье, которая прикрывает воина своим щитом сверху. Это каноническое изображение для этих мест. В моей родной Низотезии воина нарисовали бы в тулупе и штанах, да и женщина была бы потеплее одета.

Я сел напротив иконы, откинулся на высокую спинку и стал медитировать. Это лучший способ принимать важные решения.

Мне надо было понять, как брать замок Планорт. Задача была непростой – количество воинов у меня едва ли больше, чем численность замкового гарнизона. Конечно, у меня есть мой магический удар, но и это не поможет, когда противник прячется за стенами.

Я сидел так какое-то время. Примерно полчаса – свеча догорела наполовину.

Стукнула дверь. Послышались легкие шаги. В зал вошла женская фигурка. Ланейла.

Она молча поставила свечу у ипостаси «Выбор пути» и села на скамью.

Я чуть подвинулся, положил ей руку на бедро. Теплое, мягкое, свое. Так и сидели дальше рядом, медитировали.

* * *

Утром я с небольшой свитой съездил в город Молт. К некроманту.

Раньше я старался не попадаться магам на глаза, чтобы не вызывать вопросов несоответствием своего уровня дара и статуса. Но теперь решил не скрывать ничего. После того, как ведьма Волена меня омолодила, выглядел я лет на шестнадцать. Вполне можно сказать, что я еще не поступил на обучение в академию из-за молодости, потому и плащ некроманта не ношу. А как я стал дворянином – это неважно, законам это не противоречит.

До города добрались быстро и без приключений. Мага нашли по вывеске.

Он оказался немолод. Уже настолько немолод, что даже омолаживающие амулеты ему не помогали, видна была седина, морщины и пятна на коже. Лет под сто, наверное, ему.

– Здравствуй, юное дарование. Любопытно, откуда ты такой?

– От папы с мамой, конечно же.

– Может я их знаю? Судя по силе твоего дара, должен знать.

– Вряд ли. Они в горах живут.

Я говорил правду, потому что не был уверен – вдруг у магистра есть амулет, различающий ложь? Ведьмы сами по себе чувствуют обман, а остальным нужны амулеты для этого. Но если деньги есть – амулет купить несложно. У магов деньги есть. Вот поэтому я и говорил правду. Но – немного недоговаривал. Недоговаривал, что родители мои дара не имели, и я от рождения не имел, его я получил, когда воскрес после смерти.

– Мне надо вызвать душу на допрос, – перешел я к своему делу.

– Идем, – поманил меня рукой маг и повел в кабинет.

В комнате без окон (чтобы свечение энергии и призраки были лучше видны) на массивных столах лежали каменные плиты с уже вырезанными схемами для самых частых магических действий. Одна из них – для призыва душ.

Магистр небрежно бросил клок волос покойника в середину круга, активировал схему. Энергия блеснула на вырезанных символах. В круге появилась душа убитого мной барона Планорта.

– Я передаю этому человеку право задавать тебе вопросы и получать правдивые ответы, а также право наказывать тебя болью, – обратился он к призраку. Потом сказал мне: – Ты тут разговаривай, а я выйду.

И вышел за дверь, чтобы не слушать чужие секреты.

Я долго допрашивал призрака. Узнал планировку замка, где стоят посты, сколько солдат и магов. Сколько денег в сокровищнице. В конце концов, мои вопросы иссякли.

Я вышел к магу. Тут сидел в удобном кресле рядом со столиком. Махнул мне рукой на соседнее. Я сел. Он налил мне в кубок красного вина.

– Это особый сорт, попробуй.

Вино оказалось чуть терпким и с привкусом чего-то пряного. Ведьмы приложили руку при выведении этого сорта винограда, не иначе.

– Ты долго разговаривал, – с легким неудовольствием в голосе констатировал маг.

– Я заплачу вдвойне, – я положил на столик два тяжеленьких серебряных рубля.

Маг улыбнулся.

Я решил воспользоваться его хорошим настроением и попросил:

– Уважаемый, не мог бы ты мне рассказать о символьной подмене? А то всё, что я знаю о магии, мне одна ведьма рассказала, а ведьмы символами не пользуются.

– Хороший вопрос, – улыбнулся магистр.

Я еще на Земле заметил – многие люди, достигшие в своей области вершин, готовы с увлечением говорить о простых вещах. Потому что для них они не простые, а фундаментальные. Вообще, простота реального мира зависит от нашего восприятия. Чем меньше знает человек, тем проще видит он окружающее.

Некромант с удовольствием стал рассказывать о символьной подмене.

Она лежит в основе всех магических символов и схем. Изначально никаких символов не было, маги активировали образы, как ведьмы. Но когда маг активирует один и тот же образ много раз, он его в своем воображении упрощает и начинает представлять в виде символа. А когда разные маги начинают применять один и тот же символ, он становится общепринятым магическим знаком, чем-то вроде иероглифа из магического алфавита. Когда знаков стало много, маги научились соединять их в схемы, и это дало мощный толчок магии, потому что мыслеформы и амулеты, построенные по таким схемам, были намного сложнее, мощнее и точнее образов.

Вот о том, как превратить образ в символ, маг мне и рассказал.

– Спасибо, уважаемый, – поблагодарило я. Когда он закончил. – Я бы с удовольствием еще побеседовал, но не могу – надо ехать. Война у меня.

– Приезжай, юное дарование. Всегда приятно побеседовать с собеседником, который задает интересные вопросы.

Я вышел от мага довольным. Допрос призрака кое-что полезное мне дал, но главное – теперь я смогу представлять свой кумулятивный удар в виде символа. Это намного быстрее, чем воображать полноценный образ, а во время быстротечной схватки скорость имеет решающее значение. Теперь я могу убить человека без вспомогательного амулета так же быстро, как с ним, и целиться не надо – достаточно взгляда.

Я попрактиковался на воронах и голубях еще по дороге в Грентон. Лошадь, в отличие от автомобиля, сама выбирает дорогу, можно ехать и одновременно думать о всяком своем. Или тренировать магические удары.

Символом кумулятивного удара я решил выбрать полукруг с исходящей из его центра стрелкой. Теперь мне достаточно было наложить в своем воображении этот символ на цель и активировать его. Хлопок – и птица умирала, только перья летели. И человек умрет.

* * *

Мой отряд, точнее, его боевая часть, готов был выехать в поход хоть сейчас. Но мне нужно было еще приготовить атакующие амулеты.

К этому моменту у меня было уже четыре готовых амулета.

Первым стало кольцо. Как показала практика – штука в бою неудобная. Я его сохранял на случай неожиданного нападения. Теперь, когда я научился использовать символ кумулятивного удара и, по сути, убивать взглядом, оно стало ненужным. Я стер образ из него.

Для использования магии в ближнем бою я превратил в амулет один из своих кинжалов. Теперь в этом надобность тоже отпала, из него я образ тоже стер. Ни к чему плодить ненужные секретные амулеты, которые могут попасть в руки не тому человеку. Разобраться и скопировать его никто не сможет, а вот использовать способен любой маг или ведьма. А от использования недолго и до поиска защиты.